Танец на кладбище Чайлд Линкольн

28

Полночь. Нора остановилась на пересечении Индиан-роуд и Западной Двести четырнадцатой улицы, чтобы свериться с картой. Было холодно, в воздухе стоял запах осени. За низкими домами виднелся Инвудский парк — на фоне светящегося ночного неба вырисовывались темные верхушки деревьев. От постоянного недосыпания Нору слегка покачивало, словно от выпитого вина.

Кейтлин Кидд с любопытством заглянула ей через плечо.

— Надо пройти еще один квартал, — сказала Нора, убирая карту в карман.

Они пошли по Индиан-роуд. Это была тихая улочка с темными кирпичными домами, казавшимися особенно мрачными в свете тусклых желтых фонарей. Мимо медленно проехала машина, вспоров темноту светом фар. Скоро между жилым зданием и закрытой на ночь прачечной они увидели узкую дорогу, ведущую на запад. Она была перегорожена ржавой железной цепью, натянутой между двумя чугунными столбами. По обе ее стороны тянулись бейсбольные площадки, тонущие в темноте. Асфальт на дороге потрескался и отваливался кусками. Сквозь трещины проросла трава и маленькие деревца. Нора снова достала карту. Ее прошлое паломничество в эти места показало, что к Виллю можно подойти только так.

— Нам сюда.

Они нырнули под цепь. После бейсбольных площадок следовал пустырь, потом дорога исчезала в Инвудском парке. На ней стояло несколько чугунных фонарей, но лампы в них не горели. Норе показалось, что в плафонах были отверстия от пуль.

Где-то впереди в непроглядной темноте притаился Вилль.

Она решительно двинулась вперед. Кейтлин с трудом поспевала за ней. Дорога сузилась, над головой сомкнулись деревья, запахло мокрыми листьями.

— Надеюсь, у вас есть фонарик? — поинтересовалась Кейтлин.

— Да, но лучше его не включать.

Дорога вела в гору, сначала еле заметно, потом все круче. Отсюда уже были видны Гудзоновская автострада и Бейкер-Филд. Женщины остановились, чтобы перевести дух. Потом дорога стала спускаться к набережной реки Гарлем. За деревьями мелькнули тусклые желтые огоньки.

Кейтлин слегка толкнула Нору локтем.

— Это оно?

— Думаю, да. Сейчас посмотрим.

Чуть помедлив, они начали спускаться с холма, следуя причудливым изгибам дороги. Лес стал гуще, окончательно заслонив огни города и пустынную автостраду. Сделав еще одну петлю, дорога уперлась в старую изгородь из проволочной сетки. Скромная дыра в заборе была заделана колючей проволокой. На воротах висело объявление, коряво написанное от руки.

Частная собственность

Вход запрещен

— Вообще-то это городская улица, — заметила Нора. — И перекрывать ее незаконно. Не забудьте у помянуть об этом в вашей статье.

— Не очень-то похоже на улицу, — возразила Кейтлин. — Но ведь и поселок этот не совсем легальный. Они просто захватили его.

Нора осмотрела ворота. Облупленные чугунные створки были покрыты пятнами ржавчины. По верху шли острые штыри, половина которых была сломана или выпала совсем. Несмотря на ветхость этого сооружения, петли у него были хорошо смазаны, а цепь с замком блестели, как новые. Вокруг царила полная тишина.

— Лучше перелезть через забор, — заметила Нора.

— Ага.

Но ни одна из них не пошевелилась.

— Вы уверены, что нам надо туда лезть? — робко спросила Кейтлин.

Нора молча ухватилась за ржавую сетку и, цепляясь за нее носками туфель, быстро полезла вверх. Ограда была не меньше десяти футов высотой. Скобы на ее верхней кромке свидетельствовали о том, что когда-то здесь была протянута колючая проволока.

Через полминуты Нора была уже на той стороне. Спрыгнув на мягкий ковер из листьев, она, чуть задыхаясь, сказала:

— Теперь ваша очередь.

Кейтлин последовала ее примеру. Она была не столь ловкой, но тем не менее сумела перевалиться на ту сторону и тихо съехать по дребезжащему металлу.

— Фу-у! — громко выдохнула она, отряхивая с одежды ржавчину и листья.

Нора вгляделась в темноту.

— Лучше пойдем по лесу, — прошептала она. — Так безопаснее.

— Кто бы спорил.

Свернув с дороги, Нора осторожно пошла по дну овражка, спускавшегося с холма. Кейтлин двинулась следом, стараясь не шуршать листьями. Овражек резко пошел под уклон, вынуждая Нору то и дело останавливаться, выбирая дорогу. Вокруг была кромешная тьма, но Нора не вынимала фонарик. У нее были все основания полагать, что жители Вилля постоянно настороже и могут заметить луч света, мелькающий в лесу.

Наконец лес кончился, и они вышли на открытое пространство, окружавшее Вилль. Посреди него возвышалась приземистая старинная церковь, облепленная кучей беспорядочных пристроек. Холодный ветер шевелил высохшую траву.

— О Боже! — прошептала шедшая позади Кейтлин.

В этот раз Нора вышла к Виллю с противоположной стороны. Теперь она находилась ближе и могла рассмотреть детали этой примитивной постройки. В тусклом ночном свете она разглядела грубо обтесанные бревна, из которых была сложена крепость. Находящаяся в центре церковь имела несколько ярусов, каждый из которых слегка выступал над тем, что находился ниже, и походила на перевернутый зиккурат,[13] пугающий своим зловещим видом. Прорезанные в боковых стенах окна были расположены высоко над землей. Часть из них была заложена кирпичом, остальные заделаны бледно-зеленым корабельным стеклом или затянуты парусиной и вощеной бумагой. В самых дальних окнах горели свечи. Одно окно — небольшое и квадратное — находилось на уровне человеческого роста.

— Удивительно, что на Манхэттене до сих пор существует такое место, — тихо произнесла Нора.

— Удивительно, что оно вообще сохранилось. Что будем делать?

— Подождем. Посмотрим, нет ли кого вокруг.

— Как долго?

— Десять — пятнадцать минут. За это время сторож, если таковой имеется, успеет обойти всю территорию. Потом попытаемся подобраться поближе. Старайтесь ничего не упустить. Читатели «Уэстсайдера» не должны быть разочарованы.

— Само собой, — дрожащим голосом ответила Кейтлин, судорожно прижимая к себе блокнот.

Нора присела на землю. При движении амулет на ее шее слегка потерся о кожу. Потянув за цепочку, она извлекла его наружу. Он был похож на те странные предметы, которые они с Биллом находили у дверей квартиры: такой же замшевый узелок с пучком перьев. Пендергаст просто вынудил ее надеть это, упросил всегда носить при себе какой-то фланелевый мешочек. Он был явно не из тех, кто верит во все эти вудуистские фокусы, хотя и родился в Новом Орлеане. Или она ошибается? Нора спрятала амулет под одеждой, надеясь, что журналистка ничего не заметила.

Слабый звук, донесшийся из темноты, заставил ее насторожиться. Какой-то тихий гул, похожий на звон цикад. Скоро она поняла, что он исходит из церкви. Звук становился все громче и отчетливее — что-то похожее на приглушенное пение. Нет, не пение, скорее монотонная речь.

— Вы слышите? — придушенным голосом спросила Кейтлин.

Нора молча кивнула.

Звук усиливался, как бы разрастаясь. Он вибрировал, подчиняясь какому-то сложному ритму. Нора увидела, как Кейтлин, задрожав, плотнее запахнула куртку.

Темп песнопения убыстрялся, оно становилось каким-то истошным, переходя в более высокий регистр.

— Черт, не нравится мне все это, — пробормотала Кейтлин.

Нора обняла ее за плечи.

— Сидите спокойно. Никто не подозревает, что мы здесь. Нас же не видно в темноте.

— Не надо было сюда приходить. Добром это не кончится.

Нора почувствовала, что журналистка дрожит. Сама она, как ни странно, страха не испытывала. Это была не храбрость, а скорее безразличие. После смерти Билла она уже ничего не боялась. Разве может быть что-нибудь хуже этого? Ее собственная смерть будет лишь избавлением.

Речитатив становился все быстрее и настойчивее, А потом к нему присоединился еще один звук — козлиное блеяние.

— О нет, — прошептала Нора, крепче прижимая к себе Кейтлин.

Послышался еще один жалобный крик. Хор голосов теперь звучал как-то механически, словно гудела огромная динамо-машина.

Животное снова заблеяло — громко и испуганно. Нора поняла, что сейчас произойдет. Ей захотелось зажать уши, но делать этого было нельзя.

— На это надо посмотреть, — решительно сказала она, поднимаясь на ноги.

— Нет, погодите… — пролепетала Кейтлин, цепляясь за Нору.

Нора резко высвободилась.

— За этим мы сюда и пришли.

— Пожалуйста, не надо. Они вас увидят.

— Никто меня не увидит.

— Подождите!

Но Нора уже, пригнувшись, бежала к церкви, скользя по мокрой траве. Прижавшись к торцевой стене, она осторожно подползла к маленькому светящемуся окну и с бьющимся сердцем заглянула в него.

Побуревшая фаянсовая раковина, треснувший ночной горшок с деревянным стульчаком. Старый, допотопный туалет.

Черт! Нора сползла вниз по холодным шершавым бревнам. От них как-то странно пахло дымом и мускусом. Сейчас звуки, доносившиеся из церкви, были слышны гораздо лучше. Прижавшись ухом к стене, Нора прислушалась.

Слов не разобрать, однако ясно, что это не английский. Тогда на каком они голосят? На французском? Креольском?

Кроме голосов, слышалось что-то похожее на топот босых ног, быстрый и ритмичный. В хоре явно был солист — его пронзительный вибрирующий голос перекрывал монотонное пение остальных, следуя какому-то непонятному ритуалу.

Послышалось отчаянное блеяние, после чего сразу же наступила тишина.

Неожиданно раздался дикий животный крик, в котором слышалось удивление и боль. Он быстро сменился булькающим звуком и долгим захлебывающимся кашлем. Потом снова стало тихо.

Нора поняла, что произошло.

Внезапно песнопение возобновилось: быстрое и ликующее, оно служило аккомпанементом для восторженных воплей их главного жреца. К ним примешивались и другие звуки, похожие на хрипы и стоны истекающего кровью существа.

Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, Нора жадно глотнула воздух. Этот ужасный звук неожиданно напомнил ей тот момент, когда она увидела своего мужа, лежащего неподвижно в луже крови на полу в их гостиной. Она почувствовала, что теряет сознание. Перед глазами завертелись круги, земля стала уплывать из-под ног. Кейтлин права — не надо было сюда приходить. Эти люди, кто бы они ни были, вряд ли обрадуются чужакам. Вцепившись в стену, Нора ждала, пока к ней вернутся силы. Она вдруг поняла, что надо немедленно уходить.

Повернувшись, она заметила, что у самой дальней постройки кто-то движется в темноте, пошатываясь и волоча ноги. В лунном свете мелькнуло и пропало еле различимое землистое лицо.

Нора в ужасе зажмурилась, потом открыла глаза. Было тихо и темно. Пение прекратилось. Возможно, ей померещилось? Когда она окончательно решила, что это игра воображения, фигура появилась снова. Голый череп, одутловатое лицо, лохмотья. Человек словно блуждая в темноте, но в его движениях была какая-то пугающая целеустремленность.

Нора вспомнила о существе, преследовавшем ее в хранилище китовых скелетов. Вскочив на ноги, она бросилась к лесу.

— Кейтлин! — вскрикнула она, налетев на журналистку. — Надо быстрее убираться отсюда?

— Что случилось? — ахнула Кейтлин, испуганно съежившись на земле.

— Пойдем скорей!

Вцепившись в ворот ее куртки, Нора насильно подняла Кейтлин с земли. Та споткнулась, и Нора была вынуждена подхватить ее.

— О Господи, — прошептала Кейтлин, вглядываясь в темноту.

Нора обернулась. К ним нетвердой походкой приближалась страшная фигура с опухшим, искаженным лицом.

— Кейтлин! Бежим! — вскрикнула Нора, дернув журналистку за плечо.

— Что?

Но Нора уже неслась по дну овражка, волоча Кейтлин за собой. Та, казалось, была парализована страхом. Она все время оглядывалась назад, спотыкалась и падала на землю.

Теперь существо двигалось быстрее, оно почти бежало вприпрыжку, как зверь, преследующий добычу. До женщин уже доносилось тяжелое сопение и хрип.

— Оно бежит за нами, — простонала Кейтлин.

— Заткнись и шевели ногами!

«О Боже всемогущий! Только бы не Феринг», — мысленно молила Нора на бегу.

Но в душе она была уверена, что это именно он.

Наконец овраг кончился, и впереди показалась металлическая изгородь.

— Подними задницу! — завопила Нора, увидев, что Кейтлин поскользнулась и близка к падению. Она всхлипывала и ловила ртом воздух. Сзади послышалась тяжелая поступь. Нора схватила Кейтлин за куртку, не давая ей упасть.

— О Господи…

Подтащив Кейтлин к ограде, Нора, собрав все свои силы, попыталась подсадить ее. Журналистка стала карабкаться вверх, цепляясь за металлические звенья. Нора последовала за ней. Перевалившись через ограду, они спрыгнули на землю и побежали дальше.

За их спиной что-то гулко ударилось в металл. Нора остановилась и обернулась назад. Сердце у нее бешено колотилось. Она должна знать наверняка.

— Что ты делаешь? — на бегу прокричала Кейтлин.

Вынув из сумки фонарик, Нора направила его на забор…

Никого — только глубокая вмятина там, где существо наткнулось на сетку, которая все еще продолжала раскачиваться, издавая ржавый скрип.

Существо исчезло.

Нора услышала, как по дороге бежит Кейтлин. Она пустилась вдогонку и скоро поравнялась с запыхавшейся журналисткой. Та перегнулась пополам, задыхаясь в приступе кашля. Потом ее вырвало. Нора обняла ее за плечи.

— Что это было? — наконец выдохнула Кейтлин.

Нора молча помогла ей подняться. Через десять минут они уже шагали по Индиан-роуд, возвращаясь на родной Манхэттен. Нора рассеянно теребила амулет на шее. Ее не оставляло чувство страха, перед глазами стояло жуткое Существо, в ушах звучал предсмертный хрип обреченного козленка. В голове все время крутилась одна и та же мысль — абсурдная, назойливая и совершенно невыносимая.

«А Билл так же кричал, когда его убивали?»

29

Лейтенант д’Агоста сидел в своем уютном кабинете в полицейском управлении, задумчиво глядя на экран компьютера. У него никак не получался текущий отчет. Довольно странно для автора двух романов, высоко оцененных критиками. Он еще не остыл от вчерашнего разноса, который учинил ему комиссар. Конечно, это происки Клайна.

Оторвавшись от экрана, д’Агоста потер глаза. В единственное окно кабинета падал неяркий утренний свет. За стеклом голубела узкая полоска неба. Лейтенант пил уже третью чашку кофе, надеясь, что это поможет ему лучше соображать. Но толку от этого напитка было мало.

Неужели Смитбек был убит всего неделю назад? Д’Агоста покачал головой. Он собирался поехать в Канаду, чтобы повидаться с сыном и подписать бумаги для предстоящего развода. А вместо этого сидит в Нью-Йорке и пытается расследовать дело, которое с каждым днем становится все запутаннее.

На столе зазвонил телефон. Опять его отрывают от дела. Вздохнув, лейтенант снял трубку.

— Отдел расследования убийств. Д’Агоста у телефона.

— Винсент? Это Фред Столфуц.

Помощник прокурора Столфуц помогал д’Агосте получить ордер на обыск в Вилле.

— Привет, Фред. Ну, как наши дела?

— Если ты намереваешься искать там улики по делу об убийстве, то у тебя ничего не выйдет. Доказательства слишком слабые. Ни один судья не даст тебе ордер, особенно после того, что ты натворил у Клайна.

— Господи, ты-то откуда знаешь?

— Винни, об этом все знают. Не говоря уже о том, как взвился комиссар…

— Так что ты предлагаешь? — перебил его д’Агоста.

— Ты говорил, что место это находится где-то в лесу?

— Да.

— Значит, так: напролом здесь действовать нельзя. Ты не можешь явиться туда, чтобы искать доказательства преступления или пытаться учуять марихуану. Но никто не может помешать тебе прийти кому-то на помощь.

— Там действительно зовут на помощь, но это в основном всякая живность.

— К этому я и клоню. По подозрению в убийстве тебе туда не попасть, а вот по поводу жестокого обращения с животными — милости просим. За это вполне можно зацепиться. Если ты отправишься туда вместе с представителем службы защиты животных, то нароешь все, что тебе нужно.

— Интересная мысль. Думаешь, это пройдет?

— Обязательно.

— Фред, ты гений. Позвони мне, когда что-то прояснится.

Повесив трубку, д’Агоста вернулся к насущным проблемам.

На первый взгляд все очень просто. Надежный, очень надежный свидетель видел, как Феринг входил в дом и выходил из него. На месте преступления обнаружили его кровь. Хотя результаты генетического анализа были получены не совсем законно и не могут быть представлены в суде, они рано или поздно будут официально подтверждены. Феринг преследовал Нору в музее, и там опять была обнаружена его ДНК. Его склеп оказался пустым. С одной стороны, имеются все доказательства. А с другой? Замотанный растяпа-медэксперт, который не признается, что совершил ошибку. Татуировка и родимое пятно, которые могли быть ненастоящими или ошибочно идентифицированными, если учесть, что тело долго находилось в воде. Сестра опознала труп? Но ведь случается, что родственники ошибаются, потому что слишком расстроены или тело изменилось до неузнаваемости. Нельзя исключать и того, что сестра могла смошенничать, чтобы получить страховку. Довольно подозрительно, что она исчезла сразу же после похорон.

Нет, Колин Феринг все-таки жив. В этом д’Агоста был абсолютно уверен. И никакой он не зомби, черт бы его подрал. За всем этим кто-то стоит. Но кто? Клайн или обитатели Вилля? Надо поднажать в обоих направлениях.

Взяв в руки чашку с кофе, д’Агоста внимательно посмотрел на нее, потом вылил жидкость в корзинку для бумаг и отправил туда же чашку. Хватит пить эту дрянь. Он стал думать об убийстве. Все это не было похоже на неудавшееся изнасилование. Ведь парень смотрел прямо в камеру, когда входил в дом. Он знал, что ведется запись, но ему было наплевать.

Пендергаст прав. Это не было случайным убийством. Здесь явно существовал какой-то план. Но какой? Д’Агоста тихо выругался.

Опять зазвонил телефон.

— Д’Агоста слушает.

— Винни? Это Лаура. Ты сегодня читал «Уэстсайдер»?

— Нет.

— Купи и прочти.

— А что там?

— Достань эту газету. И…

— И что?

— И жди звонка от комиссара. Только не говори, что я тебе звонила. Просто будь готов.

— Вот черт, опять начинается.

Положив трубку, д’Агоста устремился к лифту. Можно было поискать газету на этаже, но это займет время, а ему надо быть в курсе, прежде чем позвонит комиссар.

Подошел лифт, и через пару минут д’Агоста был уже в вестибюле. «Уэстсайдер», как обычно, был выставлен в верхнем левом углу стенда. Бросив на прилавок двадцать пять центов, лейтенант взял из стопки газету и засунул ее под мышку. Зайдя в местный кафетерий, он заказал одинарный эспрессо, сел за столик и раскрыл газету. На первой странице красовался броский заголовок:

Животные приносятся в жертву!

Ритуальное заклание в Вилле.

Есть ли здесь связь с вуду и убийством Смитбека?

Репортаж Кейтлин Кидд

Д’Агоста посмотрел на свой эспрессо, который едва закрывал дно бумажного стаканчика. Куда, интересно, девались чашки, в которых раньше подавали кофе? Быстро опрокинув стаканчик в рот, д’Агоста смял его и начал читать.

Он должен был признать, что материал получился эффектный. Нора Келли с журналисткой отправились ночью в Вилль, перелезли через забор и слышали, как происходило жертвоприношение. Их стало преследовать какое-то существо, которое, как показалось журналистке, было похоже на зомби. Далее следовали рассуждения о бездействии городских властей, которые допускают жестокое обращение с животными и не замечают, что дорога незаконно перекрыта. Приводились цитаты из статьи Смитбека о Вилле, упоминались странные предметы, появлявшиеся у его дверей незадолго до убийства, а также обнаруженные на месте преступления. Не был забыт и представитель общества защиты животных, слова которого тоже приводились в статье. Хотя автор и не утверждал, что Вилль имеет отношение к смерти Смитбека, подтекст был очевиден: Смитбек написал статью о принесении в жертву животных и планировал продолжить эту тему.

В репортаже была строчка, очень типичная для такого рода писаний, которая окончательно доконала д’Агосту: «Многократные попытки связаться с лейтенантом д’Агостой, который расследует убийство Смитбека, не увенчались успехом».

Многократные попытки. Его сотовый никогда не отключался, и все звонки на рабочий телефон переадресовывались туда. Сейчас он вспомнил, что ему и вправду пару раз звонила какая-то Кидд, но разве у него есть время, чтобы отвечать на каждый звонок? Многократные попытки, блин. Пару раз, не больше. Ну, может быть, три.

Теперь он понял, почему звонила Лаура Хейворд.

Предыдущая статья про вуду была лишь цветочками. Но здесь уже ягодки, и весьма крупные. Красочное описание криков жертвы заденет за живое любого. Защитники животных придут в ярость.

Послышалась мелодия из фильма «Хороший, плохой, злой». Д’Агоста взял трубку и вышел в вестибюль.

Комиссар полиции.

— Продолжим наш разговор.

— Да, сэр.

— Вы, вероятно, читали статью в «Уэстсайдере»?

— Да, сэр, читал.