Логово тьмы Казаков Дмитрий

– Ну вот, еще одна задержка! – возмутился гном. – Гундихар фа-Горин и так слишком долго обходился без пива! Клянусь ударами Лаина Могучего, если они затянут с этим обыском, то я за себя не отвечаю…

– А кто за тебя отвечает? – с улыбкой спросил Олен, но ответа не дождался.

Переговоры тем временем закончились. Галеры окружили корабль нагхов, стали видны готовые к стрельбе катапульты и воины с арбалетами. То судно, с которого вещал предводитель гоблинов, подошло вплотную, вверх полетела длинная веревочная лестница с крюками.

Первым по ней полез воин в легком доспехе из вороненой стали и с мечом на поясе, за ним последовали несколько арбалетчиков.

– Мяу! – поприветствовал гостей вспрыгнувший на фальшборт Рыжий, его пушистый хвост задрался к небесам.

Гоблин с мечом выпучил красные глаза и едва не свалился. Нервный стрелок на галере спустил тетиву. Стрела, к счастью, улетела в небо, а затем, булькнув упала в море.

Оцилан сердито поглядел на незадачливого арбалетчика.

– Что, испугались нашей зверюшки? – захохотал Гундихар. – Шевелитесь быстрее, морды косолапые, а то выпить хочется, сил нет…

– Осторожнее со словами, – проговорил Арон-Тис. – Это сам Мастер Гавани, он знает язык людей не хуже тебя. Незачем злить того, кто может запросто лишить права въезда в Тафос.

Мастер Гавани забрался на палубу, удивленным взглядом окинул жавшихся к мачте пассажиров. Глаза его задержались на Олене и его спутниках, стоявших особой группой, и в них появилось не совсем понятное выражение. Арбалетчики выстроились вдоль фальшборта, подняли оружие, и последним на судно нагхов залез худющий, ничем не примечательный гоблин в серой тохге и тонком золотом обруче на голове.

– Маг… – прошептал Бенеш, едва глянув на него.

Костлявый гоблин вздрогнул, уши его задвигались, заколыхались, а багровые глаза вспыхнули.

– Эси?[21] – спросил он у Арон-Тиса.

– Нэ,[22] – ответил алхимик.

Гоблинский маг несколько мгновений смотрел на него, точно раздумывая, затем повернулся к Мастеру Гавани и бросил одно-единственное слово. Потом развернулся и полез по лестнице обратно на галеру.

– Вы что, знакомы? – осведомилась Саттия.

– Еще как. – Арон-Тис вовсе не выглядел обрадованным. – Но ничего, меня узнали, и это пошло на пользу.

Мастер Гавани отдал команду, и арбалетчики последовали за магом. Потом он повернулся к капитану, махнул рукой. Тот, в свою очередь, рявкнул на матросов, и те ринулись обратно на мачты.

Опущенные паруса начали подниматься, корабль вздрогнул и пошел вперед.

– Нам дозволили войти в гавань, – сообщил Арон-Тис, не дожидаясь вопросов. – И встать к причалу.

– Ура! – гном заулыбался. – Значит, скоро мы выпьем пива! Уверен, что в этом городе оно должно быть. Кстати, а что с теми игрушками, что вы нашли в каюте у того мерзкого типа в балахоне?

– До конца изучить их свойства мы не успели и поэтому берем с собой, – ответил алхимик с неохотой.

Тем временем судно нагхов, набирая скорость, пошло к берегу. Галеры двинулись впереди, точно почетный эскорт.

По мере того как подходили все ближе к городу, становились видны детали. Форт на острове, цепь холмов вдоль берегов просторной бухты, у которой и расположен Тафос. Отвесные берега, белые и коричневые. Громадный храм на вершине самого высокого, посвященный, судя по исполинской статуе, Сифорне, Хозяйке Глубин. Скопище плоских крыш, террасами поднимающихся от моря к наружным крепостным стенам. Небольшая река, обозначающая границы порта.

– С воды город взять невозможно, – говорил Арон-Тис, и на лице его виднелась чистая, ясная улыбка родана, вернувшегося домой после долгого путешествия. – Берег повсюду отвесный. Пологий участок, где порт, защищает крепость на острове Семи Стихий. Кто и почему дал ему такое имя – не знаю. То, что восточнее реки, называют обычно Долиной, а то, что западнее, за холмами, – Горой. Там живет народ побогаче, купцы, мастеровые. Когда-то и я владел там домом…

Корабль вошел в бухту, меловые откосы надвинулись, нависли над головой. Стали видны причалы, выстроившиеся у них галеры гоблинов, высокобортные эльфийские суда, гномьи баржи, годившиеся только для каботажных переходов, людские парусники, что пришли сюда из Терсалима или даже с берегов Деарского залива. Вода сменила цвет, из серебристо-голубой она стала зеленой и мутной.

– Смотри-ка, а встречают нас вовсе не цветами и хлебом-солью, – заявила остроглазая Саттия.

– Что такое? – встревожился алхимик.

– На причале, к которому мы идем, полно воинов.

– Олигархи, так называют выборных правителей Тафоса, решили подстраховаться. – Арон-Тис почесал гребень на голове. – И любой на их месте поступил бы точно так же. Каждый знает, что от нагхов нельзя ждать добра.

Вновь поползли вниз паруса, через борт полетели швартовы. Петли их были накинуты на толстенные тумбы, и огромный корабль остановился, вздрогнув от киля до мачт. Рыжий спрыгнул с фальшборта, неторопливо подбежал к Рендаллу, потерся о его ноги.

– Прибыли. – Гундихар, молодецки крякнув, вскинул на плечи мешок. – Не терпится мне вступить на сушу…

Загрохотали переброшенные на причал сходни, и первым на них вступил Мастер Гавани.

– Выходить по одному, – проговорил он сурово. – Будем досматривать каждого.

– Этого еще не хватало, – сказал Арон-Тис. – С моим багажом они провозятся долго. Если, конечно, захотят заглянуть во все мешки и сундуки. Но ничего, против любопытства есть одно верное средство…

И в руке у него блеснула золотая монета.

Досмотр на причале проходил не очень быстро. Мастер Гавани спрашивал имя сходившего на берег, его род занятий. Стоявший рядом писец заносил сведения на лист пергамента. Тот же самый худой маг небрежно кивал, давая понять, что все в порядке. Бывший пассажир «Огня вод» брал вещи и через строй городских воинов шел к берегу, к клубившейся там толпе.

Ничего интересного не происходило, и собравшиеся поглазеть жители славного Тафоса начали понемногу расходиться. Но тут очередь дошла до Олена, и Мастер Гавани мгновенно подобрался.

– Имя? Откуда родом? – спросил он, недружелюбно глянув на Рыжего.

– Олен Рендалл, подданный графства Файн.

– Далеко же тебя занесло от родных мест. И чем ты занимаешься?

– Сражаюсь за деньги. – Олен похлопал по эфесу висевшего на поясе клинка. – Думаю, что не останусь у вас без работы.

Разглядел, что их встречали не только гоблинские арбалетчики, но и гномы с секирами, даже люди-мечники. Тафос использовал наемников, а значит, человек, что зарабатывает на жизнь подобным ремеслом, никого здесь не удивит.

– Это уж точно. – Мастер Гавани ухмыльнулся и бросил вопросительный взгляд на мага.

А тот застыл, словно превратился в статую, будучи не в силах отвести глаз от меча на боку Олена.

– Ну, я могу идти? – спросил Рендалл, кожей чувствуя, как в воздухе копится напряжение.

Неужели повторится то, что случилось в Фераклеоне? И придется доказывать, что Олен не замышляет ничего враждебного жителям Тафоса, потом отбиваться от местного чародея, лишать жизни ни в чем не повинных стражников?

– Можешь, – сказал маг глухо. – Только… только постарайся не обнажать этот клинок… он опаснее, чем зроит, и сильнее, чем впавший в бешенство тролль, – в глазах гоблина мелькнуло сочувствие.

Зроит, черный ядовитый крокодил, обитающий в глухих болотах Мероэ, отличается невероятной живучестью и свирепостью. Тот, кто пережил его нападение, мог считать себя невероятным везунчиком.

– Я знаю. – Олен кивнул, думая, что колдун оказался умен и решил не связываться с владельцем оружия из кости йотуна.

Оставил позади хмурого Мастера Гавани и остановился, выжидая, когда досмотр пройдут друзья. Рыжий уселся на доски у причала и принялся вглядываться в зеленоватую воду под ним, где плавал какой-то мусор: щепки, обрывки кожи, дохлые рыбешки кверху брюхом.

У Саттии спросили, нет ли у нее родственников меж сельтаро, но особого интереса девушка не вызвала. Разговор гоблинов с гномом и вовсе вышел очень коротким. Мастер Гавани только бросил взгляд на мрачную бородатую физиономию, на боевой цеп в лапе и замахал руками – проходи, мол, не задерживайся.

Подгорных жителей в Тафосе знали и предпочитали с ними не связываться.

Бенешу пришлось выдержать настоящий допрос. Почуявший в конопатом юноше колдовскую силу маг-гоблин вцепился в него, как терьер в крысу. Заглянул в карманы и обшарил наплечную сумку.

– Как он тебя… – сказал Олен, когда бывший ученик Лерака Гюнхенского присоединился к спутникам.

– Чужеродных волшебников никто не любит, – коротко ответил Бенеш и уныло вздохнул: – Да и своих-то не особенно…

Когда на сходнях показался Арон-Тис, а за ним трое матросов, несших вещи, на лицах гоблина-мага и Мастера Гавани возникло схожее выражение. Они переглянулись, уши у обоих опустились, выражая уныние. Но алхимик как ни в чем не бывало кивнул и потряс небольшим кожаным мешочком. Услышав мягкий звон, писец сладострастно облизнулся.

Несколько мгновений непонятной суеты, обмен репликами, и вот уже Арон-Тис на причале.

– Фу, – проговорил он. – Кто-то из древних сказал, что самую могучую твердыню может взять осел, нагруженный мешками с золотом. Он не ошибся, вот только этот метод работает не только с крепостями.

– Да уж, – уважительно проворчал гном. – Клянусь корнями гор, ты ловок не только около алхимической печи.

– С мое поживешь, чему угодно научишься, – взгляд Арон-Тиса стал серьезным. – Нам бы нужно отправиться на постоялый двор, а тащиться пешком далеко. Проще взять телегу. А ну-ка, пойдем…

В сопровождении матросов прошли через ряды наемников. Гундихар покосился на сородичей, облаченных в бригандины поверх кольчуг и шлемы с гребнями, но ничего не сказал. Командир арбалетчиков проводил группу мрачным, даже враждебным взглядом и сплюнул на доски причала.

Едва ступив на землю, Арон-Тис крикнул что-то и махнул рукой. Из толпы вышли четверо гоблинов в тохгах из серой ткани, поклонились и залопотали, зло посматривая друг на друга.

– Идем за этим, – сказал алхимик, указывая на самого молодого и высокого, с обернутым вокруг головы куском ткани, похожим на полотенце.

Шли через толпу, окутанную густым облаком запахов – пота, чеснока, водорослей, уксуса, дешевого крепкого вина. Олен замечал любопытные взгляды, слышал полные разных чувств возгласы – удивленные, испуганные, обрадованные. Придерживал клинок за рукоять – гоблины славятся не только как купцы и мастеровые, но и как великолепные воры, способные срезать на ходу подметки у незадачливого простака.

Обитатели Тафоса ростом и цветом кожи напоминали жителей Фераклеона, вот только были чуть кряжистее. Носили те же тохги, правда, обильно украшенные цветной вышивкой. А от разнообразия шапок, низких и высоких, с широкими полями и без них, рябило в глазах.

Обладатель полотенца на голове привел их к телеге, запряженной серым ишаком. Тот поглядел на людей с большим удивлением, а при виде Рыжего вовсе открыл пасть и истошно заревел.

– Ну, будем считать, что с нами поздоровались, – сказал Арон-Тис. – Так, забирайтесь, и поедем…

Матросы сгрузили вещи алхимика на дно телеги и заторопились обратно к кораблю. Путешественники уселись, гоблин в полотенце устроился на передке. Тряхнул поводьями, и ишак, еще раз заревев, двинулся с места. Оцилан побежал следом, посматривая по сторонам.

Проехали мимо еще одного причала, где грузились три галеры. Миновали помост, на котором высилась груда мешков, а разгоряченные гоблины яростно орали и махали руками. За помостом свернули в похожий на ущелье переулок между двумя складами, чьи глухие стены поднимались на десяток локтей.

Блеснуло позади мутное зеркало бухты и пропало из виду. Потянулись кривые улочки, застроенные покосившимися домишками и похожие друг на друга, словно овцы в стаде.

Частенько попадались лавчонки, прохожие отступали к стенам, освобождая дорогу. Сидевшие в тени старики провожали людей и гнома удивленными взглядами, голопузая детвора с воплями бежала следом. Телега грохотала по выбоинам, ее трясло, из-под колес летела коричневая пыль, оседала на одежде, на коже. Мухи, зеленые и черные, назойливо жужжали.

– Ой! – воскликнула Саттия, хлопнув себя по руке. – Она меня укусила! Надеюсь, не ядовитая?

– Нет. – Арон-Тис улыбнулся. – Но лучше их не подпускать близко. Мухи откладывают яйца под кожу, а потом из них вылупляются червячки и начинают грызть плоть. Может появиться язва, а чесотка обеспечена…

– Фу, какая гадость! – и девушка замахала руками, отгоняя насекомых.

Пересекли мостик над узкой и грязной речушкой с глинистыми берегами, и дорога пошла вверх. Принялась карабкаться по склону одного из холмов, на которых разлеглась туша Тафоса. Вновь стала видна бухта, корабли на ее глади и уходящее за горизонт море, блестевшее от солнечных бликов.

Воздух сделался почище, из него ушла гнилостная сырость. Начали попадаться более богатые дома, с садами за высокими заборами.

– Не могу поверить, что до зимы всего несколько дней, – сказал Гундихар, когда они проехали под веткой, усеянной крупными алыми цветами. – Мшистый пик весь уже занесен снегом…

– А тут не знают, что это такое. – Олен глубоко вдохнул, пытаясь запомнить странный, чуть кисловатый аромат. – Долго нам еще ехать?

– Почти прибыли, – ответил Арон-Тис. – «Кровь неба» – отличный постоялый двор. Я думаю, вам там понравится.

– «Кровь неба»? Откуда такое странное название? – заинтересовался Бенеш.

– Есть легенда, что драгоценные камни, в изобилии находимые в Огненных горах, – это затвердевшие за тысячелетия капли крови Древних, владевших Алионом до прихода богов. Сражение произошло в вышине, и влага из жил первых хозяев мира оросила молодые тогда горы.

– Красиво, – вздохнула Саттия, – хотя и жестоко.

В этот момент телега выехала на небольшую площадь, в центре которой высилась колонна на кубическом постаменте. Гоблин в полотенце натянул поводья, ишак заревел и остановился перед распахнутыми воротами в высоком заборе.

За ними виднелся просторный двор и коновязь под навесом. Дом, к которому она была пристроена, мог похвастаться двумя этажами и напоминал скорее людское строение. Над крыльцом висела подкова размером со щит, окна закрывала полупрозрачная ткань, из трубы шел дым.

– Приехали. – Арон-Тис ловко, точно юноша, спрыгнул с телеги. Огляделся по сторонам и вздохнул полной грудью. – Вон там, в сотне шагов, агора, площадь для собраний граждан Тафоса. На нее выходит храм Акрата, самый старый в городе. А за ним, на улочке Серых Мышей, я прожил несколько лет, постигая науку Первовещества, искусство его обретения и преобразования…

Из ворот выглянул толстый гоблин со шрамом на лице, страстно затараторил, размахивая руками.

– О прошлом можно вспомнить и потом, – Гундихар решил вернуть алхимика на твердую землю, – а сейчас надо бы заселиться и поесть.

– Надо, – кивнул Арон-Тис и перешел на наречие краснокожего народа.

Толстый гоблин выпучил глаза, начал кланяться. По его знаку набежали другие, резво разгрузили телегу. Ее хозяин, получив пару медных монет, хлестнул голосистого ишака и укатил.

На крыльце постоялого двора новых постояльцев встретил сам хозяин, высокий, с очень длинным носом.

– Приветствую вас, – сказал он, величественно поклонившись. Блеснул широкий кушак из алой ткани. – Добро пожаловать. Пусть заботы останутся за порогом «Крови неба». Самые лучшие комнаты готовы для вас. Обед – тоже… Прошу.

Через уставленный столами зал, где на стенах висели мастерски изготовленные чучела морских тварей, гостей проводили к лестнице. Заскрипели высокие ступеньки из черного дерева, они привели в длинный коридор с множеством дверей.

– Эти комнаты ваши, – хозяин указал на две расположенные рядом двери, – одна с двумя кроватями, другая с тремя. Располагайтесь. Если что, в каждой комнате есть колокольчик для вызова слуг. А я пойду, прослежу за поварами.

– Мяу, – сказал оцилан, взглядом проводив владельца постоялого двора, носом открыл одну из дверей и протиснулся внутрь.

– Значит, мне сюда. – Олен усмехнулся. – Кто со мной?

– Понятное дело, что я, – ответила Саттия. – Ведь за тобой надо кому-то присматривать, чтобы не натворил чего. И кто с этим справится лучше меня?

Гундихар усмехнулся в бороду и подмигнул Рендаллу.

Тот сделал вид, что ничего не заметил, и шагнул через порог. Комната оказалась небольшой, у стен – по широкой кровати, застеленной цветастым одеялом. На одной из них валялся довольный жизнью Рыжий. Большое окно закрывал квадрат из тонкой ткани, под ним, между кроватями, располагался большой сундук, который можно было запросто использовать как стол.

– Пойдет, – оценила Саттия, скидывая с плеч дорожный мешок. – Особенно если надолго не задержимся. Пойду узнаю, как тут насчет бани, а вы посуетитесь насчет еды. Что-то я проголодалась.

Девушка ушла, а Олен заглянул в соседнюю комнату, чуть более просторную и с настоящим столом.

– Сейчас пойдем, – сказал Арон-Тис, когда Рендалл напомнил об обеде. – Сами вы заказать не сможете, только в блюдах запутаетесь…

Гном выразительно причмокнул и похлопал себя по животу.

Спустились на первый этаж, где нашли Саттию, увлеченную беседой с хозяином. Заняли большой стол, стоявший под неведомо как державшимся на стене осьминогом, чьи глаза смотрели со злобной осмысленностью. Девушка присоединилась к спутникам почти тут же, за ней подошел владелец постоялого двора.

– Чего пожелаете? – спросил он.

– Я закажу. – Арон-Тис потер руки и принялся сыпать заковыристыми гоблинскими словечками.

Хозяин кивал, а лицо его становилось все более и более довольным.

– Истинная радость – встретить настоящего знатока тафийской кухни, – сказал он, когда алхимик замолк. – Все будет исполнено.

Последовал величественный взмах руки, и забегали, засуетились слуги. На столе появилась чашка с остро пахнущим козьим сыром, кувшин с вином и маленькая корзинка с маслинами и оливками.

– А пиво? – грустно вздохнул Гундихар, когда перед ним поставили глиняную кружку.

– Его пьют только после еды. – Арон-Тис взялся за кувшин. – А это все – только прелюдия. Эх, истинная алхимия – это то, что творится внутри нас… только мало кто об этом думает.

Соленый сыр в компании кислого вина и острых, маринованных оливок вызвал дикий аппетит. Поэтому, когда принесли блюдо с улитками, завернутыми в виноградные листья, никто не стал привередничать. А уж на большущую рыбу, на спине которой будто расселись маленькие крабы, и вовсе набросились, как на смертельного врага.

На смену груде костей и обсосанных панцирей приволокли еще сыра, но другого, вытянутого в тонкие полоски и коричневого, точно загорелого. К нему принесли новый кувшин, более широкий.

– Не может быть… – Гундихар принюхался и заорал: – Пиво!!! Да провалиться мне прямо в Великую Бездну! Клянусь сокровищами Столбового пика! Наконец-то! А, дайте мне его, дайте!

Первую кружку гном опрокинул в себя, точно у него в брюхе бушевал пожар. Забрызгался, не обратил на это внимания, ополовинил еще одну и только тут начал смаковать напиток.

– Светлое, – заметил Арон-Тис, наливая пива себе. – Темного у нас не варят, просто не умеют.

Гундихар булькнул что-то презрительное.

– Я так наелась, что сейчас лопну, – пожаловалась Саттия. – А мне еще в баню идти. Я договорилась… Уф…

– Ничего, дойдешь, – улыбнулся ей Олен. – Я донесу, если надо. Но для начала хотелось бы решить, что делать дальше.

Сердце сжалось при мысли о том, что, пока у Рендалла с собой меч и перстень, он опасен для окружающих. Что придется, несмотря на уговоры алхимика, уйти и весь путь до Теноса проделать в одиночку. Чтобы никто не пострадал из-за того, что оказался рядом с наследником трона Золотой империи…

– Дорога на запад одна, – сказал Арон-Тис, задумчиво прихлебывая пиво. – Сквозь Южный проход, где Малый Огненный хребет подходит к самому морю. Между горами и водой там идет оживленный тракт. По нему можно запросто добраться до Эль-Ларида, это столица старших эльфов. А оттуда по Магеру сплавиться до Гормандии и в устье сесть на корабль до Архипелага.

– Но так мы сильно уклонимся к югу. – Олен вызвал из памяти карты Мероэ, что видел даже не он – откуда в Заячьем Скоке карты? – а его предки, обитавшие в Золотом замке.

– Можно из Эль-Ларида двинуться на север, к Лезиону, – пожал плечами алхимик. – Но там куда более дикие леса, и чужаков в тех местах не очень жалуют. Если ухитримся выжить, то доберемся до берегов Зеленого моря гораздо быстрее… Кстати, надо узнать, что творится во владениях сельтаро… Эй, хозяин!

Высокий и носатый гоблин подошел, поклонился без подобострастия, спросил:

– Что угодно почтенным?

– Я давно не был в Мероэ, – Арон-Тис говорил на людском языке, чтобы его понимали все, – и поэтому не знаю, что происходит под сенью Белого Престола… спокойны ли тропы в тар-Ахтион, не бунтуют ли стволы коронных земель?

– О, так вы не знаете? – хозяин постоялого двора высунул язык, выражая недоумение. – На юге война.

– Что? – Гундихар даже подавился пивом.

– Клянусь мокрым подолом Сифорны, так оно и есть, – владелец «Крови неба» кивнул и принялся рассказывать.

Из его слов стало ясно, что большое войско нагхов высадилось в Мероэ около десяти дней назад. Оказавшийся на их пути город Ла-Хордана превратился в обгорелые развалины, а незваные гости с Солнечного острова двинулись дальше, в глубь суши.

– Герцог тар-Пеллан собирает дружины вассалов, чтобы выступить врагу навстречу, и это последняя новость, известная мне, – хозяин постоялого двора скрестил четырехпалые руки перед грудью. – Избавь нас боги от ярости нагхов. Они явились, чтобы занять земли до Большого Огненного хребта и уничтожить всех, кто попадется им: эльфов, гномов, гоблинов…

– Герцог? – удивился Бенеш. – Я думал, ну… что у сельтаро правит король…

– Формально так и есть. Хозяин Белого Престола считается главой всех старших эльфов. Но реальную власть он имеет только в коронных землях, в сердце материка. На окраинах же правят герцоги – предводители могущественных стволов. – Арон-Тис рассеянно кивнул и глянул на хозяина: – А дороги на запад свободны?

– Вчера я видел на рынке почтенного Холт-Рига. Он привел караван из Эль-Ларида и три дня назад миновал Южный проход. Угодно вам заказать что-нибудь еще? Вина? Пива?

– Нет, спасибо, – сказал Олен.

Владелец «Крови неба» поклонился и отошел.

– Вот так новости, корни и листья! – воскликнула Саттия. – Что же нам делать?

– То, что и планировали, – старый гоблин был спокоен, и только в глубине его глаз виднелась тревога. – Завтра утром я отправлюсь на площадь Камня и узнаю, идут ли караваны на запад. Если да, то мы присоединимся к одному из них… Если нет, то… будем думать. Но теперь понятно, почему нас встретили так недружелюбно и собирались утопить без лишних разговоров.

– В таком случае я с чистой совестью пойду в баню. – Девушка улыбнулась и встала с лавки. – Эй, хозяин, где тот слуга, что будет меня сопровождать?

И она заторопилась к стойке, над которой висела рыба с острым и длинным, точно меч, костяным носом.

– А я прогуляюсь по городу, – заявил гном. – Гундихару фа-Горину просто необходимо проверить, какие тут кабаки и прочие… хм, достойные места для отдыха. Бенеш, пошли вместе.

– Ну, я не знаю… Чего…

– Пошли-пошли. Клянусь заступом Первого Гнома, ты не пожалеешь! Надо веселиться, пока молодой…

Судя по лицу мага, он готов был сдаться.

– Иди, – поддержал Олен. – Я останусь тут… Мне надо будет отдохнуть.

На самом деле решил, что нужно собраться с духом и хорошенько подумать, как именно ускользнуть от спутников. Заметил внимательный взгляд Арон-Тиса, поспешно отвел глаза.

– Ну, э… ладно. – Бенеш покраснел, отчего конопушки на его лице будто стали крупнее. – Пошли.

– Молодец! Одобряю. – Гундихар хлопнул мага по плечу. – Слова настоящего мужика. Ну, или того, кто собирается стать таким мужиком. Ха-ха, нынче мы вкусим все удовольствия, что имеются в этом городе!

Бенеш покраснел еще сильнее.

Они ушли, в сопровождении толстого слуги удалилась Саттия. Олен в компании Рыжего поднялся к себе в комнату. Улегся на кровать, оцилан устроился рядом и громко замурлыкал.

«Нужно уйти незаметно, – думал Олен, поглаживая кота и слушая, как за стеной грохочет чем-то алхимик. – И сделать так, чтобы быстро оказаться как можно дальше. И пропасть бесследно. Но как это осуществить, если дорога на запад одна, через Южный проход?»

Он сосредоточился, вызывая из глубин чужой памяти карту. Не случись войны, он мог бы отправиться морем на юг, в Ла-Хордану или даже вовсе в обход всего Мероэ. Не очень быстро, но не медленнее, чем тащиться через чащобы в центре материка. Но нагхи сделали этот путь недоступным. Можно двинуться на север, чтобы высадиться в степи, пройти до берегов Закрытого моря вдоль самого края Большого Огненного хребта. Там дикие земли, и орки запросто могут убить чужака, но зато никому из друзей не придет в голову, что Рендалл избрал этот маршрут…

Или попытаться преодолеть Малый Огненный хребет, чтобы выбраться к истокам Лезиона? Это, пожалуй, самый короткий, но и самый опасный вариант. Тут есть перевалы, но нет дорог. Пройти через подземные тоннели без разрешения их хозяев-гномов невозможно, да и старшие эльфы не любят, когда кто-то забредает в их коренные земли, и встретят гостя не хлебом-солью, а стрелой.

Но стоп – Олен остановил себя, – все это далекая перспектива. В любом случае, нужно для начала сбежать от спутников. Уйти тихо и навсегда, чтобы Саттия и остальные не погибли, затянутые гибельным вихрем событий. Потом, когда покончит с делом на Теносе и в Безарионе, он отыщет их, обязательно найдет.

Олен хорошо понимал, что уговаривает себя, что идти куда-то в одиночку ему совершенно не хочется. Но еще меньше хотелось видеть, как спутники, друзья погибнут, когда притянутые совместной силой ледяного клинка и Сердца Пламени смертельные опасности падут на их головы.

А в том, что падут, Рендалл не сомневался. Он чувствовал угрозу всем существом, воспринимая ее, как затаившееся пока на горизонте черное облако, что готово в любой миг приблизиться и разразиться грозой.

– Ладно, посмотрим. – Он осторожно поднялся, стараясь ступать бесшумно, выглянул в коридор.

С удивлением обнаружил, что дверь соседней комнаты открыта. Заглянул в нее и увидел, что Арон-Тис возится с какими-то пергаментными листами, но при этом сидит боком.

«Незаметно проскользнуть не удастся, – мысль вызвала раздражение. – А если через окно? Придется рвать ткань и прыгать. Совсем тихо это сделать не удастся. Что тогда? Отложить побег на утро, когда все будут спать. Лечь, но не засыпать и уйти в предрассветном сумраке?»

Но для этого нужно узнать дорогу в порт или к восточным воротам, чтобы не плутать по незнакомому городу. Выяснить, можно ли выйти из Тафоса ночью, и дать взятку, чтобы гоблин, которого придется расспрашивать, не начал болтать. Вдобавок необходимо добыть денег на эту взятку, да и вообще на всю дальнюю дорогу.

И в этом заключалась главная слабость плана.

Денег у Олена не было вообще. За плавание от Фераклеона платил Арон-Тис. Предполагалось, что расходы и дальше будет нести он и что золота в сундуках у алхимика хватит до самого Теноса.

Рендалл вернулся в комнату, сел на кровать и обхватил голову руками.

– Думай, – приказал он сам себе. – Клянусь Селитой, ты должен найти выход из этого положения…

Но как, как, вразумите, все боги Небесного Чертога? Деньги можно заработать, но не за срок менее суток, украсть – при мысли об этом Олена передернуло – или отобрать. Но у кого и где? И не отправятся ли в погоню за новоявленным грабителем воины городской стражи?

– Эй, ты в порядке? – Он так задумался, что не заметил, как в комнату вошла Саттия.

– Нормально, – не очень убедительно соврал Олен, глядя на девушку, чистую и невероятно довольную.

– Да? Я бы не сказала. – Четвертьэльфийка нахмурилась, подошла и села рядом. Олен почувствовал ее запах – пряные духи, молочная свежесть и еще что-то волнующее и необычное. – Вид у тебя, будто у приговоренного к смертной казни.

– Ну. – Олен закрыл глаза, чтобы не видеть ее лица, синих бездонных глаз, светлых волос с белыми прядками в них. – Я… это… – понял, что говорит невнятно, словно Бенеш, и разозлился: – Я, в общем…

– Да не мучай ты себя, – рука девушки коснулась его лба. – Я знаю, что ты хочешь удрать от нас. Но даже не пытайся, ничего у тебя не выйдет. Ты все время под наблюдением, не убежишь.

– Но… как? Почему? – Олен поднял веки, обнаружил, что Саттия глядит на него тревожно и в то же время нежно.

– Арон-Тис рассказал нам все. Про меч и про перстень. Еще на корабле нагхов, в первый спокойный день. Мы тогда собрались, обсудили все хорошенько и решили, что тебя не оставим.

– Несмотря на то что рядом со мной вам грозит смертельная опасность? – Олен резко сел, радость и страх вскипели в сердце. – Ведь это не ваше дело – сражаться с Харуготом…

– Тише-тише. – Девушка улыбнулась, и ее улыбка остудила его лучше ведра ледяной воды. – Уже наше. Бенеш должен отомстить за учителя, а мы… я и Гундихар, прошли слишком много рядом с тобой, чтобы отступать.

– Даже перед лицом неизбежной гибели? На Теносе нас ждет вовсе не праздничный стол. Ты еще можешь спастись, ты… – Олен понимал, что говорит бессвязно, но сделать не мог ничего. Мысли толкались, лезли на язык, словно бегущие с корабля крысы на сходни. – Я долж…

– Неужели ты так ничего и не понял? – Саттия вздохнула, и он осекся. Сердце забилось чаще. – Ты мне нравишься, дурачок. И я не хочу, не могу… отпустить тебя, бросить вот так просто…

– Э… – Олен почувствовал, как загорелись кончики ушей. Вспомнил, каково было первый раз говорить девушке, что она ему симпатична. Удивился, что спустя пять лет сделать это оказалось ничуть не проще. – Ну, ты мне тоже нравишься…

Он потянулся, чтобы обнять ее за талию, притянуть к себе. Саттия оттолкнула его руки.

– Так, – сказала она, демонстративно нахмурившись. – Если я сходила в баню, то кое-кто грязен, точно сапог охотника. Лежи, набирайся сил. – Девушка наклонилась, мягкие и сочные губы коснулись лба Олена. А через миг она оказалась у своей кровати, взяла гребень и принялась расчесывать волосы.

Рендалл вновь лег, ощущая, как бухает сердце и как горит кожа там, куда пришелся поцелуй. С сожалением подумал, что так и не решился сказать ей о собственных чувствах, побоялся, сдержался и…

И в этот самый момент усталость взяла свое, и он уснул.

Лес выглядел странно – совершенно прямые стволы, похожие на колонны из бурого мрамора, и плотные кроны, под которыми лежит полумрак. Несмотря на то что царил солнечный полдень, взгляд терялся через дюжину шагов, увязал в туманных сумерках. Только и можно было различить, что лишенную травы землю и какие-то корявые кусты вдалеке.

– Это последнее препятствие? – спросил Андиро Се-о, пять лет сидевший на Яшмовом Троне и правивший белыми гномами.

– Да, – отозвался его спутник, Третий Маг, облаченный в белый длиннополый халат, расшитый желтыми драконами.

Два месяца понадобилось им, чтобы добраться от столицы белых гномов, что лежит на реке Лоцзы, до южной границы страны, туда, где в предгорьях красуется единственный в государстве храм Азевра. В святилище они прибыли двадцать восемь дней назад, и это время жрецы и Третий Маг провели в молениях и длинных, сложных ритуалах.

Когда Андиро Се-о спросил, что происходит, колдун просто ответил: «Открываем путь». А вчера сказал, что можно следовать дальше, правда, только вдвоем и без лошадей. Бывший правитель пожал плечами, закинул за спину мешок с припасами, захватил топор, который выковал еще его прадед, и затопал вслед за магом.

Они поднялись в горы по узкой, едва заметной тропке. Прошли через громадный водопад, и вода пропустила их. Долго шли в полной темноте по каким-то пещерам. Маг время от времени начинал бормотать заклинания, и тогда мрак вокруг шевелился и рычал, как свирепый зверь.

Выбравшись на поверхность, оказались в узкой долине, перед вот этим самым лесом.

– Да, – повторил Третий Маг. – Если не считать ритуал Пробуждения.

– Пусть поможет нам Владыка Недр, – помянул Андиро Се-о божественного покровителя своего народа.

– Справимся и без него, – сказал колдун и приступил к делу.

Ритуальным ножом, чье лезвие – из чистого, девственного серебра, добытого и выплавленного при свете луны, он принялся рисовать на земле странные знаки. Заключил их в круг и забормотал, время от времени взмахивая руками, будто стряхивая с них крошки. Символы вспыхнули белым огнем, тот перешел в красный, из недр донесся длительный рокот.

Горы содрогнулись, Андиро Се-о почувствовал их гнев, их ярость и боль, зачем-то пробужденную этим странным колдовством. Земля в круге вспучилась горбом, тот пополз вперед, на деревья.

– За ним, – проговорил Третий Маг. – Поспешим.

Вал из земли заставил могучие стволы накрениться. Кроны с шелестом разошлись, вниз полетели треугольные листья. Солнечный свет упал на коричневую почву, образуя узкую дорожку. Два гнома вступили на нее и торопливо зашагали через чащу. Андиро Се-о оглянулся и понял, что за ними деревья вновь распрямляются, встают на место, а тьма ползет по пятам, точно хищный зверь.

Невольно добавил шагу.

Идти, к счастью, пришлось недалеко. Лес закончился, открылось крохотное озеро, прозрачное и неподвижное, а рядом с ним – пирамида из сине-черного гладкого камня.

– О, могущество предков… – пробормотал Андиро Се-о, понимая, что он не знает такого материала.

А ведь он был гномом и, пусть никогда не спускался в шахту, умел чувствовать плоть земли и ее кости. Отлично, как и положено главе клана, разбирался в искусстве возведения зданий.

– И оно здесь не пригодится, – и Третий Маг впервые за всю дорогу от святилища Азевра улыбнулся. – Снимай груз, садись и отдыхай. Я буду работать, а ты ждать. И ждать придется долго.