Талисман Кинг Стивен
Он подумал, что удача вернулась к нему, что скоро они с Волком доберутся до Иллинойса, до Спрингфилда, до Ричарда Слоута. Но он торопился в своих планах. Вскоре опять начались неприятности и так внезапно, что он не успел даже осмыслить их.
Еще не скоро увидит Джек Иллинойс.
События стали развиваться с бешеной скоростью через десять минут после того, как друзья прошли мимо придорожного знака, оповещающего, что они находятся сейчас в Каюге.
Каюга уже была видна им. Справа и слева простирались поля; на горизонте виднелся городок. Навстречу ехал автомобиль.
— Ехать назад? — воскликнул Волк, шутливо хватаясь руками за голову. — Волк едет назад! О, Боже!
— Это было бы глупостью, — ответил Джек. — Опусти руки, Волк, а то он подумает, что ты хочешь притормозить его.
Волк быстро опустил руки. Машина резко притормозила, чуть не зацепив их крылом.
— Мы не едем назад? — спросил Волк с какой-то детской интонацией.
Джек покачал головой. Он рассматривал овальный медальон, прикрепленный к крылу машины.
Полиция.
— Это полицейский, Волк. Коп. Давай идти и делать вид, что ничего не случилось. Мы не хотели его останавливать.
— Что такое коп? — спросил Волк. — Коп убивает Волков?
— Нет, — ответил Джек. — Полицейские не убивают Волков.
Это не помогло. Волк дрожащей рукой ухватился за Джека.
— Отойди от меня, Волк, прошу тебя, — прошептал Джек. — Ему это покажется странным.
Волк убрал руку.
Джек взглянул на фигуру за рулем полицейской машины, потом развернулся и пошел в обратном направлении. То, что он увидел, не вдохновило его. Лицо полицейского не внушало доверия. А Волк не мог скрыть охватившего его ужаса. Глаза его бегали, зубы стучали.
— Тебе действительно понравилось ехать в кузове? — спросил его Джек, пытаясь отвлечь.
Волк выдавил из себя подобие улыбки. Полицейская машина подъехала ближе. Водитель изучающе посмотрел на них. Потом он проехал мимо.
— Все в порядке, — сказал Джек. — Он поехал своей дорогой. Все в порядке, Волк.
Он вновь повернул назад, и внезапно услышал, что звук мотора полицейской машины вновь приближается.
— Коп возвращается!
— Тогда идем в Каюгу, — решил Джек. — Поворачивай оглобли и делай все, как я. Не смотри на него.
Волк и Джек побрели назад, делая вид, что не замечают машину. Волк издал звук, напоминающий то ли вздох, то ли вой.
Полицейская машина обогнала их, осветив фарами, и остановилась, перегородив дорогу. Офицер вышел из машины и направился к нашим героям. Он был высоким и мускулистым. Коричневая форма ладно сидела на нем.
— Итак, куда мы направляемся?
Волк поглубже засунул руки в карманы брюк, стараясь спрятаться за спиной Джека.
— Мы идем в Спрингфилд, сэр, — ответил Джек. — Мы пытаемся добраться туда автостопом.
— А что это за парень с тобой?
— Он мой двоюродный брат, — быстро сказал Джек, чтобы Волк не успел перебить его. — Я должен доставить его домой. Он живет в Спрингфилде со своей тетей Элен, то есть с моей тетей Элен. Она учительница. В Спрингфилде.
Полицейский безучастно окинул их взглядом.
— Ваши имена.
Перед мальчиком встала проблема: Волк все время называл его Джеком; ему не удастся обмануть копа.
— Я — Джек Паркер, — сказал он. — А он…
— Придержи язык. Пусть скажет сам. Ты, подойди. Ты еще помнишь свое имя, болван?
Волк пробормотал что-то невразумительное.
— Я что-то не слышу тебя, сынок.
— Волк, — прошептал тот.
— Волк. Допустим. А как твое имя?
Волк широко раскрыл глаза и сдвинул ступни ног.
— Иди сюда, Фил, — сказал Джек, надеясь, что Волк поймет его намек.
Но не успел он договорить, как Волк затряс головой и заорал:
— ДЖЕК! ДЖЕК! ДЖЕК ВОЛК!
— Иногда мы зовем его Джеком, — попытался исправить положение мальчик, понимая, что все пропало. — Это потому, что он очень любит меня, и иногда только мне удается справиться с ним. Я, наверное, даже задержусь в Спрингфилде на несколько дней после того, как доставлю его домой — хочу убедиться, что с ним все в порядке.
— От твоей трескотни у меня разболелась голова, сынок. Почему бы тебе и малышу Джеку-Филу не сесть рядышком на заднее сиденье моей машины и не прокатиться со мной в город?
Джек не сдвинулся с места, и тогда полицейский достал из кобуры пистолет.
— Быстро в машину. Он — первый. Я хочу разобраться, почему в обычный учебный день вы болтаетесь в ста милях от дома. В машину! Быстро!
— Ой, офицер, не нужно, — взмолился Джек, и к нему присоединился Волк:
— Нет! Не могу!
— У моего брата есть проблема, — продолжал Джек. — Он болен клаустрофобией и начинает бесноваться, когда оказывается в замкнутом пространстве, особенно в салоне автомобиля. Мы можем ехать только в грузовиках, причем он садится в кузов.
— Быстро в машину! — повторил полицейский. Он сделал шаг вперед и открыл дверцу.
— НЕ МОГУ! — заорал Волк. — Волк НЕ МОЖЕТ! Там воняет, Джеки. Воняет!..
На лице его возникла гримаса отвращения.
— Посади его в машину, или это придется сделать мне, — приказал Джеку коп.
— Волк, это ненадолго, — дотронулся Джек до руки Волка, подталкивая друга к задней двери машины. Волк упирался, как мог. — Пожалуйста, — терпеливо попросил Джек. — Мы должны сделать это.
Но Волк был напуган. Он отрицательно качал головой.
Полицейский обошел Джека сзади и достал что-то из кармана. Джек успел заметить, что это не пистолет; раздался щелчок и полицейский одним рывком втолкнул Волка в машину.
— Садись рядом, — скомандовал он Джеку.
Через пару минут, после того как безжизненное тело Волка дважды чуть не выпало на дорогу, они ехали в Каюгу.
— Я знаю, что произошло с тобой и твоим чертовым братцем — если, конечно, он твой брат, в чем я сильно сомневаюсь. — Полицейский пристально посмотрел на Джека в зеркало.
Кровь в жилах Джека застыла. Он вспомнил о сигарете в кармане; достал ее и смял в руке, чтобы полицейский не успел ничего заметить.
— Я одену на него туфли, — сказал Джек, — а то они потеряются.
— Оставь, — буркнул полицейский, но не стал мешать мальчику, наблюдая за ним. Улучив момент, Джек быстро сунул размятую сигарету в рот. Вкус марихуаны заполнил его. Мальчик разжевал сигарету и проглотил ее.
— Тебя ожидает сюрприз, — сказал коп. — Мы очистим твою душу.
— Очистите мою душу? — переспросил Джек.
— И украсим твои руки парочкой мозолей, — весело добавил полицейский, наблюдая в зеркало, как Джек растерянно хлопает глазами.
Муниципалитет Каюги помещался в старом мрачном особняке, насквозь продуваемом сквозняками. С потолка капала вода.
— Я хочу кое-что объяснить вам, парни, — полицейский вел их по коридору. — Вы не арестованы, ясно? Вас пригласили для беседы. Я не хочу слышать просьбы о возможности позвонить по телефону. Вы не получите ее, пока не сообщите своих имен и куда идете. Слышите меня? Мы направляемся к судье «Гроза детей», и если вы не скажете нам правду, то у вас будут большие неприятности. Пошевеливайтесь же!
В конце коридора была одна-единственная дверь, и полицейский распахнул ее. В комнате сидела женщина средних лет в очках и черном платье.
— Еще два беглеца, — сообщил коп. — Доложите ему, что мы здесь.
Она кивнула, сняла телефонную трубку и сказала в нее несколько слов.
— Можете войти, — обратилась женщина к ним; ее глаза удивленно перебегали с Волка на Джека и обратно.
Полицейский провел их через приемную и открыл дверь в комнату вдвое большую, одна стена которой была заставлена стеллажами с книгами, фотографиями и дипломами. За столом сидел высокий худощавый мужчина в темном костюме, ослепительно белой рубашке и галстуке. Лицо его избороздили морщины, как глобус — параллели и меридианы. Волосы сидящего были черны, как смоль. В воздухе висел дым от сигареты.
— Ну, что у нас, Фрэнки? — его голос был театрально драматичен.
— Я поймал двух парней на дороге.
При взгляде на Джека судья «Гроза детей» растянул губы в улыбке.
— У тебя есть какие-нибудь документы, сынок?
— Нет, сэр, — ответил Джек.
— Рассказал ли ты лейтенанту Уильямсу всю правду? Он, очевидно, так не думает, иначе ты не был бы здесь.
— Да, сэр.
— Итак, расскажи и мне твою историю.
Он прогуливался вокруг стола, выпуская из ноздрей струйки дыма. Его глаза буравили мальчика, и в них не было снисхождения.
Джек глубоко вздохнул.
— Меня зовут Джек Паркер. Это мой двоюродный брат, и его тоже зовут Джек. Джек Волк. Но его настоящее имя Филипп. Он жил у нас в Дэйлвиле, потому что его отец умер, а мать тяжело заболела. Я вез его в Спрингфилд.
— Он полоумный?
— Немного, — ответил Джек, взглянув на Волка. Его друг, казалось, ничего не понимал.
— Как зовут твою маму? — спросил судья Волка.
Тот никак не отреагировал. Его глаза были полуприкрыты, руки он глубоко засунул в карманы.
— Ее зовут Элен, — сказал Джек. — Элен Воган.
Судья отошел от стола и приблизился к Джеку.
— Ты случайно не пьян, сынок? Ты немного не в себе.
— Нет.
Судья «Гроза детей» подошел к нему вплотную.
— Дай-ка мне понюхать, что за запах у тебя во рту.
Джек открыл рот и выдохнул.
— Нет. Я ошибся, — судья вновь отошел. — Но это еще не вся правда, верно? Не пытайся обмануть меня, мальчик.
— Мне стыдно, но мы голосовали на дороге, — сказал Джек. Ему было трудно строить фразы — начинала действовать марихуана. — Хотя это было сложно, потому что Волк, то есть Джек, ненавидит ездить в машинах. Мы больше никогда не будем делать этого. Мы не совершили ничего дурного, сэр, и это вся правда.
— Ты не понял, сынок, — сказал Судья, и его глаза опять моргнули.
«Ему это нравится», — понял Джек.
Судья «Гроза детей» медленно прохаживался вдоль стола.
— Голосовать на дороге — не преступление. Но вы, два мальчика, одни на дороге, едущие неизвестно куда и неизвестно откуда — это повод для беспокойства.
Его голос напоминал тягучий мед.
— У нас есть исправительное учреждение для мальчиков вроде вас. Оно называется Солнечный Дом для Беглецов Гарднера. Мистер Гарднер работает с подростками, попавшими в беду. Мы посылаем ему найденышей, и он в кратчайшие сроки наставляет их на путь истинный. Это великолепно, не правда ли?
Джек возражал, хотя его рот как будто заполнила какая-то вязкая смесь.
— О, сэр, но ведь мы действительно пытались попасть в Спрингфилд…
— Я очень рад, — улыбнувшись во весь рот, сказал судья. — Но я добавлю кое-что. Когда вы будете на пути к Солнечному Дому, я позвоню в Спрингфилд и узнаю телефон этой Элен… Волк, так? Или Элен Воган?
— Воган, — повторил Джек, слегка краснея.
— Да, — задумчиво кивнул судья.
Волк потряс головой и положил руку на плечо Джека.
— Сынок, — обратился к нему судья. — Сколько тебе лет?
Волк вновь моргнул и посмотрел на Джека.
— Шестнадцать, — сказал Джек.
— А тебе?
— Двенадцать.
— Ты выглядишь на несколько лет старше. Тогда еще больше причин помочь тебе именно сейчас, пока ты не попал в настоящую беду — верно, Фрэнки?
— Аминь, — ответил коп.
— Вы, мальчики, предстанете здесь через месяц, — продолжал судья. — Посмотрим, станет ли ваша память лучше. Почему у тебя так покраснели глаза?
— От удовольствия, — ответил Джек, и полицейский прыснул, не в силах сдержать смех.
— Уведи их, Фрэнки, — приказал судья. Он уже набирал телефонный номер. — Через тридцать дней вы будете совсем другими. Помяните мои слова.
Пока они спускались по ступенькам муниципалитета, Джек спросил Фрэнка Уильямса, почему судья поинтересовался их возрастом. Тот повернул к мальчику круглое лицо:
— Наше исправительное заведение принимает мальчиков от двенадцати до девятнадцати лет, — он усмехнулся. — Как это ты ничего не слышал по радио? Это наша главная достопримечательность. Я уверен, что о ней знают и в Дэйлвиле.
Через двадцать минут они мчались к цели.
Волк замер на сидении. Фрэнк пригрозил ему дубинкой и сказал:
— Тебе мало, осел? Я могу и добавить.
Волк задрожал, но последовал за Джеком в машину. Он зажал двумя пальцами нос и дышал через рот.
— Мы уедем отсюда, Волк, — сказал Джек ему прямо в ухо. — Через несколько дней мы будем уже далеко отсюда.
— И не надейся, — донеслось с переднего сидения.
Джека это не смутило. Он был уверен, что они сумеют вырваться на свободу.
— Вот это место, — окликнул его коп. — Ваша будущая обитель.
Джек увидел высокую стену, за которой ничего не было видно. Перелезть через нее было невозможно. Стена окружала Солнечный Дом. Машина подъехала к воротам и остановилась.
— Здесь около шестидесяти акров, — сказал Уильямс. — И кругом сплошные стены. Так что оставьте надежду сбежать отсюда.
Когда полицейская машина подъехала к воротам, они распахнулись, пропуская прибывших.
— Телекамера, — пояснил полицейский. — Здесь уже ждут вас.
Джек подался вперед, прильнув лицом к окну. В поле работали мальчики в одинаковых куртках. Они убирали пшеницу.
— На вас, двух идиотах, я заработал двадцать баксов, — сказал Уильямс. — Плюс двадцать судье «Гроза детей». Ну, разве не здорово?
21. СОЛНЕЧНЫЙ ДОМ
Джеку показалось, что дом был как будто сооружен из детских кубиков и занимал очень много места. Многочисленные окна были зарешечены.
Большинство мальчиков в поле прекратили работу и наблюдали за прибытием полицейской машины.
Фрэнки Уильямс подъехал к парковочной площадке. Из боковой двери ему навстречу вышла высокая фигура со сложенными перед собой руками. Лицо человека, окруженное ореолом седых волос, было удивительно моложавым. У него было лицо человека, способного послать кого угодно куда угодно. Его одежда была белоснежной под стать волосам: белый сюртук, белые туфли, белая рубашка и шелковый белый шарф на шее. Когда Джек и Волк вышли из машины, мужчина в белом достал из кармана темные очки, надел их и внимательно осмотрел мальчиков, после чего улыбнулся. Потом он снял очки и опять положил их в карман.
— Хорошо, — сказал он. — Очень хорошо. Что бы мы делали без вас, лейтенант Уильямс?
— Добрый день, преподобный отец Гарднер, — козырнул коп.
— Здесь обычные причины, или эти двое подростков замешаны в преступной деятельности?
— Беглецы, — коп не сводил с Гарднера глаз. — Отказались назвать судье свои настоящие имена. Тот, что постарше, — полисмен указал на Волка, — совсем ничего не говорил. Мне пришлось ударить его по голове, чтобы усадить в машину.
Гарднер трагически покачал головой.
— Почему вы не объяснили им, что они обязаны представиться? Тогда многие формальности упростились бы. Есть ли причина, по которой эти двое производят впечатление пьяных?
— Ну… старшего я стукнул промеж глаз.
— Хмммммм, — Гарднер скрестил руки на груди.
Когда Уильямс подтолкнул мальчиков к двери, Гарднер повернулся и пошел впереди вновь прибывших. Джек и Волк поднялись по ступенькам и вошли в здание. Фрэнки Уильямс следовал за ними. Гарднер загадочно улыбался, а глаза его исподволь ощупывали мальчиков. Он вновь достал очки и надел их. Джек, почувствовавший было себя в безопасности, занервничал: он уже где-то видел эти очки.
Преподобный Гарднер сдвинул очки на самый кончик носа и посмотрел поверх них.
— Имена! Как же зовут наших юных джентльменов?
— Я Джек, — сказал мальчик и умолк. Он больше не хотел говорить ни слова. Все складывалось сейчас против него: ему казалось, что он опять в Территориях, но теперь они являлись не раем, а адом.
Властная рука легла на голову. Джек почувствовал запах хорошего одеколона. Пара меланхолических глаз смотрела на мальчика.
— И ты уже плохой мальчик, Джек? Ты уже такой плохой?
— Нет. Мы только голосовали…
— Мне кажется, ты — крепкий орешек, — сказал преподобный Гарднер. — Тебе нужно будет уделить особое внимание.
Он убрал руку с головы Джека.
— Я думаю, что у тебя есть и фамилия.
— Паркер.
— М-да… — Гарднер снял очки и перевел взгляд на Волка. Было неясно, поверил он Джеку, или нет.
— Ну, внешне ты производишь впечатление здорового парня. Нам нужны большие крепкие ребята вроде тебя, чтобы работать на хозяина. Могу я попросить тебя последовать примеру мистера Джека Паркера и представиться?
Джек исподтишка покосился на Волка. Тот тяжело дышал. Майка его вся была в пятнах. Волк покачал головой, и сделал жест рукой, могущий означать только одно: ему хотелось бы улететь отсюда.
— Имя, сынок! Имя! Тебя зовут Билл? Поль? Арт? Сэмми? Или, может быть, Джордж?
— Волк, — ответил Волк.
— Отлично. — Гарднер взглянул на обоих. — Мистер Паркер и мистер Волк. Вы проведете их вовнутрь, лейтенант Уильямс? И разве не прекрасно, что мистер Баст уже на месте? Потому что присутствие мистера Гектора Баста — одного из наших служащих — означает, что мы можем выдать обмундирование мистеру Волку. Одно из наших правил гласит, что солдаты Господина маршируют лучше, когда на них надета форма. Гек Баст почти такой же большой, как и твой друг Волк, юный Джек Паркер. Поэтому вам очень повезло с точки зрения как одежды, так и дисциплины.
— Джек, — тихо позвал Волк.
— Что?
— У меня очень болит голова.
— Вас беспокоит ваша голова, мистер Волк? — преподобный Солнечный Гарднер обнял Волка за плечи. Волк стряхнул руку, поморщившись.
«Он тоже учуял одеколон», — понял Джек. Для Волка этот запах был подобен аммиаку для человека.
— Ничего, сынок, — Гарднер никак не отреагировал на выходку Волка. — Мистер Баст или мистер Певец, наши служащие — мы их увидим внутри. Фрэнк, мне кажется, я просил ввести гостей в Дом…
Офицер Уильямс взял под козырек и пошел впереди мальчиков по коридору. На мгновение задержавшись, Джек взглянул в глаза Гарднера — и узнал этот взгляд.
Гарднер был Двойником Осмонда.
— Прошу вас, друзья мои, — бросил Гарднер, открывая перед ними дверь.
— Кстати, мистер Паркер, — сказал Гарднер, когда они проходили мимо него, — мы не могли встречаться с вами раньше? Почему-то ваше лицо мне чрезвычайно знакомо.
— Не знаю, — буркнул Джек, внимательно глядя себе под ноги.
Пол был покрыт дорожкой, а у стены лежал зеленый ковер. На нем стояли два стола. Сидящий за одним из них подросток взглянул на вошедших и вновь уставился в экран телевизора. Находившийся за другим столом паренек недоброжелательно смерил Джека взглядом. Он был худой и темноволосый; лицо его выглядело умным, но злым. На кармане белого с воротником «под горло» свитера была табличка «ПЕВЕЦ».
Гарднер колебался.
— Мне все же кажется, что мы встречались раньше… Я уверен в этом; я никогда не забываю лицо мальчика, если видел его когда-то. Тебя это беспокоит, Джек?
— Я никогда не видел вас раньше, — твердо сказал Джек.
— Ну, позже я, наверняка, вспомню, — уверил Джека Солнечный Гарднер. — Гек, иди сюда и помоги нашим гостям.
Массивный юноша протянул Джеку белый свитер и табличку, потом обыскал его карманы. Это, конечно, был Баст. На его круглом лице моргали неправдоподобно маленькие поросячьи глазки.
— Зарегистрируй их и выдай одежду, — вяло добавил Гарднер. Он загадочно улыбнулся Джеку.
— Джек Паркер, — раздельно произнес он. — Интересно, кто же ты на самом деле, Джек Паркер…
Баст вытряхнул все из карманов и кивнул.
Солнечный Гарднер направился через комнату к абсолютно безучастному Фрэнки Уильямсу, на ходу доставая из кармана кошелек. Джек увидел, что он начал отсчитывать деньги.
— Не отвлекайся, придурок, — сказал мальчик за столом, и Джек повернулся к нему. Мальчик поигрывал карандашом, злым колючим взглядом ощупывая Джека. — Твой дружок умеет писать?
— Не думаю, — ответил Джек.
— Тогда распишись за него, — Певец показал ему два корешка бумаги. — Внизу, там, где крестик. — Он откинулся на стуле, грызя кончик карандаша.
Джек решил, что он, очевидно, копирует преподобного Солнечного Гарднера.
«ДЖЕК ПАРКЕР», — написал Джек и почувствовал, как в груди его поднимается тяжелая волна. — «ФИЛИПП ДЖЕК ВОЛК». Он вздохнул.
— Сейчас вы находитесь под опекой штата Индиана, и пробудете здесь тридцать дней, если сами не решите задержаться подольше. — Певец пододвинул к себе бумаги. — Вы будете…
— Решим? — переспросил Джек. — Что ты имеешь в виду?
Щеки Певца порозовели; он, казалось, улыбался.
— Я думаю, тебе неизвестно, что шестьдесят процентов наших воспитанников пребывают здесь добровольно. Возможно, вы также решите остаться здесь.
Джек постарался не выдать своих чувств.
Губы певца дрогнули.
— Это отличное место, и если я услышу, что вы ругаете его, то очень удивляюсь, потому что лучше этого места нет на свете. Скажу тебе еще кое-что; у вас нет выбора. Вас прислали в Солнечный Дом. Понял?
Джек кивнул.
— А он? Он понял?
Джек посмотрел на Волка, все еще вдыхающего воздух через рот.
Читать бесплатно другие книги:
