Зашифрованная жизнь Соболев Сергей

Глава 25

На наручных часиках Козаковой – половина первого ночи. Внедорожник «Шевроле Нива» вишневого цвета с двумя пассажирами на борту, оставив по левую руку выставочный комплекс украинской столицы и автостанцию «Пивденна», свернул от Святошино на одесскую трассу.

– Долго еще ехать? – сонным голосом спросила Козакова. – Ночь уже… Спать хочется.

– Приедем – выспишься, – сказал Вадим. – Трасса скользкая… И в дороге задержались. А то были бы давно на месте.

Они находятся в пути уже почти одиннадцать часов. Около часа им пришлось стоять в очереди на оформление на новом погранпункте МАПП «Нехотеевка». Вернее сказать, никакой особой очереди не было, но возникла какая-то заминка, заставившая Вадима чуть понервничать. То ли попали в неформальный обеденный перерыв, то ли еще что-то. Но все закончилось в итоге хорошо – пропустили.

С украинской стороны, на КПП Гоптивка, все прошло гладко, без задержек.

Далее – по трассе М2 (Е105), она же М25 по украинской классификации, до Харькова, который они миновали по объездной. Ненадолго останавливались в каком-то мотеле; выпили кофе, оправились, размяли конечности, перекурили. У Песочина Вадим свернул на трассу М19 (Е40) Харьков—Киев.

В пути они сделали еще две остановки. Сначала пообедали в придорожном шинке на окраине Полтавы. А затем, когда до столицы оставалось менее сорока километров, Вадим свернул с трассы в сторону аэропорта Борисполь.

– Мы что, летим куда-нибудь? – удивилась Анна. – Или встречаем кого-то?

– Скорее второе, нежели первое…

Вадим припарковал внедорожник на площадке возле терминала «B», обслуживающего международные рейсы. Они вышли из машины. Вадим сказал ей, чтобы она прошла внутрь здания и ждала его возле входа. А затем, прежде чем Анна успела хоть что-то сказать, куда-то испарился.

Ожидать возвращения «сопровождающего» пришлось около получаса. У Анны – в который раз за поездку – возникло ощущение, что за ней следит не одна пара чужих глаз.

Наконец объявился Вадим. Они прошли к машине, внедорожник выехал с паркинга. Но бориспольский авиаузел, как выяснилось, Вадим покидать пока не собирался.

Через несколько минут вишневая «Нива» припарковалась на стоянке возле терминала «C», каковой ориентирован на VIP-обслуживание пассажиров международных авиалиний.

– Из машины! – скомандовал Вадим. – Обождешь меня у входа!

Они разделились. Вернее, Вадим вновь куда-то исчез, оставив ее одну у входа в здание терминала «С». Погода ветреная, на улице довольно прохладно. Она несколько раз заходила внутрь: погреться, заодно поискать – взглядом – Вадима. Надо же, этот субъект как сквозь землю провалился! Если так и дальше будет продолжаться, они могут и потеряться.

Хотя – вряд ли…

Козакова надеялась также увидеть в толпе пассажиров еще одно знакомое лицо, а именно – Виктора. Один раз она уже его зафиксировала. Это случилось, когда пассажиры «Нивы» с российскими номерами проходили таможенный досмотр на МАПП «Хотеевка». Званцев, одетый в штатское, тогда прошел мимо них… Вадим как раз отвлекся на беседу с таможенником. Вячеслав Михайлович, глядя на Анну, слегка кивнул: «Не волнуйся, я здесь, рядом, мы контролируем ситуацию…»

Тогда, в тот самый момент, у нее, признаться, отлегло от души. Потому что до той минуты, когда она увидела на погранпереходе куратора, у нее не было полной уверенности, что она делает все правильно и что коллеги ее хоть как-то страхуют.

Ожидать на этот раз появления Вадима пришлось дольше – около сорока пяти минут. Вот наконец-то… объявился! Странно как-то себя ведет: нижняя часть лица прикрыта шарфом, а капюшон куртки наброшен на голову… Что это еще за маскировка?

Вадим жестом показал Козаковой, чтобы она следовала за ним.

Когда они уселись в машину, Анна спросила:

– Что это за маневры, Вадим? Вы можете толком объяснить, что происходит?

– Мне только что позвонили, – сказал тот. – Немного меняются планы. Он прилетит завтра.

– Кто?

– Иван, кто же еще! Твой муж…

Показав правый поворот, вишневая «Нива» свернула с трассы Санкт-Петербург—Киев—Одесса на боковую дорогу. Промелькнул дорожный щит с надписью «Вiта Поштова». Это было какое-то довольно крупное село. До окраины Киева – района Святошино – всего десять минут езды.

Внедорожник какое-то время ехал по главной улице села, затем свернул в переулок. Фары уперлись в запертые ворота. Вадим посигналил; кто-то – невидимый в темноте – развел в стороны створки ворот, пропуская внедорожник на объект.

Въехали на огороженный кирпичной стеной участок, не маленький, но и не так чтоб большой – соток двенадцать. Внутри ограды – вытянутый в длину двухэтажный коттедж, а также еще пара каких-то строений: по-видимому, гараж и хозпостройка. Света в окнах коттеджа не видно; возможно, они – окна – закрыты жалюзи или ставнями.

– Приехали, – сказал Вадим. – Здесь переночуем!

Они вышли из машины. Вадим открыл багажник, достал две дорожные сумки, свою и Козаковой. Выяснилось, что в коттедже есть несколько раздельных входов. Подошли к торцу здания, поднялись на невысокое крылечко. Вадим достал из кармана куртки связку ключей, отпер нижний замок, затем открыл верхний. Щелкнул выключателем – в коридоре зажегся свет.

– Ну? Чего застыла на пороге? Проходи.

Анна сняла в коридоре верхнюю одежду. Разулась. Первым делом достала из сумки пакет с комнатными тапками. Вадим устроил ей небольшую экскурсию по этой автономной зоне коттеджа. Планировка такая же, как в типовой трехкомнатной квартире. Кухня, ванная комната, туалет и три жилых помещения, три комнаты. Двери комнат оборудованы замками.

Вадим выдвинул один из ящиков кухонного гарнитура, взял связку ключей.

– Пойдем, Анна, покажу комнату! Думал, Иван сам тебе все покажет… Это ведь его территория.

– Что? – удивилась Козакова. – Вы хотите сказать, что это вот жилье…

– Здесь проживает Иван! Во всяком случае, он квартировал тут последние три месяца. Очень удобно, знаешь ли! Считай, что пригород Киева…

– Вот здесь проживает Иван?! Последние три месяца, вы сказали?

– А чему ты так удивляешься?

Вадим поочередно отпер ключами замки всех дверей. Открыв одну из них, он включил верхний свет. Внимательно посмотрел на молодую женщину.

– У тебя что, Анна, есть какие-то сомнения на этот счет? Может, ты располагаешь какими-то другими сведениями о местопребывании твоего мужа?

– В смысле? Не поняла.

– Где, по-твоему, Иван находился все это время?

– Хм… В том-то и дело, что я ровным счетом ничего об этом не знала!

– Теперь будешь знать.

– Но… Но почему Иван ни разу не позвонил мне? Да и приехать мог бы… И не раз! Тут ведь не так далеко до Белгорода! И я смогла бы здесь его навестить, если бы знала…

– Так карты легли, Анна. Приедет Иван и сам тебе все объяснит. Эта комната тебя устроит?

Анна осмотрелась. Комната как комната: евроремонт, чисто, аккуратно. Хорошая мебель – итальянская или испанская. Двуспальная кровать, шкаф для одежды, плазменный телевизор… Что-то вроде спальни.

Она сдвинула в сторону дверку шкафа-купе. На полочках, в пакетах, разложено мужское белье. Все новенькое, не ношенное. Три упаковки с мужскими сорочками. А еще спортивный костюм Nike… У Ивана – такой же.

На одной из полок обнаружился темно-синий простеганный форменный свитер. Точно такой был и у Ивана; он захватил его с собой в поездку. Козакова взяла свитер, поднесла к лицу… Пахнет мужским парфюмом. «Армани Блэк Код»… Знакомый аромат – Иван взял в дорогу дезодорант и мужские духи этой марки.

Она подошла к кровати, включила светильник, взяла с прикроватной тумбочки фотографию в рамочке. На фото запечатлены… они с Иваном. Снимок сделан в июле этого года, в Белгороде. Щелкнулись на фоне салатово-белой пятиэтажки, в которой они приобрели – по ипотеке – новое жилье. Фотографировал их, помнится, коллега из охранной фирмы «Белогорье». Вернее, бывший коллега…

Анна не помнила, чтобы Иван брал с собой какие-либо фотоснимки. Наоборот, он сказал, что – с учетом специфики такого рода поездок – не следует брать с собой какие-либо фотографии или видеозаписи. Как сюда попал этот снимок? Еще один вопрос, на который она не знает точного ответа.

– Ну что, осмотрелась? – спросил Вадим. – Располагайся. Можешь принять душ. Кстати, я запер входную дверь. Телефона здесь нет, так что тебя никто не потревожит. Отсыпайся. Если захочешь перекусить или чего-нибудь выпить, еда, соки и минералка в холодильнике.

Анна задумчиво покивала. Ее сотовый Вадим куда-то тоже прибрал. Что они задумали? Зачем привезли ее сюда? С какой целью Вадим возил ее в бориспольский аэропорт? Вся она сейчас была как туго сжатая пружина. Давление на нее оказывается в эти последние дни нешуточное. Но хуже всего было то, что она пока что находится в полном неведении, каковы планы этих людей. И какое именно место в их планах занимает Иван и она сама.

Вадим вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Анна подошла к закрытому сборчатыми гардинами окну. Они, эти занавеси, выглядели несколько старомодными и не совсем соответствовали интерьеру. Потянув за крученый шелковый шнур, она раскрыла «занавес». Нет никакого окна – кирпичная стена…

Задумчиво покрутив в пальцах кончик шнура, она задернула шторы. Кто-то прячется за условным занавесом, она в этом была уверена. Какие-то люди, имен которых и целей которых она не знает, пытаются, действуя закулисными методами, продвинуть ее, Козакову, по сложной, затейливой траектории с одной позиции на другую.

Некие игроки вдруг стали спешно двигать фигуры. Позиция на доске противоречивая, стратегически сложная, обоюдоострая, как говорят шахматисты. Сама партия, похоже, близится к финалу. Обе стороны атакуют наиболее уязвимые позиции. Достаточно одного хода – ошибочного или, наоборот, сильного, выигрывающего, если не сказать, гениального, которого никто, кроме самого гроссмейстера, не видит и не предполагает – и исход всей этой партии будет решен.

Ровно в то самое время, когда на площадке возле терминала «С» припарковался вишневый внедорожник, на посадку в бориспольском аэропорту заходил частный борт. А именно, канадский «CL-604» «Челленджер», частный самолет, арендуемый некоей малоизвестной фирмой, занимающейся чартерными авиаперевозками (приписка на Каймановых островах).

Стоит уточнить, что пролет этого борта над воздушным пространством суверенного государства Украина и посадка в Борисполе были согласованы лишь несколько часов назад. Авиадиспетчеры приняли «Челленджер», когда он вышел из зоны ответственности турецких коллег над Черным морем. В отношении этого рейса – как и некоторых других рейсов – действует особый порядок. Это своеобразный самолет-призрак. Он есть, он летит на выделенном высотном эшелоне и согласованным с диспетчером службы «Украэрорух» курсом. Его отметку можно увидеть на экранах радаров. Но в отчетной документации это никак не будет отражено. Следы этого рейса найти будет нелегко… Действуя именно по схожей – и отлаженной! – технологии, подобные этому «самолеты-невидимки», у которых с легкостью меняются бортовые номера, арендаторы и национальная принадлежность, переместили по воздуху несколько сотен, если не тысяч, подозрительных лиц, в те страны, где созданы условия, где с задержанными можно спокойно, без спешки, имея под рукой все необходимое, пообщаться на разные интересные спецслужбам темы…

Это темное закулисье; это обратная сторона событий, изнанка их, тайная их сущность, грязная и кровавая их подоплека, о которой ходит много слухов. Политики не любят говорить на эту тему. А спецслужбы, по обыкновению, отказываются комментировать «слухи».

На борту двенадцатиместного самолета, приземлившегося поздним вечером в крупнейшем украинском аэропорту, кроме двух пилотов, находились еще четверо мужчин.

Прямо к борту, к трапику, подкатил серый микроавтобус с тонированными стеклами. Пассажиры этого рейса не досматривались. Никто из местных пограничников или таможенников не удосужился – не было такой команды – проверить документы этих четверых мужчин, доставленных на «Челленджере» в столицу Украины.

Иван Козак не знал, что близкий ему человек находится в данную минуту у входа в терминал «С», всего-то в сотне метров от него… Микроавтобус «Форд Транзит», принявший на борт прилетевшую в Борисполь из турецкого Трабзона компанию – там к троице присоединился некий Мыкола, мужчина лет тридцати пяти, говорящий на нескольких языках, включая турецкий, – миновав здание терминала, покатил в сторону автобана.

Украина… – пульсировало в его мозгу. – Стольный град Киев. Еще один транзитный пункт, подобно Трабзону? Но тогда зачем они покинули аэропорт? Почему не остались в Борисполе, где есть гостиницы? Странно. И подозрительно. Нет, не похоже, чтобы Киев значился лишь одним из транзитных пунктов… Конечная остановка? Для кого именно? Может, для него? Зачем они его сюда доставили? Вернее, их двоих: Козака и Шкляра?

Что на этот раз замыслил Сэконд? У этого непростого человека, как Иван уже успел убедиться, очень серьезные возможности. Что на уме у тех, кто нанял этого высококвалифицированного специалиста по всякого рода тайным операциям? Какое место они отводят в своих планах Ивану Козаку? Или… Ивану Козакову? Как поломать им эту игру? Ведь Сэконд имел массу возможностей устранить и Козака, и Шкляра (который тоже прилетел с ними в Киев). Но ведь не устранил? А лишь повязал кровью. И еще поманил крутыми гонорарами…

– Ну то шо, Иван? – подал реплику Сэконд, перейдя на суржик. – Як воно, жыття? Как настроение?

Козак покосился на него… Майкла теперь непросто узнать: на голове парик, делающий его похожим на рокера, темные очки скрывают все еще красные от бессонницы глаза. Присоединившийся к ним Мыкола тоже в парике – этот в своем прикиде похож на актера Стивена Сигала.

– Нормально, – сухо произнес Козак. – Куда мы едем?

– Все дороги ведут… в Киев! – Мужчина в парике усмехнулся. – Нас ждут большие дела! Сейчас нас отвезут в одно местечко. Отдохнем с дороги, приведем себя в порядок. А затем…

Майкл, повернув голову, посмотрел на мелькающий за притемненным стеклом в свете фонарей, хорошо знакомый – не впервой ему бывать в этих местах – пригородный ландшафт.

На душе у него неспокойно. Слишком стремительно – даже для него – развиваются события. Планировалось, что из Трабзона, куда их доставили ночным рейсом из Багдада и где к ним присоединился Мыкола, они отправятся в Измир. Предполагалось также, что они получат несколько дней на отдых и лишь затем начнут подготовку к следующему заданию.

Но у высшей инстанции оказались другие планы.

Едва Сэконд и компания успели вселиться в забронированные для них номера в расположенном у самого моря отеле «Новотель трабзон» (при регистрации и вселении использовались документы прикрытия), как Майклу позвонили на сотовый и велели отправиться в старый город в один из местных баров, где ему доводилось пару раз бывать и прежде.

Именно в задней комнате кофейни в старой части Трабзона, сохранившей черты архитектуры византийской и османской эпох, прошла встреча Сэконда с его многолетним куратором, седеющим мужчиной лет шестидесяти с небольшим.

Тот, раскурив сигару, сообщил, что генеральный замысел остается прежним. Есть заказ, комплексный, надо сказать, заказ, его нужно выполнить. Деньги освоены, немалые деньги, пора продемонстрировать результат. Акция – вернее, несколько взаимосвязанных акций – планировалась на первую декаду декабря. К сожалению, сроки поменялись. Действовать следует безотлагательно, поскольку личность, выбранная в качестве мишени, по имеющимся сведениям, изменила расписание поездок. Из-за чего вся операция поставлена под удар…

– Акция давно спланирована и хорошо подготовлена, Майкл, – сказал седеющий джентльмен. – Ведь именно в таком ключе вы докладывали в августе, еще до того, как вас командировали в Песочницу?

– Да, сэр. План детально продуман. Все необходимое имеется. Но…

– Никаких «но»! Заказчик торопит нас с выполнением этой работы. Мы не можем откладывать дело в долгий ящик! Ведь неизвестно, когда предоставится следующий подходящий шанс. Все необходимое для выполнения заказа у вас имеется: деньги, люди, транспорт, документы, информация, оружие… Помните, я говорил вам, Майкл, что придет время, и вы вернетесь в эту восточноевропейскую страну? И довершите там начатое.

– Да, сэр.

– Отлично. Когда выполните работу, получите отпуск. С оперативной работой для вас будет покончено… Освобождаются две руководящие должности – в Стамбуле и Праге; одну из них сможете занять вы. Перспективы перед вами откроются, Майкл, самые радужные. Вас ждет дальнейший карьерный рост. Если, конечно, еще раз – уже в Киеве – докажете вашу преданность и умение работать в самых сложных условиях.

– Когда нам сниматься, сэр?

– Вылетаете в пункт назначения прямо сегодня, во второй половине дня. Пообедаете в гостинице. К двум часам пополудни за вами придет транспорт, который доставит вас в местный аэропорт. Там вас будет ожидать – в закрытой зоне – арендованный «Челленджер». Остальное узнаете от нашего человека уже непосредственно после прибытия на место. Вам все понятно?

– Да, сэр. Задание будет выполнено.

– Ну что ж, надеюсь, вы и на этот раз нас не подведете. Желаю вам успеха, Майкл! И до следующей встречи.

Повисшую в салоне тишину нарушил Шкляр.

– То що вы там казали, Михайло, про завтрашнiй день? Я не зовсiм зрозумiв…

Майкл, проведя ладонью по лицу, словно убирая налипшую паутину, негромко произнес:

– На завтра, хлопцi, у нас есть хороший, солидный заказец! И если сделаем все по уму… То никому из вас – из нас – не придется трудиться более ни одного дня.

Глава 26

Полковнику Митрохину, старшему офицеру Третьего управления ГРУ ГШ, вновь пришлось задержаться на своем рабочем месте, равно как и еще целому ряду его коллег. Первый заместитель начальника ГРУ во второй половине дня совершил визит на Лубянку, где имел довольно продолжительный разговор с двумя высокопоставленными чинами ФСБ. В восьмом часу вечера он приехал обратно в новый комплекс ГРУ и тут же созвал совещание с участием отборных специалистов и экспертов, по результатам которого был сформирован временный оперативный штаб.

В половине третьего ночи Митрохину в кабинет позвонил помощник первого зама главы ГРУ и передал приказание начальника немедленно явиться с докладом. Павел Николаевич сунул в папку несколько листов свежих сводок и сообщений, сказал дежурному по отделу, чтобы тот немедленно сообщал о звонках или донесениях от Званцева, после чего направился к лифту.

На втором подземном уровне его уже ожидали – дверь «шлюза» была открыта, не пришлось даже пользоваться индкартой. Митрохина пригласили пройти в кабинет. Кроме начальника, там присутствовал еще и коллега из «украинского» отдела – полковник Логинов, Александр Александрович.

В помещении горит лишь настольная лампа. В стаканах с мельхиоровыми подстаканниками – остывший чай с лимоном. На тарелочке – насыпанное горкой печенье.

– Присаживайтесь, Павел Николаевич. – Генерал кивком указал на стул по правую руку от себя. – Чай? Кофе?

– Благодарю, товарищ генерал, не откажусь от чая.

Начальник, утопив пальцем клавишу переговорника, приказал принести три стакана горячего чаю.

– Есть свежие новости от Званцева?

– Ничего нового Званцев пока не сообщает, товарищ генерал.

– И вряд ли что-нибудь сообщит до утра, – задумчиво сказал начальник. – Хорошо уже то, что удалось зафиксировать адрес, по которому отвезли Козакову!

– Это уже заслуга сотрудников Александра Александровича. – Митрохин посмотрел на сидящего напротив него за столом мужчину лет сорока двух, с которым вплоть до вчерашнего дня он был знаком лишь шапочно. – Мы сейчас работаем в плотном контакте, согласовываем все шаги, насколько это сейчас вообще возможно. Все же Украина это не территория ответственности Третьего управления!

– Именно такой дружной, а главное, эффективной работы я от вас и жду. Что сообщают резидентуры в Багдаде, Дамаске, Аммане и в других восточных странах о терактах в Баакубе? В той части, что представляет для нас живой интерес? В связи с некоторыми открывшимися обстоятельствами?

– В результате по меньшей мере пяти мощных взрывов, каждый из которых оценивается специалистами по меньшей мере в тонну в тротиловом эквиваленте, в Баакубе погибло около двухсот тридцати человек; не менее семисот раненых, а также получивших травмы и контузии. Ответственность за взрывы взяли на себя две исламистские организации…

Митрохин достал из папки один из листков с поступившим недавно донесением.

– Это некий «Восточный комитет моджахедов исламской республики аль-Иракия». И местная ветвь террористической организации «Аль-Каида».

– Ну что ж… Вполне ожидаемо. Какие потери у «частников»? Что-нибудь уже удалось выяснить?

– Информация такого рода строго секретится. Много проще вызнать потери военнослужащих США, чем получить данные по «частникам». Командование коалиционных войск сообщает о гибели двух военнослужащих из состава Четвертой бригады, а также об одном поврежденном вертолете. Из нашей багдадской резидентуры сообщили, что по первым – и еще не проверенным – данным, в Баакубе погибли четверо военных и от семи до пятнадцати сотрудников фирмы ЭйДжиЭсЭм. Именно эта структура, наряду с полицией и военными США, осуществляла охрану некоторых объектов города и следила за безопасностью мероприятия, на которое приехали из Багдада высокопоставленные иракские чиновники.

– Фамилии погибших, конечно, остаются тайной?

– Так точно. Еще надо учесть, что обстановка в самой Баакубе остается крайне тяжелой… Город закрыт для внешнего мира, репортеров вытурили. Так что сбор информации затруднен; новости приходят сейчас оттуда с большой задержкой.

– Козак более не выходил на связь?

– Нет, товарищ генерал.

– То есть мы не знаем, жив он или мертв?

– Так точно. Этого мы пока не знаем.

В кабинет вошел помощник-референт, принес на подносе чай и тарелочку с нарезанным бисквитом. Захватив два стакана с остывшим чаем, удалился, закрыв за собой дверь.

– Вернемся к Козаковой и некоторым вновь открывшимся нюансам. – Генерал бросил в чай дольку лимона, сыпанул сахара, перемешал, потом сделал пару мелких глотков. – Пейте чай, товарищи… Итак, в случае с Козаковой мы сочли нужным пока не вмешиваться. Вернее, соответствующая работа ведется, но по линии других ведомств. Сейчас прорабатываются проекты сразу нескольких запросов украинским коллегам.

Он посмотрел на Логинова.

– Тема деликатная, и мы не можем действовать напрямую. Тем более что у нас фактически прервано всякое взаимодействие с украинскими коллегами из СБУ и тамошней военной разведки. Ситуация и без того сложная для взаимодействия, а с началом президентских выборов… – Генерал махнул рукой. – Нет слов, одни матюги крутятся на языке!

– Зато у нас неплохие завязки в плане контактов с нынешним руководством украинского МВД, – сказал Логинов. – С отдельными, скажем так, высокопоставленными сотрудниками этого ведомства. Как раз сейчас, именно в это время, один наш сотрудник, работающий в Киеве под прикрытием имеющей офис в киевском «Миллениуме» экспортной организации, проводит встречу с «шерпом».

– Мы собираемся раскрыть карты? – несколько удивленно произнес Митрохин. – То есть рассматривается вариант с подключением украинского МВД? Я правильно понял?

– Не совсем так. Мы не собираемся посвящать кого бы то ни было – тем более украинских спецслужбистов – в наши собственные дела. Но! Но мы не можем также позволить себе работать без страховки…

– Верно! – подал реплику генерал. – Иначе наш человек – или наши люди – может стать жертвой какой-нибудь провокации! Или, что тоже нас никак не устраивает, и вовсе погибнуть. Поэтому я обратился к руководству с просьбой задействовать все наши ресурсы и возможности на данном направлении. Сегодня утром, не позднее девяти часов, по каналам нашего МВД украинским коллегам будет отправлен ряд запросов. Будет сообщено о том, что по информации наших компетентных органов – со ссылкой и опорой на данные от управления внутренних дел Белгорода и области, а также по линии Следственного комитета при Генпрокуратуре – на территории Украины в настоящее время удерживают в заложниках гражданку Российской Федерации Козакову Анну Алексеевну. Что некая преступная трансграничная группировка – установочные данные на некоторых лиц и другие материалы будут предоставлены украинским коллегам, – шантажируя долгами и угрожая смертью близкого человека, вывезли ее из России…

– Угрожая смертью мужа? – переспросил Митрохин.

– Уловили ход мысли? – Генерал озабоченно потер подбородок. – Будем страховаться по всем этим направлениям, чтобы не нарваться на какую-нибудь «разводку»… Готовится также проект ноты МИДа. Сейчас наши товарищи, компетентные в этих вопросах, согласовывают текст «заявы», которая будет вручена еще до полудня послу Украины, а также опубликована – для большей гласности – на сайте МИДа. В этой ноте будет выражен протест по поводу провокационных действий известных политических сил в начальный этап стартовавшей на Украине президентской кампании. – Он посмотрел на Логинова. – И что там еще планируется, Саныч, высказать «оранжоидам» в плане профилактики?

– В том проекте, который мы подготовили, указывается на опасную и провокационную сторону деятельности якобы «русских» организаций Украины, вроде «Союза русских казаков Украины». Все они финансируются либо напрямую из фондов СБУ, либо из источников, близких к нынешнему президенту Украины, а также из-за кордона. Таким образом, это – подставные лица и подставные организации. И если произойдет какой-нибудь крупный инцидент при активном участии кого-либо из этих подставных лиц и организаций, то вся вина и ответственность за случившееся ляжет на нынешнее руководство Украины.

Логинов отпил из стакана. Посмотрев на начальника, севшим голосом сказал:

– Мои мысли все крутятся вокруг одного эпизода…

– Какого именно?

– Когда этот… Вадим привез Анну в аэропорт Борисполь.

– М-да… Меня этот момент тоже встревожил.

Митрохин, кашлянув в кулак, спросил:

– Могу и я узнать, почему нужно тревожиться из-за того, что Козакову по дороге возили в аэропорт?

Генерал и Логинов переглянулись.

– Тут вот в чем штука, Павел Николаевич, – сказал Логинов. – По нашим сведениям – а мы специально посылали запрос в киевскую резидентуру, – сегодня, во второй половине дня, президент Украины планирует одну поездку…

– Куда именно?

– Вылетает со свитой в Ивано-Франковск. Оттуда – в село Гута, в госрезиденцию «Синегора». Об этих планах, кстати, еще позавчера проинформировали общественность через президентский сайт, а также через пресс-секретаря президентской администрации.

– Вот как? Хм… А он со своей компанией полетит из Борисполя? Не из ближнего аэропорта Жуляны?

Логинов криво усмехнулся:

– Он слишком важный человек, большой государственный деятель – вернее, таковым себя считает… Бориспольский авиаузел, среди прочего, это еще и государственный аэропорт! Нет, его самолет вылетит из аэропорта Борисполь. Конкретно – терминал «С».

– Гм… Теперь я понял, почему надо тревожиться.

– Чтобы вы до конца поняли и осознали, сообщу вам еще две новости. По сведениям, полученным несколько часов назад из Киева от нашего коллеги, курирующего инициативника в Союзе «засланных казачков», ожидается приезд щедрого «спонсора»…

– Того самого Майкла-Михаила?

– Верно! Пришел также ответ на наш – ваш, Павел Николаевич – запрос. Информированный человек – это все тот же инициативник – сообщил, что у «спонсора» на правой руке, а именно на мизинце, нет двух фаланг!

Митрохин подался вперед.

– Что-о? А вы уверены? Кхм. Но… Что ж тогда получается, товарищи?..

– Я еще не досказал, Павел Николаевич. Вторая новость. Завтра… – Логинов потер ладонью лоб и тут же поправился: – Извините… давно уже «сегодня»… Так вот, сегодня, и тоже предположительно во второй половине дня, в Киев должна вернуться из поездки по Европе супруга президента с двумя младшими детьми.

– Кэтрин? – У Митрохина вдруг засосало под ложечкой. – Катерина?

– Она самая, – кивнул Логинов. – Они прилетят, если наша информация верна, из Парижа, частным бортом. Единственное, что неизвестно, это точное время прибытия данного рейса, а также то, будут ли его пассажиры проходить через терминал «В» или «С», или их сразу же после посадки доставят на борт президентского самолета.

Глава 27

Сэконд и прилетевшие с ним в Киев трое мужчин провели ночь там, куда их доставил водитель микроавтобуса. Это был какой-то загородный коттедж; причем, как мог судить Козак, село, в котором они остановились на ночевку, находилось совсем близко от украинской столицы. Фактически – пригород Киева.

Каждый получил по отдельной комнате в автономном жилом блоке. В комнате, которую выделили Козаку, не было окна. На кухне окно тоже отсутствовало. Сэконд приказал всем отдыхать. Подъем – в семь утра. Водитель «Форда» запер входную дверь. Майкл сказал, что это «мера предосторожности»…

Иван проворочался на широкой и, в общем-то, удобной кровати почти всю ночь. Забылся лишь под утро… Разбудил его стук в дверь.

– Подъем, друже! – скомандовал Майкл, он же Мыхайло. – Когда примешь душ и позавтракаешь, милости прошу ко мне в апартаменты! Есть разговор…

Спустя полчаса Иван постучался в дверь соседней комнаты.

– Проходи, Иван! Присаживайся.

В этой комнате, кроме кровати и шкафа, имелся еще стол и пара офисных стульев. Иван уселся на свободный стул. Он обратил внимание, что на руках старшего были тонкие хирургические перчатки. Сэконд повернул к нему экраном включенный лэптоп.

– Для начала, приятель, взгляни-ка на это…

Во весь экран – картинка. Звука нет. Но и без звука все более чем наглядно… В кадре – Иван Козак. В руке у сотрудника AGSM пистолет с глушителем. Пистолет наведен на израненного человека, сидящего в углу. Камера на мгновение дернулась… И голова О’Нила тоже – дернулась!.. Вот он заваливается на бок. И, спустя еще несколько секунд, Козак разжимает пальцы – оружие падает на пол.

Иван облизнул пересохшие губы.

– Вы ведь знаете, что я… Что я его не убивал.

Сэконд повернул лэптоп экраном к себе.

– Я вообще не знаю, кто эти люди, – сухо сказал Майкл. – Вот, случайно попался какой-то ролик.

– И что дальше?

– Я так полагаю, что этот жуткий сюжет скопирован на диск. Дубликат записи хранится где-то в надежном месте…

– Это шантаж?

– Страховка. Если кое-кто попытается отлынивать от работы, за которую, кстати, очень щедро заплатят… Или паче того надумает выкинуть какой-нибудь фокус…

– То эта запись окажется у… кого?

– У кого нужно.

– И что будет дальше?