Стражи Армады. Прыжок за грань Приходько Роман

«Чего и следовало ожидать», – подумал Лысенко и со спокойной душой направился к выходу из комнаты.

– Егор, ну подожди! Куда ты? – сделал попытку остановить напарника Старый.

– Ищи свою побрякушку, а я пока поищу выход, – бросил на ходу Любимчик.

Он знал, куда идет. В голове уже давно созрела мысль, и теперь, раз попытка напарника не принесла результатов, нужно было проверить все возможные варианты, чтобы найти хоть какой-то выход из создавшегося положения. Спустившись на уровень ниже, Егор выдернул из черепа одного из трупов малую саперную лопатку. Вернувшись в тамбур перед комнатой, где напарник завороженно разглядывал новую игрушку, он начал откапывать заваленную близняшку распахнутой бронированной двери. Работа продвигалась медленно. Слежавшийся грунт и попадающиеся в нем куски бетона тормозили процесс расчистки, как могли. Минут через двадцать экс-строитель упал на пятую точку, вытянул ноги и сорвал с головы шлем.

– Говорил тебе – бросай курить! Дышишь вон, как паровоз перед списанием, – выдал Старый, возникший в проеме двери.

Довольная физиономия и воркующий голос говорили, что у их обладателя все получилось.

– На, поупражняйся! – Егор толкнул лопатку к ногам нравоучителя. – Я погляжу, как ты через полчасика запоешь, Макаренко хренов.

Пока напарник скрежетал железом по бетону, Любимчик расстелил на коленях трофейную карту коммуникаций и при свете фонарика выискивал код для открытия соответствующей двери. Проблема состояла в том, что на ней не сохранилось надписи с обозначением объекта. Приходилось приблизительно расшифровывать названия коридоров, шлюзов, шахт, отсеков и всевозможных блоков этой проклятой лаборатории, упрятанной под «Спутником». А еще ведь предстояло подать питание на запорный механизм с кодовым замком, ведь оно отсутствовало напрочь.

– Та чтоб я сдох, если еще когда-нибудь в жизни возьму в руки эту лопату! Да пусть меня негры съедят без соли, если такое случится! – разразился тирадой Старый, бросил на пол орудие труда и уселся на кучу перелопаченной земли. – Все, закончил, будь она неладна! – от нехватки воздуха глотая окончания слов, добавил ветеран.

– Так, а вот, по-моему, и наша дверка. «АВСШ-1» – аварийно-спасательный шлюз номер один, и код – «2804». Ну, вот и ладненько. Теперь можно и открывать…

Егор поднялся и стал складывать карту, бубня под нос веселый мотивчик.

– Ха… Тока ж нет! – поделился открытием Старый.

– Ептить! Точно! Ты раньше не мог сказать? – с укоризной в голосе чертыхнулся парень. – Теперь, выходит – зря копали?!

У ветерана отвисла челюсть. Неотрывно смотря напарнику в глаза, он зашарил рукой в поисках недавно отброшенной лопатки. Судя по постепенно перекашивающемуся в злобном оскале лицу, использовать шанцевый инструмент сталкер собирался явно не по его прямому назначению. Егор, вспомнив, откуда достал эту лопатку, попятился назад, выставил руки перед собой и предостерегающе напомнил товарищу, что совсем недавно тот пообещал, еще раз взявшись за древко этого инструмента, подать себя в качестве основного блюда темнокожим представителям рода людского, и поэтому негоже так быстро отказываться от своих же слов.

– Или ты сейчас же откроешь эту гребаную дверь – или я за себя не отвечаю! – прорычал, поднимаясь, Старый.

В его правой руке сверкнуло отшлифованное землей лезвие саперной лопатки.

– Да пошутил я! – сдался Егор. – Вот придурь! Я ж ведь тоже раскапывал проем! Забыл? Или ты думаешь, мне захотелось согреться? – начал обижаться Любимчик. – Я вижу, ты совсем свихнулся со своими бирюльками, будь они неладны!

Старый некоторое время стоял молча, затем усмехнулся и сказал:

– Если бы мне такое выкинул Молчун, я б его точно прибил. Да, с тобой не соскучишься! – сталкер воткнул свое оружие в кучу земли. – Чё делать-то теперь?

– Я схожу, пороюсь в металлоломе, а ты смотри на пульт. Когда загорится – ори, чтоб я услышал. Будем надеяться, что нам повезет…

Уже в который раз за последнюю неделю Любимчику пришлось подрабатывать электриком. В душе он благодарил отца за то, что тот еще в детстве научил смышленого сына не бояться электричества, а относиться к нему как к послушному природному явлению. «Ток – это заряженные частицы, которые движутся по проводам, словно вода в нашей речке, – говорил он. – Если прорыть канал туда, куда тебе нужно, то она послушно заполнит его. Так же и электроэнергия – из генератора, вырабатывающего ее, по проводам растекается по всему миру, неся в наши дома свет и тепло. Чтобы управлять этим потоком, люди придумали всевозможные переключатели и контролирующие приспособления…»

Так доходчиво и просто получалось у отца рассказывать о чем-либо, что потом, уже в школе и институте, Егор всегда вспоминал домашние уроки и жалел, что не все преподаватели могли так же, отдавая всю душу, дарить знания подрастающему поколению. Жалел, что так рано ушел из жизни папка, не успев передать ему все, что знал и умел сам. Именно по этой причине парень почти не верил в бога, рассуждая, что если бы он существовал, а тем более любил своих созданий, то не отнял бы у десятилетнего мальчишки того, кого тот обожал до беспамятства.

Так, вспоминая детство и орудуя в силовых шкафах на верхнем ярусе, Егор пытался открыть дверь, которая могла оказаться выходом из этого железобетонного капкана. Причиной отсутствия питания почти по всему лабораторному комплексу являлись обычные предохранители. Чтобы это понять, не требовались никакие приборы. Невооруженным взглядом было видно, что большинство керамических вставок с алюминиевыми шляпками на концах, оберегающие электроцепи от перегрузок, обуглились, а кое-где даже потрескались.

Отыскав в кармашке дверцы шкафа исправную вставку, Лысенко принялся изучать корявые надписи черным маркером у каждой клеммы, к которым подходили жгуты проводов. Для этого пришлось упасть на карачки и по самые плечи залезть в хитросплетение разноцветных электрических «артерий» лаборатории. Когда в фонарике почти сел аккумулятор, Егор наконец нашел то, что искал. Восемь последних в ряду предохранителей имели аббревиатуру «КД» с соответствующей нумерацией. Так как он не знал, какая цепь ему нужна, пришлось по очереди испытать счастье с каждым номером. Только с восьмой попытки, когда у электрика от переживаний начали дрожать руки, загорланил Старый, словно на него свалилась тонна манны небесной. Облегченно вздохнув, Любимчик зашагал наверх.

Дверь открылась с таким скрипом, что, наверное, даже у истлевших трупов по спинам пробежали мурашки. Темный, забирающийся вправо и вверх тоннель двухметровой ширины уходил в неизвестность, давая сталкерам надежду на спасение. Напрягая слух и зрение, напарники ступили на пыльный пол бетонной кишки. Гулкий отзвук тяжелых ботинок обгонял путников, отражаясь от голых стен. Закрывать за собой бронированную «скрипку» напарники не решились, оставив возможность для спешного отступления. Полагаться на постоянное благодушие Зоны было неразумно. Кто знает, какую кулебяку подкинет плутовка за ближайшим поворотом. А поворот, даже целый перекресток, появился уже метров через сто. Знакомая узкоколейка под углом пересекала короткий тоннель аварийно-спасательного шлюза. Неплохо сохранившийся перрон, с разбросанными на нем деревянными ящиками, разместился у стены, будто призывая людей просто сесть на корточки и подождать опаздывающую по времени электричку.

– Куда теперь? – повернулся к напарнику Старый.

Егор достал карту, расстелил на ближайшем трухлявом ящике и включил сдыхающий фонарик.

– Так… Налево – к Неману, направо – к Армейским базам…

Теперь уже Лысенко вопросительно смотрел на ветерана, вглядывающегося поверх его головы в полоски рельс, убегающие в сторону базы клана «Анархия». Судя по кислому выражению лица, тот мысленно выбирал меньшее из зол.

– А там еще никаких ответвлений не наблюдается? – угрюмо поинтересовался сталкер, наперед зная ответ.

Егор покачал головой и, складывая карту, спросил:

– Я так понял, ты знаешь, где выходы тоннеля, которые вовсе не выходы?

– В том-то и дело, – вздохнул напарник. – На Армейских базах завал, а возле Туманска мы уже с тобой были, когда через БТР выбирались. Только на этот раз мы по другую сторону от препятствия. Может, назад, и попробуем поискать другой выход?

– Нет там другого выхода, кроме как через завод – я смотрел по схеме. Пожалуй, тебе придется сгонять за лопаткой.

– Ага! И заодно, отбойный молоток поискать?! – начал сердиться Старый. – Анархисты уже пытались откопать завал снаружи – фиг получилось! А у них народу куча и времени вагон.

Сталкер умолк, не встретив поддержки спора, попробовал на крепость деревянный бочонок, заполненный до краев каким-то белым порошком, перевернул его набок и уселся с отрешенным видом.

– Давай прогуляемся немного, посмотрим – может, анархисты уже разрыли завал, а ты не в курсе. Без толку сидеть – тоже не выход. Вставай, раскорячился тут! Расскажешь по дороге о своем новом артефакте, сочиним сказочку, как мы полдня гонялись за Черным, а потом жестоко изнасиловали его и казнили на гильотине. Пойдем, родной! – Егор потянул напарника за локоть, уговаривая, как капризное дитя.

– Ну, ты и фрукт, – выдохнул Старый, поднимаясь. – Ладно, пошли – чем черт не шутит!

Минут через двадцать неспешной ходьбы прямо посредине рельсового полотна показался труп с неестественно длинной правой рукой, которая, словно указатель, торчала из-под полы необъятного плаща. Вроде обычный человек: котомка за спиной, сносного вида одежда, завязанные бантиком шнурки на ботинках, седая бороденка и пакля таких же волос на непокрытом черепе; только острые когти на крючковатой кисти шокировали и вызывали чувство глубокой неприязни.

Старый присел у тела мутанта. Произведя быстрый осмотр, с мрачной миной на лице повернулся к напарнику:

– Ты знаешь, отчего он загнулся? – Любимчик стоял молча и вопросительно смотрел на товарища. – С голодухи! Некем было пообедать. Тупик здесь! Даже рукожоп не смог выбраться…

– Не рукожоп, а поганец, – на автомате поправил Егор.

Оба застыли в изумлении. Старый из-за того, что новичок поучает ветерана, Егор же в связи со своими новыми знаниями, ранее никак себя не проявлявшими. Он отчетливо помнил, что не читал в энциклопедии Зоны о поганцах. Откуда его сознание вытащило это слово – непонятно. Сразу вспомнились странные сны, зачастившие в последнее время. От этого молодой сталкер впал в ступор и даже не сразу понял, что в наушниках пикнуло. Лишь когда на дисплее шлема проступила красная цифра расстояния до движущегося объекта, Егор вернулся к реальности. Рука с автоматом непроизвольно поползла вверх.

Старый, заметив такую реакцию напарника, сначала опешил. Мгновение помедлив, встрепенулся и быстро защелкал кнопками КПК.

– Охренеть! – только и успел озвучить он.

В наушниках зашипело, и уверенный в эффекте появления, громкий голос произнес:

– А вы думали кто – привидение? Пушки-то опустите, не дай бог, пальчик судорогой сведет. Мне до ваших выкрутасов ровно никакого дела нет, так что разойдемся полюбовно…

Егор, не опуская оружия, взглядом перекинулся с напарником. Тот махнул рукой, давая понять, что можно расслабиться, а сам вдавил кнопку общей связи.

– Лучник, ты не представляешь, как именно сегодня я рад встрече с тобой. Подожди, мы сейчас подойдем. Пошли, – обратился сталкер к напарнику, – с легендой Зоны поздороваемся, расспросим, как отсюда выбраться…

Несмотря на радостные слова Старого, встреча с незнакомцем прошла достаточно прохладно. Они молча поприветствовали друг друга, затем Лучник, не отрывая взгляда от Егора, стал расспрашивать, как двое одиночек оказались в этой глухомани. Пока ветеран вкратце рассказывал про их приключения, Любимчик оценивающим взглядом окинул экипировку и оружие человека в черном спецкостюме. Удивляться было чему.

Диковинный лук, шашка за спиной с прямым обоюдоострым клинком и пара «Узи» на бедрах – все видимое взору вооружение, но если внимательно присмотреться, то становилось понятно, что главное оружие – это сам незнакомец. Выверенные движения, проницательный взгляд, пружинистое тело и аура опасности, витающая над ним как защитное поле, вызывали стойкое желание не иметь данного собеседника в списке врагов. Проанализировав недолгий разговор сталкеров, Любимчик заметил еще одну особенность, выдававшую в этом человеке настоящего профи. О цели своего присутствия в тоннеле он даже не намекнул, зато у сталкера, с помощью грамотных наводящих вопросов, узнал все, что хотел услышать. Напарники получили от него лишь информацию о вентиляционном отверстии в потолке подземелья с канатной лестницей, закрепленной снаружи за ствол дерева.

Напоследок очень удивили две просьбы Лучника:

– Старый, не вздумай явиться с «чашей» в бар. Не спрашивай, откуда я знаю об этом арте – просто поверь мне на слово. А тебе, Любимчик, пора уже врубаться в реальность. Третьего шанса Армада тебе не даст. Ты снова облажался, хоть и отсрочил всеобщий кирдык. Я постараюсь подчистить за тобой, но после ваших похождений… Короче, если я загнусь, доведи начатое до конца – убей калеку! – друзья раскрыли рты, переваривая услышанное, а тот, буркнув: – Всех благ, Стражи! – направился в сторону лаборатории.

Старый некоторое время молчал, затем спросил:

– Я шизанулся, или это у Лучника проблемы с головой? И… как-то он так… просто, как об обыденном, говорил про Армаду…

– Какую Армаду? – уточнил Лысенко, чувствуя, что в названии кроется что-то очень и очень знакомое.

– Какую-какую… Это ж одна из легенд, ходящих по Зоне уже давно! Не слыхал, что ли? А! Да, постоянно забываю почему-то, что ты в Зоне всего без году неделя… Короче, ходит легенда среди сталкеров, что где-то в Зоне спрятан таинственный предмет. То ли маленький, то ли большой – никто сказать толком не может, но все очень хотят его найти. И называют его Армадой. Якобы она может управлять пространством и временем. А еще возле нее находятся охраняемые некими Стражами призрачные мифические Врата, через которые жаждущие покоя могут попасть едва ли не в Рай. Ну, а уж про Рай тебе, думаю, рассказывать не нужно? Любая религия про это вещает с упоением. Вот только чему верить, а чему нет – даже и не знаю… – Старый замялся ненадолго, а потом продолжил: – А после разговора с Лучником очень сомневаюсь в том, что Армада – это лишь домыслы…

– В смысле?.. – не понял Лысенко.

– В прямом! – не выдержал Старый. – Сам-то не понимаешь, что ли? Это же Лучник! А он на ветер слов не бросает. И если он сказал про Армаду, как про что-то обыденное, то скорее всего так и есть в действительности! Представляешь?!

– Что?.. – в голове Любимчика никак не могла сформироваться четкая картинка.

– Да что ж ты такой тугодум, а?! – Старый всплеснул руками. – Это же открывает перед нами такую безграничную перспективу! Можно найти Армаду, за ней – Врата, а там и до Рая рукой подать! Живи и радуйся, понимаешь?!

– Понимаю, – Егор строго посмотрел на напарника, – что ничего не понимаю! Или ты имеешь в виду, что сможешь теперь беспрестанно пользоваться халявным хабаром? И для этого сейчас обследуешь рельсовые подземные пути, чтобы потом для вывоза добра купить паровоз?

– Тьфу!.. – ветеран в сердцах сплюнул, хотел взбеситься и едва ли не наброситься на товарища с кулаками, но вдруг замер на мгновение, а потом медленно пошел вперед и тихо произнес:

– Погоди… Он сказал – «Стражи»?.. Тогда я совсем запутался… Это ведь нас Лучник имел в виду?.. Странно…

Егор молча пожал плечами, посмотрел вслед сталкеру и с глупым выражением на лице продолжал некоторое время стоять, словно истукан. Что-то знакомое мелькнуло в сознании новичка – походка и осанка напарника, словно он уже видел спину друга в какой-нибудь прошлой жизни, словно они встречались раньше и знают друг друга куда дольше, чем сейчас… В голове тучей роились мысли после преподнесенных Лучником загадок, но безрезультатно. Запутавшись в конец, он спросил в спину товарищу:

– Володь, а кто он вообще этот Лучник?

Тот хмыкнул, притормозил и, не поворачиваясь, махнул рукой, давая понять, что надо двигаться дальше, а сам стал рассказывать:

– Я слышал только сплетни. В общем, его можно назвать Робин Гудом Зоны. Как правило, он защищает права простых сталкеров, пресекает разбой и грабежи. Безжалостно уничтожает любого, кто ради наживы губит вольных бродяг. Считает, что каждый вправе занимать свое место под солнцем. Появляется часто там, где вершится несправедливость. Некоторые считают его призраком, а не живым человеком…

– … Но мы же с ним разговаривали – вроде обычный человек, – перебил Егор ветерана.

– Хм… Вот скажи, а фантомы – это живые существа или нет?

– Не знаю. Но убить же их можно, значит наверное, живые…

– В том-то и дело, что даже «научники» до сих пор на этот вопрос не ответили. Сомневаются. А значит, что существует вероятность того, что фантомами их называют не зря. Но ты же с ними воюешь! Выходит, что в некотором роде общаешься. Вот и с Лучником так же – никто достоверно ни опровергнуть, ни подтвердить слухи о его призрачности не может. Остается только принимать все как есть, иначе умом тронуться недолго, размышляя, что и как. Это же, брат, Зона… Да, есть у него еще зверушки ручные, от вида которых мочились в штаны даже матерые уголовники – псевдорыси называются. Да ты в справочнике уже про них читал. Говорят, Лучник с ними мысленно общается, как телепат. Вот вроде и все… Ну а на твой взгляд, как он?

– На вид – неплохой, надежный, отвечающий за слова. Но при подходящем случае глотку вскроет – и глазом не моргнет.

– Это точно… Слушай, а ты правда не врубаешься в смысл того, что Лучник тут нагородил? – поморщился Старый, заглядывая в глаза напарника. – Уж больно много странностей витает вокруг тебя: постоянное везение, сны вещие, то вдруг какая-то лажа, якобы за тобой тянущаяся… Что это? А?

– Я не зна-а-аю! Не по-омню-ю! – сорвался Егор, сжав внезапно заболевшую голову ладонями.

– Ладно, ладно. Все! Забудем, – сталкер принялся его успокаивать, осторожно похлопывая по плечу. – Хм… Стражи… Полулюди – полузвери… – хохотнул он.

Любимчик проморгался, отстранился и прибавил шагу. К долгожданному выходу они подошли молча.

Снаружи моросило. Мелкие капли бережно щекотали пожухлую траву и кое-где уцелевшую от Выбросов листву. Как же были рады сталкеры этому противному, но в то же время такому родному, успокаивающему нервы приветливому дождику.

Тем временем Зона продолжала жить обыденной жизнью. Справа в низине слышалась вялая перестрелка. У Армейских баз голодная стая диких псов пыталась отбить у свинорыла тушу кабана, умудрившегося заскочить на минное поле. Далеко за холмами, в районе деревни взревел мимикрим, зацепивший «энерго», разразившуюся тирадой разрядов вдогонку прыткому монстру. Все эти звуки таяли в тихом шепоте вечернего дождя, словно зазывая наступающие с востока густые сумерки.

К блокпосту «Пепла» у входа на завод напарники приблизились уже в кромешной темноте. Голодные и смертельно уставшие, они еле переставляли ноги. У знакомого автобуса сделали короткий привал. Пока Егор разминал ноющие колени, Старый улегся на асфальт и заполз под заднюю часть машины. Через пару минут, кряхтя и ругаясь, ветеран выбрался обратно и уселся возле товарища.

– Если кто спросит про артефакты – ты ни сном, ни духом…

– Да я и слова такого не знаю, – вымученно отшутился Любимчик, впервые нарушив молчание с момента их разговора в тоннеле.

Расспрашивали их неожиданно долго. Видно, слух о том, что у Старого завелась редчайшая и ценная побрякушка, не слышали разве что мутанты с Пустыря, и то вряд ли.

Едва сталкеры миновали блокпост, как перед входом в бар их тормознула троица пепловцев в экзоскелетах. Притворно вежливый капитан настойчиво попросил «господ вольных бродяг» сдать оружие и сейчас же прибыть на доклад к полковнику. Глядя на смотрящие им в животы стволы «Валов», напарники благоразумно подчинились.

У двери кабинета Шелестова гостей добротно обыскали. Прежде чем начать допрос, а это выглядело именно так, полковник переглянулся с вежливым капитаном и недовольно нахмурился, когда тот отрицательно мотнул головой.

На дотошные вопросы отбрехиваться сразу вызвался Старый. Он примостился на табуретку у стола главы клана, надел серьезно-правдивую маску и приготовился изливать душу.

– Поскольку за последнее время погибло немало моих бойцов, и вы как-то к этому причастны, ты обязан мне кое-что прояснить, – спокойно начал Шелестов. – Мы с пристрастием допросили пленного наемника. К сожалению, ничего путного он не сказал, но и из этих крох информации ясно, что вы каким-то боком виновны во всей катавасии, которая закрутилась в Зоне с появлением здесь Любимчика, – полковник закурил и после короткой паузы продолжил: – Итак, начнем по порядку. Вы линяете от военных. Те устраивают облаву и в порыве злости от тщетности усилий выпускают пар на прилегающих к блокпосту территориях. Это вполне объяснимо, хотя и тут есть некоторые нюансы. А именно: с какого перепугу выпала такая честь обычному сталкеру и, тем более, простому строителю? Хм… Который, кстати, ничего не зная про здешние особенности, сразу прошел… Нет, не так! Продефилировал как по подиуму едва ли не по половине Зоны! И что особенно интересно, заметьте – без тяжелых последствий! Но лишь для себя! – Шелестов откинулся на спинку стула и уставился на сталкера, ожидая ответа.

– Ну, во-первых, задето самолюбие вояк, – без промедления начал сотрудничать Старый с намерением побыстрее отделаться от надоедливого полковника. – Во-вторых, и так уже защитники всех обездоленных долго не разминались. Списывать оружие и боеприпасы, которыми прапор снабжает Харитона, как-то ж надо. Да и лишние медальки на грудь не помешают. А Любимчик? Так ты, Роман Валентинович, меня-то со счетов почему уж списал? Или ветераном я недавно стал? За отмычку держишь? Что ж я, разучился по Зоне молодежь водить? Или это наоборот говорит о моем мастерстве? Тогда при чем здесь вообще заслуги новичка? Нет, я не отрицаю – парень действительно оказался на редкость смышленым и шустрым, этого у него не отнимешь. И он с лихвой заменил мне Молчуна. Хех… Языком – это уж точно! Но ты ж бывалый человек – с богатейшим опытом и рациональным складом ума. Неужели веришь в разные байки у костра?

– Гм… Допустим, это так. Перейдем к Черному. Что вы ликвидировали нескольких его людей, включая брата и личного помощника, я в курсе. К этому, несомненно, можно привязать охоту на вас. Остальное скрыто туманом. Почему вдруг сцепились «Анархия» и синдикатовцы? Какого лешего Черный якшается с легионерами? Что это за история с загадочным артом? Где вы шлялись тогда несколько суток до первого возвращения в бар? И что произошло у фанатиков? Чую – ваших рук дело?! – сверкнул глазами Шелестов.

Сталкер тяжело вздохнул, устало опустил голову и принялся сыпать полуправду:

– Мы нашли двух анархистов, которых Молот, очевидно, принял за нас и грохнул. Я отписался главе фрименов, и колесо мести закрутилось. Но тут есть одна закавыка, которую можно объяснить только наличием стукача в вашем расположении. После устранения анархистов наемники направились к своей базе, а потом внезапно вернулись. Мы немного не успели проскользнуть. Пришлось принять бой…

– Хорошо! – перебил полковник. – Мы вычислили «крота», которым оказался Пончик. Да, через его КПК мы вышли на Черного при подготовке операции на товарной станции. Здесь все гладко сходится. Дальше!

– Насчет «Легиона» и какого-то загадочного арта – я вообще не в курсе! – беспомощно развел руками сталкер. – Да, мы сцепились с фанатиками у Энергопоста – было дело, Любимчик уговорил. Но не вижу в этом никакой связи с их необычным поведением на следующий день. Артефакт нашли. Что в нем такого ценного – я не пойму?! Большущая «батарейка» – дорогая, редкая, не спорю. Но ведь не из-за нее же такой сыр-бор? Полковник, не там копаешь! Здесь какое-то другое должно быть объяснение. Мы сюда – никаким боком! – Старый дернул плечами и умолк, глядя в глаза пепловца.

Тот некоторое время сверлил рассказчика своим «рентгеновским аппаратом», затем вдавил в пепельницу давно потухший окурок, сморщил кожу на лбу и сказал:

– Нутром чую – не договариваешь ты чего-то. Отдать вас Ященко для более обстоятельного разговора?..

– Э-э-э, нет! Зря ты так! – запротестовал сталкер. – Ну чего вы этим добьетесь? Хотите, чтобы народ Зоны отвернулся от «Пепла»? А ведь репутация вашей группировки недавно заметно подросла в среде вольных бродяг. Зачем возвращаться в каменный век? Снова хотите утонуть в крови и надеяться на восполнение личного состава только из-за Рубежа? Понимаешь, к чему я клоню?

Старый знал, что от того, какое решение сейчас примет Шелестов, зависели не только их судьбы. Может снова начаться противостояние «Пепла» и вольных сталкеров. Даже если его с напарником шлепнут втихаря – есть несколько свидетелей их возвращения на завод. Сарафанное радио мигом разнесет факт пропажи двоих одиночек в застенках полковника, и последствия окажутся непредсказуемыми.

Шелестов явно боролся с искушением найти ответы на интересующие его вопросы. Он и без напоминания сталкера прекрасно знал, что может больше навредить, чем выиграть от применения пыток к весьма уважаемой в среде бродяг парочке раздолбаев. Зная наперед результат своего молчания, лидер полувоенной группировки все равно не спешил озвучивать вердикт. Ему хотелось, чтобы явные виновники гибели бойцов «Пепла» все же помучились, хотя бы в душе. «Пусть еще раз почувствуют дыхание смерти, понервничают, терзаясь от неопределенности», – упивался властью усатый командир.

Егор, сразу же, без приглашения, усевшийся на стул в углу комнаты, картинно клевал носом на протяжении всего разговора. На самом деле он готов был в любую секунду наброситься на стоящего у двери капитана, который, ожидая развязки, всецело окунулся в суть беседы. Конечно, пепловец иногда поглядывал в сторону наглеца, осмелившегося дремать на глазах у самого полковника, но в основном, его внимание сосредоточилось на собеседнике командира. Оружие молчаливого конвоира смотрело туда же.

Вдоволь наигравшись с «мышками», Шелестов зло выдавил:

– Запомни! Вы у меня в долгу! Проваливайте отсюда!

В этот момент Егор довольно натурально едва не свалился на пол: якобы безвинно оклеветанного парня с кристально-чистой совестью сморило от усталости.

Нешуточный приступ ярости объял полковника. Он резко вскочил, отчего бедный стул впечатался в стену за спиной командира, и заорал во все горло:

– Пошли во-он! Капитан, вышвырни это отребье на хрен из моего кабинета!..

Чуть ли не пинками сталкеров вытолкали из штаба под неумолкающее матерное сопровождение вовсю разбушевавшегося командира «Пепла», и приказали «валить отсюда, пока живы».

Так неоднозначно закончилась разыгрываемая обеими сторонами комедия, продлившаяся почти до полуночи. Уже на подходе к бару Старый поинтересовался у напарника:

– Ты что, правда заснул?

– Разве я похож на придурка? – возмутился тот.

Ветеран остановился как вкопанный и схватил Егора за рукав:

– Ты хоть понимаешь, что нас из-за твоей выходки чуть к стенке не поставили? Ты долбодятел, а не придурок!

– Да успокойся, ради бога! – осадил крикуна Любимчик. – Все нормально! Ты разве не понял, что этот сапог просто издевался над нами? Хотел на нервах поиграть. Ничего бы он не сделал! Это же сразу стало ясно, когда по дороге к штабу на нас сталкеры оглядывались, и капитан в кабинете на немой вопрос полковника отрицательно головой качнул. Думаешь, пепловцы об артефакте перемигивались? Зря! Неужели мы похожи на идиотов, что после случая с пленным наемником припремся на базу «Пепла» с тем самым артом, который вся Зона ищет?!

– Ладно, проехали! – отмахнулся ветеран и, не желая сдаваться до конца, добавил: – Ну, все равно, согласись – ты немного переиграл!

– Не-ет, дружище! Это называется – «вашим салом, да по вашей же шкуре», – усмехнулся Егор.

– Пойдем уже, психолог доморощенный! – зевнул сталкер, направляясь к дверям бара.

На пороге в зал напарников встретил Сучок с пустым подносом. Он только что обслужил пятерых посетителей за крайним столиком и, направляясь к стойке, наткнулся прямо на героев последних сплетен. Словно коршун, Лёха налетел с расспросами:

– Че случилось-то? Вас что – пепловцы арестовывали?

– Все зашибись! Вишь – Старый дырок на комбезе наделал: ордена и медали цеплять собрался! Полковник обещал из него полного кавалера сделать! Правда, посматривал при этом – как на даму! – выдал с лету Любимчик и сразу же заслонился от напарника не успевшим переварить услышанное Сучком.

Выглянувший из кухни Гектар разразился громким хохотом. Его поддержали все посетители, кроме пятерых за столиком у входа. Те, казалось, оглохли, занятые поглощением пищи.

Помощник торговца ограничился улыбкой и засеменил по коридору, нагоняя психанувшего сталкера. Непривыкший быть объектом насмешек, Старый спешил скрыться в комнате – подальше от куражащегося Любимчика.

Короткий ужин в узком кругу, примирение друзей при поддержке сорокаградусного пойла и назойливые расспросы Гектара слились в памяти с началом сна…

На этот раз Егор парил в небе. Между черными тучами, белесыми обрывками небольших облаков, среди молний и оглушительных раскатов грома. Легкость во всем теле, свобода выбора направления, ветер в волосах и приятная прохлада окрыляли, вызывая желание облететь всю Землю и устремиться к звездам – через просторы необъятного Мироздания. Но он потянулся вниз, чтобы полюбоваться зеленью лесов, мириадами огней ночных городов, посмотреть свысока на мирную людскую суету.

Пробившись сквозь густую облачность, он вынырнул над полем на краю небольшого поселка. Душу тут же охватила тоска. Высохший бурьян, голые очаги аномалий, проржавевшие остовы машин на дорогах, полуразрушенные дома, стая гиен посреди центральной площади у церкви без крестов и истлевшие трупы кругом. Лысенко метался по улицам, заглядывал в уцелевшие окна, выискивал хотя бы малейшие признаки живых людей – тщетно. «Я над Зоной, – осенило его. Прочь отсюда! Прочь!»

Не разбирая в какую сторону летит, он скрылся в облаках. Ему было все равно куда, лишь бы за опутанные колючей проволокой ограды Рубежа, подальше – к людям! И вот, наконец, устав ждать, надеяться, верить, Егор устремился к земле. Картина та же, только вдалеке виднелся город под мутным куполом. Он направился туда, но чем ближе подлетал, тем мрачнее становился пейзаж.

Купол оказался гигантской аномальной пеленой, в которой искрились переплетения электрических разрядов с мутными языками серого пламени. Вдобавок, это «великолепие» туманилось ядовитыми вонючими испарениями, будто маскировало смертельную преграду.

Егор с налету хотел пробиться сквозь этот саван, но не вышло. Словно наткнулся на пружинистый матрац. Его отбросило по касательной к земле, и он упал в кусты, вернее, нанизался на ветки. Только тогда заметил, что тела на самом деле нет, оно – иллюзия. В панике Лысенко метнулся прочь из зарослей и лицом к лицу встретился с… самим собой…

С ужасом смотрел он на то, как его бездыханный труп лежал у подножья какой-то древней арки, являвшейся частью купола. Внутри дуги аномальной пелены почти не было, а это означало, что арка, по-видимому, является входом в город. Заметив это, он с болью смотрел в свои же остекленевшие глаза, не зная, что делать теперь. Рыдать не хотелось, звать на помощь – глупо и бесполезно. Тогда, недолго думая, он безотчетно задрал голову к небу и, словно волк на луну, закричал, изливая боль и отчаяние:

– Арма-а-а-да-а-а!.. – последние звуки захлебнулись вместе с видением.

– Ты чего, сдурел? Проснись! – Старый тряс Любимчика за плечи, разбуженный нечеловеческим воплем среди ночи. – Какая на хрен Армада? Ты дома, в баре… – ветеран запнулся, когда, наконец, увидел осмысленный взгляд друга и понял, что сморозил чушь о доме. – Опять твои вещие кошмарики?

– Фу-у-х-х! – выдохнул Лысенко. – Ты веришь… Я… Я себя мертвым видел. И Земля… Там, за Рубежом… Вся мертвая, – махнул он рукой и, обмякнув, прошептал после паузы: – А главное… Это был не сон… Я… я все это помню…

Старый стоял молча, не решаясь перебить. Он давно понял, что Егор не просто залетный строитель. Уверенность в этом окончательно укрепил встретившийся на пути Лучник. Ветеран даже уже был убежден, что Лучник встретился им не просто так. Скорее всего, намеренно искал их и говорил странные вещи тоже не зря. Но чтобы вот такой поворот, когда товарищ сам заговорил о странных вещах – такого у Старого и в мыслях не было.

– Давай поговорим об этом? – уселся он на кровать у ног напарника.

– А не о чем говорить… – вздохнул Любимчик. – Я понял – эта часть памяти открывается только во сне. Что-то конкретное сейчас я объяснить или рассказать не смогу. Сам не пойму – как, отчего и почему все это происходит со мной… Нужно выждать время, скорее всего, позже все станет ясно. Веришь?

Старый посидел немного, повздыхал:

– Верю. Тебе – верю! Спать?.. – выдал он спустя пару минут.

– Да… Ты извини, что я у тебя такой непутевый.

– Все нормально, – Старый похлопал Егора по плечу и перебрался к себе на кровать.

К вечеру следующего дня «беспредельщики», как окрестил Михалыч сталкеров, под будильник продрали глаза, основательно подкрепились изысканной стряпней Сучка и, не сговариваясь, продолжили сражение с продавленными сетками кроватей.

О ночном происшествии никто из них не обмолвился и словом. Старый решил не давить на психику товарища, предоставив право самому решить, когда и о чем стоит говорить.

Егор же сам еще ни в чем не разобрался. Он никак не мог сложить обрывки снов в единое целое. И чем больше об этом думал, тем больший кавардак образовывался в голове, отчего, словно защитный механизм, начинались адские боли в висках и затылке. Плюнув в сердцах на свою головоломку, он решил, что время само раскроет карты и расставит точки везде, где надо.