Пусть умрут наши враги Шакилов Александр
– С земли долбят! Из пушек снарядами! – глядя вниз, тайгер вертел головой. – Охрана периметра. Молодцы, засекли нас. Надо снижаться, пока сильней не зацепило!
– Надо – так надо! – бодро заявила Ларисса, которую Зил все еще держал за плечо, сам при этом чувствуя на себе руку Траста. – Держитесь крепче!
Сложив крылья, дракон ринулся вниз.
Воздух свистел в ушах Зила, воздух изо всех сил старался оторвать одну его кисть от Лариссы, а вторую – от гребня. Он лез в глаза, в нос, забивался в рот, не давая выдохнуть, он честно пытался как можно сильнее навредить лешему. Не вышло. Внизу мелькнули черно-белые деревья с жидкой листвой, какой-то слишком ровный овраг…
Раскрылись черные крылья, остановив падение над самой землей, поросшей молодой травой. Тряхнуло так, что Зил едва удержался на спине. Лапы дракона коснулись дерна, впились когтями в твердь. Как только союзники скатились с его спины, дракон взмыл в поднебесье. Напоследок он вывернул свою змеиную шею, уставившись на своих наездников. Наконец черный монстр вырвался из зоны действия дара Лариссы. Выплюнув из себя столько слизи, что хватило бы заполнить ею небольшой пруд, он грозно взревел и, заложив вираж, ринулся на тех, кто им бесстыдно воспользовался.
– Не могу больше, не сдержу его! Бегите! – крикнула Ларисса и, не дожидаясь прочих, длинными прыжками ускакала мер на полста от остальных союзников.
С трудом переставляя ноги, – две сцепки даров подряд – Зил побежал. Мимо над самой травой пронесся пирос, едва не зацепив его кромкой крыла. Встав на четыре лапы и посадив на себя Хэби, тайгер пронесся слева от Зила, точно он – скакун. А вот Траст не сдвинулся с места. Рыжий дурак стоял и смотрел на дракона, который вот-вот его сцапает.
– Траст! Беги! – крикнул леший.
И сам побежал. Но не вперед, как надо было, а обратно – к товарищу, впавшему в ступор. Это было глупо и бессмысленно, потому что это было чистое самоубийство. Нечего Зилу было противопоставить громадному разъяренному чудовищу, кроме своих кулаков и веры в то, что все так бесславно не закончится. Пусть дракон растерзает обоих парней, пусть! Зил не мог поступить иначе, так уж его воспитали. Он знал, что батя Лих и мама Селена не поняли бы его, не простили, оставь он друга в беде.
Громадная черная туша нависла над парнями.
И тут яркая вспышка ударила прямо в грудь скальнику, сорвав с него пласт чешуи. Дракон рухнул спиной в траву, и Зил увидел, как в тот же миг Ларисса опрокинулась на бегу. Изогнувшись, девчонка заорала так, будто ей в пах ткнули горящим факелом. С удивлением Зил ощутил сильный толчок в ребра, хотя никто его, конечно, не бил. Он даже отступил на пару шагов, чтобы сохранить равновесие. Это из-за дара Лариссы, это так проявились последствия недавней связи с разумом и телом дракона. Блондинка все еще была как бы единым целым с порождением радиоактивных кратеров. А раз уж Зил и прочие союзники помогали ей, были с ней в сцепке, заодно перепало и им тоже, но их только чуть-чуть зацепило отголосками чувств дракона.
Скальник неуклюже перевернулся на живот – куда только девалась его недавняя резвость? – и, мотнув рогатой башкой, поднялся в воздух.
И тут же в него угодил еще один снаряд.
Резануло под левой ключицей – леший вскрикнул. Что почувствовала Ларисса, он побоялся представить. Да что там представлять, если поднявшись только что, девчонка вновь упала? Ведь на этот раз дракона серьезно ранило – траву под ним, казалось бы, непобедимым, окатило алыми брызгами.
Обстрел заставил монстра отказаться от мести: прижимаясь как можно ближе к земле и припадая на одно крыло, он упорхнул прочь и направился туда, где никто не сможет причинить ему боль, где вкусные козы пасутся на поросших мхом склонах. Следующее попадание снарядом могло стать для него последним.
– Здесь нельзя оставаться. Дозор наших обязательно проверит, что здесь творится. Укроемся неподалеку, я знаю место, туда не сунутся, – ссадив с себя рептилуса, тайгер поспешил к березовой роще, шелестевшей листвой на ветру в паре сотен мер слева.
Пробравшись через жидкий, но полный колючих кустов подлесок, союзники вышли к оврагу со слишком ровными, почти отвесными стенами. «Природа не любит прямых линий», – говорила маленькому Зилу мама, а значит, этот овраг возник не сам собой, а был создан людьми. Но зачем кому-то надо было зарываться в землю?..
Громыхая клепаным железом и стравливая из трубы вонючую копоть, на поле драконьего поражения прикатила шестиколесная крытая телега – точь-в-точь как та, которую Зил приметил на дороге. Разве только у этой из передка торчала толстая труба – пушка, обстрелявшая скальника. Со скрипом отворились дверцы, выпустив из телеги двоих рептилусов, сразу заинтересовавшихся пятнами крови на траве.
– Живо!.. – прошипел Хэби прямо в ухо Зилу. – Чего встал?! Так понравилась самоходка, что захотелось прокатиться на ней до виселицы?
Остальные союзники уже втянулись в узкий рубец оврага. Пригнувшись, чтобы дозор не заметил, Хэби потянул за собой нерадивого чистяка.
– Да что там понравиться может? У нас самоходки у самих имеются, – заявил леший, чтобы сбить спесь с заносчивого полукровки.
– Да ты что?! – рептилус наигранно всплеснул голубыми лапами. – Значит, вы украли наши технологии. Сами-то чистяки ни на что не способны, слишком тупые. Мы же сильно продвинулись в механике. Многие годы мы готовились к войне, потому что знали: вы не оставите нас в покое. Вы – раса агрессоров. Вы не умеете жить мирно. Вся ваша жизнь наполнена ненавистью к нам, наследникам. В этом смысл вашего существования.
Под ногами Зила зашуршал мелкий гравий.
– Насчет агрессоров и войны – это ты, верно, о полукровках? – Зил чуть обогнал Хэби. Уж очень ему не понравилась угрожающего вида штуковина, торчавшая из гравия в полусотне мер впереди. – Вы не даете нам спокойно жить, вы засылаете диверсантов в наши земли. Вы воруете наших женщин и заставляете их рожать вам детей.
– Так и есть, – спокойно ответил Хэби, чем разочаровал Зила, который был уверен, что полукровка будет яростно спорить и опровергать очевидное. – Мы вынуждены это делать, иначе мы вымрем. Нас слишком мало, а вы еще и убиваете нас.
Догнав тайгера, леший указал ему на нечто из стали и бетона, выпирающее из земли прямо на пути союзников.
Велев всем остановиться, Фелис подошел к странной штуковине.
– Это боевой модуль. То, что от него осталось. Вот на поворотной платформе две направляющие для управляемых ракет, но без ракет, конечно, – цокнув когтями, он похлопал лапой по ржавому железу: – А здесь был прибор наведения с тепловизором. Только крепежка осталась, вот эта ржавая штуковина. А эта стальная трубка – пулемет.
– Пуле… чего?
– Вроде пушки, тоже плюется кусками металла с такой силой, что они пролетают многие сотни мер и при этом пробивают чистяка насквозь. Только пулемет плюется мелкими кусочками – целыми роями кусочков – за считаные мгновения.
– А полукровку? – Зил подошел ближе, остальные подтянулись за ним.
– Что?
– Чистяка – насквозь. А полукровку?
– И полукровку. Но не только. Генерал Барес, один из наших управителей, из пулемета, единственного исправного из добытых нами, застрелил скального дракона. Башка того чудовища с тех пор висит на стене в рабочем кабинете генерала.
Зил присвистнул и с куда большим уважением посмотрел на невзрачную с виду стальную трубку.
– А нас этот пулемет не застрелит? – спросила Ларисса.
– Он управляется с пульта в бункере под землей, – тайгер притопнул, намекая, где именно находится бункер. – А пульт уже много лет как сломан. Так что без него этой железякой можно только впечатлительных девушек пугать.
Через сотню шагов овраг уперся в самые большие и самые толстые двери, которые когда-либо видел леший. Центральные ворота Моса куда скромнее. Тяжелые стальные створки были распахнуты, будто некий великан хорошенько пнул по ним.
– Это бронированные двери, – тайгер прищурился, глядя на Траста, у которого челюсть прямо-таки отпала при виде этой мощи. – Во время Третьей мировой здесь был командный пункт. Говорят, бункер мог выдержать прямое попадание самой разрушительной бомбы. В нем и спрячемся.
В глубь бункера, зарывшегося четырьмя этажами под землю, союзники не пошли, остановились неподалеку от входа в просторном зале с округлым сводом, который был заставлен всяким ржавым хламом. Снаружи пробивался солнечный свет. Кое-где стены и потолок зала потрескались, обнажилась ржавая арматура. Фелис предупредил чистокровных, что тут легко потеряться, ведь бункер состоит из множества технических ходов, рабочих помещений и коридоров, его насквозь пронзают шахты лифтов, вентиляционные шахты и шлюзовые камеры. И нигде нет освещения, только у входа. К тому же здесь хоть и тепло, но всегда сыро, поэтому запросто можно подхватить воспаление легких, да и плесень на стенах растет премерзкая, если долго дышать здешним воздухом, в лучшем случае почувствуешь легкое недомогание, а уж если не повезет, так и сдохнешь.
– На верхнем этаже была база железяк, так у нас называют боевых роботов, сделанных предками перед самой Третьей мировой.
– У нас этих роботов называют… – Зил чуть помолчал, вспоминая рассказы бати Лиха. – Скрипунами называют. За то, что они…
– Скрипят. Метко, да. Уцелевшие сильно изношены и потому скрипят. Все, располагайтесь, – заметив, что Ларисса с опаской смотрит во мглу одного из двух коридоров, ведущих из зала, тайгер добавил: – Тут безопасно. Бункер обнаружили и зачистили задолго до моего рождения. Много лет сюда приводят молодых бойцов, они здесь тренируются, ведь им, возможно, придется зачищать вновь обнаруженные командные пункты. Хэби, Шершень, подтвердите.
Оба тут же кивнули.
– Здесь все давно исхожено-перехожено, – добавил рептилус. – Никого страшнее крыс тут нет.
Словно подтверждая его слова, из тьмы коридора выскочила худая серая крыса и с раздраженным писком – мол, ходят тут всякие! – юркнула в дыру на боку когда-то окрашенного в синий цвет стального ящика.
– Хэби, со мной. Шершень, остаешься с чистяками. Если что – оповестишь. Ждите нас здесь, – Фелис двинул к обратно к противоатомным дверям, рептилус поспешил за ним. – До темноты вернемся.
Траст опередил Зила с вопросом:
– Ты куда это собрался, а, котяра?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – произнеся эту обычную для чистяков шутку, тайгер не улыбнулся, наоборот – посмурнел, а лица его соплеменников враз стали злыми и нехорошими, у Зила холодком продрало по спине от этой перемены. Подойдя к выходу, Фелис остановился и бросил через плечо: – Сначала дозор отвести отсюда надо, а то еще сунутся. А потом в Минаполис на разведку пойдем. Надо еще придумать, как вас, дорогие мои чистяки, в город провести. У Инкубатора покрутимся, проверим обстановку. Но внутрь вы уж сами, не обессудьте, я туда не полезу и своим парням не позволю.
– Да я и не просил, – у лешего вдруг отчаянно зачесалось родимое пятно на предплечье. – Мне бы только в город пробраться, а там уж я сам справлюсь.
– В город ты обязательно попадешь. Уж это я тебе обещаю.
Фелис и Хэби покинули бункер.
Глава 12
Откровение от генерала Бареса
Здесь ему так нравилось, что, зажмурившись от удовольствия и оставляя глубокие борозды, он царапал когтями бетонный пол. Здесь пахло так же, как от него, пахло отчим домом, грибами и плесенью. Переродившись, он появился на свет в подобном месте, пропитанном ужасом и отчаянием тех, кто умер тут в Третью мировую, и тех, кого умершие убили, прежде чем погибли сами.
Лежа в самом дальнем, темном и затхлом углу подземелья, Мститель вслушивался в отзвуки давно минувших битв. Его уши были настолько чуткими, что запросто ловили эхо движений и криков, которое все отражается и отражается, блуждая среди древних стен, и нет тому эху покоя и никогда не будет: «Это приказ, приказ, м-мать вашшш!.. Повторяю: это не учебная тревога! Это не учебннн… Был удар по Москве! Они сожгли Москву! Мы должны ответить! Должны отомстиии…».
Если б он умел говорить, то кричал бы от восторга, вслушиваясь в столь приятную для него агонию целого мира, пусть давнюю, но такую яркую, такую жестокую, что жившим и погибшим в те кошмарные времена можно было только искренне завидовать.
«Здесь все давно исхожено-перехожено. Никого страшнее крыс тут нет», – услышал Мститель обычным своим слухом, таким же примитивным, как у большинства существ на планете. Щелкнув клыками, Мститель осклабился и облизнулся раздвоенным языком. Конечно, тут нет никого страшнее грызунов. Он-то, Мститель, не в счет, он безобиден и миролюбив.
Пока что не в счет.
Ведь ему нужны вовсе не людишки, своим присутствием осквернившие древнее святилище всеобщей погибели. Мстителю поручено найти и жестоко покарать того, кто умчался прочь от Древа на боевом ящере. Мститель долго шел по следам зога, а потом…
Потом он понял, что незачем гоняться за следопытом, который не только умеет разыскивать самых хитрых беглецов, но и обучен тщательно скрывать свое присутствие где-либо и – главное! – когда-либо. К сожалению, в том, что следопыт – отличный профи, Мститель убедился лично. А раз так, стоит ли напрягаться, бежать по неверному следу и вслушиваться, если без малейшего труда можно найти того, кто сам позарез нужен мужчине в шляпе и файером на руке? Вот Мститель и нашел. Теперь ему надо просто быть рядом, ожидая, пока следопыт найдет свою жертву, то есть придет прямо к Мстителю. Так что не зря еще при первой встрече Мститель обратил внимание на лопоухого клейменого мальчишку. Нет, не зря. Теперь дело за малым…
И потому он опешил, – как?! кто посмел нарушить его планы?! – когда в святилище началась суматоха. В бункер вошли два десятка полукровок и бросились на спящего мальчишку и его спутников. И если рыжеволосого самца и белобрысую самку они быстро обезвредили, то мальчишка неожиданно храбро и умело оказал сопротивление. Он отлично сражался – конечно, для такого слабого и невзрачного существа – и многих покалечил и лишил сознания. Мститель пару раз облизнулся, услышав хруст сломанных костей. Но все же перевес был за нападающими, их было слишком много, двое из них зашли мальчишке в тыл и накинули на него сеть, сбили его с ног и связали. Самый крупный из полукровок, похожий на большую кошку, отчего-то вставшую на задние лапы, уколол клейменого в бедро шипом, торчавшим из кончика полосатого хвоста.
«Теперь я понимаю, Фелис, зачем тебе и Хэби нужна была подмога. Ты не шутил, уверяя, что сам не справишься с молодым чистяком!» Голубокожий полукровка баюкал неестественно выгнутую руку.
«Мальчик особенный. Он – мой ученик. Я активировал ему базовый комплекс, ну а там уже сработали генетические способности и “птица”. Потенциал у него завидный. Не зря генерал столько усилий потратил на то, чтобы найти его». Из разбитого носа полосатого кота кровь капала на бетонный пол. Ноздри Мстителя затрепетали. «Кто бы знал, чего мне стоило провести парня через земли чистяков, а потом через границу».
«Нам, босс. Нам стоило». Рядом с полосатым полукровкой встали крылатый и еще один голубокожий, моложе того, которому мальчишка сломал руку.
Когтем Мститель прочертил борозду в бетоне, липком от серо-коричневой плесени.
Вмешаться?
Или не стоит?..
Клыки-кинжалы, костные пластины и свирепую жестокость в выпученных глазах дракона – вот что, открыв глаза, увидел Зил.
Да это ж скальник! Резко откатившись в сторону, Зил рухнул со скрипучего дивана, на котором почему-то только что лежал. Уже шлепнувшись на мертвый деревянный пол, он сообразил, что скальник сколько угодно может разевать пасть, все равно вреда уже никому не причинит – от него осталась одна лишь рогатая башка, да и ту надежно закрепили на стене комнаты, выход из которой перегораживала бронеплита двери.
Под головой скальника, потрескивая, пылали в камине березовые и дубовые чурки. Если б не камин, помещение было бы погружено во мрак, но и так большая его часть скрывалась в тени.
– Нравится чудище? Это я его… – донеслось до Зила от большого дубового стола неподалеку от камина. – Вот этими руками.
Зил вскочил с пола и завертел головой, пытаясь сообразить, как он здесь очутился и что вообще происходит.
«Эти руки» оказались по-старчески дрожащими лапами совсем уж седого и облезлого тайгера, рядом с которым Фелис, – а он как раз стоял рядом – казался юным молодчиком с необсохшим на губах молоком. Пучки длинных вибрисс над неожиданно живыми глазами беспорядочно топорщились, все попытки пригладить их трясущимися лапами ни к чему не приводили. В комнате было изрядно натоплено, Зил вон мгновенно взопрел, но тайгер, сидевший в кресле за дубовым столом, кутался в толстое одеяло, под каким не замерзнешь и на ветру в самый лютый мороз.
Облезлый тайгер по-свойски подмигнул лешему:
– Я рядом, брат.
– Мы вместе, – Зил едва сумел расцепить зубы, так противно ему было отвечать ублюдку на традиционное приветствие чистокровных. Ладно уж Фелис, Хэби и Шершень, к ним он привык, но кто-то другой, да еще с такой мерзкой рожей… бр-рр!
Однако же проявлять искренность чувств и буйство характера было не к месту (где он находится, кстати?) и не ко времени (сколько пролежал без чувств?). Зил научился сдерживаться ради пользы дела. К тому же, хотелось бы сначала понять, во что он вляпался, а уж потом размахивать кулаками перед мордами врагов. Или наоборот – жать руки друзьям. Присутствие Фелиса немного успокаивало, но второй тайгер откровенно раздражал. И куда-то подевались остальные союзники. Спросить, что ли, где они?.. Однако Зил решил пока что лишний раз не открывать рот.
Увы, у него это не получилось.
От камина тянуло жаром, удушливо пахло золой и дымом, но эти запахи не могли забить смрад старческой немочи, исходивший от того, кто скукожился в кресле. Вонь была такой сильной и такой невыносимой, что лешего – ну ничего с собой не смог поделать! – стошнило прямо на пол.
– Ты зачем его уколол?! – зарычал облезлый котяра и хватил кулаком по столу, оставив после удара заметную вмятину, уже вторую на столешнице, как заметил Зил, вытирая рот рукавом куртки. – Убить хотел?!
Вопросы хоть и касались Зила, но заданы были Фелису.
Тот не задержался с ответом – спокойным и чуть ироничным:
– Спасибо, мой генерал, я польщен. Но в моем возрасте, как и в твоем, яд в протоке шипа уже не тот, выдохся почти. Только усыпить чистяка и может.
Точно, был укол! Зил провел ладонью по правому бедру чуть выше колена – там образовалась болезненная припухлость.
Нахлынули обрывочные воспоминания: его в бункере сморил сон, потому что он очень устал после перелета, да и невыносимо было просто сидеть и ждать, а потом он внезапно проснулся от какого-то странного шума и сразу, не раздумывая, крикнув «Тревога!», кинулся в драку, потому что на него и друзей напали полукровки, и дрался он жестоко, понимая, что бой в заброшенном командном пункте может стать последним, что не только жизнь лешего Зила зависит от его победы, но и судьба мамы и сестры, рыжего увальня Траста и несносной, но отважной Лариссы… А потом его все-таки свалили, и над ним навис… Фелис! Там был Фелис! Это он командовал отрядом полукровок, пленивших Зила. А помогал подлому тайгеру Хэби, и Шершень, конечно, был с ними заодно. Зил сопротивлялся, но его спеленали сетью, а после того, как шип Фелиса проткнул кожу на ноге, наступило забытье.
И вот Зил здесь.
– Предатель, – сцедил он, глядя в глаза Фелису.
– Только сейчас от яда отошел? – Фелис не выдержал, отвернулся. – А я-то все думаю, чего ты такой спокойный?..
Для тех, кто не расслышал с первого раза, Зил не побрезговал повторить:
– Предатель!
Фелис отступил за кресло и, наклонившись к уху облезлого кота, принялся сбивчиво и недостаточно тихо шептать:
– Мой генерал, я же говорил… Надо было связать его, а лучше… Почему нет охраны? Зачем ты всех отпустил?!
– Молчи, Фелис! Во всем этом не было и нет необходимости. Молодой человек прекрасно понимает, что он – наш гость, ему здесь не угрожает опасность. Наоборот – все мы очень рады ему.
– Такой потенциал… в любой момент, учитывая взрывную реакцию… и способность к автономной активации…
Кулаки лешего сжались, суставы пальцев, побелев, хрустнули.
– Предатель? Отнюдь, – из темноты на освещенное пространство «вытек» престарелый рептилус, до этого момента скрывавший свое присутствие. Его некогда голубая кожа с течением времени поблекла, став почти что белой, благодаря чему рептилуса можно было принять за чистокровного. Длинные черные волосы он стянул в пучок серебристой проволокой, подчеркнув тем, что в его прядях нет седины. Правую руку его поддерживала перевязь.
– Фелис – не только лучший диверсант Минаполиса, но еще и заслуженный учитель, активировавший не одну сотню воинов. И он вовсе не предатель, – вертикальные зрачки рептилуса то и дело затягивало мигательными перепонками. Леший знал, что такое с жабами бывает от сильного волнения, это как если бы чистяк часто-часто моргал от страха. – Разве можно предать то, чему не служишь? Или того, кому не клялся в верности? Разве Фелис обещал быть вам другом до самого хорошего дня?
Учитель, активировавший?.. А? О чем это он? Хотелось уточнить, Зил почувствовал, что это важно, очень важно.
Но тут решил высказаться облезлый тайгер:
– И на кой ты это ляпнул, жаба?! Хороший день на кой помянул?! В такой светлый день, как сегодня?! Когда, наконец, мы воссоединились?!
Он с трудом оторвал седалище от кресла. Толстенное одеяло при этом сползло под стол. Котяра даже попытался – якобы в порыве чувств – опрокинуть кресло, но ему мягко, но настойчиво помешала лапа Фелиса, с искренним удивлением наблюдавшего за старшим товарищем.
Глядя как бы мимо лешего, рептилус проследовал к столу и, подняв одеяло, расположился с ним у камина так, чтобы каждый в помещении находился в его поле зрения. Пока он маневрировал, Фелис заботливо вернул полосатого старца в исходное положение.
Зил покачнулся.
Чувствовал он себя отвратительней некуда: ноги не держали, в животе бурлило, а в глазах двоилось. Что бы ни говорил Фелис о протухшем яде, его отрава была действенной. Так что кидаться с кулаками на предателя сил у лешего попросту не было. А значит, нужно было тянуть время, чтобы прийти в себя. Во что бы то ни стало – тянуть!..
Он уставился на угольно-черную голову скальника над камином – не такая омерзительная, как полукровки, не тошнит от ее вида – и вдруг вспомнил байку Фелиса о легендарном полководце, из пулемета застрелившем особо хищное и безумно опасное порождение радиоактивных кратеров.
– Вы – тот самый генерал… Барес, кажется? – Зил всплеснул руками, надеясь, что правдоподобно показал удивление и восторг.
Вроде бы получилось.
Хекнув, плешивый кот выдохнул на пальцы, будто те окоченели на лютом зимнем ветру и их срочно, пока не случилось обморожение, надо было отогреть теплым дыханием. Его пожелтевшими кривыми когтями уже не наколоть и сваренное всмятку яйцо, так они уже затупились… А ведь наверняка генерал в молодости был сильным воином и, судя по возрасту, он сражался с чистяками в последней войне. Сражался храбро и успешно, раз дослужился до высокого звания, а это значит, что на его дрожащих лапах кровь многих истинных людей!..
– Да, я тот самый генерал Барес. Барес Непобедимый-И-Неустрашимый.
Генерал покосился на лешего, ожидая, очевидно, очередного всплеска восхищения.
И Зил, конечно, – кто бы знал, чего ему это стоило! – не обманул его надежд.
– Славе, э-э, о ваших подвигах тесно в землях полукровок, и она, э-э, достигла наших рубежей и… – запинаясь, начал было леший, но котяра махнул рукой, будто отгоняя навязчивую муху.
– Довольно, малыш. Не надо лишних слов. Все-все зовут меня генерал Барес. Но для тебя я просто… Зови меня отцом.
– ЧТО?!
Самообладание оставило-таки Зила, пообещав больше никогда не вернуться. Тянуть время, унизительно выслушивая столь чудовищные оскорбления?! Это просто недопустимо и невозможно. Батя Лих, будь он жив, и мама Селена, будь она рядом, отреклись бы от Зила, позволь он кому оскорбить себя подобным образом! А Даринка не стала бы с ним разговаривать!..
В глазах уже не только двоилось, перед ними висела красная пелена. Леший готов был рвать полукровок зубами, начав с драного котяры, слишком много возомнившего о себе, продолжив выцветшим рептилусом, а уж напоследок, чтоб побаловать себя, оставить предателя Фелиса!..
Будто издеваясь, предатель обратился к Зилу:
– Дорогой мой ученик, я понимаю, в это трудно поверить, но генерал Барес – твой настоящий отец, а не тот чистяк, который тебя вырастил. И не криви лицо, тебе не идет. Тебе радоваться надо. Можешь не переживать из-за смерти чужого тебе мужчины, потому что Лих – так его звали, кажется? – вовсе не твой родственник.
Леший закрыл глаза – и нахлынуло.
…родной холм…
…батя Лих чуть обернулся, подмигнул: «Уходи, не жди меня!»…
…лезвие секиры вырвалось из веера алых брызг, отделило голову от туловища, сжимающего в мускулистых руках обломок копья…
– И не родственница тебе, мой ученик, самка по имени Селена, а девочка Даринка – не сестра. А Лих-то знал, что ты им никто, когда подло поручил тебе их найти. Да-да, не смотри на меня так, они – никто тебе, Зил. Никто!
– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?! Я СЕЙЧАС УДАВЛЮ ТЕБЯ, КОТЕНОК!!!
Леший готов был уже наброситься на Фелиса, который, выставив перед собой лапы, попятился и уткнулся спиной в стену, но его отвлек генерал:
– Годы, долгие годы, Зил, я искал свою жену, твою мать, и тебя, своего сына. Знал бы ты, сколько монет я потратил, сколько средств обманом выманил из казны Минаполиса, чтобы заплатить нанятым мною чистякам!..
– Предателям, – Зил вперил в него тяжелый взгляд.
Генерал со скрипом провел тупыми когтями по дубовой столешнице.
– Ну что ты заладил: предатели да предатели… Не только. В тылах чистяков действовали лучшие наши диверсионные группы. Помимо выполнения прочих задач…
– Поджогов, убийств и похищений, – голос лешего задрожал сильнее, чем лапы Бареса на столе.
Однако генерал невозмутимо продолжил:
– …они должны были отыскать тебя. Или хотя бы собрать информацию, которая поможет найти твое тело.
Генерал замолчал, чтобы перевести дыхание.
Вместо него заговорил Фелис:
– Я не предавал тебя, Зил. Я был всего лишь одним из тех, кто свои лучшие годы потратил на то, чтобы найти тебя. В этом смысл всей моей жизни.
Лешему вроде стало чуточку легче: уже почти не тошнило. Еще немного – и в бой. Да, у него нет ни единого шанса совладать с тремя полукровками на их территории, но это совсем неважно. Главное – ввязаться в драку, а уж там Зил сообразит, как победить и выбраться из логова ублюдков.
Пока же Фелис вовсю расхваливал себя: мол, я не хухры-мухры, а наставник с правом даровать знание.
– Видишь этот активатор? – Фелис раздвинул когтями мех у себя на груди и постучал по выпуклой серебристой штуковине, на которую Зил обратил внимание еще на Арене в Мосе. – Его вживили мне в Инкубаторе. Он – одно целое со мной, соединен с моей нервной системой. Удали его – и я тут же умру.
Про нервную систему Зил не единожды слышал от мамы и потому знал, что боль и раздражение бывают как раз из-за нервов, и что мозги в голове и в позвоночнике – самые главные нервы, их нельзя травмировать.
– Эта технология нам, наследникам, досталась от небесных предков.
Фелис распинался о своих заслугах и о чудесных приборах, данных его народу свыше, а Зил морщил лоб, размышляя, зачем с ним вообще разговаривают. Его, Траста и Лариссу полукровки взяли в плен в заброшенном бункере. Почему сразу не убили? Зачем Фелис перед ним оправдывается, пытается выставить себя в лучшем свете и доказывает, что он чуть ли не герой? Совесть замучила? Зил фыркнул, ему не три годика, в сказки он давно не верит. И генерал с ним откровенно заигрывает: «молодой человек», «наш гость», «очень рады». Еще и отцом себя назвал, сволочь!.. Один только бледный рептилус смотрит волчаркой.
– Это было обычное задание, очередное, одно из многих. Я привел в земли чистяков отряд молодых воинов. За поход им полагались новая активация и новый статус в обществе. Но все пошло не так, как было запланировано.
Дальше голос Фелиса доносился сквозь шум в ушах Зила. Сердце не просто стучало, оно рокотало. Все вокруг стало багровым.
– …нашел сводную сестру твоей матери, Зил. Это была такая удача, такая! Я оставил группу в лесовнике неподалеку от хутора. Решил с ней поговорить, она должна была меня понять, она же знала, кто ты. Но к дому я не смог подойти, дом ведь со всех сторон был окружен ловушками. Тогда я позвал Селену, она вышла к воротам…
Фелис подкрался к родному хутору Зила и что-то сделал с мамой и Даринкой, раз их не оказалось дома, когда Зил вернулся. Так значит, Фелис во всем виноват! Котенок!..
Изготовившись к атаке, леший осклабился.
Но случилось странное.
За один прыжок генерал Барес пролетел половину комнаты, оказавшись перед Зилом до того, как опрокинутое кресло с грохотом упало на пол. Куда только подевалась его стариковская немощь?! И верхние лапы у генерала ничуть не дрожали, когда он вцепился в горло Зила.
Напрягшись так, что все мышцы обожгло огнем, а на висках вздулись вены, Зил вырвался, но все же нападение Бареса оказалось успешным. Ведь затевалось оно, чтобы отвлечь Зила. Мерзостно чмокнув, – от этого звука лешего всего передернуло – от присосок на пальцах рептилуса отлепилось одеяло и, пролетев от камина пяток мер, опустилось на коротко стриженную голову. Оно не только перекрыло Зилу обзор, но и хорошенько ударило по черепу, потому что оказалось тяжеленным – плетенным то ли из проволоки, то ли из чего иного, но вовсе не из шерсти, как Зилу до того казалось.
Из глаз брызнули искры, что-то ударило лешего в грудь, вышибив из легких воздух. Пятки оторвало от пола, он лягнул ногами, ударил рукой, но никуда не попал, его же швырнуло на что-то упругое и скрипучее. Он хотел сбросить с лица треклятое одеяло и вскочить, и ринуться в бой, но ничего у него не вышло. Руками, спиной, ногами и затылком Зил точно прилип к дивану, а в том, что его бросили именно на диван, на котором он очнулся, сомнений не было. Прилип! Кулак не поднять, пяткой не двинуть врагу в ухо!..
Одеяло сорвали-таки с лица, – генерал тотчас в него укутался – и догадка лешего насчет дивана подтвердилась. А еще он увидел, что тело его опутано чем-то вроде нитей паука, очень прочных нитей, потому что порвать их не получилось, сколько бы Зил не старался.
– Сынок, не пытайся освободиться, бесполезно, – звериный оскал медленно сползал с морды Бареса, становясь участливой и даже немного испуганной улыбкой. – Это ж сетчатка тебя схватила. Тварь водится на самой границе Разведанных Территорий, вряд ли в землях чистяков о ней не знают. Сетчатка – хищник. Если кого поймала, не отпустит, хоть режь ее, хоть жги. Будет медленно жрать свою жертву. Живьем жрать. Обожает она свежее мясцо.
Над Зилом нависла озабоченно-деловитая рожа Фелиса:
– Может, лучше все-таки на «птицу»? Тогда он не просто увидит, но и прочувствует все. Результат лучше будет. Быстрее.
Больше не пытаясь притворяться немощным, Барес уверенно кивнул:
– Да, на «птицу». Но только чисто, без блоков и прочего. Я не хочу, чтобы у моего сына возникли сомнения.
О чем это они?! Зил заскрежетал зубами. И даже сейчас, когда его отдали на съедение твари с границы Разведанных Территорий, генерал продолжал оскоблять лешего, набиваясь в родственники!..
Бесшумно возникший рядом с тайгерами рептилус подал Фелису широкий, но неглубокий жестяной коробок. Фелис сунул туда лапу и вытащил ее измазанной то ли в муке, то ли в мелу. После этого, отвернувшись, он смачно чихнул.
– В коробке мел. Обычный, измельченный, – бывший союзник угадал ход мыслей Зила. – Сетчатка его очень не любит.
Фелис провел измазанной лапой по серебристым нитям, опутавшим правое предплечье Зила. Нити отпрянули, проявив неожиданную расторопность. Впрочем, сетчатка уж точно не была растением, иначе леший уже использовал бы свой дар, так что быстрота реакции не должна была его удивить. Жаль, кисть и плечо все еще были во власти сетчатки, а то Зил хорошенько бы врезал по полосатой роже. Рожа, кстати, ухмыльнулась, оценив выражение лица пленного, которое было красноречивей самой отборной ругани.
– Ты потом мне еще спасибо скажешь, – с этими словами Фелис распорол когтем рукав куртки Зила, обнажив родимое пятно в форме хищной птицы с распростертыми крыльями. – Зачем «птицу» держать взаперти? Пусть полетает.
Пятно? Вот, значит, о чем говорили между собой тайгеры, когда упоминали какую-то «птицу». Но какое им дело до отметин на коже обычного чистяка, пусть даже и обладающего даром?..
Уставившись на «птицу», генерал Барес шумно выдохнул, рептилус «заморгал» чаще, а Фелис проткнул когтем вену у себя на запястье и прижал кровоточащую рану к родимому пятну лешего.
И лешего не стало.
…ярко-голубые глаза смотрят с прищуром, недоверчиво, но без страха и без обычной для чистяков оголтелой ненависти. Это сбивает с толку, это неправильно, и все заготовленные речи, которые должны заставить эту самку – женщину! – подчиниться, крюками застревают в глотке, их приходится вырывать из себя:
– Селена, он должен пойти со мной. Я отведу его к отцу. Ты должна помочь мне уговорить парня. Здесь он будет прозябать, а в Минаполисе его ждут, на него надеятся.
Их разделяет более полусотни мер холма, укрытого снегом, надежно скрывающим многочисленные ловушки. О том, что тут прогуливаться опасно, имеется соответствующий знак на краю опасного участка. И хоть расстояние между собеседниками значительное, кричать не надо – слышимость отличная.
Одетая в скромную плетенку, совсем без украшений женщина склоняет голову к плечу. Наивная прелесть ее молодости не так давно обернулась уверенной красотой зрелости. И – не боится, ничуть не боится! Хотя в этом нет ничего удивительного, зная, кто она такая…
– Я бы уговорила его, Фелис, уйти с тобой, но я не могу.
Из глотки непроизвольно вырывается рычание.
– Ну-ну, чего ты? Его просто нет дома. Он еще вчера сбежал в Мос на Испытание, хотя его отец… мой муж Лих запретил ему это делать.
Женщина врет. Она все врет! И что-то скрывает.
Но нахрапом ее не возьмешь, не стоит и пытаться. Характер у самки – из титана, силой из нее ничего не вытащить. Поэтому надо тайком проследить за ней, за хутором вообще, поставить везде бойцов, чтобы день и ночь… Не могут же обитатели хутора все время сидеть взаперти, однажды мальчишка выйдет, и тогда…
…По колено ноги проваливаются в задорно хрустящий снег. Дыхание паром вырывается из ноздрей и оседает инеем на вибриссах. Лесовник приближается с каждым шагом, там, под деревьями, дожидается отряд молодых диверсантов, еще не побывавших в схватках. Ничего, этого добра в их жизни еще будет предостаточно… Сень деревьев нависает над головой. Стоп. Что-то не так. Что? Тихо. Слишком тихо. Ни птиц, ни зверей, ни смешка от кого-либо из молодых, которые должны ждать в сугробах мерах в двадцати. Снег хрустит быстрее, еще быстрее, вот и сугробы – и кровь, много замерзшей крови, и тела, и застывшие зрачки… Молодых обнаружили и перебили. Возможно, кому-то удалось бежать… Назад! Засада!
Схватка.
Натужное дыхание, хеканье, заточенная сталь, брызги крови и хруст костей.
Звук тупого удара – и накатывает тьма…
…Арена, ратники князя Мора, крест…
– Что это было?!.. – Зил пришел в себя. Рептилус перевязывал лапу Фелису, сидевшему прямо на полу. Крови из бывшего союзника вытекло немало, вон всего Зила измарал, диван загадил алым, на полу вон какая лужа.
– Дорогой мой ученик, я поделился с тобой знаниями, своей личной памятью. Тот, у кого есть «птица», может получить любые знания, без ограничений, когда угодно, по собственному желанию, а не когда придет срок. Это… да это же чудо! Это прекрасно! Ты даже не представляешь, как тебе повезло!..
Фелис еще что-то лепетал об удаче, о том, что Инкубатор выбрал его заранее для того, чтобы он стал главным участником Великого Возвращения, но Зил его не слушал, он пытался понять, что с ним произошло. Он что, чувствовал себя тайгером? Он ходил по снегу точно тайгер, дышал как тайгер, смотрел его глазами и даже думал как полукровка, разглядывая свою мать!
«Я отведу его к отцу…»
«Я бы уговорила его, Фелис, уйти с тобой…»
А ведь это правда, все правда. И генерал Барес – на самом деле отец Зила!..
Понимание ошеломило лешего. Ему хотелось умереть здесь и сейчас, чтобы не испытывать той боли, того позора и гадливости, которые разом навалились на него, стали им самим от кончиков коротких волос до обломанных в пути ногтей на пальцах ног.
– …увидев тебя в Мосе среди соискателей, я чуть с ума не сошел от радости долгожданной встречи и от бессилия защитить тебя, – издалека донеслось до Зила. – Мне пришлось воспользоваться активатором, чтобы дать тебе базовые знания. Основа основ военных действий – рукопашный бой, вот что я загрузил в тебя. Конечно, я рисковал. Но это было правильное решение, и мы оба обрели свободу. Нужно было доставить тебя в Минаполис, но из-за активации, из-за приобретенных тобой знаний, учитывая, что генетически ты… м-м… Просто пленить тебя я не мог. И я лишился своего передатчика, ну, не только я, так что связи с Баресом не было, никак не мог запросить подмогу… Я шел за тобой, дорогой мой ученик, и наблюдал…
– Следил, – Зил расхохотался и, резко оборвав хохот, заговорил зло, с ненавистью: – Ты, Фелис, видел, как сожгли мой дом, как убили моего отца! Видел – и не помог, не заступился за нас, за меня! Почему, а?! Ведь ты искал меня всю жизнь! Меня! Сына генерала Бареса! Могли убить! А ты!..
– Зил, ты отлично справился без меня. Я видел, как ты сражался, я наслаждался этим зрелищем. С каждым ударом ты становился сильнее, опытнее. Это была спонтанная активация следующего уровня знаний – умения вызвать в себе ярость и направить ее против врага, умение определять тактику боя и мгновенно перестраивать ее, реагируя на изменения ситуации. Зил, ну как я мог помешать этому?! Активации нельзя мешать. Ты сейчас не понимаешь, о чем я говорю, но ты обязательно поймешь когда-нибудь, очень скоро поймешь… Но как только появилась возможность, я присоединился к тебе. И защищал тебя в пути, когда на тебя охотились люди князя.
– Что случилось с моей мамой и Даринкой? Почему их не оказалось дома, когда я вернулся?
– Этого я не знаю. Да меня, признаться, их судьба ничуть не заботит. Но раз ты так настойчиво волнуешься, я расскажу, что думаю на их счет. Только я отошел от хутора, Селена и Даринка спешно отправились в Мос, чтобы предупредить тебя о моем визите. Но они не успели. Меня-то доставили в столицу на птере, не убили только, чтобы праздник получился красочней: распятый полукровка для чистяков – лучший подарок.
– А куклу моей сестры ты нашел на пепелище?
– Да. Я предположил, что этот предмет мне понадобится, чтобы направить тебя туда, куда надо. Стратегия, умение выстраивать вероятные цепочки поступков и следующих событий – это еще один уровень знаний. Настоящее оружие ведь не здесь, – Фелис показал когти. – А здесь! – Он постучал себя по голове.
– А как же слуга Древа?
– Дорогой мой ученик, ты разве не догадался, что я совершил сделку с ним? Я думал, увидев, как мы беседуем, ты обо всем…
– Сделку?
– Да. Запугать слугу невозможно, подкупить – тоже. Но со слугами можно сотрудничать, если сотрудничество это во благо Древу и паломникам. Так вот, я убедил его в том, что рассказать тебе, Зил, о том, что твои мать и сестра побывали в Древе, а потом были захвачены полукровками, это благо. Потому что в таком случае у тебя будет хоть какая-то надежда на то, что они живы.
– Так они живы?!
– Я сказал слуге, что они погибли, а ты этого не знаешь, и что теперь твоя жизнь пошла наперекосяк, и узнай ты о гибели родных, тотчас сам умрешь. А так – семья исчезла в землях полукровок, туда ты точно не пойдешь, поэтому соврать тебе – благо. Вот поэтому слуга подыграл мне. А уж там-то ты сам придумал, что твоих самок ублюдки увели в Минаполис, чтобы заточить их в Инкубаторе до самой смерти.
Читать бесплатно другие книги:
