Раскрутка Троицкий Андрей

— Да в прямом.

— Погодите, но… Но как же? Мне ведь… э-э-э-э… мне Вовка сказал, что вы завтра днем улетаете?

— Нет, брат, это он чего-то напутал. У нас и билеты на вечерний рейс на руках.

— Странно! Я прекрасно помню, как он говорил, что вы…

— Игореша, за разговорами поворот не пропусти! — перебил Купцов. — Нам налево.

Пребывающий в легкой степени замешательства охранник-водитель машинально свернул в рекомендованную Леонидом сторону и только теперь запоздало припомнил:

— А как же гостиница? Вещи-то ваши по-любому надо заехать забрать.

— Вещи мы давно забрали, они в багажнике. Странно, неужели Володя тебе ничего не сказал?

— Нет… Вы извините, но мне… Мне нужно позвонить руководству. Поставить в известность… Нам положено… по инструкции… ставить… Я ж не знал, что мы в аэропорт…

— Конечно-конечно. Ставь! — благодушно разрешил Купцов, и Игорь взялся одной рукой торопливо давить кнопки на мобильнике.

Леонид же развязно, по-свойски, сунулся в бардачок, из которого достал видавший виды атлас автомобильных дорог:

— О! Обожаю карты! Как игральные, так и топографические! — Он обернулся к Асеевой, глазами показал, дескать «спокойно, я контролирую ситуацию», а вслух весело пояснил: — У меня в школе пятерки только по двум предметам и были — по физре да географии.

— По правде сказать, я так и думала, — подыграла Асеева, наступая на горло охватившей ее тревожности.

— В каком смысле?

— В таком, что впечатления отличника вы не производите…

Санкт-Петербург, 2 июля 2011 года, сб., 16:27

— …А власть, Евгений Богданович, крепка не только умением рубить гордиевы узлы, но и наличием среди приближенных фигур, не боящихся отстаивать свои принципы и свое мнение! — В запале спора Брюнет оперся локтями о стол и едва не угодил в тарелку с «пиргосом».[16]

— Ну ты ж понимаешь, Виктор Альбертович, что отстаивать свое мнение — это удел личностей, — парировал Омельчук, опрокидывая в себя очередную рюмочку узо. — Таких вот Аль Капонов, навроде тебя.

— Я не понял — это комплимент или издевка?

— Успокойся — конечно, комплимент. Вот только в моем ведомстве с личностями — полная засада.

— Значит, хреново проводишь кадровую политику.

— Да её как ни проводи, всё едино — традиций не переломить. У нас ведь, так уж исторически сложилось, всё больше холуи приживаются.

— А холуи для государства еще страшнее, чем Аль Капоны! Потому, как только их «любимая» власть зашатается, они тут же сменят буденовку на махновскую папаху!

— Намекаешь на пятую колонну?

— Да какая там «колонна»? Просто — предатели!

— Мальчики! Ну сколько можно? Все о работе да о работе!

Голубков мысленно ругнулся: во-первых, он терпеть не мог, когда Алина встревала в серьезные мужские разговоры. А во-вторых, физически не выносил подобного гламурно-жеманного обращения. Особенно с учетом того, что сидящим сейчас за столом «мальчикам» на двоих набежало под сотню годков.

Кстати сказать, сегодня Брюнет вообще не собирался брать жену с собой. Но поскольку, в свою очередь, и на хвост народному избраннику Омельчуку уселась его законная, отбрехаться не получилось. В итоге, вместо приватного, крайне важного разговора «о делах наших скорбных», пока что предсказуемо складывался заурядный семейный обед «ни о чем». Так что теперь все надежды возлагались на то, чтобы по окончании делового обеда изящно спровадить баб на совместный шопинг. Вот она, цена кратковременного мужского одиночества! И весьма немалая, заметим, цена!

Брюнет ругнулся, однако же вслух произнес совсем другое:

— Мы не о работе, заюшка! Просто за жизнь гутарим!

В ответ Алина, одетая в его любимое узкое черное платье с низко вырезанным, едва прикрывающим высокую грудь декольте, капризно надула губки:

— За все то время, что мы тут сидим, мы с Ларисой услышали от вас всего один комплимент. Да и тот, похоже, дежурный.

— Да-да-да! — с угадываемыми нотками грусти поддержала ее депутатская супруга. В данном случае «грусть», похоже, заключалась в ревностном соотнесении образа и подобия тридцатилетней фигуристой madame Голубковой со своими собственными габаритами «ягодки опять». На коих габаритах идеально сидели исключительно бесформенные балахоны в стиле стареющей эстрадной примадонны.

— Виктор! А ведь женщины правы! — промурлыкал Омельчук, невольно нырнув глазами в Алинино декольте. Откуда, впрочем, тут же выскочил, ошпаренный сердитым взглядом благоверной. — Что-то мы с тобой и в самом деле про наших дам совсем позабыли. — Он подхватил бутылку тосканского «Кьянти классико» и щедро обновил женские бокалы. — Я хочу посвятить следующий тост нашим, не побоюсь этого слова, чаровницам, нашим…

На кармане Брюнета завибрировал-заурчал вот уже минут пятнадцать как не напоминавший о существовании внешнего мира мобильник. То было редкое, а потому довольно подозрительное затишье. Словно бы перед бурей.

— Начинается! — тут же скривилась Алина. — Малыш, не отвечай! Дай хотя бы дослушать про нас красивых!

Виктор Альбертович сглотнул ненавистное «малыш», посмотрел на высветившийся номер и, виновато качнув головой в адрес присутствующих, ответил на звонок:

— Сергей Ильич! Я сейчас очень занят, у тебя что-то срочное?.. ЧТО?! Погоди, повиси минутку. — Брюнет поднялся из-за стола. — Прошу прощения, друзья! Я сейчас вернусь! — И он торопливо направился в холл, не обращая внимания на возмущенные комментарии супруги. — Епифанцев, ты чё?! Ты сам себя сейчас слышишь?! Охотник херов!..

А вот и она — буря. Собственной персоной. Хрен ей между…

Вологодская область, Шекснинский район, где-то в движении на череповецкую трассу, 2 июля 2011 года, сб., 16:33

— Ну и? Что сказал «Михал Иваныч»? — невинно поинтересовался Купцов, после того как Игорь, переговорив, вернул мобильник на «торпеду».

— Кто сказал?

— «На это я пойтить никак не могу. Мне надо поговорить с шефом. С Михал Иванычем», — неуклюже спародировал папановские интонации Леонид.

— А! Все нормально, велено доставить вас в аэропорт, — кивнул лжеохранник и, просканировав зеркальце, непроизвольно поискал глазами «таху». Хотя её там сейчас в принципе быть не могло. Потому как — рановато.

В своих предположениях Купцов оказался абсолютно прав: согласно изначальному плану «тарасовские» действительно собирались перехватить их в гостинице. Именно по этой причине джип столь уверенно подорвался в городок, к сгорающему от нетерпения разделаться с вожделенным оригиналом «казенной бумаги» Павлу Тимофеевичу. Совершить сей акт вандализма он собирался самолично и непременно на глазах своего антагониста — Яны Викторовны. И вот теперь, когда продуманный до мелочей план дал сбой, «тахе» требовалось некоторое время, чтобы домчаться до гостиницы, принять на борт разъяренного Бажанова и возобновить преследование совершивших финт ушами питерских.

А вот самого Леонида в данную минуту гораздо больше заинтересовал не «вид сзади», а плетущийся впереди мини-караван из трех груженых лесовозов. Обгонять который Игорь, похоже, пока не собирался.

— Раз велено — значит, доставляй. Только… Игорёш, будь ласка, тормозни на минуточку! Мне бы кустики пометить. Согласно примете.

— Какой примете?

— Ну, знаешь, примета такая есть. Чтобы снова вернуться в приглянувшееся место — а ваши края мне очень даже приглянулись, — обязательно нужно монетку в воду кинуть. А если водоема поблизости не оказалось, хотя бы пометить территорию. Как собачки делают.

— Какие собачки? — продолжал тупить Игорь. И трудно было понять: то ли он такой тугодум по жизни, то ли то было временное помутнение, вызванное зашкаливающей напряженностью ситуации.

— Хм… Братское сердце! Объясняю доступно: я три стакана чаю у Семеновой выпил. Теперь врубаешься — нет?.. Тьфу! Передаю открытым текстом: ПОССАТЬ мне надо! Уж простите, Яна Викторовна, за такую пикантную подробность.

— А! Сразу бы так и сказали. Сейчас.

Игорь съехал на обочину и заглушил мотор.

— Спасибо, дружок! — улыбнулся Купцов и… левой рукой цапанул лжеохранника за воротник куртки, рванул на себя, а правой выхватил из внутреннего кармана шокер, пустил искру и заслал ее сначала под ребра, а потом в паховую область противника. Игорь сдавленно вскрикнул: тело его сперва изогнулось причудливой дугой, а затем начало корчиться в судорогах боли.

Закрепляя успех, Купцов поставил финальную точку путем удара противника в челюсть и… едва не возвопил сам. Так как, не имея достаточного опыта мордобития, в момент удара весьма болезненно разбил костяшки пальцев.

— Яна Викторовна! Ваш ремешок, будьте так любезны! — отрывисто попросил Леонид, выбираясь из «мазды».

— Какой ремешок?

— От вашего портфельчика.

Порядком обалдевшая от происходящего Асеева часто-часто закивала и подрагивающими пальцами принялась отстегивать карабинчики.

Тем временем Леонид обошел машину, сунулся в салон и перетащил временно отключившегося лжеохранника на пассажирское сиденье. Тревожно посматривая на трассу, где в любой момент могли возникнуть знакомые очертания «тахи», он стянул с Игоря форменную куртку «Квадриги», набросил ее на себя, а в довершение образа нахлобучил на голову «афганку». Покончив с маскировкой, Купцов свел лжеохраннику руки за креслом и крепко связал запястья асеевским ремешком.

На всё про всё у него ушло не более двух минут.

— …Ну вот, если не станут сильно сближаться, какое-то время подмену, надеюсь, не прочухают, — констатировал Леонид, занимая водительское место и запуская мотор. Пальцы его сейчас дрожали похлеще чем у Асеевой.

— За нами что, погоня?

— Пока только хвост. Но, боюсь, это ненадолго. Яна Викторовна, будьте еще раз так любезны: можно вашу трубочку?

— Что?

— Я говорю: телефончиком вашим разрешите воспользоваться. А то у моей мобилы аккумулятор сдох. А зарядку втыкать некуда…

Санкт-Петербург, 2 июля 2011 года, сб., 16:41

— Так-так-так, — резюмировал Гладышев, азартно потирая ладошки. — Что ж, думаю, самое позднее к завтрашнему утрецу мы будем иметь подробное досье на владельца «шестёрины». Как бишь его?

Петрухин заглянул в свежевыплюнутую распечатку:

— Шмаков. Юрий Платонович. Вот только, мне кажется, ты чересчур оптимистично настроен, дружище.

— В смысле?

— Да мало ли на кого изначально была зарегистрирована тачка? Этот Шмаков вполне мог выписать Грибкову доверенность на управление транспортным средством. Которое, заметь, поставлено было на учет еще в прошлом веке. Представь, сколько за это время невской воды утекло, а народу покаталось.

В данный момент приятели сидели в дежурке перед запущенным с благословения старшины Емельянова гаишным компьютером. Сам старшина, развивая серое вещество, пыхтел над сканвордом, одновременно перемалывая мощными челюстями полпачки «дирола». Из коего действа следовало, что напиток, принесенный Гладышевым в качестве «логина/пароля» к базе данных УГИБДД, Емельянов уже успел продегустировать.

— Все равно, — несогласно мотнул головой оперативник. — Если он действительно выписал доверенность, значит, какая-то связь промеж них существует. Как минимум — существовала. У нас на руках документальное свидетельство: Грибков выбирается из «шестерины». Причем почти сразу после убийства Червеня.

— И чего?

— А того! Приглашаем Шмакова к нам, тычем носом в запись и интересуемся: а какого, собственно, вы, гражданин хороший, доверяете свой ретроавтомобиль разного рода сомнительным личностям?

— А он тебе на это: вы чё, граждане мусар? Я этого потерпевшего лет десять как в глаза не видел!.. Кстати, за «десять» я не с потолка взял. Последнее административное нарушение на «шестерине» датируется аккурат маем 2001-го. С тех пор — тишина. Словно бы на ней и не катался никто. Так что…

— Фигня! Не может такого быть, чтобы за Шмаковым не было ничего такого, на чем его можно было бы прихватить. Он — человек, а следователно, ничто из пороков человеческих ему не чуждо. Вон, ты этот плакатик внимательно читал?

Жора кивнул на приколотый к стене листок формата A4 с афористичной надписью: «Придумай сам, за что попал, а у меня спроси на сколько».

— Мудро. Глыбко, — оценил мысль Петрухин. А секунду спустя отозвался на раздавшееся из внутренностей мобильника пение-наказ: «…если я погибну, пусть красные отряды отплатят за меня…»:[17] — Слушаю… О! Здорова, дед-лесовед! А ты чего с какого-то кривого номера мне… Что?! Во, бля!.. Погоди! Ты это серьезно?.. А как же «Квадрига» со всей королевскою конницей?.. Как-как?.. Ёперный театр!.. А сейчас вы где?.. Хм, толково придумано… Лёнька! Вы давайте там, держитесь. Но только без фанатизма! А я щас Витюшу нагну, и мы чего-нибудь постараемся максимально скоренько родить. Лады?.. Только трубу не выключайте. В случае, если тема пойдет на обострение, сразу кидай маяки!.. Всё, до связи…

Петрухин сбросил звонок и смачно выругался. Так, что даже старшина Емельянов от неожиданности вздрогнул и… проглотил жвачку.

— Что-то случилось?

Дмитрий вовсе не собирался делиться с Гладышевым своими проблемами, но понял, что должен рассказать хоть что-то:

— Типа того. Из разряда «пришла байда, откуда не ждали»… Хм… Ладно, Жора, ты тут давай дальше без меня. — Безжалостно комкая, Петрухин принялся запихивать распечатки в сумку. — Будет время, копию диска с картинкой нарежь и для меня тоже.

— Само собой. Борисыч?!

— Аюшки?

— Я могу чем-то помочь?

— Нет, дружище, спасибо. Разберемся своими силами. А ты покамест нашим героем героическим займись… Блин, что-то ведь я хотел еще у тебя попросить… — Дмитрий болезненно потер виски, вспоминая. — Ах да! Будешь заниматься биографией Грибкова, проверь, на всякий случай, не было ли у него по жизни пересечений с человеком по фамилии Тигунов. Запиши: Тигунов Павел Андреевич.

— Есть, записал. А кто это?

— Большая шишка в Министерстве туризма и спорта.

— А он в этой истории каким боком?

— Не знаю. Может, и никаким. Просто проверь. А я потом тебе все объясню. Всё, мужчины, я убежал. Спасибо за помощь.

И Петрухин выскочил за дверь, провожаемый недоуменным гладышевским и сердитым емельяновским взглядами.

Из всех многочисленных детских фобий старшина Емельянов перетащил в свою юность, а потом и в зрелость лишь одну: паническую страшилку о том, что случайно проглоченная жвачка навсегда остается камнем лежать в желудке…

* * *

Покинув здание Управления, Дмитрий первым делом выудил из телефонной памяти номер Брюнета. Однако Виктор Альбертович опередил его на какие-то доли секунды, перехватив инициативу-контакт по итогам мобильного фотофиниша:

— Борисыч?!

— Слушаю тебя, Витя, внимательно.

— Ты сейчас где?

— В историческом центре.

— Хвала богам! Бросай всё и срочно приезжай в офис. Тут такие дела творятся! Короче…

— Если ты за вологодские страдания, — перебил Петрухин, — я немного в курсе.

— Откуда?!

— Пару минут назад общался с Купцовым.

— Да ты чё? А мне Епифанцев наплел, что трубка Леонида Николаевича недоступна.

— А у него что, мозгов недостало набрать Асееву?

— Так Янка в командировке вечно симки меняет. Вот он и… Охотничек! Хрен ему между… Ну, что говорит Купцов? Как они? Где они?

— Засланного казачка нейтрализовали. Сейчас двигаются в сторону череповецкой трассы. На хвосте висела «тахо» с народом внутри. Пока вроде как оторвались, но что там будет дальше — одному черту известно.

— Твою мать! В общем, Борисыч, давай бегом в контору! Симбу с его бойцами я уже высвистал.

— Симбу? Ты что ж, решил жёстко, кость в кость пободаться?

— А теперь других вариантов просто не остается.

— «Теперь»! — раздраженно бросил Дмитрий. — А раньше ты где был? Хрен ТЕБЕ между? Почему Лёнька только сегодня узнал про существование некоего «тарасовского» НВФ?[18] С которыми у нас, оказывается, давно ведутся боевые столкновения за озеро Хасан?

— Борисыч, давай потом, а? После! После станем друг друга факами обкладывать!.. Да, согласен, мой прокол. Но я был уверен, что Паша Дрын не рискнет пойти на откровенный беспредел!

— Я даже не стану сейчас интересоваться: кто такой Паша Дрын…

— Это Бажанов. Павел Тимофеевич. Он…

— В данную минуту мне абсолютно по хрен — кто он и как его фамилиё! Просто, Витя, запомни раз и навсегда одно простое милицейское правило: «Никогда не думай за объекта!» Всё, через пятнадцать минут в конторе. Конец связи…

Вологодская область, Шекснинский район, где-то в движении на череповецкую трассу, 2 июля 2011 года, сб., 17:05

Это была самая натуральная погоня. Вот только не вполне себе каноническая. То бишь: без рева моторов, визга шин и критически заваливающихся набок стрелок спидометра.

А началось с того, что пересевший за руль «мазды» Купцов пошел на обгон и вклинился между первым и вторым идущими в мини-караване лесовозами. Таким образом, служебная машина «Квадриги» временно сделалась частью каравана. Заслужив сим, казалось бы нелогичным, маневром в свой адрес изрядное количество вычурной брани: как от водителя второго лесовоза, так и со стороны пассажиров нагнавшей их «тахи». Водителю последней, понятное дело, ничего не оставалось, как вынужденно сбросить скорость и пристроиться в хвост импровизированной автоколонны. Так они все пятеро теперь и катили — друг за дружкой, чинно, под семьдесят.

Психологическая атмосфера в салоне «мазды» в данный момент была не шибко комфортной. В том числе из-за мерзкой мелодии настойчиво призывающего к ответу мобильника Игоря. Законный хозяин которой продолжал пребывать в астрале.

С каждым таким новым «завыванием» Купцов хмурился все больше. Понимая, что чем дольше они не отвечают на вызов, тем раздраженнее и злее становятся пытающиеся выйти на контакт преследователи.

После того как все дружно, гуртом проскочили указатель, сообщающий, что до поворота на Гриднево осталось 15 километров, Леонид, не отрывая взгляда от трассы, переслал на заднее сиденье атлас автомобильных дорог и попросил:

— Яна Викторовна! Сделайте одолжение: поищите и тыкните мне пальчиком в населенный пункт «Гриднево».

Асеева изучила размещенный в конце атласа перечень населенных пунктов и зашелестела страницами:

— Вот. Это здесь.

— Ага. То есть почти у самого съезда на череповецкую трассу? Понял, спасибо. А теперь, будьте любезны, похлопайте нашего Игорька по щекам. А то он что-то совсем разоспался.

Юрисконсультша, не без опаски, отвесила «бессознательному» лжеохраннику несколько несильных пощечин.

— Да не бойтесь вы его! Сильнее… Еще сильнее… Представьте, что перед вами сидит человек, который, хм… сделал вам ребенка, обещал жениться, но в последний момент растворился в неизвестном направлении… Во-от! Так гораздо лучше!

Игорь пришел в себя, но, судя по растерянному хлопанью глазами, не сразу понял, где находится и что с ним произошло. Он потянулся было вперед, но связанные за креслом руки запустили болевую волну по всему телу.

— «С добрым утром, с добрым утром и с хоро-шим днем!» — пропел Купцов. — А вот дергаться не советую! Если, конечно, не хочешь посмотреть вторую серию «приключений электроника». А теперь отвечаем коротко и по существу: что с Володей?

— У речки он, — сквозь зубы процедил Игорь. — Под обрывом. В кустах.

— Живой?

— Я че, похож на душегуба? Так, пригасил слегка.

— Не хочу тебя расстраивать, дружок, но определенное сходство имеется. Где машина поста охраны «Квадриги»?

Лжеохранник помолчал. Потом покосился на лежащий рядом с Купцовым шокер и нехотя выдавил:

— Наши парни с ними… Короче, конфликт спровоцировали. А через минуту на махач копы слетелись и всех, типа, повинтили.

— Это ж надо, какая бдительная полиция в городке!

— Она всегда бдительная. Особенно когда ей заранее занесешь, — оскалился Игорь. — Слышь, Питер! Давай теперь я спрошу?

— Попробуй.

— Как договариваться-то станем?

— Думаешь, стоит?

— Без вариантов. Ты «таху» нашу срисовал?

— Само собой. Еще в поселке.

— Ну вот. Там внутри: четыре человека — с дубьем и с волынами. А еще одна тачила с народом из Череповца навстречу подорвалась. Так что скоро будет вам… встреча на Эльбе.

— Хм… Грамотно.

— А ты думал, мы здесь китайской кроссовкой щи хлебаем? Ну так чего? Будет базар или как?

— Отчего ж? Можно и побазарить. Давай излагай свои аргументы. А мы с Яной Викторовной послушаем…

* * *

Бажанов выслушал очередную порцию длинных вызовов-гудков и раздраженно шарахнул кулаком по приборной панели:

— Да какого хрена?! Что у него там, банан в ухе?!!

— Павел Тимофеевич, да не психуй ты так! Всё пучком! — миролюбиво сказал сидящий на руле дядя Кока. Получивший свое прозвище за поразительное сходство с одноименным героем из фильма Сергея Соловьева.[19]

— Каким, на хрен, пучком? Ему что велено было? Остановиться сразу после Суземки! А мы уже давно Поречье промахнули!

— Ну мало ли что у них там могло… Может, некомфортно ему сейчас. По трубе базланить.

— Вот именно что «немало»! — психанул Бажанов. — А ты тоже, Шумахер, блин… Чего, уже «трамвай» не в состоянии объехать?

— Так мне чё, фурам на таран пойти? — огрызнулся дядя Кока. — Думаешь, быстрее получится? Да и какой смысл? Нам промеж тех бревновозов всё едино не вклиниться.

— А смысл такой, что мы их не видим, придурок!

— И в чем трагедь? Куда они, на хрен, денутся? — философски пожал плечами водила. — Как съедут на обочину, так и увидим. Мимо не проскочим.

— А если не съедут?

— А не съедут — так скоро Опёнки будут. Там как раз дорога на леспромхоз уходит. Эти бобры явно туда уйдут. Вот тогда «мазду» и нагоним. Опять же, пацаны должны быть где-то на подъезде. Ты бы лучше им позвонил: узнал, где они и чего?

— Жену поучи. Борщи варить!

Бажанов оборотился к сидящим на заднем сиденье бойцам — скучающему, молчаливому Кардану и истово страдающему, нервно теребящему в руках резиновую дубинку Гордееву. В котором Купцов сейчас без труда опознал бы того самого «качка с джином», из-под чьего носа он столь эффектно ускользнул в «Звездочке». К слову, это именно Гордей накануне в Питере пропас «фронтеру» от дома Асеевой через офис «Магистрали» и аккурат до аэропорта «Пулково». Опосля чего всё на тех же своих четырех «бээмвэшных» колесах добрался до вологодского городка, поступив уже в непосредственное подчинение господина Бажанова…

— Игоря этого давно знаете? Никаких фокусов-подстав с его стороны ждать не приходится?

— Игоряныч — реальный пацан, — вынес свое авторитетное суждение Кардан.

— Ну-ну…

— Босс! Ты же отдашь мне этого питерского? — обиженно, немного по-бабьи взвизгнул Гордеев. — Хотя бы на пару минут? Я эту падлу…

— Заткнись, Гордей! Ты сегодня и без того с горочкой накосорезил! — оборвал его Бажанов. И… недовольно отвернулся. Умом понимая, что на самом деле никаких претензий к Гордею быть не может. Тот честно и старательно выполнял поставленную ему задачу: контролировать выход из гостинцы. Кто ж мог предвидеть, что этот Купцов окажется таким прытким? «Кто-кто? Да вот как раз он сам и должен был просчитать все возможные, включая самые невероятные, варианты развития событий!»

Так что, по большому счету, с себя и спрос. В том числе за более чем странное поведение Игорька. Который блестяще справился с дебютом операции по захвату питерских гостей, однако в дальнейшем повел себя, мягко говоря, неадекватно.

Павел Тимофеевич выругался и снова взялся за телефон.

* * *

— Значит, если мы отдадим «тугамент», вы нас отпускаете на все четыре стороны? — уточнил Купцов.

— Без вопросов, — уверенно кивнул Игорь. — Вон мобила опять надрывается. Отзовись, и Паша тебе то же самое скажет.

— Паша? — навострила ушки Яна Викторовна. — Бажанов?

— А хер его знает, как его фамилиё. Я к нему в паспорт не заглядывал. Дрын — он и в Африке Дрын, и в Череповце обратно Дрын.

— Значит, все-таки он.

— Что, ваш знакомый? — подивился Купцов.

— Вроде того, — хмуро кивнула Асеева. — Нет, я, конечно, допускала, что Бажанов имеет самое непосредственное отношение к этой истории. Но чтобы участвовать в ней самолично… Хм… Вот уж действительно: не стареют душой ветераны.

— А если не отдадим? Бумагу? — возобновил торг Леонид.

— Скоро сплошняковый лес пойдет. Там парни стопудово нагонят — и сзади, и спереди. Короче, возьмут в клещи, ну и… Учти! Останавливать станут жестко. Да, может, ты на гаишный пост надеешься? Не стоит. До ближайшего верст тридцать пилить. Так что не дури, сходи с колеи. Вас никто пальцем не тронет, обещаю.

— Даже ты?

— Что я?

— Неужто не тронешь? После всего того, что промеж нас случилось?

— Слово даю. Я ведь сам виноват. Грамотно ты меня уделал, чего уж там. Как сообразил-то?

Купцов в ответ загадочно улыбнулся и процитировал:

  • Вот так шпион был пойман у самой у границы.
  • Никто на нашу землю не ступит, не пройдет.
  • В Алешкиной коллекции та пуговка хранится,
  • За маленькую пуговку — ему большой почет![20]

— Не понял?

— Да это я так, о своем. Не обращай внимания.

Леонид сделал вид, что в последний раз глубоко и серьезно задумался, и… подхватив раскалившуюся трубку с кучей непринятых, вызвал последний исходящий.

— Ты там чё, Игорёк?! Совсем оструел, в натуре?! — вместо традиционного «слушаю» ворвалось через динамик в купцовское ухо негодующе-раздраженное.

— Во-первых, это не Игорёк. А во-вторых, здрасте. Меня зовут Леонид Николаевич. С кем имею честь?

Ответом повисло недоуменное молчание. Похоже, невидимый абонент лихорадочно восстанавливался после такого вот вербального нокаута.

— Ну не хотите представляться — ваше право. Что до нас, то мы сочли возможным внять доводам вашего товарища и принять ваши условия.

— Какие условия? — отозвалось после паузы настороженное.

— Я говорю: мы сдаемся!

— Леонид Николаевич! — испугалась Асеева. — Что вы делаете?

— Разве не видите, Яна Викторовна? Сдаюсь перед превосходящими силами противника, — равнодушно пояснил Купцов и включил аварийную световую сигнализацию.

Не уходя с единственной (хоть тут повезло!) полосы, он снизил скорость и через пару секунд остановился — что называется «посередь дороги». Соответственно, за ним вынужденно встали два «бревновоза» и джип преследователей.

— Руки развяжи! — требовательно приказал Игорь, не вполне понимая маневра.

— Само собой, — кивнул Леонид и… действительно высвободил запястья лжеохранника. Вот только предварительно снова пропустил через него энное количество электрозарядов.

— А что, хорошая штука! — констатировал Купцов, наблюдая за реакцией забившегося в конвульсиях Игоря. — Только, похоже, аккумулятор подсел. В первый раз поинтереснее корчился.

С этими словами он брезгливо перегнулся через «наэлектризованное» тело и толкнул правую дверцу.

* * *

— НИ ХРЕНА СЕБЕ, ИРИСКА! — поперхнулся обалдело водитель второго лесовоза, наблюдая как из «ненормальной», по его оценочному мнению, «мазды» на дорогу со стороны пассажирского сидения выпало и покатилось вроде как человеческое тело. Мужеского, судя по одежде, полу. — С ума соскочить — это ж беспредел голимый!.. Они там чего? Типа, во времени заплутали?

Рука водителя невольно потянулась к монтировке.

Однако «мазда», взревев мотором, уже рванула с места.

Перевозчик брёвен проводил беспредельщиков ошалелым взглядом. Пару секунд спустя он вознамерился было вылезти из кабины и пойти глянуть: что там с выкинутым пассажиром, живой ли? Однако в зеркало заднего вида разглядел, как к телу набегают два дюжих конкретных лба. Причем один — с дубинкой наперевес.

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В своей книге психолог-тренер Олег Гадецкий представляет результат многолетнего исследования психоло...
Семья – наш фундамент, обеспечивающий безопасность и дающий энергетическую поддержку, наш якорь, к к...
Впервые в России выходит собрание сочинений выдающегося историка и общественного деятеля члена-корре...
С взрослыми иногда случаются странные вещи. Они могут взять и замереть средь бела дня. В мойке льетс...
Там, где волнуется безбрежная гладь морей или зеленое море джунглей…где песчаные барханы встают, как...
Гарри Клифтону, решившему распрощаться с прошлым, присвоив себе чужое имя, достается тяжелый жребий....