Хижина в горах Браун Сандра
«Охранник» глубоко вздохнул, как будто эти слова не произвели на него абсолютно никакого впечатления.
– А еще Уилл подрался с парнем за игрой в покер. Мы его как следует отделали. Четыре мужика еле нас от него оттащили. Мне дали условно, Уилл отсидел несколько месяцев за нападение. Но тот парень до сих пор жалеет о том, что назвал моего младшего братишку шулером. Верно, Уилл?
– Мы еще тоже с ним не закончили, – отозвался тот.
– В самом деле? – спросил «охранник», чувствуя, что пришло время проявить некоторый интерес к подвигам братьев Флойд. – И что вы для него запланировали?
– Не твое собачье дело.
– Не будь таким раздражительным, Уилл, – сказал Норман. – Он просто ведет дружескую беседу, помнишь?
Он снова повернулся к соседу:
– А ты бы что сделал? Нам ты можешь сказать.
Тот сделал глоток кофе.
– Ты уже… – держа миску в одной руке, Норман другой рукой изобразил, что стреляет из пистолета, – прикончил кого-нибудь?
– У тебя хлопья размокнут.
– Брось, Норман, – Уилл снова подал голос с дивана, – ни в чем он тебе не признается. И потом, держу пари, что ему и признаваться-то не в чем. Он совсем не такой крутой, каким хочет казаться.
– Может, ты и прав.
Согласившись с братом, Норман продолжал оценивающе разглядывать соседа, прижимая миску к груди и закидывая хлопья в рот.
– А как насчет вас? – глядя в свой кофе, спросил тот.
Норман перестал жевать.
– Что?
Мужчина поднял голову и посмотрел на обоих братьев сразу.
– Кто-нибудь из вас когда-нибудь убивал человека?
Норман подал плечами:
– Не приходилось.
– Пока, – добавил Уилл.
– Что ж, на вашем месте я бы не торопился это сделать.
– Хочешь сказать, что ты убивал? – Норман хохотнул. – Видишь, Уилл? Я тебе говорил.
– Это всего лишь слова.
Норман, разглядывая соседа с ног до головы, сказал:
– Я знавал немало людей, кого следовало бы убить.
– Я тоже.
– Но ты не рекомендуешь это делать. С чего бы это?
– Убивать не слишком здорово, слухи слишком преувеличены, как и рассказы о штате Виргиния, – он бросил им наживку и гадал, клюнут ли они. С некоторой беззаботностью он прошел в кухню и налил себе еще кофе. – Кстати, вы мне так и не сказали, чем вы там занимались.
– Работали на компанию грузовых перевозок. Такую, с трейлерами.
– Вы были дальнобойщиками?
– Не-а, – Норман вытер брызги молока с губ тыльной стороной руки. – Работали на складе.
– Паршивая работенка, – внес свою лепту Уилл. Он переключал с канала на канал работающий без звука телевизор. Найдя канал, на котором шла серия «Остров Гиллигана», он уставился в экран. Его дробовик теперь стоял возле подлокотника дивана дулом вверх, совсем рядом с головой Уилла.
Норман снял хлопья, упавшие на рубашку и оставшиеся там.
– Но компания, на которую мы работали, вошла-таки в историю.
«Охранник доктора Смит» медленным рассчитанным движением вернул кофейник на плиту.
– Каким образом?
– Это было в Уэстборо. Слышал такое название? Там была стрельба. На фирму пришел озлобленный парень, разнес там все к чертовой матери и расстрелял там несколько человек.
Мужчина повернулся к Норману и кивнул.
– Я слышал об этом.
– Ну так вот нас уволили всего за неделю до того, как это случилось. Пропустили все веселье.
– Если хотите знать мое мнение, то все мужики на этом острове – слабаки, – фыркнул Уилл. – Я бы пришил этого Джинджера, как только мы добрались бы до суши.
Он снова переключил канал.
Норман выхлебал молоко прямо из миски.
– Если бы я был стариной Гиллиганом, я бы не пропустил задницу Мэри-Энн.
Уилл заухал на своем диване.
– Ты всегда предпочитал задние ворота.
– Я бы хотел зайти через задние ворота к доктору Смит.
Оба брата смотрели на мужчину и фыркали, ожидая его реакции. Вместо того чтобы прийти в ярость, он проигнорировал их и посмотрел в тусклое окошко над кухонной раковиной, как будто проверял погоду. Потом, взяв кружку кофе с собой, он направился в спальню.
– Что там все-таки происходит? – спросил Норман, кивком указывая на дверь, которая оставалась закрытой всю ночь.
– Вашей сестре оказывали помощь.
– Это мы знаем, – пробурчал Уилл. – Но почему так долго?
– Мы уже исчерпали запас вашего гостеприимства?
– Что до меня, то вы для меня нежеланные гости.
– Мы бы давно уже уехали, – ответил «охранник». – Кстати, Норман…
– А?
– Поосторожнее со стулом.
– А?
«Охранник» подшиб задние ножки стула. Норман опрокинулся назад, с грохотом приземлился, и в его перекошенное от ярости лицо полетели остатки хлопьев и молока из миски.
Уилл отреагировал слишком быстро, чтобы вспомнить о дробовике, скатился с дивана и рванулся вперед словно спринтер с колодок на старте.
Мужчина бросил свою чашку с кофе как раз вовремя, чтобы встретить подбородок Уилла апперкотом, отправившим противника на ковер. Быстрым движением, раздавив сапогом кружку, мужчина схватил дробовик и направил его на братьев, готовых броситься на него, заставив их замереть на месте.
Эмори открыла дверь спальни.
– В чем дело?
Не сводя взгляда с братьев, все еще готовых к атаке, он попятился к ней.
– Ты сможешь сейчас спокойно оставить Лизу?
– Да. Я думаю, что с ней все будет в порядке.
– Хорошо.
– Я собираюсь тебя убить, даже не сомневайся, – процедил Уилл сквозь стиснутые зубы.
– Сегодня это у тебя не получится.
Мужчина вынул пистолет из-за пояса и передал его Эмори.
– Если кто-нибудь из них дернется, стреляй не раздумывая. Поняла?
Ошеломленная, она кивнула один раз. Он проскользнул за ее спиной в комнату.
Норман и Уилл стояли лицом к ней, тяжело дыша и фыркая, напоминая Эмори разъяренных быков.
– Кто этот сукин сын? – рявкнул Норман.
– Я не знаю.
– Чушь, – прошипел Уилл. – Вы с ним сговорились. Ведете себя здесь так, как будто это ваш дом. Что вы задумали?
– Я всего лишь приехала сюда, чтобы позаботиться о вашей сестре.
– Она бы и без тебя прекрасно справилась.
– Может быть, но я рада, что сумела помочь.
– Ты и в самом деле врач? – спросил Норман.
– Да.
– А вот я думаю, что ты врешь, – заявил Уилл, воинственно вздергивая подбородок, на котором уже начал наливаться синяк. – Что у него за история?
Человек, о котором шла речь, появился за спиной Эмори, взял ее левой рукой за бицепс и подтолкнул вперед.
– Не выпускай пистолет из рук.
Эмори смотрела прямо перед собой, пока он вел ее через гостиную и выводил на крыльцо.
– Садись в машину.
Прежде чем отпустить ее руку, он слегка подтолкнул ее, и Эмори пошла вниз по ступеням крыльца. Она услышала крик Уилла:
– Он украл наш дробовик!
Под деревом стоял пес и вилял хвостом. Она определенно стала его другом по ассоциации. Когда женщина дошла до пикапа и открыла дверцу, она оглянулась. Мужчина все еще стоял на крыльце, наблюдая за ней и держа на прицеле дверь.
– Почему ты не идешь со мной? – спросила Эмори. – Что ты собираешься сделать?
– Садись в кабину и не выходи.
Она замялась.
– Сядь и закрой дверцу, – почти по слогам повелительно произнес он.
Эмори влезла в кабину и захлопнула дверцу. Он подождал еще немного, чтобы убедиться в том, что Эмори останется на месте, потом развернулся и скрылся в доме. Спустя несколько секунд раздался выстрел из дробовика, прозвучавший словно взрыв в утреннем воздухе.
За ним последовал второй.
Глава 17
Эмори распахнула дверцу, выскочила из пикапа и побежала к дому, налетев на своего ухмыляющегося защитника, спускавшегося с крыльца.
– Проклятье, я же велел тебе оставаться в машине.
Он развернул ее и подтолкнул к пикапу.
– Ты застрелил их!
– Нет, не застрелил.
Он и в самом деле не стрелял в братьев Флойд, потому что она тут же услышала непристойную тираду одного из них, а потом оба появились на крыльце. От ярости Уилл стал неловким и никак не мог перезарядить дробовик. Норман споткнулся и поскользнулся на ступенях крыльца.
Эмори без всякой вежливости была буквально засунута в кабину, потом его владелец обошел кругом и сел за руль. Он завел мотор, и каждое его движение было аккуратным и продуманным, как будто за ним по пятам не гнались два жаждущих крови мерзавца.
Он газанул с такой силой, что колеса сначала провернулись, и только потом пикап рванулся с места. Они вылетели на подъездную дорожку, оставив Флойдов потрясать кулаками и изрыгать ругательства.
Эмори не верила своим глазам. Они в молчании проехали небольшое расстояние до хижины. Мужчина вышел из пикапа, открыл ворота, потом поставил машину на обычное место. Затем он снова вышел, подошел к колоде для рубки дров и вытащил топор из посеченного ударами дерева.
Эмори следила за его передвижениями по двору, за возвращением обратно к воротам. Потом мужчина пересек дорогу и подошел к пикапу Флойдов, оставшемуся стоять там, где машина врезалась в дерево. Мужчина обошел все четыре колеса, методично нанося удары топором по покрышкам.
Закончив с пикапом, он прошел через ворота и закрыл их на задвижку, не забыв проверить ее на прочность. Воткнув топор в колоду для рубки дров, он вернулся к машине, открыл пассажирскую дверцу и протянул руку к Эмори.
Та инстинктивно отпрянула. Он нахмурился.
– Верни мой пистолет.
Женщина забыла, что оружие до сих пор у нее. Ее правая рука вцепилась в рукоятку мертвой хваткой.
– Ты собираешься кого-нибудь пристрелить?
– Только после завтрака.
Он снова потянулся за пистолетом, и на этот раз Эмори отпустила оружие. Он сунул его за пояс джинсов, развернулся и направился к хижине.
Она вышла из машины и посмотрела на ворота, решая, стоит ли ей перебраться через ограду и убежать. Он солгал по поводу соседей. Помимо Флойдов могут найтись и другие люди в относительной близости.
Но дорога была крутой, со множеством съездов. Она пересекалась с другими сельскими дорогами, такими же опасными. Правую ступню Эмори дергало после того, как она провела на ногах у постели Лизы всю ночь. В голове после бессонной ночи стоял туман. На улице морозило. Ему, вероятно, не составит труда догнать ее после первых же пятидесяти ярдов.
Осознав глупость и тщетность даже попытки побега, Эмори пошла за мужчиной в дом.
Он сидел на корточках возле камина и отгребал в сторону остывшие угли. Потом он положил растопку, а когда она занялась, подложил поленья.
– Придется потерпеть, пока в комнате потеплеет. Пока тебе лучше не снимать куртку.
Его куртка. Она сняла ее, чтобы заняться Лизой, но потом надела снова, незадолго перед их отъездом. Неожиданно куртка показалась ей тяжелой и громоздкой, но Эмори была рада теплу и чувству защищенности, которые она ей давала.
Мужчина поставил на место экран перед камином и повернулся к ней:
– Ты все еще голодна?
– Голодна? – Эмори с удивлением посмотрела на него. – Я совсем тебя не понимаю. Ты совершаешь кражу со взломом для того, чтобы помочь молодой девушке, которую ты даже не знаешь. Ты достаточно нежен, чтобы суметь превратить свирепого пса в своего приятеля. А потом ты стреляешь в людей, хотя тебя никто не провоцировал.
– Меня провоцировали.
– Когда мы уезжали, превосходство явно было за тобой. Тебе вообще незачем было возвращаться в дом.
– Ага, но я пошел.
– Зачем?
– Из-за тебя.
– Из-за меня?
– Они оскорбили тебя, хотя ты этого не слышала.
– Тебе следовало проигнорировать их.
– Я не хотел.
– А чего ты ждал? Изысканности? Они невежественные и невоспитанные…
– Они дерьмо, вот кто они такие.
– Ладно, они подонки. Но разве это оправдывает то, что ты в них стрелял?
– Я в них не стрелял. Если бы я стрелял в них, они были бы мертвы.
– Тогда зачем вообще было пускать в ход дробовик?
Эмори попыталась заставить его опустить глаза, но, к ее разочарованию, он отвернулся.
– Ты первой пойдешь в душ или пропустишь меня?
В ярости от такого пренебрежения к ее недовольству, Эмори пошла за ним, схватила его за рукав и развернула к себе.
– Ответь мне, черт тебя побери!
– Что?
– Скажи мне, зачем ты стрелял из дробовика? И не говори, что это была самозащита.
– Я и не собирался.
– Тогда зачем ты это сделал? Просто для того, чтобы заработать очки?
Он молчал.
– Скажи мне!
– Я расстрелял телевизор!
Удивленная и его криком, и неожиданным объяснением, Эмори сделала шаг назад, борясь с желанием расхохотаться.
– Телевизор? Зачем?
Он вырвал свой рукав из ее пальцев.
– Чтобы они не увидели на экране твою фотографию.
К тому моменту, когда он вышел из ванной комнаты, чистый, в свежей одежде, Эмори раскладывала по тарелкам яичницу с беконом, которую она приготовила на завтрак. В конце концов, на улице утро. Многие люди завтракают в это время дня. Завтрак был единственной привычной вещью в том Зазеркалье, в котором она сейчас жила.
Как будто не было его неожиданного заявления перед уходом в ванную комнату, он поблагодарил ее за тарелку с едой, которую она поставила на стол перед ним. Когда он взялся за вилку, Эмори указала на тарелку с тостами.
– Тостер работает лучше. Он их выбросил.
– Хорошо. Ремонт избавил меня от необходимости покупать новый.
Выполнение привычных движений – она приготовила тосты, выложила брусок масла на тарелку – вызвало у Эмори обманчивое ощущение контроля над ситуацией. Она знала, что мужчина заметил масло, потому что намазал им тост. Он поблагодарил ее взглядом, но промолчал.
Где-то в середине завтрака он спросил, не хочет ли она еще кофе.
– Если ты встаешь, то да, пожалуйста.
Он вернулся к столу с заново наполненными кружками, потом оседлал стул, как это обычно делает мужчина. Любой мужчина. Обычный, не склонный к насилию мужчина. Мужчина, который не расстрелял на заре телевизор своих неотесанных соседей.
Не в силах больше сдерживаться, Эмори выпалила:
– Моя фотография была на экране?
– Я увидел ее, когда мы выходили. Поэтому мне пришлось вернуться и принять меры.
– Что они говорили…
– Не знаю я, что они говорили. Звук был выключен, – он отпил глоток кофе, глядя на нее сквозь парок, поднимавшийся над чашкой. – Но внизу большими желтыми буквами было написано о вознаграждении. Двадцать пять тысяч.
– Кто пообещал награду? Джеф?
Он пожал плечами.
– Но я не мог позволить братьям Флойд увидеть это. Одному богу известно, что бы они сделали, чтобы получить эти деньги.
– Почему ты сразу не объяснил мне это? Почему ты позволил мне наброситься на тебя с вопросами и упреками?
Он откинулся на спинку стула.
– Мне хотелось узнать, что ты на самом деле обо мне думаешь. Теперь я это знаю. Ты очень плохого мнения обо мне.
– Это неправда.
Он фыркнул.
– Можешь ли ты винить меня за это? Полина, с которой ты только успел познакомиться, сразу решила, что ты беглец.
– Она тебе об этом сказала?
– Это сделала Лиза.
– Судя по всему, они пришли к общему мнению на этот счет. Норман все похвалялся тем, как нарушал закон, и уговаривал меня поделиться с ним моими историями.
– И что же ты им сказал?
Мужчина промолчал.
– Ничего, – ответила за него Эмори наугад, но точно зная, что права.
– Лиза тебе еще что-нибудь говорила? – спросил он.
Эмори передала ему их разговор о нем. Он не стал комментировать то, что девочка склонна скорее считать его нарушителем закона, чем сбежавшим от жены мужем. Он ничего не сказал и на то, что Лиза определила его как мужчину, который не станет требовать сексуальных услуг за свою доброту.
– Она прониклась к тебе искренним уважением, – продолжала Эмори. – Но ты остаешься для нее загадкой. Лиза спросила меня, что я о тебе думаю.
Он ждал, не тронутый этими словами, с бесстрастным выражением лица.
– Я скажу тебе то, что я сказала Лизе. Я не знаю, что о тебе думать.
Какое-то время он не сводил с нее спокойных глаз, потом встал и отнес грязную посуду в мойку. Они работали бок о бок, приводя кухню в порядок. Эмори удивлялась тому, насколько обыденна эта сцена, учитывая события последних двенадцати часов. Они могли быть обычной парой в любом городе, занятой утренней рутиной.
Вот только устоявшиеся пары знали, чего им ждать друг от друга. Иногда, конечно, бывают сюрпризы, но обычно один из партнеров не удивляет другого необычайной добротой, за которой следует приступ насилия.
Устоявшиеся пары обычно не целуются с яростным эротизмом, с которым он целовал ее накануне вечером. Такие поцелуи возможны, когда партнеры лежат обнаженные, и такой поцелуй – прелюдия к сексу, который за ним последует.
Когда последняя тарелка была вытерта и убрана, Эмори сказала:
– Если ты не возражаешь против того, чтобы я одолжила у тебя еще одну рубашку…
– Будь как дома.
По дороге в ванную комнату Эмори взяла чистые носки и рубашку из комода. Ее костюм для бега пропах домом Флойдов. Каким облегчением было избавиться от него. Она бросила грязную одежду в раковину отмокать, пока она принимала душ и мыла голову. Шишка величиной с гусиное яйцо на голове превратилась в едва заметную выпуклость. Если бы не легкая чувствительность кожи, она бы и не вспомнила, что кожа была рассечена.
Он тогда сказал ей, что зашивать рану не потребуется, она затянется сама, и теперь ей оставалось только гадать, откуда он это знал. Возможно, он все именно так спланировал. Возможно, он ударил ее ровно с такой силой, которая требовалась, чтобы «вырубить» ее, но не настолько сильно, чтобы на рану пришлось накладывать швы.
Интересно, где он спрятал камень.
Эмори отжала выстиранную одежду и понесла ее в комнату. Как и раньше, она подвинула к камину один из стульев и развесила свои вещи на перекладинах спинки. Потом она села у камина и пальцами расчесывала волосы, пока они немного не подсохли.
– Мне следовало бы досушить их, – сказала она, – но у меня уже голова не держится.
Он отметил место в книге, которую читал, и положил ее на стол.
– Я тоже выжат как лимон.
Мужчина встал с шезлонга, подошел к каждому из окон и закрыл жалюзи за муслиновыми занавесками. В комнате стало темнее. Оставался свет настольной лампы и камина.
– Откуда ты знаешь, что Флойды не явятся сюда, требуя возмещения за разбитый телевизор?
Читать бесплатно другие книги:
