Удивительные истории о словах самых разных Бабенко Виталий

Студент

• Тихо плещется вода,
• Голубая лента…
• Вспоминайте иногда
• Вашего студента.

• Если те профессора,
• Что студентов учат,
• Горемыку школяра
• Насмерть не замучат…
• Если насмерть не упьюсь
• На хмельной пирушке,
• Обязательно вернусь
• К вам, друзья, подружки!

«Прощание со Швабией» (рус. перевод 1974)

Песня «Во французской стороне…» широко известна. Замечательная музыка Давида Тухманова, чудный перевод великолепного переводчика Льва Владимировича Гинзбурга (1921–1980)… Я прекрасно помню, когда эта песня появилась: альбом Давида Тухманова «По волне моей памяти» вышел в 1976 году. Кстати, тогда это еще не называлось «альбомом», просто – «пластинка»; но пластинка – великолепная! И песня, которую исполнили Игорь Иванов и вокальная группа ансамбля «Надежда», тоже не называлась по первой строке – «Во французской стороне»: она именовалась «Из вагантов».

Все бы хорошо, но перевод Льва Гинзбурга (еще раз повторю: потрясающего переводчика!) все же трудно назвать переводом. Это скорее вольное переложение. Переложение – чего? Есть множество указаний – как Интернете, так и в бумажных источниках, – что речь идет о песне из знаменитого сборника поэзии вагантов (средневековых странствующих поэтов) «Кармина Бурана», что в переводе с латыни означает «Песни Бойерна»63. Эту песню называют еще «Прощание со Швабией».

Но вот что удивительно. В «Кармина Бурана»… нет такой песни. Среди всех поэтических и драматических текстов, соединенных в этом сборнике – а их 254, – «Прощание со Швабией» не значится.

Это стихотворение вошло в сборник «Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов»64, но и там прямо не указано, что оно из «Кармина Бурана»: «Прощание со Швабией» помещено в раздел «Безымянные поэты. Из “Carmina Burana” и других сборников». Видимо, к славным «Песням Бойерна» его причислили по ошибке. И опять-таки по ошибке назвали автора песни «безымянным поэтом».

Потому что как раз автор у «Прощания со Швабией» имеется. Это знаменитый французский поэт и богослов XII века Вальтер Шатильонский (ок. 1135 – ок. 1200). Он написал большое количество произведений – его перу принадлежат сатирические, лирические и даже политические стихи, пасторали и прочее. В том числе – песенка о школяре, уехавшем из Швабии во Францию, чтобы учиться в Парижском университете (правда, справедливости ради надо заметить, что не все литературоведы согласны с такой атрибуцией стихотворения).

Интересный человек был этот Вальтер Шатильонский, поэт, богослов, каноник и хулиган (если принять во внимание его особенно задиристые стихи и песни). В истории он остался под шестью (!) именами:

Вальтер фон Шатильон (немецкое),

Готье де Шатильон (французское),

Гуалтерус де Инсула,

Валтерус аб Инсулис,

Гвалтерус де Кастильоне,

Гальтерус де Кастельоне (последние четыре варианта – латинские).

Имя Вальтер – типично германское. На древнегерманском waltan означало «управлять», а heer – «войско», в сумме получается – «главнокомандующий». Латинское Гуалтерус (Гвалтерус, Гальтерус) и французское Готье – формы все того же имени.

Кастельоне – фамильное прозвище. Если бы Вальтер именовался по тому городу, где он родился, то поэт носил бы имя Вальтер Лилльский. Если бы он получил прозвище по городу, где провел свои последние годы, перед тем как умер от бубонной чумы, то был бы Вальтер Амьенский.

Тем не менее поэт остался в исторической памяти как Вальтер Шатильонский – по городу Шатильон-на-Марне, куда он бежал из Англии и где преподавал.

Во Франции немало городов и городков с названием Шатильон – это французская трансформация римского слова castellionum, «маленькая крепость».

Прозвища «де Инсула» и «аб Инсула» (в переводе с латыни это «островной» или «с острова») объяснить сложнее. Возможно, причина кроется в том, что в 1170 году Вальтер перебрался во Францию из Англии, то есть «с острова».

Зачем эти подробности в книге, посвященной словам, а вовсе не средневековой поэзии? Сейчас поясню. В переводе Льва Гинзбурга дважды упоминается интересующее нас слово «студент». Любопытно, а что там в латинском оригинале? Вот так новость! В стихотворении Вальтера Шатильонского никаких «студентов» нет.

Есть studia – «занятия». Есть studii, иначе говоря, «учащиеся». А вот student как таковой отсутствует. Что бы это значило? Может быть, переводчик и здесь допустил вольность, употребив слово, которого в ту пору – в XII веке – еще не было в обиходе?

Мне вовсе не хочется бросать тень на очень уважаемого переводчика, да и нервировать читателей я тоже не собираюсь. Успокойтесь, пожалуйста. Было такое слово, было, но оно только-только входило в европейские языки. Во всем корпусе текстов «Кармина Бурана» student встречается всего три раза.

Интересное было время – XI – XII века. Начинались университеты: Болонский (1088), Оксфордский (конец XI века), Парижский (между 1150 и 1170), Моденский (1175), Кембриджский (1209), Саламанкский (1218), Падуанский (1222), Неаполитанский (1224), прочие… Конечно, учащихся там молодых людей нужно было как-то называть. Вот и позаимствовали из старой доброй латыни слово «студент». Только не сразу: процесс вхождения «нового старого» слова был довольно длительный. Британские этимологические словари, например, утверждают, что в английском языке слово student закрепилось лишь в 1350 – 1400 годах. Правда, глагол to study, «учиться», пришел несколько ранее – во второй половине XIII века.

В русском языке слово «студент» известно с XVII столетия. Например, в третьем томе «Памятников дипломатических сношений с державами иностранными» (десять томов этого издания выходили в Санкт-Петербурге с 1851 по 1871 год) можно найти выражение «тот студент», датируемое 1660 годом. А в «Архиве» князя Бориса Ивановича Куракина (1676–1727) – в томе первом, относящемся к 1705 году, значится следующее: «… есть академия, в которой бывает студентов… по 700 человек»65.

В любом случае в начале XVIII века «студент» в нашем языке стало уже самым обыкновенным словом.

Так что же оно все-таки означает, это непростое и, как выясняется, противоречивое слово «студент»?

Ничего особо сложного в нем нет. Student– – это причастие латинского языка, образованное от глагола «студере» (studere). Существительное, произведенное от того же глагола, – «студиум» (studium).

Наверное, уже понятно, что «студере» означает «изучать», «учиться», «заниматься», «штудировать» (в этом последнем слове, заимствованном из немецкого языка, связь с латынью проявляется особенно отчетливо). Однако «учиться» и «изучать» – далеко не первые (и к тому же поздние) значения глагола «студере». На первом, изначальном месте среди значений стоят: «усердно работать», «прилежно трудиться», «концентрироваться на чем-то», «не жалеть сил», «прилагать все усилия», иначе говоря – «стараться что было мочи».

Понятно, что слово «студент» долго входило в европейские языки из латыни: кому хочется из кожи лезть? А как-нибудь поспокойнее нельзя? Нельзя!

Быть студентом – значит очень и очень стараться. И само слово «студент» – очень важное, наделенное высоким смыслом.

Вот почему я и обращаюсь к студентам на своих лекциях с особым приветствием, называя их «годными старателями» («дорогими студентами»).

Тот, кто старается, – он, конечно же, старатель!

И этот старатель в конечном итоге, разумеется, получит

диплом…

Диплом

В углу стоял шкаф с посудой; на стене висел диплом офицерский за стеклом и в рамке…

А. С. Пушкин. Капитанская дочка (1836)

«Диплом» – простое слово, хотя весьма и весьма занятное. Только сначала надо разобраться, что это за приставка такая – -ди?

Во многих случаях эта приставка, доставшаяся нам из греческого языка, означает «удвоение». Вот лишь несколько примеров: диполь (обладающий двумя полюсами), диада (совокупность двух взаимосвязанных объектов), дихотомия (разделение надвое), диморфизм (наличие у одного вида организмов двух форм) и так далее. Может быть, и в «дипломе» то же самое? Следует только понять, что означает странный корень -плом.

А не надо ничего понимать! Потому что корня -плом не существует. Слово «диплом» действительно говорит об удвоении, только приставка здесь – не -ди, а -дипло («вдвое»), тоже греческая. Надо сказать, греки были довольно искусны в изобретении разного рода приставок.

Тогда получается, что корень – буква «м»?! Тоже неверно: «-м» (правильнее «-ма») – суффикс.

Что же, мы зашли в тупик? Приставка есть, суффикс наличествует, а корень пропал?

Ничуть не бывало. Греческое «диплома» () – это отглагольное существительное, и означает оно «удвоенное», «сдвоенное», «сложеное вдвое», а глагол, подаривший это слово, выглядит как «диплоуно» (), «удваивать».

Словом «диплома» древние греки называли любую бумажку (это у нас бумажка, а у них были листы пергамента), сложенную вдвое: официальный документ, рекомендательное письмо, грамоту, свидетельство о чем-либо.

Я специально выделил три слова курсивом, чтобы подчеркнуть те значения, с которыми «диплом» пришел в русский язык – это произошло в начале XVII века.

Есть в нашей родной речи и другие слова с приставкой «дипло-». Биологи знают «диплококки» – округлые бактерии, обычно встречающиеся парами (греческое «коккос» – не путать с кокосом! – это «зерно, семя, ягода»). Гораздо большему кругу людей известно слово «диплодок» – название огромного травоядного динозавра. Когда в 1877-м впервые был найден окаменелый скелет этого ящера, ученые вычислили его размер. Оказалось, новооткрытый динозавр был настоящим дылдой – его рост при жизни составлял около 27 метров (девятиэтажный дом!). А годом позже американский палеонтолог Чарлз Марш дал ящеру имя – «диплодок»: дипло– – удваивающий префикс, а «док» – от греческого докос, «луч, балка, брус, шест». Но вовсе не потому, что динозавр вымахал «в два шеста» ростом, а по той причине, что у него было особое строение костей хвоста: в нижней части этих костей имелись двойные отростки.

Как бы то ни было, но буквальный смысл слова «диплом» – «сложенный вдвое».

А «дипломат»? Может быть, здесь корень -мат? Часть слова матема, «знание» (вспомним «математику»)? Увы, нет. После дипло– всего лишь суффиксы -ма– и -т. Так что «дипломат» – тоже «сложенный вдвое», «согнутый пополам». Это этимологическая истина, и против нее я пойти не могу.

Конечно, дипломатам приходится гнуться. Куда деваться? Такая уж у них работа. Вместе с тем это очень важная и увжаемая профессия.

Так же как диплом – не просто «сложенная бумажка», а важный документ. Без него – например, без диплома о высшем образовании – не сделаешь

карьеры…

Карьера и карьер

Боюсь я этих бойких молодых людей, которые, ради карьеры, готовы отречься от отца и матери, которые, так сказать, едва вышедши из пеленок, уже потрясают указательным перстом, как бы угрожая невидимому врагу: вот я тебя! Что вызывает эти угрозы? какое чувство руководит этими юношами, этими неоперившимися птенцами в то время, когда они направо и налево сверкают зрачками глаз? Ненавидят ли они свое отечество (ведь, собственно говоря, они ему-то и грозят) или просто-напросто не понимают, что это за штука, которая называется отечеством?

М. Е. Салтыков-Щедрин. Круглый год. Первое февраля (1879)

«Ну, что ж! – сказал Чичиков, – зацепил – поволок, сорвалось – не спрашивай. Плачем горю не пособить, нужно дело делать». И вот решился он сызнова начать карьер, вновь вооружиться терпением, вновь ограничиться во всем, как ни привольно и ни хорошо было развернулся прежде.

Н. В. Гоголь. Мертвые души. Том 1. Глава XI (1842)

23 сентября 1797 г. Сенат издал указ, которым было обещано вознаграждение тому, «кто первый где-либо откроет угольную кариеру, для разработки надежную».

Т. С. Федорова. Примечания: Письма Н. А. Львова66

Слова «карьер» и «карьера» предложила в этот список моя очень добрая знакомая, всерьез интересующаяся этимологией. Вопрос ее звучал так: «Связаны ли в этимологическом смысле слова, которые в женском и мужском роде имеют разное значение? Например, карьер и карьера».

Я, конечно, объяснил моей знакомой происхождение двух предложенных слов, но вдаваться в подробности мужского и женского рода не стал – это не простая история, к тому же требующая примеров.

Эта книга – именно то место, где можно кое-что объяснить. Тем более что и сейчас составители некоторых словарей полагают, что все дело именно в роде слова. Вот, пожалуйста, пример:

«РАЗЛИЧИЕ В ГРАММАТИЧЕСКОМ РОДЕ:

• карьр – место открытой разработки полезных ископаемых; самый быстрый конский бег, ускоренный галоп.

• карьра – успешное продвижение по службе»67.

Может, было бы очень хорошо, если бы наш язык был устроен просто и понятно, и все были бы счастливы. Однако суровая практика разбивает подобные надежды в пух и прах. (На радость лингвистам и этимологам!)

Как читатель уже заметил, данной главке предпосланы целых три эпиграфа. И это не «аттракцион неслыханной щедрости», как выразился герой знаменитой советской кинокомедии, а жестокая необходимость.

У М. Е. Салтыкова-Щедрина «карьера» – в смысле «продвижение по служебной лестнице; достижение известности, славы» – имеет привычный для нас вид: это слово женского рода.

А вот у Н. В. Гоголя в «Мертвых душах» та же карьера – неожиданным образом! – мужского рода: «карьер».

Слово «карьер» – «место открытой разработки неглубоко залегающих полезных ископаемых» – мы употребляем только в мужском роде.

Но посмотрите на текст сенатского указа, датированного 1797 годом: там – «угольная кариера».

Что за причуда?

Надо сказать, эти слова в русском языке довольно долго вели гендерную (как сказали бы сейчас) войну: мужской и женский род «карьера» и «карьеры» (или «карьеры» и «карьера») никак не могли установиться. Лишь во второй половине XIX века употребление этих слов становится таким, какое нам, сегодняшним, мыслится совершенно «естественным»: в Словаре В. И. Даля (1863) «карьер» (каменоломня) уже однозначно мужского рода (в этимологии такое расхождение одинаковых слов мужского и женского рода с последующим закреплением грамматической формы называется «расподоблением»).

И то – как мы уже видели, этот «карьер» имеет у нас два значения: 1) каменоломня; 2) бег лошади; самый быстрый аллюр, ускоренный галоп.

Пора наконец разобраться, откуда они взялись, эти «карьеры».

Слова, которые представляются нам практически одинаковыми, на самом деле совершенно разные.

Карьер – в смысле «каменоломня», а не «бег лошади» – происходит от французского carrire. Таким своеобразным манером французы переиначили латинское слово «куадрария» (quadraria) – «каменоломня», «место добычи камня». А «куадрария» происходит от «куадра» (quadra) – «четырёхугольник, кирпич»: ведь выломанным камням придавали именно такую, прямоугольную форму, чтобы в дальнейшем строить дома, ограды, мосты, виадуки и прочее. (Кстати, ломти хлеба – четырехугольной формы – древние римляне называли тем же словом. А в еще более далекую эпоху – например, во времена Трои – такие четырехугольные ломти служили подставками для кушаний или тарелками; на латинском языке они назывались «патулэ куадрэ», patulae quadrae, буквально «открытые квадраты».)

«Куадра» – это женский род (ну вот, подумает читатель, опять началось). В мужском роде (а для латинян – в среднем!) – «куадрум». Ничего особенного. «Куадрум» порожден латинским же «куаттуор» (quattuor), означающим числительное «четыре». Ничего подозрительного не замечаете? Куаттуор… четыре… Это слова одного происхождения (разумеется, индоевропейского). Здесь же, совсем рядом, – греческое «тетарес», литовское «кетури», древнеиндийское «катвара» и много других похожих слов, в разных языках обозначающих одно и то же: четверку.

Можно приблизить слово к нашему произношению – получится «квадрум». Ну да, конечно! «Квадрат», «квадратура», «квадросистема», «квадратичный», «квадрант», «квадрига» – все от него, от «квадрума». И еще слова «кварта», «квартал», «квартальный», «квартет», «квартира», «квартирант»68. А также (тут поработал французский язык, превратив qu– в c-, как он это сделал с «карьером») – «кадр» (во всех значениях; исходное – «прямоугольная рамка»), «кадрить», «кадры», «кадровик», «каре» и даже «кадриль» (танец, в котором участвуют две пары, если учитывать французскую версию происхождения слова; прямоугольный танцевальный зал – «куадрилья», quadrille, – если учитывать версию испанскую).

Короче говоря, «карьер» – прямой родственник «кирпича». И это вполне логично.

Слово «карьера» тоже заимствовано из французского и, казалось бы, произведено от того же слова: carrire. Только вот беда: во французском языке эти слова – разные! Лингвисты сказали бы: характерный случай омонимии – так называется явление, когда разные по значению слова звучат и пишутся одинаково.

В этом случае французское «карьер» (carrire), означающее «быстрый ход», «путь экипажа», «бег», восходит к латинскому «каррус», carrus (итальянское «карро», carro), – «телега, повозка».

Восходит… Это восхождение было не таким уж и прямым. Сначала в латинском языке возникло выражение «виа карариа» (via cararia) – «дорога колесниц», «путь для колесных экипажей». Затем оно стало обозначать дорогу вообще. В средневековом итальянском и старо– провансальском слово «виа» отпало за ненадобностью, а «карария» превратилась в «каррьера» (carriera). Во французском языке XVI века уже вовсю употреблялось слово «карьер» (carriere) – «дорога; беговая дорожка; скаковой круг; ипподром». Пока еще речь идет только о физическом передвижении или пути для такого передвижения. Переносный смысл у слова «карьера» возникнет только в самом конце XVIII века.

Ведь телега, повозка, колесница не стоят на месте, их главное назначение – двигаться, поэтому и слово «карьер» (в русском языке сначала «карьер», а потом «карьера») стало обозначать продвижение, только не повозки, а человека – по ступенькам социальной иерархии.

Следует отметить, что латинское «каррус» породило как английское «кар» (car), в нынешнем значении – «автомобиль», так и нашу «карету». Получается, что «карьера» и «карета» – близнецы-сестры.

Остается лишь добавить, что слово «каррус», из-за которого весь этот сыр-бор, – не… латинское! (Извините, я сознательно ввел вас в заблуждение – пускай только на несколько минут, пока вы читали предыдущие абзацы.) Римляне позаимствовали это слово у галлов. А на галльском слово «каррос» (karros) означало двухколесную боевую повозку. Боевую! Так что слово изначально – грозное. Кельтское «каррос» (галльский – это один из кельтских языков, давно уже вымерший) породило древнеирландское и валлийское «карр» (carr), бретонское «карр» (karr), а в английском слилось с англо-французским «кар» (carre), пришедшим все-таки из латыни.

Вот и происходят со словами как в разных наречиях, так и в пределах одного языка —

фокусы…

Фокус и фокус

– Учиться? – недоверчиво переспросил Незнайка. – А чего там учиться? Это же так просто: фокус-покус!

Игорь Петрович Носов (внук Николая Носова). Остров Незнайки

Гвоздик работал с увлечением. Он выполнял все, что ему поручали, и не вытворял никаких фокусов.

Николай Николаевич Носов. Приключения Незнайки и его друзей

Странно. Если в предыдущей главе название из двух слов было оправдано – как выяснилось, «карьера» и «карьер» два очень разных слова, то здесь почему два «фокуса»?

Причина проста. «Фокусы» в русском языке – тоже очень разные слова.

1. Есть «фокус» как точка пересечения лучей.

2. И есть «фокус» в смысле «трюк».

С этим интересно разобраться. Именно в том порядке, в каком я эти «фокусы» расположил.

Что будет с бумагой, если на ней сфокусировать солнечные лучи, вооружившись лупой? Конечно, бумага загорится. Вот только не надо наводить солнечные лучи на собственную кожу – будет больно, и образуется ожог, скорее всего, нешуточный. И упаси Господи, если кто-нибудь посмотрит через лупу на Солнце. ЭТОГО НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕЛЬЗЯ ДЕЛАТЬ! Можно вмиг ослепнуть.

Что происходит при фокусировании солнечного света? В точке пересечения лучей повышается температура, там становится очень горячо – как в печке.

Так вот «фокус» (focus) – это и есть «печка» в переводе с латинского языка. «Печка, очаг, камин, топка, огонь». В русском языке слово «фокус» звучит точно так же, как оно звучало на классической латыни, хотя к нам оно пришло из немецкого языка относительно недавно – триста лет назад, в Петровскую эпоху.

Другое дело – откуда «фокус» взялся в латыни. Ответ на этот вопрос очень труден. В таких случаях в словарях помечают: «происхождение неизвестно». Зато известно, кто именно впервые использовал латинское слово «фокус» для целей математики и физики, обозначив им «точку сведения лучей». Это был великий немецкий астроном, математик, механик и оптик Иоганн Кеплер (1571–1630): возрождение древнего слова произошло в 1604 году.

Может быть, то, что я только что написал, многим известно. Зато следующий поворот темы – это очередной словесный «фокус» (уже во втором значении слова).

Знакомое всем слово «фойе» (фр. foyer) – тоже… очаг. В XIX веке во Франции, а если точнее, то во французском театре, этим словом называли «зеленую комнату» – помещение, где проводили время актеры, в данный момент не занятые на сцене. «Фойе» означало «теплое место», «уютное место» – ну да, «очаг», в том же смысле, в котором мы употребляем это слово, говоря «домашний очаг». В старофранцузском языке было слово foier, только в давние времена, ну, скажем, в XII веке, оно не было театральным термином и означало буквально «печь, печку, очаг». А «вылупилось» это фойе – в силу особенностей французского языка – из латинского «фокариум» (focarium), существительного среднего рода, произведенного от прилагательного «фокариус» (focarius), что можно перевести как «очаговый», «имеющий отношение к очагу» – тому самому «фокусу» (focus) в первом значении.

Теперь – о «фокусе» № 2. Это слово существует только в русском языке, почему и помечается в словарях как «исконное». Но разумеется, родилось оно не на наших просторах. «Фокус» в смысле «трюк» – это сокращение словосочетания «фокус-покус», до сих пор бытующего в русском языке, а «фокус-покус» – наша переделка английского «хокус-покус» (hocus-pocus), известного с начала XVII века.

В том самом славном столетии – как, впрочем, во всех прочих до и после – по городам и весям старой доброй Англии (ну, разумеется, не только Англии, только в других странах они назывались иначе) бродили фокусники, жонглеры, глотатели огня и прочие «чудотворцы», а также жулики и мошенники, выдававшие себя за «чудотворцев» (этих было гораздо больше).

В Англии их называли «хокусами-покусами» или «Хокасами Покасами» (Hocas Pocas). Почему? Я сейчас передам слово одному человеку, он и поведает нам почему.

«…Я расскажу об одном человеке… который бытовал во времена короля Якова и с той поры в течение долгого времени называл себя Его Королевские Величия великолепнейший Хокус Покус, а именовался он так, потому что, выполняя каждый свой трюк, обыкновенно произносил: Хокус покус, тонтус талонтус, ваде целеритер юбео, – темную смесь слов, дабы ослепить глаза зрителей и дабы его трюк прошел более гладко без всякого разоблачения, потому что когда и глаза, и уши зрителя всерьез заняты не так-то просто раскрыть трюк и распознать жульничество»69 [курсив – в соответствии с оригиналом. – В. Б.].

Это цитата из любопытнейшей книги Томаса Ади «Свеча во мраке», вышедшей в 1656 году. Ее полное название таково: «Свеча во мраке, или Трактат, касающийся природы колдуний и колдовства и могущий послужить советом судьям, шерифам, мировым судьям и членам большого жюри о том, что им делать, прежде чем они вынесут приговор тем, кто привлечен к суду не на жизнь, а на смерть в качестве колдуний. Написано Томасом Ади, магистром искусств. – Лондон. Напечатано для Р [обе– рта] И [ббитсона] с целью продажи То [масом] Ньюберри в “Трех львах” на Корнхилле у биржи».

Томас Ади (XVII век, точные даты рождения и смерти неизвестны), английский врач и гуманист, отважно боролся с суевериями и предрассудками, отстаивал свободу совести, защищал женщин, обвиненных в колдовстве, и вообще, судя по всему, был славным человеком. За свою жизнь он написал три книги, в которых обличал охоту за ведьмами, а самая известная из них – как раз «Свеча во мраке». В ней Томас Ади (его порой называют у нас Томас Эйди, и это неправильно) много говорит о «хокусах-покусах», но для наших целей вполне достаточно цитаты, приведенной выше.

Почему я так уверенно говорю, что надо писать «Ади», а не «Эйди»? Ну просто я знаю происхождение этой фамилии, вот и все. Фамилия «Ади» (иногда писалось Adie) получила некоторое распространение в Англии и Шотландии в средневековые времена. Она представляет собой уменьшительную форму фамилии, произведенной от имени «Адам», а это имя стало популярным, после того как к XII веке крестоносцы стали возвращаться из Святой Земли. Само имя «Адам» – древнееврейское и означает: «человек», «земля», «глина», «красная глина» и даже «красный цвет», потому что по легенде (не библейской) Бог слепил человека именно из красной глины.

Действительно, куда как просто затуманить мозги слушателей псевдолатинской бессмыслицей и показать несколько дешевых трюков, в то время как народ стоит, разинув рты, а сообщники «хокуса-покуса» деловито обчищают карманы и искусно срезают кошельки.

«Хокус покус, тонтус талонтус, ваде целеритер юбео» – действительно бессмыслица и действительно псевдолатинская, но, возможно, за этой фразой кое-что кроется. Английский прелат Джон Тиллотсон (1630– 1694) в том же XVII веке высказал предположение, что «хокус-покус» – не что иное, как сознательное искажение благословения, произносимого во время мессы или литургии: Hoc est corpus meum – «Сие есть тело Мое»70.

Так это ли нет, сказать трудно, но можно допустить, что похожесть бормотания шарлатана на литургические слова повышала доверие к жулику. Толпа благоговейно внимала, не ведая о том, что денежкам пора сказать

«прощай»…

Прощай

• Прощай! И ничего не обещай,
• И ничего не говори…

Леонид Дербенев. Прощай

Мне довольно трудно выполнить наказ, содержащийся в эпиграфе. Я уже много сказал в этой книге, и мне ничего не остается, как прояснить давно обещанное слово «прощай» и только после этого проститься с читателем.

Может быть, не все мне поверят, но слова «прощать» и «прощаться» – при всей их похожести кажется, что слова эти совсем разные, – на самом деле разные глагольные формы одного и того же слова.

И слово это – простить. Как, неужели «проститься» – то есть сказать кому-то «до свидания!» – значит «простить»?

Ну да, так оно и есть. А для того чтобы уяснить это, надо понять, как образовалось слово и какой путь оно прошло.

«Простить» образовано за счет глагольного суффикса от древнерусского прилагательного простъ. В современном виде это прилагательное выглядит как «простой», но слово это совсем не простое. Простъ когда-то означало «свободный». Да-да, не «простецкий», не «сермяжный», не «посконный», а именно – СВОБОДНЫЙ.

Сильное, мощное слово.

И «простить» означало – «освободить»: от грехов, долгов, обязательств… Да много от чего можно освободить человека, если пользуешься правом личной свободы и уважаешь свободу другого.

Когда люди прощаются, они тоже освобождают друг друга – от собственного присутствия.

Так все просто?

Нет! Так все – свободно!

Законный вопрос: почему «простой» означало «свободный»?

Давайте внимательно присмотримся к этому слову. Про– – явная приставка, а -ст– – корень. Приставку про– (pro-) мы позаимствовали из латинского языка (а латынь, в свою очередь, – из греческого). У нее много значений: «перед», «вместо», «для», «в обмен на», «как», «через», «до». Приводить примеры бесчисленного количества слов с этой многозначной (а порой многозначительной) приставкой не буду, скажу лишь, что нам сейчас важнее всего тот смысл, который выражается словами «перед», «впереди».

Корень -ст– – тот же, что в глаголе «стоять». Очень распространенный корень. И очень древний – конечно же, индоевропейского происхождения. Он виден в немецком глаголе stehen, «стоять», и немецком же существительном Stadt, «город», то есть «стоящий на земле». В древненорвежском «стадр» (star), «место, остановка, город», в шведском «стад» (stad), тоже «город», в голландском «стеде» (stede), «место», и так далее.

Ну а уж русских слов с этим корнем – великое множество: стать, стоячий, становиться, становление, станция, статья, стан, станица, штат, штатский, штатив и даже наст («на + ст» – это то, что находится над уже давно выпавшим, слежавшимся, стоячим снегом). Продолжать не буду. И так все понятно.

Вернемся к прилагательному «простой». «Про-ст-ой». «Впереди» + «стоять».

Расстилающийся впереди (о просторе).

Стоящий впереди (о человеке). А раз впереди кто-то стоит – возможно, он и должен там стоять. Он – свободен. Но и я, стоящий здесь, тоже свободен. Он – простой, но и я про-стой. И те, кто стоят за мной, опять-таки про-стые. Мы все простые. То есть мы – свободные люди.

Нелишне добавить, что в словенском языке prost, -а, -о – это «свободный», prostost же означает: «свобода». И в чешском языке prost, -, - – наряду с «простой, несложный», еще и «свободный от чего-либо».

Важные слова – «простой» и «простота».

И «простить», «прощать», «прощаться» – не менее важные слова.

Мне осталось проститься с читателем и попросить у него прощения за то, что я здесь рассказал. Вдруг кому-то не понравились эти бесконечные блуждания от слова к слову. Но если даже не понравились – возможно, этот кто-то освободит меня от угрызений совести. И сам станет свободнее.

Да, последнее. Раз дал слово – надо выполнять.

…щеколда…

Щеколда

Щеколда ж. зачека, клямка, плямка, южн. дверная запирка; скоба, с пропущенным сквозь двери рычажком, подымающим железную полоску.

Всякая закладка или запирка, которая держит, останавливает ход машины, вращенье вала; храп.

Щеколдить, щекотать (языком), сокотать или щекотать.

Толковый словарь Даля

Я специально поставил в качестве эпиграфа выдержку из Словаря Владимира Ивановича Даля. Уж больно мне нравятся забытые ныне, совершенно напрасно выпавшие из языка «клямка», «плямка», «запирка», «щеколдить»…

Может быть, еще ернутся?

Слово «щеколда» – не из самых сложных. Хотя этимологические словари из осторожности и указывают, что «происхождение неясно», объяснение они тем не менее дают. Скорее всего, «щеколда» пришла к нам из немецкого языка, только мы с ней разобрались по-своему (этимологи называют такое изменение слова «переоформлением»). У нас стало «щеколда», а в немецком было Steckolt – «засов». В этом Steckolt соединились два слова: глагол stecken – «совать, вкладывать» и holt (в современном немецком – Holz: «дерево»). Получается – «деревянная задвижка».

А откуда в «щеколде» конечный слог -да? Ну, это уж наше, родное.

Суффикс -д– присутствует во многих словах: езда, страда, борода, борозда, узда, кувалда, балда и так далее, и так далее.

«Щеколда» в качестве завершающего слова понадобилась мне вот зачем.

Мне не хочется запирать эту книгу на тяжелый висячий замок. Пусть уж лучше в конце будет «деревянная задвижка».

Вдруг читателям придутся по душе удивительные приключения слов и им захочется узнать побольше?

Как только я об этом узнаю, мы вместе с читателями дружно отодвинем засов, откроем калитку71, а там… покажется новый сад слов, с фантастическими деревьями и запутанными дорожками.

Кто знает? Посмотрим…