ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ Кентон Ольга

Глава X

К вечеру мое нетерпение увидеть Георгия возросло, тем более что я знала — он здесь, недалеко. И сказав всем, что мне нужно уехать к другу по соседству, я стала поспешно собирать вещи, чтобы не дать никому возможности задать лишние вопросы. Краем глаза я заметила, как Макс и Даня удивленно переглянулись. На их лицах так и читалось: «Это к какому такому другу?». Макс не был посвящен в мои амурные дела, а Даня буквально через минуту понял, о каком друге идет речь. Он захотел меня подвезти — думаю, из любопытства, — кое-как я его отговорила от этой безумной затеи. Он довез меня до дороги, и я остановила такси.

Приехала к Георгию. Дом меня впечатлил. Он был почти закончен. Георгий устроил мне длительную подробную экскурсию, как будто я приехала не в гости, а в музей. Я погрузилась в мечтания и, проходя в одну из комнат рядом с будущей спальней, чуть не сказала, что здесь можно было бы устроить детскую.

— Может, в кино поедем? — спросил Георгий.

— Давай лучше здесь побудем. Пойдем по лесу прогуляемся.

— По лесу, — Георгий посмотрел на свои белые ботинки. — А может, не надо?

— В кино ничего интересного.

— Уверен, мы найдем что-нибудь захватывающее.

— Это ты меня захватил в свой плен, — сказала я, а Георгий притянул меня к себе, мы поцеловались…

И даже после этой спонтанной, жадной страсти Георгий не забыл про кино. По-моему, ему это придало еще больше бодрости и сил. Вначале он предложил поехать куда-нибудь поесть. Отправились в суши.

В ресторане было мало народу. Одно радовало, что никаких знакомых пока не видели. Я с ужасом представляла лицо Георгия, когда он встретит Арчила и тот все ему расскажет.

В кинотеатр на Молодежной мы приехали с двадцатиминутным опозданием, поэтому, сидя в темном зале, решили не вдаваться в подробности фильма, а просто целовались. Это было потрясающе. Я ощущала себя героиней американского сериала, где девушка сбегает с занятий и вместе с бой-френдом идет в кино, потому что это единственное место, где они могут побыть вдвоем. Мне было снова 16 лет.

Только я расслабилась и забыла обо всем на свете, как фильм закончился, — время быстро бежит, когда тебе хорошо.

— Куда дальше моя принцесса желает отправиться?

— А карета еще ждет?

— Она всегда в вашем распоряжении. Может, на бал, в какой-нибудь клуб?

— Давай, отличная идея, — сказала я и втайне порадовалась тому, что перед тем, как поехать к Георгию, сменила потертые джинсы и спортивную куртку на темно-зеленое замшевое пальто, высокие сапоги, обтягивающие брюки и атласную блузку со стразами. Мы уже вышли из кинотеатра и направились на стоянку, я на секунду остановилась и стала искать в сумочке пудреницу и блеск, а Георгий пошел к машине, как вдруг услышала громкий сигнал «биб-биб-биб»… Мне пришлось отпрыгнуть в сторону. «Идиот, — подумала я, — не видит, что девушка стоит». Машина остановилась, стекло опустилось.

— Гамарджоба, мазо [1]! — услышала я знакомый голос.

— О-т-а-р, — медленно, почти по буквам произнесла я, а про себя подумала: «Вот черт принес… ну я же знала, я чувствовала…»

— Что делаешь, красавица, тут одна в столь позднее время? — спросил Отар.

— В кино ходила.

— Что же я тебя не видел?

— А я, точнее мы, опоздали.

— Ты с молодым человеком?

— Да, уже уезжаем, — ответила я, умоляя про себя, чтобы Отар после этих слов захотел уехать. И вот я уже видела, как он собирается ехать дальше, сказав что-нибудь дежурное на прощание, но в эту минуту, как назло, меня окликнул Георгий: «Маша, ну ты что там застряла…» — и вместо того, чтобы остаться сидеть в машине, он вышел из нее и направился ко мне. Отар, конечно, его узнал. Он тоже вышел из машины, они поздоровались, обнялись и заговорили по-грузински. Из всех слов я успела разобрать только название клуба, куда они решили отправиться.

— Садись в машину, сейчас поедем вместе с Отаром. Нас там все ждут.

— Все это кто?

— Его братья, друзья. Поедем?

Я не знала что сказать, задумалась.

— Если она не хочет, отвези ее домой и приезжай к нам, — сказал Отар уже по-русски.

«Что? Как это — если она не хочет, — подумала я. — Что за самоуправство? А ты, Георгий, чего ты стоишь и смотришь так на меня? Почему ничего ему не отвечаешь? Почему не скажешь ему, что без Маши я никуда не поеду…»

— Маша, если ты не хочешь с нами, давай я тебя отвезу домой!

«Что он такое говорит?»

— Нет, я хочу, просто задумалась, есть ли у меня какие-то дела на завтра.

В машине Георгий не переставая говорил об Отаре. Казалось, что я больше не существовала в этом мире, а был только Отар, семья Отара, его машины, девушки, часы, любимые марки одежды, клубы, курорты и т. д. Я поражалась тому, с каким восхищением Георгий говорит о своем друге. В какой-то момент у Георгия зазвонил телефон. Он ответил, говорил снова по-грузински. Потом остановил машину на обочине, следом за нами ехал Отар.

— Какие-то проблемы? — спросила я.

— Никаких, красотка. Отар хочет повести мою машину, мы с ним решили поменяться.

Я была в шоке, что ничего не успела ответить. «Как это поменяться? И чем вы еще привыкли меняться?» Я думала, что мы с Георгием пересядем в машину Отара, но Георгий даже ничего мне не сказал. Он просто вышел, когда мне в машину сел Отар.

— Привет еще раз, — сказал он.

Не успела я что-то ответить, как мы поехали просто с сумасшедшей скоростью.

— Вы почему поменялись?

— Я себе хочу такую же купить, решил устроить тест-драйв.

— И как?

— Отлично, смотри, какая скорость. Я с ума схожу от этой машины, супер.

— Да, действительно, супер, — ответила я, молясь про себя, чтобы мы никуда не врезались. Хоть была уже ночь, но в выходные ночью в Москве машин ненамного меньше, чем днем.

И начался тот же самый восхваляющий монолог, только теперь вместо Отара на пьедестале почета оказался Георгий. Мой Георгий. Чего я только не узнала о нем за те несколько минут, пока мы мчались на сумасшедшей скорости по Садовому кольцу: то, что Георгий любит на самом деле блондинок (хм, камень в мой огород), но поскольку грузинки обычно от природы имеют темные волосы, он ничего против не имеет. «А при чем тут грузинки?» — подумала я, когда сейчас он со мной. Узнала, что он когда-то восемнадцатилетним мальчиком собрался жениться на девушке из соседнего дома, потому что они с детства знали и любили друг друга, как брат и сестра. В саду дома ее родителей рос тархун, который Георгий заботливо взращивал и обожал. Именно там, окруженный душистыми пряными травами, он и просил ее руки, но она отказала, предпочтя выйти замуж за сына известного политика, ставшего потом во главе Грузии, и что сейчас, смотря телевизор, он видит лицо своего бывшего соперника, то всегда переключает канал либо выключает телевизор. Из-за чего многие считают, что он лишь бросается словами о любви к родине, а сам давно ассимилировался в Москве, но они же не знают истинных причин. «Да… — подумала я. — Столько лет уже прошло, а он все еще помнит старые обиды. Неужели он все еще любит ее? А зачем тогда тут девушки?» И Отар, словно в подтверждение моих слов, добавил: «Поэтому он очень ревнивый, если что-то узнает, не поздоровится». И он с таким пренебрежительно-высокомерным взглядом посмотрел на меня, что хотелось попросить его остановить машину и выйти из нее. Но долго ждать не пришлось — вместо моих просьб буквально перед Новым Арбатом нас остановил патруль. Георгий и Отар вышли и минут через пять вернулись. Георгий наконец-то сел в свою машину.

— Что там? — спросила я.

— Ничего.

— Но вас же остановили.

— Спросили, что так быстро едем?

— Но вы действительно быстро ехали. Да и еще не на своих машинах, права не отобрали?

— Какие права, детка, я без прав езжу.

— Как же ты ездишь без прав?

— Обыкновенно, дал ему 500 долларов, он успокоился.

— Зарплата за месяц.

— Что, ты зарабатываешь в месяц 500 долларов?

— Нет, не я, зарплата гаишников, — сказала я, а сама удивилась тому, каким голосом он это сказал. Как будто если я зарабатывала бы 500 долларов, он бы перестал со мной общаться.

— Приехали, вылезай.

У меня было отвратительное настроение. Все было так хорошо, пока мы не встретили Отара, и я чувствовала, что это была не последняя неожиданная встреча за ночь.

В клубе было много народу, мы прошли к дивану, где сидели друзья Отара. Среди них была только одна девушка, которую я помнила еще по той грузинской вечеринке — Яна. Как я потом узнала, она встречалась с Леваном, тоже близким другом Георгия. Мы подошли к столику, Георгий со всеми расцеловался, обнялся. Я стояла в сторонке, наблюдая за этим грузинским обычаем, между делом выискивая Арчила. Его не было. Хоть это радовало. Георгий представил меня, сказав: «Это Маша…» Он не сказал: «Это моя девушка Маша, это моя любимая Маша… А просто — Маша…» Это меня очень обидело. Вообще как только мы вошли сюда (даже еще раньше, как только увидели Отара), он сразу изменился. Как будто стал далеким, чужим мне. Я чувствовала его отстраненность и гордую независимость. Мы сидели за столом, и он не держал меня за руку, не касался моих волос, колен, редко смотрел на меня, а если и смотрел — то не улыбался, как он всегда это делал дома. Он только спросил, что я буду пить и есть. Я заказала себе двойной мартини и мороженое. Георгий сказал об этом официантке и сразу же отвернулся от меня, продолжив беседу с друзьями. Я успокаивала себя тем, что, может, он давно их не видел или еще что-то подобное. Но в глубине души чувствовала, что все это именно так — он сейчас как будто не со мной. Я просто красивый фон для него, русская любовница. В этот момент я поняла, что мысли выйти за него замуж — это только так, для смеха. Но когда я об этом говорила Диане, то я подразумевала, что на 50 процентов это все-таки возможно, а сейчас я понимала, что это на 150 процентов невозможно. Это невозможно никак. Он никогда не женится на такой, как я.

Я отправилась танцевать. Когда я выходила из-за стола, Георгий даже не спросил, куда я направляюсь. Мне показалось, исчезни я сейчас, он этого бы даже не заметил.

Вернулась минут через двадцать, все было по-прежнему: мужчины пили, ели, общались. Я посмотрела на Яну, она сидела рядом с Леваном и с равнодушным выражением лица пила вино, потом так же равнодушно потянулась за сигаретой, поправила волосы, достала пудреницу, нанесла блеск для губ. Как будто ей было безразлично, что с ней никто не общается, но в то же время я не заметила в ней обиды или недовольства, скорее, Яне было комфортно. Я же воспринимала это с трудом. Когда Георгий отвлекся, чтобы налить себе чай, я сказала ему на ушко: «Когда мы поедем домой?»

— Скоро поедем, — сказал он. — Ты устала?

— Нет, просто хочу побыть с тобой.

— Да, я тоже. Но ты же видишь, тут друзья.

— Да, да, конечно.

— Может, еще что-то закажешь выпить?

Я заказала себе выпить, потом еще, еще и еще. «Скоро поедем?» — спросила я его снова. «Скоро, скоро», — ответил он. Уехали мы только под утро, часов в пять. Да и то отправились не домой, как я предполагала, а завтракать в другой ресторан. Несмотря на раннее утро, там было много народу, таких же молодых людей и девушек, продолживших здесь after-party. Все были немного сонные, немного пьяные, на лицах девушек были видны лишь остатки макияжа, стертые румяна. Была слышна замедленная речь посетителей, обсуждавших прошедшую ночь.

Я была и грустная, и злая. На протяжении всей ночи мы с Георгием мало общались, со мной вообще никто не разговаривал, кроме обслуживающего персонала.

— Что будете заказывать? — спросила официантка.

— Овсяную кашу с фруктами и большую чашку латте, — сказала я.

— К сожалению, у нас еще не началось время завтрака.

— Как это, уже почти шесть утра.

— У нас завтраки только с восьми утра.

— Ладно, давайте «Цезарь» с курицей и кофе.

Георгий, Отар и Леван заказали себе коньяк.

— Не рановато ли для коньяка? — спросила я Георгия тихо.

— Все нормально, выпьем за встречу.

— Вы же уже пили.

— Слушай, все нормально, — ему явно не нравилось, что я вмешиваюсь в то, что он делает. Я же больше беспокоилась за то, как он поведет машину. Не хотелось бы из-за его безрассудства разбиться.

Они выпили первую рюмку (первую в этом ресторане) за встречу, потом вторую, потом третью… Потом заказали себе спагетти с семгой, потом салат… Потом Леван заказал себе минеральной воды. Официантка спросила, какую он хочет? Леван удивился: «Как, какую, разве не понятно, газированную?» Меня все это стало бесить, с какой стати официантка должна знать, какую он воду предпочитает.

Было почти восемь утра. Я засыпала за столом, а они все разговаривали. В кафе зашла забавная компания: мужчина и три девушки, явно проститутки. Георгий что-то сказал по-грузински, Отар и Леван обернулись, посмотрели на девушек.

Компания заказала бутылку шампанского. Прошло какое-то время, и между девушками завязалась ссора. Одна из них ушла, за ней выбежал мужчина, догнал. Они стали возле кафе и через стеклянную витрину было видно, как они оживленно выясняют отношения. Тем времени две оставшиеся в кафе продолжали ссориться.

— Не ссорьтесь, девчонки, на всех хватит, — крикнул им Леван.

— Отвали, — сказала одна из них.

— Какая, я же по-хорошему.

Леван отвернулся. Но за нашим столом беседа снова оживилась. Георгий, Отар и Леван спорили, какая из них выиграет и уйдет с этим мужчиной. Все дальнейшие разговоры проходили в той же самой дешево-развлекательной манере, больше напоминая не общение друзей, а просмотр канала «лакшери». Успели обсудить все: часы, обувь, костюмы, машины. Яна принимала в этом самое живое участие, а я сидела и молчала, почему-то чувствуя отвращение к этим темам. Я не понимала, что со мной произошло. Как это так, что я — самый настоящий эксперт в этих вопросах, сейчас молчала. Обычно ведь, только я услышу тему «мода» или название знакомого бренда, как тут же подключаюсь к разговору. Я пыталась заставить себя произнести хоть что-то, но все внутри меня протестовало этому. Неужели я ханжа? Нет? Тогда в чем вина этих людей? Впервые в жизни мне захотелось какого-то духовного тепла в беседе, чтобы людей объединяли не бренды одежды, счета в банках, а что-то более высокое. Неужели мир стал таким материальным? Раньше спорили о литературе, политике, искусстве, Боге, наконец. Сейчас все сводится к одной-двум фразам: «А у меня есть это…», «А вот у меня то…»

Я вдруг почувствовала подступающее желание бежать, оно настолько сильно охватывало меня, как будто меня по-настоящему тошнило. Но я себя пересилила, заставила высидеть еще несколько часов.

Мы вышли из кафе около десяти утра.

— Что с тобой? Ты молчишь все время? — спросил меня Георгий.

Мне хотелось ему сказать, что со мной, но я этого не сделала.

— Я очень устала.

— Моя девочка, — сказал он и так нежно обнял и поцеловал.

«Теперь мы одни… теперь ты такой заботливый и внимательный, — подумала я. — Что же мешало тебе быть таким же при своих друзьях?» Я не нашла ответа на этот вопрос. Возможно, я просто слишком мало знала Георгия.

Мы поехали к нему в Алтуфьево. Почему-то в этот раз этот район мне понравился гораздо больше, чем Барвиха, дорогие московские клубы и рестораны.

Глава XI

Если положение моих любовных дел можно было условно назвать «стабильно развивающимся», то в работе и финансах давно назревал крах. Случился он ранним утром понедельника, когда, придя на работу, я поссорилась с директором, потому что в очередной раз не сдала вовремя статью. Текст «висел» у меня в файле на экране компьютера, но я, будучи недовольна результатом, продолжала его редактировать. Меня вежливо попросили освободить помещение. Было обидно, потому что я любила эту работу. Мне выплатили все деньги за написанный материал и сказали: «Прощай…»

Я шла по Новому Арбату, ярко светило весеннее солнце и в его лучах блестели мои новые лаковые сапоги, которые я купила себе, чтобы как-нибудь поднять настроение после неприятного разговора с шефом. От выплаченных денег осталась пять тысяч, я зашла в очередной фирменный бутик, потому что на входе заметила надпись «Распродажа». «Отлично», — подумала я. Вышла из магазина очень довольная собой: новое коктейльное платье из шифона нежно-голубого цвета, бархатный пиджак и такие же брюки достались мне с тридцатипроцентной скидкой; в кармане осталось денег только на чашку кофе. Что я и сделала, свернув в переулок на Старом Арбате. В полном одиночестве выпила кофе. И вернулась домой.

Даня сидел на диване в обществе приятной блондинки и курил сигару. Блондинка делала ему массаж.

— Привет, Машинский, вижу, вы в новых сапогах, а куда же подевались те, которые были сегодня на вас утром, неужели сломался каблук?

— Если бы…

— Так по поводу чего обновка?

— По поводу увольнения…

— Почему?

— Не нравятся мои тексты, не сданные в срок…

— Кому же это понравится…

— Но это же творчество.

— Нет, дорогая, это реклама. Что ты хотела? Конечно, тут нужен творческий подход, но промедление смерти подобно. Ты не приносишь текст, а ему не приносят деньги… которые он же должен будет тебе заплатить. А чем платить?

— Какой ты занудный, тебе массаж делают, а ты меня поучаешь, нет бы пожалел.

— А Даниил Олегович с утра сегодня такой, — сказала девушка. — Как контракт подписали, так и не перестает на всех ворчать.

— Эй, полегче там, — сказал Даня, подняв голову и посмотрев на девушку, — а то уволю.

— Меня, ценного сотрудника? Не получится…

— Я шучу, — сказал Даня и поцеловал руку девушке. Я отметила этот жест: «Новый роман?! Интересно…» — Хорошо, малыш, я тебя пожалею, у тебя очень красивые сапоги. А что еще купила?

— Платье и костюм, даже удалось сэкономить.

— Молодец! А на жизнь сколько осталось?

— Один энтузиазм.

— Ну, на нем ничего держаться не будет, что планируешь делать?

— Утопиться, — сказала я и засмеялась. — Что-нибудь придумаю. Агентств в Москве много…

— Иди ко мне, я же тебе миллион раз предлагал это.

— Нет, спасибо, как-нибудь обойдусь. Достаточно того, что мы живем вместе.

— Да, будет смешно, — сказала девушка, — шеф живет вместе с подчиненной, слухи сразу пойдут.

— А какая нам разница до слухов, правда, Маш?

— Правда, но только мне действительно не хочется, чтобы ты становился моим шефом. Как это получится, здесь дома мы на равных, а там нет. В конечном счете мы не муж и жена, я тебе даже сказать ничего не смогу.

— Да, действительно, мы не муж и жена, — произнес Даня и сделал какое-то философское выражение лица, как будто он думал, изменилось бы что-то, если бы мы были мужем и женой. — Кстати, о муже… на автоответчике для тебя сообщение.

— Что же ты молчал? — сказала я. — Пойду послушаю, что там мне нашептали.

Зашла к себе в комнату, включила автоответчик. Голос Георгия говорил: «Гамарджоба, моя красавица, как я по тебе соскучился. Что ты делаешь? Выходные закончились, начались суровые будни. Давай украсим их нашими улыбками, проведем первый день недели вместе, только ты и я… Позвони мне, как услышишь мой голос… Целую…»

Я сразу же набрала его номер. Узнав, что Георгий сейчас в центре и совсем недалеко от меня, мое настроение тут же улучшилось — был повод надеть обновку.

Я впорхнула в ресторан, влюбленная и счастливая от предстоящей встречи. Я забыла обо всех своих проблемах и думала только о нем, моем новом возлюбленном, которого я так неожиданно обрела, сама нашла его. На мне было только что купленное платье, отражающее мое настроение, летящее и воздушное, полное надежд. Я даже надела туфли, несмотря на то что на улице еще было холодно. Сверху накинула полупальто. Спустилась по лестнице в гардероб.

— Вас ожидают? — спросила девушка.

— Да, — огляделась я вокруг и вдруг увидела Георгия, сидящего со своими друзьями. Вот это было полной неожиданностью. Одеться и сбежать было невозможно, меня заметили.

— Красавица, привет! — сказал он.

Я подошла к столику. Он не обнял меня и всего лишь дежурно поцеловал в губы легким, скользящим поцелуем, как будто он намеривался поцеловать в щеку.

— Я думала, мы будем одни, — сказала я ему.

— Отар позвонил, спросил, где я. Я ответил.

— А ты не мог сказать, что занят?

— Не мог.

Я села за стол. Никто со мной не поздоровался, это было как само собой разумеющееся, что я здесь. Взяла меню.

— Что вы будете? — спросила девушка.

— Что ты будешь? — спросил меня Георгий.

— Я и сама могу сделать заказ, — сказала я. — Мне, пожалуйста, яблочный кальян на вине, коньяк и салат с курицей по-мароккански.

Георгий недовольно посмотрел на меня.

— Отар, — сказала я. — У тебя есть сигареты? А то я забыла.

— Пожалуйста, — сказал Отар и протянул мне сигареты. Я достала одну.

— А прикурить?

Отар достал зажигалку.

— Могла бы у меня попросить, — сказал мне Георгий на ухо и сильно сжал рукой мою коленку.

— Только так я могу пообщаться с твоими друзьями, ведь потом вы говорите только на интересующие вас темы.

— Не хочешь здесь сидеть, езжай домой, не надо меня позорить.

— Тебя никто не позорит. Я наслаждаюсь вечером.

Но растянуть удовольствие надолго не получилось — я увидела, как к нашему столу подходит Арчил. Мы смотрели друг на друга, словно были злейшими врагами, готовыми вот-вот сцепиться в очередной схватке.

— Ты застрял там, что ли? — сказал кто-то из компании.

— Вижу, у нас гостья, — сказал Арчил и снова посмотрел на меня.

— Знакомься, — сказал Георгий, — это Маша.

— А мы знакомы, — сказал Арчил и добавил что-то по-грузински, обращаясь уже к Георгию.

После этого Георгий и все его друзья посмотрели на меня. А Отар не смог сдержать улыбку и даже немного рассмеялся, сказав что-то по-грузински. Я спросила Георгия, что сказал Отар?

— Он говорит: «А ты что, не знал?» — ответил мне Георгий и удивленно посмотрел на меня. — Не знал чего? Ты можешь сказать, что он имеет в виду?

— Это тебя не касается.

— Как это не касается, мои друзья смеются, а ты не хочешь ответить, что имел в виду Арчил, когда сказал, что вы близко знакомы.

— Я же сказала, тебя это не касается.

— Что ты меня позоришь перед всеми! — на повышенных тонах сказал Георгий.

— Я тебя позорю? Ты сам себя позоришь, выясняя отношения с девушкой при всех.

Георгий схватил меня за руку и отвел в сторону, я видела, как все наблюдали за этой сценой, не только его друзья, но и остальные посетители ресторана.

— Слушай, лучше скажи мне, что он имел в виду. Я хочу услышать это от тебя.

— Если бы ты хотел услышать это от меня, то не стал бы сейчас устраивать эту сцену.

— Ты можешь мне ответить, — не унимался он, — | что это значит?

— То и значит, сам догадайся. Твоего друга больно задели прошлые отношения. Видимо, тебя они тоже задевают.

— Что? — Георгий так презрительно посмотрел на меня, как будто я совершила какое-то преступление. — Я отвезу тебя домой, между нами все кончено.

— Я вижу, тебя это не сильно огорчает.

— Я не могу позволить себе встречаться с девушкой, которая была с моим другом.

— Конечно, я понимаю, — усмехнулась я. — Для тебя это слишком. Что скажут твои друзья? А ты не знаешь, что они смеются над тобой? Конечно, бедный Георгий когда-то был влюблен, а теперь она с другим. Но только запомни, у каждого есть прошлое, с этим ничего не поделаешь. И у меня оно есть! Но в отличие от тебя я к нему не привязана, как собака.

Георгий с силой схватил меня за локоть и потащил к лестнице, ведущей наверх к выходу. Но проходя мимо Арчила, я все-таки нашла силы и вырвалась. Остановилась рядом с ним:

— Какой же ты козел… Только что и умеешь трепаться языком, а в постели из себя ничего не представляешь…

Он ничего не сказал, но я видела реакцию его друзей на мои слова. Теперь Арчил очень долго будет восстанавливать свою репутацию плейбоя. Георгий, услышав это, зло произнес: «Замолчи, хватит, наговорилась…» И снова схватив меня за руку, резко потащил за собой. Я пыталась вырваться: «Отпусти руку, мне больно…» Но он не отпускал. Когда мы вышли из ресторана, он остановился, я вырвала руку.

— Я поймаю тебе такси, — сказал он.

— Спасибо, обойдусь.

— Прощай.

Я посмотрела на него. Сколько ненависти было в его глазах и сколько разочарования.

— Зря ты так… — сказала я, развернулась и ушла. Завернув за угол «Галереи Актер», я расплакалась, слезы сами потекли из глаз. Я шла по улице и плакала. Прохожие смотрели на меня, кто-то с сочувствием, кто-то с удивлением, а кто-то с презрением. Я захотела закурить, но потом поняла, что забыла свою сумочку в ресторане.

«Вот черт», — подумала я, понимая, что возвращаться туда ни за что не буду. Какая-то женщина остановилась со мной рядом и спросила: «С вами все в порядке?»

— Да.

— Почему же вы плачете?

— Я только что потеряла свою сумочку и молодого человека.

— Обратитесь в бюро находок.

— Вряд ли его там найдут, он такой красивый, кто-нибудь обязательно подберет.

Женщина рассмеялась и сказала:

— Ну, если у вас есть чувство юмора, не пропадете. Меня зовут Алла.

— Очень приятно, а меня Маша. У вас есть сигарета?

— Конечно, вот возьмите. — Она достала изящный портсигар в стиле модерн.

— Красивый портсигар.

— Спасибо, — ответила женщина.

Я закурила сигарету.

— Спасибо за сигарету. Ну, я пойду.

— Постойте, я хотела спросить, чем вы занимаетесь, где работаете?

— Я нигде, меня уволили.

— Ну, прямо черная полоса.

— И не говорите…