Зачем дана вторая жизнь Герасимова Людмила

Глава 69. Признание Тополевых

Лене так и не пришлось отдохнуть: осталось около получаса, чтобы успеть добраться до офиса Волховского.

В назначенное время она с удовольствием опустилась в уютное кожаное кресло, в котором на занятиях постигала трудную науку экстрасенсорику.

Как всегда, урок начался с рассказа ученицы о снах, видениях и ощущениях. Сергей Антонович анализировал услышанное, обучал Лену расшифровке знаков, посланных свыше. Учитель скупо похвалил её за раскрытие тайны призрака, познакомил с несколькими приёмами медитации и показал ещё один способ получения информации. Стали отрабатывать теорию практически.

— Елена! Что сегодня с тобой? — удивился Сергей Антонович. — Ты делаешь потрясающие успехи, но сейчас ты не можешь медитировать, думаешь о цветах. Рассказывай, что тебя волнует?

— А вы сами не видите причину? — дерзко ответила девушка и ту же пожалела. — Простите меня, простите. Я такая невоспитанная! Ляпну какую-нибудь гадость, потом очень жалею.

— Ничего. Я не обиделся. Спишем это на твою молодость и усталость. А что я вижу, так это как ты выбрасываешь в мусоропровод цветы, и совершенно напрасно.

— Так их было двадцать! Как на могилку положили! — возмутилась Лена. — Знать бы, кому надо меня изводить! Прямо хочется ведьмой стать и наслать всех бед на голову этому пакостнику! — дала она выход раздражению.

— Запомни! Даже мысли никогда не допускай вредить кому-либо! Это мой принцип, и тебя я буду учить только на таких условиях! — сурово произнёс Сергей Антонович. — Что скажешь?

— Я вас поняла. Я обещаю! Я ведь не злая на самом деле, только эта охота на меня, как на дикого зверя, сильно выматывает. Тем более охотник неизвестен.

— Почему неизвестен? Ты теперь можешь увидеть того, кто цветы возложил к твоему подножию, — улыбнулся наставник. — Введи себя в транс, как я тебе сегодня рассказал, и всё сама увидишь, что произошло.

Лена действительно была способной ученицей. Она закрыла глаза и представила яркую точку — крохотную звездочку, которая усилием воли то приближалась к ней, то удалялась, почти растворяясь в темноте. Девушка представила свою лестничную площадку, свою новую красивую дверь, затем ракурс поменялся: она увидела лифт, двери разъехались, появился Максим с огромным букетом красных роз. Он приблизился к двери и стал давить на звонок. Немного потоптавшись в ожидании на коврике, он присел и веером разложил на нём цветы. Двери лифта за ним закрылись, послышалось жужжание механизма, опускающего кабину, что-то щёлкнуло.

Над розами склонилась соседка с толстым персом на руках. Чужие цветы перекочевали с коврика на пышную грудь блондинки. Кот в попытке вырваться из колючих объятий заорал благим матом и вскарабкался на хозяйское плечо. Букет вернулся на место, а соседка, подумав, взяла себе одну розу на память.

Елена открыла глаза:

— Я всё увидела: соседка украла у меня одну розу, поэтому их осталось двадцать. Спасибо, Сергей Антонович. Вы мне так помогли!

— Теперь ты сможешь пользоваться этим методом самостоятельно. Он очень удобен, почти безотказен, быстро даёт информацию! — звучал мягкий баритон учителя. — Ты больше не видела себя Радуней?

— Нет, больше не видела. В последний раз я была Радуней тогда, под гипнозом, когда вы сделали видеосъемку.

— Знаешь, я ещё раз просматривал запись твоего гипноза — очень впечатляет. Я всё думаю над этим. Потом мы вместе с тобой ещё раз посмотрим и сделаем выводы.

— Сергей Антонович! У меня к вам большая просьба.

— Я весь внимание.

— Вы можете сказать: Максиму можно доверять?

— Ты имеешь в виду того Максима, который тебе цветы носит? — уточнил маг.

— Да, ему! — закивала Лена.

— Зачем спрашивать? Ты теперь сама можешь всё узнать! — отказался помогать Волховский и твёрдо добавил: — Теперь сама! И только сама! Я буду только поправлять и направлять!

Поздно вечером Елена решила позвонить Боброву домой. Жена следователя позвала его к телефону.

— Виталий Анатолич! Простите, что не даю вам отдохнуть.

— Ничего! Ты хочешь узнать о результате допроса Тополевых? — догадался следователь.

— Вы, случайно, не умеете читать чужие мысли? — пошутила девушка.

— Наверное, большой опыт дознавателя научил читать мысли людей, — грустно ответил мужчина.

— И что вы узнали? Я правильно увидела?

— Да! Они сразу раскололись — не потребовалось даже предъявлять труп или возить на место преступления. Наверное, Тополеву все эти годы так тяготило её преступление, что она сразу призналась в убийстве, но подробностей не помнит, говорит: пришла Марина, сообщила о своей свадьбе, дальше она помнит себя на полу рядом с неподвижной девушкой, и руки её судорогой сжаты на горле несчастной. Совершенно ясно, что она задушила жертву в состоянии аффекта. Муж тоже дал показания, рассказал, как замуровывал бедную девочку, как лгал в милиции, что давно не видел её, как жена слегла от сильного стресса, несколько раз в неврологию её укладывал. В общем, он пойдёт как соучастник за сокрытие преступления. Вот и раскрутила ты одно дело, такой висяк!

— Намекаете, что ещё два осталось?! — засмеялась Лена. — Ну, спасибо за информацию, проверила я себя. Буду вам и дальше помогать, если захотите.

— Одна надежда на тебя! — откровенно польстил Бобров, но Лене было приятно.

Глава 70. Рассказ Алины о трёхдневном замужестве

Прошло два дня. Алина, осунувшаяся и бледная, приехала к Лене.

— Мы решили продать квартиру. Правда, вряд ли теперь её кто-нибудь купит с такой славой. Но всё же попытаемся через агентство избавиться. Теперь возьмём ипотеку и купим новую квартиру, без истории, без скелетов в шкафу, — мрачно пошутила она.

— А ты знаешь, Тополевых арестовали!

— Они все убийцы? Сколько же их?

— Муж и жена. Убила женщина, а муж скрыл следы преступления, соорудил склеп для бедной Марины. В общем, оба виноваты. Страшная судьба у всех! Посмотри! Сын пропал в Чечне, мать задушила его невесту, отец похоронил труп в своей квартире, ещё неизвестно, выживет ли несчастная мать Марины, вот и ты не выглядишь счастливой. Сколько несчастий связано с этой квартирой! Действительно, избавьтесь от неё!

— А как твои занятия? Научилась ещё чему-нибудь?

— Занимаемся каждый день, вот и сегодня назначено на пять. Я с удовольствием хожу на уроки. Сергей Антонович очень интересный человек и очень сильный экстрасенс. Мне нравится, что он всегда поступает по совести, к тому же он придерживается принципа не помогать и не советовать, пока об этом не попросят. Единственный случай, когда он проявил инициативу — это предложил мне постигать азы белой магии и развивать способности. Но, как говорит, это нужно больше ему, чем мне. Своего рода наставничество. Сказал, что если вырастит из меня экстрасенса сильнее себя, то тогда жизнь прошла не зря. Ой! Ты же ещё не знаешь! — вспомнила Лена. — Похитителей крокодила арестовали!

— Да ты что? — оживилась Алина. — Очень интересно!

— Без лишней скромности скажу, что я помогла следствию, — начала Лена. — Конечно, без меня их тоже нашли бы, но времени потребовалось бы больше. Я ускорила этот процесс.

— Да не тяни! — поторопила подруга.

— Вчера утром я выполняла домашнее задание, тренировала себя: вошла в транс и увидела тех парней. Им давали задаток за работу, которую они должны были выполнить. Вместе с деньгами они получили адрес, синюю униформу, связку ключей и устные инструкции. Эти двое тихо вошли в квартиру, открыли ванную, выстрелили снотворным в крокодила, закатали его в палас, который рулоном лежал на полу в коридоре. Свёрток туго обмотали скотчем и пошли вниз, прикрыв дверь в квартиру. Дальше я увидела нас, но глазами парней. Представляешь, им тяжело, они выходят друг за другом на свет из тёмного подъезда, жмурятся. И тут с криком на них налетают две фурии с горящими глазами. Бедолаги решили, что их ловят, и бросились спасать свои шкуры — сработал инстинкт самосохранения.

— Как же их нашли?

— Но я же видела человека, который посылал их за крокодилом.

— Да? Но как нашли этого человека? — не поняла Алина.

— Мне показали фотографии знакомых хозяйки крокодила и её матери, и я узнала заказчика.

Лена перед зеркалом сняла парик:

— Правда, волосы уже прилично отросли?

— Ленка, как тебе классно! — восхитилась Аля. — Ты выглядишь очень модно! Сейчас многие так коротко стригутся! Лен! Не надевай парик. А давай сегодня с тобой погуляем! Ты давно ходила по магазинам?

— Постоянно хожу за хлебом, молоком, остальное бабушка покупает.

— Я не об этом, я о бутиках. Ты, я вижу, всё в одном и том же ходишь — джинсы да футболки и майки. Ты такая сейчас офигенная, тебе только надо поменять одежду, и мужики просто штабелями будут падать к твоим ногам!

— Зачем мне штабеля? Мне всего-навсего один нужен!

— И кто же, расскажи! Ну?!

— Просто мне нужен тот, кто, помнишь, приносил розы. А потом мы с тобой его во дворе видели, как он садился в синюю иномарку.

— Помню! Красавец! Так ты же его преступником называла!

Лена вздохнула:

— Я сама так думала, пока Сергей Антонович не сказал, что Максим — хороший человек. И всё же я ничего не могу с собой поделать: грублю, подозреваю во всех смертных грехах, хочу его увидеть, а сама гоню прочь!

— Так ты влюбилась! — улыбнулась Алина. — Знаешь, а ведь я была замужем целых три дня!

— Как это? — удивилась Лена. — Когда ты успела? Я об этом ничего не знаю.

— Конечно, не знаешь. Я ведь к вам на заочное перешла с очного на втором курсе. А на первом, когда только поступила, сразу влюбилась в студента с математического. Встретились мы с ним на одном из первых студенческих вечеров, много танцевали. Потом он проводил меня домой, и такая любовь началась… Еле дождались лета. После летней сессии сыграли свадьбу. Шестого июля! На следующий день уехали на Чёрное море, в Сочи. Мечтали необыкновенно провести медовый месяц. Поселились в классном номере с видом на море. Всё у нас было так здорово! Я была тогда такой счастливой! Да и он, вроде, тоже.

На третий день вечером мы ужинали в открытом кафе на берегу. Играла музыка. Мы ели, пили, много танцевали. Целовались. В общем, было всё классно, пока не появились четверо мадригалов, развязных, уже изрядно подогретых. Сели они за стол напротив и сразу обратили на нас внимание. Наверное, их задели наши нежные чувства, и они привязались к нам. Короче, стали ко мне приставать, звали пересесть за их стол. Я, конечно, отказалась. Двое меня схватили под руки и потащили насильно. Я стала отбиваться, оглянулась на мужа, а он сидел с таким лицом! Можешь представить человека, поражённого животным страхом? Меня тогда чуть не стошнило! Да и сейчас, как вспомню, становится так гадко!

Что было бы тогда со мной, если б не дядька-армянин, кажется, хозяин кафе. Он предупредил этих подонков, что вызвал милицию и им лучше уйти. Они тут же испарились, не заплатив за пиво, а я стояла посередине и не могла подойти к своему мужу-трусу. Представляешь, он сидел и попивал пиво, как ни в чём не бывало! Я пошла к выходу, меня догнал официант и предложил проводить, потому что одной идти опасно. Я согласилась, и он меня довёл до гостиницы.

Я была в душе, когда вернулся муж. Я долго стояла под водой, оттягивая сцену его извинений. На душе было мерзко, противно: перед глазами стояло перекошенное страхом, теперь отвратительное его лицо. Мне было страшно выйти и увидеть его униженным. Ещё не хотелось ложиться с ним в одну постель. Но когда я всё-таки вышла, он уже спал и спал спокойно! Представляешь? Я эту ночь провела на диванчике в другой комнате. Спать не спала: смотрела в темноту, и даже плакать не хотелось. То не могла понять, как я полюбила такого человека! То старалась найти оправдание его трусости и всё-таки не смогла. Представляла себя на его месте, и понимала, что я бы зубами вцепилась в каждого, если бы обидели моего любимого. К утру я сделала вывод, что он меня никогда не любил, а я его уже не люблю! На рассвете я собрала свои вещи в чемодан и ушла на вокзал. Дома не стала рассказывать о причине своего быстрого возвращения, да ещё без мужа. Только объявила всем, что не люблю этого человека и подаю на развод.

— А он?! Что он? Приехал следом?! Просил тебя вернуться? Извинялся? А ты всё-таки не простила?

— Ты знаешь, нет! Ни он, ни его родственники не искали со мною встреч, чему я была очень рада. Встретились с ним только в суде, пришлось делить свадебные подарки, и это было очень противно. Я раздарила то, что осталось у меня по суду, только чтобы не вспоминать моё неудачное замужество.

— Да, Аль! Ничего себе! Просто не знаю, что и сказать! Так неожиданно! А после суда ты его видела?

— Вот специально перевелась на заочное, чтобы избежать встреч. Как-то случайно столкнулись с ним в вестибюле универа, он был с какой-то девчонкой. Мы оба сделали вид, что друг друга не знаем.

— А сейчас у тебя кто-то есть?

— Нет. Мне, наверное, двух лет не хватило, чтобы освободиться от неприязни ко всему мужскому племени моложе тридцати лет, — вздохнула Алина.

— А у меня ещё никаких романов не было, — призналась Лена.

— Какие твои годы! Ты лучше не прогоняй… Кстати, как звать твоего цветочника?

— Максим! — почти нежно прошептала Лена.

— А как вы с ним познакомились? Кто он на самом деле?

— Это тот человек, с кем мы вместе попали в аварию. Он меня к бабушке подвозил. Он тоже пострадал и лежал в больнице.

— Да, кстати. Ты мне так и не сказала, кто крокодила украл, — вспомнила Алина.

— Так ты же видела этих парней! А вот заказчик! Угадай, кто?

— Ну и кто? Я разве его знаю?

— Но ты можешь догадаться, кому надо было похищать крокодила!

Аля в недоумении сморщила нос и покачала головой.

Лена хитро улыбалась:

— Вот, смотри! Кто мог знать о присутствии крокодила в квартире?

— Тот, кто его подарил!? Но он же был в это время за границей! Хотя он мог договориться с парнями раньше, потом уехать, чтобы было алиби! — рассуждала Алина. — Правильно?

— Нет! Не угадала! А ну, ещё одна попытка! — подзадорила Лена.

— Значит, тот, кому о крокодиле было известно или от самой хозяйки, или от её ухажёра. Значит, это кто-то из их турагентства. Правильно?

— Нет! — засмеялась Елена. — Думай!

— Не знаю. Сама скажи! Не мучай меня! — взмолилась Алина.

— Да сама хозяйка и наняла похитителей! — победно сообщила Лена.

— Дочка Ивановой Натальи Фёдоровны?! Ты шутишь? Ей это зачем?! Полный бред! Тем более, ты, кажется, говорила, что мужчина нанимал этих парней!

— Я вообще-то говорила «человек», а не «мужчина». Она и была этим человеком, только переодетая в мужскую одежду, в кепке и тёмных очках. Она высокая и крепкая: мне самой показалось, что парней нанимал мужчина. Потом я просмотрела фотографии и узнала её лицо. Это дочь убитой Натальи Федоровны Вера.

— Ничего себе! — удивлённо покачала головой Аля. — Не пойму! Зачем красть у себя?!

— Да всё довольно банально! Бобров недаром её подозревал. Мне он рассказал, зачем ей это было нужно. Оказывается, этот её друг, который подарил ей детёныша аллигатора, недавно поставил Веру в известность, что нашёл покупателя, и сделка состоится, как только он вернётся из Туниса. Причём он сказал, что восемьдесят процентов с продажи возьмёт себе, так как он потратился, купив крокодила, заплатил за его перевозку, потом купил террариум и специальный корм из зоомагазина, ну, и так далее. Вера посчитала, что это несправедливо: она ведь терпела страшные неудобства, держа хищника в ванной, к тому же, в конце концов, подвергала жизнь своих родных, особенно сына, опасности, но промолчала. У неё стал зреть план. Но вначале она должна была сама найти покупателя.

В Интернете она подыскала несколько объявлений желающих купить экзотическое животное, связалась с потенциальными покупателями, узнала, сколько может выручить за крокодила, и поразилась сумме. Вера вычислила того, с кем договорился её приятель, и стала напрямую вести переговоры с ним. Она предложила двадцать процентов скидки на аллигатора за молчание. Покупателя сумма устроила, он живёт в элитном посёлке за городом и обещал держать сделку в тайне. Теперь Вера думала, как обмануть своего патрона, чтобы не делиться с ним. И она решила украсть крокодила у самой себя. Но как это сделать? Нужны помощники. Но в криминальных кругах знакомых не было, и Вера стала искать среди окружения. Двух студентов она нашла случайно, когда они в поисках сезонной работы зашли в её турагентство. Она взяла номера их телефонов, якобы на случай появления вакантного места. Потом разработала план, купила две униформы, сделала дубликаты своих ключей и связалась с парнями, не называя себя и изменив голос. На встречу с ними она пошла в мужской одежде, тёмных очках и без макияжа. Парни её, конечно, не узнали. Увидев задаток и услышав о сумме, которую они получат после проделанной работы, сразу согласились, моральной стороной дела интересоваться не стали и даже отдали свои паспорта заказчику.

Вера всё продумала: к назначенному дню студенты должны были нанять «Газель» для перевозки хищника, мать собиралась уехать с утра на дачу; покупатель был предупреждён и ждал на машине крокодила в назначенном месте, на одной из просёлочных дорог за городом.

Но всё получилось не так, как задумано: почему-то не уехала на дачу мать, потом мы нарисовались. В общем, ты дальше знаешь. Эти дилетанты испугались нас и бросили добычу у подъезда. Самое смешное, что их сразу нашли по паспортам, которые остались у Веры. Не знаю, что им всем будет за похищение крокодила. Бобров сказал, что суд будет решать, квалифицировать ли это дело как преступление. Самое интересное, что Вера осталась без крокодила. Не знаю, удастся ли ей вернуть его из зоопарка.

— Ну, с крокодилом всё понятно, а кто же убил бедную женщину? — напомнила Алина.

— А её никто не убивал. Вскрытие показало, что она умерла своей смертью от комы: женщина страдала сахарным диабетом, и у неё резко понизился сахар. Она, видимо, почувствовала недомогание и не решилась ехать на дачу, вернулась домой. В комнате она, по всей вероятности, потеряла сознание. Мы не знаем, поняла ли она, что в квартиру проникли чужие, и поэтому поползла в коридор, или хотела попросить помощи у соседей, но не успела.

Глава 71. Как Светлана превратилась в Веронику

Прошло ещё несколько дней. Обучение у экстрасенса продолжалось. Перед Леной открывались всё новые возможности. Она становилась сильным магом, но не забыла и об основной учёбе: съездила в университет, на кафедре написала заявление о сдаче «хвостов» в течение двух сессий нового учебного года.

Как-то утром позвонил Бобров и сообщил новости, что Абрикосов дал показания, и мнимая Вероника Пустакова арестована по подозрению в похищении ребёнка и проживании по поддельным документам. Попав в камеру предварительного заключения, она сразу сдала своего босса — Сверкова Виктора Владимировича. Бизнесмена арестовали, и после очной ставки с сообщницей он тоже стал давать показания. Так что для Лены кое-что представляет интерес, тем более некоторая информация касается её напрямую.

— Ой! А можно, я к вам сейчас приеду? — взмолилась Елена.

Следователь засмеялся:

— Что, заинтриговал тебя? Не надо ко мне ехать, я уже в твоём дворе, сейчас поднимусь.

Виталий Анатольевич, потягивая на кухне ароматный кофе, поведал такую историю.

В тот период жизни, когда Сверков Виктор Владимирович готов был отпочковаться от своего партнёра Иванченко, однажды вечером, во время ужина в ресторане, за соседним столиком увидел трёх красивых молодых женщин, которые что-то отмечали. Одна из них поразила стареющего ловеласа в самое сердце. Он отослал на их столик бутылку шампанского и три розы, женщины обратили на него внимание и пригласили в свою компанию. Оказалось, праздновался развод измождённой диетами и похожей на мумию шатенки Марго. Вторая, жгучая брюнетка, представилась Катериной. Третью, блондинку, что понравилась Сверкову, подруги называли Вероникой. И она была, несомненно, голубых кровей. Его приворожили изящные движения и царственная осанка молодой женщины, снисходительная улыбка капризно очерченных губ, умный взгляд серых глаз, и та неотразимость, которую называют французским словом «шарм». Но особенно взволновал мужчину огромный старинный перстень на её длинном пальце. Перстень венчал дивный изумруд, крупный, прямоугольной формы, в изумительной оправе из мелких бриллиантов. Когда подруги решили закончить праздник, Сверков предложил развезти их по домам.

— Вот было бы кстати! — томно прикрыв глаза, проворковала Марго. — Но ведь вы тоже пили!

— Я сам не вожу машину, — приосанился новый знакомый. — У меня есть личный водитель!

Доставив каждую даму до её подъезда, последнюю, Веронику, он вызвался проводить до дверей. Она нехотя уступила его настойчивости, но у порога своей квартиры, поблагодарив, решительно попрощалась.

На следующий день телохранитель Сверкова положил на стол хозяина номера телефонов Вероники — домашнего и сотового, и Виктор Владимирович тут же позвонил ей и пригласил на открытие кинофестиваля. Вероника, конечно, не устояла от такого соблазна. Вечер провели великолепно: блестящая красавица старалась не замечать рядом неприятного коротышку в дорогом костюме с маячившей сзади охраной, а Сверков в обществе такой королевы раздувался от гордости, как индюк, ловя завистливые взгляды других мужчин.

Проводив спутницу домой, он склонился над изящным запястьем, но так и не коснулся его губами — старинный перстень словно заворожил его. Вероника с усилием вытащила руку из жарких ладоней кавалера, поспешно попрощалась. Сверков внезапно предложил:

— А продайте мне перстень! Цену назовите сами!

— Нет! Это семейная реликвия! Прощайте! — резко сказала женщина и скользнула за дверь своей квартиры.

Третий раз они встретились на показе мод. Сверков издали увидел вошедших Веронику и Катерину и, проследив за ними взглядом, поторопился к ним. Он нашёл свободное место только в следующем ряду и сидел по диагонали, не сводя глаз с Вероники, представляя, как украсит дом и повысит его престиж такая изысканная женщина. Вероника заметила вожделенные взгляды своего воздыхателя уже после показа, когда они с подругой в фойе надевали норковые манто. Сверков подскочил в тот момент, когда женщины собирались покинуть здание. Он раскланялся, наговорил обеим ворох комплиментов, предложил свою машину в распоряжение дам, открыл двери и чуть не подмёл перед ними ступеньки. Катерину всё забавляло: она без умолку хохотала, отпускала шутки в сторону телохранителей, которые метались следом за чересчур активным хозяином. Вероника вежливо отказалась от помощи Сверкова, указав на свою машину, стоявшую неподалёку. Катерина же заупрямилась и уговорила подругу покататься по ночной Москве. Они ездили по нарядным улицам столицы на огромном устрашающего вида джипе: Вероника молча смотрела в окно, а Катя веселилась, когда другие машины прижимались к обочине и пропускали их махину. Подруга была доставлена домой, а Сверков и дама его сердца стояли на воздухе возле дома Пустаковой, и ждали, когда один из охранников пригонит её машину.

В этот вечер Виктор Владимирович впервые в своей жизни сделал предложение руки и сердца, однако его не приняли, сославшись на отсутствие чувств. Мужчина не хотел сдаваться, пытался объяснить непрактичной женщине, какие перспективы перед ней откроет брак с ним. Она извинилась, не дослушав до конца, забрала ключи от машины у охранника, и скрылась в подъезде. Сверков остался под звёздным небом в растерянности и недоумении.

Когда Виктор Владимирович всё-таки получил от Иванченко свою долю бизнеса и сумел организовать своё дело, он на всякий случай сохранил видимость дружеских чувств к бывшему партнёру и, встречаясь с ним на общих тусовках, старался сделать приветливым лицо, похлопывал его по плечу, интересовался делами и здоровьем супруги и сына. На самом деле Сверков страстно завидовал его великолепному особняку в центре огромного земельного участка с альпийской горкой, открытым бассейном с цветной подсветкой, скульптурными группами вдоль дорожек, а также тому, что у того красавица жена и трёхлетний сын.

В это время он начинает подыскивать себе такой же участок, как у бывшего партнёра, с похожим домом. С этой целью он и обратился в одно из московских агентств недвижимости. Случай его свёл с риелтором — молодой интересной женщиной по имени Светлана. В первую же встречу, объясняя ей, каким он видит свой будущий дом, он жадно вглядывался в лицо женщины, заметив некоторое сходство с Вероникой: те же изгиб губ, овал лица и особенная улыбка. Цвет волос и причёска отличались, но самое главное отличие было в осанке, одежде, движениях, походке.

Савельева Светлана Валерьевна два года назад отправилась в Москву на заработки из небольшого посёлка городского типа Курской области. Она прожила в столице полтора года, берясь за любую работу, которая оплачивалась более или менее достойно.

Вначале была реализатором обуви на вещевом рынке, где приходилось стоять с раннего утра до пяти вечера в мороз, жару и любую непогоду, увеличивая стоимость товара по своему разумению без ведома хозяйки, пока та не узнала и не прогнала её с работы.

Потом Светлана поступила посудомойкой в кафе, но и там долго не задержалась: её заставили уволиться по собственному желанию после того, как поймали с остатками еды, которые она, вопреки запрету хозяина, пыталась вынести домой, вместо того чтобы выбросить на помойку.

Затем Савельева увидела объявление в газете о конкурсе на вакантное место радиоведущего и приняла участие в нём, прочитав в микрофон предложенный текст. Голос её записали и пообещали вызвать, если её кандидатура пройдёт. Она не стала ждать результата, прошла собеседование в нескольких компаниях, оставив везде резюме.

Но время шло, её никуда не приглашали, и она поступила в агентство недвижимости и даже прошла обучение, став неплохим специалистом в своём деле. Тогда Светлана и познакомилась со Сверковым Виктором Владимировичем, который обратился в агентство, чтобы ему подобрали уже готовый или почти готовый особняк в одном из элитных загородных районов.

Савельева почувствовала, что здесь можно сорвать хороший куш, и с рвением занялась поисками. У них ничего подходящего не было, поэтому она изучила каталоги других агентств. Когда нужное было найдено, она договорилась с чужим агентством, что приведёт им крупного клиента на довольно дорогой особняк, но они должны отчислить ей, как всем своим агентам, положенные проценты с продажи. Получив письменное согласие, она встретилась со Сверковым и показала особняк, который его очаровал. Покупатель сразу, не торгуясь, согласился на сумму, названную риелтором. Таким образом, Савельева получила свои проценты в чужом агентстве в виде довольно крупной суммы денег — и изгнание из родного агентства без выходного пособия за нарушение профессиональной этики.

Оставшись без работы, но с пачкой долларов, Светлана решила не тратить деньги, отложив их на чёрный день, а срочно найти место в другом агентстве. Но бывшая хозяйка постаралась на славу: подробности проступка Савельевой были известны всем потенциальным хозяевам, к кому она ни обращалась. Не взяли её на работу и в том агентстве, которому она принесла прибыль. «Неблагодарные!» — выругалась про себя Светлана и позвонила бывшему клиенту, то есть Сверкову, по поводу работы для неё. Виктор Владимирович вначале сослался на укомплектованность кадрами, но, поразмыслив сутки, пришёл к выводу, что эта молодая женщина обладает многими достоинствами, в том числе и авантюризмом, и что она ему может когда-нибудь пригодиться, тем более она немного похожа на Веронику. Он позвонил ей и предложил работу экономкой в новом особняке. Савельева с радостью согласилась, тем более будущий хозяин при встрече пообещал, помимо ведения хозяйства, интересную работу совершенно иного свойства, которая будет оплачиваться по другому тарифу. Тогда Светлана подумала, что речь идёт о сексуальных услугах, и размечталась со временем прибрать хозяина к рукам, и даже, может быть, стать когда-нибудь хозяйкой этого великолепного дома и сказочного участка. Однако дни проходили за днями, а она с утра до ночи занималась хозяйственными делами и почти не видела хозяина, чтобы попробовать на нём силу своих чар.

Но однажды Сверков сам вызвал Светлану и, внимательно оглядев, приказал поменять внешность. Заметив её недоумение, хозяин напомнил, что при приёме на работу она дала согласие выполнять некоторые особые поручения за отдельную плату. Савельева моментально согласилась, и спросила, что именно ей изменить. Виктор Владимирович ответил, что завтра приедет стилист и всё сам сделает, что нужно. Экономка ушла выполнять свои непосредственные обязанности, теряясь в догадках, какой облик примет она завтра и зачем хозяину это нужно. Напрашивался вывод: у Сверкова свои сексуальные фантазии, и он задумал их решить за счёт её преображения. На самом же деле всё было намного прозаичней.

Накануне вечером на одном из приёмов среди других приглашённых Виктор Владимирович опять увидел Веронику. От его внимательного взгляда не укрылась её попытка избежать встречи с ним, и он всё-таки пригласил её в отдельный кабинет поговорить в тишине с глазу на глаз. Веронике ничего не оставалось, как последовать за назойливым ухажёром, сопровождаемым двумя телохранителями. За изысканно накрытым столом он ещё раз напомнил ей о своём предложении, но она снова ответила отказом, поднялась из-за стола, ни к чему не притронувшись, и гордо прошла мимо охранников походкой царицы.

Сердце Сверкова завязалось узлом: первый порыв был наказать гордячку, потом, немного поостыв, решил взять её измором, как неприступную крепость берут осадой. С такими мыслями он вернулся домой и увидел в холле новую экономку, которая в очередной раз напомнила ему Веронику. И тут в голову Виктора Владимировича пришла оригинальная мысль: сделать из простоватой Светланы аристократку Веронику. Он тут же приказал одному из охранников достать или сделать несколько фотоснимков Вероники в фас и профиль, а также во весь рост.

На следующий день состоялся разговор с экономкой о её превращении, найден стилист с самыми лучшими рекомендациями, к вечеру появились и фотографии Вероники в разных ракурсах и позах. Так на следующий день в назначенное время в гостиной дома Сверкова был устроен салон красоты, и за превращениями гадкого утёнка в прекрасного лебедя критически следил сам заказчик, внося время от времени коррективы.

Когда Светлана, перекрашенная в блондинку с длинными, наращенными волосами, с почти незаметным макияжем, увидела себя в зеркале, то потеряла дар речи. Она никогда не могла представить себе, что настолько красива. Но на этом превращения не закончились. Хозяин предоставил одну из своих машин и водителя, который возил Савельеву и стилиста по самым модным и дорогим бутикам, где ей приобрели самую лучшую стильную одежду. Света в тот день поняла, что такое счастье, не догадываясь, что ей предстоит жить чужой жизнью. Вечером хозяин устроил просмотр купленных вещей на Светлане, придирчиво оглядывая её, потягивая из бокала коньяк, заставлял ходить перед ним, кружиться. Он то цокал языком, то качал головой, потом вдруг зло закричал:

— Что топчешься, как курица! Столько денег угрохал на тряпки, а толку нет! Подними гордо голову, иди медленно и важно! Представь себя королевой! Вот так и ходи! Поняла?

— Да-а! — испуганно втянула голову в плечи Света.

— С сегодняшнего дня я буду называть тебя Вероникой. Поняла?

— Но я Светлана. Мне бы не хотелось… — начала она.

— Ты Вероника, поняла? И никаких возражений! Сможешь исправить походку и осанку, будешь щедро вознаграждена! Всё поняла? Вероника?!

Савельева, испуганная странным поведением хозяина, с готовностью закивала.

Глава 72. Шпионка Сверкова

Притворяясь другом бывшего партнёра по бизнесу, Сверков, имея завистливый и злобный характер, решил растоптать Иванченко морально, постараться убрать с пути бывшего приятеля, а сейчас конкурента по бизнесу. Он долго думал, как тому навредить, и тут случай свёл его однажды с Иванченко на юбилее одного предпринимателя. Улыбаясь бывшему другу так, что сводило скулы, Сверков, как водится, стал интересоваться, как жизнь, как дела, как жена и сын. Тут Иванченко и посетовал на то, что с женой развёлся, а сына себе оставил, вот теперь и живут с сыном вдвоём. Сейчас хорошую няню ищет, просто не везёт на них — уже двух уволил. Сверкова осенило, и он предложил свою знакомую в качестве няни для малыша, дав ей самую лестную характеристику. Иванченко согласился, и уже на следующий день Светлана входила с вещами в не менее роскошный особняк нового хозяина. Теперь она поняла, зачем Сверков искал похожее здание! Он хотел иметь то же, что и его бывший партнёр. У него был такой же бизнес, такой же участок и такой же дом. Только не было ни жены, ни детей. Светлана стала хорошей няней мальчику, даже полюбила его, однако ещё была по совместительству и шпионкой Сверкова, которому звонила с мобильного, когда узнавала в лагере неприятеля какую-либо новость.

Так прошло полгода службы Савельевой в качестве няни маленького Сашеньки, и однажды в частной детской клинике, куда привезла она воспитанника, решив сделать ему полное обследование, у одного из кабинетов очередного специалиста, к ним подсела красивая миниатюрная шатенка, и заговорила с мальчиком, называя его по имени и сыночком. Светлана испугалась, схватила ребёнка на руки, но их как раз пригласили в кабинет. Пробыли они там минут десять-пятнадцать. Когда же вышли в коридор, им навстречу со стула поднялась та же женщина, в её глазах стояли слёзы. «Прошу вас, не пугайтесь! Посмотрите мои документы! Я мать Сашеньки», — сказала она и поведала историю своего изгнания бывшим мужем и лишения её родительских прав. Здесь же мать пообещала крупную сумму денег, если Светлана поможет ей увезти ребёнка в Америку.

В этот же вечер Сверков узнал новости от «Вероники» и дал ей добро на сговор с бывшей женой своего конкурента. Сам же начал психическую атаку на Иванченко, которому по телефону незнакомый мужской голос сообщил, что если он не продаст свой бизнес, то расстанется с сыном. Так как Иванченко не понял, откуда идёт угроза и кому надо продать бизнес, чтобы спасти горячо любимого сына, он посвятил няню и водителя в свои неприятности.

Светлана предложила подсказанный Сверковым план «спасения маленького Сашеньки» так хитро, что хозяин поверил, что он сам придумал его. Ребёнок был вывезен из отчего дома и спрятан на съёмной квартире. Савельева вела тройную игру: хозяин считал, что его сын спрятан от неизвестного врага; водитель думал, что Светлана поделится с ним деньгами, которые ей обещала настоящая мать мальчика; «Вероника» согласовывала каждый шаг со своим настоящим хозяином, который и помог бывшей жене Иванченко достать необходимые документы для вывоза мальчика за границу, чтобы морально убить бывшего партнёра. Теперь у Иванченко не было ни жены, ни сына, и в этом они сравнялись.

Мы уже знаем, что Светлана исчезла одновременно с Сашенькой и деньгами. Водитель решил найти её во что бы то ни стало. Он разыскивал её по всему городу, наводил справки, и однажды случайно увидел на улице, как в белый «Мерседес», за руль, садилась, конечно, настоящая Вероника, но он ошибочно решил, что это Савельева и, вскочив в такси, стал её преследовать. Он потратил в этот день на такси уйму денег, пока Вероника наконец не решила вернуться домой после визитов к парикмахеру, массажисту, встречи с подругами в кафе. Молодой человек пылал от злобы. Он остался без работы, без денег, а она купила дорогую иномарку и раскатывает в своё удовольствие!

Вечером следующего дня он подкарауливал её в подъезде, но она почему-то не вышла из машины и уехала прочь. Пришлось покинуть свой пост и уйти не солоно хлебавши. На следующий день Абрикосов ожидал Веронику, которую принимал за Светлану, во дворе её дома и бросился навстречу, когда женщина подходила к своему автомобилю. Она, заметив бегущего к ней незнакомца, успела нырнуть в салон и захлопнуть дверцу. Рассерженный Абрикосов застучал по стеклу кулаками и закричал: «Открой, стерва!». Вероника поторопилась уехать, испугавшись сумасшедшего. А тот, оскорблённый поведением бывшей приятельницы, рассвирепев, пробежал несколько метров за отъехавшей машиной, потрясая вслед кулаком и грозясь:

— Кинуть меня вздумала?! Тебе это просто так с рук не сойдёт! Ты поплатишься за это!

Абрикосов отправился прочь, с наслаждением строя в голове разные планы мести.

Вечером он вернулся в знакомый двор, не обнаружил белого «Мерседеса», и решил дождаться Светлану и надавить на неё, чтобы вернула положенную ему долю. Ожидать на скамейке пришлось довольно долго, пока глубокой ночью не подъехала машина. Но поговорить Максиму не удалось, так как женщина была с высокой брюнеткой, и вместе с ней поднялась в квартиру. До утра не хотелось ждать, и Абрикосов снова отправился восвояси, искусственно повышая градус кипения праведного гнева.

На следующий день он поехал на рынок, долго толкался среди народа, пока не высмотрел продавца, к которому почему-то проникся доверием. Ему в смущении он и задал вопрос: как достать недорогой ствол. Абрикосов не ошибся: мужчина подсказал, к кому обратиться, и через полтора часа бывший приятель Савельевой нёс под мышкой на снятую недавно квартиру в чёрном пакете с милыми жёлтыми цветочками старый заряженный пистолет. Он затолкал его, не вынимая из кулька, глубоко под ванну, и решил хорошо выспаться.

Вечером, прихватив пакет с пистолетом, пылающий местью Абрикосов, к радости не обнаружив белого мерса во дворе дома, где, по его ошибочному мнению, жила Светлана, поднялся на этаж выше нужной квартиры и стал ждать. Время было позднее, и долго в подъезд никто не входил. Абрикосов из окна вёл наблюдение за пространством перед подъездом и наконец увидел белую иномарку, остановившуюся в привычном месте. Вскоре хлопнула входная дверь и зажурчал лифт. Абрикосов бесшумно спустился на середину лестничного пролёта. Когда Вероника вышла из лифта и полезла в сумочку за ключами, Абрикосов выстрелил ей в спину и, объятый паникой, бросился по ступеням вниз.

Глава 73. Две попытки убрать «Савельеву»

Он не помнил, как выбрался из дома и на дрожащих ногах добрёл, еле сдерживаясь, чтоб не сбежать, до детской качели, на которую сел отдышаться. Рука до сих пор сжимала пистолет. Разрядив его и тщательно протерев носовым платком, Абрикосов выкопал глубокую ямку совком, найденным в песке, и похоронил оружие в детской песочнице. Отсюда был виден подъезд, и в него вошла парочка влюблённых. Парень обнимал девушку за талию, и она ему что-то шептала на ухо. Абрикосов уже хотел уйти, но почему-то остался на месте. Вскоре к дому подъехала «скорая», следом примчалась милицейская машина.

Теперь нужно убираться от греха подальше на безопасное расстояние, и преступник пересёк дорогу. Стоя на автобусной остановке, он увидел, как санитары вынесли на носилках человека головой вперёд. Максим понял: Савельева жива и может его выдать. Он поспешил скрыться в темноте и сел в троллейбус после долгого петляния по улицам. Через несколько остановок стало ясно, что транспорт едет по другому маршруту. Абрикосов вышел в незнакомом месте, огляделся. Надо добираться до временной берлоги с несколькими пересадками, но это его не огорчило: он, как зверь, заметал следы.

Теперь Абрикосов сидел в тёмной квартире, трясясь от страха, что бывшая приятельница выдаст его. Так провёл он остаток ночи и следующее утро, и к полудню решил узнать, куда отвезли раненую и жива ли ещё она. Он стал обзванивать больницы, и в одной из клиник ему ответили, что к ним ночью поступила Светлана Савельева. Бывший водитель решил разведать лично, в каком состоянии она находится. Чтобы его не узнали, он отправился на ближайший рынок и купил себе женскую одежду, туфли, парик и косметику. Ближе к вечеру он вышел из чужого подъезда, где на верхнем этаже переоделся в женщину, надел парик и накрасил губы. Закрыв глаза тёмными очками и подхватив сумку с мужскими вещами, Абрикосов явился в больницу, в которой лежала «Светлана». В окошке сказали, что больная находится в реанимации, и к ней нельзя, но, возможно, днём переведут её в палату. Переодетый в женщину водитель не знал, что Савельева Светлана — сорокалетняя тётка, и перенесла перед утром операцию на паховой грыже, которая ночью ущемилась. Оперированная после ранения Вероника в это время уже лежала в палате интенсивной терапии рядом с Леной.

Итак, в больнице наступило время вечернего посещения больных. Абрикосов, переодетый в женщину, накинув бумажный халат на плечи, отправился в травматологическое отделение, рассудив, что именно здесь должна лежать раненая. Он вышагивал по коридору на высоких каблуках, от неудобства виляя бёдрами. Пришлось заглядывать в каждую палату, всматриваться в лица больных, разыскивая знакомую. Она, мирно спящая на подушке, с ореолом золотых волос вокруг головы, обнаружилась в тридцать пятой палате, где находились ещё три человека: две посетительницы, молодая и пожилая, кормили сразу двумя ложками бледную девушку с забинтованной головой.

Он тут же покинул здание, сел на скамейку в больничном дворе, вытянув ноги, уставшие от непривычной ходьбы на каблуках, и погрузился в думу, что делать с прекрасно чувствующей себя, как ему показалось, Светланой. Во-первых, она знает или догадывается, кто покушался на неё; во-вторых, он так её и не наказал. И это было неприятно, ведь он опять в полном дерьме: без денег, без работы, к тому же ещё может угодить за решётку. А Светка! Заживает на ней всё, как на кошке! Лежит себе, спит сном ангела, будто ничего дурного не совершала. Как будто не кинула его, не похитила ребёнка, не обвела вокруг пальца хозяина. К тому же она вся в шоколаде — квартирку нехилую себе купила, разъезжает на белом «мерине», а ведь он стоит столько же, сколько квартира!

Абрикосов так разозлился, что ему приходится ездить на общественном транспорте и снимать старую грязную квартирку у чёрта на куличках, что даже выдавил из глаз скупую мужскую слезу.

Само собой пришло решение. Он, имея за плечами два курса мединститута, пошёл в ближайшую аптеку и попросил упаковку момнетумбицина. Девушка предупредила, что лекарство относится к группе препаратов, резко снижающих давление, поэтому нужно его разводить дистиллированной водой в пропорциях один к трём и вводить только один кубик. Он купил ещё и коробку ампул с дистиллированной водой и одноразовые шприцы, самым высоким голосом, на какой был способен, заверил, что берёт лекарство по поручению бабушки-соседки и та знает, как его вводить, но обязательно предупредит её. Затем Абрикосов вернулся в больницу, обследовал все закоулки, конечно, куда смог попасть, и наметил местечко, где может спрятаться до закрытия клиники на ночь. Это оказался незапертый чуланчик на верхнем этаже. Там стояли сломанные носилки и другой инвентарь, который нельзя выбросить до списания, а ещё в выварке обнаружилась несвежая медицинская одежда, приготовленная, скорей всего, для отправки в прачечную. Абрикосов выбрал в белье халат подлинней, и примерил.

Клинику, видимо, уже закрыли на ночь, звуки в коридорах стихали. Он устроился на полу за большими фанерными ящиками со всякой мелочью. Так, на сидении сломанного кресла, сняв туфли и с наслаждением вытянув ноги в проход, он ожидал, когда все уснут, и сам задремал. Очнулся от испуга, что настало утро, но мобильник показал три часа пятьдесят минут. Немного размявшись после долгого сидения в неудобной позе, Абрикосов нащупал в кармане заранее заправленный лекарством шприц, приоткрыл в коридор дверь и, убедившись в его безлюдности, осторожно спустился по лестнице на третий этаж.

Коридор был пуст, и высокая «медсестра» заглянула в тридцать пятую палату. Вон лежит, спит себе спокойно, и совесть её не мучает! Хоть бы девчонка на соседней койке не проснулась! Он приблизился к «Светлане», вытащил из кармана шприц со смертельной дозой момнетумбицина и… выронил его из рук. Неожиданно заговорившая соседка вспугнула преступника, и он бросился сломя голову вон. Сердце набатом бухало в груди, пока он бежал к спасительной кладовке.

Утром, лишь только началось в коридорах движение, Абрикосов уложил медицинский халат в сумку, надел шуршащий халат для посещений, незаметно выскользнул из укрытия и спустился на третий этаж. Прежде чем покинуть больницу, несостоявшийся убийца решил заглянуть к своей подопечной. Напротив палаты соседка «Светланы» — бледная девушка с бинтом вокруг головы — разговаривала с мужчиной (преступник безошибочно угадал в нём сотрудника милиции) и передала ему прозрачный пакетик со шприцем. Абрикосов в недоумении и расстроенных чувствах поторопился убраться восвояси.

Только на съёмной квартире он вспомнил, что сумка с мужской одеждой и спрятанным медицинским халатом осталась в больничной кладовке. Тут он не на шутку испугался, что кто-нибудь обнаружит вещи и сдаст в милицию, тем более ночью его видела соседка Савельевой и может опознать. Нет! Не может! Ведь он был в женской одежде! Но ведь она подняла шприц и что-то рассказывала менту! А вдруг сложат два и два, если найдут его сумку!?

Раздумывая над создавшейся ситуацией, он пришёл к единственному, как ему показалось, верному решению: этой ночью надо повторить попытку устранения Светланы и забрать сумку из больницы, если она ещё никем не обнаружена.

Вечером Абрикосов в женской одежде снова проник в кладовку клиники и, увидев нетронутой сумку, облегчённо вздохнул. Теперь он мог удобно устроиться на тюках за ящиками и ожидать, когда уснёт больница. Первым уснул он, а когда очнулся и, размяв затёкшие ноги и руки, попытался выйти в коридор, обнаружил себя запертым снаружи. В первую минуту он растерялся, потом, пошатав хлипкую дверь, рассмотрел в узкой щели перекладину крючка. Освещая сотовым телефоном пол вокруг себя, он нашёл длинный гвоздь, которым и поддел крючок. Облачившись в медицинский халат, переложив в его карман заряженный шприц, преступник нетвёрдой походкой в неудобных лодочках на шпильках отправился по знакомой лестнице вниз на третий этаж.

В коридоре женского отделения, как и накануне, было пусто и тихо. Приоткрыв дверь в тридцать пятую палату, Абрикосов прислушался — ни звука. На этот раз все спали: и девушка с забинтованной головой, и «Савельева», отвернувшись к окну. Предстояло сделать несколько шагов до нужной койки, и всё будет кончено. И эти несколько шагов, торопливых шагов, приблизили его к кровати, где, по мнению преступника, лежала раненная им женщина, а на самом деле мирно спала оперированная старушка, для которой эта минута оказалась последней.

Глава 74. Как Сверков завладел старинным перстнем

Утром с сумкой в руках, благополучно покинув больницу, Абрикосов с чувством исполненного долга и удовлетворения добрался до съёмной квартиры, сбросил женскую одежду, плотно позавтракал, принял душ и решил отоспаться. Уснуть, однако, не удалось. Чем больше проходило времени, тем сильнее его мучили беспокойство и сожаление, что ушёл, не проверив, мертва ли бывшая подельница.

В конце концов в голову пришло решение вечером снова проведать тридцать пятую палату, что он и сделал, на этот раз просто нацепив тёмные очки и кепку. Заглянув как будто по ошибке в нужную палату, он обнаружил койку «Светланы» пустой — на голом матраце лежала подушка без наволочки. У раскрытого окна стояла уже знакомая девушка с забинтованной головой и смотрела на улицу. Абрикосов с чувством удовлетворения покинул клинику. Но чем дальше уходил он от больницы, тем всё больше беспокоила мысль, что та девушка в палате — опасный свидетель, тем более Савельева могла рассказать соседке, как он преследовал её, как угрожал, а потом стрелял в неё.

На следующий день, измученный бессонной ночью и страхом разоблачения, Абрикосов во время тихого часа всё в том же женском наряде и белом халате проник в тридцать пятую палату и выбросил спящую свидетельницу в открытое окно. Покидая в спешке травматологическое отделение, он обогнал на лестнице двух молодых женщин. Уже на площадке между этажами он оглянулся и, о ужас! увидел «Светлану», живую и почти здоровую, если не считать болезненной бледности и забинтованной до горла груди. Абрикосов чуть не свалился со шпилек, вовремя схватившись за перила. Что всё это значит? Её не убил инфаркт, вызванный резким понижением давления?! Может, на неё не действует этот препарат? Может, она, как кошка, имеет семь жизней?! Сколько она будет его ещё мучить? Неужели начинать всё заново?!

Теперь воспалённое воображение убийцы рисовало картины уничтожения живучей Савельевой одну страшнее другой. Ночь прошла между сном и явью, и к утру он знал, что надо достать мышьяк, чтобы отравить ненавистную женщину, как крысу. Днём он воплотил свой замысел в действие, выследив, где теперь лежит Светлана, а на самом деле Вероника, а потом дождавшись на лестнице, когда она пойдёт провожать подругу. Юркнув в одноместную палату, он увидел на тумбочке коробку сока и ввёл туда шприцем крысиный яд.

На следующий день его потянуло в клинику, как на работу. Замаскировавшись под электрика, он с мотком провода в руках подошёл к входу в нужный корпус. На ступенях курил молодой санитар, от нечего делать разговорился с незнакомым человеком и сообщил о последних событиях в женском отделении. Вчера скончалась молодая красивая женщина, и как-то странно: после операции, говорят, всё было хорошо, и вдруг нашли мёртвой на полу с пеной на губах. А днём раньше спасали девчонку. Та выпала из окна третьего этажа прямо на этот козырёк. Ей так повезло! Ничего себе не сломала — там матрацы сестра-хозяйка сушила!

Дождавшись для приличия ухода словоохотливого санитара, Абрикосов бросил в урну окурок и пошёл вдоль здания, обдумывая услышанное. С одной стороны, весть хорошая, что ненавистной Светки больше нет; с другой стороны, осталась в живых её соседка. Вот насколько она опасна?! Она лежала в одной палате с Савельевой, и та, скорее всего, выболтала всё о нём — это раз. Девушка могла ночью разглядеть в полумраке медсестру, и догадаться, что это мужчина, запомнить, в конце концов, что-нибудь особенное, походку, например, и узнать его — это два. Похоже, она любит совать свой нос туда, куда не просят: подобрала шприц и отдала мужчине с ментовской наружностью — это три. А там, может быть, ещё есть четыре и пять — просто, возможно, он не всё знает! Что же делать? Теперь постоянно дрожать, что она сдаст его?! Нет, надо повторить попытку устранения, чтобы не было опасного свидетеля!

За углом больницы преступник сунул в сумку моток ненужного провода, спрятал туда же рабочую куртку и кепку, и, приняв решение, пошёл искать продуктовый магазин. За воротами больничного двора он увидел большой ларёк, где и купил две коробки конфет. Вернувшись в больницу, в приёмный покой, он заглянул в окошко справок и, протянув коробку конфет, попросил отнести передачу в травматологию, в женское отделение, палату номер тридцать пять.

— Напишите всё на листке, да фамилию не забудьте, — приказала женщина.

— Понимаете, в чём дело! — горячо заговорил посетитель. — Только вы мне можете помочь. Четыре дня назад я навещал родственницу в вашей больнице и увидел девушку. Она лежала в тридцать пятой палате с травмой головы. Вот с тех пор мучаюсь, хочу с ней познакомиться ближе, а сам не знаю даже её имени. Помогите, пожалуйста!