Если свекровь – ведьма Касмасова Лилия
– Ну чего ты, – с досадой проговорила Маргарита, потом протянула руку, легонько шевельнула пальцами и пошла себе вперед. – Идем, времени у нас до завтрашнего полудня не так уж много.
– Я не оставлю его с этой белобрысой крысой, – решительно сказала я, высвобождая ладонь из ручки Маргариты.
– И что ты сделаешь? – спросила она.
– Ну, я… – Да мало ли что можно сделать! Просто утащу его от нее, и все дела!
Я пошла к белому дивану, а Миша в это время уронил коктейль на ковер, откинул голову на низкую спинку и, кажется, стал засыпать. Что это с ним?!
– Проспит до завтра, – раздался рядом голос Маргариты, и она снова схватила меня за руку.
Миша дрых вовсю, даже отсюда были слышны трели его храпа. Мелисса попыталась его растормошить, потом со злобой оглянулась на меня и Маргариту.
– Кажется, – сказала Мишина бабушка, – это единственный способ спасти его от чар той девицы.
– Какой способ?
– Две таблетки от бессонницы. А ты можешь спокойно заняться колдовством.
– Но… – Мне не хотелось вот так поступать с Мишей, даже если он и раскатал губу на ту девицу. – Ведь со спиртным таблетки нельзя…
– Да ничего с ним не будет, они же магические, – беззаботно сказала Маргарита, потом обернулась, махнула рукой, и на Мишу откуда-то плавно опустился клетчатый плед.
Мелисса, которая сидела рядом с моим женихом на диване, так скуксилась, что, похоже, готова была зарыдать.
Да, когда вокруг твоего жениха пасутся ведьмы, лучше и самой быть ведьмой.
Мы прошли в маленький холл позади дома. С кухни доносились голоса Далии и француза. Звучали голоса очень напряженно. Потом вдруг раздались подобные ударам в гонг звуки – похоже, кто-то стукнул поварешкой по сковороде, – взорвались звоном бьющиеся о стену тарелки, а затем послышались нецензурные ругательства Далии.
– Сама разберется, – хмуро буркнула Маргарита в ответ на мой встревоженный взгляд.
С чем разберется? Спрашивать я не стала: похоже, старушке не хотелось рассказывать о сложных взаимоотношениях Далии и повара.
Да что там может быть? Наверное, Далия отчитывает его за какое-нибудь пережаренное блюдо.
Маргарита открыла стеклянную дверь, ведущую на задний двор, проворчала:
– Ни ума, ни силы.
О ком это она? Неужели о Далии?
Мы вышли на воздух. Под шатром опять сновали слуги, убирали посуду.
– Пойдем к озеру, там встречаются подходящие камушки, – сказала Маргарита.
– Для чего подходящие?
– Для твоего собственного ока. Видишь ли, с помощью чужого ты ничего не сможешь увидеть. Оно служит только хозяйке. Кстати, я вроде видела у тебя на руке кольцо…
– Да. – Я показала правую руку, на которой красовалось броское кольцо из не знаю какого металла, но зато с яркими цветами и бабочками.
Маргарита кивнула:
– Ты его давно носишь?
– Надеваю время от времени.
– Сойдет, – сказала она. – Только хорошо бы ты сумела отломать цветы и бабочек. Потому что если прикрепить камень поверх них, очень уж выпукло получится. Носить неудобно. А уж поворачивать – тем более.
– Наверное, тут нужны инструменты…
– Да, – согласилась Маргарита и вытянула руку по направлению к своему домику.
Ничего не произошло.
Мы как раз подошли к озеру. На берегу так и стояли диван, стулья и столик. Только тарелки с плюшками на нем не было.
Волны плескались, шлепали о корму уткнувшейся в траву соседской лодки, дул приятный теплый ветерок, неподалеку от берега все еще плавали пять-шесть уток и доедали остатки плюшек в воде.
– Выбирай камень, какой тебе нравится, – сказала Маргарита.
Камень? Простую гальку?
Я пошла по берегу, волны плескались, норовя замочить мои кроссовки. Я наклонялась и подбирала камушки, а потом бросала их обратно. Один – слишком тяжелый, другой – большой, третий – серый какой-то, невзрачный.
Вообще-то чушь – приделывать булыжник к кольцу. Да и как его приделаешь? Хотя, если можно превратить ложку в китайские палочки, почему нельзя прикрепить речной камушек к железке?
– Ну, – прикрикнула нетерпеливо Мишина бабушка, усаживаясь в плетеное кресло, которое находилось в нескольких шагах от воды, – выбрала? Бери первый попавшийся, не рассусоливай.
Первый попавшийся! Вообще-то это мне его на пальце носить. Ну ладно, вот этот бежевенький вроде ничего. Треугольный, правда. Зато такой гладкий.
Я принесла его Маргарите:
– Такой подойдет?
– Любой подойдет. Осторожнее! – Маргарита оттолкнула меня в сторону.
Мимо меня прошелестел по воздуху и приземлился около плетеного кресла небольшой деревянный ящик.
– Вот и инструменты. – Маргарита отщелкнула два замочка, открыла ящик и достала одни за другими три штуки пассатижей разных размеров: – Держи. Попробуй, какими удобнее. Клади кольцо на стол и отколупывай цветы. Только не сломай кольцо и ни в коем случае не разомкни его.
– Да я… вообще не умею, – сказала я.
– Учись, – ответила Маргарита и поежилась. – Что-то становится зябко.
Она снова махнула рукой в сторону домика. А потом в сторону большого дома.
Я устроилась, опустившись на колени, перед столиком, сняла кольцо и попыталась оторвать украшения. Отломалась бабочка посередине. А вот ухватить как следует крошечные металлические лепестки не получалось – инструменты упрямо соскальзывали, и я уже стукнула себе по пальцам, поцарапалась, прищемила их – в общем, жертвовала собой ради дела как могла.
По воздуху, мягко задев мою щеку, проскользнуло что-то светлое, я взвизгнула.
– Не бойся, это всего лишь кофта, – сказала Маргарита, поймала белую вязаную кофту и натянула на себя.
Тут же мою голову накрыло что-то шерстяное, я снова завизжала, вскочила с колен и скинула это с себя.
– А это твоя, – сказала Маргарита.
Действительно, на траве валялась моя разноцветная вязаная кофта. Может, когда-нибудь все эти ведьминские фокусы станут для меня привычными.
– Спасибо. – Я надела кофту и спросила: – Вот чего я не понимаю, почему иногда вы создаете предметы из ничего – щелк – и они появляются, а иногда приманиваете к себе готовые.
– Готовые приманить проще, – сказала бабуля, – чем воображать что-то в деталях.
– А коктейли? – вспомнила я. – Разве не проще было заказать официанту, чем воображать их?
Маргарита хмыкнула:
– Будто бы они сделают коктейль по моему вкусу. И вообще, хватит болтать, давай работай дальше.
Я попыхтела еще несколько минут, потом пожаловалась:
– Все равно не получается. Может, найду камень поменьше и поставлю в середку?
– А ты разве не подходящего размера нашла? – спросила Маргарита.
Я вытащила из кармана джинсов бежевый камушек. Примерила, повернула. Он вписывался на место бабочки как родной, тютелька в тютельку.
– Подходящего! – сама удивляясь, произнесла я.
– А теперь, Виктория, закрой глаза и представь себе куст садовой виктории. Представила?
– Ага. – Вот он передо мной: зеленые трехпалые листья с ребристой поверхностью, маленькие белые цветки с круглыми лепестками и пушистой желтой серединкой, тяжелые сочные красные ягоды в бледных крапинках. Мне показалось даже, что я почувствовала аромат клубники.
– Отлично! – раздался голос старушки.
Я открыла глаза и – о чудо! – вместо речного невзрачного камешка, который я только что прижимала пальцем к кольцу, красовался прозрачный розовый граненый камень, и он был закреплен невесть откуда взявшимися крохотными золотыми коготками.
– Ух ты, – сказала я.
– У тебя отличное воображение! – похвалила Маргарита. – И, наверное, ты всегда мечтала о дорогих украшениях. – Она засмеялась. – Ну-ка, дай его поближе рассмотреть.
Я поднесла ей перстень.
– Хм, – сказала она. – У тебя получился бриллиант чистейшей воды. Да еще розовый! Такая редкость.
– Настоящий бриллиант?
– Разумеется! Бриллиант – камень главы клана. Свой я дома положу в шкатулку. Буду любоваться иногда. – Маргарита сняла перстень с большим прозрачным камнем, положила в карман кофты и продемонстрировала мне оставшееся на руке кольцо: – А это колечко мне дали, когда посвящали в ведьмы. В тринадцать лет.
– Значит, у вас два магических кольца?
– Да, второе мне сотворила предыдущая глава клана, моя троюродная тетушка. А у тебя видишь, как необычно получилось – ты одновременно стала и ведьмой, и главой… Поэтому у тебя одно кольцо, оно и личное, и кольцо главы. Ну, осталось только добавить немного митрила.
Она порылась в ящике и вытащила черную расписную шкатулочку. Открыла ее – там лежало несколько больших монет из белого металла, из какого был, похоже, ее перстень с алмазом.
– Митрила? – спросила я.
– Металл такой, – ответила Маргарита. – Особый. Колдовству способствует. И взор проницательным делает, чтобы магическую суть реальности увидеть.
Она забрала у меня кольцо, попросила две пары плоскогубцев – я подала. Одними она взяла монету, а другими – кольцо за камень. Внимательно поглядела на монету – и монета стала таять, будто сливочное масло на солнце. Потом старушка быстро окунула кольцо в монету. Подула на них. Монета застыла покореженная. А кольцо покрылось белым, сияющим, как месяц в ночном небе, металлом.
Маргарита оценивающе поглядела на кольцо.
– Да. Чудесный камень. Эти цветочки его, конечно, не красят. Ну да ладно.
А, по-моему, разноцветные эмалированные цветочки вполне сочетаются с моим алмазом.
Моим! И что, я могу много таких сделать?
– Так ведь разбогатеть запросто можно, – сказала я.
– Разумеется, – отозвалась Маргарита. – Богатей сколько угодно.
– Ух ты.
– Ага, – Маргарита рассмеялась.
– А почему, – спросила я, – вы велели представить куст виктории? И вот ваше кольцо – оно по цвету напоминает маргаритки… И на вашей шляпе они тоже… Ведьмы так э-э… зациклены на своих именах…
– В имени ведьмы, – сказала Маргарита, – ее личная магия.
– Тогда почему мама Миши…
– Что?
– … сменила имя?
Старушка нахмурилась:
– Не нравилось. А я так радовалась, что удачно сочетается с отчеством. Все же это был мой первый муж и моя первая настоящая любовь… Хорошо, что их звали одинаково. А то бы я не знала, какое отчество дать.
– Кого звали одинаково? – не поняла я.
– Моего мужа и моего кхм… в общем, отца Далии, – сказала Маргарита и быстрее перевела тему: – Но! Не дари ведьме цветы с другими названиями, чем их имена. Это будет все равно что превознести другое имя и другой цветок. Исключение – главы клана. Вот я люблю все цветы. Я ведь покровительствовала всем ведьмам клана.
Значит, теперь я должна им покровительствовать? Они же в меня плюшками… И Далию опекать тоже? Не хочу я быть главой клана. Но быть ведьмой мне начинает нравиться. Так что придется оставаться главой.
Но кто его знает, может, этот клан так меня достанет, что никаких алмазов не захочется, и я отдам магию?..
А не наколдовать ли мне мешок алмазов, чтобы на всю жизнь и на самую роскошную… Или нет, где я их продавать буду? Может, лучше сразу деньгами? Куплю остров в Средиземном море и буду там жить. И дом там большой построю. И яхту приобрету, чтобы до материка добираться. И автомобиль. Лучше два: один джип, другой – кабриолет. И родителям – дом у моря. И…
– Что? – В мечтах я не расслышала, как старушка что-то сказала.
– Ты еще совершенно не представляешь, каково это – быть ведьмой, – сказала старушка.
– Ну вроде бы немножко уже представляю…
– Надень кольцо на левую руку, на средний палец, – сказала Маргарита, – поверни кольцо камнем внутрь.
Я сделала то, что она велела. Весь мир вокруг засветился нежным серебристым светом. И все выглядело другим, чем прежде. Вместо круглых, аккуратно подстриженных деревьев на лужайку бросали тень старые, высокие, с серебристо-серыми стволами тополя. Шатер снова, как мне увиделось на миг тогда, за обедом, был увит виноградом.
А дом! Сейчас это было старое строение из светло-серого камня, с деревянными темными балками, черепичной рыжей крышей и большими резными ставнями. Стальные фонари вдоль дорожки стали черными, старинными, чугунными, с угластыми, расширенными кверху плафонами.
– Ух ты! – Я вытаращила глаза.
– Забавно? – спросила Маргарита.
Кресло, в котором она сидела, не было теперь плетеным, оно было мягким, с деревянными витыми ножками и обивкой из узорчатого золотистого шелка.
– И кресло, – удивилась я и оглянулась: подобным же образом преобразилась вся мебель на берегу. Теперь все напоминало обстановку в каком-нибудь королевском замке.
Я пощупала обивку на подлокотнике у дивана – мягкая и шелковая.
– Но как же… – Я повернула перстень камнем наружу.
Пощупала соломенный подлокотник – на ощупь он остался матерчатым. Я снова сдвинула камень внутрь ладони: в магическом мире все вокруг выглядело интереснее, сплошная старина, будто в сказке.
Маргарита рассмеялась тихонько:
– А ты умница.
– Почему? – не поняла я.
– Сразу хочешь докопаться до главного.
– Значит, вещи меняются только на вид?
– Они не меняются. В магическом мире видна их истинная суть. Все остальное, – она небрежно махнула рукой вокруг, – всего лишь маскировка.
Так вот почему ступени лестницы в доме были деревянными на ощупь – они такие и есть! Они только выглядят мраморными!
У меня почему-то слегка закружилась голова – видимо, от впечатлений, и я присела на диван. Но голова кружилась все сильнее, сияние становилось ярче, я прикрыла глаза.
– Поверни кольцо, – велела Маргарита.
Я повернула – головокружение прошло.
– Это с непривычки голова кружится, – объяснила она. – Есть одно простое средство, чтобы подольше можно было смотреть. Потом дам, как ко мне зайдем. А теперь… – Она вытянула ладонь. На нее прямо из воздуха, из ниоткуда, упал зонтик – тот самый, розовый, с которым Маргарита выходила днем из калитки. – Забыла его в гостиной, – сказала она и раскрыла зонтик. – Внимание.
Над ней пошел дождь. Только над Маргаритой. До меня долетали мелкие брызги ударявшихся о зонт капель.
– Поверни кольцо, – громко, чтобы перекрыть шум стучащих капель, сказала Маргарита из-под зонта.
Я повернула. Над зонтом парила красная пластмассовая лейка и поливала его.
Я рассмеялась, а Мишина бабушка сказала:
– Можно сотворить предмет, но оставить его невидимым. Во-первых, чтобы не шокировать простых… кхм, обычных людей. Во-вторых, для эффектности. В-третьих – легче представить лейку, чем дождь. Но невидимый предмет – это сложно. Нужно одновременно произвести два действия – сотворить предмет и спрятать его.
Лейка исчезла, дождь прекратился. Маргарита поставила раскрытый зонтик на землю. Моя голова начала кружиться, и я выключила око.
– Сначала научись магически сотворять предмет, – она слегка шевельнула пальцами, и в ее руке появился бокал с коктейлем. – Просто представь что-нибудь – что хочешь. Почувствуй тепло в пальцах, это магическая энергия, направь ее как луч солнца или как шаровую молнию – и предмет появится.
– А плюшки? – вдруг вспомнила я. – Там по правилам играют без рук. Только взглядом.
– Ну да, – сказала старушка. – Ведьмы взглядом могут перемещать предметы. Но взглядом ты ничего не создашь.
– А они что-то кричали про футбольный мяч. И даже про ногу футболиста!
– Кто-то нечестно сыграл? – спросила Маргарита.
– Да.
– Предполагаю, превратил плюшку в футбольный мяч – но только в магическом мире. И, наверное, потом представил, что нога футболиста этот мяч пинает.
– Можно и живую ногу футболиста представить?
– Даже две, вот здесь-то лучше и оставить предмет невидимым, зачем людей пугать. – Старушка отпила от коктейля. – Ну, теперь ты поколдовать попробуй. Сначала с оком.
– Хорошо.
Я повернула кольцо.
– Четко представь предмет, который хочешь получить. Что-нибудь попроще, вроде апельсина.
– Угу.
Я вытянула ладонь и стала представлять, что на ней лежит апельсин. Оранжевый, круглый, с неровной, в точках, поверхностью. Ароматный. И такой новогодний. Апельсины и мандарины всегда напоминают о новогодних праздниках.
Ого! У меня на ладони лежал апельсин! Настоящий. Я понюхала его.
– У меня получилось! – закричала я.
Нет, ну, понимаете, одно дело нечаянно делать кренделя из вилок или от страха выставить занавески вместо кирпичной стены. И совсем другое…
– Неплохо, – похвалила Маргарита, – только вот елка-то зачем?
– Что?
В шаге от нас разноцветными гирляндами сияла елка. Близились сумерки, и елка смотрелась очень красиво.
– М-м, я вспомнила Новый год, – сказала я виновато.
– Знаешь, – сказала Маргарита, – я тебя, конечно, подучу до завтра. Времени еще предостаточно. Но при инспекторе постарайся не колдовать.
– Хорошо, – кивнула я.
– Просто у тебя столько магической силы, что ты с ней не справляешься.
Маргарита махнула рукой, елка исчезла, апельсин – тоже.
В доме засветились окна. Вышла служанка и стала закрывать большие резные ставни первого этажа – без всякого колдовства, просто руками. Внутри шатра слуги зажгли свечи в канделябрах. Красиво.
Я развернула кольцо камнем наружу. Вместо канделябров на столах стояли небольшие лампы с круглыми плафонами. Дом светился сквозь стекла, но я не могла рассмотреть, что внутри, потому что стекла стали будто затемненными.
Вдруг в окнах второго этажа появились фиолетовые и золотые всполохи.
– Знаешь, – сказала вдруг Маргарита, оглянувшись на дом, – все же я, хоть и передала тебе власть, чувствую ответственность за семью. Мне нужно поговорить кое с кем насчет всяких… м-м… мелочей. Неизвестно, какого инспектора пришлют.
– Если бы я только знала, что кнопка… – начала я виновато.
– Нет-нет, – остановила меня Маргарита, мягко положив свою руку в белой кружевной перчатке на мою, – я знаю, что ты вызвала инспекцию ненамеренно. Не переживай.
– А инспекторы – это простые люди или только из… ведьминских?
– Разумеется, только наши – ведьмы или сыновья ведьм. Простой человек разве с ведьмами управится?
Да уж. Я по своему опыту знала, что не то что не управится, а скорее всего с ним управятся.
Я спросила:
– И долго они проверяют?
Ну сколько может длиться проверка? Если типа налоговой – день, ну два.
– Когда как, – отозвалась Маргарита. – Пока не найдут что-нибудь. Бывало, и десять лет.
– Что-о?
– Но это давно случалось, – сказала она, – в прошлом столетии. А то, может, и вообще лет двести назад. Сейчас обычно – несколько дней. Ну, месяц.
Целый месяц! Боже мой.
– И всем придется жить здесь, в поместье, целый месяц?
– Инспектор может отпускать гостей домой по мере проверки.
– А мне на работу в понедельник.
– Как и многим, – сказала Маргарита. – Придется позвонить и придумать что-нибудь. А если не отпустят, инспектор сам все уладит, через Министерство… – она поднялась с дивана.
Хотя зачем мне теперь работа, когда я могу сотворить целые горы алмазов? И звонить не буду. Пусть увольняют, выгоняют, даже трудовую не пойду забирать!
– И вещей я никаких с собой не взяла… – вспомнила я.
– Ничего, – отмахнулась Маргарита, – наколдуешь. Сама не сможешь – помогу… Ну, я пойду, а ты потренируйся пока что.
– Хорошо. А может, не сообщать ему, кто теперь глава? Вы говорили, что я имею право еще со Средневековья…
Она наклонилась ко мне и сказала лукаво:
– Уже больше ста лет как не имеешь. Просто мои олухи ни за что не потрудятся разузнать законы в подробностях, вот я их слегка и обманула. Ну, я побежала. – Она с беспокойством глянула на темные окна второго этажа и направилась к дому.
Интересно, что на втором этаже творится? Может, нас с Мишей устроят там на ночлег, вот и узнаю.
А пока что я решила прогуляться по берегу и заодно поколдовать.
Так, что бы такое придумать. Попробую-ка опять апельсин. Только теперь без елки.
Я повернула кольцо, вытянула перед собой правую руку ладонью вверх, закрыла глаза и представила оранжевый фрукт. Сочный, и когда кожуру очищаешь, сок брызжет…
Ай. Мне в лицо брызнул ароматный апельсиновый сок. Я открыла глаза. На ладони красовался апельсин, наполовину очищенный от кожуры, она толстой спиралью лежала рядом с ним.
Так. Я оглянулась. Никаких елок. Ничего такого. Класс!
Я шагнула вперед и споткнулась. Опрокинула высокий стеклянный кувшин. Из которого на траву вылился апельсиновый сок! Мило. Магической силы во мне и правда, видать, немерено.
Ладно. Куда теперь этот апельсин девать? Маргарита мне ничего не сказала о том, как заставить предметы исчезнуть.
Так. Я протянула перед собой руку с апельсином и представила, что апельсина нет. Он остался на моей ладони.
Я посмотрела на кувшин в траве и представила, что кувшина нет. А он лежит себе, стекляшка, как лежал, и не обращает внимания на мои магические способности.
И что прикажете делать? Я подняла кувшин и отнесла его и апельсин на столик. Ладно, главное, я умею получить то, что хочу. И даже больше, чем хочу. А для уборки тут слуг до фига.
Сильный порыв ветра ударил по воде, и в меня хлестнуло брызгами. Ойкнув, я укрылась рукой и отвернулась к дому. Ветер прошелся по шатру из виноградных лоз, полетели листья, несколько тяжелых гроздей шлепнулись на столы и на землю, канделябры погасли. Потом ветер застучал ставнями. А на втором этаже за окнами снова заполыхали волны света – фиолетовые, золотые, белые.
Что же там происходит? Откуда эта буря?
Голова моя кружилась вовсю, я развернула кольцо камнем наружу и поспешила в дом.
А как там мой Миша? Все еще спит, как обещала его бабушка? Или кто-нибудь смог его разбудить? Под «кто-нибудь» я, разумеется, имею в виду Мелиссу-Крысу.
Из-за закрытых створок кухонной двери, выходивших в стеклянный холл, не слышалось ни звука. Наверное, повар тихо плачет после разговора с Далией, и слезы неслышно капают на сковородку, в которой сегодня подгорела рыба.
Я прошла в гостиную. Никто не танцевал, все стояли группками или сидели там и сям – на креслах, стульях и диванах – и разговаривали. Музыка не звучала, дудки валялись на стульях на эстраде.
Похоже, здесь и не знали, что на втором этаже какое-то волшебство бушует.