Все включено: скандал, секс, вино Жукова-Гладкова Мария
– Странно. Очень странно. Наташка этих двоих ни разу не видела. Фоторобот мы, конечно, составим. Если Павел Степанович нам ничего сам не скажет, – лицо Колобова озарила улыбка удава. – Значит, Сергей очень не хотел с ними встречаться?
Я кивнула. Потом напомнила, что, по мнению коллектива фирмы, именно Редька постарался, чтобы Серегу закрыли в Крестах. И кто-то же поработал с его машиной? Я тут же спросила у Колобова, не знает ли он, что именно с ней случилось.
– С тормозами кто-то побаловался, – сообщил он то же, что говорил Борис. – Пока Татаринов находился в офисе. Сработано быстро и профессионально. Он уже на первом светофоре не смог затормозить. Ему вообще крупно повезло, что жив остался. Но для этого он направил машину на остановку, где стояли люди… Как ты знаешь, один погиб, второй так и лежит в реанимации. Может, еще кто-то пострадал по мелочи, насчет этого я уже не в курсе. Ларек он там пробил к чертовой матери. В этом ларьке и застрял.
Александр Иванович почесал подбородок, потом попросил рассказать про наше совместное с Сергеем пребывание в гостинице. Я рассказала, только решила на всякий случай не упоминать кейс, с которым Татаринов не расставался ни на минуту. Зачем давать Колобову лишнюю информацию?
– Люба подтвердила, что Сергей выходил из номера. У них ведь с Любой, как тебе сказать…
– Да скажите, как есть. У меня с ним все в прошлом.
– В общем, он отправился в комнату отдыха администраторов. Там у администраторов случается разнообразный отдых, – Колобов хмыкнул. – Оттуда позвонил на стол в фойе. Не решился спускаться, чтобы ни с кем не столкнуться. Так он Любаше пояснил. Она сама к нему поднималась. Сказала ему про тестя. Ну и подзадержалась ненадолго. – Колобов опять хмыкнул. – Потом ты решила крутануть хвостом. Вы с ним, видимо, разминулись, когда ты по одной лестнице бежала вниз, а он по другой поднимался наверх.
Я задумалась. Но неужели он не услышал моих криков? Или забыл мой голос? Не узнал? Не мог подумать, что это я кричу? Но на эти вопросы мне сможет ответить только сам Сергей.
– Давай теперь про прибалта, – велел Александр Иванович.
– Про него вам лучше у Любы спросить.
– Уже спросил. И она потом еще звонила, рассказывала про твой визит в сопровождении органов. Так что раскопали органы? Юля, мне просто не хочется зря тратить время на выяснение. Ты же должна понимать, что я все равно узнаю то, что знают они. Ты мне просто сэкономишь время.
Я еще раз поведала про встречу в полутемном коридоре, потом про «Толика», однако про труп девушки в багажнике решила умолчать, но про труп в канаве рассказала подробно. Александр Иванович на протяжении всего моего монолога чесал подбородок.
– И что бы ты сделала на моем месте? – спросил он, когда я закончила говорить.
– В смысле? – удивилась я.
– В самом прямом.
– Я, признаться, не понимаю, о чем речь. Вы хотели выяснить, что я делала в гостинице, – я вам рассказала.
– Нет, не рассказала, Юля. Я так и не понял, чем тебя завлек Сергей. Почему ты согласилась? Потому что бывшему любовнику потребовалось алиби? Тому, который от тебя ушел к другой женщине? Тому, на звонки и письма которого ты полтора года не отвечала? И тебе тут вдруг стало его жалко? Чушь.
– Ну я же журналистка, Александр Иванович! Я гостиницу хотела своим глазами посмотреть! Сергей рассказал, кто там останавливается и что вытворяет. Известных в городе личностей называл. Ну не могла я устоять! Это же такая фактура!
– А ты помнишь, что я велел тебе про нее не писать? – прищурился Колобов.
– Это было позднее. Уже в гостинице. Когда Сергей меня уже завлек и искусил фактурой. Кстати, вы обещали взамен материал по металлу и оружию. Когда дадите?
– Сегодня, – ответил Александр Иванович. – Кстати, можешь и про эту базу отдыха написать. Разрешаю. И про гостиницу валяй. Тоже разрешаю. Меня только не надо упоминать. Я в рекламе не нуждаюсь. – Он уныло усмехнулся. – И никаких конкретных адресов. Да это-то ты и так знаешь.
Потом Колобов долго сидел в задумчивости. Я не лезла с вопросами, наблюдая за ним исподтишка. Что произошло? А ведь явно произошло что-то серьезное… Он думал, что во всем виноват Сергей – на пару со мной. Но теперь, похоже, считает по-другому. Спросить или не спросить? Ведь мне же нужно знать, во что я вляпалась. Но лучше подождать, пока Колобов сам не будет готов к продолжению разговора.
Наконец он посмотрел на меня усталым взглядом.
– Тебя сейчас домой отвезут, – сказал. – Только не обессудь: журналистские глазки придется завязать. При въезде в город развяжем. Ребята доведут тебя до подъезда, до квартиры проводят. Посмотрят, чтобы никакая конкурирующая «фирма» на тебя не претендовала. – Александр Иванович ухмыльнулся.
Тут я задала свой вопрос. Колобов странно посмотрел на меня.
– Юленька, ты со своим журналистским нюхом уже должна была бы понять, в чем дело, – заметил он. – Ты меня разочаровываешь.
– Простите, не поняла.
– Деньги пропали. Большие деньги.
Я захлопала глазами. Я-то тут при чем?
– Деньги пропали из гостиницы. Тогда, когда там находилась ты.
– И вы решили, что это я их прихватила?.. Или… То есть вы решили, что это сделал Сергей, и я ему помогала?.. Поэтому… – Я невольно посмотрела на наручник, которым была прикована к шесту.
– Вот теперь ты соображаешь гораздо лучше, – заметил Колобов.
Я задумалась. Мог прихватить Сергей деньги или не мог? И не из-за них ли он устроил весь сыр-бор? Но с ним я поговорю потом, добьюсь разрешения на свидание, может, его и так вскоре выпустят… Ведь если с его машиной кто-то поработал, виноват-то не он? Не сам же он себе тормоза портил? Это ж полным идиотом надо быть! Невинный человек погиб… Но сейчас я должна была отвести от него подозрение в краже. Все-таки любимый мужчина, пусть и бывший. И заплаченные мне доллары следовало отработать. Совесть мучила. Да ведь если и украл, то не у бедных. Просто экспроприировал у экспроприатора.
– Александр Иванович, но ведь в гостинице жили и другие люди, – напомнила я.
– Жили, – кивнул Колобов. – Мы с Редькой, вы с Сергеем и этот таинственный прибалт. Больше постояльцев не было.
– Вы спрашивали, что бы я стала делать на вашем месте? На вашем месте я занялась бы прибалтом. Если он, конечно, прибалт. Но вы меня поняли. Он в самом деле, по-моему, был наиболее подходящей кандидатурой, тем более если потом кто-то его прикончил. Да и этот маскарад… А вам не кажется, что Сергея кто-то специально подставлял? – не унималась я. – Кто-то очень хотел, чтобы на него свалились все шишки?
Колобов молчал и напряженно думал.
– Когда ты собираешься встречаться с Серегой? – наконец поднял он на меня глаза.
– Его уже перевезли в Кресты или вы точно не знаете?
– Перевезли.
– Если отпустите сегодня, завтра же пойду выплакивать разрешение на свидание.
– А если не выплачешь? Далеко не всем удается. А ты ведь не жена и даже не родственница.
– Я из категории «иные лица», – кисло улыбнулась я.
– И? – рассмеялся Колобов. – Расскажи старику, как разрешение получать думаешь. Я как-то все оказывался по другую сторону забора. Да и с этой никогда не шел официальным путем.
– Возможны варианты, – уклончиво ответила я.
– Ну хоть один скажи. Просто интересно.
– Например, может потребоваться справка от участкового, что мы проживали вместе.
– А участковый помнит, что вы проживали вместе?
– Откуда он может помнить, если я его ни разу в глаза не видела? По идее, он должен опросить соседей…
Я невольно вспомнила своих и рассмеялась, представив эту картину. Чтобы Александр Иванович не подумал, что у меня от объятий с шестом поехала крыша, я пояснила, какие люди проживают в соседних квартирах.
– Но участковый, конечно, никуда не пойдет. Зачем ему это надо? Вы же сами знаете, что это затюканные мужики, заваленные никому не нужной бумажной работой. И если бы им еще деньги платили… Если потребуется справка, пойду к участковому, положу купюру на стол. Будет справка. Мне про этот «способ» рассказала одна женщина, подпадающая под категорию «иные лица», именно так она и добивалась разрешения. Правда, не в Кресты, в колонию. Поехала на прием к начальнику, он и затребовал такую справку. И в результате все довольны. Участковый – с бабками, начальник колонии – со справкой, женщина – с разрешением, а ее мужчина – со свиданием.
– Ты об этом писала в своих статьях?
– Нет, подробно «способы» не описывала.
– Понятно… А если все равно не получишь разрешение? По крайней мере, пока Серега в Крестах?
– Что-нибудь придумаю. А вы-то что хотите? Разве вам самому не легче получить информацию из этого известного в нашем городе места? Не знаете разве, как работает «почта»?
Колобов заметил, что в любом случае встретиться лучше мне с Сергеем. Так он скорее откроет свои тайны. Более того, он будет рад.
– А вы знаете, что разговор прослушивается? Вернее, может прослушиваться? Или уже забыли?
– А ты уклончиво, уклончиво, чтобы только вы вдвоем поняли. Неужели тебя учить надо? Мои женщины всегда знали, как передать мне нужную информацию. И я их понимал с полуслова. У вас же есть общие воспоминания. Подумай. Ну и иносказательно… Юля, ты же журналистка. Должна у тебя голова работать! Ты даже представить себе не можешь, как наши женщины изощряются, чтобы вытянуть любимых!
Я представляла, что мне придется повертеться как ужу, чтобы получить от Сергея те сведения, которые нужны в первую очередь мне…
– И записочку напиши на папиросной бумажке. Когда перед расставанием обнимать будешь, за воротник робы сунешь. Я тебе даже человека готов для тренировки предоставить и опытного вертухая. Постарайся. А потом на набережную сходишь. Серега тебе ответную записку пульнет.
Я грустно улыбнулась, глядя на Колобова. Давно он, видимо, не сидел в Крестах. И вообще давно не бывал на нарах. Забыл, что ли, что до и после свидания заключенных полностью обыскивают? И вообще Сергею еще робу не выдавали и, надеюсь, не выдадут – он же пока в подследственных ходит.
– Александр Иванович, в Крестах до приговора суда свидания по телефону – через стекло. Мне не удастся обнять Сергея. И почему вы думаете, что он будет в робе? Робу выдают осужденным, а он-то – подследственный. Значит, будет в гражданке.
– Через стекло? Это уже сложнее, – почесал он переносицу.
Неужели не помнит? Или раньше по-другому было? Или он столько подобных мест осчастливил своим присутствием, что у него в голове все перепуталось? Или опять притворяется?
– Ну, в общем, выясни все, что можешь. А я со своей стороны постараюсь его оттуда выдернуть. В крайнем случае ведь опять посадить можно. – Колобов усмехнулся. От этой усмешки мне стало не по себе.
– А деньги лично у вас пропали? – полюбопытствовала я.
– Можно сказать и так, – медленно ответил Александр Иванович.
– Но почему вы не проверяете тех, кто про них знал?
– Я как раз это и делаю, – заметил Колобов, странно взглянув на меня. – Согласен: ты могла и не знать.
– Я не знала.
Он пропустил мои слова мимо ушей.
– К сожалению, знало довольно большое количество людей. У меня из-за их пропажи сорвалась поездка в Финляндию. Сорвалась крупная сделка. Но даже не это главное, хотя… Я должен вычислить негодяя. Найти и наказать. И я должен это сделать сам. Я, а не кто-то другой. Иначе… – Колобов вздохнул. – Могу последовать за прибалтом. Здесь задействованы интересы… не только мои. И деньги не только мои.
– А если это был прибалт? Он уже наказан. Он мертв. И как вы теперь узнаете, он виноват или не он?
– За ним же кто-то стоял, – пожал плечами Колобов. – Я его никогда в жизни не видел. Его кто-то подослал. Мои ребята сейчас находятся в Финляндии. Артур куда-то уехал по делам. Найдут Артура – поговорят с ним. Хотя его кто-то мог просто попросить дать рекомендацию для гостиницы. Но мы выясним кто. Это хоть какая-то зацепка.
Я спросила про персонал гостиницы. Колобов покачал головой. Персонал был многократно проверен самыми разными людьми. Они возвращали оставленные в номерах деньги и ценности. В гостинице еще ни разу не случалось воровства. Да и возможности ни у кого не было. Они не ходят по этажам вечерами.
– А у Любы?
– Ох, как вы друг другу не понравились! – покачал головой Колобов.
Он пояснил, что она с поста отлучалась только в комнату отдыха к Сереге – тогда ее заменял охранник, но быстро вернулась: в этой гостинице платят очень большие деньги, и персонал не имеет привычки лишний раз покидать свой пост. («А Сергей ведь отсутствовал довольно долго», – подумала я.) Охранник находился в своей комнатке, откуда по монитору следил за прилегающей территорией. Повар не поднимался по лестнице вообще, единственный официант – только в наш с Серегой номер и еще до прибытия Колобова и Редьки. Проститутки находились в бане.
– Я специально не брал девочку в номер, – пояснил Колобов. – Считал, что могу оставить деньги там – и они будут лежать, как в сейфе. Раньше, по крайней мере, так всегда и было.
– А Редька? Он не мог?
– Он находился или в бане, или у себя в номере. Он не выходил из бани, потом пошел прямо к себе. Он не заходил ко мне в номер. Не было у него такой возможности. Украсть их он не мог. Сам, – добавил Колобов многозначительно.
«А про мертвую проститутку ты наверняка не знаешь, – подумала я. – Наверное, никто даже не обратил внимания, что она пропала. Ну, может, в «фирме» беспокоятся, что не выходит на работу. И когда до нее доберется Колобов… Если вообще станут проверять девок. Но ведь кто-то же ее кокнул и спрятал в Серегин багажник? Кто-то, кто хотел его подставить. Не сам же он ее туда запихал?»
Я решила, что должна по крайней мере для себя выяснить, кто виноват. Мне не хотелось, чтобы невиновный человек сидел в тюрьме. И вообще чтобы страдали невиновные. Теперь я почему-то была уверена: кто-то явно пытался подставить Серегу, и он об этом знал. Или, по крайней мере, предполагал. Вот только кто? Зачем – после разговора с Колобовым стало понятно: из-за бабок. Или милый друг все-таки не такой уж невинный агнец?
Глава 11
Мне вернули сумку, даже попросили проверить содержимое. Все было цело, телефон работал. Александр Иванович сказал, что подзадержится: хочет отдохнуть вечерок на природе, попить родниковой водицы, поесть натуральных продуктов.
– Может, девушке сухой паек с собой дать? – спросил дедок у Колобова. – Все-таки у нас первая гостья женского пола.
– Не откажусь, – решила я подать голос.
В результате мне вручили баночку сметанки, баночку медку, пяток яичек и щуку. Телохранитель Колобова изобразил на физиономии сожаление и извлек из кармана черную плотную косынку. С нею приблизился ко мне.
– Извиняй, – сказал он, – приказ начальства.
У начальства в это мгновение зазвонила трубка. Колобов выслушал, что ему сказали, и изменился в лице. Телохранитель застыл с черной косынкой. Мы все смотрели вопросительно на Александра Ивановича.
– Артур так и не появлялся. Жена заявила в полицию. Сейчас поехала в какой-то морг. Вроде недавно обнаружили труп, отвечающий его приметам. Пока ребята ничего точно сказать не могут, но… – Колобов сделал многозначительную паузу.
Да, дело принимало серьезный оборот. Кто-то заметал следы. Заметал тщательно. Только бы я сама вдруг не оказалась среди заметаемых…
Правда, сейчас мне больше всего хотелось поскорее добраться до родного дома и этой ночью поспать в своей постели. Мне завязали глаза, один мужик сел за руль, второй рядом с ним, меня усадили назад.
До моего дома ехали почти три часа, из чего я сделала вывод, что все-таки находилась за пределами Ленинградской области. Хотя ведь так далеко везти жертву рискованно. Но это не мои проблемы. Косынку мне разрешили снять при подъезде к городу. Джип был с тонированными стеклами, так что из соседних машин меня на трассе никто не видел.
Моя родная «шестерка» в самом деле стояла у подъезда, даже была закрыта и не «раздета». Мужики вылезли из джипа, напомнив, что им велено проводить меня до квартиры. Один подхватил сухой паек, свою сумку я повесила на плечо. В сопровождении эскорта поднялась на нужный этаж, ключом открыла дверь и замерла.
В коридоре горел свет, на полу на спинах лежали два накачанных типа (почти двойники сопровождающих меня), на груди у одного свернулась кружочком Сара, у другого – Барсик. «Подозрительные мужики» боялись шевельнуться и даже дышать. На звук открываемой двери только скосили глаза.
– Ой! – сказали в один голос сопровождавшие меня.
– Мальчики, – повернулась я к ним, – у вас наручники есть? Вы, наверное, этих с собой заберете?
– Веревка есть, – промямлил один. – В багажнике. Я сейчас сбегаю.
И попятился к лифту. Второй оказался посмелее или полюбопытнее и с интересом посмотрел на меня.
– Это ваши змеи? – спросил он.
– Соседские, – ответила я.
– Они по всему дому ползают?
– Нет, только туда, куда их пускают.
– Убери своих пресмыкающихся, гадюка! – прошипел ближайший к нам молодец.
Я не успела ответить. Сара, до этого мирно лежавшая у него на груди, зашевелилась. Парень опять замер. Сара подняла голову. Парень как-то странно вякнул и, по-моему, потерял сознание. Слабые что-то у нас пошли мужики. Второй ни с какими комментариями и пожеланиями не выступал, наверное, решил, что лучше в плен к конкурентам, чем лежать у меня дома со змеей на груди.
Тем временем вернулся мужик, бегавший за веревкой. По пути он нашел и какую-то бесхозную проволоку, брошенную у нас во дворе. И куда это Галька с сожителем смотрят? Или эту проволоку в пунктах приема металла не берут?
– Юля, – вежливо обратились ко мне люди Колобова, – а вы бы не могли взять змей? А то как мы будем вашим непрошеным гостям руки вязать?
– Если я уберу змей, то вы им как раз ничего не завяжете. Погодите секундочку.
Я позвонила Татьяне, она при виде картины у меня в коридоре рассмеялась и заметила, что приняла правильное решение. По ходу сообщила, что кот сидит в квартире у Стаса. Татьяна непрошеных гостей и связала, приговаривая: «Будете знать, как по чужим квартирам лазать». Затем она повесила по змее на каждое плечо и обратилась к моим сопровождающим, кивнув на парней:
– Можете забирать.
Те покинули мою квартиру на дрожащих ногах и даже забыли попрощаться. Люди же Колобова в отличие от них проявили чудеса вежливости. Видимо, очень не хотели, чтобы змеи покидали Татьянины плечи.
Соседка отнесла своих любимиц к себе, затем они вместе с Ольгой Петровной и Стасом, отдавшим мне кота, пришли ко мне на чай с деревенским медом. Натуральный продукт был оценен по достоинству. Кот получил сметаны. Щуку я оставила на завтра.
– Писать будешь о своем плене? – поинтересовались соседи, когда я рассказала им о последних приключениях.
– Буду, – кивнула я. – Жаль, сюжет для телепрограммы не сделать. Но вы мне лучше скажите, что думаете о случившемся?
– Стасик, – взглянула на молодого альфонса Татьяна, – а не заняться ли тебе Серегиной тещей? Зятя она лишилась, значит, сейчас будет искать молодого любовника. И тут на горизонте появляешься ты. И занимаешь вакантное место. Как раз выясняешь, что творится в этой семейке.
– Зачем ему, то есть нам, вернее, Юле выяснять, что творится в той семье? – спросила Ольга Петровна.
– Хотя я Серегу всегда недолюбливала, – заметила Татьяна, – но, судя по всему, его тут подставили. И подставили родственники. А родственники у него еще более сволочные, чем он сам. Но чтобы у Юльки не было никаких неприятностей, надо выяснить, что произошло на самом деле. Кто виноват? – один из вечных русских вопросов. А Стас деньжат подзаработает. Как тебе такая перспектива, сосед?
– На бабу надо взглянуть, – промычал он.
– Юлька, организуй, – велела Татьяна. – Ну неужели тебе не хочется помочь Серегиным родственникам лишиться части наворованных богатств? Грабь награбленное – лозунг трудового народа. А гадов тем более надо грабить.
– Я подумаю, как их познакомить, – улыбнулась я. Правда, сама не была лично знакома с Еленой Сергеевной Креницкой, хотя и наслышана.
Но Стас заявил, что и сам в состоянии познакомиться – навык есть, более того – его постоянно тренировать надо, как и любой навык, а ко всему в придачу моя рекомендация в таком деле может иметь противоположный желаемому эффект. Я должна ему просто сказать, где бывает Елена Сергеевна. Стаса больше всего интересовали музеи. Он предпочитал знакомиться в них или на выставках. Дамы почему-то думают, что если он в музеи ходит, значит, человек приличный. Они же не знают, зачем он туда ходит. А Стас встает у какой-нибудь мазни на тему природы, вздыхает и говорит: «Какой красивый пейзаж!», потом: «В последнее время все никак не выбраться на природу». Дамочку можно брать тепленькой, в особенности если она в студенческие годы в турпоходы ходила.
Я могла только предоставить домашний адрес Креницких, затем вспомнила о Борисе, позвонила ему и спросила, где можно поймать Елену Сергеевну. Борис даже не спросил, зачем она мне, задумался, потом сказал, что жена шефа вроде бы обожает шляться по всяким показам модной одежды и дорогим бутикам. Секретарша Креницкого ей вроде бы даже иногда места на показах бронирует. Я попросила Бориса еще подумать, поговорить с секретаршей и сообщить мне. Он обещал это сделать.
– Показы мод? – уточнил Стас. – Я тут как раз собирался на презентацию новой коллекции в одном элитном бутике.
– Мужской одежды? – посмотрела я на соседа.
– Женской.
– Но там же вроде должны быть юные модельки, – сказала Татьяна.
Стас пояснил, что показы бывают разные, и жены у богатых людей – тоже. В некоторых бутиках одежда почему-то только на стандарт 90–60—90, но есть и другие, которым что-то продать нужно. Они в основном ориентируются на другой стандарт – русской бабы, муж которой за последние годы разбогател и из среднего инженера, ругающего на кухне правительство, вдруг превратился в крутого бизнесмена. Супруга же, раньше кипятившая выцветшее белье в большом баке, экономившая обмылки и по нескольку раз сдававшая сапоги в ремонт, быстро забыла эпопею с отовариванием талонов и теперь не знает, чем убить время. Дома появилась прислуга, старые подруги, сгорающие от зависти, исчезли из жизни, новые не появились, увлечения никакого нет, дети взрослые. Вот и шляются скучающие дамочки средних лет по бутикам да парикмахерским. Стас иногда знакомился с ними в бутиках (по музеям-то далеко не все ходят), где вроде бы выбирал подарок своей несуществующей старшей сестре. Ну а дальше все было делом техники.
Стас заявил, что завтра же позвонит в магазин, где уже неоднократно ловил «дичь», и спросит про коллекцию, а там сядет неподалеку в машине и будет ждать появления жертвы.
– Фотография есть? – спросил он у меня.
– Сейчас найдем, – ответила я и отправилась к своему «архиву». Фотографии новых Серегиных родственников мне в свое время презентовал один его дружок, как и его родители, считавший, что Серега сделал большую глупость. «Ты на жену и на тещеньку взгляни, – говорил мне тогда приятель Сереги. – Да с такими подарочками ему соболезнования выражать надо». Возможно, парень хотел меня утешить, но, главное, у меня остались снимки.
– Внешность суки, – заметил Стас, посмотрев на потенциальную «клиентку». – Ну ничего, с такой даже интереснее.
– Чем с кем? – уточнила Татьяна.
– Чем с простой домашней теткой, по несчастливому выверту судьбы ставшей женой богатого бизнесмена и тем более олигарха.
– Слушай, а есть такие, кто об этом жалеет?
Стас кивнул. Несколько его бывших клиенток жаловались ему, каким их новоявленный бизнесмен был хорошим человеком, пока не стал грести деньги лопатой. Как было здорово, когда они вместе делили трудности, как копили деньги, чтобы на три дня съездить в Прибалтику в плацкартном вагоне, или как откладывали на новый диван, на котором потом с таким упоением занимались любовью. А теперь благоверный или очень устал, или у него длинноногая модель, или жена сама опасается выполнять супружеский долг, так как уже раз пять лечилась от венерических заболеваний на пару с благоверным.
– Такие быстро надоедают своими жалобами. И им даже не секс нужен, им поговорить хочется, а не с кем. Им хочется, чтобы их выслушали, приласкали, пожалели, погладили по головке. А вот с сукой не знаешь, чего ждать. Можно и гадостей. Но – интереснее.
– Ты задание понял? – рассмеялась я. – Выяснить у суки все, что знает про дела мужа.
– А вдруг это она решила подставить зятя? – подала голос Ольга Петровна.
– Навряд ли, – заметила я, – но ты, Стас, и этот вариант проверь. Ее истинное отношение к зятю. Нам нужно Серегу вытянуть и выяснить, из-за чего весь сыр-бор начался.
– Тебе же сказали: из-за денег, – напомнил Стас.
– Каких денег? Этого не сказали. О какой сумме идет речь, если господин Колобов сподобился отдать приказ приковать меня наручником к шесту? Если сюда «подозрительные мужики» толпами шастают, представляющие, как я поняла, конкурирующие организации?
– Ладно, что смогу, узнаю, – пообещал Стас.
– И денег с нее бери побольше, – дала я наставление. – Чем больше возьмешь с этой семейки, тем лучше.
– За это не волнуйся, Юля. – Стас улыбнулся улыбкой мартовского кота.
Когда гости ушли, я включила компьютер и часов до трех ночи работала над статьей о милых стариках, производителях натуральных продуктов и содержателях удивительного места отдыха несговорчивых бизнесменов. Утром отвезу Виктории Семеновне. Пусть ставит в следующий номер. Статья про аккуратно положенный в канаве труп была уже готова. С фотографиями места моего заточения, конечно, получился пролет, но в редакционном архиве найдется какая-нибудь «природа», в общем, шлепнут неясные очертания деревеньки. А уж труп у нас и загримированный, и разгримированный будет. Вдруг кто из граждан опознает и окажет помощь следствию?
Утром проснулась поздно – в одиннадцать. Устала от переживаний последних дней. А вообще мне в Кресты надо было ехать, просить разрешение на свидание. Но звонить решила в первую очередь Серегиным родителям.
Серегина мать была очень рада меня слышать. С ними только что связывался адвокат, которого нанял Колобов. Я быстро поняла, почему Александр Иванович так старается. Адвокат работает на него лично и, если потребуется, Серегу вытащит, а если нет – то как раз засадит на долгий срок. Нужно было, конечно, надеяться на первый вариант. А если нет…
Я спросила у Анны Павловны, не называл ли адвокат фамилию следователя, который ведет Серегино дело. Оказалось, называл, и Анна Павловна ее даже записала и продиктовала мне. Фамилию, к моему большому сожалению, я слышала впервые. Но ничего, Андрея попрошу помочь, решила я, пусть выяснит, что за тип, если с ним тоже не знаком.
Серегина мать спросила, что можно включить в передачку и когда, и где их принимают. «Адвокат что, не сказал? Или не о том говорили?» Насчет места и содержимого я ей ответила сразу же, насчет времени обещала позвонить позднее.
– Ты его увидишь, Юля?
– Сегодня точно нет. Кстати, вы не могли бы дать мне номера телефонов адвоката?
Серегина мать мне их тут же продиктовала. Я ее поблагодарила и обещала перезвонить вечером, чтобы она уже завтра шла с передачкой. Хотя что она думала все это время? Неужели сама не могла съездить в Кресты? Я спросила ее об этом.
– Юля, но что обо мне подумают, если я там…
«О боже!»
– Анна Павловна, Сергей – ваш единственный сын! Вы что, все это время дома сидите и слезы льете?! – Попала прямо в точку. – От сумы и от тюрьмы никто не застрахован, тем более в нашей стране, где по статистике каждый третий мужчина сидел.
– Но это такой позор… Боже, разве я могла когда-то предположить, что мой мальчик станет убийцей?
– Анна Павловна! – взвыла я. – Вы что, не собираетесь ему даже передачки носить?
– Нет-нет, что ты, Юля! Обязательно. Но, может, ты… Я думала… Я как раз хотела тебя попросить. Я тебе все оплачу. Все соберу.
– Я сегодня положу ему деньги на лицевой счет, – твердым голосом сказала я, – а вы завтра отправляйтесь стоять в очереди. Хотя бы потому, что вы на пенсии, а я работаю.
– А там очереди?
– Еще какие. Всего четыре окна. Правда, очередь можно купить. Наши бабульки подзарабатывают. Постараюсь сегодня узнать, сколько стоит очередь. Раньше как-то не требовалось.
– Ничего, я постою, – перебила меня Анна Павловна, потом спросила: – Юленька, а там холодильники есть?
– Есть. Но не во всех камерах. В любом случае у вас скоропортящиеся продукты не примут. Я же вам уже сказала, что взять.
– Мы с отцом подумали… А вдруг его не оправдают?.. И адвокат звонил… Он сказал, что дело серьезное. Сережа, оказывается…
«Что там наплел этот адвокат?! Это Колобов его науськал?!»
– Адвокат сказал, что против Сережи неопровержимые доказательства. Он объяснил, как было дело…
– Вы хоть знаете, что кто-то испортил Сергею машину и именно поэтому произошла авария?
Анна Павловна об этом впервые слышала. Но мне сейчас было некогда с ней долго разговаривать, я решила, что вечером к ней заскочу.
Сев в машину, я вначале поехала на Арсенальную набережную. Машину поставила на некотором удалении от цели и пошла пешком к комплексу из красного кирпича, главному творению классика тюремного зодчества Антония Томишко, австрийца по происхождению, принявшего российской подданство в Санкт-Петербурге, где учился несколько лет.
Томишко был первым архитектором Главного тюремного управления. Он – автор проекта уездной тюрьмы, по которому в России были возведены двадцать два объекта. Томишко построил женскую и пересыльную тюрьмы в Санкт-Петербурге, но самой известной и крупной его работой стали Кресты, к строительству которых приступили весной 1884 года, при Александре III.
На прием к начальнику Крестов я опоздала, он был с одиннадцати до двенадцати утра, а вот положить деньги на лицевой счет я могла в два часа. Ждать оставалось недолго. В пятое окно, где их принимают, очереди не было, не то что в четыре других… Весь зал был забит народом с сумками и сетками, в нем стоял тихий гул. В основном тут собрались женщины, причем самого разного возраста и, судя по одежде, достатка. Мужчин я увидела лишь двоих, обоих где-то в возрасте около пятидесяти. Кто-то просто стоял, тупо глядя в одну точку, кто-то читал, но основная масса переговаривалась с товарищами по несчастью.
Пока ждала, получила консультации по ряду интересующих меня вопросов у двух милых женщин, можно сказать – моих подруг по несчастью. Они пояснили, что так называемый «прием граждан по личным вопросам» ведет не сам начальник Крестов, а кто-то из его заместителей. Если хочу задать какой-то общий вопрос (например, о вступлении в брак с подследственным), меня примут в тот же день. Если же хочу говорить по конкретному человеку, то нужно прийти где-то за полтора часа до приема – чтобы заранее приготовили личную карточку. Или, например, договориться на другой день – за два-три дня. Ведь человек, который ведет прием, просто физически не может знать всех и обо всех, кто в данный момент содержится в тюрьме. Он должен быть готов к разговору.
Наконец нужное мне окно открылось, и я сдала деньги, затем вышла на улицу и опустилась на пластиковый стул у небольшого кафе, расположенного напротив выхода из зала, где принимают передачки. Светило солнце, заливая Арсенальную набережную и мрачные строения из красного кирпича ярким светом. Было жарко.
Внезапно у меня зазвонил мобильный. Я нажала на нужную кнопочку и с удивлением для себя услышала, что со мной хочет пообщаться господин Креницкий, он же – Редька. Господин Креницкий интересовался, обедала ли я, а услышав, что нет, пригласил составить ему компанию и назвал ресторанчик в центре города.
– Где вы сейчас находитесь, Юлия Владиславовна?
– На Арсенальной набережной.
На другом конце провода повисло молчание. Редька, конечно, догадывался, в каком из зданий я могу быть. Но я решила слегка отомстить ему за Серегины неприятности.
– Я вообще-то у загса, – сказала я. – А вы что подумали?
– Там и загс есть?! – воскликнул до глубины души пораженный Редька.
– Вы считали, что на Арсенальной набережной одно здание? И школа есть, и другие учреждения.
– А что вы делаете в загсе? – по-идиотски спросил Редька, забыв, что я сказала «у загса».
– Узнаю, что нужно для вступления в брак с подследственным. Понимаете, я опоздала на прием к начальнику Крестов, он сегодня с одиннадцати до двенадцати принимал, поэтому поехала в загс, чтобы мне уже там ответили на все вопросы.
– Вы – ненормальная, – простонал Редька, помолчал немного и обалдело спросил: – Серега что, уже успел вам предложение сделать?
– Я сама ему его собираюсь делать.
На другом конце повисло молчание. Редька напряженно дышал в трубку, а я продолжала заливаться соловьем, поясняя: когда мужчина в тюрьме, предложение должна делать женщина, потому что любящий мужчина никогда не станет настаивать, чтобы женщина шла ради него на жертвы.
– Ты и в Сибирь за Серегой собираешься? – прошипел Редька.
– Ну ваша же дочь не поедет, – заметила я, правда, не стала объяснять, что Серегу туда из Питера не отправят, даже если он и получит срок: у государства нет денег, чтобы возить зэков по всей стране.
Потом спросила: встречаемся мы или как? Сколько можно по телефону болтать?
– Встречаемся, – буркнул Редька.
Я обещала быть через полчасика, после чего отключила связь. Девушка, сидевшая за тем же столиком, что и я, и слышавшая все, что я говорила, подняла на меня глаза и выразила готовность объяснить, что нужно делать для заключения брака с подследственным.
– Спасибо, – улыбнулась я ей. – Я сама знаю, просто хотелось позлить этого гада – ну, того, с которым сейчас говорила. Как мой парень сюда попал, жена тут же подала на развод. А это тестюшка был. Чтоб ему пусто было.
– Ой, так у меня ж то же самое, – лицо девушки озарилось улыбкой. – Я ж три года ходила в любовницах, мой все никак не решался развестись, все чего-то мямлил. А как взяли под стражу, жена, как у твоего, недолго думая понеслась разводиться. Ни одной передачки не принесла, сука. Ну а я теперь замужем. Откинется – к себе заберу, – девушка мечтательно улыбнулась и добавила: – А как он мне теперь в любви объясняется… И мама его меня тут же полюбила, я для нее сразу же такая хорошая стала, а жену его честит на чем свет стоит.
Я поблагодарила девушку и направилась к своей машине: до нее еще следовало прогуляться. Потом в голове мелькнула мысль позвонить Серегиному адвокату: раз он утром связывался с его родителями, значит, вполне можно ожидать, что он сейчас находится где-то поблизости.
Двигаясь по набережной, я набрала номер адвоката. В это же мгновение на звонок ответил мужчина в строгом черном костюме, идущий примерно шагах в десяти передо мной. Совпадение? Оказалось, что именно ему я и звоню.
– Юлия Смирнова во плоти? – улыбнулся он, оглядывая меня с ног до головы. – А в жизни вы еще лучше, чем на телеэкране. Мужик был готов облизнуться. – Читал-читал вас, Юлия. И смотрю регулярно. Интересно, что вы еще выкинете. Только что разговаривал с Сергеем. Вам привет. А вы, простите?..
Я пояснила, что тут делала, и попросила показать мне окна камеры Сергея.
– Сейчас-сейчас, прикину… – адвокат поднял голову, что-то подсчитывая в уме. – А вот это, наверное, – он поднял руку. – Так, давайте-ка подождем минутку. Его сейчас туда должны привести. Давайте дорогу перейдем.
Мне в самом деле удалось на секунду увидеть мелькнувшее за решеткой лицо Сергея – или мне так только показалось?.. Все-таки далеко, да и окна зарешечены…
Адвокат подхватил меня под локоток и быстро повел дальше. Держал, правда, таким образом, чтобы как бы невзначай касаться еще и моей груди. По руке не дала, хотя желание такое было, но с адвокатом не следовало портить отношений. Пока.
Читать бесплатно другие книги:
