Парк юрского периода Крайтон Майкл

— Где вы? — закричал Грант.

— Наверху, — ответил Дженнаро. — В грузовике. Грант не видел никакого грузовика. Он скосил глаза и заметил зеленоватые расплывчатые силуэты, движущиеся в темноте. Затем увидел грузовик и повернулся к нему.

Тишина казалась Тиму леденящей.

Велоцираптор был метров двух ростом, с мощной фигурой. Правда, могучие лапы и хвост были скрыты столами. Мальчик видел только мускулистый торс. Передние лапы со свисающими когтями ящер держал плотно прижатыми к туловищу. Тим разглядел даже переливающийся крапчатый узор на спине динозавра. Велоцираптор держался настороженно. Продвигаясь вперед, он озирался и подергивал головой, словно птица. Голова, кроме того, покачивалась вверх-вниз, длинный прямой хвост тоже раскачивался, что усиливало сходство с птицей.

Гигантская молчаливая хищная птица...

В кафетерии было темно, но раптор, наверное, видел неплохо.

Время от времени он нагибался и засовывал голову под столы, при этом он шел вперед, не отклоняясь. Тим услышал, что ящер принюхивается. Затем хищник резко поднял голову и настороженно, по-птичьи, огляделся.

Тим наблюдал за ним, пока не убедился, что ящер направляется к кухне.

Может, он шел на запах? Во всех книгах было написано, что у динозавров слабое обоняние, но у этого было, похоже, великолепное. Впрочем, что такое книги, когда перед тобой живой ящер?!

А ящер приближался.

Тим нырнул назад в кухню.

— Есть там кто-нибудь? — спросила Лекси. Тим не ответил. Он толкнул ее под стол в углу, за большим пустым мусорным баком. Нагнувшись к сестре, Тим свирепо прошептал:

— Сиди здесь!

И тут же побежал к холодильнику.

Он схватил кучу холодных отбивных и помчался к двери. Аккуратно положил первую отбивную на пол, отошел на несколько шагов и положил вторую.

В очки для ночного видения Тим заметил, что Лекси тайком выглянула из-за бака. Он жестом приказал ей спрятаться. Затем положил третью отбивную. И уже уходя в глубь кухни, бросил на пол четвертую.

Шипенье стало громче, когтистая лапа зацепила дверь, и показалась огромная голова ящера.

Велоцираптор замер на пороге.

Тим стоял, пригнувшись в глубине кухни, у дальнего конца разделочного стола. У него не было времени спрятаться, голова и плечи мальчика торчали над поверхностью прямо на виду у хищника.

Тим медленно наклонился, укрываясь под столом... Велоцираптор, озираясь, дернул головой и уставился прямо на мальчика.

Тим застыл. Он оставался на виду, однако подумал:

«Не двигаться!»

Велоцираптор неподвижно стоял в дверях, Он принюхивался.

Здесь темнее, — понял Тим. — Он видит хуже и будет осторожнее.

Теперь мальчик чувствовал затхлый запах огромной рептилии, и через ночные очки видел, как ящер беззвучно зевнул, закинув назад голову и обнажив ряды острых, словно бритва, зубов. Велоцираптор опять посмотрел вперед, подергивая головой вправо и влево. Огромные глаза двигались в костистых глазницах.

Тим отчетливо слышал стук своего сердца. Почему-то оказалось, что стоять лицом к лицу с такой зверюгой в кухне еще хуже, чем в лесу. Громадные размеры хищника, его быстрые движения, отвратительный запах, шипящее дыхание...

Вблизи раптор оказался страшнее тиранозавра. Тиранозавр огромен и могуч, но не очень-то умен. Велоцираптор размером с человека, он очень быстр и сообразителен. Тим боялся его внимательных глаз не меньше, чем острых зубов.

Велоцираптор принюхался и шагнул вперед, двигаясь прямо по направлению к Лекси. Он, наверное, учуял ее! Сердце Тима застучало еще громче.

Велоцираптор остановился и медленно нагнулся.

Он нашел отбивную.

Тим хотел было наклониться пониже, чтобы посмотреть из-под стола, но не решился шевельнуться. Он замер, полуприсев, и напряженно прислушивался к хрусту. Динозавр жевал отбивную вместе с костью.

Раптор поднял узкую голову и огляделся. Принюхался. Увидел вторую отбивную и стремительно двинулся вперед. Нагнулся...

Тишина.

Раптор не стал ее есть.

Голова хищника поднялась. Тима буквально сжигало желание броситься ничком на пол, но он сдержался.

Почему он не сожрал вторую отбивную? Дюжина ответов промелькнула в мозгу у Тима: ему не правится вкус говядины, она слишком холодная, он предпочитает живую пищу, он почуял ловушку, он учуял Лекси, учуял Тима, он увидел Тима...

Теперь Велоцираптор двигался очень быстро. Он нашел третью отбивную, склонил голову, выпрямился и пошел дальше. Динозавр был совсем недалеко от него. Тим видел, как сокращаются небольшие мышцы на его боках. Он заметил запекшуюся кровь на когтях передних лап, тонкий узор из полосок на шкуре, наложенный на узор из пятен, и складки на шее под нижней челюстью.

Велоцираптор принюхался. Он резко повернул голову и посмотрел прямо на Тима. Мальчик едва не задохнулся от ужаса. Тело его окаменело от напряжения. Он наблюдал, как ящер двигает глазами, исследуя помещение. Затем раптор опять принюхался.

«Засек меня!» — подумал Тим. Но голова резко повернулась вперед, и хищник пошел к пятой отбивной. Тим мысленно умолял: «Лекси, пожалуйста, не шевелись, пожалуйста, не шевелись, ни в коем случае, пожалуйста...»

Велоцираптор понюхал отбивную и двинулся дальше. Он оказался возле открытой двери холодильника. Тим видел волны тумана, выкатывавшиеся из двери, они окутывали ноги ящера. Огромная когтистая лапа поднялась и беззвучно опустилась на место. Динозавр колебался.

«Слишком холодно, — понял Тим. — Он не войдет, тут слишком холодно, не войдет, слишком холодно, не войдет...»

Динозавр вышел.

Сперва скрылась голова, потом туловище, потом жесткий хвост.

Тим метнулся к стальной двери надавил на нее всем телом, пытаясь захлопнуть ее. Но дверь защемила кончик хвоста и не закрывалась! Велоцираптор дико взревел. Мальчик нечаянно отступил на шаг назад — хвост исчез! Тим захлопнул дверь и услышал, как щелкнул замок. Закрыто!

Он закричал:

— Лекси, Лекси!

Раптор с грохотом бился об дверь. Слышались тяжелые удары по стальной обшивке. Тим знал, что внутри есть плоская ручка, и если ящер по ней ударит, дверь раскроется. Они должны запереть дверь.

— Лекси!

Она была уже рядом.

— Что тебе?

Тим надавливал на горизонтально расположенную дверную ручку, удерживая ее в запертом положении.

— Здесь должна быть чека! Такой тонкий гвоздик! Дай мне его!

Велоцираптор рычал, как лев, толстая сталь заглушала звук. Ящер всем телом бросался на дверь.

— Я ничего не вижу! — пропищала Лекси. Чека оказалась за дверной ручкой, она висела на короткой металлической цепочке.

— Да вот же она!

— Все равно не вижу! — пронзительно заверещала Лекси, и Тим сообразил, что у нее нет ночных очков.

— Найди на ощупь!

Ее маленькая ручка потянулась вперед и задела за его руки, нащупывая чеку. Сестра прижималась к нему, и Тим понимал, что она безумно перепугана. Лекси прерывисто дышала, пытаясь найти чеку.

Велоцираптор снова ударил в дверь, и она открылась! Боже, она открылась!.. Но хищник не ожидал такого результата и отступил назад для новой попытки. Тим успел снова захлопнуть дверь. Лекси попятилась, шаря в темноте.

— Нашла! — закричала девочка, сжимая в руке чеку. Она вставила ее в отверстие в ручке, но чека выпала.

— Сверху! Вставь ее сверху!

Девочка опять взяла чеку, подняла ее на цепочке и, перекинув цепочку через ручку, вставила чеку в отверстие.

Заперто.

Велоцираптор взревел. Он с такой силой стал биться о дверь, что дети отскочили. С каждым ударом мощные дверные петли скрипели, но не поддавались. Тим решил, что ящер не сможет открыть дверь холодильника.

Раптор в ловушке.

Тим еще раз посмотрел на дверь и сказал:

— Пойдем.

Он взял сестру за руку и повел к выходу.

— Вы должны были их заметить, — настаивал Дженнаро, когда Грант выводил его из технического корпуса. — Их было дюжины две, этих компи. Мне пришлось забраться в кабину грузовика, чтобы от них укрыться. А они собрались перед лобовым стеклом, расселись, как канюки[15]. А при вашем появлении удрали.

— Это стервятники, — объяснил Грант, — они не нападают на тех, кто движется или выглядит достаточно сильным. Они предпочитают мертвых или полумертвых.

Во всяком случае, тех, кто не шевелится.

Они поднимались по лестнице, направляясь к выходу.

— А что случилось с напавшим на вас раптором? — спросил Грант.

— Не знаю.

— Он выбрался отсюда?

— Я не видел. Мне удалось удрать от него... наверное, потому что он был ранен. Думаю, Малдун ранил его в ногу, и ящер истекал кровью. А потом... Я не знаю. Может, он убрался отсюда, а может, и сдох. Я его не видел.

— Или он до сих пор еще здесь, — заключил Грант.

Ву смотрел из окна гостиницы на велоцирапторов за оградой. Они все еще резвились, изображая охоту на Элли. Это продолжалось уже довольно долго, и Ву показалось, что игра слишком затянулась. Похоже было, что они так же старались привлечь внимание Элли, как и она их.

Поведение динозавров никогда не интересовало Ву. И обоснованно — ведь поведение является вторичным по отношению к ДНК. Примерно как упаковка белковой молекулы. Поведение невозможно предсказать, его нельзя контролировать, кроме разве что самых грубых способов: например, сделать животное зависящим от пищевых компонентов, лишив его определенных ферментов. Но в целом поведение животных казалось Ву чем-то непостижимым, ибо он не мог, посмотрев на последовательность оснований в ДНК, предсказать их поведение. Это было невозможно.

Работа Ву с ДНК была чисто эмпирической. Это была как бы отладка механизма «методом тыка». Таким же образом современный мастер чинит старые дедовские часы. Перед Ву был объект из прошлого, сделанный из древних материалов по древним канонам. Неизвестно почему он функционировал, к тому же его не раз чинили и усовершенствовали силы эволюции на протяжении целых геологических эпох. Итак, подобно часовщику, который сперва усовершенствует часы, а потом проверяет, стали ли они от этого лучше ходить, Ву вводил изменения и смотрел, улучшалось ли от этого поведение динозавров. Причем он старался исправить только самые грубые изъяны: например, когда животные бились об ограждения или чесались о деревья, сдирая собственную шкуру. Только такие формы поведения возвращали Ву к рабочему столу.

Ограниченность возможностей его науки породила в нем странное отношение к динозаврам в Парке. Ву не был уверен, совершенно не был уверен в том, что поведение животных исторически достоверно. Этот вопрос всегда оставался открытым, на него вообще не существовало ответа.

И хотя Ву никогда не признавался вслух, размножение динозавров стало ярчайшим подтверждением того, что он хорошо выполнил свою работу. Факт размножения указывал на то, что в основном система функционировала правильно; это служило лучшим доказательством того, что Ву правильно сложил все фрагменты головоломки. Он заново создал животных, живших миллионы лет назад, и сделал это с такой точностью, что его создания оказались способны самовоспроизводиться.

Но сейчас, глядя в окно, Ву был обеспокоен. Рапторы слишком долго занимались одним и тем же. Они достаточно умны, а чем умнее животное, тем скорее ему надоедают однообразные действия. Умные животные способны составлять планы, и...

Хардинг вышел в коридор из комнаты Малкольма.

— Где Элли?

— Все еще во дворе.

— Ей лучше бы уйти оттуда. Рапторы покинули стеклянную крышу.

— Когда? — спросил Ву, подходя к двери.

— Только что.

Ву кинулся к выходу.

— Элли! В дом! Быстрее! Она удивленно оглянулась.

— В чем дело? У нас все под контролем...

— Сейчас же!

Элли покачала головой.

— Я знаю, что я делаю.

— Элли, черт побери, быстрее!

Малдуну не понравилось, что Ву стоит в раскрытых дверях, он только хотел было об этом сказать, как увидел падающую сверху тень. Он сразу понял, что произошло. Ву тяжело упал на пороге, и Малдун услышал, как Элли вскрикнула. Малдун подбежал к двери и, выглянув наружу, увидел, что Ву лежит на спине. Его живот был распорот огромными когтями раптора, а сам хищник, подергивая головой, выдирал внутренности у еще живой жертвы. Ву поднял слабеющие руки, пытаясь оттолкнуть страшную голову, пожиравшую его живьем. В этот момент крик Элли прервался, и она пустилась бежать вдоль ограды. Малдун захлопнул дверь, голова его кружилась от ужаса.

— Все произошло так быстро! Хардинг спросил:

— Он спрыгнул с крыши?

Малдун кивнул. Он подошел к окну и, выглянув, увидел, что три раптора с внешней стороны ограды убегают прочь. Но они не гнались за Элли.

Они возвращались к центру для гостей.

Грант подошел к углу технического корпуса и пристально посмотрел вниз, в туман. Он слышал рычанье рапторов. Казалось, что они приближаются. Затем Грант увидел и самих хищников, но они пробежали мимо. Рапторы направлялись к гостинице.

Он оглянулся на Дженнаро.

Дженнаро покачал головой: нет.

Грант придвинулся к нему и пролепетал на ухо:

— У нас не осталось выбора. Нам необходимо включить компьютер.

И Грант ушел в туман.

Секунду помедлив, Дженнаро направился за ним. Элли не утратила способности соображать. Когда рапторы спрыгнули с крыши во двор, она со всех ног пустилась бежать к дальней стороне гостиницы. Там расстояние между оградой и зданием было метров четыре — пять. Элли бежала, не чувствуя за собой погони. Слышно было только ее собственное дыхание. Она повернула за угол и увидела деревья, которые росли вдоль стены. Подпрыгнув. Элли ухватилась за сук. Страха она не испытывала. Элли раскачалась и с каким-то восторгом увидела, как ее ноги поднялись на уровень головы. Она забросила ноги на сук и, напрягая брюшной пресс, быстро подтянулась.

Она взобралась почти на четыре метра, а рапторы все еще не преследовали ее. Элли начала уже совсем успокаиваться, когда первый ящер появился под деревом. Морда его была выпачкана кровью, мясные лохмотья свисали из пасти. Она стала взбираться быстрее, перехватывая руками ветки и подтягиваясь, поднялась почти до верха здания. Элли уже вполне могла заглянуть на крышу. Затем она снова посмотрела вниз.

Два раптора карабкались вверх по дереву.

Элли уже была на уровне крыши. Засыпанная гравием крыша оказалась всего в полутора метрах от нее, сквозь туман проглядывали стеклянные пирамиды световых фонарей. На крыше была дверь, через которую Элли могла попасть внутрь здания. Она напрягла все силы, ее тело взметнулось в воздух и покатилось по гравию. Элли поцарапала лицо, но единственным ее чувством было радостное воодушевление, словно происходящее было игрой, игрой, которую она намеревалась выиграть. Элли подбежала к двери, открывавшейся на лестничную клетку. Она слышала, как за ее спиной раскачиваются ветви под рапторами. Они пока еще были на дереве.

Элли подбежала к двери и повернула ручку. Дверь оказалась заперта.

Прошло целое мгновение, пока до Элли доходило, что это означает, эйфория исчезла. Дверь заперта. Она на крыше и не может спуститься. Дверь заперта. Элли в бессильной ярости ударила по двери и побежала к дальнему краю крыши в надежде найти там спуск, но увидела сквозь туман только зеленоватую поверхность плавательного бассейна. Пространство вокруг бассейна было забетонировано: три — четыре метра бетона. Слишком много для прыжка. А рядом нет деревьев, по которым можно спуститься. И ступенек нет. И пожарной лестницы...

Элли оглянулась: на крышу легко спрыгивали рапторы. Она метнулась к противоположному краю крыши, думая, что там вполне может находиться еще одна дверь, но ее не было.

Слишком далеко...

Рапторы, не спеша, подкрадывались к ней, беззвучно скользили меж стеклянных пирамид. Она еще раз глянула вниз. До края бассейна три метра. Слишком далеко...

Рапторы приближались, они вдруг разделились и начали подкрадываться к ней с разных сторон. Элли ни с того ни с сего подумала:

«Наверное, так всегда бывает. Одна малюсенькая ошибка — и все пропало».

Она еще не вполне серьезно относилась к происходящему, азарт игры еще до конца не прошел, и Элли не верилось, что эти звери, готовы ее убить. Не верилось, что жизнь ее вот-вот оборвется и оборвется таким образом. Это казалось нереальным. Ею овладело, спасительное веселье. Она все еще не верила в то, что должно было случиться.

Рапторы зарычали. Элли попятилась, отступая к краю крыши. Потом перевела дух и кинулась бежать. Подбегая к краю, она увидела бассейн и, понимая, что до него слишком далеко, все равно подумала: «Все к черту!»

И прыгнула в пустоту.

И упала.

Резкий удар — и холод... Она очутилась под водой! Получилось!

Элли вынырнула на поверхность и, посмотрев на крышу, увидела наблюдающих за ней рапторов. Она знала: то, что удалось ей, удастся и им. Она поплыла, разбрызгивая воду, и подумала: интересно, могут ли рапторы плавать? И решила, что конечно, могут. Они, наверное, плавают не хуже крокодилов.

Рапторы отвернулись от края крыши, и она услышала голос Хардинга:

— Сэттлер?!

Элли поняла, что он открыл дверь, которая вела на крышу, и рапторы устремились к нему.

Она торопливо выбралась из бассейна и побежала к гостинице.

Хардинг, шагая через ступеньку, взлетел по лестнице на крышу и, не долго думая, отворил дверь.

— Сэттлер! — вскричал он.

И вдруг осекся. Световые фонари на крыше были окутаны туманом.

Рапторов нигде не было видно, — Сэттлер!

Его так волновала судьба Элли, что он не сразу осознал свою ошибку.

«Как же можно было не увидеть этих зверюг?» — мелькнуло в голове у Хардинга.

И тут же когтистая лапа высунулась из-за двери, страшная боль разорвала грудь ветеринара, он из последних сил отпрянул, закрыл дверь и услышал, как Малдун кричит ему снизу:

— Она здесь! Она уже в здании!

Раптор, стоявший на крыше, за дверью, заворчал, и Хардинг еще раз навалился на нее, когти хищника отдернулись, дверь захлопнулась с металлическим клацаньем, и ветеринар, кашляя, рухнул на пол.

— Куда мы идем? — спросила Лекси. Они стояли на втором этаже центра для гостей. Все здание рассекал коридор со стеклянными стенами.

— Мы идем на контрольный пост, — сказал Тим.

— А где это?

— Где-то здесь.

Тим рассматривал таблички на дверях, мимо которых они проходили. Похоже, тут были сплошные кабинеты. «Охрана парка», «Обслуживание посетителей», «Главный управляющий», «Ревизор»...

Они подошли к стеклянной перегородке, на которой виднелась надпись: «Проход запрещен. Вход только по специальным пропускам».

На двери виднелась щель для магнитной карточки, но Тим просто толкнул дверь, и она распахнулась.

— А почему она открылась?

— Тока-то нет, — ответил Тим.

— А зачем мы идем на контрольный пост? — продолжала допытываться Лекси.

— Чтобы найти рацию. Нам нужно с кем-нибудь связаться.

За стеклянной перегородкой снова тянулся коридор. Тим помнил планировку этой части здания: он тут был на экскурсии. Лекси вприпрыжку бежала рядом с ним. Вдали послышалось рычание велоцирапторов. Похоже, хищники приближались. Затем внизу раздался звон стекла, о которое они ударились.

— Они уже там... — прошептала Лекси.

— Не волнуйся.

— А что они там делают? — не отставала девочка.

— Теперь это неважно.

«Инспектор», «Бухгалтерия», «Контрольный пост»...

— Вот! — воскликнул Тим.

Он толкнул дверь. На контрольном посту все было по-прежнему. Посреди комнаты стоял пульт, возле него четыре стула, на столе четыре компьютерных дисплея. В комнате царила темнота, горели только мониторы, на которых высвечивались цепочки разноцветных прямоугольников.

— Ну, и где твоя рация? — спросила Лекси. Но Тим напрочь позабыл про рацию. Он сделал шаг вперед, неотрывно глядя на экраны компьютеров. Они светились! А это могло означать лишь одно...

— Электричество включилось...

— Фу! — дернулась в сторону Лекси.

— В чем дело?

— Да вот, наступила на чье-то ухо, — скривилась Лекси.

Тим не заметил, когда они вошли, чтобы на контрольном посту валялись трупы. Он оглянулся и увидел, что на полу, действительно, лежит ухо, одно ухо и ничего больше.

— Какая гадость! — прошептала девочка.

— Не бери в голову.

Тим снова повернулся к мониторам.

— А где все остальные части тела? — продолжала приставать к нему с расспросами сестра.

— Да не думай сейчас об этом! Тим пристально глядел на монитор.

На экране светились разноцветные надписи.

— Лучше не балуйся с этим, Тимми, — предупредила сестра.

— Не беспокойся, не буду.

Тим не первый раз видел сложные компьютеры, подобные машины были на работе у его отца. Они контролировали все на свете: от лифтов и системы безопасности до отопления и кондиционера. И выглядели они, в основном, так же, как тот, что стоял теперь перед ним — там тоже была уйма разноцветных надписей — только разобраться в них, как правило, было проще. Почти всегда для того, кто хотел вникнуть в систему, существовали пояснительные надписи. Но тут никакой вспомогательной надписи не было. Тим еще раз проверил, чтобы не ошибиться.

Но тут он заметил кое-что другое: в верхнем левом углу экрана выскочили цифры. 10:47:22. Тим сообразил, что это время. До прибытия судна в порт оставалось всего тринадцать минут... однако сейчас его больше беспокоила судьба людей в гостинице.

Раздался треск. Тим повернулся и увидел, что Лекси держит в руках рацию. Она вертела ручки и нажимала на кнопки.

— Интересно, как это работает? — бормотала Лекси. — Никак не могу ее включить.

— Дай-ка мне рацию!

— Она моя! Я ее нашла!

— Дай мне рацию, Лекси!

— Нет, я первая по ней поговорю!

— Лекси!

Внезапно рация затрещала.

— Что, черт побери, происходит? — это был голос Малдуна. Лекси вздрогнула от неожиданности и уронила передатчик на пол.

Грант, пригнувшись, крался между пальмами. Сквозь туманную дымку ему было видно, как рапторы подпрыгивают, рычат и бьются головами о стеклянные стены центра. Однако периодически они замолкали и, склонив головы набок, казалось, прислушивались к звукам, доносившимся издалека. А затем негромко скулили.

— Что они делают? — спросил Дженнаро.

— Наверное, пытаются прорваться в кафетерий, — ответил Грант.

— А там что?

— Я там оставил детей... — вздохнул Грант.

— Они могут разбить стекло?

— Не думаю... вряд ли. Грант наблюдал за рапторами, внезапно до него донеслось далекое потрескивание рации, и хищники запрыгали взволнованней. Они начали подпрыгивать один выше другого и, наконец, первый из них без особого труда сиганул на балкон второго этажа, а оттуда проник и в центр для гостей.

На контрольном посту — он тоже был расположен на втором этаже — Тим подобрал с пола рацию, которую уронила Лекси. Мальчик нажал на кнопку.

— Алло! Алло!

— ...то ты, Тим? — раздался голос Малдуна.

— Да, это я.

— Ты где?

— На контрольном посту. Электричество включено!

— Так это ж здорово, Тим! — воскликнул Малдун.

— Если мне скажут, как включить компьютер, я его запущу.

Ответом было молчание.

— Алло! — забеспокоился Тим. — Вы меня слышите?

— М-да, с инструкциями все не так-то просто, — протянул Малдун. — Понимаешь ли, тут никто не знает, как это сделать... Ну, как запустить компьютер.

— Вы что, шутите? — вскричал Тим. — Как это никто не знает?