Пылающая комната Коннелли Майкл

Глава 27

На следующий день Босх и Сото отправились в прокуратуру и минут двадцать просидели в приемной офиса окружного прокурора, дожидаясь, пока их примет один из его помощников. Босх решил, что задержка вызвана его просьбой о рассмотрении дела именно Джоном Льюином. Но в результате к Льюину они так и не попали. Вместо него их встретил юнец по имени Джейк Боланд, выпускник Гарварда, чей диплом гордо красовался на стене его крошечного кабинета. Он сидел за столом, засучив рукава белоснежной рубашки, а его пиджак висел на крючке вешалки, прибитой с обратной стороны двери. Босху и Сото он предложил два стула напротив.

– Мы здесь не совсем официально… – начал Босх.

– То есть? – перебил Боланд. – Я регистрирую новые дела. Давайте вашу заявку.

– Просто мы не уверены, что стоит делать это именно сейчас. Именно поэтому мы к вам и пришли. Я не хочу фиксировать наш визит в журнале, потому что если вы отвергнете нашу заявку, а позже мы ее зарегистрируем, какой-нибудь адвокат в суде сообщит присяжным, что мы получили отказ в прокуратуре. Так что будем считать это простой консультацией.

Боланд откинулся на спинку кресла, как бы отстранившись от своих гостей.

– В таком случае мы зря теряем время. Я здесь для того, чтобы принимать заявки. Такая уж у меня работа. Если к концу дня я не зарегистрирую кучу дел, меня на пушечный выстрел не подпустят к судебной практике.

– Но вы должны принимать хорошие заявки. Если вы будете брать всякую дрянь, вам придется всю жизнь провести в этом кабинете.

– В общем, просто скажите, о чем идет речь, и я вызову следующего. В приемной полно детективов, которым действительно нужно подать заявку. Может быть, вас это удивит, но такие вещи иногда случаются.

В какой-то момент Босху захотелось перегнуться к Боланду через стол и как следует тряхнуть его за лиловый галстук, но он сдержался. Переглянувшись с Сото, Босх начал излагать материалы дела, включая самую свежую информацию, которую они получили только сегодня утром. После поисков по базам данных оказалось, что еще два экземпляра огнестрельного оружия, найденного в гараже Дэвида Уилмана, были связаны с убийствами в Лас-Вегасе и Сан-Диего. Кроме того, криминалисты выяснили, что отпечатки пальцев на винтовке «кимбер» принадлежали Дэвиду Уилману.

Когда он закончил, Боланд снова откинулся в кресле, но на этот раз побарабанил ручкой по вздернутому подбородку, словно обдумывая его рассказ.

– Значит, у вас есть стрелок из охотничьего клуба и оружие, которое связывает его с тремя убийствами, – подытожил он. – Но нет никакой связи между этими убийствами?

Босх покачал головой:

– Если не считать того, что все орудия убийства принадлежали одному человеку, – никакой. В Вегасе рэп-диджея изрешетили пулями в стиле Тупак Шакура. Полиция свалила все на гангстеров, хотя кто-то считал, что это разборки на почве бизнеса. А в Сан-Диего муж убил свою жену, чтобы получить страховку. По крайней мере, его в этом подозревали, но потом он предъявил алиби, и у полиции не осталось никаких зацепок – вплоть до сегодняшнего дня.

Боланд перестал барабанить ручкой.

– Как насчет меча?

– По нему пусто.

– Может, есть какие-нибудь идеи, как преступники могли выйти на оружие Уилмана? Насколько я понимаю, он не давал объявлений в Интернете.

– Пока нет, но мы над этим работаем.

Боланд кивнул.

– Кстати, вы получили ордер на обыск гаража? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил Босх. – Но мы спросили разрешение у одного из его нынешних владельцев.

Боланд нахмурился:

– Бумага все равно нужна, чтобы не было придирок.

– Придираться тут не к чему, – возразил Босх. – Новые хозяева не имеют никакого отношения к делу. Они купили дом Уилманов шесть лет назад. Для чего нам разрешение судьи, если дамочка сама пригласила нас в гараж, а спрятанное там оружие осталось от прежнего владельца?

– Потому что при любом сомнении с вас сдерут за это шкуру. Перестаньте, детектив. Это азы.

– Говорю вам: никаких сомнений нет. Все было чисто. Вы уверены, что учились в Гарварде?

Боланд покраснел.

– Знаете, что еще я называю азами, детектив? – осведомился он. – Не оскорблять почем зря прокурора, который регистрирует вашу заявку.

– Так ведите себя как прокурор, и никто не будет вас оскорблять. К тому же я не хочу регистрировать заявку. Я только спрашиваю, что мы упустили и что нужно доработать. И не прошу вас смешивать с дерьмом то, что мы уже сделали.

Сото дернула его за рукав, призывая к сдержанности. Боланд успокаивающе вскинул руку.

– Ладно, ладно, давайте все сначала, – предложил он. – Так или иначе, вы нашли оружие, и теперь у вас есть дело против мертвого стрелка. Но у вас нет дела против Бруссара или кого-то еще. Даже близко.

– У жены Бруссара был роман с предполагаемой жертвой, – напомнила Сото.

– А кто это говорит? – спросил Боланд.

– У нас есть показания свидетеля, – ответила она. – К тому же парень, стрелявший в Охеду, был деловым партнером Бруссара. Они дружили с детства. По-вашему, всего этого недостаточно?

Боланд бросил на стол ручку и подался вперед.

– Если честно – нет, – сказал он. – Я объясню вам, что будет дальше. Во-первых, у Бруссара сразу найдется самое железное и непробиваемое алиби. Могу поспорить, что в это время он был где-то в другом штате и его видели там двадцать свидетелей. Так работают эти ребята. Во-вторых, его жена будет все отрицать: и связь с Охедой, и угрозы Бруссара, и любой намек на участие мужа в этом деле. Она станет свидетелем защиты. А в-третьих, ваш свидетель – Охеда – прикусит язык раньше, чем окажется в суде. Они быстро до него доберутся и либо подкупят, либо запугают. Одно из двух.

Сото обескураженно покачала головой. Все их дело рушилось буквально на глазах.

– У вас нет никаких доказательств того, что Бруссар заказал Уилману Охеду. Да, самого Уилмана вы могли бы засудить, но он уже мертв. Вам нужна прямая связь между Бруссаром и преступлением, а не рассуждения о том, что они с Уилманом были закадычными друзьями. В суде это ничего не стоит.

– А как насчет того, что Уилмана убили? – поинтересовался Босх.

Боланд пожал плечами:

– В Риверсайде его смерть сочли несчастным случаем. Таково было решение властей. Если вы не докажете обратного, вам это ничем не поможет. Сомневаюсь, что суд вообще примет данный факт в качестве улики.

– А сделка, которую Бруссар заключил с вдовой Уилмана? Ее можно как-то оспорить?

– Думаю, нет. К тому же оружие, которое вы нашли, никак не связано с этим делом, верно?

Босх неохотно кивнул. Никому не нравится, когда его выставляют неумехой, тем более если это делает какой-то самонадеянный юнец. Но Гарри заставил себя забыть о личной неприязни к Боланду и задуматься о его словах. Он понимал, что новоиспеченный прокурор скорее всего прав. Они так и не выстроили дело. Сото хотела что-то возразить, но Босх вмешался, положив руку на ее ладонь.

– Чего, по-вашему, нам не хватает? – спросил он.

– Например, чистосердечного признания преступника, – ответил Боланд. – Но если быть реалистом, тут нужен кто-то или что-то изнутри самой преступной схемы. Жаль, Уилман мертв, потому что мы могли бы столкнуть их лбами и сыграть в игру «Кто заговорит первым». А теперь это невозможно.

Босх знал, что в словах Боланда есть здравый смысл. Его угнетала мысль, что Бруссар так прочно выстроил свою защиту и в конце концов может выйти сухим из воды.

– Ладно, – пробормотал он. – Мы подумаем, как поступить.

– Удачи вам, ребята. Поверьте, я не люблю никого критиковать. Я предпочел бы принимать все заявки. Но, как вы правильно заметили, мне нужны хорошие, выигрышные дела, или я до конца своих дней проторчу в этой комнате.

Босх встал. Он по-прежнему был не в восторге от Боланда, но признавал, что его легкий стиль общения, чутье на слабые места в делах и умение выстроить стратегию сделают из него неплохого прокурора, когда тот наконец доберется до судебной практики.

Босх и Сото направились по Спринг-стрит к полицейской штаб-квартире. Следующим пунктом назначения был офис Краудера, где он с лейтенантом Сэмюэлсом ждал обещанного отчета по делу Мерседа. Судя по тому, как отреагировал на их работу Боланд, разговор с начальством не обещал стать легким. Утром капитан сказал, что на него давят с «десятого этажа» и ему срочно нужны результаты. Босх попросил отсрочки до конца дня, и теперь Краудер с нетерпением ожидал их в кабинете, пока его самого ждали на десятом этаже.

– Хочешь, я пойду с тобой? – предложила Сото.

– Нет, я сам с ними справлюсь, – ответил Босх.

– Что ты собираешься им сказать?

– Пока не знаю. Может, предложу слегка надавить на Бруссара и посмотреть, как он отреагирует.

– Надавить? Как?

– Я еще не придумал. Например, постучать к нему в дверь или тиснуть статейку в газете.

– Если ты постучишь к нему в дверь, завтра он натравит на тебя своих адвокатов.

– Ну, тогда будет ясно, что здесь нечисто.

– А что можно написать в газете?

– Не знаю. Намекнуть, что у нас есть подозреваемый. Просто так, не называя имен. Или заявить, что мы нашли орудие убийства.

– Бруссар сразу поймет, что мы близко.

– Да, это рискованно. Нужно ли нам раскрывать все карты? Это отчаянный шаг. Готовы ли мы к нему? Не знаю.

Босх не любил рискованных затей. После таких шагов инициатива всегда переходит в другие руки. Ты теряешь контроль над расследованием: во-первых, подключая к нему прессу, что само по себе довольно сомнительно, а во-вторых, ожидая от подозреваемого реакции, которую нельзя предугадать.

Гарри знал, что подобные эксперименты могут приводить к самым разным последствиям. Однажды он расследовал дело, в котором группа детективов решила опубликовать статью с рассказом о том, как они сужают круг вокруг серийного убийцы и насильника. Детективы упомянули об одной улике, которая дала понять подозреваемому – респектабельному гражданину и отцу семейства, работавшему в офисе, – что речь идет именно о нем. Вскоре в службу «911» стали поступать звонки. Подозреваемый захватил своего босса в заложники и заперся с ним в кладовке, приставив к его горлу острые ножницы. Полиция устроила штурм, но не смогла предотвратить убийства и самоубийства. И сейчас никто не мог бы предсказать, как поведет себя Бруссар, узнав, что полиция все ближе подбирается к нему в расследовании дела.

Босх вспомнил о мероприятии по сбору средств, назначенном на этот вечер в «Беверли-Хилтон». Почему бы не надавить на Бруссара прямо там, не привлекая к делу журналистов? По крайней мере, так они смогут поближе рассмотреть человека, подозреваемого в смерти Мерседа.

– Гарри, что бы ты ни решил, я пойду с тобой, – сказала Сото.

– Кстати, что ты делаешь сегодня вечером?

– Вечером? Не знаю. Ты хочешь поехать к дому Бруссара?

– Нет, но он устраивает в городе вечеринку по сбору средств. Мы могли бы туда сходить: так сказать, на людей посмотреть и себя показать. Я попытаюсь использовать это как повод, чтобы отложить отчет еще на один день. Скажу Краудеру, что мы встретимся завтра.

– Хороший план. Я в деле.

– Тогда по рукам.

Оставшуюся часть пути они провели в молчании.

Глава 28

Отель «Беверли-Хилтон» был крупным гостиничным комплексом с несколькими входами и множеством просторных залов, выделенных для проведения свадеб, банкетов и прочих массовых увеселений. Босх не раз бывал в этом здании по личным и служебным делам. Поставив машину в гараже, он вместе с Сото прошел через главный вестибюль, лавируя в толпе людей, которые следовали расставленным внутри указателям и расходились по разным эскалаторам в зависимости от того, на какое мероприятие им было нужно. По пути Босх заметил представителей местной службы безопасности: несколько крепких мужчин в темно-синих пиджаках и с «капельками» раций в ушах стояли в разных точках вестибюля и оглядывали толпу. Босх понял, что Зейас пригласил на свой пятисотдолларовый ужин кого-то из крупных шишек.

Поднявшись на второй этаж, детективы прошли по длинному коридору, откуда можно было попасть в несколько банкетных залов. В самом конце находился зал Мерва Гриффина – большое помещение с двойными дверями, гостеприимно открытыми для посетителей. На стене между дверьми висел гигантский плакат с черно-белым фото Армандо Зейаса, который стоял в кругу людей, пожимая руки своим улыбающимся сторонникам. Снимок был сделан через «рыбий глаз», чтобы подчеркнуть центральное положение политика и его вовлеченность во все происходящее. Босх почти с ужасом увидел лозунг, напечатанный над изображением толпы всех рас, полов и возрастов:

Важны все, или не важен никто!

ЗЕЙАС 2016

Под плакатом стоял задрапированный тканью длинный стол, за которым сидели три женщины, отмечавшие приходивших гостей и собиравшие с них деньги на губернаторскую кампанию Зейаса. Слева и справа у дверей торчали два плечистых парня в темно-синих пиджаках.

Во избежание вопросов Босх свернул налево и повел Сото в маленький коридор, откуда через стеклянную дверь можно было попасть на внешнюю террасу: по прошлому опыту Гарри знал, что там устраивали места для курильщиков.

– Куда мы идем? – спросила Люсия, когда они оказались возле выхода.

– У нас есть стратегическое преимущество, – ответил Босх. – Надо сохранить его как можно дольше.

Они вышли на открытую террасу. Сверху открывался вид на бульвар Уилшир, заполненный автомобилями. Отель стоял на пересечении двух главных транспортных артерий города: Уилшир и Санта-Моника – с их бесконечными дорожными пробками.

Босх облокотился на перила и посмотрел на ползущие внизу машины. В старые времена он бы закурил.

– А какое у нас преимущество? – поинтересовалась Сото.

– Они не знают, кто мы, – объяснил Гарри. – Нам ни к чему размахивать полицейскими жетонами. Хотя перемещаться с ними гораздо проще.

– Ты же хотел «на людей посмотреть, себя показать».

– Все верно. Но сделать это нужно тонко. Пусть Бруссар задумается и начнет волноваться. Понимаешь?

– Вроде да.

Сото повернулась спиной к улице и посмотрела на массивный фасад дома.

– Здесь умерла Уитни Хьюстон, – заметила она.

– Верно, – ответил Босх. – В собственной ванне.

– У нас на выпускном крутили ее песню.

– Какую?

– «Самая великая любовь».

Босх кивнул:

– Ты где училась? В Гарфилде?

– Нет, я тогда жила в Вэлли. Ходила в среднюю школу Сан-Фернандо в Покеиме.

– Ах да, я забыл.

– А ты что окончил?

– Голливудскую среднюю школу, хотя диплом не получил. Поступил на военную службу, а потом сдал экзамены экстерном.

– Ну да. Вьетнам. А что потом?

– Посещал пару лет Сити-колледж. Затем устроился в полицию. А ты куда пошла после школы?

Сото улыбнулась и покачала головой. Кажется, она была немного смущена.

– В Миллз. Женский колледж в Окленде.

Босх присвистнул:

– Круто.

Через год его дочери надо было поступать в университет, поэтому Босх неплохо разбирался в высших учебных заведениях, по крайней мере в Калифорнии. Миллз считался престижным колледжем и к тому же очень дорогим.

– Знаю, знаю, – вздохнула Сото. – Ты думаешь, как девочка из Покеимы могла оказаться в Миллзе?

– Или наоборот – как девочка из Миллза могла попасть в полицию? – парировал Босх.

Люсия кивнула. Это был хороший вопрос.

– Короче, у меня имелись неплохие средства на учебу, и я решила выбрать Миллз, потому что хотела стать адвокатом. Ну, ты знаешь, гражданские права, бесплатная юридическая помощь и все такое. Но потом, когда я уехала из Лос-Анджелеса и стала размышлять об этих вещах, мне пришло в голову, что лучший способ помочь моим соплеменникам – это стать копом.

Босх кивнул, хотя почувствовал, что она что-то недоговаривает.

– Плюс дело Бонни-Брае, – вставил он.

Сото кивнула в ответ.

– Ну да, и оно тоже, – согласилась она.

Видимо, ей не хотелось продолжать этот разговор. Босх снова задумался о том, зачем они сюда пришли. Собственно, никакого плана у него не было, только желание взглянуть на Бруссара. Гарри считал это чем-то вроде разведки боем. Ему казалось, что, увидев Бруссара, он лучше поймет, с кем имеет дело. Но теперь, когда перед ним возникла проблема, как попасть в зал Мерва Гриффина и встретиться с Бруссаром, Босх подумал, что это была не такая уж хорошая идея. В верхних эшелонах власти безопасности уделяют повышенное внимание. Его первоначальная задумка – просто смешаться с толпой и пройти в зал вместе со всеми – вряд ли осуществима. Наверное, следовало сразу отказаться от этой затеи и вернуться в Голливуд, чтобы последить за Мэдди, хотя бы издалека.

– Гарри? – произнесла Сото.

– Да? – ответил он.

– Кажется, мы потеряли свое стратегическое преимущество.

Босх повернул голову и увидел, что Люсия смотрит на другой конец террасы. Проследив за ее взглядом, он заметил, что футах в шестидесяти от них открылась дверь. Оттуда вышли двое мужчин в смокингах и, остановившись у перил, наклонили головы против ветра, словно пытаясь закурить. Когда они выпрямились, Босх понял, что один из них был Коннор Спивак, правая рука Зейаса. Второй человек показался ему смутно знакомым. Это был крупный мужчина с густой бородой.

– А кто это рядом с… – начала Сото.

– Бруссар, – ответил Босх. – Думаю, это он.

Гарри мог опознать Бруссара только по снимкам, да еще по той темной фигуре, которую он видел вчера вечером на балконе.

– Боюсь, нас засекли, – пробормотал он.

Спивак взглянул в их сторону и направился к ним вместе со своим спутником.

– Гарри, что мы здесь делаем? – шепотом спросила Сото.

– Я сам все скажу, – ответил Босх. – А ты подыгрывай.