Нимб над Мефистофелем Соболева Лариса

– Убедил.

– Признаюсь: однажды приехал сюда, хотел пристрелить ее, как собаку, где-нибудь на улице и обязательно под забором. Ходил за ней, ходил... Но мне, мужчине, оказалось слабo выстрелить в женщину, тем более – в пожилую женщину.

– Не приходило в голову нанять киллера?

– Приходило. Но я передумал убивать. Добью ее другим способом.

Зоя не знала, что сказать, хотя на языке вертелось: ты жестокий, старости надо все прощать, потому что старость уже не может защищаться, она бессильна и слаба. А с другой стороны, ей, Зое, ведь не пришлось пережить то, что Аристарх пережил в детстве. Он, бесспорно, угадал, о чем она подумала:

– Это не жестокость. Возмездие.

Зоя не стала спорить. Она не знала примеров, когда спор переубеждал собеседника.

– Как ты нашел ее?

– Случайно. – Аристарх перевернулся на живот, уложил подбородок на скрещенные руки. – Знаешь, судьба не делает лишнего, она нарочно подсунула мне Лидочку. Странно, это исчадие ада мы называем ласково – Лидочка. Так вот, мужа моей тети перевели в Москву перед распадом СССР, он был партократом, как сейчас говорят. Во времена перемен он сориентировался мгновенно, занялся бизнесом – инвестиции, ценные бумаги и так далее. Я учился на последнем курсе в университете, уже тогда дядя привлекал меня к работе. Сыновей у него не было, только две дочери, вот я и стал его любимчиком. И до сих пор им являюсь.

– Повезло тебе, – вставила Зоя.

– Как сказать. Когда я был маленьким, мне не хватало моих матери с отцом. Став взрослым, понял: мне крупно повезло с приемными родителями. Так вот Лидочку я однажды увидел в Москве – она приехала клянчить у дяди деньги на какое-то там развитие.

– Узнала тебя?

– Конечно, нет. А я ее узнал, она мало изменилась. Я бы узнал ее, даже если б она превратилась в уродку или сделала бы сто пластических операций.

– Представляю, что с тобой творилось, – посочувствовала Зоя.

– Этого никому не дано представить, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Я увидел ее, и память мгновенно перенесла меня в ту августовскую ночь, а мне казалось, мои впечатления стерлись временем. И знаешь, Зоя, появилось ощущение, будто я опять сижу в колодце, а она вот-вот должна меня найти и застрелить, как сестру, мать, отца. Встреча закончилась для нее благополучно, кстати, я уговорил дядю дать ей денег.

– Зачем? – удивилась Зоя.

– О, это было мое коварство! Я не хотел потерять ее. По моим наблюдениям, когда просят деньги и получают их, потом попросят еще не раз. Это заразная штука – получить халявную сумму. Но когда даешь деньги, контролируешь, куда они потрачены.

– А разве нельзя красть в обход контроля?

– Запросто. И она умело крала. Но я напросился быть контролером, поэтому наезжал сюда с помощниками, которые действовали по моей указке, сам же намеренно не мозолил ей глаза. Я знал, что когда-нибудь мы встретимся, но мечтал, чтобы она столкнулась с Чехониным-третьим, а не с Аристархом Бирюковым. Естественно я занялся изучением отцовской папки. Логика проста: раз она убила отца, значит, была причина, ответ должен находиться в папке, потому отец и решил ее спрятать. Не от матери же, правда? Отец вел что-то вроде дневника, довольно необычного, я потом тебе покажу. Он записывал результаты поисков, свои мысли, встречи. Последние строчки были такими: «Мне следовало сказать, что она обозналась, что я ее не знаю. Теперь не представляю, что придет в ее бешеную голову, мне надо торопиться». В общем, я нашел ответ, но... Мне захотелось узнать о ней все до мелочей, а по сути – меня мучил тот же вопрос, что и отца: как она решилась на такое. Почему Лидочка смогла уничтожить мою семью, а я убить ее не смог?

– Ну и как, получил ответ? – спросила Зоя.

– Не получил до сих пор и, наверное, никогда не получу. Я занялся поисками тех, о ком упоминал отец. Поиски вел в нескольких направлениях, у меня ведь были фамилии. Самым сложным делом оказалось найти Сашу, то есть Алексиса Крамсу.

– Как же ты его нашел? Это практически невозможно.

– Деньги, Зоя. Деньги могут многое. Саша воевал всю войну, был летчиком, а тогда летчики ценились на вес золота. В архивах докопался – где, в каком полку и какой эскадрилье он служил, узнал, что закончил он войну в Германии, не вернулся в Советский Союз – сдружился с американскими летчиками и остался у них. Как нельзя кстати дядя отправил меня в Америку, потому что доверял только мне. Ну а там порядка больше и отыскать человека у них проще. Но тоже было нелегко, не буду рассказывать о каждом моем шаге, а то к завтрашнему вечеру не закончу. К счастью, ездил я туда часто, и мне помогли найти друга Алексиса Крамсу, а тот дал мне его нынешний адрес. А вот поехать в Финляндию не удалось, ты туда ездила.

– Какой кошмар!

– Что именно? – недоуменно спросил Аристарх.

– Потрачены огромные деньги, на поиски ушла масса времени. Да и здоровья, нервов жалко. Скажи, Аристарх, а зачем ты это все делал? Лидочку уже не привлекут за ее преступления, потому что срок давности истек, не говоря о ее возрасте. Ну, допустим, знакомые и родственники узнают, кто она есть на самом деле, и что? Что изменится? Полагаешь, они откажутся от нее? Вышвырнут на улицу?

Аристарх повернулся на бок, подпер голову рукой, как и Зоя, с минуту смотрел на нее хитро, потом странно усмехнулся, можно сказать, с затаенным коварством:

– Неужели думаешь, у меня такие мелочные запросы? Сейчас моя цель дальше старушки Лидочки, но именно через нее... В общем, она мне поможет.

– Чем? Что ты хочешь?

А он взял с полки часы, присвистнул:

– Между прочим, знаешь, который час? Четыре двадцать утра.

– Не уходи в сторону! Скажи, чего ты добиваешься?

Аристарх снова не ответил, а обнял Зою, зашептав на ухо:

– Потом, не сейчас.

– Аристарх, я имею право знать...

– Не спорю, имеешь. И узнаешь первой.

Ночь подходила к концу, убаюкивала. Мирная ночь. А каким будет новый день?

Зоя, естественно, не выспалась. Душем слегка растормошила себя, приплелась на кухню, где Аристарх пил кофе, упала на стул:

– Где кафедральные соборы?

– Какие соборы? – не въехал Аристарх.

Кажется, у него проблема с чувством юмора, усмехнулась про себя Зоя.

– Твои телохранители.

– На посту. Выпей кофе.

Она пригубила чашку, покривилась:

– И кофе ты не умеешь готовить.

– Тебе не нравится, потому что ты привыкла к растворимой бурде.

– Какие планы на сегодня? – отодвинув чашку, спросила Зоя.

– Если ты согласна помочь мне, то сделаешь еще два сюжета.

– Видишь ли, Аристарх, мое несогласие не имеет значения, потому что всем процессом заправляет директор. И чуть-чуть главный редактор.

– А директор вчера заверил телезрителей, что твой сериал продолжится, – довольным тоном сказал он.

– Выйдет, если мне дадут работать. Не забывай, идет предвыборная кампания...

– И пусть себе идет. У тебя будут все условия, я обещаю. Значит, первое: срочно делаешь сюжет про мальчика Арика...

– Срочно? А качество?

– Теперь качество неважно. После нападения на твоего директора смотреть будут любой продукт.

– Я бы пустила этот сюжет в конце.

– Нет. Последовательность должна остаться та, которую выстроил я.

– Как скажете, господин заказчик, – пожала плечами Зоя. – А почему, позвольте вас спросить?

– Потому что история мальчика Арика не ставит точку. Следовательно, зрители как подумают? Будет еще продолжение. И уж в нем полное разоблачение. А его-то Лидочка не должна допустить. Короче, после сюжета о мальчике с фотоаппаратом Лидочка захочет прикончить тебя.

– Уф! – Зоя подалась корпусом назад, опершись руками о стол. Мда... день начался с идеально плохой ноты. Ей оставалось только иронизировать: – Прекрасно. Может, ты все же покажешь мне Лидочку? Хотелось бы знать, кто предстанет передо мной в образе тетеньки смерти.

– Зоя, я не дам ей убить тебя, не бойся. Если будешь выполнять мои указания, ничего плохого с тобой не случится.

Слабое утешение.

У русской женщины отличительная черта – постоянный поиск горящей избы, куда она жаждет войти, дабы кого-то спасти. Ну, кого-кого – мужчину, конечно! А у Зои сейчас двойственное положение... она вроде с ним, с мужчиной, рядом, но лезет в горящую избу. А еще Зою заботило, насколько искренен Аристарх наедине с ней. Что он задумал? Что будет потом? Использует ее и отбросит, как ненужную вещь? И самой неплохо бы определиться: на что она сама надеется?

– Метод запугивания у нее исчерпан, теперь она начнет принимать меры, – тем временем продолжал Аристарх. – Последняя часть твоего документального детектива должна стать мощным ударом, на который я делаю ставку.

Он рассчитывает на удар, Зоя – на Аристарха. Второе глупо. Надо жить одним днем, чтобы избежать переживаний.

– Итак, ты втянул меня... в нехорошую историю, как я чувствую.

– Хотела сказать – в грязную? Понимаешь, Зоя, грязи никому в жизни не удается миновать. Припомни, только честно: тебе бывает стыдно за то, что ты сделала когда-то и постаралась забыть?

– Ну, бывает.

– Вот видишь... – протянул Аристарх. – Конечно, это были мелочи, но неприятные, такое бывает с каждым, и со мной в том числе. А чтобы успокоить тебя, скажу: за эту историю мне стыдно не будет. Никогда.

– Ну, ладно, я пошла одеваться.

Предстоящие выборы мэра и депутатов в местную думу обеспечили режим наибольшей загруженности телестудии, но Зое тем не менее дали зеленую улицу. Зеленая улица состояла из монтажера, Эльзамана, звукорежиссера и угла в комнате с восемью компьютерами, где постоянно стоял гул, так как одновременно монтировали новости и дивные речи депутатов, которые без бумажки слова не выговорят. Надеяться, что удастся поработать в тишине, не приходилось. Зоя сначала набросала сценарный план, затем занялась съемками.

Поскольку бабушка Лидочка ее все равно уже знает в лицо, а сюжет надо сляпать за считаные дни, она избрала форму рассказа на натуре. Отыскав в городе старый колодец, подходящий домик и договорившись с хозяевами об аренде за определенную плату, найдя необходимый реквизит, Зоя устроила театр одного актера: Эльзаман снимал, а она выступала и за автора, и за Арика, и за папу-маму, и даже за убийцу. Как ни странно, получилось сносно, особенно удались кадры с убийцей. Зоя купила пластмассовый пистолет – копию настоящего (ну как же деточкам просто необходимо с детства привыкать к оружию!), и лихо отбарабанила текст от автора, направляя пистолет на воображаемые цели. Работала быстро и собранно, ибо слишком велико было желание закончить чертов сериал и посмотреть, что будет. Чувствовала себя скверно – приманкой. А приманка где оказывается? В желудке, ее обычно проглатывают. И вот наконец приступила к монтажу. Рассчитав, что фильм будет коротеньким в отличие от предыдущих, попросила Жертву Каракурта передать трафик-менеджеру, чтобы тот поставил фильм в программу на следующую неделю.

– А ты успеешь? – Выражение лица (если только эту ошибку природы можно назвать лицом) у той стало похожим на драматическую маску героини старых советских фильмов. – У нас сейчас эфирное время бесценно. Выборы на носу!

– Ничего, он отыщет дешевое окошко в этой бесценности.

– Я тебе не девочка на побегушках! – вспомнила Жертва Каракурта. – Сама ему скажи.

– Мне его найти не удалось, а время больше тратить не могу, работы полно. Так что найди его сама.

Жертва Каракурта обалдела от наглости Зои, но пока соображала, что ответить, та уже исчезла из поля видимости.

Зоя опять окунулась в работу. Вдруг звонок – мама:

– Зоя, в чем дело? Куда ты пропала? Я звонила несколько раз на домашний телефон, ты не ответила.

– Мам, прости, у меня сейчас очень тяжелый период.

– А позвонить нельзя было?

– Закрутилась, честное слово.

– Со своим кручением ты на старости лет останешься одна. Ладно, я не сержусь. У нас все нормально. Кстати, мне звонила женщина, спрашивала, где тебя найти, потому что дома ты не живешь.

Внутри щелкнуло: что за женщина?

– Она назвала себя? – заинтересовалась Зоя.

– Нет. Но сказала, что ты ей очень нужна. Я дала номер твоего сотового. Зоя, а где ты живешь?

– У друга. Мам, что она еще сказала?

– Ничего. А кто твой друг? Какие у вас намерения?

– Мама, это просто друг, без намерений. А какой у нее был голос – молодой, старый?

– Не старый, но скрипучий. Ну, ладно. Раз у тебя появился друг, можешь не звонить, я сама позвоню.

Зоя тут же набрала номер «друга без намерений»:

– Аристарх, моей матери звонила женщина, спрашивала, как меня найти. Кажется, она была у меня дома, потому что сообщила маме, что я не живу у себя.

– Это она, – сделал вывод тот.

– Слушай, меня сейчас другое беспокоит: наша «героиня» узнала номер телефона моей матери, значит, знает и адрес. Как думаешь, она может шантажировать меня через мать? Например, в заложники ее взять?

– Вообще-то, это не ее метод, но... Лидочка все может. Зоя, я подумаю, куда отправить твою мать...

– И дочь. Она живет у мамы.

– Хорошо, обеих отправим. Сколько дочери лет?

– Пять. Но куда, куда ты их отправишь?

– Мест полно. А ты позвони матери, скажи, чтоб срочно, сейчас же, собиралась на отдых.

Зоя не стала тянуть, позвонила:

– Мама, срочно собирайся, вы едете отдыхать.

– Куда? – обалдела мама.

– Позже сообщу – куда. Но соберись сейчас же. Слышишь? Это приказ.

– Ты ненормальная? Сборы не такая простая вещь...

– Мне-то не рассказывай про сборы, это проще простого. Все, пока.

Уже в половине одиннадцатого вечера Аристарх и Зоя занесли вещи в купе вагона проходящего поезда, усадили малышку караулить чемоданы. Мама пошла проводить дочь и ее друга, ворча:

– Только ненормальные едут на Черное море зимой.

– Уже весна, – возразила Зоя. – Там совсем тепло.

– Профилакторий работает круглогодично, вы подлечитесь, подышите морским воздухом, – уговаривал Аристарх, спрыгивая на перрон.

– Зоя, это твой друг? – шепнула мама на ухо дочери, задержав ее.

– Типа, – буркнула Зоя.

– Что значит – типа? Что за идиотское слово? Зоя, не крути носом, сразу видно: человек хороший. Или ты богача ждешь? Так у тебя уж возраст не тот, чтоб кандидатов перебирать. Он мне денег тайком от тебя сунул. Зоя, как-то неудобно брать. Может, вернешь ему?

– Успокойся. Он мне реактивный самолет должен.

– Господи, почему ты у меня не такая, как все? – вздохнула мама. – Должны только тебе, да? А ты не должна? Никому и ничего?

– Ой! – вскрикнула Зоя и прыгнула в руки Аристарха, поскольку поезд уже заскользил по рельсам. – Мам, счастливого пути!

Проводив поезд, Аристарх с Зоей на драндулете, но в сопровождении джипа поехали на его квартиру.

– На душе стало легче, – сказала она. – Аристарх, а если бабушка Лидочка позвонит мне, что ей говорить?

– Смотря что она тебе скажет.

– Будто не знаешь, – фыркнула Зоя. – Угрожать будет.

– Тогда скажи так: фильм заказал Чехонин, все претензии к нему.

– Странно, мы же оставили твой адрес соседу, почему она у него не справилась, где я живу?

– Не сообразила. Вернее, не сообразил тот, кто выполнял ее поручение. Лично для меня странным является то, что за нами ездила машина, следовательно, Лидочка знает, где ты можешь быть.

– В этом как раз странностей нет, – возразила Зоя. – Просто ей пока был нужен номер моего сотового телефона. На студии номеров своих сотрудников не дают, значит, у кого узнать? У матери. А кстати... Наша Лидочка предводитель банды? Откуда у нее головорезы на колесах?

– Раньше она не доверяла такие дела никому. Но... возраст, силы уже не те... Думаю, наняла людей.

– Тогда она наймет и киллера. И он перестреляет нас.

– Не перестреляет.

– Откуда такая уверенность?

– Я знаю. Чувствую.

Ну и что тут скажешь? Его мания не поддается здравому смыслу.

В квартире Аристарх потребовал дать ему мобильник. Зоя наблюдала, как он вынул симку, вставил в свой телефон, и протянул ей:

– Держи.

– Зачем? – не поняла Зоя.

– Если она позвонит, включишь громкую связь. Тогда и я услышу, что она будет говорить. В твоей трубке нет такой функции.

Но Лидочка не позвонила ни на следующий день, ни позже, когда вышла программа передач на следующую неделю. Зоя приступила к монтажу последнего фильма. Правда, Аристарх все не давал ей фотографий убийцы в момент расстрела его сестры.

– Пойми, мне нужны эти снимки, их же надо снять камерой, – требовала Зоя.

– Отдам. Позже. Оставь фотографии на финал фильма.

– Слушай, а у меня такое подозрение, что я знаю Лидочку. Кто она, Аристарх?

Он пропустил ее фразы мимо ушей, а подошел и обнял, потерся носом о ее лоб. Потом вдруг предложил:

– Зоя, давай поужинаем в ресторане?

– Не хочу. На улице темно, твоя Лидочка подкараулит нас и...

– Глупости. Мы с охраной. Поехали, ну?

– Я не захватила платья для торжественных случаев.

– Это отговорки. Во всех ты, душечка, нарядах хороша.

– Честно говоря, меня твоя уверенность с ума сводит. То ли ты недооцениваешь бабулю, то ли действительно все не так страшно.

– Все не так страшно, – улыбнулся Аристарх.

Жить в замкнутом пространстве, не имея возможности сделать и шагу по собственному желанию, утомительно, и Зоя сдалась:

– Ладно, поехали.

Сели в драндулет. Зоя смотрела в окно на завораживающе кипящую жизнь за ним. Машины туда-сюда едут, люди в бешеном темпе мчатся по тротуарам – ведь завтра Восьмое марта, все рыщут по магазинам, приобретая подарки по единственному принципу: дешево и сердито. Зоя праздники не любила, выходные тоже, потому что они расслабляют. Почему-то в праздники и халтурами невыносимо заниматься, мозги отключаются. Но без праздников и выходных не познаешь величайшее наслаждение ленью, когда завалишься на диван перед телевизором и без разницы, что там показывают, – ты балдеешь от ничегонеделанья. Кстати, завтра покажут десятиминутный фильм «Арик». Зоя возражала против даты показа, мол, жуткая история не для праздника, но ей сказали: так решили директор с главным редактором. Ну и черт с ними!

Пока Зоя рассуждала по поводу праздников, Аристарху позвонили. Он выслушал и весь собрался, сосредоточенно поглядывая в зеркало заднего вида.

– Что случилось? – вяло поинтересовалась Зоя.

– За нами едет машина.

– Мурка? – заерзала она, не назвав старушку Лидочкой. Какая «Лидочка»? Она бандитка с большой дороги!

– Наверное.

– По нам не начнут стрелять?

– Ну, пусть попробуют.

– Может, отменим ресторан?

– Ни за что! Не надо оглядываться.

– Как мне это все надоело, – вздохнула Зоя.

– Потерпи немного.

В ресторане Зоя расслабилась. Ах, как приятно сидеть за столиком вдвоем, особенно когда ансамбль отправляется на перерыв и можно поговорить о ерунде. Вообще-то в чем-чем, а в разговорах у Зои недостатка нет, но в квартире нет и атмосферы идиллии, там не потанцуешь, тесно прижавшись к Аристарху. Правда, у них все уже было, но сейчас, будто бы невзначай задевая губами ее висок, щеку, шею, он словно возвращал их отношения на стадию флирта, когда только-только начинается взаимное притяжение. От этого слегка кружилась голова (ну, может, еще от красного вина), однако внутри рождался трепет от предвкушения чего-то несбыточного. Несбыточного? Несбыточность не что иное, как наваждение от помутнения серого вещества, только поэтому верх берут примитивные инстинкты. Зоя вглядывалась в глаза Аристарха, желая распознать его истинные мотивы. Уж в который раз это делала! И видела там влюбленность. Правда, не исключено, что видела желаемое, а не действительное. «Не западай на него, – приказывала себе Зоя, очнувшись от наваждения. – А то потом будет больно и обидно. На что ты рассчитываешь? Наконец-то встретился «тот самый»? Этот «тот самый» человек из другой среды, он способен купить любую красотку, рядом с которой ты баба-яга. Тебе сейчас с ним хорошо и вполне достаточно, никаких сю-сю, будь сдержанной». Верила ли она в то, что внушала себе? Не очень. Ее самостоятельность, самодостаточность и независимость жаждали кабалы. Да, вот так случается... иногда... Но лучше себя заранее предупредить, чтоб потом зря не страдать.

– Зоя, посмотри... только мимоходом, не задерживая взгляд. Посмотри на столик в углу рядом с входом, – шепнул Аристарх.

За тем столиком сидели двое, которые в сравнении с кафедральными соборами Аристарха выглядели неоперившимися пацанами, несмотря на то, что обоим лет по тридцать с гаком.

– Кто это? – спросила она.

– Понятия не имею, но они за нами наблюдают.

– А так было хорошо... – протянула она.

– И будет, – заверил Аристарх. Наверное, врал.

Сидели еще долго – пили, говорили, танцевали. И два наблюдателя свой угол не покидали. Зоя нервничала, Аристарх нет. Во всяком случае, ей так казалось.

По дороге домой ничего не случилось, но машина за ними ехала.