Талисман Кинг Стивен
Волк сосредоточенно жевал, зажав в руке кусок хлеба. Он съел не менее пяти сосисок и полную тарелку бобов. Думая о маленькой непроветриваемой комнате и неприятных последствиях бобов для желудка, Джек решил, что ночью ему не помешал бы респиратор.
Окончив есть, мальчики вставали, убирали со стола и поправляли стулья. Джек отнес свою и Волка посуду на кухню. И тут ему пришла в голову мысль.
Это место не было тюрьмой. Это была, скорее, трудовая школа, и поэтому, наверняка, ее нередко посещали инспекторы департамента просвещения. Они, конечно же, регулярно бывали на здешней кухне. Наверху все окна были зарешечены. Но решетки на окнах кухни? Это маловероятно. Они бы вызвали слишком много вопросов.
Из кухни можно было бы попытаться осуществить побег, и Джек принялся осматривать ее. Она напоминала обычную кухню кафетерия в его школе в Калифорнии. Белые пол и стены, ряды стальных моек и контейнеров. Большие шкафы и овощные баки. Трое мальчиков под надзором повара мыли посуду. Лицо повара напоминало крысиную морду. К нижней губе приклеилась сигарета. Джек подумал: как допускает преподобный Гарднер, что в его заведении кто-нибудь курит? Все это казалось добрым знаком.
На окнах не было никаких решеток.
Мужчина, похожий на крысу, взглянул на Джека и передвинул сигарету в уголок рта.
— Новички? Ты и твой приятель, а? — спросил он. — Ничего, скоро обживетесь. Здесь быстро обживаются — верно, Сонни?
Он подмигнул Сонни-Певцу. Певец, казалось, смутился, как младенец.
— Вы же знаете, что вам запрещено разговаривать с воспитанниками, Рудольф, — сказал он.
— А кто ты такой, сопляк, чтобы поучать меня? Лучше иди и пожуй ослиный хвост — это пойдет тебе на пользу, — насмешливо процедил Рудольф.
Певец посмотрел на повара. Губы Сонни задрожали, потом сжались в струну. Он внезапно повернулся.
— Вечерня! — закричал он. — Вечерня! Все к вечерне! Быстро вставайте, убирайте со столов и идемте. Мы опаздываем! К вечерне!
Мальчики спустились по ступенькам в импровизированную церковь. Здесь был свежий воздух; в помещении было прохладно. Где-то играл орган.
Мальчики сели на скамьи. Перед ними возвышалась кафедра, оснащенная микрофоном. Это показалось Джеку несколько странным для церкви. По бокам кафедры стояли два видеомонитора. Один из них должен был демонстрировать правый профиль преподобного Гарднера, другой — левый; но сейчас они бездействовали. Стены были задрапированы темно-красной тканью; в левой стене оказалось встроено окно. Джек увидел Кейси. Тот достал пару наушников и надел их на голову.
Да, это была церковь, но здесь с тем же успехом могла бы разместиться радио— или телестудия. Джек внезапно подумал о Джимми Сваггерте, Рексе Хамберде, Джеке Ван Импе.
«Ребята, включайте ваши телевизоры — и это вас ВЫЛЕЧИТ!»
Слева от помоста открылась маленькая дверь, и оттуда вышел Солнечный Гарднер. Он был весь в белом, с головы до пят. На лицах многих мальчиков возникло выражение экстаза.
Волк повернулся к Джеку и прошептал:
— В чем дело, Джек? От тебя исходит интересный запах…
Джек сжал пальцы так сильно, что они побелели.
Солнечный Гарднер, чье лицо лучилось здоровьем, перевернул страницу огромной Библии, лежащей на кафедре. Джека на мгновение охватило волнение.
Внимательно смотрел на Гарднера сквозь очки Кейси. Затаил дыхание Гек Баст и Певец. Гарднер взглянул на Кейси и тот быстро включил стоящую на проигрывателе пластинку.
— Бойтесь соблазнов дьявольских, — сказал Солнечный Гарднер. Его голос был низким, задумчивым, мелодичным.
— Не поддавайтесь искушению.
Иначе вас скосят, как траву,
И перережут, как стадо овец.
Верьте в Господа и будьте хорошими,
Тогда вы попадете в Территории… (Сердце Джека Сойера замерло в груди) — И там Господь исполнит все ваши желания.
Идите Божьей тропой;
Верьте в Господа.
Забудьте о злобе и вражде.
Не поддавайтесь искушению,
Тогда Господь ниспошлет вам благодать
И заберет в свои Территории.
Гарднер закрыл Библию.
— Боже, позволь мне сказать от твоего имени несколько слов.
Он долго рассматривал свои руки. В очках Кейси отражалась вертящаяся пластинка. Потом Гарднер поднял глаза, и в сознании Джека зазвучали вдруг слова: «Где мы виделись? Не в королевстве? Ты не хочешь рассказать мне о перевернутой повозке, везшей бочки королевского эля? А?..»
Солнечный Гарднер внимательно оглядел своих слушателей. Все лица были повернуты к нему — круглые, вытянутые, бледные, розовые, открытые и замкнутые…
— Что это значит, мальчики? Поняли ли вы тридцать седьмой псалом? Поняли ли эту прекрасную песню?
«Нет, — говорили их лица. — Не совсем… объясни нам… объясни…»
Внезапно Гарднер крикнул в микрофон:
— Это значит: НЕ СТИРАЙТЕ ЕГО!
Волк слегка вздрогнул.
— Теперь вы знаете, что это значит? Вы все услышали?
— Да! — крикнул кто-то позади Джека.
— ДА! — голос преподобного Гарднера заполнил большой зал. — НЕ СТИРАЙТЕ ЕГО! ПОТ! Это хорошие слова, верно, дети? Это очень хорошие слова, верно?!
— Верно… ВЕРНО!
— Этот псалом велит не обращать внимания на искушения! НЕ СТИРАТЬ! ПОТ! Этот псалом говорит, что если вы ПРИДЕТЕ К ГОСПОДУ И БУДЕТЕ ГОВОРИТЬ С ГОСПОДОМ, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НЕВОЗМУТИМЫ! Понятно, дети? Вы поняли?
— Да!
— Алилуйя! — воскликнул Гек Баст.
— Аминь! — поддержал его сидящий позади него мальчик.
Гарднер взял в руку микрофон и стал прохаживаться по залу. Он напоминал Диззи Гиллеспи, Джерри Ли Льюиса, Стэна Кентона и Джейна Винсента одновременно.
— Вы не должны бояться! Вы не должны бояться тех, кто захочет показать вам грязные картинки! Не должны бояться тех, кто скажет, что от мелкой кражи еще никто не умер! КОГДА ВЫ ОБРЕТЕТЕ ГОСПОДА, ВЫ ПОЙДЕТЕ С ГОСПОДОМ. Я ПРАВ?
— ДА!
— НЕ СЛЫШУ! Я ПРАВ?
— ДА!
— И КОГДА ВЫ ПОЙДЕТЕ С ГОСПОДОМ, ВЫ БУДЕТЕ ГОВОРИТЬ С НИМ?!
— ДА!
— ЕСЛИ Я ПРАВ, СКАЖИТЕ — АЛЛИЛУЙЯ!
— АЛЛИЛУЙЯ!
— ЕСЛИ Я ПРАВ — СКАЖИТЕ О-Е!
— О-Е!
Мальчики раскачивались взад-вперед, и Джек с Волком не могли противостоять этому общему движению. Некоторые плакали.
— А теперь скажите, — тепло обратился к ним Гарднер. — Могут ли в этом месте родиться дурные помыслы? Как вы думаете?
— Нет, сэр, — выкрикнул худой мальчик с выбитым зубом.
— Верно, — сказал преподобный Гарднер, вновь подымаясь на помост. — Аминь. Господь говорит, — так сказано в Книге пророка Исайи — что если вы тянетесь к Господу, он даст вам орлиные крылья; каждый из вас будет сильнее десятерых; и я хочу сказать вам, что СОЛНЕЧНЫЙ ДОМ — ЭТО ГНЕЗДО ОРЛОВ, ВЕРНО?
— ВЕРНО!
Наступила пауза. Гарднер ходил взад-вперед по подиуму; его белые волосы развевались на ходу. Когда он заговорил вновь, голос его был тих. Мальчики слушали его, затаив дыхание.
— Но у нас есть враги, — сказал он почти шепотом.
По залу что-то прошелестело и затихло. Гек Баст угрожающе оглянулся, и его кулаки сжались. Лицо Баста было, как у больного тропической лихорадкой.
«Покажите мне врага, — говорило оно. — Покажите — и вы увидите, что произойдет с ним».
Глаза Гарднера, казалось, наполнились слезами.
— Да, у нас есть враги, — повторил он. — Дважды правительство штата Индиана пыталось закрыть мое заведение. Знаете, почему? Этим гуманистам не нравится, как я учу моих мальчиков любить Иисуса и свою страну. Хотите узнать старый секрет?
Все они не сводили с него глаз.
— Мы не безумцы, — заговорщическим тоном сказал преподобный Гарднер. — И это их пугает.
— Аллилуйя!
— Да!
— Аминь!
Гарднер прохаживался по помосту, печатая каждое слово.
— Мы пугаем их! Пугаем их, когда они выпивают лишний коктейль или выкуривают лишнюю сигарету марихуаны. От нас исходит аромат божьей благодати, а им не нравится этот запах! Поэтому они подсылают своих инспекторов и пытаются доказать, что моих мальчиков здесь бьют. ВАС БЬЮТ?
— Нет! — раздался дружный хор. Джек заметил, что Мортон кричит с не меньшим энтузиазмом, чем все остальные.
— НЕТ!
— Они подсылают к нам гнусных репортеришек из гнусных газетенок, — завопил преподобный Гарднер. — Они приходят к нам и говорят: «Не обращайте на нас внимания; мы опытные эксперты; лучше дайте нам выпить и все осмотреть». Но мы сумеем оставить их в дураках. Верно?
— Да!
— Они не находят ни одного гнилого боба в котле. Они не находят ни одного мальчика в смирительной рубашке, или обритого наголо. Они видят здесь мальчиков, о которых можно сказать, что самое суровое наказание, которому они подвергались, — это легкий шлепок. Аллилуйя!
— АЛЛИЛУЙЯ!
— Даже Департамент Образования, мечтающий снять меня и открыть сюда доступ дьяволу, даже они не могут сказать, что шлепок — это что-то противозаконное. Они находят здесь СЧАСТЛИВЫХ детей! ЗДОРОВЫХ детей! Детей, думающих о Боге и говорящих с БОГОМ. Аллилуйя!
— Аллилуйя!
— Бог защищает тех, кто любит Его, и он не любит курящих, коммунистов и радикальных гуманистов, которые приходят сюда и утомляют моих мальчиков. У нас были дети, которые пытались что-нибудь рассказать этим пройдохам. Я слышал записи таких разговоров, и я хорошо узнал их голоса. Теперь этих мальчиков здесь нет. Бог прибрал их, а я — я только человек…
Он потряс головой, чтобы показать, каким это было несчастьем. Но глаза его метали молнии.
— Преподобный Гарднер не забыл их. Он выкинул их на дорогу. Он послал их в Территории, и они были там беззащитны: деревья — и те могли там съесть их.
Тишина в комнате звенела от напряжения. Даже Кейси замер.
— В Библии сказано, что Господь послал Каина на Запад Эдема, в страну Нод. Это все равно, что быть выброшенным на дорогу, дети. Только здесь вы в безопасности.
Он обозрел собравшихся.
— Но если вы будете болтать… если вы солжете… тогда вас ничто не спасет. Помните это, мальчики. Помните. Да спасет нас Господь!
23. ФЕРД ЯНКЛОФФ
Джеку понадобилось менее недели, чтобы понять — только перелет в Территории может спасти их от Солнечного Дома. Ему хотелось попытаться, но он не мог ничего сделать.
Голос его подсознания неизменно нашептывал, что то, что плохо здесь, будет еще хуже там. Это, вероятно, самое плохое место в мире… как червоточина в яблоке.
Но выход должен быть.
Волку и Джеку, как и другим мальчикам, не повезло: они проводили большую часть времени на так называемых дальних полях. Это было в миле от основного здания. Там они целыми днями собирали булыжники, потому что в это время года другой работы не было. Последний стог убрали еще в середине октября.
Часто шел дождь, и земля на поле представляла собой грязное чавкающее месиво.
«Предположим, мы попытаемся, — в сотый раз думал Джек. — Предположим, мы решим бежать. Куда? На север, где у подножья каменной стены растут деревья. Там заканчиваются его владения».
Там могла быть калитка.
«Мы перелезем через стену. Волк подсадит меня».
Мог быть лаз.
«Пролезем в него. Или…»
Или Волк опять будет плакать, разглядывая мозоли на руках. Джек гнал от себя упрямые мысли о силе, скрытой в Волке… и если его попросить, сила эта вырвется наружу…
Это было бы наихудшим выходом из положения.
И что тогда?
Бежать, конечно. Если бы им удалось бежать из Солнечного Дома, то дальше они бы решили, что делать.
Ни Певец, ни Баст (Джек называл их в уме Чертовыми Близнецами) не смогут помешать им. И попытаться нужно еще до первых декабрьских морозов.
«Так пытайся! И…»
Им руководило не то, что Волк становился все более подавленным. Джек все время думал о Лили, находящейся в дюйме от смерти, пока Джек распевает здесь «аллилуйя».
«Попытайся. С волшебным напитком или без него. Попытайся».
Но пока Джек решался, попытку осуществил Ферд Янклофф.
Умные люди часто думают одинаковым образом.
События развивались стремительно. Только что Джек слушал обычные циничные бредни Ферда, а в следующее мгновение Ферд уже крался через поле к каменной стене.
…Было холодно и сыро; шел дождь со снегом. Джек разогнул спину, оглядываясь в поисках Сонни-Певца. Пока Сонни не трогал его. Очевидно, таков был приказ Гарднера, которому Джек был зачем-то нужен. В этом крылась еще одна причина, почему нужно было побыстрее сматывать удочки отсюда.
В двадцати ярдах справа работал Волк. Их разделял мальчик с выбитым зубом — Дональд Киган. Донни дружелюбно улыбнулся; с его губ сорвался свист. Джек быстро оглянулся.
Слева был Ферд Янклофф. За неделю, проведенную в Солнечном Доме, они с Фердом стали закадычными приятелями.
Ферд цинично усмехнулся.
— Донни явно влюблен в тебя.
— Да брось ты, — ответил Джек, покраснев.
— Я думаю, Донни кончает, когда ты заговариваешь с ним, — продолжал Ферд. — Верно, Донни?
Донни Киган рассмеялся, не слыша, о чем они говорят.
Джеку стало еще неуютнее.
— Прошу тебя, прекрати.
«Донни влюблен в тебя».
Это было смешно, но бедный Донни на самом деле был влюблен в него… и Донни, возможно, был не единственным. Джеку вспомнился приятный мужчина, который приглашал его к себе домой и который высадил его вблизи Зейнсвилла.
«Он увидел это первый, — подумал Джек. — Этот мужчина первый увидел во мне что-то новое».
Ферд сказал:
— Ты становишься здесь очень популярным, Джек. Мне кажется, даже старина Гек Баст неравнодушен к тебе.
— Ты обалдел, — сказал Джек. — То есть…
Ферд отбросил очередной булыжник и встал. Он быстро огляделся вокруг, увидел, что никто из соглядатаев не смотрит в его сторону, и повернулся к Джеку.
— А сейчас, мой дорогой, — заявил он, — я совершу большую глупость и уйду отсюда.
Он послал Джеку воздушный поцелуй и помчался к каменной стене в конце Дальнего Поля. Педерсен болтал в это время с Варвиком о девчонках. Гек Баст сопровождал Гарднера в Манси. Ферд получил приличную фору прежде, чем начался переполох.
— Эй! Эй, ловите его!
Джек помчался за Фердом, который несся, как стрела. Видя, как приятель приводит в исполнение его собственный план, Джек почувствовал восхищение, искренне желая Ферду удачи: «Давай! Давай же! Во имя святого, давай!»
— Это же Ферд Янклофф, — закричал Донни Киган и внезапно расхохотался громким, отрывистым смехом.
Мальчики в тот вечер собрались, как обычно, на покаяние — но покаяние не состоялось. Энди Варвик сообщил им, что у них есть перед обедом час для «общения» и вышел.
Джек подумал, что под маской «важной птицы» Варвик на самом деле трус.
А Ферда Янклоффа с ними не было.
Джек оглядел всех присутствующих. Если это называется «общаться друг с другом», то что было бы, если бы Варвик вдруг объявил тихий час. Все расселись вдоль стен, и молча принялись рассматривать свои руки. Они не хотели «общаться». Они хотели выслушивать чужие покаяния и каяться сами.
Джек напряженно думал: «Его нет здесь, потому что они убили его. Все они сумасшедшие. Если бы им предложили выпить отраву, они, наверное, вежливо поблагодарили бы и выпили».
Он оглянулся вокруг, глядя на эти бледные, усталые, растерянные лица — и подумал, как они засияли бы, если бы сюда вошел преподобный Гарднер.
Они бы сделали это, если бы Солнечный Гарднер предложил им.
«Они бы выпили; они могли бы по его приказу придушить меня и Волка. Ферд был прав — они видят в моем лице что-то такое, что связывает меня с Территориями, и поэтому слегка влюблены в меня… И Гек Баст тоже… Хотя этот болван не способен любить. Да, они немного влюблены в меня, но Гарднера любят гораздо больше. Они — сумасшедшие».
Все это мог сказать ему Ферд, и, сидя здесь, в общей комнате, Джек представил, как Ферд говорит ему это.
Он рассказывал Джеку, что в Солнечный Дом поместили его родители, новообращенные христиане, которые проводили свои дни в молитвах. Никто из них не понимал Ферда, который был сделан из другого теста. Они считали, что Ферд — дитя дьявола, коммунистический, радикально-гуманистический перерожденец. Когда он сбежал из дома в четвертый раз и был пойман все тем же Фрэнки Уильямсом, его родители приехали в Солнечный Дом, куда перед этим заточили Ферда, и отлично поладили с Солнечным Гарднером. Они нашли здесь решение всех своих проблем, которые возникали в связи с их неугомонным сыном. Солнечный Гарднер обратит их сына лицом к Господу. Он станет щитом на его пути. Он примет его из их рук и изолирует от улицы.
— Они прочитали про Солнечный Дом в «Санди рипортс», — говорил Ферд Джеку. — И прислали мне открытку, где писали о том, что если бы не Солнечный Дом, то вскоре я горел бы в геенне огненной. Я написал им ответ — Рудольф тайком отправил его. Дольф — отличный парень. — Он помолчал. — Ты ведь знаешь, что я подразумеваю под словами «отличный парень», Джек?
— Нет.
— Тот, кого можно купить, — сказал Ферд и зло рассмеялся. — Дольф стоил мне два бакса. Итак, я написал им письмо, где говорилось, что все прочитанное ими в «Санди Рипортс» про смирительные рубашки и карцер — правда. О, они не смогли доказать это. Наш шеф — большой ловкач. И ты со своим приятелем еще испытаешь это на собственной шкуре.
Джек сказал:
— Эти парни из «Санди Рипортс» всегда легко берут людей в оборот. Так говорит моя мама.
— О, он очень хитрый. Когда они приехали сюда, он изобразил для них рай, но неделю перед этим мы пожили в аду. Он был замороженным, как Снежная Королева. Именно тогда он сбросил Бенни Вудрафа со ступенек третьего этажа, найдя у него комиксы. Бенни три часа был без сознания, и до сих пор не может вспомнить, кто он и откуда.
Ферд помолчал.
— Он знал, что они приедут. Так же, как он всегда знает, когда нагрянет проверка. Он прячет смирительные рубашки в кладовую и делает вид, что карцер — это просто сарай.
Ферд вновь цинично рассмеялся.
— Знаешь, что сделали мои предки? Они отослали Гарднеру ксерокопию моего письма. «Для моего же блага», — написал в следующем письме мой папочка. Ну а потом, конечно, меня посадили в карцер.
Вновь резкий смех.
— Скажу тебе и другое. Он не убивает детей. Они просто исчезают — не без его помощи, конечно.
«Как теперь исчез и сам Ферд», — подумал Джек, глядя, как Волк меряет шагами комнату. Руки мальчика были очень, очень холодными. Он вздрогнул.
Кажется, на Волке прибавилось волос. Так быстро? Конечно, нет. Но это скоро произойдет.
«А кстати, Джек, пока мы сидим здесь, думая об опасности этого сидения — как там твоя мама? Как там Милашка Лил, Королева Бродвея? Худеет? Испытывает боль? Чувствует ли она, как что-то гложет ее изнутри, пока ты сидишь в этой тюрьме? Участвует ли Морган в распространении метастазов?»
Мысль о смирительной рубашке заставила его вздрогнуть, и он почти наяву увидел карцер — металлический ящик на заднем дворе, куда запирают непокорных.
— У него есть лицензии на производство денег, — говорил Ферд, пока они собирали булыжники на Дальнем Поле. — Его религиозные представления все время крутят по радио и кабельному телевидению. Мы — его капитал. Мы поем по радио. У него есть Кейси — домашнее радио и телевизор одновременно. Кейси записывает на пленку каждую заутреню и снимает видеофильм на каждой вечерне. Все это он монтирует вместе, но это еще не все. Кейси — хранитель очага. Видел ли ты «жучок» в своей комнате? Это он устанавливает «жучки». Все, что мы делаем, видно на экранах в его комнате, куда есть выход из офиса Гарднера. «Жучки» записывают и разговоры. Кейси прослушивает их и все подозрительное сообщает Гарднеру. Он сделал для Гарднера радиотелефон.
Ферд гримасничал и кривлялся.
— Ты заблуждаешься, — осторожно сказал Джек.
— В отношении Солнечного Дома я не заблуждаюсь. Гарднер богат, хотя и не рекламирует это. Одна женщина подарила ему талисман, охраняющий от дьявольского сглаза; я повторяю, он всегда знает, когда придут с проверкой. Тогда мы убираем это место с головы до ног. Баст прячет смирительные рубашки в кладовую, а карцер заполняет бобами. И когда они приходят, мы идем в класс. Много ты видел здесь классов?
— Ни одного.
— Ни одного, — согласился Ферд, и вновь цинично хохотнул. Его смех можно было перевести так: «Представляешь, что я обнаружил? Я должен буду здесь умереть, если ничего не переменится. Но во всем есть своя хорошая сторона. Ты ведь понимаешь меня?»
Таков был ход мыслей Джека в тот момент, когда цепкие пальцы вцепились в его ухо и сдернули со стула. Он увидел круглое, как луна, лицо Гека Баста.
— Мы с преподобным как раз были в Манси, когда в местную больницу привезли твоего дружка, — сказал Баст и кровь пульсировала в его пальцах. Джеку было очень больно. Он застонал, и Гек довольно засмеялся. — Он как будто побывал в микроволновой печи. Врачам понадобится много сил, чтобы вытащить его.
«Он говорит это мне, — подумал Джек. — Он говорит это всем сидящим в этой комнате. Мы должны знать, что Ферд еще жив».
— Ты — безмозглый болван, — сказал Джек, — Ферд…
Гек ударил его. Джек упал на пол. Мальчики шарахнулись в стороны.
Где-то хихикнул Донни Киган.
Раздалось рычание. Гек обернулся и увидел стоящего со сжатыми кулаками Волка.
— А, наш дурачок наконец решил потанцевать, — Гек довольно оскалился. — Ладно, я люблю танцевать. Подойди же, ублюдок, и давай потанцуем.
Из уголка его рта стекала слюна. Волк подошел ближе. Джек безуспешно пытался удержать его.
— Что здесь про… — прозвучало от двери. Это вошел Сонни-Певец. Не было необходимости заканчивать вопрос — он все увидел своими глазами. С улыбкой Сонни прикрыл дверь; его мрачное лицо осветилось.
Джек увидел, что Певец приближается к Геку и Волку.
— Волк, осторожнее…
— Я буду осторожен, Джек! Я…
— Давай же потанцуем, кретин, — повторил Гек Баст и ударил Волка, отбросив его на пару шагов назад. Донни Киган опять захихикал.
Кулаки Гека были большими, но кулаки Волка — еще больше.
Без единого звука он размахнулся и первый же удар достиг цели, стерев улыбку с лица Гека Баста. Он явно уступал по силе своему противнику.
— Ты, мерзавец, ты не должен убивать свое стадо, — приговаривал Волк. — Это написано в Библии, и это написано в «Книге Правильного Хозяйствования», что ты…
Бам-м-м!
— …никогда
Хлоп!
— НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН убивать стадо.
Гек, подвывая, упал на колени. Волк выкручивал ему руку, и Гек в этой позе напоминал фашиста, отдающего нацистский салют. Хватка Волка была каменная; на лице его не отражалось практически ничего.
— Волк, хватит! Прекрати!..
Джек заметил, что дверь была открыта, а Сонни исчез. Почти все мальчики повскакивали на ноги и отступили подальше от Волка.
В дверном проеме появились люди. Кейси, Варвик, Сонни, другие… И сам преподобный Гарднер с маленьким саквояжем в руке.
— Хватит, я сказал! — глядя на вошедших, крикнул Джек.
— Ладно, — спокойно ответил Волк. Он отпустил руку Гека, и та безжизненной плетью повисла вдоль тела.
— Ладно, Джек.
На Волка набросились сразу шестеро. Кто-то вскрикнул.
Читать бесплатно другие книги:
