ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ Кентон Ольга

Я ничего ему не сказала, но была удивлена. «И это все?» Я думала, он будет прыгать вместе со мной от радости, что я наконец-то нашла классного парня, я представляла себе, как мы с Даней пойдем в магазин, где продают нижнее белье и купим мне самый потрясающий комплект, а он предложил меня подвезти? Что это? Он что, ревнует? Но он же не имеет права. Он же просто мой друг, он гей, у него есть свой любовник, а мне что, нельзя?

Он подвез меня до дома, поцеловал на прощанье в щеку и сказал, что позвонит.

Но не позвонил ни на следующий день, ни через неделю.

Я начала бить тревогу. Позвонила ему сама, он ответил что-то невнятное.

Тогда я позвонила Светке, предложила увидеться. Мы с ней не разговаривали с самого ее дня рождения.

— Маша, сколько лет. Куда-то ты пропала.

— Да я с Даней много времени проводила, но сейчас он занят.

— Ну и как у вас?

— В смысле?

— Вы вместе?

— Я тебя не понимаю.

— Что непонятного, я говорю, ты с ним встречаешься?

— Он же гей.

— Что? — засмеялась Светка и чуть не выплеснула кофе. — Если Германов — гей, значит, я прима-балерина Большого театра.

— А что, нет?

— Кто тебе такую чушь сказал?

— Марина, еще тогда на твоем дне рожденья.

— Нашла, кого слушать. Да она же бегала за ним целый год, а он ей от ворот поворот дал, так она теперь ему мстит. Всем говорит, что он гей. Он от этого уже пострадал.

— Подожди, а как же Андрей?

— А что Андрей?

— Я видела их вместе, они выбирала косметику, еще спрашивали у меня про блеск для губ.

— И что из этого?

— Ну как же? Я и подумала, что он — голубой.

— А ты этого Андрея знаешь? Нет! С чего ты решила, что они пара? У Андрея есть замечательная девушка, он ей всегда дарит косметику. У него такая мания: ничего лучше, чем купить пузырек духов или помаду, не может. А Даня ему вызвался помочь, ведь агентство, где он работает, больше специализируется на рекламе косметики и парфюмерии, он в ней неплохо разбирается. Но это еще не делает из него человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией.

— То-то он профессионально говорил обо всем.

— Конечно, глянцевые журналы — это его настольные книги.

— Черт, какая же я дура. Я все время думала, что он гей, что мы будем друзьями.

— Да, друзьями. Ты наверняка ему понравилась.

— Только теперь я ему вряд ли нужна.

— Почему?

— Ну, ты понимаешь, я ему рассказала, что влюбилась в Дениса, парня с подготовительных курсов, и что у нас все серьезно.

— Кто же такие вещи мужчинам рассказывает?!

— Но я-то думала, что он не мужчина, ну в смысле, что он другой.

— Ну, понятно.

— Свет, и как мне теперь всю эту кашу расхлебывать?

— Он давно не звонил?

— Неделю уже. Все так было хорошо.

— Ну а он-то тебе нравится?

— Я даже не знаю, что сказать теперь. Нравится как друг. Он не особо в моем вкусе, но он такой классный, мы с ним нашли общий язык, и с ним интересно. Вообще я бы с ним не хотела вот так расставаться.

— Тогда позвони ему, предложи увидеться.

— Он не захочет.

— Ты просто расскажи ему про Марину. Он поймет, что ты была в замешательстве.

— Да, но сути дела это не меняет. Я сама сказала ему, что мне нравится другой.

— По крайней мере он поймет, почему ты была так с ним откровенна.

Я последовала Светиному совету и на следующий день позвонила Дане. Он сказал, что очень занят, но обещал перезвонить. Так и не перезвонил. Я ждала три дня. Звонков не было. Уже решила не звонить, а приехала к нему в гости. Даня был один.

— Привет, — сказала я, протягивая ему бутылку красного вина. — Извини, что без звонка, очень хотела тебя видеть.

— Проходи.

Я прошла в небольшую, но очень уютную комнату. В комнате горели свечи, играл джаз.

— Твой любимый джаз?

— Да, расслабляюсь.

— Один?

— Как видишь.

— А я думала, с девушкой.

— Нет, я тоже думал, что одна девушка составит мне компанию, но она оказалась очень честной и призналась, что ей нравится другой.

— Даня, ты неправильно все понял.

— Думаю, правильно, ты все объяснила мне доступным русским языком.

— Мне Марина сказала, что ты голубой.

— Кто, я?

— Вот я и думала. Я вела себя с тобой так, как со своим лучшим другом, считала, что могу рассказать тебе все. Потом та встреча в магазине, когда ты с Андреем, понимаешь, я и не подозревала, что блеск вы покупали не для себя. Мне сказали, я и поверила.

— Это Марина постаралась… Терпеть ее не могу… Ну что ж, это отлично все объясняет.

— Но мы же действительно друзья? Ты мой друг. Я очень надеюсь, что ты мой друг. Мне нужен такой друг, как ты.

Мы отлично провели с Даней этот вечер. Выпили вина, поужинали, поговорили. Но что-то изменилось, появилась какая-то натянутость, какая-то недоговоренность. Каждый раз, как разговор заходил о моей учебе, Даня переходил на другую тему, как будто он не хотел слышать о том молодом человеке. Я видела теперь в нем не просто друга, но и мужчину. Но я не знала, как ему сказать, что все можно изменить, как и не знала, хочу ли я этого.

Даня отвез меня домой. И в этот раз я уже сама сказала, что позвоню, но так и не сделала этого. Прошел месяц.

Я встречалась с Денисом — парнем с курсов. Даня не звонил, я ему тоже. Но однажды мы столкнулись с ним в кино. Я стояла в очереди за попкорном.

— Маша, привет, — услышала я знакомый голос.

— О, Даня, привет.

— Как дела?

— Отлично. А у тебя?

— Тоже хорошо.

Я замялась, потому что не знала, что сказать.

— Ты извини, я так и не позвонила, много дел было.

— Конечно, у тебя курсы и школа, я все понимаю.

— Да, выпускной класс.

— Да… У меня тоже было много работы.

— Маш, ну ты взяла попкорн? — К нам подошел Денис.

— А?

— Ну, давай, шевелись, вот тебе уже дают пакет. Что, я должен тебя ждать?

— Денис, познакомься, это мой друг, Даниил Германов.

— Здорово, — сказал Денис и лишь мельком взглянул на Даню.

Я увидела, насколько они отличаются друг от друга. Даня — уверенный в себе мужчина и Денис — маленький мальчик, сказавший «здорово» только лишь потому, что видел, что перед ним взрослый «дядя», у которого есть то, чего нет у него. Даня заметил, что мне стало стыдно за такого «товарища» рядом с собой.

— Ну ладно, Маша, я пойду. Пока.

— Пока!

Даня ушел, я смотрела ему вслед. Он обернулся и жестом показал, что позвонит.

Я ждала этого момента с нетерпением. Как только вышла из кинотеатра, со всех ног помчалась домой, а Денис даже не удосужился проводить меня — с того времени, как мы провели с ним эту «заветную» ночь, он очень изменился: стал грубым и невнимательным, смотрел на других девушек, постоянно делал мне какие-то замечания.

Я сидела дома возле телефона и ждала, ждала, хотя и понимала, что, скорее всего, он не позвонит сегодня, а только завтра утром или, может, даже вечером. Но телефон зазвонил. Я знала, что это он.

— Алло, привет, Даня, — сказала я, даже не услышав его голос.

— Откуда ты знаешь, что это я? У тебя определитель?

— Просто я почувствовала.

И начался наш новый сезон общения. Вначале роман длился по телефону. Мы снова говорили обо всем и ни о чем, иногда просто молчали в трубку, иногда он включал музыкальный центр, и мы слушали его любимый джаз. Я не спала по ночам и пропускала занятия на курсах. А когда туда заглянула, увидела Дениса уже с другой девушкой. И почему-то этому обрадовалась. Рассказала об этом Дане, на что он ответил:

— Ах, молодость, как это мне знакомо.

— А сейчас ты уже старый, — я переняла его юмор.

— Да, пора косточки греть на юге. Кстати, скоро туда собираюсь.

— Хорошо тебе, а у меня экзамены, — попыталась подшутить я, но у самой все «упало». Он уедет. Он скоро уедет отдыхать. А я останусь здесь. Одна. Что я за дура, думала, что у нас что-то большее, а оказалось, мы просто друзья. — Куда поедешь?

— В Испанию.

— Отлично, я там не была, но говорят, там очень красиво.

— Съезжу, расскажу.

— Хорошо, я буду ждать.

— В самом деле?

— Да… я имела в виду, что буду ждать твоего рассказа.

— Ну да, я так и понял.

Даня уехал. Я сдавала экзамены, но постоянно думала о нем. Я себе представляла, как он выходит из гостиницы, идет по пляжу и встречает Ее… Красивую, стройную и загорелую испанку с миндальным разрезом глаз и кастаньетами в руках. Как они целуются на закате и занимаются любовью под шум волн. Как он покупает ей цветы, как они расстаются в аэропорту, но он обещает скоро приехать, как потом он женится на ней и уедет жить в Испанию… А я остаюсь тут, несчастная и у разбитого корыта.

Я поступила в институт, на журфак… и ждала Даню. В то же время я боялась его возвращения и того, какими станут наши отношения, хотя была уверена в одном: мы все равно будем друзьями. Этим я, конечно, себя утешала на тот случай, если он вернется не один, а с длинноногой блондинкой. Хоть я и не могла жаловаться на свой рост и фигуру, но в мыслях постоянно возникал образ успешных и более красивых соперниц.

Он приехал. Я знала день его приезда. Он был обведен в календаре жирной линией красного цвета. Я ждала звонка. И он позвонил. Пригласил пообедать. Я заехала к нему домой, потому что Даня обещал показать фотографии, сделанные им во время отпуска, но не хотел брать с собой всю эту кипу в ресторан. Так я узнала еще об одной страсти моего лучшего друга — оказывается, Даня создавал «немое кино», придумывал истории и делал по ним фотографии. А ведь я настоящая противоположность ему — люблю болтовню, люблю, чтобы все перемещалось, жило в движении, чтобы вокруг было много шума, толпы, суеты и эмоций.

Я увидела его и просто обомлела: что с ним стало? Он уже не был худым, а стал стройным. Не был бледным, а в меру загорелым, волосы были волнистые, с более ярким золотым отливом, кое-где совсем выгоревшие до цвета соломы. Он был потрясающий! Или это я раньше была другой и совсем не замечала его достоинств?

Он встретил меня на пороге, стоя в джинсах, спущенных на бедра. Я невольно обратила внимание на его обнаженный торс.

— Привет, красавица, проходи. Извини, — он надел рубашку, — только что из душа.

— Да нет, ничего страшного. — А сама подумала, что он мог бы остаться в одних джинсах. «Маша-Маша, а тебя к нему тянет», — говорил мой внутренний голос.

Я осторожно вошла в квартиру, ища признаки соперницы. Мне казалось, что она где-то рядом. Я внюхивалась в воздух, ожидая уловить в нем запах чужих женских духов. Ничего такого не было.

— «Риоха» — лучшее испанское вино, — сказал Даня, — или, во всяком случае, мое любимое, будешь? — спросил он, откупоривая бутылку.

— Ничего не понимаю в вине, но с тобой вместе выпью с большим удовольствием.

Он налил вино в бокалы. Поставил на стол сладости, сырное ассорти, фрукты. Потом принес фотографии. С замиранием сердца я рассматривала пейзажи, животных, горы и равнины, восходы и закаты солнца, Даню, одетого в водолазный костюм для дайвинга, Даню на пляже, Даню, обгорелого до красноты, Даню, пьющего вино вместе с местными рыбаками, Даню, Даню… Даню. С каждой фотографией я думала: «Вот, сейчас будет она…» Она оказалась прекрасной… блондинкой, с прозрачно-голубыми глазами и белозубой улыбкой, она обнимала Даню, повиснув на его шее, тянулась своими ручками до его ожерелья из ракушек… Она была такой красивой, что даже я не могла бы с ней соперничать. Я видела, что и он влюбился в эту принцессу. Ее звали Аня, и ей было пять лет. Вот моя соперница… Оказалось, что на отдыхе Даня встретил старых друзей по институту, у которых была дочь. Он проводил с ней все дни напролет, собирая на пляже камушки, ракушки, обучая ее плаванью… И именно она стала главной героиней его «немых» историй.

Мы пили вино, я слушала Даню, он все говорил… говорил не переставая. Мы перебрались в гостиную, потом на балкон рядом с его спальней… а потом на его кровать. Я обожаю его кровать, льняные простыни, полумрак в любое время суток, тишину… И я обожаю, когда он рядом со мной, мой самый любимый и самый дорогой. Как же мне было с ним хорошо.

Я не знала, чего жду, когда ехала к нему в гости. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что в ту встречу произойдет многое, она определит дальнейшее развитие наших отношений. Так оно и случилось. И это было просто великолепно!

Чуть позже мы решили отправиться поужинать в центр. Я надела платье, стояла возле зеркала и поправляла макияж, наблюдая за Даней. Он почему-то очень нервничал. «С чего вдруг, — подумала я. — Ведь все отлично, я здесь, мы вместе, все самое главное уже свершилось, причем отлично… Самое главное? Неужели он хочет?.. Нет… А вдруг… А не слишком ли это для меня в один день?..»

Даня возился с галстуком.

— Маша, помоги завязать галстук, пожалуйста.

— А ты сам не можешь?

— Что-то я не могу сосредоточиться…

— О чем-то думаешь?

— Да…

Я подошла ближе и посмотрела в его глаза. Мне хотелось его успокоить. И к тому же я не знала, как ему сказать… Я собралась с силами и произнесла:

— Я не умею завязывать галстуки.

— Ничего, принцесса, я тебя научу.

И он научил меня завязывать галстуки, гладить мужские брюки, так чтобы на них были стрелки, внимательно слушать, что говорит мужчина и когда нужно вставлять свое слово, любить себя, ценить свое время, доставлять себе удовольствие, варить крепкий кофе и даже смотреть чемпионат мира по футболу. Ему, конечно, не удалось научить меня готовить и водить машину, ремонтировать замки и не отвлекать его, когда он смотрит телевизор, но многому, очень многому из того, что я умею, мои последующие мужчины обязаны именно Дане.

Мы ехали в машине, а я думала о причине его беспокойства, мысленно готовя себя к тому, как все это будет. Как он это скажет? Мы сядем за столик в углу ресторана, где нас никто не увидит, или, наоборот, в центре, и он, опустившись на одно колено, спросит: «Ты выйдешь за меня замуж?» «Ой, а что же мне ему отвечать? — испугалась я. — Разве я хочу замуж? Разве я готова сейчас связать себя узами брака? Даня, конечно, отличный выбор, но, по-моему, мне слишком рано заводить семью, я только начала учебу, родители вряд ли будут в восторге. Впрочем, можно просто пожениться, устроить красивую свадьбу, а потом просто жить вместе, детей заводить рано, я должна учиться… Конечно, так можно. Красивую свадьбу… свадьбу…» Мы уже были в ресторане, а я в своих мыслях улетела так далеко — составляла список гостей и рисовала эскиз платья. «А венчаться? Нужно непременно венчаться… А вдруг он не захочет? Это же тогда на всю жизнь… На всю жизнь? Ой, мамочки, захочу ли я… Это страшно… А вдруг это не он. Вдруг это всего лишь просто красивый роман?»

— Маша, ты о чем думаешь?

— Я? О том, что ты хотел со мной поговорить.

— Да, я хотел. Это очень серьезно.

— Конечно, я понимаю.

«А свадьбу можно отметить в ресторане, будет много народу. Мне нужно будет заказать еще одно платье…»

— Я долго думал и решил…

«Да… он уже все решил. Конечно, конечно… А если это просто увлечение… Нет, надо ему сказать, что пока стоит просто побыть вместе».

— Мне очень важна твоя поддержка, — продолжал Даня, пока я витала в своих мыслях. — Я хочу уйти из агентства и создать свое собственное, как ты думаешь, у меня получится?

— Нет, — ответила я, не слыша его вопроса.

— Что? — он погрустнел. — Так считаешь?

— Что считаю?

— Ты что, не слушаешь?

— Слушаю, я просто считаю, что нам лучше пока пожить вместе, а потом посмотрим.

— Да, так лучше, я согласен, но сейчас не об этом. — Даня запнулся. — Как, ты сама об этом думала? А я тоже хотел тебе предложит это, ты меня опередила. Но подожди, если ты считаешь, что у меня ничего не получится с агентством…

— С каким агентством?

— Я же сказал, ты блуждала в каких-то своих мыслях.

— Прости.

— Я хочу открыть свое рекламное агентство, как ты на это смотришь?

— Конечно, открывай, это отличная идея.

Мы с Даней начали жить вместе, точнее, я жила в его квартире, а он целыми днями пропадал в своем новом офисе. Работы было много. А потом в августе случился кризис. Даня потерял все вложенные в новое дело деньги. Но это никак не отразилось на наших с ним отношениях, мне было все равно, сколько у него денег, главное, он был рядом.

Ему пришлось вернуться в старое рекламное агентство. Конечно, его никто не взял на прежнее место. Ему предложили место директора отдела, а проще говоря — главного копирайтера. По сравнению с тем, кем он был, должность была весьма несолидная. Я поддерживала Даню, как могла. И у него все получилось. Буквально через год он перешел в другое рекламное агентство, возглавив его. Все шло отлично.

Родители предложили купить мне квартиру на восемнадцатилетие. Звучало это очень заманчиво, но зачем она была мне нужна, когда я жила у Дани, тем более что это вряд ли бы была какая-то большая квартира в центре. Я решила посоветоваться с ним.

— Как ты думаешь, может, согласиться? Квартира никогда не помешает. Переедем жить ко мне.

— А эта квартира, что с ней делать?

— Эту сдавать.

— Какой в этом смысл? Уехать в Марьино или Царицыно, чтобы сдавать эту квартиру, а на работу добираться по пробкам два часа. Лучше уж тогда твою квартиру сдавать.

— Да, но родители обидятся, что я не буду в ней жить, а сразу начну сдавать.

— Тогда откажись от такого подарка. Попроси что-нибудь другое.

— А что? Машину? Водить я все равно не умею, к тому же машина есть у тебя.

— А мне пришла в голову отличная идея, не знаю, согласишься ли ты.

— Какая?

— А что если я продам эту квартиру, мы сложим наши деньги и купим одну общую.

— Это мысль.

— А родители согласятся?

— Почему нет, мы же будем в равных долях, оформим соответствующие документы. Так что если что, все пополам.

— Что это, если что? — возмутился Даня.

— Ну, вдруг ты встретишь какую-нибудь другую принцессу и захочешь переехать в ее королевство. Чтобы все было легко уладить, без дележа имущества и ненужных судебных издержек.

— Какая ты прагматичная, ничего не будет.

— А если расстанемся?

— Не расстанемся. А расстанемся, квартира все равно будет нашей, необязательно из нее уезжать.

— Ты уверен, что мы сможем жить друг с другом, даже если перестанем быть тем, кем сейчас являемся?

— Уверен.

— А я нет. Как мы сможем видеть друг друга? Или допустим кого-то нового. Да я вцеплюсь в волосы девушке, которую ты приведешь.

— Стоп, мы что, уже расстаемся?

— Нет.

— Тогда что? Ты согласна купить квартиру?

— Да.

— Тогда отлично.

Так мы и сделали. Купили квартиру пополам. Мои родители были в восторге от такого решения, потому что считали, что после этого и до свадьбы недалеко. Что-то уж больно они хотели выдать меня замуж. Но получилось все наоборот. Только мы начали жить вместе в нашей квартире… как разошлись.

Это произошло примерно через полгода. Мы приближались к двухгодичной дате нашей совместной жизни, и все как-то пошло кувырком. Исчезло понимание, сменившись ссорами и обидами. Мы проводили время по отдельности, встречая друг друга лишь за завтраком по утрам. А вскоре Даня стал избегать и этого.

Я думала, что это все из-за быта, начала читать женские журналы, делала тесты с многозначительными названиями: «Нужно ли вам все еще быть вместе или ваши отношения подходят к концу?», «Пора под венец или делу конец?», «Кто он, муж или любовник?», «Уходишь ли ты первая?» и тому подобное. По всем тестам у нас с Даней все было в порядке, мы должны были прожить с ним счастливо до конца своих дней, родить детей и считаться образцовой и счастливой парой. Но на деле все было по-другому. Даня погружался в свои мысли. Я — в свои. Лишь изредка мы выбирались повидаться с общими друзьями. Вначале я подумала, что он нашел другую. Стала это узнавать, оказалось, что Даня занимался тем же. Я поняла, что все исчезло. Уже не было той любви, страсти, не было даже быта, просто пустое пространство. Кульминацией оказалось решение о летнем отдыхе: еще в Новый год мы загадывали желание, что отправимся на Канарские острова, сейчас все получилось по-другому. Даня согласился на командировку в Германию, решив совместить это с отдыхом. А я согласилась поехать со Светой на Мальту к нашей общей подруге Ане.

Глава VII

Именно на Мальте я поняла, что нашим будущим отношениям с Даней больше ничего не светит. В первый же день я, Света и Аня отправились втроем в Пачивель на дискотеку. Познакомившись с красивым мальтийцем и тут же забыв его имя (от количества выпитого и громкой музыки), я поняла, что Даня больше не мой. Рядом был «горилла», в зелени или нет, неизвестно, но он так страстно и жадно целовал мои губы, что я забыла обо всем на свете. Помню только, у его губ был вкус текилы, бутылку которой мы распили вместе на пляже…

Приблизительно в том же формате прошла вся оставшаяся часть отдыха. Менялись только мужские имена, клубы, машины и номера гостиниц. Мы обменивались телефонами, но по ним никогда не созванивались. Иногда в толпе народа на дискотеке я встречала знакомое лицо, но делала вид, что вижу этого человека впервые.

Даня звонил редко, сообщал о том, как идут у него дела, спрашивал о моих. «Дела идут… — отвечала я. — Регулярно…»

Под конец отдыха мне показалось, что я влюбилась. Его звали Леша. Он был не особенно красивый, но зато жил в Барвихе. Вообще на Мальте я забыла обо всех приличиях. Мы развлекались с ним дни и ночи напролет. Я думала, что он в меня влюблен. Но однажды наступил день ностальгии — годовщина нашей первой ночи с Даней, день начала нашей любви. У меня была меланхолия. Я захотела поговорить с ним и, наконец, выяснить, что произошло. Но почему-то не могла до него дозвониться. Тогда решила написать ему e-mail. Мы пошли к другу Леши домой, у которого был подключен Интернет.

Вначале, конечно, было барбекю, коктейли возле бассейна, танцы. На десерт — отличный кальян. Видимо, все это очень сильно дало мне в голову, и я написала Дане следующее письмо:

Здравствуй, мой дорогой…

Начинаю писать тебе это письмо, заранее зная, что напишу лишь половину всего того, что мне хочется сказать, и не потому, что стесняюсь (я уже давно перестала стесняться говорить тебе о своих чувствах, потому что доверяю тебе, зная, что ты не воспримешь это, как должное, а постараешься понять), а потому, что совершенно не успеваю за своими мыслями. Всякий раз, когда я думаю о тебе, когда сажусь писать письмо, мои мысли уносятся так далеко, за невидимые горизонты, дальше, чем ты можешь себе представить. Порой кажется, что целой вселенной не хватило бы, чтобы уместить в ней все мои мысли и переживания, связанные с тобой. Ты удивился тому, что я только что сказала, но ведь ты знаешь, что я мечтательница, да и к тому же что мне еще остается делать, как не думать о тебе, не вспоминать те два года, что мы были вместе, самые прекрасные годы в моей жизни, самые счастливые и, увы, самые быстрые. Они пролетели мгновенно, но оставили в моей памяти столько воспоминаний, сколько многие люди не могут накопить за всю жизнь. Мне так приятно вспоминать их… Да, именно вспоминать, потому что, как мне кажется, нам больше ничего с тобой не осталось, кроме воспоминаний. Ты помнишь? Патриаршие пруды, кофейни на Пятницкой, клубы, а как мы выбирали мебель для нашей квартиры, «Сибирский цирюльник»… В Москве столько мест, которые связаны с воспоминаниями о тебе. Что теперь будет, Даня? Неужели, проходя по какой-то из улиц, я буду думать, что вот тут мы целовались, а тут пили кофе, …а вот здесь, на этом углу, расстались. Хотя и угол — это лишь образ. Мы загнали себя в угол сами, что с нашими отношениями?

Я люблю тебя. Очень сильно, но все изменилось. Мне кажется, я прикоснусь к тебе, но это будешь не ты. Слишком долгим был тайм-аут…

А то, что случилось здесь… Это никак не сможет вернуть наши отношения к прежним. Ты лучший, но что же тогда, скажи, происходит? Почему я вижу в твоих глазах не любовь и страсть, а только сомнение?

Мне было с тобой настолько хорошо… сейчас все это пишу, а у самой в голове эхом раздаются те слова, которые ты мне говорил…

Как мне хочется, чтобы ты чувствовал меня, чтобы знал, как часто я думаю о тебе и о чем я думаю. Мое самое большое желание — это стать ближе к тебе настолько, насколько это возможно, быть близко и физически и душевно. Хотя, наверное, больше всего — физически. Я имею в виду, что мне так не хватает взгляда твоих глаз, твоих губ, твоих объятий. Мне не хватает тебя…

За последние два года мы многое прошли вместе.

Но что же теперь? Расставание? Зачем оно нам? Правда, я не представляю, как можно с тобой расстаться… Но и не могу сказать, что представляю нашу жизнь вместе.

Германов, что я пишу?.. Я совсем не понимаю себя. Мои мысли путаются… Забудь обо всем, давай просто будем друзьями.

Помнишь, как ты мне когда-то сказал: «Мы будет лучшими друзьями…»

Всегда твоя Маша.

Ответ пришел через два дня. Он был кратким: «Будем лучшими друзьями. Возвращаюсь в Москву через две недели».

Я решила, что это хороший знак.

Я наслаждалась последними днями на Мальте и своими, по местным меркам, длительными отношениями с Алексеем. Он уехал в Москву на несколько дней раньше меня. Расставание было весьма холодным, но я решила, что он просто делает вид, чтобы я не расстраивалась. Последние дни я хранила верность своему новому возлюбленному, несмотря на то что провела я их в квартире лондонского художника. Видимо, слишком сильным было мое одиночество и депрессия, что Светиного присутствия мне было мало. Я пыталась рассказывать ей о своих чувствах, но, кажется, Света мало понимала меня, ведь ей самой было не легче — предстояло возвращение в Москву. А вот Ваня (так звали художника) был идеальным собеседником: он выпивал по бутылке виски в день, ставил холст рядом с балконом и задумчиво смотрел то в его пустоту, то в бескрайнюю синеву моря. Слушать меня ему не составляло труда, наверное, я была таким же шумовым эффектом, как сбившаяся радиоволна или начавшийся шторм.

Москва встретила меня проливным дождем и холодным приемом Алексея: я рассчитывала на огромный букет роз, получила лишь дежурный поцелуй и какую-то непонятную фразу: «Извини, торопился, забыл дома бумажник…» Пока он вез меня до дома пришлось выяснять причину его отчужденности.

— Ты не рад меня видеть?

— Рад.

— Тогда что? Или ты был таким горячим только на Мальте?

Страницы: «« « 12345678 » »»