Перстень с трезубцем Теущаков Александр

Графиня Ласло глубоко вздохнула и слегка улыбнувшись, сказала:

– Я прощаю тебя Илона. Благодаря Господу и такому мужчине, как Вашар Андор, ты стала совершенно другой. Мне доводилось слышать от людей о твоей нынешней жизни и, хотя меня не должно было это радовать, но я почему-то принимала твои хорошие поступки, как очищение перед Богом и людьми. Поверь, ты заслуживаешь уважения.

Илону слегка бросило в жар, при упоминании Андора, она прекрасно понимала свою собеседницу, кого именно Этель имела в виду.

– Спасибо Этель.

– Илона, я все знаю, Михал не скрывает от меня тайн. Не будем вдаваться в подробности, но прошу тебя об одном, продолжай вести себя так, как будто бы считаешь, что Вашар Андор погиб. Ты понимаешь, о чем я тебя прошу?

– Значит, ты знала с самого начала, что мой сын Андор…

– Да, я знала и Михал делает вид, что Андор его племянник.

У Илоны заблестели глаза от слез.

– Как же ты с этим жила?

– Илона, прошу тебя, не будем больше об этом вспоминать.

– Спасибо тебе Этель, – графиня достала платочек и, вытерев слезы, тихо сказала, – не знаю, смогла бы я так жить, но делить любимого человека, так тяжело.

Она заплакала и уже не отнимала платочка от глаз.

Этель подсела к ней рядом и, проведя по плечу рукой, успокаивающе произнесла:

– Михал всегда любил меня и любит, потому я спокойна за нашу семью. Ты не вини себя слишком, ведь сердцу не прикажешь, оно без нашего согласия любит.

– Я всегда знала, что Михал тебя любит, и эта любовь вам дана свыше, теперь я окончательно это поняла. Этель, я клянусь тебе и обещаю, чтобы с нами не случилось в жизни, я никогда не встану между тобой и Михалом.

– Вот и тебе спасибо, Илона, – Этель улыбнулась и продолжила шуткой, – а то я не хотела оставлять мужа одного, всякое в голову лезло.

– Когда вы тронетесь в путь? – судорожно вздохнув, спросила Илона.

– Как Михал решит, может это случится завтра. Ты не переживай Илона, мальчик будет в полной безопасности.

– Этель, вот возьми, – Илона протянула ей мешочек, – здесь все документы на Андора, деньги на первое время. В Пресбурге по адресу найдешь человека – это поверенный в моих делах, если что, он оформит наследство на сына, а пока он несовершеннолетний, я хочу, чтобы ты взяла над ним опекунство и управление над всем нашим имуществом в Трансильвании и за границей. На случай, если бумаги, подтверждающие родство Андора, будут утеряны в пути, есть еще отдельный документ, он находится у того же человека. Бумагу я напишу, и заверим ее в Хэди. Храни эти вещи – это родовой перстень и медальон, потом передашь Андору. Я вывезла заранее все свои богатства из крепости, в документах ты найдешь все, что тебя будет интересовать. Мне больше не к кому обратиться, ты тот человек, которому я могу доверить все свое состояние. Ты готова все это принять?

– Ну, зачем ты так Илона, надейся на хорошее, ты сама приедешь и заберешь Андора.

– Всякое может случиться.

Этель была действительно удивлена и озадачена, но, так как ее кристально чистая душа не имела плохих помыслов, то решила принять завещание графини Жомбор.

– Я обещаю тебе Илона, все выполнить, как ты просишь. За своего сына не переживай, он ни в чем не будет нуждаться, и обделять его лаской и вниманием я не стану.

Им пришлось прервать разговор при появлении графа Ласло. Вместе с ним в залу вошли: Кэйтарина, Ханга, Гергей и все друзья Михала. Умиротворенный услышанным, что Этель и Илоне удалось договориться, граф приступил к делу.

– Борат, и ты Берток, согласно военному положению, по моему приказу вы сегодня же отправляетесь в замок Черный коршун. Возьмете с собой пушку и снаряды к ней. Поможете графине Жомбор своими умелыми действиями в обороне. – Увидев на их лице уныние, граф смягчился, – друзья мои, считайте, что Черный коршун – это линия обороны, проходящая вдоль наших крепостей. Мы должны помогать друг другу и ваше умение в бою, очень пригодится графине и ее воинам.

Теперь, что касается вывода нашей семьи и людей из замка. Завтра вы покинете крепость. Главным сопровождающим я назначаю Гиорджи.

– Михал, я хочу остаться здесь, неужели больше некому поручить.

– Хорошо, я пошлю Людвика с солдатами, после того, как он всех доставит в Бестерце, вернется в крепость.

Кэйтарина и Ханга были уже извещены о решении графа и потому молча слушали. Слова и возражения были излишни, все понимали, что скоро в замке и вокруг него произойдет побоище.

– Дорогие мои родственники, друзья, – обратился Михал, – наступил тот момент, когда мы вынуждены принять решение. Соберите все свое мужество, запаситесь терпением, ибо неизвестно, чем закончится сражение. Но чтобы не произошло, помните, что те, кто останется здесь – встанут на защиту родной земли, а значит и вашу в том числе. Сколько таких сражений уже было и будет. Сейчас многие венгры поднялись против проклятых турок и не только мы защищаем свои города и крепости. Войска Ахмеда-паши осадили Темешварскую крепость, воины Иштвана Лошонци и наемники генерала Кастальдо отражают атаку за атакой. Не хочу вас пугать, но многие крепости пали: Липпа, Надьлак, Чанад, Бечкерек и не известно, что ждет нас – жителей Железной руки и Черного коршуна.

Поймите меня, дорогие мои женщины и дети, я не хочу, чтобы вас – гордых и непокорных венгров, которые не захотели попасть под власть турок, гнали кнутами в неволю. Лучше смерть на поле брани, чем прислуживать в рабстве нехристям поганым. Но вы должны сохранить наших детей, для дальнейшей борьбы и потому, ваш уход из крепости – это шаг ради спасения будущих поколений. Прощайтесь, у вас есть одна ночь, завтра вы покинете замок. Я сейчас поеду в Хэди и поговорю с рабочими и крестьянами, пусть каждый решит, как ему поступить, кому уехать из городка, а кому защищаться от турка.

Ханга и Гергей подошли к графу, по их виду он сразу понял, что молодая пара не захотела расставаться и, не дав им начать разговор, сказал:

– Ханга, я обещал твоей матери, что позабочусь о тебе, ты тоже должна уехать.

– Михал, ты извини меня конечно, но я теперь замужем и решение принимала вместе с Герге. Я никуда не поеду и буду рядом с мужем до конца.

– А как же твоя мать, что мы ей скажем?

– Напишем письмо и передадим через Этель.

– Сестра – это очень опасно, еще неизвестно, что нас ждет, может, мы все здесь погибнем.

– Господин Михал, если у меня будет хоть маленькая возможность, то в самый опасный момент я выведу Хангу и женщин из крепости.

– Значит, Гергей, ты тоже хочешь, чтобы твоя Ханга осталась здесь?

– Разве можно ее убедить в обратном, – улыбнулся парень.

– Михал, я думаю, что в замке после нападения турок, будет много раненных, кто поможет им, как не я, – выставила неоспоримый аргумент Ханга.

– Ну, хорошо, – согласился граф, – но чтобы ты не высовывала нос из донжона и раненных с места сражения, будут подносить к тебе. Тебя это устраивает?

– Михал, я согласна, – глаза девушки радостно засветились.

Граф тяжело вздохнул и направился со своими друзьями в Хэди.

После выступления на площади в городке, Михал воспрял духом, в основном мужское население Хэди приняло его призыв встать на защиту городка и крепости. Завтра, поутру первые обозы с женщинами, детьми и стариками направятся на север, а кто и в горы. В Хэди было объявлено военное положение.

Ласло наставлял Бората и Бертока, как им лучше справиться со своими обязанностями.

– Берток, следи за Илоной, будь ее тенью. В бою зорко смотри, чтобы не одна стрела или сабля турок не ударила ей в спину. Борат, постоянно держите со мной связь, в случае прорыва обороны, обязательно шли гонца. Следите за северным склоном, с его стороны крепость менее защищена. Усильте там стены пушками. Бомбы берегите, понапрасну не бросайте, дождитесь, когда турки подойдут к стенам.

После разговора с ними, Ласло направился на рудники, и прошел в тюрьму. Он обратился к преступникам:

– В связи с надвигающейся войной, я вынужден закрыть тюрьму, у вас есть два выбора: кто хочет защищать свою родину от турок, сегодня отправятся в соседнее графство, а кто не пожелает – не обессудьте, останетесь здесь навеки.

Для разбойников, пожелавших жить, действительно выбора не было и они дали согласие на отправку в Черный коршун.

К вечеру небольшой отряд, погрузив на подводы пушку и снаряды, отправился в Черный коршун. Долго вслед Бертоку махали руками дети и его любимая жена Болгарка.

Наступила ночь, окутав землю темным покрывалом. Только ночные фонари, поскрипывая на ветру, освещали своим тусклым светом площадь. Луна изредка показывалась из-за туч и при ее свете виднелись две одинокие фигурки, сидящие на бруствере крепостной стены.

Подстелив под себя овчинный тулуп, Илона со своим сыном сидели между амбразур, они смотрели в темноту, силясь разглядеть, как вдалеке серебрится при лунном свете падающая со скалы вода.

Андор, положив голову на колени матери, слушал ее тихий голос и ощущал, как она перебирала его пряди волос. Они прощались, времени в запасе оставалось всего несколько часов. Иногда у Илоны выступали на глазах слезы, от этого менялся ее голос и в такие моменты сын, поднимая голову, спрашивал:

– Мам, ты плачешь?

– Чуть-чуть, сынок.

– Не плачь, а то мне тоже становится грустно. Мама, я надолго поеду в Бестерце?

– Нет, сынок, ненадолго, как только турки пройдут, я сама приеду за тобой.

– Я бы тоже хотел вместе с тобой бить турок. Почему я должен ехать?

– Андор, оставаться в замке опасно. Нашу крепость уже брали османские войска, и она много лет находилась под ними.

– А лошадей, куда ты денешь, мам?

– Одних продам, других отдам венгерским солдатам, а породистых, племенных, отгоню на север.

– Жалко, они такие хорошие.

– Ты же берешь с собой «Ветра».

– Конечно, он же мой друг, как я его брошу.

Илона вдруг опять почувствовала, как спазмы душат ее горло, задели за живое слова сына. «Вот и я бросаю его. Как же ему будет плохо без меня. Господи, а ведь может случиться и такое, что я никогда больше его не увижу». Она прижалась к его волосам губами и слезы закапали из ее глаз.

– Мам, ты плачешь?

– Чуть-чуть.

Послышались тихие шаги, кто-то приближался к ним.

– Вот вы где, а я уж обыскался вас, благо стражники подсказали, – послышался тихий голос Михала. Илона шикнула, давая понять графу, что мальчик заснул. Ласло присел рядом и, сняв с себя доломан, накрыл сына. Андор мирно посапывал.

– Ты уже попрощался со своими?

– Да, рано утром обоз тронется в дорогу.

– Плохо мне Михал, с того момента, как погиб Андор, мне не было так тяжело.

– Крепись Илона, мы еще увидим своих сыновей.

– Ты думаешь, мы останемся живыми?

– Не хорони себя заранее, если человеку на роду написано утонуть, то от османской стрелы он не погибнет.

– Кабы, еще знать, что мне написано.

– Живи, не оглядываясь, у тебя такой парень растет, не грусти, все будет хорошо, – Ласло поднялся и, погладив ее по голове, так же тихо, как и пришел, скрылся в темноте.

Рано утром во дворе крепости собралось множество людей и подвод. Укладывали вещи и все необходимое и ценное. Отряд гайдуков под командованием Людвика был в полной готовности, к нему подключились десятка два вооруженных жителей Хэди, чтобы сопроводить обоз до Бестерце. Среди покидающих крепость часто раздавались плачущие возгласы, сквозь людской гомон слышались напутствия, пожелания. Ребятишки не слезали с рук отцов, старших братьев, тут же рядом жены со слезами на глазах обнимали своих родных мужей и сыновей.

И вот раздался звук рожка, и Людвик скомандовал колонне, начать движение. Плач и стенания усилились, женщины тянули руки, не желая расставаться, дети кричали что-то на прощание. Ряд повозок медленно двинулся по мосту.

Михал ехал рядом с коляской, где сидели Этель, Кэйтарина и мальчики. Рядом с ним, провожая, ехали верхом Гергей и Ханга. С другой стороны дверцы, нагнувшись к Андору, ехала на коне графиня Жомбор.

Достигнув Хэди, колонну пополнили еще повозки из жителей городка и в последний раз остановились для прощания.

Этель обняла мужа, едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Кэйтарина стояла рядом и, держа Михала за руку, молча кивнула ему головой. Ласло поднял Лайоша высоко над собой и, опустив, крепко прижал его к себе, затем он так же попрощался с Андором, сказав им на прощание:

– Слушайте Этель и бабушку Кэйтарину, заботьтесь о них и берегите. Мы приедем за вами, вот только прогоним турок. Верьте, все будет хорошо.

Михал последний раз обнял мальчиков и махнул рукой Людвику, стоявшему во главе колонны.

Путь обоза лежал через Орлиное ущелье к реке Марош, а затем миновав Деву, на север Трансильвании.

Илона и ее воины сопровождали обоз до развилки, после чего направились на северо-запад в свою крепость.

Долго с телег и повозок люди махали руками, прощаясь с жителями Хэди и Железной руки, и как только последняя подвода скрылась за холмом, граф Ласло повернул своих воинов в крепость.

«Только бы они успели проскочить до прихода войск турок и Рареша. Эх, нужно было их раньше отправить». Михал, втайне от всех, передал приказ Людвику, если оккупационные войска займут земли Жомбор и Ласло, то обозу надлежит вернуться назад. Для безопасного продвижения Людвик должен проводить постоянную разведку и только после этого продолжать путь на север.

На утро четвертого дня прибыл гонец от Этель и передал письмо графу Ласло. Это была радостная новость. Обозу удалось за эти дни преодолеть более трехсот верст и добраться до Бестерце. Она сообщала Михалу, что в их имении все спокойно, но в самом городе дворяне обеспокоены действиями турок на юге. Во время пути они не раз наблюдали подобную картину, как повозки и колонны людей двигались по дорогам в северные провинции, покидая опасные территории.

Людвик, в составе десяти человек, доставив благополучно обоз, возвратился домой в крепость. Часть охраны по приказу графа Ласло осталась в имении.

Поступили тревожные сведения из замка Черный коршун от Бората и графини Жомбор, они сообщали, что началась осада замка. Сначала турки хотели, чтобы солдаты гарнизона мирно покинули крепость и послали своих людей с предложением сдаться, но получив отказ, начали штурм.

Михал, принял гонца и, прочитав письмо от Бората и Илоны, попросил посланца рассказать, что происходит вокруг замка и на его территории.

– Турки теперь стали умными и хитрыми, – начал рассказ гонец, – они не полезли через ров и не применили таран, даже, как сказал Борат, они не пустили в ход другие осадные орудия. Подкатили пушки и с расстояния ударили по стенам крепости. Стены выдержали, только в некоторых местах образовались большие сколы в камнях. Некоторые заряды попали на площадь и разнесли в щепки повозки.

Первую атаку пушками мы выдержали. Подошли свежие полки турок и войска воеводы Рареша. Я никогда не видел, чтобы их было так много. В глазах пестрило от разноцветной одежды и флагов. Крепость обошли со всех сторон и дали последнее предупреждение. Наши пушкари пришли в себя и стали прицельно бить по войскам, которые стояли слишком близко. Получив несколько ядер, и оставив на месте убитых, турки отошли на безопасное расстояние. И здесь, случилось самое интересное, наш знаменитый пушкарь-итальянец стал бить по тем местам, где турки установили пушки. Не знаю, как у него это получалось, но он подорвал несколько турецких пушек и сжег их снаряды.

Ласло улыбнулся, его план с закладкой мин сработал.

– Турки оттащили орудия за горку и открыли ответный огонь, – продолжал рассказчик, – но их ядра не долетали до стен, а если и попадали, то не сильно разрушали крепостные камни. Ночью туркам пришлось жарко, они переправились вплавь через ров и хотели заложить мину под воротами. Наши дозорные, увидев их, кинули несколько глиняных бомб и басурмане, надышавшись дымом от взрывов, как очумелые кинулись назад. Наши воины с луков и ружей, добили проклятых нехристей. До утра они больше не сунулись.

Но днем по крепости стали бить пушки. Что оставалось нам, только укрыться и ждать, когда они закончат бомбардировать? Затем полезли янычары, крымчаки, воины Рареша. Переправились через ров и кинулись с лестницами к стенам. Закипела работа наших защитников: полилась горячая смола, жир. Полетели копья, стрелы.

На южном склоне и со стороны леса турки не так осаждали, там крутой обрыв и ров не давали им штурмовать стены. А вот со стороны ворот и восточнее, нам пришлось жарко. Как саранча приближались и лезли на стены басурмане. Борат отдал приказ, кидать бомбы и только после этого турки, задыхаясь от дыма, отступили снова за ров.

Ласло снова улыбнулся, подумав о своем изобретении. Хороший результат приносит порох и сера в высушенной глине.

– Много гайдуков и солдат погибло? – спросил граф гонца.

– Убитые есть. Особенно от стрел нет спасения, турки тучами посылали их. Как только появится наш воин в амбразуре, так меткие лучники сразу же его обстреливают. Мало у наших воинов доспехов. Кто старые приволок, доставшиеся от отцов и дедов. Но ведь от ядер в них не спасешься, если попадет заряд, так и нет никакого спасения.

– Значит, держатся воины?

– Пока да, а там не знаю, господин граф, уж больно турок многовато. Графиня говорила, что помощи ждать не от кого, кругом в крепостях точно такое же происходит. Одна говорит надежда, турки спешат в западную и центральную Венгрию и задерживаться им надолго в этой долине некогда. А у вас как дела граф?

– Ждем врага с минуту на минуту. Но нам проще, у турок преимущество только со стороны леса, но и там их ждут «сюрпризы». Жители Хэди могут в большей степени пострадать, а мы в крепости можем долго оборону держать.

Глава 32. Штурм Железной руки

Михал хорошо понимал военную обстановку и потому с благодарностью, уже в который раз вспоминал о своих предках, построивших замок Железная рука. Только с южной стороны противник мог подойти близко. Сражение с турками в 1526 году научило графа Ласло, как правильно держать оборону крепости. Мощные пушки практически невозможно подкатить на близкое расстояние, мешали скалы и озеро. Оставалась малая артиллерия, но для массивных стен она не страшна. Не пугало так же графа большое скопище турок перед рвом. Враг постоянно находился под прицелом пушек, которые почти за тридцать лет были усовершенствованы и в большей мере отвечали требованиям осажденных. Одни пушки могли бить на дальнее расстояние, не давая основным силам противника достигнуть моста через ров, другие – меньше по размерам, уступали в боевой мощности, но не в маневренности. Их можно было легко и быстро перемещать с места на место. Основным оружием для ближнего боя являлись бомбы, отлично зарекомендовавшие себя со времен битвы в ущелье Дьердя Дожа. На этот счет Михал был спокоен, так легко турецкие военачальники не возьмут крепость и оставят под ее стенами множество своих воинов.

А вот саксонцы, возводившие замок Черный коршун, не предусмотрели боевой мощи орудий последующих поколений. Обороняя крепость несколько веков назад, феодалы были в полной уверенности, что его стены выдержат любое стенобитное орудие, но на современные зарбзены фортификационные сооружения, рассчитаны не были.

Михал понимал, что оборона Черного коршуна обречена на провал. Будь хотя бы поддержка извне, можно было надеяться на успех, но без помощи, чуда не произойдет. Потому он посоветовал Илоне на случай прорыва обороны турками, не губить свои жизни. Уйти подземельями на южный склон, лесом добраться до горной местности и дойти до Железной руки. Ведь человеческая жизнь, по сути, дороже каменной крепости, которую можно заново отстроить, а вернуть жизнь – никогда.

Михал не мог знать, сможет ли Илона последовать его совету, и потому просил Бората, чтобы он следил за боевой обстановкой в крепости. Вовремя ощутить самый опасный момент и покинуть вместе с солдатами стены замка.

Гергей, прикомандированный к коменданту Людвику, все время находился наверху в караульной башне, зорко всматриваясь в дальние вершины гор. Уже несколько дней он ждал сигнала от гайдуков.

Ожидая гонца из Темешвара, Ласло не мог разобраться в общей обстановке. Если судить по последним сообщениям, то войска Ахмеда-паши должны были давно вторгнуться в его владения.

«Может Ахмед-паша послал основные силы по Дунаю, западнее Трансильвании, – гадал граф, – а как же сведения лазутчиков? Ведь войска турок видели южнее Караншебеша. Значит, нужно ждать».

Предположение Ласло оправдалось, часть турецкого войска, как предполагалось, была направлена вдоль горной гряды на северном направлении к реке Марош и если бы в авангарде была одна кавалерия, турки уже достигли бы замка.

К полудню с дальних горных вершин, Гергей заметил в трех местах дым. Сомнений не было, сигналили люди Ласло, предупреждая, что войска турок на подходе.

Над стеной, где развивался флаг Венгрии, появился человек, в руках его была труба с занавесью, на которой был изображен герб Ласло, он громко протрубил общий сигнал, и войска Ласло приготовились к обороне Хэди и крепости.

Первым появился отряд из ста турецких всадников, они достигли озера и направили не спеша коней по узкой дороге вверх к замку. Но, видимо посоветовавшись, конники спешились и стали дожидаться подхода основных сил. Раздались звуки барабанов и ревущих труб. Из-за скал показались первые ряды воинов. По мере сужения прохода, им пришлось вытянуться в одну колонну. Словно два ручья разошлись в разные стороны людские потоки. Одна часть направилась по дороге к замку, а другая пошла к лесу, обходя крепость справа. Акынджи спешились, не рискуя потерять лошадей. Следом в пестром одеянии продвигались асабы. Янычары в синих шароварах и белых колпаках. Сипахи тоже спешились, так как были лишены маневра передвигаться верхом на лошадях.

С воплем провалились первые воины в «волчьи» ямы, расположенных в шахматном порядке, их душераздирающие крики далеко разнеслись, оповещая защитников крепости о первых жертвах. Осторожно, обходя предполагаемые ловушки, двигались дальше асабы, но вот опять несколько человек с криками сорвались в ямы. Вперед вышли воины и, прощупывая дорогу тыльной стороной копий, медленно продвигались наверх.

Вдруг сработала другая ловушка и длинное массивное копье, запущенное с метательного орудия, прошило насквозь двух воинов одновременно. В рядах нападающих возникла задержка. Ага-офицер, поднял руку и приказал расступиться воинам. Турецкие военачальники, участвующие в прежней осаде замка, видимо помнили, чем может закончиться подобное восхождение к крепости, и погнали впереди себя пленных. Подгоняемые жестокими ударами плеток, под крики и визг, продвигались вперед мужчины, подростки, женщины. Попадая в ловушки-ямы, невольники становились жертвами губительной изобретательности турецких командиров.

Граф Ласло, не ожидал, что турки воспользуются пленными, как прикрытием и отдал команду пока не открывать огонь из пушек. Но вдруг, среди гонимых впереди невольников, произошло движение, вырвавшись вперед, они кинулись к обрыву, ища спасения у озера. Но многие из них пали под стрелами и копьями врага.

Ласло махнул рукой и первое ядро, пролетев значительное расстояние, разметало взрывом турок, второе легло чуть дальше. В стороне леса, куда направилась вторая колонна, тоже прозвучали выстрелы из пушек. Это пушкари били с восточной стены замка по опушке леса, где скопились полчища турок.

На взгорке, где заканчивался лес, прогремел дружный залп из ружей, крестьяне и рабочие соляных копий, встречали неприятеля плотным огнем. Полетели копья, стрелы, выпущенные из луков и арбалетов. Крестьяне постепенно отходили в лес и турецкие воины, возбужденные преследованием, попали в засаду, организованную гайдуками.

Численное превосходство было на руку басурманам и они, широким фронтом, развернув передовые подразделения, преследовали отступающих. Каждое дерево, кустик ожили, встречая противника стрелами и выстрелами из ружей.

Командиры янычар, хорошо обученные в боях и подготовленные к разным ситуациям, разгадали тактику гайдуков и, открыв ответный огонь из ружей и луков, заставили отступить крестьян вглубь леса. Несколько воинов ислама, не расслышав команды, продолжили преследование, но тут же оказались жертвами метких стрелков.

Ага, не желая терять людей, дал сигнал к отходу и подразделения вернулись на исходные позиции.

Очистив проход от трупов и, обезвредив другие ловушки, турецкие воины подошли вплотную ко рву. Вода из канала была спущена, и потому пришлось ждать, что прикажут начальники. Засвистели стрелы, раздались ружейные выстрелы. Досягаемые пулями противника, турецкие воины вынуждены были отойти на безопасное расстояние.

Воины Ахмеда-паши подтянули легкую артиллерию и пока производили пристрелку, бомбя крепостные ворота и верхушки стен, граф Ласло успел разместить свои дальнобойные пушки в удобных местах.

Громыхнули выстрелы и снаряды разметали расположения орудий противника.

Кара-бей, участвующий в походе 1526 года, отдал приказ войскам, отступить на безопасное расстояние. Умудренный тактикой противника, он решил возобновить наступление на крепость ночью, но чтобы его воины не оказались в западне, он послал минеров для подрыва плотины. Когда вода заполнит ров, в ночных сумерках будет легче пересечь его вплавь. Не имея карты расположения сооружений и подхода к замку, турки были лишены возможности быстро добраться до плотины. Мешали высокие скалы, поднимающиеся стеной от самого озера. Отрядив группу воинов-дербенджи, хорошо лазающих по скалам, Кара-бей надеялся, что к ночи они пустят на воздух плотину.

Ласло, предвидя такой ход со стороны турок, устроил засаду и когда первые воины достигли верхней площадки, с легкостью были перебиты гайдуками.

Бея известили о гибели минеров, и он был вынужден отдать распоряжение, готовить войска к ночному штурму. Валили лес, подготавливая стволы к переправе через ров. Изготавливали плоты на случай пуска венграми воды, сооружались заградительные щиты из бревен от стрел и копий.

Как только начало смеркаться, Михал собрал всех своих командиров и держал с ними совет.

– Твои разведчики Гергей доложили, что главный шатер Кара – бея расположен под склоном большого холма, там они заметили знамя – алан и воинов с бунчуками бея. Сколько конских хвостов вы видели на бунчуках? – обратился граф к разведчикам. Они в недоумении пожали плечами. – Гергей, ты должен обучать своих людей таким тонкостям. Запомните на будущее, количество хвостов означает звание: три хвоста – паша в ранге визиря, два хвоста – наместник или беглебеги, один хвост – санджагбег или по-иному губернатор. Так сколько хвостов вы заметили?

– Один, – уверенно ответил разведчик – Буйко.

– Точно?

– Да господин Ласло, точно помню один.

– Ладно, Буйко если твои наблюдения подтвердятся – быть тебе командиром разведчиков. Гергей, возьмешь с собой десятка два гайдуков, переоденетесь в турецкую одежду и ночью проберетесь в стан бея, наведите мне такую панику среди них, чтобы они подумали, что на них напало целое войско.

– Нужны бомбы.

– Получите у интенданта, хоть у нас каждая бомба на счету, но для такого дела, не жалко.

Раздав всем указания, граф отпустил командиров за исключением Гергея.

– Как там Ханга, справляется?

– Несколько человек были ранены. Одному стрела попала в артерию, он истекал кровью, Ханга сделала ему операцию, сейчас он в безопасности.

– Молодец сестра, хоть я был против того, чтобы она осталась в крепости, но без ее помощи нам было бы тяжело. Береги ее Герге, она нам очень дорога. Под ядра и стрелы чтобы не лезла, пусть раненых подносят другие, ее задача лечить.

– Господин Михал, меня тревожит мать Ханги – Бианка. Вдруг она, прибыв в Бестерце и не найдя там дочь, отправится сюда.

– Я тоже об этом думал, и на всякий случай отдал письмо жене, чтобы она передала его Бианке.

– Вот это хорошо! А то у меня душа не на месте, по – моему ее трудно будет остановить, узнав, что Ханга осталась в замке лечить и приглядывать за раненными. Господин Михал, Вы не подумайте, что я хочу навлечь беду, просто мысли лезут в голову, а вдруг турки возьмут крепость?

– На этот счет ты должен следовать моему четкому указанию. Не зависимо от ситуации, как только враг войдет в крепость, ты возьмешь Хангу и несколько воинов. Вы покинете через тайный ход Железную руку и пещерными проходами выйдете к горе Барса. И без всяких возражений, – граф нахмурился, увидев, как Гергей хотел воспротивиться, – отвезешь мою сестру в Бестерце. Гергей, можешь расценивать это, как приказ. Ты понял меня?!

– Да господин Михал, я выполню все, что Вы мне прикажите.

– Вот и молодец. Герге, пойми сынок, погибнуть много ума не нужно, важно сохранить жизнь наших жен для воспитания детей, чтобы они были после нас защитниками нашей Родины и своих родных и близких. Таких девушек, как Ханга, днем со гнем не сыщешь и тебе очень повезло в жизни, что ты встретил ее, ибо вашей любви можно только позавидовать.

– Как и Вашей, с госпожой Этель.

Граф улыбнулся и с нескрываемой гордостью сказал:

– Да, мы счастливы с Этушкой и чтобы со мной не случилось, я буду спокоен за нее, такая женщина всегда приносит только добро и счастье окружающим. Так что Герге, на тебя возложена обязанность оберегать их всех, запомни это крепко и никогда не забывай, – Граф Ласло тяжело вздохнул, – тревожит меня отсутствие известий из Черного коршуна. Гонца послали неделю назад, и до сих пор нет ответа.

– Может он не дошел?

– И такое могло случиться. Меня беспокоит оборона замка, они не смогут долго там держаться.

– Господин Михал, так Вы думаете, что они обречены на погибель?

– Да Гергей, гарнизон не в состоянии долго сдерживать врага. Я думаю, что в окрестных селениях происходит именно это. Как там Борат, Берток, графиня Жомбор?

– Господин Михал, а по-Вашему, сколько они могут продержаться?

– Суток четверо, не больше, а на самом деле прошло уже восемь дней. Вот, потому и тревожусь.

– Может послать еще одного человека?

– Подождем еще два дня.

Их разговор был прерван появлением командира подразделения, он доложил, что у северного входа в замок, приготовлена солома, в больших объемах.

Поздно вечером, со стороны плотины по дну рва крались несколько десятков защитников крепости. Они укладывали на насыпи пучки соломы недалеко друг от друга.

Как только наступила ночь, караульные заметили движение со стороны врага. По дороге к крепости, извиваясь, словно гигантский, огненный змей, приближалась с факелами колонна турок. Граф ждал и отдал приказ не стрелять, даже если войска неприятеля попытаются пересечь ров. Его тактика была рассчитана на усыпление бдительности командования противника. Дать им время перекинуть через ров стволы деревьев, раз они боятся спускаться на дно рва.

Со стен крепости в сторону турок устремились сотни зажженных стрел, они влетали в пучки соломы, воспламеняя их. Вся граница, проходящая вдоль стены, была ярко освещена. За стрелами полетели камни и мощные копья, запущенные с катапульт, затем огненные шары со страшным шипением пронеслись надо рвом и упали в гуще противника. Началась паника, переросшая в бегство. Несколько сот турок успели переправиться по дну рва и уложенным бревнам. Они подставляли лестницы к стене и как кошки, вскарабкивались наверх. Растопленные жир, смола, горящие угли, все это полилось и посыпалось на турецких солдат. Предсмертные вопли и крики огласили округу. Прикрываясь передвижными, деревянными щитами, часть воинов достигли моста. Вдруг его настил вспыхнул, как пучок сухой соломы, преграждая огнем дальнейший путь туркам. Наступление захлебнулось, и прозвучал сигнал трубы об отходе. Подбирая убитых и раненных, противник отошел от крепости на безопасное расстояние.

Увидев, что в канал не запущена вода, Кара-бей смекнул: «За давностью лет, шлюзы могли выйти из строя», и посоветовавшись с командирами подразделений, отдал приказ – начать штурм крепостных стен. Началась бомбардировка орудиями, затем лучники послали тучи стрел. Войска, достигнув рва, устремились по дну и, как только основная часть турок достигла середины, с северной стороны раздался шум. При свете факелом турецкие воины с ужасом увидели, как на них устремился водный поток. Поворачивать назад или вскарабкиваться на насыпь было поздно. Подхваченные быстрым течением воины ислама с дикими воплями устремились в проход и с большой высоты слетали вниз вместе с водой, при этом разбиваясь о скалы и камни. Вода, заполнив ров в человеческий рост, успокоилась и только небольшим потоком низвергалась со скалы вниз.

Находясь в тылу своего войска, Кара-бей руководил битвой, как вдруг в стане, где располагался его шатер, прогремело несколько взрывов. Затем еще один, более страшной силы, потряс всю округу. В ночное небо взметнулось огромное пламя, осветив все вокруг грандиозным феерическим светом. В первый момент ему пришла мысль, что в лагере взорвались снаряды. Непроизвольно взгляд бея перекинулся от крепости до шатра и мысль о том, что прилетел снаряд, стала нелепой, разделяло слишком большое расстояние. Но когда раздались оружейные выстрелы с двух сторон, сомнения рассеялись – в турецкий стан была произведена вылазка противника. Трудно в темноте разобрать, где прячутся вражеские солдаты и когда лагерь окружили со всех сторон, их след исчез.

Результаты ночной вылазки гайдуков поразили Кара – бея, был взорван пороховой склад и часть снарядов к пушкам. В нескольких местах лежали безжизненные, изуродованные тела убитых воинов.

При разбирательстве, солдаты охраны доложили, что видели офицера и нескольких турецких солдат в османской форме. Естественно, пароль у своих они не спросили. Видимо ими и оказались вражеские лазутчики.

Начальника охраны и нескольких солдат, охраняющих склад, взяли под стражу, и после сражения их ожидал суд и жестокое наказание.

Кара-бей слышал раньше о графе Ласло, о его независимом положении среди дворян и лояльности к турецким военачальникам.

Он был удивлен в свое время, когда узнал, что замок Железная рука был возвращен прежним хозяевам, но разве он мог возражать против решения самого султана. И вот теперь, когда он смотрел на разметанные во все стороны тела погибших и разбомбленные бочки из-под пороха, он окончательно убедился, что брать изнурительным штурмом эту крепость бессмысленно. Погибнут тысячи его воинов, пока им удастся овладеть замком. Нужны мощные дальнобойные орудия, которые превратят за несколько дней крепость в груду камней. Но как протащить их сюда, через горное ущелье и два перевала. Если бы не военный совет, созванный турецкими военачальниками, решившими захватить форпост Железная рука, так как он в любое время может послужить пространством, удобным в военном отношении для наступающих войск Фердинанда и Трансильванских отрядов национальной гвардии.

Кара-бей теперь обязан собрать малый совет начальников всех подразделений и принять решение, как им поступить дальше.

Время неумолимо поджимало, его войска ждали в северных провинциях. Бею необходимо было в кратчайший срок соединиться с отрядами воеводы Рареша и крымчаков. Посыльные уже доложили, что под натиском их войск пал знаменитый замок Черный коршун, где и должны были встретиться все войска. Темешвар, Липпа, Сольнок, Эгер – все эти крепости ждали каждого воина ислама. И вдруг задержка. Ахмед-паша не простит Кара – бею такой оплошности. Хотя, если судить из донесений, присланных из Темешвара, там творится тоже самое. Две с половиной тысячи венгров и наемников короля Фердинанда держат войско Ахмеда-паши.

К Ласло поступило очередное сообщение из Хэди, гарнизон мужественно отбивает атаку за атакой. Один раз туркам даже удалось прорваться в ворота городка, но установленные на площади две пушки, остановили противника. Граф Ласло понимал, что гарнизон не продержится долго, численное превосходство турок окончательно повлияет на ход сражения.

Удивительная новость поразила Михала, Гиорджи сообщил ему, что в Хэди вернулся метр Эрно и тут же с ходу принялся оказывать помощь раненным. Что повлияло на его возвращение? Если графу суждено будет встретиться с Эрно, он обязательно узнает об этом.

Ханга тоже не покладала рук, поступали все новые и новые раненные. Приходилось часто делать операции, вытаскивать наконечники от стрел, копий, а иногда проводить сложные удаления частей рук и ног, пораженных во время битвы. В помощницы к ней пошла молодая женщина Река из городка, им раньше уже приходилось встречаться.

Поздно вечером, когда утих шум сражения и турки отошли в свой лагерь, графа Ласло позвали к потайному входу в западной стене. Прибыли люди из соседних земель, пройдя через гору Барса, пещерными проходами они прошли в Железную руку.

С волнением в сердце встречал Михал защитников Черного коршуна. Он сдержанно поздоровался с Бертоком и искал глазами Бората, но гайдук, опустив голову, мрачно сказал:

– Михал, нет больше с нами нашего друга. Он погиб, когда с боем отходили последние, кто остался в живых. Ценой своей жизни он и его товарищи помогли нам уйти в подземелье. Ласло молча стиснул руки Бертока и тяжело вздохнул. И тут он увидел женщину. Она шла уставшая, замыкая вереницу людей. Михал непроизвольно дернулся ей навстречу и если бы не десятки глаз, наблюдавшие за ним, он бы обнял Илону.

Взяв ее за обе руки, он несколько мгновений молча смотрел на ее смуглое, угрюмое лицо, затем кивнув головой, тихо произнес:

– Рад видеть тебя Илона в моем замке живой и невредимой.

Она кивнула в ответ и попросила, чтобы ее проводили в донжон, графиня хотела немного привести себя в порядок.

Михал распорядился согреть воду, помыть и переодеть воинов. Затем выслушал Бертока, только после этого, поднялся в комнату, где отдыхала Илона.

Она лежала, уткнувшись в подушку лицом, ее плечи вздрагивали при каждом судорожном вздохе. Граф тихо подошел и присел на стул рядом с постелью. Она уловила звук и резко поднялась. Глаза ее были мокры от слез.

– Прости, – произнесла она виновато, – всю дорогу сдерживала себя, а как только осталась одна, не смогла. Я тоже рада видеть тебя Михал. Мне уже сказали, что здесь идет сражение за сражением. Ты был прав, мы не смогли долго держать замок в обороне. Слишком сильным и многочисленным оказался наш враг. Это все, что осталось от гарнизона, нам удалось уйти через подземелье к южному склону и ночью скрыться в лесу. Крестьяне, оставшиеся в живых, ушли в горы. Все деревни в округе крепости турки сожгли до тла. Не щадили никого, даже женщин и детей, мстя за погибших воинов. От замка практически ничего не осталось, только груды камней, да разбитые и обвалившиеся стены. Все Михал, нет больше моего гнезда, – она тихо опустила голову на его плечо, и тяжело вздохнула, – но и нехристей там полегло немало. Весь ров и вся земля возле крепости усеяна трупами. Сначала их оттаскивали, затем бросили, на четвертые сутки их тела стали смердеть, стаи воронья слетались на свое пиршество. Жуткая картина. Михал, я в первый раз участвовала в таком сражении. В ущелье Дожа было по-другому, там мы чувствовали себя постоянно победителями, а в моей крепости я такого не ощущала. Поначалу было страшно, не скрою, но потом привыкла и стояла рядом со всеми мужчинами на стенах. Спасибо Бертоку, он два раза спасал меня от смерти. Жутко.

– Ты видела, как погиб Борат?

– Нет, он принял на себя командование оставшимися солдатами, а мне и Бертоку с воинами приказал уходить. Я не видела его мертвым.

– Может ему удастся уйти, – с надеждой произнес Михал, – да, Илона, война никого не щадит, одни умирают сразу, другие чуть позже, но видимо Господь Бог видит и дарует жизнь некоторым и я действительно рад, что мы опять встретились.

Графиня, со времени прихода в крепость, первый раз улыбнулась и, как бы спохватившись, тревожно спросила:

– Михал, есть известия о моем сыне?

– Не беспокойся, все хорошо, они все благополучно добрались до Бестерце.

– Слава Богу, а я-то вся измучилась, думая, как они там.

– Людвик вернулся и сказал, что устроились они хорошо, в моем имении большой дом, всем места хватит. Если что, можно будет дальше на север уйти.

– Как здесь обстоят дела?

– Держимся. Правда в городке не хватает сил сдерживать турок, видимо скоро придется его оставить, но крепости своей мы им так просто не сдадим.

– А из Темешвара, были какие известия?

– Там тоже нелегко, последнее сообщение было невеселым, турки подтянули к крепости несколько тяжелых стенобитных орудий. Ищут слабые места, чтобы прорвать оборону. Войско огромное, лезут, как саранча, ни взирая на убитых. Здесь такая же картина, но подходы у турок ограничены и им приходится с этим считаться. Думаю, что долго они не смогут осаждать замок.

– Ты думаешь, они уйдут, не захватив крепость?

– Если бы нам кто-то помог или зарядов для пушек было во много раз больше, то до осенних холодов мы бы продержались, но турки торопятся, им необходимо уже быть под Темешваром.

– А что будет после?

Страницы: «« ... 2021222324252627 »»

Читать бесплатно другие книги:

Многие бизнесмены испытывают сомнения, беспокойство, а иногда и растерянность относительно правильно...
С первых страниц вы попадете в необычный мир – в мир учений о хиромантии, астрологии, френологии, пр...
 Классическое учебное пособие по таиландскому боксу.В книге изложены и подробно проиллюстрированы ос...
Все мы знаем, что подвижность и безболезненное сокращение мышц можно смело назвать основными фактора...
В этой книге вы узнаете как при помощи кисти и красок создать сногсшибательное, красивое и уникально...
Обучающая программа, предлагаемая читателю на страницах книги, базируется на современных научных исс...