UFO: враг неизвестен Васильев Владимир

— Здесь Лихачев, — тупо сказал Пир. — Где все?

Голос отозвался неожиданно зло:

— Нет больше никого… Воронин и Язерский мертвы.

— А Ник?

— Ранен, лежит в сотне метров от тебя за оградой.

Пир сорвал с пояса аптечку.

— Пир, это ты? — с опаской спросил Смолянинов, держа наготове лазерное ружье. Ствол безудержно плясал у него в руках.

— Я, Валерка. Я что-нибудь натворил?

Смолянинов не ответил, и Пир понял, что да, натворил. Но расспрашивать было некогда. Да и незачем.

Он бросился к ажурной ограде перед виллой с вышибленными дверьми и окнами. Валерка с надеждой потрусил следом.

Едва перемахнув через ограду, Пир увидел парящий на высоте трех метров плоский блин кибердиска. Вражеский робот прятался за домом, а сейчас величаво выплыл из-за угла.

— Пятый кибердиск! — охнули на командном. Впору было удивиться: кажется, кто-то из икскомовцев видел робота еще до того, как Пир попал под контроль.

Тело по-прежнему действовало четко: завалившись набок, Пир дважды выстрелил. Кибердиск рывком ушел в мертвую зону, за дом. Левый бок, на который упал Пир, немилосердно заныл. Рядом рухнул в траву Смолянинов.

— Куда? — прошипел Пир. — Ты же без брони!

Но тому, похоже, страшнее было оказаться в одиночестве, чем под огнем кибердиска без «Скорлупы».

На командном кто-то тихо спросил:

— А его опять не заколдуют?

Батт сухо ответил:

— Сектоидов в зоне террора, похоже, не осталось. Только робот.

Пир знал, что когда Батт отвечает таким голосом, лучше запереться в каюте и затаиться.

Откуда подкрался еще один кибердиск, ни Пир, ни Смолянинов не заметили.

— Шестой! — Командный не переставал изумляться.

— Да что же это? — воскликнул де Григ, не сдержавшись. — Шесть кибердисков на терроре? Такого же сроду не бывало!

Перевалившись на спину, Пир дал короткую очередь; сразу же встрепенулся и Валерка. Кибердиск замер на мгновение и разразился серией плазменных импульсов. От жара стала желтеть трава. Очередной импульс из хэви плазмы нашел в сплошной броне инопланетного робота предательскую слабину, и сероватый блин разорвало на части в огненной вспышке. Осколки косо чиркнули по свежей, несмотря на жару, листве.

Оставался еще один кибердиск за домом. Пир пополз вперед, крикнув Валерке, чтоб тот залег и не лез на рожон. Сменив обойму, встал на ноги у самой стены дома. И тотчас в землю с неприятным шипением вгрызся плазменный плевок.

Диск прятался в мертвую зону еще дважды, и всякий раз Пир его вытягивал на удобное для выстрела место. «Скорлупа» в двух местах почернела, там, куда ударили косые зеленоватые молнии. Боли Пир уже не чувствовал.

— «Джурай» на подходе, сэр! — доложили Батту. — Ваши указания?

— На посадку, — раздраженно бросил генерал. — Рядом с «Рейнджером»… Точнее, с тем, что от «Рейнджера» осталось.

— Есть, сэр!

Взорвавшийся на высоте кибердиск снес с виллы еще и часть крыши.

— Съел? — закричал, надрываясь, Пир. — Видал, Валерка?

Лихачев обернулся и утонул в неподвижном взгляде Смолянинова. Пилот лежал под низким деревцем, глядя в никуда, и комбинезон у него на груди был черным от гари. Пир на негнущихся ногах, как марионетка, подошел.

Смолянинов был мертв. Кибердиски прошибали даже «Скорлупу» первой модели. А у Смолянинова не было и ее.

Пир едва не выронил хэви плазму. Внутри давно уже было пусто.

«За что? — подумал он безучастно. — За что мне это? Почему я все еще жив?»

Он наткнулся на мертвого Войцеха Язерского недалеко от крыльца. А за углом увидел Толика Воронина, иссеченного железным дождем силовой гранаты. И снова спросил кого-то: «За что?»

Завадски он нашел спустя три минуты, и, хвала небу, Ник был еще жив. В жизни появился некоторый смысл, появилась хоть какая-то цель, отгоняя давящую пустоту и невольный ужас от содеянного. Активированная аптечка мигнула светодиодом и выдвинула серебристое жало инъектора. Пир воткнул его Нику меж пластин «Скорлупы», у локтевого сочленения.

— Держись, Ник, — прошептал Пир с безумной надеждой. — Не покидай меня хоть ты, старина…

Аптечка продолжала жужжать. В какой-то миг Пир вдруг понял, что жужжит вовсе не аптечка, а близко работающий двигатель. Он оглянулся. Серо-зеленый транспортный «Джурай», размешивая винтами тягучий июльский воздух, заходил на посадку.

— Держись, Ник, — твердил Пир, поднимая безжизненное тело друга и взваливая его на плечо. — Держись. Мы еще повоюем. По крайней мере ты.

Так он и вышел к севшему вертолету, с Завадски на плече и хэви плазмой в ослабевшей руке. Бережно передал Ника в руки подоспевшим спасателям. И только потом позволил себе потерять сознание.

Люди из «Джурая» глядели на него, как на зачумленного.

Вертолет взмыл в небо сразу же, едва погрузили оглушенных и погибших икскомовцев. Взмыл, потом проколол туманное марево силового колпака и растворился в бескрайнем испанском небе. А к зоне террора тянули еще два «Джурая». С харвест-командой и взводом натовских парашютистов.

Впрочем, как убедились впоследствии, добивать под защитным колпаком было некого. Шестой кибердиск оказался последним. А головастиков изничтожили еще раньше.

Но Пир ничего этого уже не видел. Его увезли в Вену — в тот самый госпиталь, откуда только что вернулся Ник Завадски. А сам Ник очнулся уже в вертолете и принялся тихо ругаться, потому что возобновилась нестерпимая боль в боку, и ему пришлось вколоть двойную дозу пейнкиллера.

Только после этого генерал Батт встал из-за пульта в командном центре базы «Европа», швырнул на пол сломанную хромированную штангу микрофона и устало пошел прочь. К выходу.

Что удивительно — молча.

Де Григ и ван Торенс провели его долгим внимательным взглядом.

В этот же день икскомовцы с базы «Америка» удачно захватили сбитый над Мексикой абдуктор, причем четверых флоатеров удалось взять в плен. Двумя днями позже в Монголии прошла последняя миссия черной полосы: неопытная азиатская команда вылетела на захват большого скаута, а там на беду оказались этериалы. Серия псионических атак расстроила все накатанные комбинации; погибли самые опытные из этого состава — Рудольф Штройх и Анатолий Андрианов, а также двое новичков — Эрвин Сладер и Томас М'Буа, и что самое обидное — Сладера и М'Буа убил попавший под контроль Штройх, Штройха застрелил Андрианов и тут же сам угодил под контроль, и его пришлось уложить Лиону Дуярди… Дэвид Ноктон и Николай Ладога все-таки прорвались в тарелку и перебили этериалов, но больше трети экипажа азиатской икс-команды к тому моменту уже были мертвы.

Близился август.

Часть 2. «AVENGE» — ЗНАЧИТ «МСТИТЬ»

Глава 14. Октябрь 1999

Пир увидел их издалека — два десятка плотных здоровых парней, державшихся в громадном зале венского аэропорта Асперн обособленной группой. Одеты они были кто во что, в руках держали небольшие спортивные сумки.

У будущих икскомовцев не могло быть много вещей.

У Пира вещей не было вовсе, даже такой вот небольшой сумки. Он неторопливо приблизился.

— Икс-команда? — спросил он, сам не понимая зачем, потому что ни малейшего сомнения не оставалось.

Один из группы внимательно осмотрел Пира.

— Ты из Лондонского?

— Да, — ответил Пир, не совсем понимая, к чему подобный вопрос.

Эту группу готовили в Стокгольме, в Седермальме. Теперь проект «X-com defence» имел несколько спеццентров по подготовке оперативников, причем два из них — в Европе. Пир готовился в Лондонском, тогда — единственном.

— О'кей, — сказал парень Пиру. — Меня зовут Роджер Лесьер. Я пока за старшего, так что будь добр, делай, что и все, ладно?

— Ладно, — согласился Пир.

Он знал, что на резервную полосу должен был сесть «Рисентикл» с базы «Европа» и забрать икскомовцев-новичков. Утром позвонил лично Майкл Батт и предложил Пиру лететь с группой, чтобы не присылать отдельный транспортник. Пир не возражал — чего ради него одного жечь пропасть топлива, гонять практически впустую здоровенный самолет и морочить голову всегда уставшим пилотам?

«Рисентикл» сел спустя четверть часа. Аэродромщик в форменном комбинезоне вынырнул из неприметной двери в самом безлюдном углу зала и призывно помахал рукой Лесьеру. Видимо, они уже встречались сегодня.

— Эй, ребята, двинули! — скомандовал Лесьер и подхватил сумку. Остальные молча, конечно, молча, последовали его примеру и потянулись к двери в безлюдном углу.

В самолет Пир вошел последним. Оставалось одно-единственное свободное место, в третьем ряду, рядом с голубоглазым пареньком, похожим на подростка.

— Привет, — сказал паренек. По-английски он говорил неважно. Точнее, произношение у него было ужасное, слова же он подбирал легко и непринужденно. — Я — Хари Кирвисниеми, из Тампере. А ты?

— Из России. Гена, — коротко ответил Пир, пожимая твердую и мозолистую, как у опытного яхтсмена, руку.

— Чего это из Лондона тебя одного прислали? Там же цикл позже начался, чем у нас, так? Или у вас цикл короче? И почему только тебя? Или остальных — на другие базы?

Пир вопросительно уставился на маленького финна. Потом сообразил: никто так и не понял, что он не новичок. Эти ребята думают, что Пир только-только завершил курс подготовки, как и все они.

Пир пожал плечами. Не ответил — значит не соврал…

Он думал, что вылетит из проекта. После того террора в Барселоне, когда Толик Воронин и Войцех Язерский полегли от его руки, и Ник Завадски, больше чем просто друг, едва не погиб. Наверное, это везение, что первое время после Барселоны Пир провел в непрекращающемся беспамятстве. Когда врачи его вытянули из очень тяжелого состояния в просто тяжелое и сознание стало возвращаться все чаще, было еще не до раздумий, но чувство времени проснулось, а всем известно, что время — умелый лекарь. Когда Пир стал и вовсе выздоравливать, события двадцать четвертого июля уже казались чем-то давним и полустертым. В душе осталась пустота. Пир вдруг понял, что не сделал в жизни ничего такого, что могло бы хоть как-то уравновесить убийство друзей-оперативников.

То есть он, конечно, шел под огонь террористов и в Донецке, и в Симферополе в девяносто восьмом, и раньше — в Москве, Ацхали и Питере, и еще в десятке мест. Наверное, он спасал чьи-то жизни, но этих спасенных Пир либо вообще никогда не видел, либо видел мельком, несколько секунд, когда уводил заложников, прячась за терриконами, или вытаскивал на Ялтинском шоссе девчонок-одиннадцатиклассниц из полусгоревшего «икаруса»… Как-то все это казалось несерьезно. Да и можно ли оправдать смерть Воронина и Язерского? И Кости Белова? Оправдать-то можно, только смириться…

В общем, Пир считал, что в жизни у него что-то оборвалось и закончилось. Но Батт считал иначе.

«Пир, — сказал он с экрана терминала экстренной связи, который неведомо как появился у изголовья больничной койки, когда сознание бродило неизвестно где, — ты нужен. Ты нужен мне и ты нужен проекту. Мне жаль, что так все сложилось в Барселоне… но мы на войне. Никто не знает чужаков так, как ты и Завадски. Нам нужен твой опыт и твое умение. Вместо того чтобы думать об убитых даже не тобой — а теми же чужаками — Воронине и Язерском, подумай о желторотых новичках, никогда прежде не ходивших против сектоидов или мутонов, которых ты сможешь спасти просто потому, что опытнее их. Я даже не стану тебя уговаривать, Пир. Я просто жду тебя на базе, едва ты поправишься».

Пир подумал: пока на второй чаше весов ничего нет… почти. Так, может, там еще что-нибудь и окажется? Хуже, во всяком случае, не будет.

И он согласился. Врачи поставили его на ноги к исходу октября.

«Рисентикл» разбежался по полосе и ушел вверх. Небо в иллюминаторе было почти таким же, как без малого год назад, в декабре, когда на «Европу» летели первые оперативники. Пир вздохнул. Теперь половина из той восьмерки мертва, а Пир и Завадски прошлись по самому краю, удержавшись в мире живых благодаря не то везению, не то искусству венских медиков. Или благодаря и тому, и другому одновременно. Во всяком случае, Пира сшили заново. Как он тогда в Барселоне принес на себе раненого Ника Завадски, врачи понимать отказались. Да и «американцы» Паллистер и Олаэча не раз уже попадались медикам в лапы, и, понятно, не без оснований.

— Эх, — сказал маленький финн. — Хоть бы сразу в дело пустили, что ли… Говорят, новичков первое время в миссии берут редко…

Пир молча покосился на соседа.

«А кому надо, чтоб ты нарвался на плазменный импульс в тесном пространстве чужого корабля, потому что не знаешь, где имеют обыкновение прятаться чужаки? Или тупо смотрел на брошенную из-за угла силовую гранату, вместо того чтоб уносить ноги, если это еще возможно?» — подумал Пир.

— Вас из хэви плазмы учили стрелять? — поинтересовался финн, ничуть не смущенный молчанием Пира.

— Да.

— Много стрелял?

— Много.

— Везет тебе, — вздохнул Хари. — А нам по четверть обоймы выдали, и все.

— Из чего же вы стреляли? — спросил Пир несколько удивленно.

— Из лазеров в основном. Ну, и из плазменных пистолетов. К ним обойм было завались.

«Для миссий обоймы берегут, что ли? Хотя для их производства элериум нужен. Небось, научники жмутся, берегут», — догадался Пир.

— Вот на «Америке» один из новичков на первой же миссии троих алиенов положил, — сообщил Хари. — У них как-то демократичнее, что ли. Подумаешь, старики…

Пир вздохнул. Объяснять этому рвущемуся к гибели пареньку, что европейская команда ходит на самые трудные и опасные миссии, а американцам достаются задания попроще? Смысл?

И он не стал объяснять. Время объяснит. Если оно будет у тебя, Хари Кирвисниеми, икскомовец, пока не ходивший в дело. Не беспокойся, не засидишься в девках, как школьница-затворница. Сам потом будешь снисходительно похлопывать новичков по плечам. Если будет у тебя время, Хари Кирвисниеми…

Знакомый пейзаж окрестностей базы проползал под брюхом снижающегося самолета. Над полигоном сновало несколько танков. Пир глядел в иллюминатор и вспоминал, как впервые увидел новый танк и как едва не принял его за кибердиск.

Сверху окрестности базы выглядели совершенно так же, как и прошлой зимой, — ряды колючки, унылые бараки…

На этот раз их встречали только трое, и Майкла Батта среди встречавших не было. Ну конечно, тогда проект только начинался, и они были первыми оперативниками, почти что героями. Правда, героями дня завтрашнего… А сегодня таких героев на каждой базе по четыре десятка.

Хмуро-жесткий мужчина в форменном комбинезоне «X-com defence» с нашивками сержанта велел новичкам построиться. Пир спокойно подождал, пока ребята с сумками образуют ровную шеренгу, и уже совсем было собрался обойти ее и направиться в свою комнату-каюту в первом жилом блоке, когда сержант его окликнул. Жестко, чтобы не сказать грубо.

— Эй ты, желторотый! Тебя это тоже касается.

Пир вопросительно поглядел на сержанта.

— Что?

— В строй давай!

Пир растерялся. А потом ему вдруг стало смешно и даже забавно. Он пристроился к шеренге и замер. Правда, глаза выкатывать, как новобранцы, не стал.

— Значит, так, — начал сержант, глядя в низкое октябрьское небо. — Вы приехали на войну. Оставьте здесь, за пределами базы, все ваши розовые сопли и геройские мысли. С сегодняшнего дня вы шагу не ступите сами. Без моего разрешения. Пока я не решу, что вас можно отправить в бой. И если кто пикнет — вылетит из проекта тотчас же.

«Бог мой, — подумал Пир изумленно. — Что тут творится-то?»

— Всем ясно? — гаркнул сержант так, что содрогнулись, наверное, елочки на полигоне.

— Так точно, сэр! — слаженно гаркнули в ответ новобранцы. Вся шеренга, кроме, понятно, Пира.

Сержант это заметил. Медленно, вразвалочку он приблизился и встал напротив Пира, едва не касаясь носом его лица.

— А тебе ясно, умник?

— Так точно, сэр! — Пир решил принять игру.

Сержант несколько долгих секунд пристально Пира разглядывал.

— То-то же… А чтоб не был самым умным, назначаю дневальным на сегодня!

Пир с трудом подавил желание захохотать. Господи, да что за казарменного ублюдка прислали в проект?

Шеренга перестроилась в колонну и потянулась за сержантом к капониру, переходящему в тоннель к главному шлюзу. Сержант негромко переговаривался с двоими в штатском, которые во время стартового внушения стояли в стороне и молчали, словно рыбы.

Первым делом новобранцев отвели на склад. Вместо знакомой физиономии Крота Пир увидел рослого долдона-кладовщика с квадратной челюстью и рыжим ежиком на черепе. Долдон принялся сноровисто метать новичкам прозрачные пакеты с комбинезонами, потом — с ботинками, а напоследок выдал нашивки рядовых.

Пир наконец решил, что с него хватит, покинул шеренгу и подошел к окошку. Пакетик с нашивками шлепнулся на деревянную стойку.

— Дай-ка мне капитанские, парень. Такие я уже относил.

Долдон вопросительно взглянул на сержанта. Сержант — на

Пира, и при этом наливался кровью, как удачливый москит.

— Ты кто такой, леший тебя раздери? — спросил он зло.

Пир не успел ответить — по рукаву, ведущему к псионик-лабороториям, шел человек в форме икскомовца с нашивками капитана. Посреди коридора он замер, взглянув в сторону склада.

— Пир! Разрази меня гром!

Растопырив руки, он бросился к Лихачеву и сграбастал его в охапку.

— Ты как?

— Отремонтирован, — нашел в себе силы улыбнуться Пир. А ведь в тот проклятый день он мог бы убить и этого бравого капитана…

— Это Адам Дориго, — прошептал Хари Кирвисниеми соседу, — я его на фотках видел.

— Так что, выходит… С нами летел сам Лихачев?

— Выходит!

Шеренга впечатлено пялилась на Пира и Дориго.

— Пошли, пошли… — Дориго взял у Лихачева из рук пакеты с одеждой и ботинками и всучил крайнему новобранцу.

— Занесешь во вторую каюту…

— Есть, сэр! — восторженно отозвался новобранец.

Опомнившийся сержант сделал шаг вперед.

— Сэр! Приношу свои извинения. Я не зна…

— Иди в задницу, сержант, — добродушно сказал Пир. Сержант осекся.

И они пошли в жилой модуль. Хорошо знакомым путем.

— Что это у вас за уставщина? — спросил Пир с интересом.

Дориго махнул рукой:

— А… После летних миссий ООН решила, что у нас дисциплины не хватает. Ну и наслали какого-то офицерья из НАТО.

— И что Батт?

— А что Батт? Кладет на них с прибором.

— И без последствий?

Дориго пожал плечами:

— А какие последствия? Военных раздолбали на первой же миссии, они большой скаут так и не сумели захватить. Ну, Батт и плюнул на них. Прогнать не может, вот и терпит.

— Понятно. А ребята как?

Пиру словно нож в сердце воткнулся. Они как раз проходили мимо стенда с фамилиями икскомовцев, живых и погибших. На траурные рамки вокруг фамилий Воронина, Язерского и Белова Пир старался не смотреть. Появился еще один стенд, с фамилиями пилотов. Там рамок было поменьше, но они тоже чернели в нескольких местах…

Напротив фамилии Дориго стояли цифры 23 и 6.

— Ого! — с уважением сказал Пир. — Растешь!

У самого Пира было двадцать девять убитых чужаков. И трое пленных.

— Расту, — согласился Адам. — Ты о ребятах спрашивал. Ахмет Тюрамаз погиб в Кардиффе… В начале сентября. Тухлый террор тогда получился, там шестеро наших полегло, но, кроме Ахмета, ты никого не знаешь, новички все. А старички держатся. Ну, о Нике ты все знаешь…

Это было верно — с Завадски Пир регулярно перезванивался.

— …Густаф и Иван Шадрин теперь на «Молнии» ходят; Чукарин, Самусенко и Джошуа — тоже. Пеев в госпитале, неделю назад мутон его подстрелил. А ирландку нашу помнишь, а Пир? Косит алиенов, как грибы по осени. Ну и баба!

— Трахнул ее кто-нибудь или нет? — спросил Пир мрачно.

— Не знаю, — честно ответил Дориго. — Меня она как-то из ресторанчика выбросила…

И он довольно заржал, хлопнув Пира по плечу. Пир тоже улыбнулся, понимая, что цинизм Адама напускной.

У поворота в жилой модуль номер один они столкнулись с торопящимся Ником Завадски.

— Пир! — заорал австралиец. — Мне сказали, что ты прилетел. Вот, бегу…

И они обнялись. А Пир вдруг отстраненно подумал:

«Я в него уже стрелял. Что еще нас ждет в этой войне, где враг, сколько ни воюй, остается неизвестным?»

Глава 15. Октябрь 1999

В командном центре базы «Европа» Пир бывал нечасто. Только когда не попадал в команду, ушедшую на миссию. Впрочем, теперь оперативников стало побольше, да и кораблей на базе теперь было два — «Рейнджер», присланный вместо уничтоженного в Барселоне еще в июле, и новый крафт, зовущийся «Лайтнинг», «Молния». Насколько антигравитационные танки походили на вражеские кибердиски, настолько же и «Молния» была похожа на средний скаут. Такой же овал добрых десяти метров в поперечнике с обтекаемым плазменным излучателем на макушке. Внутри было теснее, чем в «Рейнджере», да и пилотская кабина практически не была отделена от основного отсека. В центре высился конус силовой установки, мало чем отличающийся от тех, что Пир не раз видел на сбитых тарелках чужаков. Необычная система силовых полей, что охватывали севшую «Молнию», позволяла в буквальном смысле прокалывать борта, проходить сквозь обшивку крафт-корабля, правда, не в произвольном месте, а в шести жестко определенных. Плюс обычный десантный люк. «Молния» летала почти в три раза быстрее «Скайрейнджера», и вражеские тарелки теперь не могли просто оторваться и уйти от икс-команды, а бортовое оружие снижало практически до нуля время между посадкой поврежденных кораблей чужаков и началом миссии по захвату. Разработали и собрали «Молнию» относительно недавно, в середине сентября, но она уже успела завоевать симпатии и оперативников, и пилотов, и руководителей проекта. Вот только инопланетяне вряд ли испытывали к новому кораблю симпатию…

Кроме крафт-«Молнии» в дело уже ввели пару новых истребителей, нареченных «Файрштормами». Вообще-то эти аппараты копировали основные принципы конструкции летающих тарелок чужаков — центральное расположение двигателя, принцип действия силовой установки, материал внешней оболочки. Но кое-что свое, кое-какие оригинальные решения в устройство новых кораблей земные инженеры все же внесли. «Файрштормы» были вдвое меньше «Молнии» по размеру и несли сразу по два плазменных орудия, а по скорости раза в полтора превосходили крафт. «Файрштормы» летали быстрее вражеских тарелок. Просто быстрее. Впервые техника землян, пусть и с использованием чужих технологий, оказалась действеннее вражеской. Земляне были хорошими учениками…

Кроме того, разрабатывался еще один корабль, который по мысли конструкторов должен был стать венцом крафт-программы. Корабль, способный нести и многочисленную команду оперативников, и танки, способный, если нужно, покидать пределы земной атмосферы и вести бой в космосе. Пусть в ближнем, но в космосе. Еще на подлете к родной планете. Кому приятно воевать в собственном доме? И поле боя намеревались перенести поближе к логову чужаков, которое, несомненно, было устроено где-то в пределах Солнечной системы. Правда, логово это еще предстояло отыскать.

Этот корабль условно звали «Эвенджером». То есть «Мстителем». И ждали его, как дождя после засухи.

Обыкновенно в командном находилось совсем мало народу. Операторы за пультами, обслуга Умного Мака в гермозоне да дежурная смена со следящей. Мельком заглянув в большой зал, Пир направился к кабинету Майкла Батта. Секретарша, стрекотавшая на раздвижной клавиатуре терминала, подняла на Пира неуместно строгий взгляд. Пир не знал ее: раньше у босса была другая, миловидная гаитяночка по имени Люсьен. Новая внушала смутные мысли об айсбергах, зимних буранах и снежных полях.

— Вы Лихачев? — осведомилась мисс Холод.

— Да, мэм, — не слишком-то приветливо отозвался Пир. Не любил он отрицательные температуры. Предпочитал жару.

— Мистер Батт ждет вас.

— Спасибо.

Можно подумать, что это ее заслуга — то, что Батт ждет Пира!

Пир тихо фыркнул, перехватив полный колючих ледышек взгляд. Как ни парадоксально, но секретарша босса все-таки была удивительно красива. Вот только прикасаться к ней совсем не хотелось: это была красота ядовитой змеи или хищного насекомого. Красота издалека.

Отворилась старомодная, обитая кожей дверь. Пир скользнул в открывшуюся щель — перед Т-образным столом Батта сидели на вертящихся черных креслах Брюс де Григ и Марк ван Торенс. Де Григ неподвижно; ван Торенс медленно и размеренно, как маятник огромных часов, поворачивался вправо-влево вместе с креслом.

— Входи, входи, Пир. — Батт поднялся из-за стола, протягивая руку. Встали и его заместители.

— Как тебе перемены? Не бьют по глазам?

— Бьют, — честно признался Пир. — Меня еще за шлюзом один сержант построил.

— Ну и учинил бы ему выволочку не отходя от кассы, — удивился Батт. — Что не учинил?

— Откуда я знал, что у вас тут филиал Лонглендовских казарм? Когда я улетал, все было иначе…

Пир тут же пожалел о последних словах, потому что снова вспомнил злополучную барселонскую бойню. И собеседники вспомнили, Пир понял это по устремленным в ковер взглядам.

— Ладно, садись. — Батт указал на третье кресло перед своим столом, пустовавшее. Пир опустился на шершавый дорогой баракан.

— Как самочувствие-то? — поинтересовался Батт. С умыслом, понятно. Он не произносил слов, о которых все равно догадывался Пир, и знал, что Пир догадывается. — Готов к новым дракам?

— Готов, шеф. А самочувствие нормальное. Как у должника, собирающегося раз и навсегда расплатиться с кредиторами.

— Не боишься, что… опять? Как тогда?

— Боюсь, — снова честно, чтоб не вилять, ответил Пир. — Но я надеюсь, вы что-нибудь придумаете.

— Понятно. — Батт вздохнул. — Мы действительно кое-что придумали.

Пир с надеждой воззрился на шефа.

— Расскажи, Брюс, — велел Батт и взялся за сигару.

«Что? — Пир удивился. — Он же раньше вроде не курил…

Впрочем, тут не то что закуришь…»

Де Григ кашлянул в кулак и слегка повернулся в кресле, чтобы удобнее было обращаться к Пиру.

— Ты уже появлялся в психолабораториях?

— Нет. Не успел. А что?

— В двух словах, — объяснил де Григ, — попадание-непопадание под контроль пришельцев двигательно-моторных функций человека подчиняется достаточно простому закону. У каждого из нас есть некий порог внушаемости. Чем он выше, тем труднее чужакам захватывать контроль над этим человеком. Понятно?

— Понятно, — тихо сказал Пир. — И у меня этот порог низкий?

— В том-то и дело, что неизвестно. Псионики не успели установить твой порог. Твою психосилу. Для этого нужно не меньше месяца в лабораториях проторчать. Не беспрерывно, конечно, каждый день, скажем, по часу. Тогда можно вычислить порог психосилы с достаточной точностью. Вообще-то на вероятность успешной псионической атаки влияют еще кое-какие факторы…

— Какие, например? — перебил Пир.

— Например, расстояние от атакующего до потенциальной жертвы. Например, осознанное противодействие захвату контроля, эдакий навык псионической обороны. Например, твое физическое состояние. В смысле не ранен ли ты, не голоден ли, выспался ли сегодня… Это, понятно, в меньшей степени. Но тоже влияет.

— Понятно. Ну а в итоге-то что? — спросил Пир напряженно. Он сообразил, что разговор этот неспроста.

— В итоге получается, что в миссии против сектоидов и этериалов мы стараемся посылать людей с максимальной псионической силой и максимальным навыком работы с психоусилителями…

— С чем?

— С психоусилителями, пси-ампами. С приборами, которые, с одной стороны, помогают противостоять вражеским атакам на мозг, а с другой — позволяют нам самим брать под контроль чужаков.

У Пира перехватило дух.

— И что? Удавалось такое?

Страницы: «« ... 678910111213 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Одна из лучших саг последних десятилетий XX века....
«Трое уже полегли, остальные четверо образовали полукруг около безобразного верзилы в медвежьем полу...
Перу английского мастера фэнтези Дэвида Геммела принадлежат тридцать книг. Его таланту были подвласт...
Братья-близнецы, Петр и Павел, выбрали в жизни разные пути: один теперь отставной подполковник, друг...
Когда некогда единая империя вступает в эпоху перемен; когда в отколовшемся от нее королевстве в час...