Гаран вечный Нортон Андрэ
– Сомневаюсь, – задумчиво сказал я.
Моё внимание привлекло что-то подвешенное над бездной. Две длинные цепи, из того же материала, как и тот, из которого были возведены стены Путей, висели туго натянутые и устойчивые, как будто они поддерживали какой-то невидимый груз. Я отстегнул лучевой жезл и направил его перед собой, так что пучок световых лучей до сих пор горевшего заряда смог охватить то, что должно было висеть между цепями.
– Ах… – замурлыкал Закат как гигантская Ана, потому что луч высветил мост из какого-то поглощающего свет материала, мост, тянущийся за завесу тьмы.
Перемещая луч, я проследил очертания моста, чтобы увидеть, где он касался нашего края пропасти. Но он не соприкасался. Он обрывался на расстоянии добрых трёх футов в куче разбитых осколков. Разрушился ли он недавно, или столетия назад – нам никто не мог рассказать, но этот пролом оказался эффектной преградой.
Я оценил длину позади нас. Человек, если он был проворным и не боялся высоты, мог бы преодолеть брешь прыжком с разбега – если Оун будет добр к нему. Однако, мост обладал гладкой поверхностью и она изгибалась в виде гребня, который с самого начала служил для нас помехой, а внизу сияла бездна.
Закат так же быстро, как и я, принял наш единственный шанс.
– Один должен стоять здесь, – сказал он, – и направлять луч на край этой гибельной западни, в то время как другой прыгает. Затем, если с помощью Оуна удастся совершить это, он должен проделать то же самое, пока его товарищ не присоединился к нему. Просто, но смертельно опасно. – Он засмеялся.
Выбора у нас не было. Затянув пояс и крепко привязав мешок с продовольствием за плечами, я приготовился. Затем, прежде чем он смог запротестовать, я сунул свой лучевой жезл ему в руки и вернулся назад до конца коридора. Я стремительно пронёсся мимо Заката, который пригнулся у края бездны с жезлом наготове, чтобы освещать мне место приземления.
Затем я очутился над пучиной: сердце билось так, что отдавалось в ушах. Мои ноги коснулись гладкой поверхности моста и соскользнули. В стремительном броске я метнулся вперёд, мои напрягшиеся пальцы сомкнулись на этом срединном гребне. Изгиб, который казался нам самой большой опасностью, спас меня. Я намертво вцепился в него, лёжа вниз лицом на бледной призрачной поверхности, пока моё дико колотящееся сердце не успокоилось. Тогда с помощью одной из гигантских поддерживающих цепей я смог подняться на ноги.
Из продуктового мешка я вытащил два мотка тонкой прочной кожаной верёвки, которой Трэн сообразил снабдить нас. Одной я привязался к цепи, к другой привязал груз – консервную банку – и перебросил её через пустоту Закату. Он прикрепил к ней мой лучевой жезл, и я потянул верёвку обратно.
Пока она качалась в пространстве, я испытал, возможно, самое жуткое переживание, какое любой, человек моего мира мог когда-либо представить себе. Потому что, когда луч больше не бил в мост, тот исчез из поля зрения, и мне показалось, что я стою на разреженном воздухе, хотя мои ноги ощущали твёрдую поверхность.
В то же мгновение факел оказался в моей руке. Снова разбитый на куски конец моста появился из небытия.
Закат приготовился и исчез в том направлении, откуда мы пришли. Затем вылетел из устья коридора по направлению ко мне. Видимо, он оттолкнулся с большей силой, чем я, потому что удачно приземлился, и я помог ему подняться на ноги.
– Это же гнездо дьявола, если здесь когда-либо существовал хоть один, – сказал он тяжело дыша, когда снова встал прямо. – Мне даже не хочется думать об обратном путешествии. Нет, давайте зажжём оба факела. Что касается меня, то я не хочу шагать по бессодержательному воздуху, даже если мои ноги утверждают обратное.
Я отвязался от цепи, служившей мне опорой, и мы отправились в это невероятное путешествие над бездной. Строители и инженеры Древнейших Существ, должно быть, обладали великим мастерством, но как чужды были их мысли для человеческой расы. Я восхищался мужеством Кима-каменщика, который проник внутрь Путей один, защищённый только слабым снаряжением своего времени. Возможно, этот пролом в мосту и объяснял, почему он не вернулся из своего последнего рискованного предприятия.
– Запах заметно усиливается, – прервал Закат мои мысли. Он поднял светильник и направил его луч далеко вперёд.
Точно внутри круга света что-то двигалось. Закат внезапно остановился.
– Это и в самом деле полностью проклятое место. Похоже, нас тут поджидает нечто. Я никогда не предполагал, что стану верить в ночных демонов. Однако, это существо, или призрак, возникло при освещении. Ты понимаешь, что это означает?
Я понимал даже слишком хорошо. Это что-то было невидимым при обычном освещении, таким же невидимым, как и мост, тогда как при инфракрасном освещении они были различимы. И оно двигалось по направлению к нам.
– Я думаю, надо оставаться здесь, – продолжал Закат, когда увидел, что я понял смысл его слов. – Лучше предоставить незнакомцу первому показать свою силу, так чтобы мы могли разнюхать его слабое место. Говоря о слабостях…
Запах разложения и непотребного гниения становился трудно переносимым в неподвижном воздухе и значительно усиливался с каждой минутой. Казалось, теперь я мог уловить слабый звук – зловещее шарканье.
Закат снова поднял свой светильник и послал луч вперёд. Значительных размеров что-то попятилось от сияния.
– Прекрасно, как бы то ни было, оно не симпатизирует этому свету, – заметил с удовлетворением мой товарищ. – Этой слабостью мы можем воспользоваться. Заряди свой жезл, и мы заставим его убраться.
С четырьмя жезлами, испускающими лучи, мы шагнули вперёд. То, что загораживало нам путь, отступило. Мы не увидели ничего, кроме тёмной массы, неуклюже, но быстро движущейся от наших лучей.
Развязка наступила довольно быстро. То, что бежало от нас, набралось храбрости или, может быть, разгадало секрет наших светильников, потому что, когда мы опять двинулись вперёд, оно не пошевелилось, а припало к поверхности моста, ожидая нас.
Я видел кошмарных рептилий подземных лапидианских болот и летающие ужасы холианских солончаковых равнин, но то, что было перед нашими глазами на невидимом мосту в Путях, было гораздо более отвратительным для человеческого глаза, чем те. Во-первых, его почте невозможно было рассмотреть – свет наших жезлов выхватывал только слабые туманные очертания. Оно не обладало конкретной формой, так как его тело казалось странно подвижным, как будто оно могло изменять внешний вид по желанию.
Самой ужасной принадлежностью у него были глаза, горящие как тусклые пурпурные фонари в складках рыхлой серой плоти. Оно, казалось, не имело конечностей, кроме массивных тумб жира, оканчивающихся всасывающими подушечками, с помощью которых оно передвигало своё задуманное дьяволом тело.
– Вонючие ночные птицы Депта, – выругался Закат, – здесь ползает то, что заставляет человека не верить своим глазам. Если это было то, чего испугался Ким-каменщик…
Не приняв быстроту, с которой оно предварительно избегало нас, существо поползло вперёд, создавая своими подушечками тот слабый шаркающий звук, который я отметил раньше. Глаза прочно удерживали нас в паутине ужасного обаяния.
Существо перед нами имело разумный мозг. Возможно, сильно непохожий на наш, но мозг, который был даже выше по возможностям, какими он обладал. Интеллект высокого порядка светился в этих удивительных глазах.
Однако, ползун был ошеломлён этой встречей так же, как и мы. Я ощущал волну любопытства, исходящую от него. Оно не было, я чувствовал, злым, так как мы знали истинное зло. Как только я посмотрел в эти горящие глаза, я получил некоторое представление об ужасно чуждой расе и её невероятной цивилизации. Расе, далёкой от наших моральных стандартов. Поэтому, хотя я чувствовал отвращение и некоторый ужас, мне было не страшно.
Остановившись на некотором расстоянии от нас, существо собралось в комок и приподнялось, создавая впечатление о некой обстановке, чтобы посидеть и подумать о поставившей его в тупик проблеме. Оно недолго смотрело на нас, а затем, повернув круглую червеобразную голову, взглянуло вниз, в бездну.
Из глубины донёсся тонкий воющий крик. Затем из темноты наверх вылетело что-то сверкающее как серебро, парящее на широких крыльях. Оно грациозно кружилось и порхало вокруг моста, а потом, наконец, сложило крылья и встало рядом с бесформенным чудовищем.
По виду оно походило на человека: то-есть, оно обладало стройным телом и конечностями, которые соответствовали нашим рукам и ногам. Но все четыре конечности заканчивались всасывающими подушечками, как у ползуна. Голова была круглой и, казалось, не имела характерных черт, кроме больших пурпурных глаз. Бахромистая перепонка служила ему волосами. Последняя медленно выпрямилась, когда оно осматривало нас, пока оболочка не окружила круглую голову как светящаяся туманность.
В моём мозгу зазвучали слова:
– Зачем ты топчешь Древние Пути, человек?
Я кое-что знал о мысленной передаче, применяемой Учёными, поэтому осторожно продумал до конца свой ответ вместо того, чтобы произнести его вслух.
– Я преследую врага из своего мира.
Серебряное существо обернулось к ползуну, и у меня создалось впечатление, что был задан какой-то вопрос и получен ответ. Затем снова пришёл вопрос:
– Он прошёл этой дорогой?
– Думаю, что да.
Мой ответ, казалось, возбудил эти создания. Я почему-то знал, что они были взволнованы и выбиты из привычного равновесия. Теперь уже я задал вопрос:
– Вы те, кого мы называем Древнейшими Существами?
Я почувствовал их насмешливое пренебрежение.
– Нет, мы только глина, которой они придали форму на своих гончарных кругах. Древнейшие существа уже давным-давно исчезли. Мы остались. Мы должны здесь кое-что делать. Глупец, глупец! Тратишь впустую свои дни, преследуя врагов, в то время как гибель быстро подступает к этому слабому миру!
– Что ты хочешь этим сказать?
– Спроси того, кто прошёл через забытые Пути до тебя. Разыщи его, человек.
Затем вся связь между нами прекратилась, потому что внезапно опалесцирующие огни запорхали по массе ползуна. Он поднялся и опустился. На жирных складках его тела появились огромные раны. Его плоть расползалась кусками. Я вздрогнул под ударом мысленных волн, бьющихся в непередаваемой агонии. Его спутник взлетел и завис над ним на мгновение, затем повернулся и умчался.
Ползун снова приподнялся и, по-видимому, ослеплённый, неуклюже двинулся к краю моста. Какое-то мгновение он постоял, пошатываясь, а затем нырнул вниз и исчез. Мы остались одни.
Закат встряхнулся, как бы избавляясь от зловещего сновидения.
– Что бы всё это значило? – спросил он.
– Ползающее существо встретило смерть, как представляют её жители преисподней, но это не естественная смерть, – ответил я. – Другой, вероятно, полетел разыскивать причину.
– Давай-ка уйдём с этого места, – Закат вздрогнул, когда посмотрел вниз, в пустоту, поглотившую умирающего ползуна.
Мы снова отправились по этому ненадёжному пути и отбросили всякую осторожность, потому что нам хотелось вновь ощутить твёрдость прочного грунта под собой. Сухость в горле и острые спазмы в животе побуждали меня устремиться к пище, но Закат не хотел останавливаться, говоря, что лучше дойти до конца моста прежде, чем делать привал. Больше мы не видели крылатой фигуры и не натыкались на другого ползуна, и я уже почти уверил себя, что мы стали жертвой собственных фантазий, если бы не более поздние события.
Наконец, мы дошли до конца этого жуткого моста и на этот раз спокойно шагнули с невидимости на твёрдую почву. Закат запнулся, упав на колени. Когда он поднялся, то держал небольшой металлический конус – распространитель разрушающих лучей.
– Я думаю, что вместо ползуна мы должны были почувствовать дыхание этого. – Он задумчиво потрогал конус. – Эта смерть была предназначена нам. Хозяин Кума перестал смотреть на нас как на забаву.
В воздухе над нашими головами кто-то закружил и запорхал. Поддерживаемый широко раскинутыми крыльями висел серебряный призрак из бездны. Он задержался на секунду, а затем снова исчез, но за это мгновение я почувствовал озноб от холодной и смертельной ненависти, направленной не на меня, а против того, кто оставил этот предательский конус.
Закат с нескромным удовлетворением посмотрел на меня.
– Похоже, вместо двух охотников стало трое. Это существо из бездны враг не из приятных. Сейчас Кипта взбаламутил глубины самого Ада. Может быть, Оун допустит, чтобы мы первыми настигли его!
Охотно поддержав это пожелание, я шагнул на изогнутую дорогу. Получив подтверждение через смерть ползуна, что мы находимся на правильном нуги, я позволил себе уменьшить мощность лучевых жезлов, сохраняя таким образом ту часть заряда, которая ещё оставалась.
Наше путешествие в течение долгих часов было только повторением того, что мы совершили на другой стороне разбитого моста. Тропа бежала по прямой между глухих стен. Ничего не было видно и слышно. Три раза мы останавливаясь отдохнуть и поесть, затем снова шли дальше. Я размышлял о том, что если Трэн, верный нашему соглашению, последовал за нами, то как он переправился через пропасть.
Я потерял счёт времени в этой лишённой солнечного света норе, но, должно быть, пришло несколько дней после последней встречи с серебряным существом, когда мы внезапно вступили в область, где стены испускали мягкий фосфоресцирующий свет. Он усиливался по мере нашего продвижения вперёд, пока, наконец, мы не получили возможность совсем сбросить свои маски.
Коридор, по которому мы следовали, кончился у подножия откоса, и мы без колебания начали подъём. Наверху находилась запертая дверь из какого-то материала, непохожего на тот, которым были облицованы Пути.
Мы навалились, на неё, и она начала поддаваться под нашими усилиями. Постепенно отжав дверь, пока щель не стала достаточно большой, чтобы протиснуться через неё, мы вытащили жезлы и вошли.
Небольшой коридор, в котором мы очутились, был вполне совершенным и соответствовал нашему миру; чуждая атмосфера Путей исчезла. Мы крадучись скользнули вперёд, производя своими покрытыми чешуёй ногами, несмотря на все усилия, шуршащие звуки на полу.
В конце концов мы очутились перед другой дверью. Нам снова пришлось напрячь всю силу, чтобы сдвинуть её массивную створку.
Я был полностью ошеломлён и чуть было не вскрикнул, когда мы протиснулись внутрь этой второй двери. Перед нами находилась гигантская лаборатория. Мой неподготовленный ум не мог понять значение даже одной тысячной чудовищных приспособлений, собранных здесь. Мы стояли в тайной лаборатории Кипты, куда даже Учёные никогда не проникали.
Закат, не обращая внимания на то, чего он не понимал, двинулся вдоль этой коллекции сверхнаучных приборов. Минутой позже самонадеянность покинула его с единственным приглушённым восклицанием. Когда я присоединился к нему, то увидел ряд ящиков с прозрачными крышками, стоящие в узком проходе. Даже теперь я не могу позволить себе остановиться на том, что содержали эти ящики. Достаточно сказать, что мозг, ответственный за содержимое, должно быть был абсолютно, нечеловечески безумным.
Отвернувшись от этого омерзительного зрелища, мы побежали во проходу, забыв об осторожности. Если бы я не ненавидел Кипту до глубины души ещё раньше, то почувствовал бы к нему отвращение после этого единственного быстрого взгляда на результаты его отвратительных экспериментов.
Мы снова подошли к откосу, поднимающемуся вверх. Мы стали подниматься, полные страстного желания покинуть это место безумных ужасов. В верхней части откоса находился холл, не более чем передняя для какой-то комнаты, скрывающейся за занавесом. Приглушённый шум голосов остановил меня, когда я потянулся отстранить ткань.
– Таким образом, это скоро начнётся, моя дорогая Трэла. Разве не ясно? – донёсся до нас обходительный голос Кипты.
Однако ответ был приглушённым, как будто говоривший пристально смотрел на какое-то ужасающее зрелище.
– Ясно.
– Тогда вы должны согласиться со мной, что наша надежда заключается…
Дальнейшие слова слились в неразборчивое бормотание, как будто Кипта удалился от нас. Я не стал больше ждать. Протянув руку, я рванул занавес.
Глава 13
Обречённый мир
– Гаран! – Глаза Трэлы, широко раскрытые от удивления, были прикованы ко мне.
Кипта быстро обернулся, рычание сорвалось с его искривлённых губ.
– Дьявольщина! Я думал, ты…
– Мёртв, Кипта? Нет ещё – твой луч убил другого.
– Трэна! – снова воскликнула Трэла.
– Нет. Существо из бездны. Его спутник установил твою вину. Я бы на твоём месте держался подальше от Путей, Кипта. Конечно, если ты живым пересечёшь порог этой комнаты. Что ты предпочитаешь? Сталь против стали, или голую силу? Это час расплаты.
Он рассмеялся мне в лицо, его минутное замешательство исчезло.
– Ты думаешь, что я унижусь до обмена ударами с таким как ты, солдат? Здесь я хозяин, как ты скоро узнаешь!
Он отступил к дальней стене. Я не нуждался в предупреждающем крике Трэлы. Я прыгнул, но было слишком поздно. Под его рукой стена, казалось, растаяла, и он исчез. Я ударился о твёрдую поверхность и был отброшен назад, контуженный, на пол.
– Он такой скользкий, как ящер из глубин, – гневно заметил Закат.
Совершенно разъярённый своей неуклюжестью, я мог бы попытаться проломить эту стену, если бы бесполезность такой попытки не была очевидной с самого начала. Взамен я отправился на поиски какой-нибудь двери, которая дала бы мне возможность выследить Хозяина Кума.
– Нет! – Трэла потянула меня назад. – Сейчас не время для личных распрей или мести! Смотри!
Она показала пальцем вниз на установленную в полу плиту. На монотонной чёрной поверхности мерцали и сверкали крошечные искорки света.
– Что это? – тупо спросил я.
– Гибель идёт на Кранд и на всех нас! – Никогда я не слышал такого тона печальной уверенности, как тот, который звучал в голосе Трэлы. – Ты не понимаешь? Это карта звёздного неба, мириадов миров, делящих с нами эту вселенную. Один из этих далеко расположенных миров сбился со своего обычного пути и мчится в пространстве – снаряд, нацеленный богами на Кранд! Бессчётные сотни лет он двигался к нам и было время, когда мы могли избежать гибели… – Она запнулась, а её пальцы дёргали рваное платье. – Могли бы избежать гибели, ты понимаешь? Спокойно расположились бы в другой точке пространства и выждали бы, пока разрушение пройдёт мимо нас! Но Кипта лишил нас этого шанса, нашего единственного шанса. Ему нужна была энергия для его отвратительных экспериментов, поэтому он совершил непростительный поступок, деяние, которое Учёные ещё сто тысяч лет тому назад поклялись никогда не совершать. Он использовал энергию нашего солнца! А так как ритм нашей солнечной системы был настолько тонко сбалансирован, то он погубил нас. Мало-помалу за истёкшие годы наша орбита изменилась. Мы, Учёные, знали, знали об этом с самого начала, но не могли установить причину. Теперь эта причина нам понятна – слишком поздно!
– Но Кипта – когда он узнал, что это означало разрушение…
Она безумно рассмеялась, топча ногами эти крошечные искорки, которые были звёздами.
– Кипта благоразумен и хитёр. Никогда он не попадёт в собственную ловушку. Он намеревается покинуть Кранд, найти молодой мир, чтобы завоевать его с помощью своего тёмного знания, где-нибудь среди звёзд. А Кранд будет оставлен встречать рок, который Кипта навлёк на него!
– Но Учёные, несомненно… – начал я снова. Она некоторое время смотрела на меня, и затем безумие, казалось, сошло с её лица: она опять стала спокойной с крепкими нервами женщиной, которая отважилась сыграть роль Айлы во дворце удовольствий в Сотане.
– Ты вправе упрекать меня, Гаран. У нас нет уже времени для необдуманных слов и бесцельных действий. Давайте вернёмся в Ю-Лак и посмотрим, что можно сделать. Сейчас же, пока Кипта не вернулся со своими охранниками, как он грозил.
– Тогда обратно через Пути, – решил я. – Сейчас весь Кум поднимется против нас. Только вот мост…
– Когда мы достигнем его, тогда будем думать о том, как переправиться, – сказал Закат. – Слушайте!
Откуда-то из стен нарастало зловещее бормотание. Трэла ухватилась за меня.
– Они идут! Кипта…
– Мы уходим! Пойдём.
Мы преследовали тем же путём через внушающую страх лабораторию, по проходу, заставленному ящиками с монстрами, и через обе тяжёлые двери, чтобы окунуться во мрак Путей. Трэла крепко прильнула ко мне, потому что, не имея наших пронизывающих тьму линз, она двигалась как слепая. Я не счёл ситуацию неприятной.
Хотя мы шли быстро, спотыкаясь, по гребневидному пути, нас достиг звук погони, громогласно повторённый сводами Путей. Трэла остановилась, опираясь рукой о стену.
– Вы идите дальше, – она дышала со свистом, – продолжайте путь к Ю-Лаку, а я больше не могу.
Я засмеялся и всё же увидел в её словах зерно здравого смысла.
– Ты верно сказала: один из нас должен остаться, чтобы задержать эту свору. Закат, бери принцессу и идите!
– Неужели ты не видишь, Гаран? Я не могу больше идти. Дай мне свой лучевой жезл.
Я увидел, что она действительно выдохлась; она не могла идти наравне с нами со своими слабеющими силами. Было только одно решение. Я повернулся к Закату.
– Иди!
Он с угрюмой решительностью покачал головой, вынуждая меня пустить в ход своё последнее оружие.
– Это приказ! – резко сказал я.
Его голова поднялась, и он пристально посмотрел мне в глаза.
– Так как ты приказываешь, я должен повиноваться. Ты не оставил мне ничего – даже чувства собственного достоинства.
Потом он повернулся и покинул нас, двигаясь вначале медленно, как будто на него внезапно навалился груз прожитых годов. Трэла взглянула на меня.
– Уходи, уходи! Не оставляй хоть этого у меня на душе.
Я улыбнулся.
– Я предвидел это три года назад, но, вероятно, смутно. Моя судьба – служить тебе, Леди, и так будет до конца. Ты по своей доброте одарила меня кое-чем, чтобы сражаться за тебя. И Оун добр ко мне. Потому что я проявлю себя на твоих глазах в конце.
– Гаран! – Она посмотрела мне в лицо ясными глазами. – Гаран, поскольку это конец для нас, Кранд и его дурацкие обычаи больше не имеют значения, – Гаран, неужели ты не понимаешь? Я пленена тобой, как была пленена три долгих года, состоящих из минут, часов и дней, с мыслями о тебе, связывая их все как бы золотистым шнуром. Нужны ли нам чувствительные ухаживания, сентиментальный флирт? Мы знаем!
Её руки обвились вокруг меня, и я ощутил, как её губы прижались к моим с неистовой силой. Пути, Кипта, Кранд – всё было забыто, когда мы стояли в застланной розовый туманом сердцевине нашей мечты. Трэла была моей! Моей! Её нежное тело трепетало под моими руками, её волосы, эти чудесные волосы, о которых я столько раз грезил, легко касались моей щеки. Так мало мгновений украли мы у времени, такой скудной была наша нежность, однако это обогатило мою жизнь навечно, и я знал – много ли, мало ли осталось мне дней, – что гордо пройду через них благодаря этим мгновениям.
– Значит, это конец? – прошептала она. При её вопросе воля к жизни вспыхнула внутри меня, и я больше не соглашался с предназначенной нам судьбой.
– Если мы переправимся через мост… – Я подхватил её и отправился в путь.
Жуткое окружение, видимо, пугало наших преследователей, что выражалось в нерешительном продвижении вперёд, ибо шум сзади становился глуше, в то время как мы шли дальше.
Наполненный волей к победе, вкусив этот изумительный дар Трэлы под щедрыми небесами, я легко продолжал путь, моя сила, казалось возрастает с каждой минутой. Время от времени мы были вынуждены отдыхать и, когда Трэла пришла в себя, она пошла уверенным шагом впереди меня, держа один из лучевых жезлов, чтобы освещать нам дорогу. При нашей последней остановке, прежде чем мы достигли моста, я заставил её уступить моим просьбам и надеть защитный чешуйчатый костюм, принадлежащий мне, оставив для меня только съёмную маску. Воздух Путей холодил и увлажнял мою кожу, поскольку, за исключением набедренной повязки, я был обнажён. Но зато Трэла была в безопасности.
Мы снова отважились вступить на этот невидимый мост, который инженеры исчезнувшей расы перекинули через бездну. Когда мы медленно, шаг за шагом, продвигались вперёд по призрачной поверхности, выявленной нашим светильником, звук погони позади нас опять стал громче. Когда мы пересекли, возможно, треть моста, стали видны фонари, которые они держали над головой. С такого расстояния мы могли различить только тёмные фигуры, двигающиеся туда-сюда, но отчётливо было видно, что люди Кипты не имели желания следовать за нами по невидимости, которая находилась перед ними. Поэтому, после долгого шумного спора, только одна фигура отделилась от группы и осторожно двинулась нам вслед.
– Кипта! – негромко воскликнула Трэла.
Я хотел бы знать, какое оружие он нёс, и подтолкнул Трэлу вперёд, опасаясь, что он может испробовать какую-нибудь дьявольщину с разрушающим лучом. К моему удивлению, Кипта этого не сделал, он только следовал за нами с непреклонной решимостью. Когда он прошёл значительное расстояние по мосту, раздались полные страха и ужаса крики его людей. Они бросились в бегство, спеша назад по дороге, по которой они пришли, и оставив нас троих над бездной.
Кипта, бросив долгий взгляд на своих удаляющихся соратников, твёрдо двинулся дальше, и я знал тогда, что он страстно желал нашей смерти. Я отстранил Трэлу, так как решил пойти ему навстречу. Когда я увидел жёлтое пламя, мечущееся в его глазах, я понял, что его чёрная всепоглощающая ненависть ко мне подавила осторожность. Чтобы утолить эту ярость, пылающую внутри него, он должен разорвать меня собственными руками. Он отбросил своё оружие.
Итак, мы медленно двигались друг другу навстречу, осторожно балансируя на этой нити безопасности. Трэла держала свой светильник так, что я мог видеть опору для ног, а Кипта не имел такого помощника, поэтому он только интуитивно переставлял ноги. По дороге я отбросил в сторону свою маску и продуктовый мешок и шёл без груза. Он также обнажился для сражения, но пока я подбирался на расстояние удара, его рука опустилась к широкому поясу, и на долю секунды я уловил блеск стали.
Затем мы сошлись, как сражающиеся рептилии джунглей. Слюна из этого оскаленного рта брызнула на моё тело. Мои пальцы сомкнулись вокруг запястья этой зловеще скрытой руки, а моя другая рука нащупала его горло. Он был ловким и опытным бойцом, Кипта из Кума. Я и сам участвовал в сотне казарменных драк, но никогда ещё не сталкивался с таким узлом великолепных мышц и крепких нервов.
Я испробовал все уловки, какие знал, одну за другой, но только обнаружил, что он безупречно отражает каждую из них. Скатывающийся пот сделал наши тела липкими, они скользили под цепкими пальцами, наше зрение затуманилось. Один раз он почти вывернулся, и я почувствовал жгучую боль, хлестнувшую по моим нижним рёбрам, но удар оказался неточным, и, прежде чем он смог ударить ещё раз, я навалился на него. Затем я заметил тень, прошедшую по этому искажённому лицу, так близко находящемуся от моего, краска гнева сошла с его щёк, и я догадался, что к нему вернулся здравый смысл, заставив его понять, что ему никогда не следовало бы встречаться со мной на той почве, которую выбрал я. Он больше не пытался повалить меня, всю борьбу теперь он вёл за свободу, ту свободу, которая позволила бы ему применить какое-нибудь другое оружие, чем собственную силу. Как скользкий ящер, с которым его сравнил Закат, он вертелся и извивался, в то время как я только старался удержать свой соскальзывающий захват. Затем стремительным движением он разомкнул мой захват, отскочив от меня в том же самом рывке.
Он оступился, затем, оправившись, помчался обратно к началу моста. Я даже не пытался преследовать его: я находился, пошатываясь от головокружения, в опасной близости от края бездны. Моя протянутая рука сомкнулась на одной из тех огромных цепей, которые поддерживали мост, и я держался за неё, чувствуя тошноту и слабость.
– Гаран!
Я с усилием поднял голову.
– Назад! – крикнул я, и мой голос звучал глухо. – Возьми маску и держись наготове. Он намеревается уничтожить нас лучом.
В ответ она направилась вперёд, туда, где я покачивался рядом с поддерживающей цепью.
– Не думаю, – твёрдо ответила она. – Взгляни, точно, как ты предсказывал, из бездны поднимается месть.
Сквозь туман, всё ещё застилающий мои глаза, я увидел серебряных призраков, которые поднимались по спирали из утробы мрака. Ровно взмахивая своими мощными крыльями, они миновали нас и понеслись, как боевые стрелы, вслед за Киптой.
Что произошло, когда они спикировали на несущегося куминца, какое ужасное дело свершилось там, во тьме, – мы не могли видеть. Но, когда сюда долетел содрогающий крик, вопль, в котором перемешались отчаяние и дикий ужас, я понял, что существа из внутреннего мира возвратили свой долг сполна. Плоды греховных изысканий Кипты, наконец, вызвали его смерть.
Сквозь мрак пронеслись обратно крылатые фигуры, исчезая, ни разу не взглянув на нас. Почудилось мне или нет, что один из призраков держит в своих всасывающих подушечках безвольное тело? Я подумал, что он держал, но, может быть, мои глаза обманули меня. Мы думали, что они исчезли, когда самый последний из них подлетел к нам. Он кружил и снижался, пока его всасывающие подушечки не коснулись точно поверхности моста. Третий раз эти странные пурпурные глаза на лишённом характерных черт лице задержались на мне.
– Итак, человек, исполнив своё желание, ты возвращаешься во внешний мир? Только я думаю, что ты ненадолго задержишься там. Мы тоже можем читать предупреждение, направленное со звёзд, которых мы никогда не видели. Кранд породил нас, теперь мы можем оставить его как сброшенную кожу. Не бойся нас, человек, мы веками стоим в стороне.
Сильно взмахнув своими крыльями, он поднялся и по плавной кривой исчез в бездне. Мы остались одни. Как только мы решили отдохнуть, пытаясь собраться с мыслями, отдалённые крики откуда-то спереди громыхнули в наши уши.
– Это подмога, – сказал я. Мне показалось, что Трэла вздрогнула, а лицо изменилось, как будто какая-то маска скользнула назад на место. Она медленно повернулась, вся лёгкость её шагов пропала.
Мы вместе двинулись вперёд, и время от времени я повышал голос в ответ на разыскивающие крики. Вскоре мы увидели свет их лучевых жезлов.
Но вместо того, чтобы ускорить шаг, Трэла шла всё медленнее, не сводя с меня глаз, но я не мог прочесть в них то, о чём явствовала тень в глубине. Она поникла, как будто её пронизал какой-то холодный ветер. Счастливое ликование наполняло меня. Разве она не по своей воле находилась в моих объятиях? Разве она не была моей?
Закат, Анатан и Трэн согнулись над чем-то на той стороне разрушенного конца моста. Оказывается, они сплели из верёвок сеть, так что мы могли добраться до них в относительной безопасности, избежав неопределённости моего первого прыжка. Трэла отправилась первой и, когда я увидел, что она благополучно попала в руки Трэна, то прочно закрепил верёвки вокруг своего тела. Минутное покачивание через темноту, и руки Анатана втягивали меня наверх.
– А Кипта? – спросил гурлиец.
– Существа из бездны предъявили ему иск.
– Вы ранены! – Рука Анатана скользнула по запёкшейся крови на моих рёбрах.
– Только царапина.
Трэн осмотрел её при свете радиевого элемента Аналии, перевязав незначительную рану длинным узким куском шёлка из своей сумки. Затем он достал запасной чешуйчатый костюм, который нёс в мешке, и помог мне надеть его. Всё это время я не спускал глаз с Трэлы, которая стояла в стороне со своей фрейлиной. С растущим беспокойством я увидел, что она избегала встречи с моим пристальным взглядом.
– Итак, Кипты не стало, – заметил Трэн, пока я возился с застёжкой своего мечевого пояса.
– Да, и способ его исчезновения был не из приятных. – Я стал описывать появление и исчезновение крылатых призраков из бездны.
– Кипта погиб, – размышлял гурлиец. – Наконец-то, влияние Кума подорвано. Остаётся – Кранд.
Я увидел, как Трэла подымает голову.
– Да, – её голос был твёрд, хотя губы дрожали, – остаётся Кранд.
Глава 14
Исход
Мы поспешно отправились в обратный путь, поскольку, зная сущность того, что лежало перед нами, мы стремились достигнуть поверхности. Я не сомневался, что имелся какой-нибудь способ спасения от надвигающегося бедствия. Призраки из бездны намекали на такое, а Трэла заявила, что приготовления Кипты к бегству были почти закончены.
То, что сделал Кипта, могли сделать и мы, если осталось достаточно времени. Итак, одна часть моего мозга была занята мыслью о спасении, в то время как другая – всё ещё перебирала те минуты в Путях, когда я и Трэла нашли радость у врат смерти. Вспоминая, какой она была тогда, я не мог понять, почему она постоянно избегает меня теперь. Она быстро шла впереди, не отпуская от себя Аналию, в то время как я был вынужден отвечать на вопросы, которыми Трэн засыпал меня.
Его поиски внизу, в боковом ответвлении Путей, привели в странную, смертоносную, похожую на болото, полость, где непонятные и ужасные формы жизни прятались среди гигантских бобов. Одно время он и его спутники были вынуждены пробивать себе дорогу целиком с помощью лучевых жезлов. Но когда они не обнаружили другой, путеводной нити в течение назначенного времени, то вернулись, чтобы воспользоваться нашим путём, и таким образом пришли к мосту как раз вовремя, чтобы увидеть прыжок Заката через пропасть.
Ещё раз мы пришли к откосу, ведущему из этого места, и двинулись через зал, где танцовщицы Кора свивали свои странные узоры. Дворец удовольствий вокруг нас был безмолвен и пустынен. В каждой комнате, через которые мы проходили, были следы поспешного бегства их обитателей. Однако, мы нигде не встретили ни одного человека.
Снова Аналия вела нас по проходам в стенах дворца, но в этот раз мы выбрали тот, который проходил под городской улицей и заканчивался на краю императорских садов; проход, который был сделан по приказу Трэлы, когда их безрассудное предприятие во дворце удовольствий впервые было задумано.
Была ночь, когда мы вышли в свежую прохладу мокрого от росы дёрна. Я был рад снова глубоко вдохнуть вымытый дождём воздух верхнего мира. Мы не имели возможности определить, сколько времени находились в Путях.
Мы быстро направились через сады, потому что по замыслу Трэна должны были предстать перед Императором и рассказать нашу историю. Когда мы достигли дворца, он, избегая общедоступных залов и коридоров, проследовал кружным путём к внутренней палате.
Он властно постучал и открыл дверь. Мы бесцеремонно ворвались таким образом на закрытое заседание совета. При виде Трэлы Император вскочил с криком. Затем все столпились вокруг нас, задавая вопросы и требуя ответов.
Я прислушивался к отрывистому изложению Трэном нашей истории, но наблюдал за Трэлой и поэтому мало обращал внимания на него и слушателей. Когда гурлиец закончил, Император глубоко вздохнул.
– Значит, шло к тому. Счастье Кипты, что он не стоит перед нами сейчас. Впрочем, если верить вам, его настигло возмездие более страшное, чем мы могли бы придумать. Кум больше не является угрозой. Остаётся та гибель, которую его Хозяин навлёк на нас. Пусть ни одно слово об этом деле не вылетит из ваших уст. Кранд не должен впасть в безумие. Наша жизнь внешне должна идти как всегда, однако мы сможем втайне приготовиться к концу. Сколько времени нам остаётся, дочка? – Он повернулся к Трэле.
– Кипта говорил – три месяца, прежде чем начнутся наихудшие возмущения.
– Так мало? Тогда мы должны впрячься в работу. Десять часов на то, чтобы собраться с силами – и затем мы снова собираемся здесь.
После этого он отпустил нас. Трэла и Аналия ускользнули через дальнюю дверь, даже не оглянувшись. Закат, Анатан и я, стараясь не привлечь внимания, прошли в мою штаб-квартиру. Трэн остался с Императором.
Достигнув своих апартаментов, я принял ванну и, бросившись в постель, беспокойно ворочался с открытыми глазами, мысленно перебирая все проблемы, стоявшие передо мной. Наконец, я задремал, провалившись в наполненный грёзами сон.
На втором экстраординарном заседании совета мы встретились с теми Учёными, которым доверял Император, и с некоторыми членами других каст, считающихся надёжными. Добрых четыре часа, если не больше, ведущий астроном Кранда читал лекцию, касавшуюся причин гибели его и соседних миров.
В прошлом было доказано, что жизнь, как мы её понимаем, не могла существовать ни на одной из двух других планет, которыми обладало наше солнце. Но другие солнечные системы были доступны для нас. Одна из таких, находящаяся в нескольких сотнях световых лет, обладала девятью планетами, одна из которых родилась недавно. Этот дикий молодой мир должен стать местом нашего назначения.
Когда это было предварительно решено, они повернулись ко мне за консультацией относительно космических кораблей. Я изложил им то немногое, что знал.
– Ускорение, способное преодолеть силу притяжения Кранда, на космическом корабле может убить звездоплавателей, прежде чем он пробился бы через плотные слои нашей атмосферы. Это должен быть корабль, радикально отличный по конструкции от любого, который мы когда-либо задумывали, и гораздо более мощный, чем любой из существующих в настоящее время.
Трэн кивнул.
– Но мы можем теперь получить энергию в избытке, – мрачно сказал он.
– Что ты имеешь в виду?
– Источники Кипты доступны для нашего пользования. Энергия солнца.
Другие слегка отшатнулись от него.
– Ты же нарушишь древний запрет? – тихо спросил Император.
Трэн оглядел нас.
– Мы должны прямо смотреть в лицо тому, что лежит перед нами. Ибо, у Кранда и большей части его жителей нет будущего. А для горстки, горстки тех, кто продолжит наш род и заново создадут цивилизацию – и лучше, чем создали мы – для них есть надежда. Единственный корабль, о котором упоминал Лорд Гаран, корабль, снабжённый неистощимой энергией солнца, сможет вырваться. Вопрос, который стоит перед нами сейчас, заключается в том, что мы должны сами и наш мир наброситься на работу – очень напряжённую работу – для того, чтобы незначительная часть нашего числа могла добраться через космос к безопасности. Осмелимся ли мы сказать, что достойны такой жертвы со стороны наших собратьев?
Император повернулся к одетому в белое человеку, находящемуся справа от него, – Верховному Жрецу Храма Знания. Тот разгладил свою мантию морщинистыми ладонями, а его старые-старые глаза, казалось, пристально смотрят в будущее.
– Оун раскрыл нам этот путь; разве убоимся мы идти по тропе, которую Оун указал нам? – неторопливо начал он. – Если те, кто пойдёт, – достойны, тогда мы выполним задачу, стоящую перед нами. Но вот что я скажу, люди Кранда: время Учёных прошло. Мы согрешили, возвысившись над нашим миром, и поэтому в течение этих последних дней, до сих пор оставленных нам, не должно быть ни Учёных, ни простых людей – только братья, борющиеся плечом к плечу за общее благо.
Слабое бормотание последовало за, его речью, а моё сердце учащённо забилось. Барьер пал, в таком случае Трэла стала полностью моей, будь, что будет. Я был волен открыто претендовать на то, что она подарила, когда смерть стояла над нами в Путях.
– Лорд Гаран, – я с усилием собрал блуждающие мысли и взглянул на Императора, – тебе больше, чем кому-либо из нас, известны секреты авиационного конструирования. Под твоим руководством находятся наши специалисты. Что ты нам предложишь?
– Есть один человек, некий Хей-Лин из Кэмпта, который занимался межпланетными кораблями два года назад. Он успешно приземлил ракету на нашей соседке, Сойе. Но его надо будет полностью посвятить в нашу тайну.
– Ты доверяешь ему?
Я заколебался.
– Я очень мало знаю Хей-Лина, так как соприкасался с ним только во время его работы. Он сообщал мне о развитии своих экспериментов один раз в месяц в течение прошлого года. О нём самом я ничего не знаю. Тем не менее, он сегодня единственный на Кранде человек, кто способен решить эту задачу.
– Хм… – Император погладил пальцами подбородок. – Лорд Закат, как твои рудники в Ру? Сможешь ли ты увеличить добычу в них вдвое, возможно, в течение следующего месяца?
– Предоставьте мне свободу действий, и я попытаюсь, сказал офицер с мрачной осторожностью, но его ответ, казалось, удовлетворил Императора.
– Тогда остаётся подобрать какое-нибудь пустынное место, подходящее для постройки нашего корабля, и приниматься за работу. В то же время я приказываю, Лорд Гаран, освободить твоего инженера от служебных обязанностей и распорядиться, чтобы он докладывал мне. Лорд Закат получит новые грузовые заказы для Ру. Если Оун соблаговолит, мы сохраним наш совет до конца. Вы согласны, милорды?
Один за другим они дали своё согласие, и таким образом решение было принято.
Следующий месяц был периодом кошмарной, изнуряющей деятельности для всех нас. В то же время волнения, которые Кипта так искусно посеял, разрастались и усиливались, что делало мою службу нелёгкой. Если бы не было Анатана, на которого я стал полагаться всё более и более с каждым днём беспорядков, то я бы никогда не смог обеспечить надлежащий порядок в своём корпусе.
Юный Анатан, казалось, стал старше и в любой час был готов явиться по моему зову. Кроме того, что я нуждался в его помощи и вообще был привязан к нему, у меня была ещё одна причина держать его рядом с собой: ибо только через него я получал известия о Трэле. Аналия, его сестра, по-прежнему была первой фрейлиной Трэлы, и она постоянно сопровождала Принцессу. За всё это время я не встречался с Трэлой лицом к лицу.
Однажды вечером я сидел в одиночестве у себя в комнате, просматривая рапорты из Ру, содержащие комментарии Заката по поводу тамошней ситуации, когда вошёл Анатан. Он положил на стол передо мной маленький металлический футляр для письма. Рулончик шёлка внутри содержал всего одну строку:
«У грота на восходе луны».