Дорожная карта шоураннера Ландау Нейл
Н. Л.: Если говорить о точке зрения, то в «Анатомии страсти» повествование в основном идет от лица Мередит. Хотя в некоторых сериях рассказчиком был кто-то другой.
Ш. Р.: Бывает и такое, но очень редко.
Н. Л.: Я прошлой ночью смотрел серию «Анатомии страсти» со стрельбой.
Ш. Р.: Я этой серией горжусь больше всего.
Н. Л.: Такое напряжение, когда Миранда лежит под кроватью и видит перед собой ноги убийцы. Великолепно написано, на грани острия. Для меня лучший сценарий — тот, который постоянно держит в напряжении. Повествование ведется как бы от лица Мередит, которая не уверена в себе, несмотря на то что ее мать — знаменитый хирург. В «Частной практике» и «Скандале» вы решили отказаться от заэкранного текста. В «Скандале» Куинн (Кэти Лоус) чем-то похожа на Мередит, потому что она тоже новенькая. Вы решаете, от чьего лица ведется повествование, на ранних этапах работы или после того, как разложили весь сюжет, начинаете думать о том, чьей точкой зрения все объединить?
Ш. Р.: Интересный вопрос. В «Анатомии страсти» для меня было ясно, что нашим проводником станет Мередит. Проводником в мир, правил которого мы не понимаем. Как сделать медицинский сериал о хирургии так, чтобы он был доступным для зрителей? Когда я писала пилотную серию, зрителем была я — как мне сделать ее доступной для себя? Мне нужен кто-то, кому постоянно объясняют правила поведения и кто ощущает такой же страх и нервозность, как я, окажись мы в подобной ситуации. Именно поэтому Мередит и стала рассказчиком. Насчет «Скандала» — я посчитала, что в лице Оливии Поуп создала культового персонажа. О ней слышали все, ее имя у всех на устах, и она исправляет то, что пошло не так. Мне нужен был кто-то «снаружи», кто бы показал зрителям, что это за мир такой. Но потом повествование уже пошло от лица не Куинн, а Оливии, потому что Куинн явно что-то скрывала. Я просто хотела сначала дать возможность зрителям войти в этот мир и ощутить, насколько большой властью обладает Оливия, а потом увести Куинн на задний план, чтобы мир действительно стал миром Оливии.
Н. Л.: Правильно. Еще одно преимущество: у всех персонажей есть вполне обоснованный повод объяснить новичку, как устроен их мир, потому что это необычная фирма. «Мы — юристы, но мы не обвинители и не защитники». Это очень органичный способ познакомить нас с миром, но также еще и источник конфликта, потому что Куинн чувствует себя подавленной таким объемом информации, но при этом новый мир кажется интересным и притягательным. Тайны и ложь — естественная «валюта» всех ваших сериалов, но «Скандала» — в особенности. Важный вопрос, который мы задаем себе в конце сезона: кто такая на самом деле Куинн Перкинс? Я действительно не ожидал, что с ней все окажется не так просто. А вопрос оказался даже важнее, чем сюжетная линия с Амандой Таннер (Лиза Вайл). Не знаю, можно ли назвать это стратегией повествования, но когда вы структурируете сюжет, как вы решаете, когда именно раскрывать новую информацию? Это математический расчет либо вы просто говорите: «В середине или в конце сезона я раскрою сразу все», а потом словно идете от конца к началу? Мне кажется, многим людям трудно дается такое структурирование.
Ш. Р.: Мне кажется, тут присутствуют две вещи. Отчасти это инстинкт. Я обычно захожу в комнату сценаристов в начале сезона и говорю: «Вот как сезон должен закончиться». И я презентую концовку сезона. Я не могу назвать это обратным построением, потому что процесс совсем не такой. Все знают, куда мы направляемся, так что мы составляем «дорожную карту». Эта карта не слишком жесткая и скорее импровизированная. Что-то нам нравится, что-то не нравится. Смерть Аманды Таннер изначально не планировалась, но в какой-то момент я сказала: «Аманда Таннер сегодня должна умереть», и все ответили: «Да, нам это нравится». Был момент, по-моему, в третьей или четвертой серии, когда один парень рассказывал о сотрудниках компании «Поуп и партнеры», мы дошли до Куинн, и все стали у меня спрашивать: «А какая предыстория у Куинн, Шонда?» Я ответила: «Куинн до 2008 года не существовало». Ответила я так по одной причине: когда я писала пилотную серию, то всякий раз, когда добиралась до сцены, где Куинн плачет в туалете, я понимала, как странна сама идея, что Куинн будет рассказывать свою историю. К тому же Куинн все время спрашивала: «Почему она меня наняла? Почему она меня наняла?» И я подумала: «Это секрет». Этот секрет стал намного важнее в конце сезона, потому что Куинн Перкинс до 2008 года не существовало.
Н. Л.: Я читал в статье, что вы отсняли все тринадцать серий «Анатомии страсти», прежде чем она вышла в эфир.
Ш. Р.: Мы сняли тринадцать серий в первом сезоне, но в эфир пошли только девять, оставшиеся перешли во второй сезон. Но мы отсняли тринадцать серий, и буквально в первое же воскресенье после окончания съемок первая серия вышла в эфир.
Н. Л.: Каковы ваши ориентиры как сценариста и создателя сериала, если вы, по сути, работаете в вакууме? Вы работаете исключительно на инстинкте?
Ш. Р.: Да. Я до сих пор задаю себе вопросы: «Нравится ли мне это? Увлечена ли я? Возбуждена ли я? Наплевать ли мне, смотрят этот сериал или нет?» Помню, я говорила Бетси Бирс (исполнительному продюсеру) о первых сериях «Анатомии страсти»: «Если никто не будет смотреть это, ладно, мы будем продавать его из кузова машины». Вот как мы любили сериал. Это совсем иное чувство, чем «мне действительно важно, чтобы зрители его смотрели». Я так гордилась тем, что мы сделали, что мне не нужно было даже одобрения телевизионщиков. Именно так я думаю и о «Скандале». Меня настолько порадовали первые семь серий, что, даже если бы их вообще никто не посмотрел, я бы все равно сказала: «Это одна из моих лучших работ. Я горжусь ей».
Н. Л.: Керри Вашингтон очень красивая и вызывает симпатию сразу, когда входит в комнату, но, как мне кажется, еще более примечательно (и в каком-то смысле революционно для сериала, идущего в эфирном телевидении) то, что у нее очень крутой нрав — она настоящий «гладиатор в юбке» — и у нее роман с президентом Соединенных Штатов (!). Такие черты многим могут показаться несимпатичными. А потом мы постепенно начинаем замечать, насколько она уязвима. По-моему, примерно с четвертой серии мы начинаем смотреть на обстоятельства ее романа с президентом Фитцем (Тони Голдвин) в совершенно ином свете. Насколько важно для главного персонажа вызывать симпатию?
Ш. Р.: Что интересно, мне часто об этом говорят. Очень часто. Я как-то общалась с одним руководителем, который уже не работает на канале. Он сказал мне о Мередит Грей буквально следующее: «Никому не понравится женщина, которая спит с мужчиной в ночь перед первым рабочим днем на новом месте. Она не будет вызывать симпатию — измените этот момент». Я подумала: «Это определяющая черта персонажа — один момент ничего не изменит». А потом несколько лет спустя я сидела в той же комнате с другим руководителем, который спросил: «Может быть, не стоит устраивать Оливии роман с президентом США?» Этот человек тоже уже не работает на канале. Помню, я ответила: «Оливия Поуп будет заниматься любовью с президентом в Овальном кабинете прямо на столе Резолют в четвертой серии. Если вы все меня в этом не поддержите, я не буду делать сериал». Я имела в виду, что мне очень нравятся неидеальные персонажи, но еще я считаю, что неидеальным персонажам тоже можно симпатизировать. Кабельное телевидение доказывает это снова и снова, но вот телесети до сих пор чего-то боятся. Сами посудите: Декстер — серийный убийца, но мы любим его, и нам интересно, что он сделает дальше. Я не считаю, что, для того чтобы быть интересным, нужно быть добрым. Мне кажется, есть что-то очень классное в том, что ты не извиняешься ни перед кем за то, что ты не идеален и занимаешься всякой фигней. Именно ради таких вещей, если честно, стоит писать для телевидения — это интересно не только зрителю, но и сценаристу.
Н. Л.: Своим студентам я говорю о неидеальных персонажах так: они не должны быть симпатичными, но если мы увидим их уязвимость, то начнем им сочувствовать. Я недавно прочитал отличную цитату из интервью Лили Томлин: «В глубине души мы все изгои». Главная идея — никто из нас не идеален. Все мы делаем ошибки. Мы снова возвращаемся к первому вопросу, который я задал: почему ваши персонажи так притягательны? Люди смотрят телевизор, чтобы увидеть, что у других людей тоже есть проблемы и недостатки.
Ш. Р.: Идея, что мы все должны смотреть, как идеальные люди идеально проживают идеальные жизни, вгоняет меня в депрессию. Я не хочу такое смотреть. Мой любимый пример — «Во все тяжкие»: в этом мире столько недостатков, что я не могу от него оторваться.
Н. Л.: Возвращаясь к идее семьи, приведу цитату из книги Льва Толстого «Анна Каренина»: «Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Ваши ансамбли персонажей вполне можно в широком смысле назвать семьей, и кажется, что настолько интересными их делают как раз их несчастья или недостатки.
Ш. Р.: Я всегда говорила, что Мередит Грей ощущает себя матерью всех этих людей. Она постоянно пытается удержать всех вместе. Если посмотреть на Оливию Поуп как на человека, который пытается удержать всех вместе, тоже не ошибетесь. В начале второго или третьего сезона «Частной практики» и вовсе прямо говорится: «Наша семья становится вашей семьей».
Н. Л.: Да, я даже записал эту цитату, посмотрев ролик, где рекламировали сериал.
Ш. Р.: Мы ведь создаем ансамбли персонажей как семьи. С этой точки зрения мы видим семейную драму, и это очень интересно.
Н. Л.: Я записал эту цитату, а затем приписал: «В худшем случае — неблагополучная, в лучшем случае — собирается вместе как команда, чтобы решать проблемы». Даже самая недружная семья сплачивается перед лицом кризиса, и каждый член семьи проявляет силу и решительность.
Что интересно, ни одной здоровой «биологической» семьи в сериалах нет. Так вполне можно сказать о Мередит, а Оливия появляется словно из ниоткуда. Мелли (Беллами Янг) и Фитц — самая пугающая семья в мире. У Мередит есть мать; у Эддисон (Кейт Уолш) мать — тайная лесбиянка, а отец слишком много пьет... но семьи, которые они создали, им подходят лучше всего.
Ш. Р.: Ну вот, вы заставили меня серьезно задуматься, так что теперь я не смогу об этом больше писать! (Смеется.)
Н. Л.: Еще два вопроса. Похоже, ваши сюжеты A и B обычно вытекают один из другого и в целом объединены общей темой, но самым острым вопросом в моей предыдущей книге для киносценаристов оказался как раз вопрос темы. Половина тех, у кого я брал интервью, сказала, что тема — это все, другая половина — что нельзя сознательно выбирать тему изначально. В «Анатомии страсти» тема очевидна: ее определяет заэкранный текст. Когда вы обсуждаете сюжеты на собраниях, будь то тема целого сезона или отдельной серии, вы сознательно думаете о теме или она скорее возникает подтекстом?
Ш. Р.: В разных сериалах по-разному. Интересно, люди мне всегда говорят, что им кажется, будто шоураннеры моих трех сериалов — разные люди. В «Анатомии страсти» тема есть и у сезона в целом, и у каждой серии, и для меня очень важно, чтобы сюжеты строго соответствовали теме. В «Частной практике» тема определяется только для целого сезона, но вот отдельные серии не обязательно должны быть на конкретную тему. В прошлом сезоне мы, конечно, поиграли с заэкранным текстом, который начитывала Эддисон, пока лечилась, и это в какой-то степени тематично, но такая тема есть не у всех персонажей. В «Скандале» не задаются темы ни для серий, ни для персонажей, тем не менее сюжетная линия B постоянно переплетается с сюжетом A, пусть и не обязательно с определенной целью. Мы не обсуждаем это на собраниях, а просто делаем.
Н. Л.: Последний вопрос. Что лучше всего и хуже всего в работе шоураннера?
Ш. Р.: Мне кажется, лучше всего в работе шоураннера — когда я пишу «INT. OVAL OFFICE — DAY» («Внутри Овального кабинета — день»), а через восемь недель приезжаю на съемки, захожу в точную копию Овального кабинета, сажусь за точную копию стола Резолют и притворяюсь президентом. Или сижу в операционной, которую кто-то для меня построил, потому что я написала «INT. O. R. GALLERY — DAY» («Внутри операционной — день»), и притворяюсь, что делаю операцию. Каждый раз, когда что-то такое делали, я приезжала на съемки, приходила в павильон и просто играла там минут сорок пять.
Это лучше всего. Ощущаешь себя богом в мире, сотворенном тобой. Это не совсем здоровое чувство, но фантастическое. А хуже всего для шоураннера — ответственность за рабочие места сотен людей. Я не хочу запороть работу и тем самым лишить заработка сотни других людей. Благодаря тому что я пишу свои пилотные сценарии, работу получают человек восемьсот, и я не хочу, чтобы кто-то из них ее лишился. Я чувствую невероятную ответственность за всех. Ночами из-за этого не сплю.
Н. Л.: Вот что такое Шондаленд.
Ш. Р.: Наверное, именно поэтому «Анатомия страсти» продлилась десять сезонов: я отказывалась делать сериал скучным, потому что нужно было работать дальше и дальше. Это семья. Съемочная группа — моя семья. И я не хочу, чтобы кто-то из них потерял работу. Я хочу, чтобы мы оставались вместе.
Глава 7. Давайте топливо вашему сюжетному двигателю
Почему большинство новых сериалов закрывают после нескольких серий, а другие становятся культурными феноменами? Никто не умеет ловить молнии в бутылку, иначе каждый сериал мгновенно становился бы хитом. Лучший инструмент для прогнозирования — это исследование сериалов, которые продержались долго, и поиск в них общих черт, которые обеспечили успех.
На телевидении, когда у сериала есть перспектива идти долго, мы говорим, что он может встать на ноги. Если вы представили себе Форреста Гампа, бегущего марафон, то это очень правильный образ. В телевизионном бизнесе главное — долговечность. Любой новый сериал — это не спринт. Сериал должен быть выносливее и быстрее конкурентов, иначе его отодвинут в сторону, переставят на другое время или, что вероятнее всего, закроют. На современном телевидении второго шанса практически не дают. Новый сериал должен мощно начаться, а затем либо держать заданный высокий уровень, либо, что еще лучше, набирать темп по пути к финишу. С другой стороны, на телевидении финишная черта тоже отодвигается все дальше. Первый сезон может выйти очень удачным, но останется ли рейтинг на прежнем уровне во втором и следующих сезонах? Да, это сверхконкурентная индустрия, не для слабых духом и желудком. Неважно, как успешны вы были в прошлом году: телеканалы всегда заглядывают вперед и спрашивают...
Что вы сделали для нас за последнее время?
Когда презентуется концепция нового сериала, один из ключевых факторов, на который в первую очередь обращают внимание телевизионные руководители, — шансы на долгосрочное выживание сериала. Проще говоря, они не склонны покупать, разрабатывать и снимать новый сериал, у которого нет потенциала продлиться как минимум пять сезонов (больше ста серий). Вложение в новый сериал — это огромный «прыжок веры» для студии, которой поначалу приходится работать себе в убыток: затраты полностью окупятся только в том случае, если сериал продлится долго. Сериал, получивший признание критиков и многочисленные награды, ценен для телестудии и канала только в том случае, если он при этом имеет сравнительно большой рейтинг. Я говорю «сравнительно», потому что у простого кабельного сериала количество зрителей обычно в разы меньше, чем у крупного телеканала, так что рейтинги, например, для успешного сериала «Безумцы» на AMC будут значительно ниже, чем у «Морской полиции» на CBS. Но элитарную аудиторию «Безумцев» ценят многие производители дорогих товаров и размещают там рекламу, так что эта бизнес-модель вполне устраивает AMC. (Если бы «Безумцы» шли по CBS, их бы еще во время первого сезона закрыли за низкие рейтинги, но для AMC это успешный хит, который сравним с их флагманом — сериалом «Ходячие мертвецы», у которого рейтинг в четыре раза выше, а зомби там погибает вообще огромное количество. Впрочем, «Безумцы» зато получили больше премий «Эмми».)
Все в семью: бесконечные семейные сюжеты
С точки зрения долговечности несомненный нынешний чемпион — «Симпсоны»: более пятисот серий в двадцати пяти (!) сезонах. Вот это культурный феномен. Бесконечно изобретательный и по-настоящему смешной, этот сериал собрал отличную команду из Мэтта Грейнинга, Джеймса Брукса и нескольких невероятно талантливых комедийных сценаристов. В своей основе это сериал о сумасшедшей, неблагополучной семье. Посмотрите на другие долговечные сериалы о сумасшедших семьях и поймете, что сериалы о семьях в потенциале способны бесконечно обеспечивать топливом сюжетные двигатели: пока у какого-нибудь члена семьи есть проблемы, у сериала есть потенциал для новых конфликтов и сюжетных линий.
Все сериалы, посвященные семьям, имеют сквозной сюжет, потому что жизнь семьи каждую неделю развивается. Но есть и определенная разница: драматические сериалы предлагают нам кульминационный момент в конце каждого эпизода, чтобы заставить нас смотреть их дальше, а в комедиях положений эпизоды самодостаточны и завершаются тематической развязкой (нередко сопровождающейся моралью), подчеркивающей конкретный усвоенный урок. В семейных сериалах на кону обычно стоит власть в отношениях. В некоторых случаях в сериалах со сквозным сюжетом на кон поставлены даже жизнь и смерть — особенно после знаменитой кульминации сезона в «Далласе», таинственного убийства Джей Ара Юинга (Ларри Хэгмен), породившего эталонный для клиффхэнгеров вопрос: «Кто застрелил Джей Ара?» В «Отчаянных домохозяйках» и многих других семейных драмах со сквозным сюжетом тоже были целые сезоны, посвященные таинственному убийству. Мрачные, суровые, провокационные драмы о семьях не нужно путать с более мягкими «семейными драмами» с рейтингом G (вроде «Седьмого неба»): их называют семейными, потому что они предназначены для просмотра всей семьей, в том числе с детьми.
Я буду рядом с тобой: крепкая дружба
Сериалы о сложной, многогранной и часто забавной дружбе, в том числе о BFF (best friend forever — «лучших друзьях навсегда»), бромансах и «заклятых друзьях», тоже в потенциале могут подпитывать сюжетный двигатель вечно. Но эти сериалы живут благодаря культовым персонажам и свежим сюжетным линиям (то есть благодаря удачному подбору актеров и хорошим сценариям).
Большинство сериалов о дружбе очень сильно зависят от «арены». Место действия «Отчаянных домохозяек» — Вистерия-Лейн, и нам, зрителям, кажется, что мы и сами там живем. В «Холме одного дерева» и «Огнях ночной пятницы» действие вращается вокруг соответственно баскетбольных и футбольных матчей, а сюжет строится по формуле «дружба + соперничество = напряжение».
По большей части действие этих сериалов происходит в двух-трех постоянных местах. Мы знаем их (иногда до странности огромные) дома вдоль и поперек, словно сами там живем. Кресло Арчи Банкера получило постоянную прописку в Смитсоновском институте в Вашингтоне. А буква «М» на стене дома Мэри Ричардс не менее узнаваема, чем ее шляпа, обдуваемая ветрами Миннеаполиса. И, что естественно, компании друзей ходят вместе в какое-нибудь заведение. В «Беверли-Хиллз, 90210» все ходили в «Персиковую косточку», в «Друзьях» — в «Центральную кофейню», в «Как я встретил вашу маму» — в бар Макларена.
Долговечность сериалов, которые строятся вокруг дружбы, также зависит от дополнительных возможностей, которые могут двигать историю вперед: новых любовных увлечений («Друзья»), служебных романов («Секс в большом городе»), а также любых других источников внутренних и внешних конфликтов или антагонистических сил, нарушающих гармонию.
Секс, власть и поиски «настоящей любви»
Все знают, что дружба и семейные отношения переживают взлеты и падения, но в конце концов возвращаются к статус-кво. Мы учимся мириться с недостатками друг друга, потому что были рядом и в хорошие, и в трудные времена. Разумом мы, конечно, понимаем, что друг друга нам не изменить, но все равно из лучших побуждений даем непрошеные советы и пристаем в самое неудачное время. Мы терпим и принимаем это все от родных и лучших друзей, потому что есть определенный уровень комфорта, в который этот негатив вписывается. Мы терпим, пока есть ради чего терпеть. Когда мы обсуждаем отпуска, праздничные обеды и прочие мероприятия, мы, может быть, и вспоминаем старые обиды, но обычно нам все же удается сесть за общий стол, разделить между собой индейку и забыть о разногласиях ради семьи или дружбы. Да, я чрезмерно упрощаю и обобщаю, но только для того, чтобы обратить внимание на одну деталь: если к любым отношениям добавить секс, они становятся совершенно непредсказуемыми.
О, муки и экстаз романтических отношений — особенно на телевидении! Естественно, нужно разделять влюбленность, секс, похоть, страсть, близость, привязанность, брак и любовь. Но ради дискуссии давайте начнем с физического акта, когда два обнаженных тела открываются для взаимных прикосновений и для утверждения власти, связанной с этим. В переговорах «кто, что, с кем, где, когда и как сделает» неизбежно есть доминирующая и подчиненная стороны. В переговорах после секса — тоже. Остаться на ночь или уйти? Выкурить сигарету или не выкурить? Совместный завтрак — это уже «следующий шаг» или просто прием пищи? Позвонит ли он(а)? Скажет ли он(а) «да»? Одобрят ли его (ее) друзья и родные ее (его) друзей и родных? Нравятся ли нам друг в друге гардеробы, прически, познания в поп-культуре, образование, заработок, не говоря уже о духовности, политических взглядах и отношении к воспитанию детей, да и вообще хотим ли мы детей? И это мы еще не дошли до любимой музыки, фильмов и телесериалов. «Знаешь, у нас ничего не получится. Дело не в тебе, а во мне. Может, просто останемся друзьями?»
Достаточно сказать, что в романтических (сексуальных) отношениях все очень серьезно. Мы обычно даем друзьям и родным куда больше поблажек во всех областях, потому что гораздо меньше видим в них себя. Или, другими словами...
Любовь заставляет нас проявлять лучшие и худшие качества
Романтическая любовь заставляет нас ощущать наибольшую уязвимость. Секс нас заводит, но вот перспективы «настоящей любви» с такой же легкостью опускают нас на землю.
Любовь толкает нас на безрассудство. Заставляет плакать. Разбивает сердца. Приводит в ужас.
Тем не менее, за редкими исключениями, мы все хотим ее, и именно поэтому она так необходима для хорошего сериала. Это столкновение желания и страха — источник любой хорошей драмы (и комедии). Мы ищем кого-то «особенного», чтобы наша жизнь стала лучше, чтобы нам было не так одиноко, чтобы мы чувствовали себя достойными, привлекательными, любимыми. В то же время романтическая любовь — химическая. Можно встретить мистера или миссис Идеал, и с виду будет все прекрасно, но если при этом что-то не так, говорят, что не хватает особой «химии»: она ощутима, когда присутствует, но если отсутствует, то дать ей определение невозможно. О ней может быть написано в сценарии, но сильнее всего «химия» зависит от кастинга (подбора актеров). Либо она есть, либо ее нет. Она очень редка и часто эфемерна, особенно на телевидении.
Все телезрители — вуайеристы. Мы ищем удовольствий и бежим от реальности, но при этом нас охватывает сильное возбуждение, когда мы смотрим на бурные отношения в телевизионных сериалах. Если между партнерами нет огонька, то мы отключаем внимание, и в то же время не можем сопротивляться медленно разгорающемуся огню между двумя людьми, которые по многим причинам не могут быть вместе, но эти губы, эти глаза. Животные источают запахи и издают брачные кличи. Люди флиртуют, очаровывают и соблазняют.
Ниже я приведу примеры различных подкатегорий романтической (не платонической) любви в успешных сериалах.
• Счастливый брак
Да, и такое бывает. Причем не только в качестве наказания, как в «Женаты и с детьми». В «Родителях», «Огнях ночной пятницы», «Американской семейке», «Западном крыле», «Как я встретил вашу маму», «Все любят Рэймонда», «Большом ремонте» и «Аббатстве Даунтон» мы видим благополучные пары. Они спорят и временами действуют друг другу на нервы, но нет никаких сомнений в том, что они любят друг друга и счастливы.
• Неверный, но твой
Здесь мы видим конфликт с тайнами и ложью, часто сопровождаемый раздельным проживанием, консультациями у семейного психолога, а иногда и разводом. В сериале «Во все тяжкие» Уолтер Уайт начинает торговать метамфетамином ради семьи, но по иронии судьбы именно из-за этого семья распадается.
Смотрите также «Клан Сопрано», «Хорошая жена», «Скандал», «Безумцы», «Отчаянные домохозяйки», «Родина», «Части тела», «Спаси меня», «Американцы», «Карточный домик», «Подпольная империя».
В одном из моих самых любимых фильмов, «Во власти луны», ответ на вопрос «Почему мужчины изменяют женам?» звучит так: «Потому что они боятся смерти». Мне кажется, в этом есть определенная правда. Призрак смерти всегда маячит где-то рядом, равно как и искушение.
Обычно в сериалах мужья изменяют женам, но сестра Джеки (Эди Фалько) из одноименного сериала, Нэнси Ботвин (Мэри-Луиза Паркер) в «Дурмане» и Бетти Дрейпер в «Безумцах» опровергают этот гендерный перекос и тоже изменяют своим мужьям. Лучше это или хуже — большой вопрос.
• Медленно разгорающийся огонь
Такая динамика отношений основана на поговорке «Противоположности притягиваются». Главная задача сценаристов — как можно дольше поддерживать интерес к вопросу «Будут они вместе или не будут?». Такие пары спорят буквально по каждому поводу, но все же их тянет друг к другу, несмотря на все утверждения обратного. Здесь идеально подходит фраза из «Гамлета»: «По-моему, леди слишком много обещает». То же верно и для героя сериала «Этот мужчина».
В «Касле» автора детективов-бестселлеров Ричарда Касла (Натан Филлион) навязали в партнеры бесчувственной следовательнице из отдела убийств Кейт Бекетт (Стана Катич), чтобы помочь ей расследовать убийство, совершенное в подражание сюжету одного из его романов. Сначала писатель, следующий за Кейт по пятам, приводит ее в ярость, и она всячески пытается от него отвязаться. Но постепенно Кейт поддается его чарам, особенно когда ему удается преодолеть творческий кризис и он решает написать с нее героиню нового романа. Возможно, он даже сможет помочь ей раскрыть до сих пор не раскрытое убийство ее матери.
Примеры отношений, «закипающих на медленном огне»: «Чирс» (чересчур образованная барменша и невоспитанный, но привлекательный владелец бара); «Секретные материалы» (верующий и скептик); «Детективное агентство “Лунный свет”» (бывшая топ-модель и предприимчивый умник); «Кто здесь босс?» (женщина-карьеристка и работающий у нее мужчина-няня); «Теория Большого взрыва» (робкий, не умеющий вести себя в обществе физик и сексапильная соседка-блондинка); «Кости» (хитрый, нахальный агент ФБР и чопорный криминалист-антрополог). В сериалах «Чирс» и «Лунный свет» зрителей во многом привлекало именно то, что романтическая пара долго была разлучена, а когда ее наконец свели вместе, это отрицательно сказалось на будущем сериала. Рейтинг «Лунного света» просто рухнул. В «Чирсе» же после ухода придирчивой Дианы Чамберс (Шелли Лонг) появился новый романтический персонаж для «медленно разгорающегося огня», суровая женщина-менеджер Ребекка Хау (Керсти Элли) — и рейтинги снова поднялись.
Другой пример: создательница и шоураннер сериала «Новенькая» Лиз Меривезер решила ускорить развитие романа между Джесс (Зои Дешанель) и Ником (Джейк Джонсон). Меривезер «показалось, что откладывать это и дальше будет издевательством над зрителями»: «Мне показалось, что как раз самое время, чтобы они сделали это (поцеловались). Я не считаю, что, если они поцелуются, сериал можно заканчивать. Думаю, это рождает новые возможности для создания историй, конфликтов, происшествий. Мы считаем, что это помогло сериалу, придало ему дополнительный фокус».
Шоураннер Грег Дэниэлс («Офис») указывает, что можно «упустить возможность для романа» (устроив «медленно разгорающийся огонь»), «если слишком долго его откладывать». Если вы дадите обоим в паре других партнеров, чтобы они не могли быть вместе, то есть риск, что зрителям больше понравятся именно новые пары и они уже не захотят, чтобы исходная пара вновь соединилась.
«Черная метка» переворачивает формулу «медленно разгорающегося огня» с ног на голову. Название сериала связано с «черными метками» (или, как в оригинале, «указаниями к сожжению»), выдаваемыми американскими шпионскими агентствами, чтобы избавиться от оперативников или источников, которых посчитали недостаточно надежными или хорошими и, следовательно, больше не нужными (одним ловким движением хотели перечеркнуть всю их работу, уничтожить сеть поддержки и финансирование). Главный герой, бывший агент под прикрытием Майкл Уэстен (Джеффри Донован), получил «черную метку» и оказался в Майами (родном городе) под присмотром своей прекрасной бывшей подруги Фионы Гленанн (Габриель Анвар), бывшей оперативницы Ирландской республиканской армии и эксперта по взрывчатке. Майкл должен залечь в Майами на самое дно, чтобы его не похитили бывшие союзники или враги. Большинство отношений, созревающих «на медленном огне», изначально платонические и полны напряжения, но у Майкла и Фионы в прошлом остался бурный роман, и вопрос звучит так: будут ли они снова вместе или не будут? Для жуликоватого Майкла Фиона слишком непредсказуема и требовательна. Да, у них отличная «химия», но их роман закончился плохо, так что он не слишком хочет начинать все сначала. Фиона же по-прежнему влюблена в Майкла, и ей нравятся их рискованные совместные миссии. Для Фионы жестокость похожа на любовную прелюдию, так что их отношения скорее постепенно оттаивают, чем закипают «на медленном огне».
• Запретная любовь
В эту категорию включаются в том числе табуированные романы между человеком и сверхъестественным существом (например, в «Баффи — истребительнице вампиров» и «Ангеле»). Вампир, который получил обратно свою человеческую душу благодаря цыганскому проклятию, стал для Баффи недостижимой настоящей любовью. К сожалению, когда они наконец предаются запретной страсти, Ангел снова теряет душу и становится злым вампиром, обрекая себя на ссылку.
Смотрите также «Дневники вампира», «Настоящая кровь», «Быть человеком», «Тайны Смолвиля».
Кроме того, к этой категории относятся романы, в которых один или оба партнера недоступны — в физическом или эмоциональном плане. В «Скандале» политическая посредница Оливия Поуп (Керри Вашингтон) завязала роман с женатым президентом США (Тони Голдвин). В «Отчаянных домохозяйках» «трофейная жена» Габриель Солис (Ева Лонгория) временами спит со своим садовником-подростком Джоном (Джесси Меткалф). Это не только порочно, но и незаконно.
• Любовный треугольник
В сериале «Родина» вернувшийся в США военнопленный, сержант-морпех Николас Броуди, все еще любит свою жену Джессику (Морена Баккарин), но при этом не может сопротивляться сильным чувствам к агенту ЦРУ Кэрри Мэтисон (Клэр Дэйнс). Все усложняется еще и серьезными отношениями Джессики с бывшим лучшим другом Николаса, капитаном морских пехотинцев Майком Фабером (Диего Клаттенхофф): после семилетнего отсутствия она считала мужа погибшим.
Во втором сезоне «Парков и зон отдыха» Энн (Рашида Джонс) рассталась с Энди (Крис Пратт), потому что он был безответственным и погруженным в себя, но потом, когда он нашел работу и его жизнь стала стабильнее, Энди вновь стал для нее привлекательным. Однако к тому времени Энди уже стал заглядываться на Эйприл (Обри Плаза), недавно расставшуюся со своими двумя бойфрендами, которые оказались геями и начали встречаться друг с другом.
В первом сезоне «Настоящей крови» Сьюки Стэкхауз (Анна Пэкуин) влюбляется в «молодого» вампира Билла Комптона (Стивен Мойер), но когда появляется более зрелый вампир Эрик Нортман (Александр Скарсгорд), Билл отходит на второй план, а у Сьюки завязываются отношения с Эриком.
В первом сезоне «Огней ночной пятницы», после того как звезда квотербека Джейсон Стрит (Скотт Портер) получает тяжелейшую травму на футбольном поле, его верная подруга Лайла Гаррити (Минка Келли) обнаруживает, что ее тянет к сексуальному «плохишу» Тиму Риггинсу (Тейлор Китч), и это становится настоящим испытанием ее верности и духа — в конце концов Лайла превращается из капризного чирлидера «Пантер» в лидера молодежного христианского движения.
В первом сезоне «Однажды в сказке» Белоснежка (Джиннифер Гудвин) и Прекрасный Принц (Джош Даллас) из сказочного Зачарованного леса, как нам всем кажется, должны быть вместе и после того, как они возрождаются в Сторибруке под именами Мэри Маргарет и Дэвид Нолан. К сожалению, Дэвид обручен с другой женщиной, Кэтрин (Анастасия Гриффит), которая в сказочном мире была его неразделенной любовью, принцессой Абигейл.
В четвертом сезоне «Студии 30» Джек Донаги (Алек Болдуин) влюблен одновременно в Эвери Джессап (Элизабет Бэнкс) и Нэнси Донован (Джулианна Мур), причем они не знают о существовании друг друга. Он пытается ходить на свидания с обеими, чтобы разобраться в своих чувствах. Нэнси, в которую Джек был влюблен еще в школе, ради него даже разводится, а Эвери, республиканский и боевой «двойник» Джека, но женского пола, борется со своим инстинктом независимости от мужчин. Треугольник разрушается, когда Нэнси неожиданно обнаруживает, что Эвери беременна от Джека, причем сам он этого не знает. Джек понимает, что Эвери может дать ему все, что он хочет, и Нэнси отпускает его. Джек и Эвери женятся, у них рождается ребенок (в пятом сезоне), а потом они счастливо разводятся.
• Случайный секс: поиск любви в самых неподходящих местах
Несмотря на то что на дворе XXI век, в сериалах по-прежнему действует старый двойной стандарт: мужчина может случайно с кем-нибудь переспать, принять душ и тут же об этом забыть, а вот сериальные женщины обычно переживают сильные эмоции. Основная аудитория телесериалов по-прежнему довольно консервативна, так что им легче считать мужчин агрессорами, которые ищут новых завоеваний, а женщин — стражами добродетели. Естественно, времена меняются, меняются и сериалы, так что из этого правила есть немало исключений. Но если для женщин в сериалах удовольствие от случайной ночной связи все равно при свете дня часто сменяется неврозом, угрызениями совести, боязнью беременности и/или даже венерического заболевания, то мужчины остаются абсолютно безнаказанными. Естественно, все зависит и от точки зрения конкретных персонажей. Саманта Джонс (Ким Кэттролл) из «Секса в большом городе» считает, что женщины могут сколько угодно заниматься случайным сексом — как и мужчины! — без всякого поиска оправданий и невротической реакции. Но даже дерзкой, любящей обнажаться и неразборчивой в связях Ханне Хорват (Лена Данэм) из «Девчонок» все равно приходится иметь дело с определенными эмоциональными последствиями и уловками. (См. также «Девчонки», «Красавцы», «Секс в большом городе», «Анатомия страсти».) К этой же категории относится сексуальная зависимость («Блудливая Калифорния», «Части тела», «Близкие друзья», «Безумцы»).
• Секс ради денег, власти и/или политической выгоды
В эту подкатегорию входит, например, проституция («Тайный дневник девушки по вызову», «Жеребец» и «Список клиентов»).
Более сложные вариации на тему «секс как часть работы» — это, например, Элизабет и Филлип Дженнингсы (Кери Расселл, Мэттью Рис) из «Американцев», которые притворяются счастливой семейной парой, чтобы выполнять тайные задания КГБ.
В «Карточном домике» Фрэнк Ундервуд (Кевин Спейси) спит со лживой, амбициозной репортершей для собственной политической выгоды (а также для продвижения ее карьеры).
В «Безумцах» Джоан Харрис (Кристина Хендрикс), пышногрудая делопроизводительница и одинокая мама, с трудом зарабатывающая на жизнь, делает стратегический карьерный ход, чтобы пробить стеклянный потолок «мужского клуба», когда соглашается переспать с важным клиентом. Однако это горькая победа: она достигла цели, но стыдится того, что сделала это через постель.
В «Родине» мы сначала не понимаем, пытается ли оперативница ЦРУ Кэрри соблазнить героя войны и, возможно, завербованного террориста только для того, чтобы заставить его разговориться, или же по-настоящему в него влюбилась. И наоборот. Это любовная история, напоминающая игру в кошки-мышки, и пока неясно, кто кем манипулирует и в каких целях.
• Серийная моногамия
Эта подкатегория охватывает персонажей, которые ищут мистера или миссис Идеал методом перебора — не потому, что они неразборчивы в связях, а потому, что они ищут «родственную душу». Из-за этого они бегают по вечному кругу: «свидания — надежды — отказ с той или другой стороны — опять свидания».
В «Девчонках» Ханна Хорват и ее лучшие подруги, Марни (Эллисон Уильямс), Джесса (Джемайма Кирк) и Шошанна (Заша Мэмет), прилагают немалые усилия, чтобы переспать со своими мужчинами, но при этом систематически и собственноручно подрывают с ними отношения из-за неуверенности, неврозов, боязни близости, развязности и ненависти к себе. Это все вполне реалистично, зачастую очень забавно и заставляет переживать, но как долго этот сериал с отличными сценариями сумеет продержаться на заданной траектории?
«Студия 30»: если о Лиз Лемон (Тина Фей) и можно сказать что-то с уверенностью, так это то, что она не сдается. От таинственного человека на приеме у дантиста (Уэсли Снайпс — Майкл Шин) до приятных ребят из Кливленда (Флойд Дебарбер — Джейсон Судейкис) и милого пилота с именем, как у легендарного комика (Кэрол Барнетт — Мэтт Деймон), — Лиз несколько раз подбиралась очень близко к счастью, но что-то постоянно разрушало ее мечту (один раз она узнала, что ее бойфренд попал в реалити-шоу «Поймать хищника»). В конце концов она встретила Крисса Кроса (Джеймс Марден), который тоже любил «Звездные войны», и сумела стать женой, матерью и счастливой работающей женщиной.
«Проект Минди»: Минди Лахири любит романтические фильмы и широкие романтичные жесты. Ее энциклопедические познания о популярных фильмах лишь стимулируют ее на поиски мистера Идеал. Ей кажется, что она нашла этот идеал — Джоша (Томми Дьюи), спортивного юриста, у которого есть все... в том числе еще одна подруга и наркотическая зависимость. Как и Лиз, Минди не отчаивается и находит новый идеал — симпатичного священника Кейси (Андерс Хольм), который заявил ей, что она слишком эгоцентрична для него. В попытке доказать, что это не так, она соглашается на год поехать с ним миссионерами на Гаити. А зрителям очень интересно, когда же она и Дэнни (Крис Мессина), ее партнер по акушерско-гинекологической практике, поймут, что они просто созданы друг для друга. Может быть, время придет в следующем сезоне? Или она все-таки поедет на Гаити? Смотрите новые серии. (См. также «Элли Макбил», «Секс в большом городе».)
• Любовная лихорадка
Подкатегория юношеской любви. Культовый сериал «Чудесные годы» отлично передает ностальгию по юношеской любви: мы видели происходящее сразу с двух точек зрения — Кевина (Фред Сэведж), неуверенного в себе парнишки, влюбленного в неприступную с виду Винни (Даника Маккеллар), и взрослого Кевина, читающего закадровый текст.
«Моя так называемая жизнь», сериал, довольно быстро закрытый каналом ABC, достиг культового статуса благодаря реалистичному, богатому оттенками изображению романтических подростковых страхов. Героиней сериала была Анджела Чейз (Клэр Дэйнс), которая сохла по мрачному, отрешенному, лаконичному ловеласу Джордану Каталано (Джаред Лето). Их напряженные, медленно развивавшиеся отношения состояли из сложных ухаживаний, мимолетных взглядов и неловких пауз. Кроме того, рядом был еще друг детства Анджелы, Брайан Краков (Девон Гаммерсолл), безнадежно в нее влюбленный. Главным принципом «Моей так называемой жизни» было рассказывать как можно меньше, но при этом углубляться в нюансы любовных переживаний.
В MTV-шном сериале «Неуклюжая» Дженну Хэмилтон (Эшли Рикардс) из-за неудачного происшествия в ванной, которое вся школа по ошибке посчитала попыткой самоубийства, считают склонной к суициду. И Дженна решает исправить положение с помощью своего блога. Вскоре она теряет девственность с популярным мачо Мэтти Маккиббеном (Бо Мирчофф), которому втайне нравится странная Дженна, но он предпочитает скрывать их отношения, чтобы не испортить себе репутацию в кампусе. Все идет нормально, пока Дженна не влюбляется в лучшего друга Мэтти, Джейка Розати (Бретт Дейверн), так что ей теперь тоже есть что скрывать. Своей сентиментальностью сериал похож на фильмы покойного великого режиссера Джона Хьюза, который умел не только заставить нас рассмеяться или съежиться от ужаса, но и по-настоящему растрогать. (См. также «Сплетницу», где циничные, избалованные богатые детки устраивают махинации в духе «Опасных связей», и «Милых обманщиц».)
• Раздвигая пределы дозволенного
Бурные оргии в «Спартаке», «Игре престолов» и «Тюдорах» и неразборчивые связи в «Красавцах», «Девчонках», «Частях тела», «Безумцах», «Настоящей крови» и «Жеребце» — все эти сексуальные сцены можно ранжировать от красочных, предельно подробных до символических, подразумеваемых. Это все нахальные кабельные сериалы, продюсерам которых не приходится иметь дело с цензурой (она же «отдел стандартов и практики») на телеканалах, так что в них мы видим и обнаженку, и провокационные сексуальные ситуации.
Смотрите также «Близкие друзья», «Секс в другом городе», «Декстер», «Дурман», «Секс в большом городе», «Американская история ужасов», «Части тела», «Американцы», «Дневники красной туфельки» и «Тайный дневник девушки по вызову».
Любовная линия, конечно, не единственный компонент успеха сериала, но, несомненно, важный фактор, обеспечивающий ему долгую жизнь. Уберите сексуальную «химию» из любого сериала, и большинство из них, если не все, тут же превратятся в «пшик». Знаменитый кинорежиссер и сценарист Пол Мазурски однажды сказал: «Все истории — о людях, которые хотят с кем-то переспать».
• «Я уже заплатил в офисе»[14]
Сериал о жизни на работе (не считая процедурных драм). Заметьте: в каждом из перечисленных сериалов есть собственный сюжетный двигатель, который может обеспечить практически бесконечное количество сюжетов:
– «Чертова служба в госпитале Мэш»: одиннадцать сезонов (передвижной армейский госпиталь на фоне сатиры про Корейскую войну). Сюжетные двигатели: жизнь армейских врачей и медсестер, раненые солдаты.
– «Чирс»: одиннадцать сезонов (завсегдатаи бара в Бостоне).
Сюжетные двигатели: бармены, официанты и завсегдатаи.
– «Офис» (американская версия): девять сезонов (псевдодокументальный фильм, описывающий жизнь вымышленной компании по снабжению бумагой «Дандер-Миффлин» в Скрэнтоне, штат Пенсильвания).
Сюжетные двигатели: некомпетентный персонал и незыблемая офисная политика.
– «Безумцы»: шесть сезонов (руководители рекламных фирм с Мэдисон-авеню, секретари, жены и любовницы в Нью-Йорке 1960-х годов). Сюжетные двигатели: офисная политика, кумовство, сексизм, расизм до и во время расцвета движения по борьбе за гражданские права и феминистского движения; брачные и семейные трудности.
– «Мерфи Браун»: десять сезонов (программа политических новостей «К вашему сведению» в Вашингтоне).
Сюжетные двигатели: закулисная офисная политика и свежие новости на фоне беспорядочной личной жизни Мерфи (Кэндис Берген).
– «Шоу Мэри Тайлер Мур»: семь сезонов (отдел новостей телеканала WJM в Миннеаполисе).
Сюжетные двигатели: некомпетентное освещение свежих новостей на канале WJM; романтическая жизнь и дружба Мэри на работе и вне ее.
• Это для меня загадка: долговечность сериалов о законе и порядке и о медицине
На втором месте по рейтингам после создателей «Симпсонов» находится шоураннер, импресарио и продюсер Дик Вулф и его «Закон и порядок» — сериал продлился двадцать сезонов и породил несколько спин-оффов («Специальный корпус», «Преступное намерение» и недолго продержавшийся «Суд присяжных»). Всемирный успех «Закона и порядка», где многие дела «взяты прямо из газетных заголовков», проложил дорогу для всех прочих процедурных драм, особенно «CSI: Место преступления» (место действия — Лас-Вегас), который идет уже тринадцать сезонов, и его спин-оффов: «CSI: Майами» (закрыт после одиннадцати сезонов) и «CSI: Нью-Йорк» (закрыт после девяти сезонов). Это процедурные сериалы, где в качестве сюжета A используется самодостаточное «дело недели», а личные истории проходят красной нитью через весь сезон.
• Истина где-то рядом: феноменальные исключения из правил
Перечисленные ниже долгие сериалы и недавние хиты трудно отнести к определенной категории. Каждый из них подарил нам культовых персонажей и уникальные стили повествования (не просто фишки), которые отлично передали дух времени. Каждый сериал — гибрид нескольких жанров, каких именно — смотрите ниже.
– «Сверхъестественное»: девять сезонов, продолжается (два брата ищут паранормальные явления и своего пропавшего отца). Жанр — броманс/семейная драма/научная фантастика/детектив с элементами мистики.
– «Секретные материалы»: девять сезонов. Жанр — полицейская процедурная драма, но дела связаны с паранормальными явлениями.
– «Декстер»: восемь сезонов. Жанр — «полицейская» процедурная драма, но наш главный герой днем работает в полиции экспертом по анализу брызг крови, а ночью превращается в серийного убийцу. Кроме того, сериал содержит элементы семейной драмы с сестрой и покойным отцом.
– «Черная метка»: семь сезонов. Жанр — полицейская процедурная драма, но Майкл Уэстен (Джеффри Донован) — дискредитированный бывший шпион, уже не состоящий на службе у правительства.
– «Остаться в живых»: шесть сезонов (происшествия на таинственном острове в стиле «Сумеречной зоны» после крушения самолета; между выжившими завязывается драма, как в «большой семье»).
– «Настоящая кровь»: шесть сезонов. Жанр — группа друзей/семейная драма/сверхъестественные ужасы; доказательство того, что аппетит зрителей к вампиризму неистощим.
– «Ходячие мертвецы»: четыре сезона, продолжается. Жанр — группа друзей/семейная драма/сверхъестественные ужасы; еще одно доказательство того, что и на зомби зрители готовы смотреть вечно.
Хорошая проверка для нового телесериала — попытаться придумать не менее шести будущих серий после пилотной. В идеале на ранней стадии основная задумка должна привлечь столько идей, что у вас голова закружится. С другой стороны, если вам трудно придумать несколько серий даже для первого сезона, то, очевидно, задумка слишком ограниченная и/или с изъяном. Подумайте, покрутите ее так и сяк, поменяйте, а потом попробуйте начать заново.
Интервью с Пэм Визи читайте на сайте www.focalpress.com/cw/landau.
Глава 8. Определяйте недостатки персонажей
У всех нас есть свои достоинства и недостатки. В телесериалах любые особые способности и трудности — неотъемлемая часть и комедии, и драмы. Наша главная цель как рассказчиков — сделать персонажей такими реалистичными и доступными для зрителей, чтобы им было интересно, что с этими персонажами происходит каждую неделю. Нам нужно, чтобы зрители радовались их успехам и сочувствовали неудачам, чтобы зрители беспокоились за наших персонажей и чувствовали то же, что и они, на интуитивном уровне. А ключ к этому — уязвимость персонажа.
Обычно люди чувствуют себя уязвимыми из-за физических и/или психологических ограничений, например:
• отсутствие ресурсов, необходимых для выживания и безопасности («Ходячие мертвецы», «Остаться в живых», «Революция»);
• чувство, что попал в ловушку или несвободен («Побег», «Американцы», «Однажды в сказке»);
• отсутствие денег («Во все тяжкие», «Дурман», «Две девицы на мели»);
• проблемы с физическим и/или психическим здоровьем («Доктор Хаус», «Декстер», «Босс»);
• отсутствие необходимой квалификации или готовности к кризису («Хорошая жена», «Секретные материалы», «Схватка», «Дедвуд», «Огни ночной пятницы», «Родители»);
• отсутствие доверия в отношениях и/или уверенности в себе («Девчонки», «Секс в большом городе», «Скандал», «Анатомия страсти»);
• отсутствие поддержки со стороны близких друзей/родственников/союзников («Безумцы», «Клан Сопрано»);
• отсутствие времени («Убийство», «24 часа», «Родина»).
Если недостатки персонажа органично вписываются в его предысторию, то лучше всего они проявляются в длительном сериале. Зачастую на предысторию в пилотном эпизоде или первых нескольких сериях только туманно намекают — это хорошо и для сценаристов, и для зрителей, поскольку то, что мы не знаем о персонаже, иной раз увлекает нас даже больше, чем то, что мы о нем знаем.
Используйте сюжет в качестве откровения
Цель, стоящая перед телесериалом, — постепенно снимать многослойную защиту и срывать метафорические маски, чтобы зрители постоянно узнавали о персонажах что-то новое. С каждым новым сезоном персонажи эволюционируют. В зависимости от сериала эволюция может быть почти незаметной (доктор Хаус), тонкой, практически неуловимой (Дон Дрейпер в «Безумцах») или изменить персонажа полностью (Уолтер Уайт из «Во все тяжкие»). Жанр, тон, стиль и темп сериала диктуют уровень эволюции персонажей во времени. Процедурные сериалы, например «Закон и порядок» и «CSI», полностью управляются сюжетом, так что в них персонажи почти не развиваются. В драмах со сквозным сюжетом персонажи обычно развиваются постепенно, от сезона к сезону (иногда с заранее определенным результатом, иногда — нет), а направление сюжета определяется потребностями персонажа и мнением аудитории (все шоураннеры, у которых я брал интервью, читают свои форумы в Интернете).
Персонажи ситкомов — это особая каста. Они крепко держатся за то, кто они есть, несмотря ни на какие трудные ситуации, насмешки и искушения. Они могут влюбиться, могут разлюбить, но почти всегда возвращаются в форму, в зону комфорта, которая одновременно является и нашей, зрительской, зоной комфорта. Мы смеемся с ними и над ними, потому что они нам так знакомы и постоянно оказываются в одних и тех же унизительных ситуациях.
Но в драматических сериалах, едва зрителям покажется, что они знают обо всех персонажах все, повествование выдыхается. По этой причине, если вы пишете сценарий для уже давно идущего сериала или «гипотетическую» серию какого-нибудь сериала в качестве творческого задания, лучше делать акцент на неизвестных чертах персонажей. С какими эмоциональными или физическими трудностями еще не сталкивались герои? Какие дремлющие страхи могут пробудить в них новые знакомства и ситуации? Органично ли сочетаются эти новые трудности с каноном сериала? Видим ли мы четкую причинно-следственную связь? Кажется ли ситуация логичным следствием того, что происходило в жизни персонажей до этого, или же совершенно нереалистичной, случившейся только потому, что автору так захотелось?
К концу второго сезона «Девчонок» у Ханны (Лена Данэм) совершенно из ниоткуда вдруг проявился синдром навязчивых состояний. Он показался совершенно неуместным дополнением к уже и без того странному характеру, и последовала мощная отрицательная реакция зрителей.
В идеальном случае заметный изъян, слабость персонажа будут продемонстрированы — акцентированно или завуалированно — уже в пилотной серии. Но это лишь половина того, что необходимо запоминающемуся персонажу.
Как максимизировать «За» и «Против»
Каждая потенциальная слабость (минус) должна компенсироваться положительным качеством, достоинством (плюсом), ибо все культовые персонажи очаровывают нас своими противоречиями. Доктор Грегори Хаус (Хью Лори) сильно хромает, сидит на обезболивающих, не испытывает ни симпатии, ни сочувствия к своим пациентам и вообще неисправимый мизантроп. Но мы терпим его, потому что он великолепный врач. Доктор Хаус говорит вещи, которые с удовольствием сказали бы зрители, если бы могли («Вы можете думать, что я не прав, но это не причина перестать думать вообще»). В этом прелесть драмы: смотря ее, вы исполняете свои желания. Мы не можем сказать что-то такое в реальной жизни, зато с удовольствием наблюдаем, как это говорит доктор Хаус. Изменится ли когда-нибудь доктор Хаус? Нет. Но он постоянно балансирует на краю пропасти, неделю за неделей, выводя из себя всех, но при этом добиваясь потрясающих врачебных успехов, да еще и на собственных условиях. Он чрезвычайно хорош.
Тони Сопрано (Джеймс Гандольфини) из «Клана Сопрано» — классический пример сильного, властного и неоднозначного босса мафии, у которого есть один серьезный изъян: он страдает от клинической депрессии. В любой момент, причем зрители не знают, в какой, он может пережить нервный срыв или раздробить кому-нибудь колени. Это держит нас (и его) в напряжении. И, хотя он делает ужасные вещи — постоянно изменяет жене, не занимается детьми, убивает врагов и бывших союзников, — мы все равно сочувствуем ему, потому что, несмотря на всю свою власть и влияние, он во многом похож на нас. Он раздумывает о смерти и смысле жизни. Его мучает совесть за то, что он не общается с детьми и лжет жене. Он считает себя верным католиком и патриотом. Иногда он испытывает сожаление, что вынужден подчиняться кодексу мафии, который противоречит его собственным этическим установкам. Его часто заставляют вести себя как монстра, но ему удается сохранять человеческое лицо благодаря визиту к (обычно) беспристрастному психиатру доктору Мельфи (Лоррейн Бракко). К тому же Тони не совсем безнадежен: он любит животных, в частности призового скакуна и уток в своем плавательном бассейне, а в глубине души, как мы знаем, он любит жену и детей, но воспитание оставило неизгладимые шрамы в его душе.
Дон Дрейпер (Джон Хэмм) из «Безумцев» выглядит отлично и, как нам кажется, всегда контролирует ситуацию. У него есть деньги и карьерный успех, тем не менее он глубоко несчастен. С того момента как он взял псевдоним Дон Дрейпер (при рождении его звали Дик Уитмен), его жизнь стала полна обмана, беспорядочных связей и лицемерия. Тем не менее зрителям интересно следить за его похождениями, потому что он, как и доктор Хаус, настоящий мастер своего дела: он придает глубину ремеслу рекламщика. Но, скажем честно, жизни он не спасает. Нужно что-то большее. И это большее есть: мы сочувствуем ему, потому что в глубине души он себя ненавидит. Дон Дрейпер не хочет быть мошенником, каким является, так что мы, вспоминая собственные грехи, сочувствуем ему и прощаем. Впрочем, всегда есть опасность слишком преувеличить изъян — тогда зрителям станет на персонажа просто наплевать.
Оливия Поуп (Керри Вашингтон) в «Скандале» всегда уравновешена и контролирует ситуацию, яростна и умна, но и она не без изъяна: у нее был роман с женатым мужчиной, губернатором Фитцджеральдом «Фитцем» Грантом (Тони Голдвин), ныне президентом США. Некоторые списывают ее со счетов как просто любовницу. Ко второму сезону роман между ними уже закончился, но она все равно сохраняет к нему определенные чувства. Мы сочувствуем Оливии и принимаем ее не только потому, что она великолепно справляется с работой кризисного менеджера, но и потому, что знаем, каково это — неразделенная любовь к кому-то. Ее изъяны лишний раз дают зрителям понять, что мы можем исправить даже худшие свои ошибки.
В пилотной серии «Во все тяжкие» Уолтер Уайт — школьный учитель химии, у которого обнаружили неоперабельный рак легких, аутсайдер из аутсайдеров. Но вскоре Уолтер начинает торговать метамфетамином, чтобы семье было на что жить после его смерти. Нам очень не нравится, что он делает наркотики, но его мотивы альтруистичны: ради семьи. Его главные изъяны — высокомерие и умение лгать себе о «благих» мотивах. Вскоре становится ясно, что он вступил на эту дорогу не ради семьи, а ради себя. Безвестная жизнь сменилась для него жизнью властного, влиятельного человека. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю... и он ее унаследовал. Почему мы следим за ним? Опять-таки это воплощение собственных желаний, потому что большинство из нас, как говорится, живет в тихом отчаянии.
В сериале «Родина» неуверенность Кэрри Мэтисон (Клэр Дэйнс), скрывающей биполярное расстройство (в первом сезоне), заставляет ее быть сверхбдительной во время работы в антитеррористическом ведомстве ЦРУ. Она готова не только нарушить протокол и подвергнуть себя опасности, но еще и заводит невероятно рискованный и неуместный роман с Броуди (Дэмиэн Льюис), который, вполне возможно, является перевербованным террористом. Качества, которые помогают Кэрри так хорошо выполнять свою работу, — невероятно быстро срабатывающие инстинкты и интуиция — одновременно порождают и ее главные недостатки: импульсивность, паранойю и нежелание подчиняться приказам. Тем не менее мы восхищаемся ее упрямством и тем, как упорно она сражается за свои убеждения, несмотря на серьезные препятствия (например, когда она пригрозила дипломату из Саудовской Аравии, что добьется исключения его любимой дочери из Йельского университета, если он не будет сотрудничать). Она — голос правды в бюрократическом учреждении, которое больше интересуется политикой, чем хорошей работой. Она — одинокий волк, аутсайдер, как и Броуди. Мы, может быть, и не поддерживаем ее, но отлично понимаем ее связь с Броуди, который, как и она, стоит на распутье в смятении, и почему-то сочувствуем их запретной страсти. Может быть, любовь действительно побеждает все?
Определение слабых сторон через сильные
Каковы слабые стороны вашего главного героя? Использует ли он свои сильные стороны, чтобы компенсировать слабые (возможно, чрезмерно)? Например, в «Теории Большого взрыва» Шелдон Купер (Джим Парсонз) — эгоистичный ученый, который, хоть и умнее всех в комнате, не понимает иронии и сарказма и может очень раздражать. Его изъян подкрепляется полным отсутствием социальных навыков, что делает его очень милым. Несмотря на великолепный ум, у него не было подруги (потому что он боится микробов и физического контакта) лет до двадцати пяти, и многие зрители принимают это как должное. Он, может быть, и умнее нас, но не лучше нас, значит, за него можно переживать.
В «Элементарно» Шерлок Холмс (Джонни Ли Миллер) — гений дедукции, который тоже не умеет общаться и, как и Шелдон Купер, всегда умнее всех в комнате. Он настолько невыносим, что вы вряд ли пригласите его на званый ужин. Его недостаток приемлем для нас, потому что он — конченый человек, бывший наркоман, который пытается наладить свою жизнь. Он пережил немало унижений, и, пусть у него до сих пор трудный характер, он, по крайней мере, пытается общаться с Джоанной Ватсон (Люси Лью), своей трезвомыслящей компаньонкой, вместе с которой раскрывает самые сложные дела в Нью-Йорке.
Доктор Темперанс Бреннан (Эмили Дешанель) из сериала «Кости» опять-таки похожа на Шелдона Купера: умная, но испытывает проблемы с общением. Даже ее имя уже указывает на главный недостаток: «temperance» означает «умеренность» — сдержанность и контроль над излишествами. Человек с таким именем вряд ли будет веселым. Несмотря на блестящий ум, она часто говорит «Я не знаю, что это значит», когда в разговоре с ней упоминают какой-нибудь поп-культурный феномен. Ее изъян в том, что она слишком умна и практически вышла за пределы нашей культуры, поэтому мы принимаем ее.
Рассмотрев все эти примеры, мы видим определенную тему: аудитории не очень нравятся персонажи, выполняющие свою работу посредственно. Человеческая природа такова, что мы даем намного больше поблажек тем, кого считаем гениями.
Когда и как раскрывать недостатки
Изъяны персонажей со временем постепенно расширяются и углубляются. Мы знаем, что Дон Дрейпер бабник, еще с пилотной серии «Безумцев», но лишь в шестом сезоне узнаем, что его мать, когда он был ребенком, зарабатывала проституцией.
После первых пяти серий «Скандала» мы считаем Оливию Поуп разрушительницей семей, видя ее роман с женатым президентом, но в шестой серии узнаем, что Фитц женился по расчету, в политических целях. Еще мы считаем, что ведущую роль в отношениях играет Фитц, у которого и политического влияния явно больше, чем у Оливии. Но во втором сезоне мы узнаем, что Оливия немало поспособствовала тому, чтобы Фитц получил президентское кресло, подтасовав выборы, о чем он сам и не подозревал. Когда раскрывается сеть тайн (хранимых с добрыми намерениями) и лжи, которую поддерживает Оливия, она становится все более уязвимой и в личной, и в профессиональной жизни. Ее умение заниматься тайными манипуляциями может теперь обратиться против нее и уничтожить — ставки растут.
Большинство культовых телевизионных персонажей постоянно сражаются со своими недостатками и внутренними демонами в попытке избавиться от них, другие герои живут, все отрицая. Для кого-то же недостатки — движущая сила («Доктор Хаус», «Декстер», «Щит», «Во все тяжкие»). Кое-кого недостатки приводят к гибели.
К концу длинного сериала некоторые главные герои могут преодолеть свои главные недостатки и научиться доверять, верить и любить. В концовке «Секретных материалов» Малдер и Скалли, оказавшись в «Зоне 51», наконец понимают истину и перестают скрывать свои чувства друг к другу. А в «Остаться в живых» персонажи в буквальном смысле видят свет.
Нет ничего приятнее для развития персонажа в телесериале, чем превращение его самой сильной стороны в самую большую его слабость. На таком «перетягивании каната» и внутренней и внешней борьбе сериал сможет продержаться не один сезон. Ключ к драматической устойчивости — держать главного героя в этом переходном состоянии. Когда удается ненадолго победить внешних демонов, свои уродливые головы поднимают демоны внутренние.
Интервью: Дэвид Шор
Самые известные работы Дэвида Шора:
• «Доктор Хаус» (исполнительный продюсер/сценарист/создатель/режиссер), 2004–2012;
• Обладатель премии Гильдии сценаристов Америки («Эпизодическая драма»), 2010;
• Номинация на премию «Эмми» («Лучший драматический сериал»), 2006–2009;
• Обладатель премии «Эмми» («Лучший сценарий для драматического сериала»), 2005;
• «Таксист» (исполнительный продюсер/сценарист), 2002–2004;
• «Семейный закон» (исполнительный продюсер/исполнительный сопродюсер/сценарист), 1999–2002;
• «Закон и порядок» (продюсер/руководящий продюсер/сценарист), 1997–1999;
•Номинация на премию «Эмми» («Лучший драматический сериал»), 1998–1999;
• «Строго на юг» (автор сценария), 1994–1999;
• «Практика» (автор сценария), 1997.
Н. Л.: Мы говорим о восьми сезонах «Доктора Хауса». Одна из причин, по которой сериал так любили и он так долго продержался, — отличный главный персонаж: культовый, неидеальный, временами раздражающий, занимательный, сложный человек. И, как мне кажется, определяющая черта вашего сериала — развиваются все, кроме доктора Хауса, который остается прежним. Вы можете рассказать о первоначальной стратегии повествования?
Д. Ш.: Когда я начал писать пилотную серию, мне еще не было ясно, каким должен быть главный герой — хотя ясно стало довольно быстро. Я искренне считаю, что персонаж силен ровно настолько, насколько трудны стоящие перед ним задачи. То есть детектив, который раскрывает очевидное убийство, не совсем детектив. Мне было важно не только придумывать невероятно трудные медицинские загадки, но и создать персонажей, которые тоже ставят перед ним непростые задачи. Да, я считаю, что Хаус затмил собой некоторых из них. Они должны были быть по-настоящему умными, интересными и ставить сложные задачи, потому что мы оцениваем Хауса по его суждениям и отношениям, которые он строит. Другим персонажам надо ставить перед ним задачи, достойные его. Они все были, надеюсь, очень специфическими. Нужно делать именно так.
Н. Л.: То есть он заставляет их проявлять разнообразные качества?
Д. Ш.: Я не уверен, что все было настолько просчитано: «этот человек проявляет такое качество, тот — другое...» — но нельзя отрицать, что команда ставила перед ним сложные задачи «снизу». Как окружающие реагировали на Хауса? Как сопротивлялись или не сопротивлялись? Его лучший друг... те же вопросы: как он сопротивляется или не сопротивляется ему, но с другой точки зрения. Это, можно сказать, его совесть. А тот, кто решится с этим человеком дружить, тоже ставит перед ним нелегкие задачи. У Уилсона (Роберт Шон Леонард) тоже есть свои демоны — их не могло не быть. У него не такие очевидные проблемы, но в чем-то он должен был быть таким же сложным персонажем, как Хаус. В каком-то смысле самые трудные задачи перед Хаусом ставила его начальница Кадди (Лиза Эдельстейн). Когда вы создаете персонажа вроде Хауса, который упрям, как паровой каток, и делает совершенно неуместные и неподобающие вещи, каким должен быть его начальник?
Если начальник просто запретит ему работать, он не будет ничего делать. А если он переезжает своим «катком» и начальника, то он превращается в полковника Клинка (из «Героев Хогана»): для комедии положений это просто замечательный персонаж, но вот в часовом драматическом сериале он смотрится странно. Мы очень рано приняли решение, которое одновременно интересно и способствует поддержанию драмы в долгосрочной перспективе: Кадди противостоит Хаусу, но вместе с тем понимает, чего он стоит, так что по большей части старается направить его в нужную сторону. Она не всегда что-то ему запрещает, но не всегда ему и сходит все с рук. Он действует в обход ее, когда необходимо, но она удивляет нас, когда разрешает ему что-то делать. Кроме того, она должна выигрывать некоторые сражения, но, очевидно, не все.
Н. Л.: Планировали ли вы изначально медленно разгорающиеся любовные отношения?
Д. Ш.: Они были прописаны уже в пилотной серии. По-моему, Уилсон там умничает по поводу тонкой грани между любовью и ненавистью. Впрочем, даже если бы этой ремарки не было, когда я увидел, как работают вместе Хью Лори и Лиза Эдельстейн, сразу заметил серьезное сексуальное напряжение, с которым все равно пришлось бы что-то делать. Это было весело.
Н. Л.: Как вы вообще выстраиваете повествование? Начинаете с персонажа, или с темы, которой будет посвящена серия, или с медицинской загадки?
Д. Ш.: Строгого правила не было, но я попытался его ввести. Это строгое правило звучит так: «Мне нужно и то, и другое». Работаем и над персонажем, и над темой, которая объединяется с пациентом недели. Кто этот пациент? Кстати, возвращаясь к теме команды: в Хаусе интересно то, как он реагирует на людей, что видит в них. Прав он или не прав? Что это говорит о данном человеке? Что это говорит о нем самом? Те же вопросы относятся и к пациенту недели. Приходит человек и говорит, что никогда не лжет. Каково мнение Хауса о таком заявлении? Каково его мнение о лжи? Очевидно, он ответит, что все лгут. Хорошо это или плохо? Считает ли Хаус, что этот человек лжет? Почему он лжет? Это патология? Или медицинская проблема? Идею персонажа я требовал сразу, как и хорошую медицинскую историю. Мне нужно и то, и другое. Иногда сценарист приходил ко мне и приносил только интересную медицинскую историю. Я говорил: «Хорошо, но нужен еще и хороший персонаж». А иногда наоборот, приносят отличного персонажа и совсем немного медицины. После этого еще нужно как-то поместить историю в определенный момент сюжетной арки. Я хотел, чтобы тема в сериях была, но не очевидная.
Н. Л.: То есть сюжет A для вас — медицинская история. Насколько хороша должна быть история, чтобы стать достойной сюжета A? Когда вы придумываете редкое и таинственное заболевание, в повествовании нельзя не обойтись без неожиданных поворотов.
Д. Ш.: С этой точки зрения у нас все похоже на полицейский сериал. Без неожиданных поворотов — никуда. Нужно направиться по дороге, а потом обнаружить, что это неверная дорога. Именно такова формула нашего сериала, и я даже не собираюсь в этом раскаиваться — впрочем, иногда мы от нее отходили.
Н. Л.: Если медицинское решение слишком очевидно, то история недостойна сериала?
Д. Ш.: Заболевания, которые нас привлекали, достаточно серьезные, чтобы угрожать жизни, но при этом способные маскироваться подо все, что угодно, именно поэтому постоянно то ли в шутку, то ли всерьез упоминается волчанка. К сожалению для больных волчанкой, она, бывает, протекает очень тяжело, но при этом ее трудно диагностировать. Если в мире есть какая-нибудь безумная болезнь, от которой у вас отпадает левое ухо, то это, конечно, с виду очень занимательно и драматично, но, с другой стороны, эта болезнь сразу однозначно диагностируется, так что для нас она не подходит.
Н. Л.: Вы драматизировали ситуации или все же старались придерживаться научной, медицинской истины?
Д. Ш.: Мы очень старались не уходить далеко от науки. Мы хотели, чтобы сюжеты в большей степени посвящались персонажам, а в меньшей — медицине, но от медицинского «сердца» и «костяка» никуда не деться. Это сюжетная основа нашей истории. Перед нами была и определенная ответственность. Нас смотрят миллионы зрителей. Даже если какая-нибудь болезнь поражает всего тысячную долю населения, то все равно сериал, возможно, видят тысячи людей, страдающих этой болезнью. Не нужно ни давать им ложной надежды, ни излишне пугать. Исследования показывают, что люди получают невероятно большую долю своих медицинских познаний из телесериалов.
Н. Л.: Когда вы начинали работу, у вас уже были готовые сюжетные арки для персонажей на сезон?
Д. Ш.: Обычно мы строим арку примерно на полсезона — может быть, чуть больше или чуть меньше. В первую пару недель мы собираемся вместе и решаем, в какую сторону направить персонажей в этой половине сезона (обычно мы ограничивались именно половиной сезона). А потом, уже подбираясь к концу сюжетной арки, мы обсуждали, что делать дальше. Например, после того как Хаус и Кадди расстаются, за этим следует вопрос, куда их потом направить.
Н. Л.: Поговорим о динамике персонажей. Посмотрев все сезоны «Доктора Хауса», можно прийти к выводу, что никто не меняется. Как вы сами считаете: ваши персонажи менялись или же просто временно меняли поведение, чтобы решить конкретные задачи?
Д. Ш.: На телевидении с этим непросто. Если вы делаете на сто процентов процедурный сериал, то там все легко и беспокоиться не нужно. Но вот если сериал даже гибридный, то приходится задавать себе неудобные вопросы: «Как это подействует на него? Как он изменится?» Хью говорил, что разница между телевидением и кино в том, что в кино главный герой меняется, а все вокруг остаются прежними, а на телевидении все наоборот. Есть в этом доля истины. Мои персонажи меняются мало, и у меня есть этому несколько оправданий... хотя нет, это трудно назвать оправданиями, лучше скажу «объяснений»: 1) «никто не меняется» — это тема всего сериала, и я искренне считаю, что люди на самом деле не слишком сильно изменяются; 2) я не хотел, чтобы они менялись. Сериал о докторе Хаусе, и я не хотел, чтобы он менялся, потому что он мне нравился. Люди думают, что они хотят, чтобы Хаус изменился, но на самом деле не хотят. Они хотят, чтобы он обрел любовь и счастье, но на самом деле не хотят.
Я возвращаюсь к тому, что не верю, что люди по-настоящему меняются, и считаю, что гораздо интереснее смотреть, как кто-то стремится измениться и, может быть... может быть, даже чуть-чуть меняется, а потом, вероятно, опять становится прежним.
Но мы проявляем себя, реагируя на трудности, стоящие перед нами в данный момент. Я не считаю, что писателям пристало цитировать самих себя, но мне очень нравится фраза в одном из ранних сезонов: после того как Форман (Омар Эппс) едва не умер, Хаус сказал что-то вроде: «Когда едва удается спастись от смерти, все меняется навсегда... примерно на два месяца». Как люди реагируют на то, что не меняются, и на разочарование в себе? Нужно заходить в воду и не выскакивать сразу на берег. Не быть жалким и держаться чуть выше этого уровня.
Н. Л.: В организации «Анонимные алкоголики» говорят: «Когда достигаешь дна, понимаешь: ты или изменишься, или умрешь». Он всегда шел по этой тонкой грани.
Д. Ш.: Можно изменить свое поведение, но даже это трудно сделать. Когда вы обращаетесь в общество «Анонимные алкоголики», вы не перестаете быть алкоголиком — вы просто становитесь алкоголиком, который не пьет. Фундаментально измениться и стать другим человеком невозможно.
Н. Л.: С точки зрения уязвимости персонажей и поиска новых путей был один сезон, когда Хаус уволил практически всех подчиненных, а наняв новых людей, он получил новые возможности поиздеваться над ними.
Д. Ш.: Именно. Хаус знакомился с новыми людьми и ситуациями, анализировал их, заставлял людей в процессе узнать о себе что-нибудь новое.
Н. Л.: Хаус очень хорошо умеет находить ахиллесову пяту человека, а потом эксплуатировать ее. Он когда-нибудь делал что-то такое, что шокировало и изумляло вас? Например, когда приехал домой к Кадди?
Д. Ш.: Это был самый неоднозначный эпизод во всем сериале — я такого даже не ожидал. Я знал, что он шокирующий. Но зрители посчитали, что он попытается ее убить. Я вообще об этом не задумался, что, возможно, глупо с моей стороны. Написано и снято все было именно так: он заглядывает в окно, видит, что она выходит из комнаты, а потом делает то, что собирался. Это действительно должен был быть акт насилия, но не попытка убийства. Кроме того, это был иррациональный поступок очень рационального человека. Другая вещь, которая, как я считал, явно свидетельствует о том, что Хаус не собирался убивать Кадди, — он ушел с улыбкой и чувствовал себя лучше, а это говорит о том, что ему удалось сделать то, что он задумал. Ранить или убить Кадди явно не входило в его задумку. Делал ли он что-то такое, что шокировало меня... бывали такие моменты, когда вы думаете: «Да, он вполне может так сделать» — это удивит аудиторию, но вместе с тем будет вполне оправданно и осмысленно. В таком сериале это необходимо для любых сюжетных поворотов. Чем дальше заходишь, тем сложнее. Мы постоянно ищем пресловутый «третий вариант». Если вы не хотите, чтобы Хаус делал то, что все от него ожидают, можно заставить его сделать что-то прямо противоположное, но противоречие ради противоречия — это тоже как-то глупо. Или можно найти вариант, который чем-то отличается от ожидаемого, но тоже интересный. Удивлять аудиторию, которая ждет, чтобы ее удивили, — непростая задача. Я горжусь этим. Я очень доволен. Хотелось бы привести конкретный пример, но скажу так: есть пациент, который чувствует себя определенным образом, а Хаус ведет себя неожиданно, но потом он обосновывает свое поведение. И вы говорите: «А, вот оно что».
Н. Л.: Мне вспоминается эпизод с приговоренным к смерти. Одного парня должны были казнить, но Хаус хотел вылечить его, несмотря на то что он потом все равно умрет. Этот пациент был для него важнее, чем другой, с неизлечимой болезнью. Из-за неожиданной позиции Хауса эпизод вышел весьма противоречивым. У него возникла интересная связь с этим парнем, потому что его дружно прокляло все общество, а Хаус в определенном смысле понимает, каково это. Из этого сюжетного хода мы узнали о характере Хауса больше, чем из многих предыдущих серий. Получилась отличная моральная «серая зона», которая лишь подкрепила позицию Хауса — «один человек против истеблишмента».
Читать бесплатно другие книги:
