Прощай, прощай, черный дрозд! Робертс Нора

Лейн вышла из парка на Маркет-стрит. Генри повернул голову на сто восемьдесят градусов и начал с ожесточением грызть ненавистный поводок. Видя, что это не помогает, он улегся на брюхо и заскулил.

— Генри, правила есть правила. — Лейн опустилась на корточки и оказалась с ним нос к носу. — Послушай меня, дружок… В этом городе положено водить собак на поводке. Если ты не можешь с этим смириться, в парке нам больше делать нечего.

— Что, возникли какие-то трудности?

Она вздрогнула, подняла глаза, увидела добродушное лицо Винса и сразу же ощутила нестерпимое чувство вины.

— Он возражает против поводка.

— Тогда ему придется обратиться в городской совет. Пойдем, Генри. Я припас для тебя кусочек печенья, на котором написано твое имя. Прогуляюсь с вами, — сказал он Лейн и взял поводок. — Тем более что нам нужно поговорить.

— Да-да, конечно. Спасибо.

— Рановато ты начинаешь день… Впрочем, кажется, в последнее время это вошло у тебя в привычку.

— Не могу дождаться, когда все вернется на круги своя.

— Я тебя понимаю.

Пока Лейн доставала ключи, отпирала дверь магазина и отключала охранную систему, Винс опустился на корточки, отстегнул поводок и потрепал счастливого Генри по загривку.

— Я слышал, что пару дней назад ты приходила в участок.

— Да. — Притворяясь занятой, Лейн начала открывать кассу. — Я ведь говорила тебе, что знала Вилли. Вот я и подумала, что… надо организовать похороны.

— Да. Теперь это можно. Все препятствия устранены.

— Хорошо. Я рада.

— Забавно… Вчера вечером к нам зашел еще один человек, интересовавшийся этим малым. Но он сказал, что знал покойного под другим именем. Тем, которое значилось на визитной карточке.

— Серьезно?

— Этот малый сказал, что Вилли — точнее, Джас пер — торговал редкими книгами.

— Может быть, так оно и было. Винс, я же говорила тебе, что не видела Вилли с детства. Это правда.

— Верю. Но случилась еще одна странная вещь. — Винс прислонился к стойке и пристально посмотрел на нее. — В связке, принадлежавшей покойному, было пять ключей, а когда вчера вечером я проверил ее, там осталось только четыре. — Он сделал паузу. — Сомневаюсь, что их неправильно сосчитали.

Лейн тяжело вздохнула.

— Ты прав. Я не буду тебе лгать.

— Спасибо. Между прочим, у человека, который приходил вчера вечером, были твои глаза.

— Вернее, наоборот. Но если ты узнал его, то почему не арестовал?

— Сложный вопрос. Может быть, именно из-за глаз. Лейн, верни мне ключ.

— У меня его нет.

— Черт побери, Лейн! — Винс резко выпрямился.

— Я отдала его Максу, — быстро сказала она. — Винс, поверь мне, я пытаюсь сделать все, что нужно но при этом не дать посадить отца в тюрьму. Или позволить убить его.

— Если так, то тебе следовало держать меня в курсе. — Винс нахмурился. — Лейн, может быть, бриллианты, украденные в Нью-Йорке, меня не касаются, но один из людей, подозреваемых в этой краже, умер в моем городе. В моем городе находится как минимум один из его сообщников. Или оба. Они представляют угрозу для местных жителей.

— Ты прав. Я чувствую себя так, словно иду по канату. И знаю, что ты пытаешься помочь мне. Именно поэтому я не хочу тебе лгать. Винс, я нашла часть бриллиантов, принадлежавшую Вилли. Клянусь тебе, я не знала, что они были здесь.

— Тогда как же ты их нашла?

— Совершенно случайно. Они лежали в дешевой фаянсовой фигурке. Помнишь, я говорила тебе, что Вил ли, умирая, произнес слово «песик»? Так вот, когда он был здесь, то поставил фигурку на полку. Или сунул ее куда-нибудь — в ящик шкафа, в бюро, — а потом либо Дженни, либо Энджи нашли ее и сами поставили на полку. Скорее всего, это сделала Энджи. Дженни сказала бы мне. Я отдала бриллианты Максу. Он полетел в Нью-Йорк, чтобы вернуть их. Можешь проверить. Позвони в «Рилайенс» и проверь.

Винс немного помолчал.

— Неужели дело зашло так далеко, что я должен проверять твои слова?

— Мне бы не хотелось лишиться вашей дружбы. — Лейн сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Винс, если ты проверишь, я не обижусь.

— Именно поэтому я не буду ничего проверять.

На глазах Лейн выступили слезы. Пришлось вытащить бумажную салфетку из коробки, стоявшей под прилавком.

— О'кей. О'кей… Я знаю, где хранится другая часть. Выяснила сегодня утром. Только не спрашивай, как это случилось.

— Ладно.

— Ключ, который я сняла со связки Вилли, был от ячейки на почтамте. Я сообщила об этом Максу при первой возможности. Точнее, когда была с Генри в парке. Эти камни тоже вернут. Итого — половину. С другой половиной я ничего не могу сделать. У Макса есть ниточки, и он продолжит поиски. Но, как только половина бриллиантов будет возвращена, моя миссия на этом закончится. Что мне делать дальше? Уезжать отсюда?

— Лейн, если ты уедешь, Дженни этого не переживет. Но твоему отцу в Гэпе делать нечего.

— Понимаю. Он вернется вечером, а завтра утром уедет.

— Только, пожалуйста, никому другому не открывай.

— Это я могу тебе обещать.

По дороге в Нью-Джерси Джек придумал десяток причин, которые позволили бы ему не возвращать бриллианты. Наверняка этот тип, Гэннон, задурил малышке голову, чтобы получить свой жирный кусок. И чем скорее она это поймет, тем лучше.

Кроме того, если он вернется в Мэриленд, то может привести за собой Крю.

Не считая того, что попытка вернуть бриллианты может привести его прямиком в тюрьму.

Да и Вилли наверняка хотел бы сохранить их. А воля мертвого друга — это закон, верно?

Добравшись до Атлантик-Сити, Джек почувствовал себя более уверенно. Он припарковался на стоянке у гипермаркета и решил, что с почтамта лучше всего будет отправиться прямиком в аэропорт и улететь в Мексику. Он пошлет Лейн открытку. Она поймет. Эта девочка знает, что такое настоящая игра.

Джек прошелся по тротуару, изучая лица прохожих и пытаясь понять, нет ли среди них переодетых копов. В таких местах у него всегда чесались руки. Гипермаркеты, супермаркеты, рынки… Горы товаров и люди с наличными и кредитными карточками, мечтающие по тратить деньги.

Обыденная жизнь. Одни честные работяги покупают собачий корм и поздравительные открытки, другие честные работяги продают их.

Какой в этом смысл?

В таких местах ему хотелось встать на колени и от души возблагодарить господа за то, что не создал его обывателем. Часть этих наличных и кредитных карточек всегда перепадала ему, после чего можно было от правиться куда-нибудь еще.

Он зашел в «Сабвей», взял ветчину с сыром и горячим соусом из перца и запил съеденное очередной порцией холодного напитка с кофеином, продолжая осматривать местность.

Удовлетворенный увиденным, Джек направился на почтамт, нашел нужный ящик и сунул ключ в скважину.

«Ну, с богом!» — подумал он и открыл дверцу.

В следующую секунду у него вырвался звук, который могла бы издать утка, которую ударили под дых. В ящике лежал кусок линованной бумаги, на котором была написана только одна строчка:

«Привет, Джек. Оглянись».

Он повернулся, заранее сжав пальцы в кулак.

— Драться не советую, — небрежно сказал ему Макс. — А если вздумаете бежать, вспомните, что я моложе и сильнее. Так что дело кончится конфузом.

— Сукин сын. — Джек сказал это шепотом, но на них все же оглянулись. — Двуличный сукин сын!

— Кто бы говорил… Ключи! — Макс протянул руку. — Ключи от машины Лейн.

Джек с отвращением шлепнул ключи на ладонь Гэннона.

— Теперь все?

— Более-менее. Может быть, поговорим в машине? Не заставляйте тащить вас силой, — вполголоса сказал Макс. — Во-первых, сцена привлечет внимание копов; во-вторых, это очень не понравится Лейн.

— Да она для тебя не стоит выеденного яйца!

— Вы правы. Она стоит для меня намного больше. Именно поэтому я не сдаю вас копам. О'Хара, у вас есть один-единственный шанс, и я даю его вам только ради нее. Идите в машину.

Джеку хотелось убежать, но он хорошо знал, что это бесполезно. Кроме того, бегство лишило бы его возможности вернуть бриллианты. Он пошел с Максом и плюхнулся на пассажирское сиденье. Гэннон сел за руль и положил на колени чемоданчик.

— Способ только один. Вы приклеиваетесь ко мне, как жвачка к подошве, и мы вместе летим в Колумбус.

— Какого?..

— Помолчите, Джек. Мне нужно проверить одну ни точку. Пока я этого не сделаю, мы с вами будем сиамскими близнецами.

— Она рассказала тебе! Моя собственная кровь и плоть… Рассказала, где я спрятал свою долю!

— Да, рассказала. Потому что любит меня. Она поверила — точнее, убедила себя, — что вы сдержите слово и привезете бриллианты. Потому что она любит вас. Но я вас не люблю и думаю, что у вас были на эти камушки совсем другие планы.

Он открыл чемоданчик и вынул оттуда фаянсовую свинью-копилку.

— Отдаю должное вашему чувству юмора. Вы, я и свинья летим в Колумбус, а потом возвращаемся в Мэриленд. Я даю вам шанс. Шанс заслужить любовь Лейн. Вы сами отдадите ей это. — Он потрогал свинку и убрал ее обратно. — Как будто действительно собирались это сделать.

— А кто сказал, что я не собирался?!

— Я. Когда вы открывали ящик, у вас в глазах светилась алчность. Давайте сделаем друг другу одолжение. Мой клиент хочет вернуть камни. Я хочу получить свой гонорар. Лейн хочет, чтобы вы были в безопасности. Мы готовы на все, чтобы это осуществилось. — Он за вел двигатель. — Итак, мое предложение: вы выходите из этого дела, а я делаю так, что против вас не выдвигают обвинения. Если вы сбежите, то причините боль Лейн. После этого я погонюсь за вами, как бешеный пес. Черт побери, это станет для меня делом жизни. Клянусь вам, Джек. Чем хотите.

— Похоже, ты говоришь серьезно. Я чувствую, когда мне морочат голову. Молодец! — Джек неожиданно расплылся в улыбке и обнял Макса. — Добро пожаловать в нашу семью!

— Джек, чемоданчик заперт. — Макс отстранился и положил «дипломат» на заднее сиденье, подальше от будущего тестя.

— Нельзя осуждать человека за попытку, — весело ответил Джек, откинулся на спинку сиденья, и машина тронулась.

Крю выбрал рубашку цвета баклажана, затем сбрил усы и собрал гладкие каштановые волосы в конский хвост. Ему хотелось выглядеть художником. Он достал из чемодана круглые солнечные очки и полюбовался эффектом.

Возможно, всего этого и не требовалось, но переодевание всегда доставляло ему удовольствие.

Все было готово для дружеской встречи. Он улыбнулся и обвел взглядом хижину. Конечно, обстановка деревенская, но мисс Тавиш вряд ли будет жаловаться на недостаток удобств. Она здесь долго не пробудет.

Крю заткнул за пояс маленький пистолет двадцать второго калибра и прикрыл его длинным черным пиджаком. Все остальное было в сумке. Он повесил ее на плечо и вышел из хижины.

Перед свиданием с очаровательной мисс Тавиш следовало перекусить. Вечером времени на обед у него не будет.

— Пришлось изрядно попотеть, — сказал Джек, когда они с Максом пили пиво в баре аэропорта. — Я об хаживал Майерса несколько месяцев. Но, должен признаться, и не мечтал о том, что добыча окажется такой огромной. Думал свистнуть пару камней и заработать по паре сотен тысяч на каждого. Но тут появился Алекс Крю… — Джек покачал головой и сделал глоток, не сдув пену. — У этого человека много недостатков, но на мелочи он не разменивается.

— По-вашему, хладнокровное убийство можно на звать недостатком?

Джек нахмурился и сунул руку в вазу с орешками.

— Должен признаться, мне доводилось совершать ошибки. Но связь с Крю стала величайшей ошибкой в моей жизни. Сомневаться не приходится, он обдурил меня. Мысль о том, чтобы украсть все камушки сразу, меня ошеломила. Красивые, блестящие камушки! В общем, у Крю был масштаб. А у меня — связи. Бедняга Майерс… Это я соблазнил его. Знаешь, у него были проблемы с игрой…

— Знаю.

— Впрочем, игра — это всегда проблемы. В конце концов всякий раз выигрывает банк, поэтому нужно быть банкометом. Игроки — это либо богатые люди, которые проигрывают не моргнув глазом, либо лопухи, которые всерьез надеются выиграть. Говорят, Майерс был из лопухов. Он увяз по уши, а с моей помощью увяз еще глубже. И ухватился за эту идею, как черт за грешную душу. Джек сделал еще один глоток.

— Как бы там ни было, дело выгорело. К Майерсу приходили копы, но он сумел отвертеться. Ну а мы с Вилли смылись из города. Я оставил свинку в Атлантик-Сити, а доля Вилли хранилась в Делавэре. Мы уехали в Виргинию, остановились в хорошей гостинице, вкусно ели, пили шампанское… Хорошее было время! — сказал он и поднял кружку так, словно хотел произнести тост. — О Майерсе мы услышали по каналу Си-эн-эн. Там говорили, что его убили из-за карточных долгов, но мы-то знали, что к чему. Сели в машину и уехали в Северную Каролину. Вилли испугался. Проклятие, мы оба испугались, но он трясся, как шлюха в церкви! Он хотел все бросить и удрать, но я отговорил его. Черт бы все побрал…

О'Хара уставился в кружку, затем поднял ее и сделал большой глоток.

— В конце концов мы составили план. Я должен был увести за собой Крю, а Вилли — вернуться, забрать свою долю и отдать ее Лейн. Она могла бы на время приютить его. Я не сомневался, что он будет в безопасности. Точнее, они оба.

— Как Крю узнал о ней? Джек тяжело вздохнул.

— В моем бумажнике лежат ее фотографии. — Он вынул бумажник и раскрыл его.

Макс увидел фотографию новорожденной Лейн с прядью ярко-рыжих волос, молочно-белой кожей и удивленным выражением лица, словно говорившим: «Какого черта я здесь делаю? « Далее последовало не сколько фотографий девочки с ярко-рыжими волоса ми и ярко-голубыми глазами. Судя по улыбке, Лейн по-прежнему пыталась решить, что она здесь делает. Портрет хорошенькой девочки-подростка, только что закончившей школу и с достоинством позирующей фотографу. Портрет смеющейся Лейн в шортах из обрезанных джинсов и узеньком топе, стоящей по коле но в голубом прибое. Судя по всему, это был Барбадос.

— Она всегда была красавицей, верно? Лейн родилась самым красивым ребенком на свете и становилась краше день ото дня… После пары кружек пива я становлюсь сентиментальным. — Джек пожал плечами, закрыл бумажник и снова сунул его в карман. — Кажется, как-то раз я показывал эти фотографии Крю. Или он сам залез ко мне в карман, пытаясь найти то, что можно использовать против меня в случае нужды. Макс, честных воров не бывает, а кто думает по-другому, тот лопух. Но убивать из-за денег? Это сумасшествие. Я знал, что он сумасшедший, но думал, что сумею его обхитрить.

— Я найду его. И сделаю так, чтобы он не вышел из тюрьмы до конца жизни. Посадка объявлена. Пошли.

Лейн приехала в магазин за час до открытия и все это время не находила себе места. Вот и сейчас она в который раз посмотрела на часы. Должно быть, отец уже едет обратно. Нужно было попросить его позвонить. Нет, потребовать.

Она могла еще раз позвонить Максу, но что толку? Он летит в Колумбус. Может быть, уже прилетел. Нужно просто прожить этот день, только и всего. Один день. Завтра по телевидению сообщат новость о том, что значительная часть украденных бриллиантов возвращена. Она будет оправдана, отец будет оправдан, и жизнь снова станет относительно нормальной.

Может быть, в Огайо обнаружится след Крю. Его выследят, посадят в тюрьму, и ей больше не о чем будет беспокоиться.

— Я вижу, ты замечталась. — Дженни подтолкнула ее локтем. — Если тебе сегодня не работается, может, еще раз прогуляешь Генри?

— Прости, пожалуйста. Я задумалась. Следующего покупателя обслужу сама. А с Генри на сегодня хватит, все равно через час мы уйдем. — Лейн услышала звон колокольчика. — А вот и мой посетитель!

— Все они твои, — проворчала Дженни и подняла брови, увидев вошедшего. — Староват для такого прикида, — вполголоса сказала она и ушла за стойку.

Лейн сделала любезное лицо и подошла к Крю.

— Добрый день. Вам помочь?

— Да, пожалуйста. — По прошлым посещениям магазина Крю знал экспозицию смотрового зала и заранее рассчитал, куда лучше завести Лейн. — Меня интересует посуда. Особенно фаянсовые масленки. Моя сестра их коллекционирует.

— Тогда ей повезло. У нас есть очень симпатичные образцы. Показать вам?

— Да, пожалуйста.

Следом за Лейн он прошел в дальний угол зала, где стояло кухонное оборудование, мебель и посуда. Когда они проходили мимо задней двери, оттуда послышалось рычание Генри.

— У вас здесь собака?

— Да. — Лейн с удивлением посмотрела на дверь: Генри никогда не реагировал на голоса и звуки, раздававшиеся в магазине. — Но не беспокойтесь, он безобидный. К тому же дверь заперта. — Она подвела посетителя к полке с фаянсовой посудой. — Я думаю, для коллекции очень подойдет вот эта, в каледонском стиле.

— Угу. — В магазине были два покупателя и беременная продавщица. Поскольку покупатели стояли у кассы, Крю решил, что они расплачиваются. — Честно говоря, я ничего в этом не понимаю. Господи, а это что такое?

— Ящик для угля. Эпоха королевы Виктории. Медь. Если ваша сестра любит антикварное кухонное оборудование, это просто находка.

— Возможно. — Он вынул из-за пояса пистолет двадцать второго калибра и приставил дуло к боку Лейн. — Ведите себя очень тихо. Если вы закричите или сделаете хоть малейшее движение, я убью всех, кто есть в магазине, и начну с вас. Поняли?

Ее бросило в жар от страха. Но когда она услышала смех Дженни, жар сменился ледяным ужасом.

— Да.

— Вот и чудесно. Это избавит нас от множества неприятностей. Вы найдете предлог и выйдете вместе со мной. — Крю собирался увести ее через заднюю дверь, но проклятая собака сорвала его план. — Допустим, чтобы показать мне дорогу и проводить до угла. И помните: если поднимете шум, я убью вас.

— Если вы убьете меня, то не получите свои бриллианты.

— Кажется, вы очень привязаны к своей беременной продавщице?

У Лейн закружилась голова.

— Да, очень привязана. Я пойду. И не причиню вам никаких хлопот.

— Разумно. — Крю сунул пистолет в карман и при крыл его рукой. — Мне нужно зайти на почту, — снова повысив голос, сказал он. — Не скажете, как туда пройти?

— Охотно. Не только расскажу, но и провожу. Мне нужно купить марки.

— Буду весьма признателен.

Лейн повернулась и приказала себе двигаться. Ног она не чувствовала, но зато увидела, как Дженни подняла взгляд и улыбнулась.

— Я сбегаю на почту. Вернусь через минуту.

— О'кей. А почему бы тебе не взять с собой Генри? — Дженни шагнула к задней комнате, откуда доносилось рычание, перемежавшееся громким лаем.

— Нет. — Лейн, как слепая, потянулась к дверной ручке, но наткнулась на пальцы Крю и тут же отдернула руку. — Он опять будет грызть поводок. — С этими словами она вышла из магазина.

— Да, но… — Дженни нахмурилась, заметив, что Лейн не взяла с собой сумочку, и растерянно посмотрела на покупателей. — Странно, она… Она сказала, что идет за марками? Но ведь почта закрывается в четыре.

— Наверно, она забыла, мисс…

— Она никогда ничего не забывает. — Дженни устремилась к двери, выскочила на тротуар и прижала ладонь к животу. Лейн и мужчина, крепко державший ее за локоть, сворачивали за угол почты. — О боже! О боже! — Она побежала назад, оттолкнула покупателей, выхватила телефон и стала лихорадочно набирать номер Винса.