Счастье на высоких каблуках Хмельницкая Ольга

– Ты все испортила, – засмеялся он, откидываясь на кровать, – всю романтику растоптала своими великими делами.

– Это опять вы? – удивилась подруга Лены, стоя на пороге своей сто седьмой квартиры и глядя на Марину глазами разного размера, – так Леночка же вернулась. Все же хорошо… Или что-то еще случилось?

– Можно войти? – спросила Марина.

Подруга Лены сделала шаг назад.

– Конечно, – сказала она, – заходите, располагайтесь.

– Я хочу спросить вас о вашем глазе. Вы вроде говорили, что вас бил муж?

Подбородок подруги дрогнул.

– Да, – сказала она. – Смертным боем. Вы тоже собираетесь спросить, почему я не уходила от него? Почему позволяла так с собой обращаться? Вам это интересно? Любопытство заело? Не спрашивайте, вам все равно не понять.

– Вы правы, – сказала Марина. – Мне не понять.

– Тогда почему интересуетесь?

– Я хочу оплатить вам операцию.

Глаза разного размера уставились на Марину.

– Вы не заработаете этой суммы за всю жизнь, – сказала Марина. – Так что соглашайтесь. Вы опять станете красивой, не надо будет носить черные очки. Это шанс начать жизнь сначала.

– Зачем вам это? – спросила подруга Лены.

– Я не спрашиваю, почему вы не уходили от мужа, который вас бил. А вы не спрашивайте, почему я это делаю, идет?

– Мне почему-то… страшно. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Неправильный подход, – сказала Марина, – дают – бери, бьют – беги. Все просто.

Глаза подруги смотрели безо всякого выражения. Марина представила, каково это – быть объектом постоянного сочувствия окружающих женщин, когда за твоей спиной шушукаются, рассказывая друг другу, что с тобой приключилось. И как мужчины отводят взгляд и избегают тебя.

– Спасибо, – сказала подруга Лены, – я согласна.

– Я угадала вашу мечту? – спросила Марина, слегка наклоняясь к ней.

– Да.

– Какой хорошенький столик, – подумала Марина, погладив гладкую поверхность. – Его можно будет поставить у кресла в углу гостиной.

Сверху столик был покрыт мозаикой. Изящные стальные ножки упирались в пол.

– И еще ваза к нему нужна, – решила Марина.

Она взяла вазу, высокую и черную, как фигура Наоми Кэмпбелл, и поставила в центр столика.

– Прекрасно! – сказала консультант. – Я могу вам еще подсвечник порекомендовать и подушечку.

– А подушечку-то зачем? – спросила Марина. – Или вы еще и диванчик сейчас порекомендуете? К столику и вазочке.

– Ну вы же поставите столик у кресла, – сказала консультант. – И в кресло надо будет положить подушку под поясницу.

– А подсвечник куда? – спросила Марина.

– Тоже на столик, – не моргнув глазом сказала консультант. – Вы же будете читать книгу, сидя в кресле перед столиком, на котором будет стоять ваза с цветами. Представьте, прекрасный вечер, вы сидите в кресле, положив подушку под спину, на столике стоит ваза с прекрасными розами, горят свечи, вы читаете любовный роман, укутав ноги пледом…

– И плед подберете? – спросила Марина.

– Натурально, – кивнула консультант.

У нее был острый носик, в середине которого красовался прыщ, и большие живые глаза.

– Ну что? – спросил из-за спины Марины Дима.

Консультант радостно подобралась.

– У нас еще есть большая кровать, – сказала она.

Повисла пауза.

– Дорогая, ты покупаешь нам кровать? – спросил Дима. – А что, со старой уже что-то случилось?

Консультант стушевалась, Марина засмеялась.

– Мне вот это, – сказала девушка в фиолетовых бусах.

– Не глупи, – ответила Марина, – тебе уже семнадцать, куда тебе кулончик с Микки-Маусом.

– Мне вон то кольцо с рубином, – сказала розововласка.

С тех пор как Марина видела ее в последний раз, розовая краска частично смылась, обнажив волосы невыразительного мышиного цвета.

– Вон то кольцо с рубином у тебя оторвут вместе с пальцем, – сказала Марина, – мне не жаль кольца, мне палец жаль.

– Вы слишком много умничаете, – сказала девушка в фиолетовых бусах. – То не по возрасту, то слишком дорогое.

– Давайте лучше в отдел косметики пойдем, – сказала розововласка, – меня, кстати, Ларисой зовут.

– А я Зоя.

– Марина.

– А отчество? – спросила Лариса.

– Прекращайте, я не школьная учительница.

Они вышли в коридор. Ряд бутиков тянулся до самого горизонта.

– Ну что, в Л’Этуаль? – подпрыгивала от нетерпения Лариса.

– Давайте лучше в бутик Киры Пластининой, – дергала их за рукава Зоя.

– Спокойно, все будет, – сказала Марина, все больше жалея, что у нее нет дочери, которая вот так вот дергала бы ее за рукав.

– А что ты хочешь у Пластининой? – спросила Лариса Зою.

– Пальто с надписью на спине, – тут же залилась соловьем Зоя.

– А я вот хочу духи, – продолжила Лариса.

Они зашли в Л’Этуаль.

– Можно мне вот это? – спросила Зоя, тыча под нос Марине желтую, в золотистых точечках, упаковку духов «Дольче Вита» от Диора.

– Все можно, – сказала Марина. – Здесь можно абсолютно все.

Девочки раскрыли рты.

– Все, что поместится в корзину, – уточнила Марина. – Выбирайте.

И потом несколько секунд она наслаждалась их ошалелыми лицами.

– Я угадала вашу мечту? – спросила она девочек.

Они закивали так, что, казалось, их юные хорошенькие головы сейчас оторвутся.

– Все бухаешь? – спросила Марина Игоря.

Нос у него стал совершенно сизым, обувь – грязной.

– Не можешь остановиться?

– Я рад, что знаю, кто это сделал, – ответил Игорь, – я рад, что с меня сняли все подозрения. Я рад, что это не Дима. Но радости почувствовать не могу. Я просто так рад… формально.

Он хлебнул водки.

– Хочешь, устрою тебя в наркологическую клинику? – спросила Марина.

– Нет, – покачал головой Игорь. – Не хочу.

– Не надо так, – сказала Марина, – ты же звукорежиссер, суперпрофессионал… мастерство не пропьешь.

– Я уволился, – сказал Игорь. – Это выходное пособие, – уточнил он, показывая на водку.

– Ты любил ее? – спросила Марина.

– Ну да, – просто сказал Игорь, – а ты сомневалась? Я даже готов был ей этого Диму вашего простить.

Он хлебнул еще водки.

– Я могу купить тебе радиостанцию, – сказала Марина.

– У тебя недостаточно денег, – хмыкнул Игорь, отставляя в сторону стакан. – И чем, скажи, я буду отдавать?

– Наших с мужем объединенных капиталов вполне хватит, – ответила Марина. – Соглашайся.

Марина увидела, как у него задрожали руки.

– Давай так. Ты будешь владелицей, а я – просто директором, – сказал он. – А если пойдет, я постепенно выкуплю у тебя дело.

Он протрезвел в одну секунду.

– Я угадала твою мечту? – спросила Марина, подмигивая ему.

– Да, – кивнул он.

Лена сидела на кухне и пила чай.

– Будешь? – спросила она сестру.

– Не могу уже, – ответила Марина, – не лезет в меня ни чай, ни кофе, ни булки. Расскажи мне, как там у вас, в школе?

– Тебе правда интересно? – спросила Лена.

– Не то слово, – ответила Марина. – Мне ужасно интересно, какие там у тебя коллеги, как у вас проходят педсоветы, и почему у Иванова опять двойка по математике.

– Издеваешься? – спросила Лена.

Она сменила прическу. Теперь на затылке у нее был старомодный пучок.

– Ни разу, – сказала Марина, – я счастлива, что ты работаешь учителем. Меня всегда восхищали педагоги, врачи «Скорой помощи», пожарные… Люди, которые за маленькие деньги делают огромную и важную работу для общества, учат, лечат, спасают.

– Это все так странно, – сказала Лена, – я всегда думала, что тебя только деньги интересуют. Что ты оцениваешь людей только по финансовым достижениям. Что мне тоже нужно… нужно…

– Стать богатой, чтобы заслужить уважение и восхищение семьи?

– Ну да. А я не могла. Мечтала работать в школе, но не признавалась. Родители все время ставили мне тебя в пример. А мне хотелось возиться с малышами, строить с ними башни из кубиков, писать палочки и учить буквы. Но что бы мне сказали, если бы я призналась? Хорошо, хоть сейчас могу это сказать. И наконец-то занимаюсь тем, чем всегда хотела.

Марина встала и поцеловала сестру.

– Я не понимала, – сказала она, – прости. Здесь есть и моя вина. Не все достижения в жизни меряются по схеме – быстрее, выше, сильнее, богаче. Абсолютно не все.

– Спасибо.

– Сейчас твоя мечта осуществилась?

– Да, – кивнула Лена. – Наконец-то.

– Не надо, Настя, я сам сделаю кофе, – сказал Евгений, подставляя под кофеварку чашку и помахав рукой секретарше. – У нас еще вчерашний торт в холодильнике есть. У Анастасии был день рождения.

Секретарша стояла по стойке «смирно». Марина скользнула по ее фигуре.

– Вольно, – засмеялась Марина, – что там твой молодой человек?

– Бегает по собеседованиям, работу ищет, – сказала Настя.

– Ты беременна? – спросила Марина.

На лице секретарши проступила бледность.

– Не бойся, я тебя не уволю, – сказала Марина, – и пусть твой молодой человек зайдет завтра к Евгению, думаю, для него тоже найдется работа.

На глазах у Насти проступили слезы. Она плюхнулась на стул и схватила салфетку. Из носа у нее предательски потекло.

– Спасибо, – сдавленно сказала она.

Олег Олегович смотрел на Марину с восхищением.

– Кстати, я хочу сказать, что Евгений теперь мой партнер, ему отныне принадлежит часть компании. Так что по всем стратегическим, тактическим и иным вопросам можете обращаться к нему – так же, как и раньше, пока меня не было. Вы все огромные молодцы, – продолжила она, – я вами горжусь. В мое отсутствие вы все проявили себя с самой лучшей стороны.

Марина обвела взглядом коллектив. На лицах расцветали довольные улыбки.

Голубой «Альфа-Ромео» под серым небом выглядел самолетом.

– Сто пятьдесят девятая модель, – сказал Дима. – Тебе пойдет. А то ездишь на танке.

Марина юркнула за руль. Ручная коробка передач, кожаные сиденья, все удобное и уютное.

Дима плюхнулся рядом. Они столкнулись плечами.

– Заводи, – сказал Дима.

Машина вырулила на шоссе, Марина утопила педаль газа в пол.

– Красота, – сказала она.

Секунду спустя она уже сворачивала к обочине. Марина распахнула дверцу, и ее вывернуло прямо на дорожное полотно.

– Укачало? – спросил Дима, давая ей бутылку с водой. – Что ж такое?

– Спасибо, – сказала Марина, жадно глотая из бутылки холодную воду, – и соленого огурца мне.

– Ты беременна? – спросил Дима.

– А ты думал? – ответила Марина. – Ты даже не представляешь, как мне плохо. Только не говори, что не знал, от чего появляются дети.

Ее снова стошнило. Дима откинулся на сиденье и закрыл глаза.

– Ты даже не представляешь, как мне хорошо, – сказал он.

– А ты не представляешь, как мне плохо.

– Да, не представляю, – сказал он, – я эгоист.

Он наклонился и поцеловал Марину в живот.

– Я хотел этого, – сказал он, – но думал, что я сумасшедший. Что я слишком многого хочу. У меня деньги, у меня бизнес, у меня дом, у меня любимая жена. Я даже боялся еще чего-то хотеть.

– Вот, ты знаешь, – сказала Марина, – я была замужем за Виталиком. Я думала, что я люблю его, а он любит меня. Но рожать от него не хотела. И не понимала почему. Думала, просто не хочу детей. Что у меня нет времени. Что я вообще не создана для материнства. Но сейчас понимаю, что где-то совсем глубоко в душе я знала, что это не мой мужчина, что мне врут. Разум не знал, а тело – знало.

Дима высморкался.

– Я рад, – сказал он. – Что ты со мной… настолько.

Марина чувствовала, что в душе поднимается нечто большое и теплое, как будто всходит солнце.

– Садись на пассажирское сиденье, – сказал Дима, – поедем домой.

– Только сначала заедем огурцов купим, – сказала Марина. – И икры красной.

– Все, что ты хочешь. Возьмем в супермаркете самую большую тележку.

– Зачем, – спросила Марина, – нам самая большая тележка, если нужны только огурцы и икра?

– Потому что ты опять купишь весь магазин. Будто бы я не знаю, – сказал Дима. – А соленых огурцов мы вообще купим бочку.

Он развернулся на шоссе.

– У меня была мечта, – сказал он.

– Ты знаешь, – сказала Марина, глядя на него большими красивыми глазами, – у меня тоже была мечта.

– Такая же, как у меня?

– Да. Вот классно, правда?

Над лесом висело красивое золотистое солнце. Снег таял. Зима окончательно отступила.