Ходячие мертвецы. Падение Губернатора Киркман Роберт
Стивенс подошел к раковине, вымыл руки и взял полотенце.
– Я бы мог представить себя на вашем месте и сказать, что вы в девятом круге ада, но сейчас я все же воздержусь от едких замечаний. – Снова повернувшись к больной, он продолжил с теплой, хоть и немного циничной улыбкой: – Вы в развивающемся городе Вудбери, в штате Джорджия, население… черт его знает. Я доктор Стивенс, а это Элис. Сейчас пятнадцать минут восьмого. Как я понимаю, сегодня днем вас вытащили из упавшего вертолета, так?…
Женщина кивнула и тут же поморщилась от боли в области живота.
– Некоторое время будет больно, – сказал Стивенс, вытирая руки полотенцем. – У вас ожоги третьей степени на двадцати процентах тела. Есть и хорошие новости: пересадка кожи, судя по всему, не нужна… Отек мы вылечим внутривенными вливаниями. Вам повезло: у нас есть три литра глюкозы, которую вы поглощаете, как пьяный матрос. Вы умудрились сломать руку в двух местах. За ней мы тоже присмотрим. Мне сказали, что вас зовут Кристина?
Она кивнула.
Стивенс зажег ручку-фонарик, наклонился и проверил глаза больной.
– Как у вас с кратковременной памятью, Кристина?
Она мучительно и громко вдохнула.
– Память в порядке… Мой пилот… Его зовут Майк… звали Майк… Его?…
Засунув фонарик обратно в карман, Стивенс посерьезнел.
– Мне жаль, но ваш друг погиб при крушении.
Кристина кивнула.
– Я знаю… Я просто хочу спросить… его тело… Его вытащили?
– Вообще-то да.
Тяжело сглотнув, она облизала пересохшие губы.
– Хорошо… Я обещала ему, что похороню его по-христиански.
Стивенс опустил глаза.
– Похороны – это важно. – Стивенс переглянулся с Элис, а затем снова посмотрел на пациентку и улыбнулся. – Но давайте не будем спешить, хорошо? Сейчас стоит сосредоточиться на том, чтобы поставить вас на ноги.
– В чем дело? Я сказала что-то не то?
– Ничего, не волнуйтесь об этом, – помедлив, ответил Стивенс.
– Разве плохо, что я хочу похоронить пилота подобающим образом?
Стивенс вздохнул.
– Послушайте… Не буду вас обманывать. Похороны вряд ли состоятся.
Кристина застонала, попытавшись сесть. Элис помогла ей подняться, осторожно поддержав на весу ее руку. Кристина посмотрела на Стивенса.
– В чем, черт возьми, проблема?
Стивенс взглянул на Элис, а затем снова встретился глазами с пациенткой.
– Проблема в Губернаторе.
– В ком?
– В парне, который управляет этим городом. – Стивенс снял очки, вытащил носовой платок и принялся аккуратно протирать стекла, не прерывая разговора. – Он, видимо, считает себя слугой народа. Отсюда и прозвище.
Кристина удивленно подняла бровь.
– И этот парень… – Она сделала паузу, подбирая слова. – Он…
– Что?
Она пожала плечами.
– Он… Как же это называется? «Избран»? Он избран народом?
Доктор снова многозначительно взглянул на Элис.
– Хм… Как бы сказать… Это хороший вопрос.
– Он действительно избран, – вставила Элис, – но лишь одним голосом… Своим собственным.
Стивенс потер глаза.
– Все немного сложнее. – Он задумался. – Вы здесь недавно. Этот человек… Он вожак нашей маленькой стаи. Он у руля по умолчанию. Он поддерживает порядок, занимаясь грязной работой. – На лице Стивенса появилась улыбка, которая быстро сменилась презрением. – Единственная проблема в том, что он слишком увлекся этим.
Кристина внимательно смотрела на доктора.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Что ж… – Стивенс снова надел очки и утомленно провел ладонью по волосам. – Что бы ни случилось с останками вашего друга… Послушайте моего совета. Вам лучше оплакать его и тихо отдать ему должное.
– Я не понимаю.
Стивенс посмотрел на Элис. Его улыбка окончательно пропала. Затем он заглянул Кристине в глаза.
– Вы поправитесь. Через неделю примерно… А когда руки заживут, подумайте, не стоит ли уйти из этого города…
– Но я не…
– И еще кое-что. – Стивенс внимательно посмотрел на нее. Его голос стал ниже на октаву и теперь звучал очень серьезно. – Этот человек. Губернатор. Ему нельзя доверять. Понимаете? Он способен на все. Поэтому держитесь от него подальше… и считайте дни, пока не настанет тот час, когда вы сможете уйти отсюда. Понимаете, о чем я?
Она не ответила, просто смотря на Стивенса и обдумывая его слова.
Город погружался во тьму. Некоторые окна зажглись пламенем лампад, другие уже подрагивали неровным светом, вырабатываемым генераторами. Ночью Вудбери словно бы переносился из двадцать первого века в девятнадцатый, и все казалось странным, нереальным, но это было уже в порядке вещей для большинства людей, переживших эпидемию. В одном углу города пламя факелов освещало заколоченный, разрушенный «Макдоналдс», и желто-оранжевые отблески плясали на руинах раскрошившихся золотых арок.
Люди Мартинеса, расставленные на лестницах в ключевых точках баррикады, обратили внимание на то, что число выступавших из леса ходячих слегка возросло после возвращения разведывательной экспедиции, и теперь пулеметы 50-го калибра, установленные на северных и западных рубежах, время от времени стреляли короткими очередями. Из-за этого казалось, что маленький город, который теперь лежал в туманных сиреневых сумерках, выдерживал осаду.
Шагая мимо витрин и таща с собой ящик, полный провизии, Лилли направлялась к своему дому. Позади нее то и дело раздавались выстрелы, эхо которых гуляло по широкой улице. Вдруг шум стрельбы перекрыл крик, услышав который Лилли остановилась и оглянулась.
– ЛИЛЛИ, ПОДОЖДИ!
Яркие следы трассирующих пуль, рассекавших небо, очертили силуэт молодого парня в кожаной куртке и с длинными темными кудрями, который спешил к Лилли. На плече Остин тащил брезентовую сумку, набитую продуктами. Он жил в половине квартала к западу от квартиры Лилли. Улыбаясь широкой, полной надежды улыбкой, он подошел к девушке.
– Давай я тебе помогу.
– Все в порядке, Остин, я справлюсь, – ответила она, когда парень попытался забрать у нее тяжелый ящик. Несколько секунд они неловко перетягивали ящик друг у друга, пока Лилли наконец не сдалась. – Ладно, ладно… Забирай.
Завладев ящиком, Остин радостно пошел рядом с девушкой.
– Сегодня получилась та еще прогулка. Экстрим, правда?
– Полегче, Остин… Не гони лошадей.
Они шли к дому Лилли. Вдалеке, возле ряда фур в конце улицы, прохаживался вооруженный стражник. Остин в очередной раз – далеко не в первый за последние недели – соблазнительно улыбнулся Лилли.
– По-моему, мы на своей шкуре испытали, что такое боевое братство, да? Так сказать, наладили контакт.
– Остин, пожалуйста, не начинай.
– Что, я тебя утомил?
Покачав головой, Лилли слегка улыбнулась, несмотря на раздражение.
– Я так скажу: тебя не остановить.
– Какие у тебя планы на вечер?
– Ты что, приглашаешь меня на свидание?
– На арене будет бой. Может, пойдем вместе? Я захвачу конфеты, которые нашел сегодня.
Улыбка Лилли померкла.
– Я не фанат.
– Чего? Конфет?
– Очень смешно. Этих варварских битв. Да я лучше стекло жевать буду.
Остин пожал плечами.
– Как скажешь. – В глазах его блеснула другая идея. – А что насчет такого: может, вместо свидания ты как-нибудь дашь мне еще несколько советов?
– Каких советов?
– О том, как обращаться с мертвецами. – Внезапно его лицо посерьезнело. – Честно говоря, когда началось все это дерьмо, я обычно прятался в больших группах… Мне никогда не приходилось воевать в одиночку. Этому стоит поучиться. Я не такой, как ты.
Лилли на ходу взглянула на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты крутая, Лилли… Ты холодна и расчетлива, как Клинт Иствуд.
Они остановились на тротуаре возле дома Лилли, окутанного темнотой. Мертвые побеги кудзу на краснокирпичных стенах в меркнущем свете напоминали разросшуюся опухоль.
Помедлив, Лилли повернулась к своему спутнику и сказала:
– Спасибо за помощь, Остин. Дальше я сама. – Забрав ящик, она посмотрела на парня. – Но все же я скажу тебе кое-что. – Она облизнула губы и почувствовала, как что-то всколыхнулось внутри ее. – Я не всегда была такой. Видел бы ты меня тогда, когда все это началось. Я боялась собственной тени. Но мне помогли, когда я нуждалась в помощи. Хотя никто не был обязан делать это. Поверь мне. Мне помогли, несмотря ни на что.
Остин молча кивал, ожидая, что Лилли закончит мысль: казалось, что-то терзало ее. Что-то очень важное.
– Я покажу тебе кое-что, – наконец сказала она. – Кстати говоря… Выжить можно только одним способом. Помогая друг другу.
Остин улыбнулся, и впервые за все то время, что Лилли знала этого парня, улыбка получилась теплой, искренней, бесхитростной.
– Спасибо тебе, Лилли. Прости, что я был таким козлом.
– Ты не был козлом, – ответила Лилли, а затем вдруг перегнулась через ящик и легко поцеловала Остина в щеку. – Ты просто молод.
Развернувшись, Лилли зашла в дом, аккуратно закрыв дверь перед носом Остина.
Он еще некоторое время стоял на пороге и смотрел на широкую дубовую дверь, потирая щеку так, словно ее только что окропили святой водой.
– Док?
В тишине импровизированного госпиталя раздался резкий, громкий стук, а вслед за ним – мгновенно узнаваемый гортанный голос с легким акцентом, свойственным жителям сельской глубинки Джорджии. Человек стоял прямо под дверью.
– Можно навестить новую пациентку?
Доктор Стивенс и Элис, стоявшие в противоположном конце серого, сложенного из шлакоблоков коридора, переглянулись. Они как раз стерилизовали инструменты под потоком кипящей воды возле резервуара из нержавеющей стали. Их напряженные лица скрывались в клубах пара.
– Секунду! – крикнул Стивенс, вытирая руки и направляясь к двери.
Прежде чем открыть ее, доктор взглянул на пациентку, которая сидела на каталке в углу палаты, свесив вниз худые забинтованные ноги. Кристина все еще была в халате и маленькими глотками пила фильтрованную воду из пластикового стаканчика. Живот ее покрывало шерстяное одеяло. Ее опухшее лицо – красивое, даже несмотря на то что грязные соломенного цвета волосы были завязаны в неаккуратный узел на затылке, – было напряжено.
В то краткое мгновение, пока еще не открылась дверь, что-то промелькнуло между доктором и пациенткой. Стивенс кивнул, а затем ответил на стук.
– Как я понял, в наших рядах появилась смелая дама! – воскликнул посетитель, ворвавшись в комнату, подобно урагану.
Сухопарый, жилистый Губернатор был одет в наряд резервиста – охотничий жилет, черную водолазку и камуфляжные брюки, заправленные в высокие армейские ботинки, – который придавал ему сходство с диктатором какой-нибудь из стран третьего мира. Его черные волосы, доходившие до плеч, блестели и развевались при каждом его шаге, а усы-подкова очерчивали полуулыбку.
– Я пришел засвидетельствовать свое почтение.
Вслед за Губернатором в комнату вошли Гейб и Брюс, угрюмые и напряженные, как агенты секретной службы.
– Вот и она, – сказал Филип Блейк сидевшей на каталке девушке. Он подошел ближе, схватил металлический складной стул, стоявший рядом, и водрузил его на пол спинкой к кровати. – Как у вас дела, дорогая?
Кристина поставила стакан с водой и стыдливо подняла одеяло, чтобы прикрыть грудь.
– Похоже, все неплохо. Спасибо этим людям.
Губернатор с размаху опустился на стул возле нее, положив жилистые руки на спинку, и посмотрел на женщину живым взглядом не в меру усердного торговца.
– Доктор Стивенс и Элис лучшие из лучших… В этом никаких сомнений. Не знаю, что бы мы делали без них.
Из другого конца комнаты раздался голос Стивенса:
– Кристина, перед вами Филип Блейк. Он же Губернатор. – Вздохнув, доктор отвел глаза, как будто бы его раздражала вся эта напускная вежливость. – Филип, это Кристина.
– Кристина, – промурлыкал Губернатор, как будто бы взвешивая имя девушки. – Разве это не прекраснейшее имя на свете?
По спине Кристины внезапно пробежала сильная дрожь дурного предчувствия. Что-то в глазах этого человека – глубоко посаженных и темных, как у пумы, – тотчас заставило ее почувствовать себя не в своей тарелке.
Не отрывая своего искристого взгляда от Кристины, Губернатор обратился к остальным:
– Вы не возражаете, если мы с этой милой леди поговорим наедине?
Кристина хотела было сказать что-то, возразить, но сила личности этого человека, подобно бурной реке, заполняла комнату. Все остальные молча переглянулись, а затем медленно, один за другим вышли из палаты. Последним удалился Гейб, который задержался на пороге.
– Я буду за дверью, шеф, – сказал он, а затем…
Щелк.
Глава седьмая
– Что ж, Кристина… Добро пожаловать в Вудбери. – Некоторое время Губернатор не переставал улыбаться израненной женщине своей ослепительной улыбкой. – Могу я узнать, откуда вы?
Не поднимая глаз, Кристина глубоко вздохнула. По непонятной причине она решила не упоминать, что работала на телеканале. Вместо этого она просто сказала:
– Из пригорода Атланты. Его сильно потрепало.
– А я из Уэйнсборо – это такая маленькая дыра возле Саванны. – Его улыбка стала шире. – Попроще будет, конечно, чем богатая Адланта.
Кристина пожала плечами.
– Ну, мне-то до богатства далеко.
– Все эти города теперь провалились в тартарары, так ведь? Ту войну выиграли кусачие, – усмехнулся он. – Если вам не известно что-нибудь, чего не знаю я.
Не говоря ни слова, Кристина смотрела на Губернатора.
Его улыбка пропала.
– Могу я спросить, как вы оказались в этом вертолете?
С секунду она колебалась.
– Пилот был… моим другом. Его звали Майк. – Помолчав, она решила продолжить: – Проблема в том, что я пообещала похоронить его по-христиански. – Собеседник, казалось, прожигал ее взглядом. – Думаете, у меня есть шанс устроить похороны?
Губернатор подвинул стул ближе к кровати.
– Думаю, мы сможем прийти к компромиссу в этом отношении… если… если вы подыграете.
– Что-что?
Губернатор пожал плечами.
– Если вы просто ответите на несколько вопросов. Вот и все.
Он вытащил из кармана жилета пачку жвачки «Джуси Фрут», выудил из нее одну пластинку и засунул ее в рот. Затем он предложил жвачку Кристине, но та отказалась. Снова убрав всю пачку, Губернатор придвинул стул еще ближе.
– Видите ли, Кристина… Дело в том… что я несу ответственность перед людьми. Есть некоторая… добросовестность, которую я должен демонстрировать.
Кристина посмотрела на него.
– Я отвечу на любые вопросы.
– Вы с пилотом были одни? Или перед взлетом с вами был еще кто-то?
Она снова тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.
– У нас была группа, несколько человек.
– Где?
– Да как всегда… – вздохнула она. – То здесь, то там.
Губернатор улыбнулся и покачал головой.
– Что ж, Кристина… Видите ли, это не сработает.
Он подвинулся еще ближе – теперь спинка стула задевала каталку, а Кристина уловила его запах: сигареты, жвачка и еще что-то неопределенное вроде тухлого мяса – и продолжил уже тише:
– В зале суда хороший защитник может выступить с протестом на основании того, что свидетель скрывает информацию.
«Он вот-вот перейдет границы, – эхом отдавалось в голове Кристины, – ему нельзя доверять, он способен на все». Практически шепотом она ответила:
– Я не знала, что нахожусь на суде.
Узкое морщинистое лицо Губернатора преобразилось: с него исчезли любые намеки на веселье.
– Не стоит бояться меня.
Кристина подняла на него глаза.
– Я вас не боюсь.
– Правда в том, что я не хочу никого ни к чему принуждать… Никто не должен страдать.
Спокойным жестом человека, который привык поправлять свои манжеты, он выкинул вперед грубую руку и вызывающе положил ее на край кровати промеж бедер женщины – не дотрагиваясь до ее, а просто касаясь простыни между забинтованными ногами Кристины. Не отводя глаз, он пристально смотрел на свою собеседницу.
– Вот так… Я пойду на все, чтобы это сообщество выжило. Понимаете?
Она опустила глаза на его руку, разглядела грязь у него под ногтями.
– Да.
– Так почему бы вам, милочка, не приступить к рассказу? А я послушаю.
Кристина мучительно вздохнула и пошевелилась, по-прежнему смотря на свои колени.
– Я работала на девятом канале, на радио WROM. Это один из филиалов «Фокс», вещает в городах к северу от Атланты… Была продюсером сегмента. Распродажи, пропавшие питомцы и все такое… Сидела в высокой башне на Пичтри-авеню – в той, у которой еще вертолетная площадка на крыше. – Кристина тяжело дышала: каждое слово отдавалось болью во всем ее теле. – В момент Обращения человек двадцать остались на станции… Некоторое время мы питались едой из кафетерия на четвертом этаже, потом начали вылетать на вылазки на вертолете.
Кристина остановилась, чтобы перевести дыхание.
Губернатор внимательно посмотрел на нее.
– У них там еще остались какие-то припасы?
Женщина покачала головой.
– Ничего… Ни еды… Ни электричества… Ничего. Когда еда кончилась, люди стали присматриваться друг к другу.
Она закрыла глаза и попыталась отогнать от себя воспоминания, которые нахлынули на нее, как яркие кадры из жестокого фильма: забрызганные кровью прилавки кафетерия, мониторы в снегу, гниющая отрезанная голова в холодильной камере, крики в ночи.
– Майк, благослови, Господи, его душу, защищал меня… Он был пилотом вертолета… Мы много лет работали вместе… И в конце концов мы с ним… смогли выбраться на крышу и ускользнуть на вертолете. Мы думали, что все удалось… но не понимали, что кое-кто из нашей группы решил, что никто из нас не должен уйти. Этот человек повредил двигатель вертолета. Мы сразу же это поняли. Едва смогли вылететь из города… пролетели миль пятьдесят, не больше… а потом услышали… и увидели… – Она в отчаянии покачала головой и подняла глаза. – В общем… дальше вы уже знаете. – Кристина попыталась скрыть свою дрожь. Голос ее стал более резким, наполнившись печалью. – Я не понимаю, чего вы от меня хотите.
– Вы через многое прошли. – Губернатор погладил ее по забинтованному бедру, мгновенно изменив свою линию поведения, а затем улыбнулся, отодвинулся от кровати и поднялся на ноги. – Мне жаль, что вам пришлось со всем этим столкнуться. Времена нынче тяжелые… Но здесь вы в безопасности.
– В безопасности? – Она не могла сдержать кипевший в ней гнев и теперь демонстрировала мертвую хватку опытного продюсера, который не терпел, когда ему пускали пыль в глаза. – Вы серьезно?
– Более чем, милочка. Мы строим здесь хорошее, крепкое общество. И мы всегда рады новым людям, которые готовы присоединиться к нам.
– Не думаю. – Кристина с вызовом посмотрела на Губернатора. – Пожалуй, я попытаю счастья там, в окружении кусачих.
– Успокойтесь, дорогая. Я знаю, вас сильно потрепало. Но это не повод упускать такой хороший шанс. Мы здесь строим новое общество.
– Отстаньте от меня! – практически выплюнула она в лицо собеседнику. – Я все о вас знаю!
– Ладно, хватит, – сказал он, как учитель, пытающийся утихомирить непокорного ученика. – Давайте-ка сбавим обороты.
– Может, вы и водите местных фермеров за нос, прикидываясь благосклонным лидером…
Подскочив к ней, он ударил женщину тыльной стороной ладони по израненному лицу – достаточно сильно, чтобы голова ее стукнулась о стену.
Сделав несколько коротких вдохов и пару раз моргнув, она постаралась не обращать внимания на боль, потерла щеку и смогла очень тихо и ровно сказать:
– Я всю жизнь работала с мужчинами вроде вас. Называете себя Губернатором? Правда? Да вы просто школьный задира, который держит в страхе всю детскую площадку. Доктор все мне о вас рассказал.
Возвышаясь над ней, Губернатор кивнул и холодно улыбнулся. Лицо его посуровело. Глаза сузились, зрачки в галогенном свете заблестели, как булавочные головки.
– Я пытался, – пробормотал он скорее самому себе, чем ей. – Видит бог, я пытался.
Снова наклонившись к Кристине, он взял ее за шею и принялся душить. Она повалилась на кровать, смотря ему прямо в глаза. Он не ослаблял хватки. Неожиданно она замерла, а затем ее тело стало непроизвольно содрогаться на кушетке, из-за чего все стыки заскрипели, но сама женщина уже не чувствовала боли. Из ран на лице полилась кровь. Она захотела умереть.
Губернатор тихо шептал:
– Вот так… вот… вот… все хорошо…
Глаза Кристины закатились, показались белки. Лицо стало синевато-серым. Ноги ее подергивались, задевая стальную стойку капельницы, которая в конце концов повалилась на пол. Глюкоза полилась во все стороны.
Воцарилась тишина. Женщина замерла, в глазах ее застыла пустота. Прошло еще несколько секунд, и Губернатор разжал руки.
Филип Блейк отступил от каталки, на которой лежала мертвая женщина из Атланты, руки и ноги которой под неестественными углами свисали вниз. Он восстановил дыхание, глубоко вдыхая и выдыхая, и взял себя в руки.
Где-то на задворках его сознания робкий и тихий голос противился всему происходящему, пытался возразить, но Филип лишь задвинул его назад, в темные глубины своего разума. Практически не слыша сам себя, он шептал, словно бы оправдываясь:
– Я должен был так поступить… Выбора здесь не было… Выбора не было…
– ШЕФ?!
Приглушенный голос Гейба, долетевший из коридора, вернул Филипа к реальности.
– Секунду, – крикнул он, вновь обретя силу. – Дай мне секунду.
Тяжело сглотнув, он подошел к раковине, открыл воду, сбрызнул лицо, вымыл руки и вытерся влажным полотенцем. Уже собираясь отвернуться, он заметил свое отражение на поверхности шкафчика из нержавеющей стали, висевшего над раковиной. Его лицо, слегка искажавшееся на гладкой серебристой дверце, казалось лицом призрака, полупрозрачным, словно бы нереальным. Он отвернулся.
– Входи, Гейб!
Дверь щелкнула, и в комнату вошел коренастый, лысеющий мужчина.
– Все в порядке?
– Мне тут кое с чем нужна помощь, – сказал Губернатор, махнув в сторону мертвой женщины. – Прямо сейчас. Не говори, просто слушай.
В пыльной тишине на втором этаже жилого дома возле гоночного трека доктор Стивенс развалился в кресле, расстегнув свой белый халат и уронив журнал «Бон аппетит» на патрицианский животик. Рядом с ним на ящике стояла полупустая бутылка контрабандного пино-нуар. В дверь постучали, и доктор вздрогнул, принявшись искать очки.
– Док! – приглушенный голос, донесшийся из коридора, заставил его вскочить на ноги.
Чувствуя головокружение от вина и недостатка сна, он пересек так называемую гостиную спартанской квартиры. Тускло освещавшиеся керосиновыми лампами комнаты были заставлены картонными коробками, повсюду лежали стопки раздобытых где-то книг и журналов: квартира эта была убежищем истинного интеллектуала. Некоторое время Стивенс следил за новостями об эпидемии, которые время от времени приходили из ЦКЗ или из Вашингтона – часто эти листовки, отпечатанные на плохой бумаге, приносили с собой новые группы выживших, – но теперь все разрозненные обрывки просто пылились на подоконнике, совсем забытые в чудовищной тоске доктора по своей потерянной семье.
– Нам нужно поговорить, – раздалось из коридора, и в этот момент Стивенс открыл дверь.
Снаружи в полутьме стоял Губернатор, а по бокам от него виднелись силуэты Гейба и Брюса, каждый из которых держал на плече автомат. Темное, щетинистое лицо Губернатора светилось поддельной радостью.
– Не стоит хлопотать из-за нас, мы ненадолго.
Читать бесплатно другие книги:
