Северная корона. По звездам Джейн Анна

«Скажи ей, что он – бандит, скажи, – обольстительно и хрипловато шептал голос внутри головы Марты, – она бросит его. И тогда у тебя появится шанс быть вместе с Сашенькой. Ты ведь этого хочешь? Хочешь? Тебе ведь так нравится быть с ним, смотреть на него, касаться невзначай… А тебе ведь хочется большего. Но из-за Ники ты никогда этого не получишь. Ну же, скажи, что сначала Саша уехал к другой девушке в город – соври немного, а потом скажи, что он сел».

Марта сглотнула и крепче сжала мобильник.

– Кое-что важное? Что? – удивленно спросила Ника между тем, не зная, что происходит в душе кузины. А та, в свою очередь, не знала о том, что происходит в ее душе. – Что там еще случилось?

– Я хочу встретиться с тобой и сказать это лично, – твердо произнесла Марта. – Можно, я приеду к тебе сейчас на пару минут, скажу и уеду обратно? Это не займет много времени. Честно.

– Хорошо, – вздохнула Ника, которая знала, что сестричка бывает иногда упряма, как ослик. – Приезжай. Скажешь. А что, – спохватилась она, – что-то плохое произошло?

– Нет, просто это очень важно. Я уже иду к остановке. Скоро буду! – прокричала Марта, отключилась и быстрым шагом направилась к ближайшей остановке, на ходу печатая эсэмэску маме, что пойдет в гости к Нике.

«Долго не задерживайся», – прислала мама ответное сообщение.

До дома кузины Марта доехала быстро – благо праздничным вечером дороги были почти свободными, и автобус, в котором ехала девушка, сидя на одиночном сиденье около окна, в самом его начале, у водительской кабины, минут за двадцать добрался до района Южная Пристань. Еще минут через семь скрипачка стояла под дверью квартиры родственников. Ее длинный указательный палец правой руки дважды тянулся к звонку и дважды, словно в сомнениях, Марта отдергивала руку. В звонок она позвонила лишь на третий раз. Ей почудилось, что она почти не надавила на него, и звук вышел слабым, неслышным, глухо стонущим. А вот ее кузине звонок показался нервным и требовательным – она сразу услышала его и тут же отперла дверь.

– Привет, заходи, – встретила Марту Ника, облаченная в коротенький халат. Видно было, что она только совсем недавно вышла из душа – светлая кожа ее выглядела влажной и слегка блестела, а волосы, спадавшие на плечи, были еще мокрыми и поэтому слегка волнились. Судя по тому, что Ника держала в руке фен, она явно пыталась высушить их, но до прихода Марты не успела.

– Родителей нет дома, я сама только что приехала, – сообщила Ника разувающейся Марте, и та тут же подметила, что добродушие в голосе сестры искусственное. Не потому что она не хотела видеть Марту, а потому что, кажется, действительно устала – даже ее взгляд потух. Или у Ники после водных процедур блеск из глаз исчезает в неизвестном направлении?

Скрипачка незаметно рассматривала свою светловолосую сестру, от которой пахло чем-то приятным и сладким, а та продолжала:

– Когда ты мне звонила, я как раз в ванне нежилась. Кстати, такую пену классную купила – с ароматом меда и молока. Теперь мне кажется, что я вся пропахла этим запахом. Даже волосы! Показать те…

– Ника, – перебила Марта словоохотливую сестру, которая пыталась казаться оживленной, – я к тебе совсем ненадолго. Только скажу, что хотела, и домой. Хорошо?

– Ну давай. Пошли на кухню тогда. Чай вскипел, – сказала хозяйка квартиры, поняв, что у Марты какие-то важные новости. – Я еще не ужинала. Ты, наверное, тоже. Приземляйся.

Вскоре девушки сидели за круглым кухонным столиком друг напротив друга. Между ними находился лишь надутый сиренево-серый чайник, явно гордящийся своей миссией – нагревать этим никчемным людишкам воду, блюдо с бутербродами, только что приготовленными гостеприимной Никой, и плетеная корзинка с восточными сладостями, которые обожал Владимир Львович и постоянно покупал домой. Сначала Ника заставила Марту поесть и поела сама и только потом, помыв посуду, приготовилась ее слушать.

– О чем ты там хотела поговорить со мной? – положив голову на сцепленные между собой кисти рук, локтями опирающиеся о стол, поинтересовалась Ника.

– О Саше, – собравшись с мыслями, сказала Марта. Кажется, этим она удивила свою кузину. Девушка приподняла голову и с удивлением уставилась на скрипачку, сложившую руки на коленях крест-накрест.

– О Саше?

– Да.

– В смысле? Он что-то сделал? Обидел тебя? – вдруг спросила Ника, в ее голосе появилось напряжение, а во взгляде возникло беспокойство. Она сложила руки ладонями на стол и подалась вперед, чуть ближе к сестре. Та услышала ее несколько учащенное дыхание – как будто бы сестренка волновалась, но тщательно скрывала это.

– Нет, – несколько удивилась такой реакции кузины Марта, глядя не в лицо Ники, а на ее руки. – Нет! Не обидел. А… должен был?

Ника усмехнулась, откинулась на спинку стула, проведя пятерней по мокрым волосам, которые из-за воды казались потемневшими, положила ногу на ногу. Если бы за столом с Карловыми находился Саша, он бы точно порадовался тому, что халатик Ники задрался чуть больше положенного, обнажая ее ноги.

– Кто его знает… – неопределенно произнесла хозяйка квартиры и словно бы очнулась – даже улыбнулась широко. – Нет, не должен был. Это я просто, к слову. А почему ты хочешь поговорить со мной о Саше?

– Потому что я кое-что узнала о нем, – тихо отозвалась Марта.

«Скажи это. Ради своего блага – скажи!» – вкрадчиво зашептали у уха светловолосой девушки, и ее слегка передернуло. Что с ней? О чем она думает?

– И что ты узнала? – с беспокойством в голосе задала новый вопрос Ника, которая вновь начала нервничать.

Марта неслышно вдохнула воздух ртом, наполнила легкие до предела, выдохнула и начала как можно более спокойно, хотя внутри у нее все кипело:

– Только не обижайся, хорошо? И не кричи на меня. Просто мне кажется, что ты должна это знать.

– Да что знать? Марта, говори уже!

– Ника, Саша тебя обманывает.

Молчание стало ответом замолчавшей скрипачке. Оно, смешавшись с напряжением, повисло в кухне, цепляясь невидимыми руками за люстру и углы кухонного гарнитура, словно тончайшая, кое-где дырявая пленка мутно-серого света.

– Продолжай.

– Я узнала кое-что и не могу тебе об этом не рассказать. Если хочешь, ты можешь обидеться на меня и не разговаривать, даже перестать общаться…

«Скажи так, солги немного, сделай себя счастливой. Твоя сестренка недурна собой и быстро найдет себе другого парня».

В кухне стало чуть темнее – свет плохо проходил сквозь пленку напряжения.

– Марта, если ты будешь тянуть, я тебя задушу, – хмуро пообещала Ника. – Договаривай до конца. Почему Саша меня обманывает?

– Потому. Не спрашивай, откуда я узнала. В общем, слушай. Несколько лет назад, когда вы с Сашей расстались, это произошло не потому, что он влюбился в другую. Он не бросал тебя. Ему пришлось уехать по другой причине, которую я не могу тебе назвать.

«Идиотка!» – дуриной взвыл голос-искуситель, выругался и исчез под звонкие, как весенняя капель, удары сердца Марты, поняв, что ничего не получилось. Девушка слабо улыбнулась. Ну вот, она сказала. Возможно, она все-таки поступила неверно, но теперь уже ничего не исправишь.

Серый цвет стал постепенно отползать к краям пленки, освобождая место для других цветов, более жизнерадостных.

– Откуда ты знаешь? – явно была удивлена Ника такой информации – ее щеки даже слегка порозовели, а зрачки расширились. Фарфоровая кукла-красавица, что часто скрывалась за ними, обмахивалась старинным восточным веером.

– Не могу сказать. Поэтому и не обижайся. Просто знай, что он всегда был с тобой честным, не бросал и не изменял. Ты можешь ему доверять. – Марта схватила из плетеной корзиночки кусок сладости и запихала в рот.

– Откуда ты узнала? – вновь задала тот же вопрос хозяйка квартиры.

– Из… – Длинноволосая девушка, прежде чем ответить, долго жевала. – Из достоверного источника.

– То есть мне не спрашивать, кто выступил в роли источника?

– Ага, лучше не надо.

– Но, – медленно произнесла хозяйка квартиры, – где тогда он был? Ты знаешь?

– Ну-у-у, вообще да, но тебе не скажу, потому что пообещала не делать этого, – выпалила Марта. Хоть напряжение на кухне и сохранялось, оно поменяло цвет и из серого стало светло-лавандовым. Да и в кухне стало светлее.

– Он сидел, так? – почти обыденно поинтересовалась Ника, наливая себе из чайника горячую воду в кружку.

– Откуда ты знаешь?! – Подушечки пальцев Марты прижались к горячим ладоням.

Фарфоровая кукла печально улыбнулась притормозившему единорогу с музыкой, вплетенной в гриву.

– Оттуда. – Ника со странной улыбкой налила из расписанного цветами пузатого заварника смородиновый душистый чай, который каждый день самолично заваривал ее добродушный папа. – Еще чаю?

– Н-нет, спасибо. И… и давно ты знаешь?

– Не-а. Сегодня первый день, – беспечно отозвалась девушка.

– Но как ты узнала?! – была, кажется, потрясена Марта. Александр, этот гордый дурак, не рассказал бы любимой девушке такого! Откуда сестренка узнала?!

– Съездила с утра кое-куда. Там и узнала. Давай сделаем так: я расскажу тебе, откуда я узнала это, а ты мне раскроешь свой источник. Естественно, все это останется между нами. Ну, как тебе?

– Хорошо, давай, – согласилась ее кузина, поняв, что терять ей уже нечего. К тому же, кажется, Ника узнала о Саше куда больше, чем она, Марта.

– Только мне кажется, тебе это будет неинтересно, – сказала Ника задумчиво. – Я, наверное, тебя уже достала с Сашей.

– Интересно, – заверила Марта с жаром и сама же испугалась своей пылкости. – Я же переживаю за тебя. К тому же тебе нужно выговориться.

– Боюсь, если я буду выговариваться, твои уши завянут, – проворчала Ника, отпила крохотный глоток смородинового чая. Ей действительно нужно было выговориться, потому что, несмотря на то что перед сестрой она вела себя спокойно, в душе у нее творился «большой барабум», как говорила Лилу из хорошего фильма «Пятый элемент», который девушка нежно любила.

– Давай уже говори.

– А что тут говорить? Я дура, вот и все, – на мгновение раздраженно прикрыла ресницы Ника. Она немного помолчала, словно бы внутренне собираясь, а потом, грея вдруг ставшие холодными руки о чашку с темно-коричневым смородиновым чаем, начала рассказывать.

После того как Ника, к своему ужасу, признала в колючем хмуром Максе ближайшего соратника Андрея Марта, она начала активную деятельность. Девушка, прибежав домой и не подозревая, что там творится с ее молодым человеком и двоюродной сестрой, села за компьютер, по пути в спальню умудрившись в спешке наткнуться на собственного папу, который с самым благодушным выражением лица вынес из-за угла поднос с самолично выпеченными булочками и теплым молоком. Естественно, все это повалилось на пол, и отец и дочь Карловы оказались залиты напитком – благо он был не горячим. Булочки с удовольствием устроились на полу – одна из них умудрилась попасть в аккуратно припаркованную неподалеку тапочку мамы Ники, но об этом хозяева квартиры узнали только через час, когда женщина пришла домой и попыталась обуться, наткнувшись ступней на булку.

– Аккуратней будь, Николетта! – погрозил дочке кулаком Владимир Львович.

– Прости, папа! Я сейчас все уберу, – даже как-то растерялась Ника, которая всей душой уже была в социальной сети и искала Женю.

– Ну что ты, – мигом растаял мужчина, видя большие глаза дочки. – Я сам все сделаю, переоденься лучше.

Не став перечить заботливому папе, девушка продолжила свой путь в спальню, где она первым делом включила компьютер и только потом стала переодеваться. Сердце ее отчаянно билось, как будто бы предчувствовало, что что-то должно случиться.

В сети Ника быстро нашла Женю – того самого бывшего лучшего друга Саши – и написала ему сообщение, где просила о встрече, пальцы ее при этом слегка подрагивали:

«Привет, Женя. Как у тебя дела? Мне очень-очень нужно поговорить с тобой. Давай встретимся завтра в каком-нибудь местечке? Мне правда очень нужно кое-что у тебя узнать».

Женя, на счастье, оказался онлайн, а потому его ответ пришел через пару минут. Наверное, если бы Нике пришлось ждать, она бы все ногти изгрызла от нетерпения. Но ей улыбнулась удача, и светловолосая девушка уткнулась в монитор.

«Привет, – явно не ожила прочить сообщение подобного рода парень, – дела отлично, а ты как? О чем ты хочешь поговорить со мной? Что-то случилось?»

«Не случилось, но может:) Жень, пожалуйста, не подумай ничего такого, но мне нужно с тобой увидеться лично!» – напечатала Ника в ответ, чуть подумав. Она понимала, что ведет себя несколько некорректно, но ничего не могла с собой поделать.

«Хорошо, но у меня проблема)», – сообщило очередное сообщение от Жени.

«Какая?» – нахмурилась девушка.

«У меня сломана рука и временно проблемы с ногой:(Поэтому я никуда не смогу прийти, Ника, прости», – поведал Евгений, находящийся по ту сторону экрана.

«Вот засада!!!» – расстроилась Карлова. Как не вовремя! Да и парня жалко!

«Бедный! Поправляйся! Что с тобой случилось?!»

«В аварию попал. А ты все такая же эмоциональная:) Но я знаю выход – приходи ко мне в гости».

«Отлично, – не стала отказываться Ника, которой в спину дышало нетерпение, смешанное с каким-то странным, давящим на горло чувством, – когда и куда? Завтра можно? Прости за приставучесть, но для меня это важно».

Дружелюбно настроенный и явно заинтересованный Евгений охотно написал девушке свой адрес, код домофона и сообщил даже номера автобусов, которые ходили до его остановки с остановки Ники – как оказалось, он до сих пор помнил ее адрес. Сам он жил сейчас не слишком близко – почти на другом конце города.

«Тогда увидимся завтра в двенадцать, – напечатал Женя. – Я, честно сказать, заинтригован. О чем ты так хочешь поговорить?»

«Завтра и узнаешь! Спасибо, Жень!» – сообщила ему обрадованная Ника и вышла из Интернета, подумав – вдруг Евгений передумает? Она так нагло к нему напросилась, а ведь они друг другу никто – так, дальние знакомые с общим прошлым.

Светловолосая девушка, изредка нервно подергивая плечами, еще немного посидела у экрана компьютера, на автомате щелкая мышкой то на недавно выложенные фотографии знакомых, не запоминая и даже не узнавая их, то на видео с приколами, которые ее совершенно не смешили, а скорее раздражали. Почему-то Нике было некомфортно и даже страшновато, хотя никакой опасности она, естественно, перед собой не видела. Девушка чувствовала себя подростком, стоящим на цветочной поляне, любующимся солнечным пейзажем и не понимающим, что роскошная тень, под которым он прячется от жарких лучей, – это не тень от дерева, а тень от огромного динозавра с распахнутой в беззвучном радостно-возбужденном рыке пастью.

Ника поерзала на стуле и вдруг напечатала в одной из поисковых систем, которой постоянно пользовалась: «Северная Корона, легенды». Зачем, она и сама не знала. Просто ей захотелось почитать что-нибудь о прощальном подарке Тесея Ариадне – слишком сильно эти два мифологических персонажа напоминали ей Никиту и себя. А колье, что хранилось в темно-синей бархатной коробочке, спрятанной от посторонних глаз в ящике туалетного столика, – саму Северную Корону.

«Северная Корона (лат. – Corona Borealis, официальное обозначение – CrB) – небольшое созвездие Северного полушария неба. Главные звезды созвездия образуют полукруглый венец. Площадь – 179 квадратных градусов (73-е место по площади). Видимо в широтах от +90° до 50°…»

«Наблюдать созвездие можно из любой точки России, а также стран бывшего СССР, начиная с начала весны и до конца лета. Наиболее благоприятное время для астрономической видимости – май, для вечернего наблюдения – июнь…»

«Содержит 36 звезд, видимых невооруженным глазом. Самая яркая звезда – Альфа (другие названия – Гемма, Альфекка, Гнозия), звездная величина 2,2. Внутри венца также располагается знаменитая переменная звезда R Северной Короны (R СгВ) – звезда 6-й величины, которая стала эталоном весьма редкого класса звезд, чей блеск резко и внезапно уменьшается на несколько звездных величин, а затем вновь возвращается в норму…»

«Северная Корона – одно из древнейших созвездий. Было включено Клавдием Птолемеем в его каталог звездного неба «Альмагест» в числе других 47 созвездий. Древние изображали это созвездие в виде короны, украшенной драгоценными камнями. С ним связано несколько мифов. Согласно одному из них, Северная Корона – это венец, изготовленный Гефестом для Тесея, спасший его в лабиринтах острова Крит и оставленный Тесеем спящей Ариадне…»

«После того как Тесею во сне явился бог Дионис и сказал, что Зевсом Ариадна предназначена ему, герой покинул свою возлюбленную, оставив ей в подарок Северную Корону, и уплыл с острова Наксос. Опечаленной Ариадне пришлось стать женой бога Диониса. Он вознес ее на Олимп, сделав бессмертной, а венец он вознес на небо в виде красивого созвездия…»

Это все показалось Нике довольно интересным, но по-настоящему ее заинтересовала следующая информация, казалось бы, совершенно ничего не значащая:

«Малоизвестно, но в античной мифологии есть один достаточно интересный факт: созвездие Геркулес – ближайшего соседа Северной Короны иногда называют созвездием Тесея…»

Это очень заинтересовало Нику – с чего вдруг древние называли созвездие, граничащее рядом с Северной Короной, то Геркулесом, то Тесеем?

Оказалось (по крайней мере так поняла Ника), что Тесея можно назвать двойником Геракла. Тесей, как и Геракл, – один из величайших героев Греции. Они оба – дети богов (один – Зевса, второй – Посейдона), сильные и храбрые, совершившие множество ярких подвигов и спасшие землю от целой кучи разнокалиберных чудовищ. И оба, кстати, таскали на себе львиную шкуру. Только Геракл был общегреческим персонажем, а Тесей – опять же так поняла заинтересовавшаяся всем этим Ника – персонажем афинским, которого правительство полюса пыталось вознести так же высоко, как и Геракла, дабы увеличить авторитет славного города Афины в глазах других жителей Эллады.

Начитавшись кучи всяческой информации, Ника, чувствовавшая себя утомленной, поплелась спать, а снилось ей темное ночное небо, озаренное красивейшими созвездиями, почему-то подписанными чьей-то явно божественной рукой. Мерцая бледно-желтым цветом, эти надписи спокойно висели в небе. Ника, в сновидении умеющая летать, удивленно рассматривала эту необыкновенную красоту и совершенно не испугалась, когда в небе появилась огромная белокожая и изящная рука, которая совершенно невозмутимо начала стирать вполне современным красно-синим ластиком надпись «Геракл» над одним из созвездий, а затем стала выводить над ним новое название: «Тесей». Ника ничего не говорила, только кивала руке, словно бы одобряя.

На следующий день, в одиннадцать часов утра, когда Карлова, порядком нервная, уже собралась было выйти за дверь, чтобы отправиться в гости к Евгению, чтобы выяснить некоторые вопросы, ее мобильник требовательно затрезвонил. Девушка дернула плечом – ну и кто так не вовремя? – и достала телефон из сумочки.

– Привет, – мельком глянув на экран, небрежно сказала она, стоя около двери, прижав средство связи плечом к уху и нашаривая одной рукой ключи – другой приходилось держать сумочку. Звонила ее подруга Даша.

– Хай, Ника! – весело прокричала в трубку она. – Ты как, занята?

– Занята.

– Плохо, – явственно расстроилась трубка. – А ты мне нужна. Очень-очень.

– Зачем? – с подозрением в голосе спросила Ника, доставая из сумочки ключи.

– Мне сегодня вечером нужно быть на юбилее у тети – она его в ресторане проводить будет, а надеть совершенно нечего! Что-то срочно нужно купить!

– В смысле нечего? У тебя же шмоток полный шкаф.

– Ну вот, нечего, – вздохнула Дарья. Нике так и представилось, как подружка сидит и кусает полные, привлекающие внимание губы. – Я за последнее время похудела, поэтому на мне все старые вещи смотрятся как-то коряво. Как на пугале. Стыдно так идти в ресторан. Вдруг я там кого встречу? – Под словом «кого» явно понимались те представители мужского пола, которые гипотетически могли стать Дашеньке долгожданной второй половинкой. – Короче, пошли со мной по магазинам, а? – В голосе девушки на том конце провода заструился мед. Она терпеть не могла одиночества и шопинга в одну мордочку.

– У меня в двенадцать встреча с другом, – сказала Ника, которая раньше с радостью составляла подруге компанию. Но сейчас ей было откровенно не до этого. У нее были дела поважнее.

– С каким еще другом? – насторожилась Даша мигом. – А-а-а? Что это у тебя за, – сделала она многозначительную паузу, – друг?

– Друг детства, – хмыкнула Карлова, поняв, к чему клонит приятельница. – Мне нужно к нему по делам заехать. И я не знаю, сколько у него пробуду, прости.

– А отменить? – жалобно спросила Дашка.

– Не могу, прости. Мне по делу с ним надо встретиться.

– По какому?

– Поговорить надо.

– А ты долго у него будешь?

– Не знаю, – созналась Ника. – Час, может быть, больше, а может быть, меньше.

– Ну, перенеси вашу встречу, а? – заныла вторая девушка. – Ты мне сегодня правда нужна-а-а! Я без тебя ничего не выберу. Слушай, – осенило Дашу, – а давай я за тобой заеду? Я сегодня на машине брата – он был так великодушен, что дал попользоваться. Подожду тебя около дома твоего друга детства, а потом мы вместе поедем по магазинам и выберем мне платье вечернее? Я за тобой заеду… Буду твоим водителем… Доставлю домой… Никаких автобусов… Ну-у-у, как тебе мой план? – Даша получила права еще пару лет назад, а своей машиной пока еще не обзавелась, поэтому вовсю эксплуатировала тачки брата или папы. Вроде бы ездила вполне прилично, по крайней мере в аварии не попадала и штрафы не огребала в отличие от брата, который почти ежемесячно нарушал правила.

– А если я буду в гостях часа два? – иронически спросила Ника, задумавшись. Комфорт она любила, а вот набитые автобусы – нет. Да и ехать до Жени далеко. – Или три? Все это время ждать меня будешь?

– Я подожду! Давай соглашайся!

– Хорошо, – решилась Ника. – Мне нужно быть у него в двенадцать, так что приезжай сейчас.

, – О кей! – обрадовалась Даша. – Через пятнадцать минут приеду, подружка. Как буду подъезжать, сброшу эсэмэску, и ты выйдешь к подъезду.

Через пятнадцать минут Ника и правда встретилась с Дашей, радостной, как ребенок, которому подарили огромный «Киндер-сюрприз», в котором была не одна, а целых две игрушки. Она, сидя за рулем, предвкушала предстоящий поход по магазинам в поисках вечернего платья, а потому пребывала в хорошем настроении. Как выяснилось, юбилей ее тетя должна была справлять в очень презентабельном ресторане, с кучей гостей, среди которых должны были быть два молодых человека, которым Дашка симпатизировала, а поэтому хотела произвести на них очень хорошее впечатление. В последнее время с личной жизнью у девушки как-то не задавалось – после той самой неудачи в клубе, где она и Ника познакомились со Стасом и его приятелем-боксером, который ей так приглянулся Даша более не встречала ни одного свободного представителя мужского пола, который бы затронул ее девичье трепетное сердце или бы просто заинтересовал. Все те, кто ей нравился, как назло, будто бы сговорившись, были заняты. Однако оптимизма Даша не теряла. И сегодня в ресторане надеялась выполнить миссию «Завлеки понравившегося парня в свои сети».

– Они оба – племянники нового тетиного супруга. Уже третьего, – хихикая, пояснила девушка молчавшей Нике, которая, казалось, сосредоточилась на своих ногтях, сегодня не покрытых никаким лаком. – Тетя Ира – красотка! Умеет себя поставить. Всю жизнь вокруг нее целая куча мужиков вьется. А дядя Игорь – ее третий муж. Кстати, на десять лет почти ее младше.

– Что хорошего в трех мужьях? – проворчала Ника, оторвавшись от изучения ногтей.

– А что плохого? – внимательно следила за дорогой Дашка, перестраиваясь из одного ряда в другой. – Наоборот, классно, что около тебя всегда кто-то есть. Есть какой-то мужчина.

– Если иметь всю жизнь одного мужа, то тоже можно будет сказать, что около тебя кто-то есть, – пожала плечами Ника. – Кто-то единственный.

– То есть ты против нескольких браков?

– А ты за?

– Я не вижу в этом ничего плохого. По-моему, это даже классно, когда в жизни разнообразие есть, – рассмеялась Даша, которая действительно очень уважала свою тетю и даже хотела на нее походить.

– А я, – мрачно заявила Ника, которая пару лет назад тоже считала, что всю жизнь прожить с одним и тем же человеком – очень скучно, но в последнее время переменила к этому свое отношение, – а я обеими руками за один брак. Если ты любишь своего мужа, а он тебя, зачем рушить отношения? Естественно, если первый муж – дебил и относится к тебе не так, как ты этого заслуживаешь, нужно заканчивать отношения и искать другого человека. Но если первый муж – тот, без кого ты не можешь жить, и это взаимно, то, думаю, он должен стать первым и последним.

– Философичка, – наморщила вздернутый носик Даша. – Моя тетя любила каждого своего мужа, просто они потом разбегались по разным причинам.

– Может быть, это были влюбленность и страсть? – предположила Ника.

– Фиг знает. А ты Сашу любишь или у тебя тоже влюбленность или страсть? – вдруг спросила Даша, знавшая, что парень ее подруги хочет серьезных отношений. Но также она знала, что Ника пока что сопротивляется всему этому.

– Я не знаю, – еще более мрачно заявила Карлова, потому что это был для нее очень больной вопрос. А поэтому, чтобы поменять тему разговора, она рявкнула: – Ну и что ты плетешься, как курица? Мы к Жене не успеем!

Даша понимающе хмыкнула и стала распространяться по поводу их с Никой общей знакомой. После она, не умеющая молчать, стала увлеченно расспрашивать Нику о друге детства, усиленно намекая подруге, что вдруг этот неведомый Женя, к которому они едут, – тот самый, кого она, Даша, так долго ищет? Ее единственный и неповторимый? Никогда ведь не знаешь, где и при каких обстоятельствах встретишь вторую половинку.

– Этот Женя хорошенький? – спросила она на всякий случай у Ники, которая была не в настроении разговаривать. Она опять как будто бы находилась в объятиях какого-то дурного предчувствия и волновалась, словно ехала на важный экзамен – даже живот ее слегка заболел.

– Несколько лет назад был вполне симпатичным, – отвечала Карлова, глядя в окно.

– А какой он? Опиши? – не отставала Дашка. – Эй, ты, тварь паршивая! – неожиданно крикнула она, как и многие водители крайне эмоционально реагируя на движение. – Куда летишь?! Ой, прости, Ника, этот удод в нас чуть не вписался. Ну, так как этот Женя выглядит?

– Как и все люди.

– Это как? Подробнее!

– Ты его все равно не увидишь. Будешь в машине ждать.

– Ну, вдруг он мне после твоего словесного описания дико понравится, и я с ним познакомлюсь? Опиши! – заныла ее подруга. Карлова вздохнула и сказала пару слов о Жене:

– Роста среднего, чуть выше тебя, худощавый, но спортивный – был по крайней мере, потому что каким-то там спортом всерьез увлекался. Кареглазый, волосы каштановые, коротко стриженные. На лицо очень милый и выглядит, правда, чуть моложе своих лет. И еще у него были длинные-длинные ресницы, и мы все ему завидовали, – вдруг вспомнилось, как в их общей и большой компании все девчонки и правда хотели заполучить себе такие же классные ресницы.

– А характер?

– Веселый, активный, подвижный, очень забавный. Правда, иногда заводится с пол-оборота.

– В моем вкусе, – обрадовалась Даша, бодро обгоняя чью-то новую «Ладу».

– Дорогая, у него уже есть девушка, так что ты в пролете, – разбила надежды подруги бессердечная Ника. – И повторяю: ты будешь сидеть в машине, и знакомить вас я не собираюсь.

– Эх ты, – укорила ее Даша. – Но я не поняла, по какому делу ты к нему едешь-то?

Ника вздохнула. Говорить правду ей очень не хотелось.

– Забрать у него должна кое-какие вещи.

– А-а-а. Куда нам дальше ехать? Ой, я, кажется, не туда свернула…

– Я тебя убью, – пообещала ей Ника, для которой эта встреча действительно была важна. Куда ты не туда свернула?

– Не нервничай! Все будет тик-так.

– Если ты не получишь от меня пиф-паф.

В итоге девушки приехали к многоэтажному, недавно отстроенному дому Жени, на первом этаже которого он жил в двухкомнатной квартире, с опозданием в двадцать минут. Евгений, однако, не обиделся, правда, и не слишком-то обрадовался приходу Ники. Парень с чуть вьющимися каштановыми волосами и спортивной, но худощавой фигурой, как у бегуна, вообще был каким-то напряженным и сдержанным, а глаза – то ли настороженными, то ли уставшими.

Женя долго не подходил к двери, заставив Нику понервничать и нажать на звонок пару раз, затем какое-то время рассматривал девушку в глазок и только потом отомкнул замок, сказав негромко: «Привет, проходи», и сделав неубедительный приглашающий жест левой рукой. Правая была почти по локоть в гипсе. Ногу он слегка подволакивал за собой. Недавняя авария оставила свои следы и на его худом, вытянутом, скуластом лице с неестественно плотно поджатыми губами.

Глядя на хмурого и неразговорчивого Женю, Ника весьма и весьма удивилась и даже обеспокоилась. Неужели Евгений так изменился за последние годы? Где его былые бесконечные смех и шутки, блеск в глазах? Хотя вроде бы вчера по Интернету был таким же веселым и добродушным, как и раньше. А сейчас он как будто долго-долго спал и с трудом проснулся, вырвавшись из объятий кошмара. Или во всем виновато состояние его здоровья?

– Как дела? – задал дежурный вопрос хозяин квартиры, проводя свою гостью в зал – на удивление чистый и с аккуратно разложенными всюду вещами. Беспорядка, который раньше был присущ раздолбаю Женьке, тут не было. Напротив, тут было еще и очень уютно – особенно Нике понравились кремово-желтые утонченные шторки с мудреной лимонной вышивкой по краям, которые по тону отлично сочетались с новенькой мягкой мебелью. – Ну, что тебя ко мне привело? – спросил несколько нервно молодой человек, сидя перед Карловой.

Девушка с тревогой стала вглядываться в его лицо: на щеке молодого человека виднелись свежие ссадины, а на скуле – синяк.

– И прости, что принимаю в таком виде, – усмехнулся Женя, нервно проводя левой рукой по линии чуть заостренного подбородка. Пальцы у него слегка дрожали. – Как говорил, попал в аварию. Видок не айс.

– Ты совсем! – нахмурилась Ника, чувствуя, как ее собеседник напряжен. – Это мне надо извиняться, что я мешаю тебе! Честное слово, я долго тебя не задержу, Женя. Ты просто ответь на пару моих вопросов, и я побегу. Хорошо? Меня тем более под твоими окнами подруга ждет, так что я совсем немного твоего времени займу.

– Давай свои вопросы, – кивнул молодой человек, и Ника увидела на его лбу испарину, хотя в комнате было совсем не жарко и не душно.

«Может, ему плохо и у него температура? Надо бы быстрее этот разговор заканчивать и оставить его отдыхать», – подумала она с беспокойством, но вслух сказала:

– Жень, ты давно встречался с Сашей?

– С кем? – не понял тот, глядя не на гостью, которая когда-то давно нравилась ему, а на закрытую дверь, ведущую в спальню.

– С Дионовым, – терпеливо пояснила Ника.

Глаза у Жени увеличились и впились в лицо девушки.

– С ним?! Ты шутишь?

– Нет. Я серьезно.

– Мы с ним не виделись очень давно, Ника, поверь, – сухо сказал Женя, вновь не отрывая глаз от закрытой двери, а ладонь не загипсованной левой руки – от колен – Почему спрашиваешь? Он вернулся, что ли?

– Да, – ответила девушка. – Приехал.

– Когда?

– М-м-м, где-то в конце августа.

– Рано, – задумчиво отозвался Евгений, что-то подсчитывая в уме.

– В смысле? – не поняла девушка, и хозяин квартиры спохватился:

– Да я так, оговорился. Что ты еще хотела узнать, Ника?

Карлова чуть подвинулась к сидящему рядом с ней молодому человеку и произнесла, глядя ему в глаза, покрытые сеточкой мелких красных сосудов:

– Жень, ты ведь знаешь, что случилось с Сашей, перед тем как он уехал? Да?

Парень молчал, словно забыв, что перед ним гостья. Он, запустив руку в каштановые волосы, продолжал глядеть на закрытую дверь, вновь что-то обдумывая.

– Жень? – позвала его озадаченная Ника. Ей показалось, что атмосфера стала напряженной. – Жень, ты в порядке?

– Ну да, – наконец ответил он медленно, но как-то невпопад. – Знаю.

– Что? Что с ним случилось?

– Ничего, – ответил он, метнув взгляд от двери на окно, и Нике показалось, что Женя отчаянно хочет, чтобы она покинула его квартиру.

Парень открыл было рот, но у него зазвонил мобильник, он, извинившись, встал со своего места и ответил на звонок. А Ника в предчувствии чего-то необыкновенного застыла как изваяние. Разговаривал Женя по телефону самыми простыми фразами, ограничиваясь словами «да, нет, понял», и недолго, поэтому вновь вернулся к беседе спустя минуту.

– Ты побледнел, – отметила девушка с беспокойством. – Точно в порядке?

– А, это все авария, – махнул рукой Евгений, утер мокрый лоб и начал: – Так тебя… интересует прошлое Сашки?

Парень вдруг усмехнулся.

– Да. Оно. Саша уехал из нашего города, написав мне, что встретил другую, но в последнее время у меня появились подозрения, что было что-то еще, – медленно проговорила Карлова.

– Ты права, – с кривой невеселой улыбкой сказал ей парень. – Он уехал по другой причине.

– По… какой?

Женя вздохнул:

– Сашка не хотел, чтобы ты знала. Ника, его посадили. – Эти слова он произнес очень четко, и каждый звук эхом отдался в голове девушки.

– За что? – Хоть светловолосая девушка и ждала нечто подобного, ответ бывшего лучшего друга Александра ее поразил.

– За драку. Он, – голос Жени вдруг дрогнул, – сильно ранил человека в драке. Ножом. Его поймали и отправили в колонию. Но срок ему не два года дали, а больше. Его, видимо, досрочно освободили. – Он ни разу не назвал бывшего друга по имени, ограниваясь местоимениями.

Ника на миг прикрыла глаза. Быть этого не может! Он все-таки связан с миром криминала! Сидел! Господи, почему Сашка стал таким?

– И что с этим человеком? Он ведь жив? – с надеждой в голосе спросила она у Жени. Тот кивнул и вновь кривовато усмехнулся.

– Да, – не сводя красноватых глаз с Ники, сказал молодой человек.

В этот момент его мобильник вновь ожил.

– Прости, – чересчур резко схватил его Женя и прижал к уху. Его разговор вновь был коротким, и Евгений больше слушал, чем говорил сам. – Хорошо, понял, – тихо, но отрывисто произнес он. – Да. Я знаю. Да. Прости, – повторил он, вновь поворачиваясь к Карловой, и потер глаза. – Все время прерывают.

– Что с тем человеком? – не сводила с него голубых глаз девушка, ошарашенная этим сообщением.

– А, с тем, кого Сашка ранил? Он… э-э-э… почти не ходит. Вернее, совсем не ходит.

Кукла в голубых глазах Ники отпрянула назад.

– Как?

– Кажется, его частично парализовало… Я не общаюсь с этим парнем, не знаю подробностей, извини, – поспешно сказал Женя, опять не отрывая взгляда от двери, а Нике вдруг показалось, что там кто-то есть. Может быть, там его девушка? – Хочешь, могу порасспрашивать о нем народ, – продолжал Женя, облизнув сухие губы.

– Нет, не надо. Не надо! – Девушка помотала головой. Вроде бы, с одной стороны, это так обыденно – драки, заключения под стражу, чьи-то изломанные судьбы, но ведь обычно это происходит где-то далеко и не с тобой, твоими родными и близкими, а с другой – когда сталкиваешься с этим ближе, то начинаешь осознавать весь ужас происходящего. Ника никак не могла поверить, что из-за Саши одним несчастным человеком на свете стало больше. Сама она часто думала, что лучше совсем умереть, чем быть инвалидом.