Счастье на высоких каблуках Хмельницкая Ольга

Марине казалось, что она не верит своим ушам.

– Ну конечно, – сказал Дима, – он, как Робин Гуд, забирал деньги у богатых и отдавал бедным. То есть забирал у богатой жены и отдавал бедным, но красивым и старательным девочкам. Ну или не очень красивым и не очень старательным. Таким, как твоя сестра.

Дима сделал паузу.

– Твоя мать была в курсе того, что твоя младшая сестра встречается с твоим мужем.

Марина, которая раньше стояла, села. Лена начала плакать – по своей давешней привычке. Когда у нее что-то не получалось, когда ее ловили на горячем, она начинала изображать маленькую бестолковую девочку, лить слезы и бить на жалость.

– А твоя мама считала, что пусть уж твой Виталик уйдет к Лене. Не все же старшенькой дочке, можно и с младшенькой поделиться. Старшая себе другого найдет. Еще лучше и еще краше.

В палате висела гулкая тишина. Такая глухая, что было слышно мерное гудение комара.

– Виталик подошел к делу комплексно, – продолжил Дима, – понимая, что убийство безработной Лены сразу привлечет внимание к ее личной жизни, он решил сделать обманный ход и сымитировать угрозу для богатой жены и для себя самого. Виталик и его любовница…

Марина сжала руками виски.

– А вторая любовница – это…

Дверь распахнулась, и в палату ворвался ОМОН.

– Руки за голову, – закричали стражи порядка Диме, направляя на него пистолет.

Бровь Димы слегка приподнялась вверх.

– Вы арестованы, – сказал майор в серой форме, – а ваша охрана обезоружена. Убийство, покушение на убийство…

– Пойдемте, – сказал Виталик Марине и Лене, – нам тут нечего больше делать. Лена, спасибо за помощь, ты хорошо все изобразила и подыграла, пока не прибыл ОМОН.

Он повернулся к Марине.

– Я никогда не был любовником твоей сестры и, конечно, никогда не планировал никаких убийств. Он все придумал от начала до конца. И я нашел ювелира, который вклеил мою фотографию в медальон по просьбе этого человека. Поехали домой.

В голосе Виталика сквозила усталость.

– Он все это придумал? – спросила Марина.

Она лежала дома на кровати. Из гостиной слышалось бормотание телевизора, Лена смотрела сериал. Марина пила чай, который принес ей Виталик.

– Да, от начала и до конца, – сказал Виталик.

– Так складно говорил… И Лену приплел.

– Да. Но теперь все в прошлом. Он в тюрьме. Правда, может заплатить и выйти, но у него проблемы с бизнесом. Им очень плотно заинтересовалась налоговая.

Марина лежала и смотрела в синий потолок с множеством ярких лампочек, имитирующих звездное небо.

– Все закончилось, дорогая. Все теперь будет хорошо, – сказал Виталик.

– Я в ванную, – сказала Лена, заглянув в комнату на минутку, – вы не возражаете?

Никто не возражал.

Она проснулась примерно через час. Было темно. Виталика не было. Вода продолжала течь в ванне. Повинуясь острейшему чувству тревоги, Марина села на кровати. Ей что-то снилось, но что, она не помнила.

– Виталик! – Она хотела позвать, но почему-то не произнесла ни звука.

Встав на пол, Марина, как была босиком, пошла в сторону ванной. Дверь прикрыта, но слышались приглушенные голоса.

– Я тебе обещаю, – негромко сказал Виталик.

– Да, – сказала Лена. – Я тебе верю. Только не обмани меня снова, пожалуйста. Мне и так пришлось столько страдать и столько врать. Только любовь поддерживает меня.

– Нет, на этот раз ни за что. Я тоже люблю тебя, – сказал Виталик. – Раньше было недоразумение… я не понимал, как сильно ты меня любишь.

Марина посмотрела в щель. Виталик сидел на краю ванной. В воде лежала голая Лена. Губы Марины дрогнули.

В этот момент Виталик наклонился, схватил двумя руками Лену за ноги и дернул вниз. Голова женщины ушла под воду. Марина распахнула дверь и ударила Виталика ногой в спину. Тот упал, отпустив ноги Лены. Секунду спустя Марина вытащила хрипящую сестру из-под воды.

Что-то ударило ее по голове. Марина упала, уронив сестру в воду, но через секунду снова подхватила ее и опять подняла голову Лены над поверхностью. Виталик ударил ее в висок.

– Утоплю обеих! Чертовы бабы. Ненавижу! – заорал он.

Марина упала на кафельный пол и дернула Виталика за ногу. Тот потерял равновесие. Марина схватила с полки пластиковый тюбик шампуня и швырнула в Виталика, за ним последовал бальзам и депиляторный крем. Крем еще летел в сторону Виталика, когда Марина сорвала пластиковую шторку и накрыла ею мужа. Она била его руками, ногами, а потом и гибискусом в горшке, стоящим в углу их большой ванной комнаты. Виталик затих под шторкой, Марина наконец-то вытащила из ванны сестру, но оказать первую помощь не успела.

Сзади ее ударило что-то тяжелое, и наступила темнота.

Марина сидела в кресле. Кто-то светил ей фонариком в лицо. Руки были примотаны к подлокотникам скотчем.

– Подпиши, – подсунул ей Виталик какие-то бумаги.

Марина огляделась. Бревенчатый дом. За окном – какие-то кусты.

– Что с моей сестрой? – спросила Марина.

– Не знаю, – сказал Виталик, – меня это уже не интересует. Поставь свою подпись здесь и здесь.

– Доверенность на право распоряжаться счетами, – сказала Марина, – я так и думала. И авиабилет у тебя уже есть?

– А как же, – кивнул Виталик, – в далекую и прекрасную страну. Раз уж не получилось решить проблему с дойной коровой, приходится выполнять план «Б».

– Спасибо, – сказала Марина.

– А как тебя еще называть? – хохотнул Виталик. – Но я тебе благодарен. Несколько лет роскошной и безбедной жизни. Сколько баб я перетрахал, страшно себе представить. А все благодаря понтам и «Мерседесу», который ты мне подарила.

Он засмеялся, и Марина впервые поняла, что, несмотря на красивый профиль и тренированное тело, он отвратительно уродлив.

– И Леденцову? – спросила Марина.

– Да при чем здесь Леденцова, – махнул рукой Виталик, – я сначала хотел трахнуть и ее тоже, а потом она начала психовать, и я раздумал. У меня вообще все проблемы из-за психопаток. То Леденцова, то Леночка твоя прибацанная влюбилась.

– Она выгораживала тебя до последнего, – сказала Марина, – всех готова была подставить, меня убить, себя уморить, лишь бы тебе угодить.

– Ага, – кивнул Виталик. – Спасибо ей. Я уж ее и в яму, и по морде… а она все продолжала меня любить.

– Ты сволочь, – сказала Марина. – Зачем ты убил Жанну?

– Ну как же, – пожал он плечами, – надо же было сделать вид, что на тебя покушаются. А так как у Жанны была очаровательная привычка покупать за чужой счет две вещи, а потом одну сдавать, то, когда она сдала платье с приглашением в кармане, я понял, что надо делать.

Марина пошевелила затекшими руками.

– А твоя любовница…

– Да, это я.

Марина обернулась.

– Я догадалась, – сказала она.

В дверях стояла консультант бутика. Молочная кожа, казалось, стала еще белее. Черные, цвета воронова крыла, волосы струились по плечам.

– Приятно познакомиться, – церемонно сказала черновласка, – теперь в приватной обстановке.

– Да уж, очень приятно, – сказала Марина. – Это вы стреляли в меня на лестнице? И это у вас есть серая «восьмерка»?

– Да, – кивнула Даша. – Кстати, я очень старалась в вас не попасть из пистолета. Деньги же у вас. Если бы вы умерли, у нас были бы неприятности. Расследование. Дележ наследства между родителями и Виталиком. А так нас все устраивало. Вы работали, давали деньги, на которые мы с Виталиком жили, все отлично. Если бы не…

Лицо у нее дрогнуло.

– А как вы, Дашенька, относитесь к тому, что ваш драгоценный Виталик изменял вам с моей сестрой? – спросила Марина. – Или вы так же, как и он, хотите только денег? На остальное вам наплевать?

– Я уже встречался с Леной, когда познакомился с Дашей и полюбил ее всей душой, – сказал Виталик. – Я попытался расстаться с твоей сестрицей, но она устроила мне истерику и шантаж.

Он ухмыльнулся. От этой улыбки у Марины по коже пробежал холодок.

– Подписывай, а то хуже будет, – сказал он.

– Даша, – обратилась Марина к продавщице, – подумайте, нужен ли вам такой человек? О какой любви тут может идти речь?

– Не тяни время, – прошипел Виталик. – Подписывай…

– А потом я отправлюсь к праотцам, правильно? – спросила Марина.

– Я просто запру тебя здесь. Посидишь, подумаешь, – сказал Виталик. – Пока не улечу с Дашей в страну далекую и прекрасную. А потом тебя, возможно, кто-то найдет. Твой Димочка, например.

Марина рассмеялась.

– Ну что ты, – сказала она, – неужели ты думаешь, я поверю, что ты оставишь меня в живых, получив подписи?

Виталик ударил ее по лицу.

– Подписывай, – повторил он, подсовывая ей доверенность под пальцы правой руки.

– Развяжи правую руку, – сказала Марина, – неудобно писать.

Где-то зазвонил мобильный телефон Марины.

– Конечно, – сказал Виталик, разрезая скотч, охватывающий одно из запястий, – так удобнее?

Он снова улыбнулся так, как никогда раньше. Марину замутило.

– Подписывай.

Марина разминала затекшее запястье. Даша стояла в дверях, опершись о косяк.

– Ты же убьешь меня, – сказала Марина. – Я знаю. Так какой мне смысл подписывать?

– Выбора у тебя все равно нет, – сказал Виталик, – так или иначе, я добьюсь от тебя этой подписи. Иголки, паяльник… да мало ли что есть тут дома для того, чтобы заставить женщину сделать то, что я хочу.

У Марины снова зазвонил мобильник.

– Это твой Димочка любимый звонит? – засмеялся Виталик. – Он сразу понял, что это я, сразу после убийства Жанны. Но у него не было улик. Нет, он, конечно, мог легко меня засадить в тюрягу безо всяких улик, с его-то деньгами и связями. Но ему было важно доказать тебе, что именно я – негодяй.

– У него это в итоге получилось, – сказала Марина.

– Жалеешь, что не доверилась ему на все сто? – хитро спросил Виталик. – Сейчас бы каталась как сыр в масле, с таким любовником-то. Он, поди, и женился бы на тебе, уродец яйцеголовый.

– Виталик, быстрее, – сказала черновласка, кривя хорошенький ротик, – у нас самолет. А тебе надо еще в банк успеть и деньги перевести.

– Нотариус, который оформил эту доверенность без подписи, сильно рискует, – ответила Марина.

– Ничем он не рискует, – возразил Виталик, залепив ей пощечину, – сейчас тут будет твоя подпись, в банке ее сличат, признают аутентичной, после чего никакой Димочка уже ни до чего не докопается.

– Тем более сидеть ему еще долго. Как Ходорковскому, – воскликнула Даша. – Надо было все налоги платить.

– Пока Димочка прыгал за тобой, как престарелый заяц, – сказал Виталик, – я обаял его толстую бухгалтершу.

Он захохотал, закинув голову.

– Какие вы все-таки идиоты, – продолжил он, отсмеявшись, – почему вы не принимаете во внимание маленьких людей, офисный планктон! Думаете, раз человек немного зарабатывает, то он не опасен? Заблуждение, ах, какое заблуждение! Кроме денег есть еще множество способов достичь желаемого!

– Используя женщин, – подсказала Марина.

– Да. Вот, например, тебя. Несколько лет мне было с тобой очень хорошо. Трахнул, поулыбался, мусор вынес, назвал любимой, получил взамен собственный «Мерседес», пиджак от Версаче, отдых на Мальдивах и платиновую кредитку, на которой деньги никогда не кончаются. Если бы я еще не трахал Леночку твою… Но она так просила, так просила, так тебе завидовала, так хотела увести твоего мужа и утереть тебе нос. В общем, я не устоял.

– А тебе совсем все равно, кого трахать? – спросила Марина. – Ты так самоутверждаешься?

– Я просто люблю всех женщин на свете, – подмигнул ей Виталик.

– Быстрее, – напомнила Даша. – Банк. Самолет.

У нее было холодное и злое, как у Снежной королевы, лицо.

– Сейчас, дорогая, – сказал Виталик, подошел и взасос поцеловал Дашу.

– Нравится? – подмигнул Марине Виталик. – Правда, она красивая?

Телефон зазвонил опять.

– Что он трезвонит? – рассердился Виталик.

Телефон, как будто услышав, замолчал.

– Где ты взял пластит? Тогда в кафе?

– Это? Да пукалка, – махнул рукой Виталик, – твой Дима в два часа раскусил всю цепочку. Но до поры до времени меня не трогал. Чтобы ты убедилась, что он – хороший. Димочка твой рисковый парень. Мог тысячу раз меня взять. Хотя иногда мне удавалось его сделать – например, когда я сунул Леночку твою в яму, он несколько дней не мог ее найти. Но нашел потом, сволочь такая… И Леночка твоя, зараза, живучая оказалась и болтливая без меры. Про фотографию вот подруге рассказала. А я не знал, куда она мою фотку засунула. Агент ноль-ноль-восемь, блин, конспиратор. Запаяла снимок в медальон, тьфу! Никогда бы не догадался. Димочка твой, конечно, все знал.

– Она тянет время, – оборвала Виталика Даша. – Быстрее, дорогой, выбей из нее подпись.

– Да, – сказал Виталик, – сейчас.

Он вытащил из кармана скальпель.

– Что тебе сначала испортить? Нос? – подумал он и протянул руку к лицу Марины, – чтобы уже никто никогда не вздумал тебя полюбить.

Скальпель вошел в плоть. Брызнула кровь. Глаза Виталика стали стеклянными, как у маньяка.

– Давай сюда доверенность, – закричала Марина, глотая кровь. – Где расписаться?

– Как все просто, – сказал Виталик, – женщинам главное красоту сохранить. Жизнь их уже интересует намного меньше.

Марина поставила две подписи. Виталик поднял скальпель, целясь в горло.

– Не спеши, – велела Даша.

Лицо у нее было словно высечено изо льда.

– Сначала надо, чтобы в банке признали подпись подлинной. Они долго и тщательно сличают такие вещи, – сказала Даша. – И могут ей позвонить.

– Я муж, – подмигнул Виталик, – все будет выглядеть натурально. Они меня тысячу раз видели, когда я приезжал с ней. Изображал пажа-идиота.

Марина посмотрела на Дашу.

– А ты умная девочка, – сказала она. – Как ты удачно выкрутилась с потерей авторучки. Превратила лимон в лимонад. На Леденцову стрелки перевела… рассказала сказочку о том, что читаешь книгу об агентстве недвижимости. Я поверила тебе на все сто.

Даша улыбнулась одними губами. Огромные прекрасные глаза оставались неподвижными, как у мумии.

– Кто из вас вообще все это придумал? – спросила Марина. – Ты, Дашенька? Виталик же, в сущности, у нас мужчина красивый, но совершенно тупой.

– Давайте не будем выяснять, кто из нас тупой, а кто еще тупее, – поморщилась Даша. – Виталику нужно в банк.

Виталик подошел и снова тщательно замотал руку Марины скотчем.

– Даша, следи за ней хорошенько. Если ей вдруг позвонят из банка, дай ей трубочку. Пусть все подтвердит.

– Конечно, – сказала Даша, присаживаясь на край деревянного стола. – Все будет в лучшем виде.

Дверь хлопнула, потом заработал двигатель автомобиля. Виталик уехал.

– Не боишься стать следующей? – спросила Марина Дашу.

– Заткнись, – сказала Даша.

Марина замолчала. За окнами был лес.

«Интересно, где мы?» – подумала Марина.

– Молчать скучно, – сказала Марина вслух. – Давай обсудим что-нибудь безобидное. Проведем светскую, так сказать, беседу. Пластический хирург у тебя, конечно, был неплохой, но не более того.

Даша вздрогнула.

– Линия скул получилось ненатуральной, да и грудные имплантаты такие уже не ставят. Сейчас в моде более натуральная форма. Такие конусы – вчерашний день.

Даша посмотрела на нее с ненавистью.

– Брови чуть-чуть несимметричны, – продолжала Марина. – Одна выше другой миллиметра на полтора.

Даша молчала.

– А где ты взяла деньги на пластику? – спросила Марина. – Мне просто интересно. Жить все равно осталось недолго. Так что никто не узнает.

– Заткнись, – холодно повторила Даша.

– Я все же не советовала бы тебе связываться с Виталиком, – сказала Марина. – Сдаст в три минуты. На свете три миллиарда женщин. Виталик не успокоится, пока всех не перетрахает. Или ты думаешь, что он будет тебе верен? Ты такая же наивная, как и я.

Губы Даши дрогнули в усмешке. Фарфорово-белая кожа порозовела.

– Или ты, как самка паука, поедаешь своих любовников после секса? – спросила Марина.

Даша посмотрела на Марину не мигая.

– Сколько тебе лет? – спросила Марина.

– А сколько дашь? – спросила Даша, и Марина мысленно возликовала, найдя брешь в тотальной обороне.

– Сорок один, – сказала Марина.

Даша вздрогнула, как от удара. Изящные ноздри раздулись, как у породистой лошади.

– Да, – сказала Даша после длинной паузы.

– Очень деньги нужны? На поддержание формы? – спросила Даша. – Теперь все сходится. Виталику-то ничего не нужно было. У него и так все было. Это ты его уговорила все у меня забрать, не довольствуясь подачками.

– Барашек твой тоже не промах, – сказала Даша с усилием.

Ее лицо пылало ненавистью.

– Не страдай, – сказала Марина, – мне тридцать два, а я выгляжу не лучше, чем ты. Уже и морщинки есть, и лишний вес, и кожа не идеальная. Не надо гнаться за красотой, она обязательно пройдет. Это тупик. Вспомни Шер и Людмилу Гурченко. В погоне за красотой можно упустить что-то очень важное. Счастье, покой, любовь.

Даша взяла в руки скальпель.

– Замолчи, или я тебя зарежу.

– Твоей рукотворной красоты осталось максимум на пару лет, – сказала Марина, – шевеля затекшими пальцами, – потом все начнет падать. Кожа обвиснет, глаза станут тусклыми и старыми, уголки рта провиснут, под глазами появятся мешки. Но у меня есть к тебе предложение. Я отдам тебе все свои деньги. Если ты сохранишь мне жизнь. Виталику в банке деньги не отдадут, я тебе гарантирую. Ты сможешь на мои деньги делать пластические операции хоть каждый день. У меня полтора миллиона долларов на счетах. А я еще заработаю, у меня остается моя компания. А мы скажем, что это Виталик во всем виноват. Риска меньше, согласись.

Марина смотрела на Дашу, старясь, чтобы ее лицо выглядело как можно более простодушным.

Даша задумалась.

– Представь себе, если Виталик пронюхает, сколько тебе лет. Он же думает, что от силы двадцать пять. А вдруг паспорт посмотрит, когда ты будешь спать?

Даша молчала. Огромные прекрасные глаза, опушенные длинными ресницами, смотрели прямо на Марину.

– Он тебе ничего не отдаст, – сказала Марина, – даже сюда не вернется. Переведет деньги и поедет прямо в аэропорт. На что ты надеешься? А ты покараулишь меня еще пару дней, пока он будет заметать следы в далекой прекрасной стране. Ты видела его билет на самолет? Точно это не трансфер, а конечный пункт? Мир большой. Если успеет перевести деньги куда-нибудь в Гватемалу, а потом обналичит их, то все. А для этого требуется всего несколько часов.

Даша задрожала как осенний лист. Марина едва удержалась, чтобы не улыбнуться.

– А самое неприятное, – продолжила Марина, – если ты попадешь в тюрьму лет на десять. Ни косметики, ни салонов, ни парикмахера. Представь, во что ты превратишься? Если Виталика возьмут, он тут же тебя сдаст. Соглашайся. Поедем в банк. Я переведу деньги на твой счет прямо при тебе. Виталик денег не получит. Там не та подпись.

На лице Даши мелькнуло понимание, потом она кивнула.

– Да, – сказала она. – Поехали.

Одним движением она разрезала скотч на запястьях Марины, не сводя с нее настороженного взгляда.

Виталик гнал машину как сумасшедший.

– Сука! – орал он. – Она знала!

На подписи не хватало одного крючка.

– Убью! – задыхался Виталик.

На пассажирском сиденье лежал авиабилет. Вылет через три с половиной часа. Виталика трясло. Закорючки не хватало. Бланк доверенности был испорчен. Глаза Виталика налились кровью, как у быка, когда он вспомнил подозрительный взгляд, которым посмотрел на него менеджер.

«Мерседес» вылетел на проселочную дорогу и помчался по колдобинам. Виталик посмотрел в зеркало заднего вида.

– Ну хоть урод арестован, – успокаивал он себя, – Димочка ей больше не поможет.

Машина резво проглатывала ямы и кочки. Дом приближался. Виталик проверил, в кармане ли пистолет, который он отобрал у жены. У него был в запасе еще план «В». Оставлять Марину в живых он не собирался.

Девушки садились в «Хаммер» Марины, когда услышали шум двигателя и во двор влетел «Мерседес».

– Куда собрались? – спросил Виталик, вываливаясь из машины и беря на мушку то Марину, то Дашу.

У него задергалась правая щека. Женщины замерли.

– Все бабы предательницы, – крикнул Виталик, – сговорились, да?

Взвизгнула пуля, Даша бросилась на землю. Виталик выстрелил второй раз. Марина метнулась к кустам. Третья пуля просвистела у нее над ухом. Марина выглянула из кустов. Муж шел к ней. Его шаги слышались все ближе и ближе. Под ногами хрустели ветки, взлетали испуганные птицы. Виталик приближался. Марина затравленно огляделась. Бежать некуда.

Из густого леса метнулась какая-то тень. Потом вторая, третья, четвертая. Люди в форме. На лице Виталика проступило недоуменное выражение. Его скрутили в мгновение ока. Муж упал прямо под ноги Марине.

– Все хорошо, – сказал Дима, подходя к ней. – Я успел.

Марина лежала на огромной кровати в огромном доме и смотрела в огромное окно, за которым мерно качались вековые сосны.

– Я наконец-то могу нормально спать, – сказала Марина. – Мне вообще все время хочется спать. Что такое? Последний месяц только и делаю, что сплю.

– Это нормально, – сказал Дима, – спи. Защитная реакция организма.

Он сидел в кресле рядом с диваном, вытянув ноги, невысокий, некрасивый и почти лысый.

– Спасибо, – сказала Марина.

Повисла тишина.

– Пожалуйста, – ответил Дима.

Она села на кровати.

– Мне нравится смотреть на тебя растрепанную и без косметики, – сказал Дима. – Так сказать, девушка «а-ля натюрель».

Он подошел, сел рядом с ней на кровати, обнял за плечо и прижал к себе.

– Спасибо, – сказала Марина, – за все, что ты для меня сделал.

От него пахло дорогим одеколоном. Марина положила ему голову на плечо.

– Я люблю тебя, – сказала она.

Дима молча скосил на нее глаза. Она обвила его шею руками.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он. – Ты не представляешь, какой кайф просыпаться рядом с человеком, которого любишь. Сколько лет я просыпался и видел рядом женщин, с которыми меня ничего не связывало. Каждое утро было тошно. Если я просыпался один, тоже. И только сейчас мне хорошо. Я просыпаюсь и понимаю, что все в порядке. Это роскошь – быть рядом с кем-то, кого ты любишь и кто любит тебя. Нет в мире ничего более ценного. И чем богаче я становился, тем лучше это понимал – никакие блага мира не сравнятся с роскошью любить.

Она обнимала его. Пшеничные волосы лежали мягкой волной.

– Ну и чудненько, – сказала она, встав и энергично спрыгнув на пол. – Нас сегодня ждут великие дела.