Укус скорпиона Пищенко Виталий

– Видел в виртале что-то необычное. Не могу понять.

– Интересно.

– Это вроде мусорной свалки. Горы требухи, метаморфозы, странные твари и призраки в человеческой оболочке.

– Мало информации.

– Один из призраков пристал ко мне, чтобы я передал сообщение его создателю.

– О чем сообщение?

– Чтобы его допрограммировали.

– Интересно. Дай подумать.

– Эй, растерявшийся, – влез в паузу еще один диалоггер, – от одного малого лет десять назад я слышал, что он набрел в виртале на что-то подобное. Теперь это легенда, так как с таким никто больше не сталкивался, но если ты говоришь, то чем черт не шутит…

– Но какие-то идеи по этому поводу у вас были?

– Они и сейчас есть.

– И?

– Это что-то вроде байки, – появился третий участник чата, – якобы, где-то в виртуальности существует место, куда ИНТЕРНЕТ и другие сети автоматичеки скидывают весь свой мусор: раскатанные вирусы, обломки программ или файлов, устаревшие версии продуктов и игрушек, временные и кэшируемые файлы и прочую шелуху. То есть, это своего рода огромная сетевая «корзина», с единственной разницей, что ее никто и никогда не очищает. А мусора, сам понимаешь, год от года добавляется все больше.

– Интересная версия, – отпечатал я на клавиатуре, – А что из себя тогда представляют те монстры, которых я видел в виртале?

– Похоже, это и есть вирусы.

– Сегодня я столкнулся с таким монстром в реале.

– Что!

– Что?

– Что?!

– Что…

– Что? Да ты с ума сошел!

– Эй, без оскорблений, а то забаню доступ на канал, не достучишься.

– Молчу, «ОП», молчу, наш великий маг-оператор!

– Слушай, парень, а как ты попал на свалку?

– Не знаю, – соврал я, потому что не мог им все объяснить, пока не мог, просто не был готов к этому. – Одно могу сказать: с подобными тварями я сталкивался уже трижды.

– И не только ты. Я совсем недавно видел заметку в одной электронной газете. Сейчас поищу. Ага, вот она. Печатаю дословно:

«США. Штат Огайо. Двое фермеров утверждают, что на дороге, ведущей из форта „Виктория“ нашли останки какого-то животного, явно внеземного происхождения. По их описаниям, тварь имела множество полых щупалец, длинные клыки и около десятка глаз…»

«Это не животное, – с тоской подумал я, – это совсем не животное. Но что же получается? Имеется обратная связь с вирталом? Нет, не могу в это поверить. Это же бред… Хотя, – у меня даже сердце замерло от нахлынувшей догадки, – Причем здесь обратная связь. Это эксперименты. Военные вытягивают из виртуальности все, что под руку попадется, и исследуют на предмет целесообразности применения в реальных условиях. Но случаются накладки, и какой-нибудь из этих тварей удается вырваться на свободу».

Я даже повеселел от этих мыслей и, глянув на экран, увидел быстро набираемую кем-то фразу:

– Киска, хорош газетные «утки» цитировать. Лучше послушаем, что Растерявшийся говорит. Меня больше интересует, где он в третий раз видел этих монстров.

«А вот этого, братцы, я вам не скажу,» – подумал я и дал команду на выход из чата.

Представляю, какой шквал негодования я там вызвал! Как бы меня не «кикнули» из этой компании вообще, закрыв доступ на канал. Хотя, вряд ли. Они будут днями и ночами дежурить на чате, в надежде, что я снова объявлюсь. Может быть, когда-нибудь так и сделаю. Но не в ближайшие дни. Ибо, прежде чем лезть в бой, мне нужно как-то обустроить Сюзан. Да и отдохнуть…

Я и не услышал, как сзади подкралась Сюзи, закрыла ладошками глаза, а затем тоненько и протяжно муркнула в ухо, словно шаловливый котенок.

Почему порой так случается – только подумаешь о человеке, а он уже перед тобой? Телепатия или телекинез? Или, как говорят в России: «легки дураки на помине». Впрочем, Сюзи я в эту категорию не зачислял.

– Выспалась? – спросил я.

– Угу.

– Выпить хочешь?

– Угу.

– А перекусить?

– Угу.

– Ну как тут совушку мою не уважить? Собирайся – в ресторан пойдем.

– Ура!

Мы сидели в китайском ресторанчике и орудовали палочками. Сюзи делала это так неуклюже, что я ухахатывался.

Она тоже смеялась, весело и беззаботно, а я никак не мог придумать, как ей по-настоящему угодить. Потом вдруг взял и выпалил:

– А не прокатиться ли нам в Париж, погулять там пару деньков, развеяться?

В ее глазах застыли испуг и радость. Испуг – от того, что она не могла понять, разыгрываю я ее или нет. Но увидев серьезное мое лицо, Сюзи просияла:

– Господи! Как я хочу во Францию. Ты даже себе не представляешь, как мечтала я об этом все эти годы.

– Ну так мы выполним ваши заветные желания, – выпятив грудь, сказал я. – Мы ведь – великий маг и чародей Эндрю ибн Али Хопкинс…

А потом мы не спеша шли по ночным улицам Лондона, и Сюзи рассказывала мне о Франции, той Франции, которую она знала по детским своим воспоминаниям. И теперь я тоже мечтал попасть туда, где на холме Монматр ослепительно сверкает под лучами солнца белоснежная церковь Сакре-Кер, и в тени каштанов продают свои шедевры художники, где зеленым островом в асфальтовом море Парижа застыло Марсово поле, где устремилось ввысь своими башенками древнее здание Консьержери, где Собор Парижской Богоматери поражает прохожих готической холодностью, где… где… где…

Я уже любил этот город, хотя ни разу не бывал в нем, и у меня даже мелькнула шальная мысль, а не переехать ли нам с Сюзан жить в Париж? Я долго обдумывал эту идею, и когда мы вошли в подъезд, изложил ее Сюзи.

– Хорошо-хорошо, – как-то нервно ответила она, но я решил, что голос у нее срывается от счастья.

А потом мы зашли в квартиру, и я увидел сидящего в кресле Бена Берримора.

Я не сразу узнал шефа британской контрразведки, и лишь, когда за моей спиной возникли два здоровяка с топорщившимися из-под пиджаков кобурами, понял, почему лицо этого усатого толстяка показалось мне знакомым.

Дергаться я не стал, справедливо полагая, что смысла в этом нет. Уложат, как тряпичную куклу на пол да еще наручники нацепят. Успею их еще поносить, куда спешить? Я лишь покосился на Сюзан, присевшую на край тумбочки для телефона и потупившую взгляд. Эх, знать бы, где упадешь, тюфяков натаскал бы!

– Проходите, – сказал Берримор. – Присаживайтесь. Поговорим, обсудим дела ваши, а может быть, и наши. Да не стесняйтесь вы так, словно стрептизерша, в первый раз вышедшая на подиум.

– Хорошо, не буду, – согласился я, усаживаясь на стул.

– Сюзи, сварила б ты нам кофейку, что ли, – попросил Берримор.

– Перебьетесь, – зло ответила Сюзан.

– Ай-я-яй, – хихикнул Берримор. – Молодая леди злится… Нельзя обижаться на сослуживцев.

– В гробу я видела таких коллег, – пробурчала Сюзи достаточно громко, чтобы мы ее услышали.

Я повернулся к ней и сказал:

– Слушай! Влезла в дерьмо, так не старайся казаться чистенькой.

– Дурак, – прошептала Сюзан, размазывая тушь по щекам. – Ты уехал, а они через неделю вычислили, что это я тебя прятала. Знаешь, как было страшно…

Я покосился на Берримора.

– Запугали, значит, девчонку? Рыцари!

Шеф МИ-5 молча развел руками, дескать, такая у нас работа…

– Ладно, черт с вами. Что от меня-то нужно? – спросил я.

– А как вы думаете?

– Хотите перевербовать? Зря стараетесь. Я уже не служу в ЦРУ.

– Это мы знаем, как и то, что вас ищут по всему миру.

– И что меня хотят убить, тоже знаете?

– Хотели, дорогой мой, хотели.

– Не понял?

– Теперь ваши шефы просто жаждут увидеть вас воочию и побеседовать. Вроде того, как мы с вами это делаем сейчас.

Я с удивлением посмотрел на контрразведчика:

– И что же так кардинально изменило планы ЦРУ?

– А вот это мы и хотим от вас услышать.

– Увы, – я развел руками. – Вы мне сообщили великолепную новость, если, конечно, вас не дезинформировали, но поверьте, я, так же как и вы, хотел бы знать, что произошло за последние двое суток, и что смогло отменить решение о моей ликвидации?

– Хоть какие-то версии?

– Нет.

– Жаль, – сказал Берримор. – Тогда собирайтесь. Поедем в контору.

– Но зачем я вам?

– Как, зачем? – удивился моей наивности Берримор. – Нам ведь все интересно знать, может быть, что-нибудь о свой жизни и поведаете.

– Сомневаюсь, – буркнул я. – Мне-то с этого какой навар?

– Кто знает? – туманно отозвался Берримор. – О шлеме своем тоже ничего не хотите рассказать?

– Уже сунули туда нос? – сокрушенно поинтересовался я. – А если бы там была, к примеру, бомба?

– Была, – столь же сокрушенно вздохнул контрразведчик. – Ее-то мы отключили…

– И вся начинка выгорела, – закончил я за него. – Ай-яй-яй! Ну ничего, хороший шлем, вместо мотоциклетного можно использовать.

Берримор долго смотрел на меня, потом расстегнул портфель и достал из него фрезер.

– Что это? – поинтересовался он.

Я пожал плечами.

– Игрушка. Купил где-то по случаю, у продавца сдачи не было.

– И как же она действовала? – полюбопытствовал контрразведчик.

– Никак, – пояснил я. – Игрушки, вообще-то предназначены для развлечений.

– Трудный вы, Хопкинс, человек, – подвел итог разговору Берримор. – И развлекаться любите. То с мечом, то с лазером, то с этой штуковиной. Ладно, поехали.

Передо мной сидел какой-то юнец и сверлил меня взглядом.

– Спать! – причитал он. – Спать!

«Вот глупые, – подумал я, – дали бы мне коечку хорошую, да вырубили свет, и не понадобилось бы никаких гипнотизеров».

– Спать! – нудно твердил паренек, будто других слов и не знал.

Берримор сидел в полумраке за спиной гипнотизера и, закинув ногу на ногу, чадил сигарой. Мерзавец он, однако, я ведь тоже курить хочу. До изнеможения.

– Спать!

Да отвяжись ты, молокосос! Меня сам великий Дэвид Коперфильд загипнотизировать не смог. Правда, в зале нас было человек пятьсот. Ну а какая, собственно, разница?

– Спать!

А может, действительно поспать. Пусть в мозгах моих покопаются. Не жалко. Там ведь и секретов больших нет. Для разведчиков, разумеется. У них ведь, наверняка, свой виртал есть, и с проникновением живых объектов туда дела обстоят, не хуже нашего.

Я сладко зевнул и приметил, как радостно заерзал в кресле Берримор. А вот дудки тебе, болт железный с кетчупом.

И только я начал сопротивляться этому монотонному воплю: «Спать», как почувствовал что веки мои превратились в два магнита с разноименными полюсами.

Через минуту я уже дрых, как беззаботный ребенок. И снилось мне, будто я скачу по вирталу на огненном жеребце, а за мной следует пешим ходом могучее войско, состоящее из двух сотен гоблинов, дюжины стальных големов, шестидесяти одного воина-гнома и десятка циклопов. И еще высоко-высоко в облаках парят мои восемь черных драконов – самых сильных существ в «Героях ХХХII».

Мы идем осаждать крепость, охраняемую зеленокожим и красноглазым магом Галоном. Мне позарез нужна эта крепость, без нее на северных островах не закрепиться.

Настроение отличное. Я и сам теперь стал магом, у меня уровень знаний – 10, сила магии – 12, умение атаки – 8 и защиты – 7. И еще у меня в заплечном мешке куча артефактов, за обладание которыми пришлось биться с целыми ордами сторожевых монстров.

Мой родной город далеко, но я успел вырыть вокруг него ров, установить сторожевые башни, а, главное, создать все пять гильдий магов. Они меня и научили целой куче боевых и информационных заклятий, самое сильное из которых – «дубляж». Хм, почти, как у Маргарет… Какой Маргарет? О чем это я? Небось, злые колдуны хотят лишить меня разума при помощи своих чар. Но я мудрец-эксперт, мою защиту колдовскими штучками так просто не пробьешь.

Вот и лес. Смешанный, но преимущественно лиственный. Дубы, акации, клены. Посреди утоптанной копытами лошадей просеки стоит сундук.

«Ага! – радуюсь я, – значит, здесь мои враги еще не побывали».

Открываю сундук. Внутри – 2000 золотых и звездочка мастерства, дающая мне 1500 очков. Надо выбирать или то, или это. Таковы правила игры. Я, конечно же, протягиваю руку за звездочкой, прекрасно зная, что в придачу к ней дается какое-нибудь из умений, которое может существенно облегчить мне жизнь.

Так и есть. Получив базовый «глаз орла», возношу хвалы Великому Архимагу. Теперь я могу, победив врага, выучить одно из его заклинаний первого или второго уровня.

– Пригодится, – хмыкаю я, забираясь обратно в седло, и отдаю команду своей армии: – Вперед, мои преданные соратники! Замок коварного Галона уже близок, сотрем его каменные стены в порошок. А после славной победы – будет славный пир!

– Ура! – рявкнули сотни глоток. – Слава великому сэру Хопкинсу!

И войско тронулось с места: заскрипели телеги, задрожала земля под ногами стальных големов, напряглись вены на лбах гоблинов, волокущих за собою гигантскую катапульту.

– Хопкинс, что вы видели в виртале?

Оглядываюсь назад, не понимая, кто задал мне этот вопрос. За крупом моей лошади топают циклопы, хмурые и безучастные ко всему. Это не они, это Галон пытается влезть в мои мысли. Но он не знает, насколько я теперь силен!

Послав ответный мыслеимпульс, я приказываю магу повеситься на первом же суку. Если я смогу осилить его защитную магию, то крепость будет защищать лишь капитан гвардейцев. А сила магии у него – 1 и знаний не больше. Ну пошлет он на меня разок шаровую молнию да на один из отрядов нагонит вялости, а дальше уж придется ему рубиться по-настоящему, без всяких колдовских штучек-дрючек.

Я же могу выждать, покуда катапульта разрушит стены, отправив при этом добрую половину войска Галона на тот свет при помощи боевых заклинаний. Своих ратоборцев надо щадить – за них плачены большие деньги. Ведь добровольно в армию идут единицы, да и то мелочь всякая, вроде хоббитов да эльфов.

Лесок невелик, уже кончается, и сквозь просветы деревьев виден замок, застывший на вершине пологого холма. И еще клубится пыль на дороге – вражеское войско летит нам навстречу.

Проклятый Галон решил уберечь свой замок от разрушения и вышел в поле сразиться. Жаль, что он не повесился. Видать, тоже успел силу магии поднакопить. Ну, ничего, к лютой сече я всегда готов. Не зря столько миль оттопал, за тем и войско сюда вел.

Но что это? Великий Архимаг! Войска у Галона состоят лишь из отборных монстров, самых дорогих и самых сильных. Я вижу среди них мечущих молнии черных титанов, у которых сила атаки и сила обороны – 15 очков; паладинов, нагоняющих страх своими длинными и острыми мечами; сверкающих огненными перьями фениксов, быстрых и мощных в бою, одноглазых циклопов, прожигающих врагов насквозь своими глазами… У Галона их гораздо больше, чем у меня! Но хуже всего, что этот проклятый маг имеет невиданную силу – целых тридцать черных драконов, готовых повиноваться малейшему движению своего владыки…

И армия моя занервничала, а значит тут же упало количество очков удачи. А если в войске слабая мораль, то какое оно к черту войско – в руках нет силы даже меч поднять.

Но я и сам вижу, что мне с Галоном не совладать. У меня всего три выхода: биться, пока голову не сложу, сдаться в плен, тогда при мне останутся все артефакты, очки магии и мои верные бойцы, зато придется платить огромную контрибуцию, и третий вариант – бежать с поля боя. Тут я останусь при своих деньгах, но армии лишусь подчистую. А ведь я столько средств в нее вгрохал…

Нет, я не сдамся! Никогда еще великие рыцари Хопкинсы не бежали с поля брани. Вперед мои верные войска, пусть ваша кровь прославит вас в веках во имя Великого Архимага NEW WORLD COMPUTINGа.

– Очнитесь, Хопкинс!

Кто это опять со мной говорит? Не пойму. Если выживу, обращусь к лекарю, пусть пороется в моих мозгах. Иначе не устоять мне против заклинаний проклятия…

Вижу, взмыли вверх галоновы драконы. Они летят в самую гущу моих войск и одним ударом сжигают всех гоблинов. Будь они прокляты, эти крылатые бестии!

Бросаю в бой последние свежие силы, зная, что обрекаю их на верную гибель. Но ничего, мое дело не пропадет зря. Я все-таки ослаблю мощь Галона, и рано или поздно найдется смельчак, который бросит ему вызов. И может быть, тогда ненавистный враг будет, наконец, повержен?

Воины-гномы бьют по фениксам, уничтожают пять птиц и гибнут все до единого. Но смерть их напрасна. У Галона есть заклятие «оживления», и фениксы восстают из пепла.

От моей, когда-то могучей армии, остается всего три дракона. Нужно нанести последний удар – удар мести! Но увы, драконы в панике, у них даже нет сил, чтобы взлететь. Зато титаны бьют огненными молниями во всю свою мощь.

Вот и все, Галон ухмыляясь скачет ко мне, снимая на ходу металлическую перчатку. Я, не опуская глаз, смотрю на него в ожидании удара клинком.

Но нет, эта мерзкая тварь желает меня обесчестить! Он дает мне пощечину. И еще раз, и еще. Из глаз текут слезы, и я непроизвольно зажмуриваюсь.

– Да придите же, наконец, в себя, Хопкинс!

Я открыл глаза, и увидел склонившегося надо мной Берримора. Он со всей силы мутузил меня ладонью по лицу, продолжая неистово орать:

– Очнетесь вы или нет?!

– Уже… – застонал я. – И прекратите меня избивать. Я ведь могу ответить.

Берримор попятился назад и рухнул на стул, где еще недавно сидел гипнотизер.

– Фу, – выдохнул он, вытаскивая из кармана носовой платок, и вытирая им пот со лба. – Ну и устроили вы нам концерт…

– Я?

– А то кто же? Вы что, обладаете гипнозом?

– Не замечал этого.

– Представляете, посреди сеанса Симпсон встает и идет в туалет. Нет его три минуты, нет пять. Вы дрыхните, а я начинаю нервничать. Посылаю охранника, тот тоже куда-то пропадает. Потом слышу, какая-то возня в коридоре. Выглядываю, а там санитары укладывают Симпсона на носилки. Оказывается, парень ни с того, ни с сего решил повеситься.

Глаза мои, конечно, полезли на лоб. А губы прошептали:

– Не может быть!

– Вы лучше у Симпсона спросите, может или не может…

– А где он?

– В реанимации, где же еще?

«Так-так-так, – подумал я. – Это что же получается? Выходит мой мыслеимпульс все же достиг цели? И вместо того, чтобы вздернулся на суку нарисованный маг Галон, руки на себя решил наложить гипнотизер… Нет, бред какой-то необъяснимый. Никогда не обладал я способностями к гипнозу, откуда же они взялись? А ведь поперся Симпсон в туалет на подтяжках своих вешаться. Отчего бы ему так приспичило?»

– Может, все-таки скажете, о чем ЦРУ хочет с вами поговорить? – донесся до меня голос Берримора.

Я пожал плечами.

– Повторяю: не имею не малейшего понятия.

– Ну, ладно, – сказал шеф МИ-5. – Черт с вами. Но учтите, еще раз появитесь в Англии, головы вам не сносить. Эй, дежурный, приведи сюда парня из ЦРУ.

Я повернулся к дверям, ожидая кого угодно, но увидел Уильяма Мактерри, о котором, признаться, за всей этой суетой забыл вовсе.

– Ну вот, – входя в кабинет, сказал он. – Скоро меня окончательно припишут к твоей особе, чтобы я время от времени доставлял твои бренные останки в Лэнгли. Признаться, ты первый, кого мне дважды пришлось вытаскивать из довольно дерьмовых местечек.

Берримор фыркнул, но промолчал.

Я улыбаясь, поднялся из кресла, и протянул Вилли руку. Мы обменялись крепким рукопожатием, и Мактерри, покосился на насупившегося Берримора.

– Теперь мы можем покинуть ваше заведение?

Почти незаметный кивок головы, и мы выметаемся из комнаты, а затем и из самого здания британской контрразведки, садимся в машину, и Мактерри приказывает шоферу ехать в аэропорт.

Признаться, я был чертовки рад снова встретить этого добродушного коротышку, непонятно как оказавшегося сотрудником ЦРУ. Ему больше подошло бы сидеть в какой-нибудь солидной конторе и перекладывать с места на место толстенные бухгалтерские счета.

– Чего ради Стрэдфорд сменил гнев на милость? – не выдержав, спросил я.

– Узнаешь все на месте, – ответил Мактерри, протягивая мне свернутую в трубочку газету.

Это оказался позавчерашний выпуск «Вашингтон-пост», и на первой же полосе я увидел фотографию, которая заставила меня вздрогнуть.

Пожилая женщина отбивалась зонтиком от какой-то кошмарной твари. Объяснять, что это за тварь, нужды не было. Я на них предостаточно насмотрелся в виртале.

– Та-ак, – протянул я, – три случая – это уже закономерность.

– Если бы три, – вздохнул Уильям. – Гораздо больше.

– И в конторе не могут понять, что происходит?

– Точно. А тут еще ты влез в хакерский чат со своей историей.

– И среди хакеров есть агенты ЦРУ? – ошалело уставился я на Мактерри.

– Где их только нет…

– Но как они поняли, что в чат зашел именно я?

– Вот этого я не знаю.

«Впрочем, это как раз просто, – подумал я. – Разыскали кампанию, обслуживающую сервер, через который я вышел в чат. Разыскали, еще не зная, что эта ниточка приведет прямо ко мне. А потом, узнав адрес, где находится компьютер Сюзан, обнаружили, что координаты эти идентичны тем, которые мы с Бруно отметили в своем отчете два месяца тому назад. Правда, там мы указали лишь улицу и номер дома, где арестовали Филетти, а я отстреливался от группы захвата, но этого оказалось достаточно.»

Да, в ЦРУ не зря едят свой хлеб. А впрочем, чему удивляться? В конторе стоит четыре десятка компьютеров, которые имеют базу данных с узкоспециализированной направленностью. В одном хранится список всех лиц, с которыми хоть когда-то приходилось контактировать оперативникам ЦРУ, в другом – где, когда и при каких обстоятельствах использовалось то или иное оружие, в третьем адреса, ну и так далее.

Получен адрес, тут же его проверяют, выявляя схожесть с уже имеющимися. Вот, пожалуй, и весь ответ, зря я только Вилли теребил.

Едва я явился в Лэнгли, меня тут же вызвали к Стрэдфорду. В кабинете он был не один. В углу сидел подтянутый, с легкой сединой в густой шевелюре полковник воздушно-десантных сил США.

Шеф хмуро смотрел на меня, сидя в своем любимом кресле. Я же стоял посреди кабинета и с неменьшей неприязнью испепелял его взглядом.

– Значит, так, – заговорил Стрэдфорд. – У меня на вас теперь зуб. Такой большой, что вам и не снилось.

Он показал размер пресловутого «зуба», раздвинув ладони. Увиденное впечатляло. Таких клыков не было и у знаменитых саблезубых тигров. А шеф продолжал свой монолог:

– Если бы не чрезвычайные обстоятельства, не знаю – встретились бы мы с вами когда-нибудь или нет.

«Встретились, – зло подумал я. – На том свете бы тебя разыскал и зубами глотку перегрыз».

– Но о наших делах потом, – неожиданно сменил пластинку Стрэдфорд. – Сейчас с вами хочет побеседовать полковник Блэкмор.

«Знакомое имя, – подумал я. – Ах да! Это же тот самый тип, который приказал бедняге Стиву и его друзьям пустить меня в расход. Вот, сволочь!»

Я покосился на полковника и заметил, что лицо его как-то странно исказилось. С чего бы это? Схлопотал по шее за то, что его подчиненные не выполнили приказ? Поделом. У, рожа! Признаться, мне показалось, что Блэкмор ненавидит мою скромную персону всеми фибрами души – таким откровенным взглядом он смерил меня с головы до ног.

– Это и есть Хопкинс? – уточнил полковник, обращаясь к с таким видом, будто меня в кабинете не было или же речь шла о неодушевленном предмете, который сам не мог подтвердить, что именно он и есть тот самый, глубоко презираемый Эндрю Хопкинс.

– Он, – подтвердил шеф, так же не обращая на меня внимания.

И я решил вести себя адекватно.

– Что вы сказали, сэр? – спросил я у Стрэдфорда.

– С вами хочет побеседовать полковник Блэкмор, – терпеливо повторил шеф.

– А где он? – удивленно крутя головой, спросил я.

– Перед вами, – хмыкнул Стрэдфорд.

– Вы имеете в виду этого лейтенантика, нацепившего полковничьи погоны?

– Вы забываетесь! – рявкнул полковник.

– А вы? – ответил я, пристально глядя ему в глаза.

– Ладно, – сбавил он обороты. – Хватит паясничать. Меня интересует, что произошло с командой «Летучих мышей» в виртале?

– Летучих мышей? Это таких маленьких, сереньких, с кожаными крылышками?

– Прекратите, Хопкинс, – устало сказал полковник. – Неужели вы не понимаете, что мне очень важно узнать как погибли мои люди? – и немного помолчав добавил: – Хотя бы для того, чтобы это не повторилось…

– Ладно, – неожиданно мне надоело валять дурака. – Как вам угодно, сэр. Ваших спецназовцев перебили хаанские воины.