Вороны не умеют считать Гарднер Эрл
– Откуда вы знаете?
– Боб мне сказал.
– Как она к нему попала?
– Нашел в поле едва оперившуюся. Принес домой, стал кормить и, в конце концов, привязался к птице. Видите там, на крыше, круглое отверстие – это специально для вороны.
– А куда она летает?
– Неподалеку. Насколько мне известно, где-то здесь живет Дона Грэфтон, дочь шахтера. У нее есть вторая клетка для Панчо. Кеймерон хорошо знал эту девушку. Вообще он очень часто ездил по южноамериканским шахтам и был знаком с их персоналом гораздо лучше, чем я.
– А при чем здесь ворона?
– Понятия не имею.
– Я тоже.
– Вы спросили, куда летает ворона, – я вам ответил…
– А где она сейчас?
– Не знаю. Когда мы вошли, она была здесь, летала по комнате. А когда появились вы, улетела. Может быть, она у дочки Грэфтона?
– Вы знаете адрес этой девушки?
– Нет.
– У Кеймерона был с ней роман?
– Нет, что вы! Он был уже не в том возрасте.
– Он старше вас?
– Да, на два года.
– А что, вы уже не заводите романов?
– Как сказать… Во всяком случае, я ни с кем…
– Никогда?
– Практически никогда.
– У Кеймерона были любовницы?
– Не знаю.
– А как вам кажется?
– Мне не хочется говорить на эту тему.
– Зачем вы к нему приехали?
Шарплз даже глазом не моргнул.
– Хотел поговорить об одном деле, в котором Боб был тоже заинтересован.
Бьюда сунул руку в карман и достал подвеску.
– Вам знакома эта вещь?
– Первый раз вижу.
На меня Бьюда демонстративно не обращал никакого внимания. Я взял сигарету, закурил. После небольшой паузы сержант снова обратился к Шарплзу:
– Попрошу вас составить список лиц, с которыми у Кеймерона были деловые связи.
– Хорошо.
– Пожалуй, все, – сказал Бьюда. – Подумайте на досуге, не упустили ли вы что-либо в своем рассказе, и, если вспомните что-то, заслуживающее внимания, свяжитесь со мной. А сейчас составьте список этих людей и пометьте, пожалуйста, какого рода дела были у Кеймерона с каждым из них. Ну а потом можете уйти.
– А мне как быть? – спросил я.
– Вы можете уйти хоть сейчас. В случае чего я найду вас.
– Нет-нет. Пожалуйста, Лэм, останьтесь, – попросил Шарплз. – Вы мне нужны, чтобы…
– Чтобы составить список, не так ли? – перебил Бьюда заговорщицки и вышел из комнаты.
Когда Шарплз заканчивал составлять список, вернулась Мария Гонсалес, худощавая, темноволосая женщина лет пятидесяти. Судя по всему, она плохо понимала английский.
В руках она держала тяжелую сумку, набитую продуктами. На пороге ее встретил полицейский и отвел наверх к сержанту Бьюде.
Казалось, она никак не могла понять, что произошло. Шарплз отложил ручку и обратился к ней на чистейшем испанском.
Я посмотрел на полицейского, охранявшего вход. Будь я на месте Сэма Бьюды, мне бы не понравилось, что двое свидетелей разговаривают на непонятном для меня языке. По выражению лица полицейского было видно, что он тоже не знал испанского. Его глаза выражали скуку, он все время косился на часы, словно прикидывая, когда же наконец удастся пообедать.
Шарплз и Мария Гонсалес продолжали возбужденно говорить по-испански. За это время вполне можно было бы рассказать всю биографию Кеймерона – от дня рождения до дня смерти.
Вдруг Мария вскрикнула и заплакала. Достала из сумочки носовой платок, стала вытирать слезы. Словно о чем-то вспомнив, подняла на Шарплза полные слез глаза и снова разразилась потоком испанских слов.
Казалось, Шарплзу что-то не понравилось. Как бы защищаясь, он поднял левую руку и что-то произнес приказным тоном.
Женщина запнулась и снова зарыдала.
Шарплз закончил составлять список и спросил меня:
– Что мне теперь делать?
Я указал на стоящего у двери полицейского:
– Дайте список ему. Скажите, что это для Бьюды.
Шарплз последовал моему совету.
– Ну, теперь, кажется, можно идти, – сказал я и направился к двери.
Шарплз посмотрел на полицейского. Тот махнул рукой. Мы оба были свободны.
На полдороге к двери Шарплз вдруг остановился и повернулся к служанке.
– Не надо, – тихо сказал я. – Не искушайте судьбу. Если вы сейчас вернетесь и начнете опять болтать по-испански, даже самый тупой полицейский заподозрит неладное.
– Что вы имеете в виду? – с негодованием воскликнул Шарплз.
– Что вам не надо тут задерживаться. Пойдемте.
– Мне не нравятся ваши намеки, – процедил Шарплз сквозь зубы, однако задерживаться не стал и быстрым шагом вышел из дома.
Глава 6
Мы сели в машину.
– Лэм, поедемте к Ширли Брюс, – сказал Шарплз. – Я хочу, чтобы о смерти Кеймерона она узнала от меня. И надо же наконец разобраться с этой проклятой подвеской.
– Я к вашим услугам, только помните: оплата у нас почасовая.
Рука Шарплза дрожала, когда он включал зажигание. Ему с трудом удавалось переключать передачи. На перекрестке он чуть было не проехал на красный свет и, резко затормозив, задел бампером какую-то машину.
– Может быть, сесть за руль мне? – предложил я.
– Да, пожалуй. Я немного не в себе.
Мы поменялись местами и продолжили путь. У богатого многоквартирного дома Шарплз попросил остановиться.
– Мне пойти вместе с вами? – спросил я.
– Да, пожалуй.
Ширли Брюс радостно выбежала навстречу Шарплзу. Меня она даже не заметила. Он пытался держаться с достоинством, но тщетно.
– Ах, дядя Гарри! – Ширли бросилась ему на шею с поцелуями. Далеко не сразу бедному Шарплзу удалось высвободиться из объятий и произнести:
– Мисс Брюс, хочу представить вам э-э… моего друга мистера Дональда Лэма.
Мне редко доводилось видеть таких красавиц, как Ширли Брюс. Она могла бы с успехом подвизаться в качестве фотомодели. Казалось, все в этой жгучей брюнетке безупречно: и фигура, и личико, и ноги. Чуть вздернутый нос и маленький пухлый рот придавали ее лицу особую прелесть.
Носовым платком она стерла губную помаду со щек Шарплза, потом стала приводить в порядок себя. Привычными движениями красила помадой губы и быстро-быстро щебетала:
– Ах, дядя Гарри, как давно я вас не видела! Когда же вы были у меня в последний раз? Вы совсем себя не жалеете – все работаете и работаете. Вам надо отдохнуть. Давайте съездим развеемся! Что с вами? Вы так плохо выглядите! Что-нибудь случилось?
Шарплз откашлялся, достал портсигар и беспомощно посмотрел на меня. Я понял, что начать надо мне.
– Мисс Брюс, – сказал я. – Мы принесли печальную весть.
Рука с тюбиком помады замерла. Ширли в недоумении уставилась на меня.
– Что случилось?
– Сегодня погиб Роберт Кеймерон.
Пудреница, которую было взяла Ширли, выскользнула из ее рук, и пудра рассыпалась по ковру.
– Погиб?
– Да.
– Как это погиб?
– Его убили.
– Убили?
– Да.
– Но кто?
– Это и предстоит выяснить. Когда вы отдали ему подвеску?
– Какую подвеску?
– Ту, которую вы получили в наследство от Коры Хендрикс.
– Изумрудную?
– Да.
– О господи!
В разговор вступил Шарплз:
– Скажите правду, Ширли. Вам были нужны деньги? И вы попросили Боба Кеймерона продать подвеску? Почему же вы не обратились ко мне?
Она посмотрела на Шарплза с недоумением:
– Деньги?
– Ну конечно. Иначе зачем продавать подвеску?
– Но мне не нужны деньги. Просто она мне не нравилась – какая-то старомодная. Вот я и попросила мистера Кеймерона продать ее. Ведь у него большие связи…
– Когда это было? – спросил Шарплз.
– Дайте вспомнить… Это было…
– Позавчера? Вчера? – перебил Шарплз.
Ширли широко раскрыла глаза:
– Да что вы, это было три-четыре месяца назад. Да-да, именно четыре месяца назад.
– И что же, такая задержка…
– Какая задержка?
Шарплз растерянно посмотрел на меня.
– Что сделал мистер Кеймерон с подвеской? – спросил я.
– Он продал ее. Некто Джеррет занимается посредничеством в таких делах, он и помог продать. За довольно приличную сумму…
– Какую? – спросил Шарплз.
Ширли покраснела:
– Мне бы не хотелось сейчас говорить… Но это были хорошие деньги. Мистер Кеймерон советовался с лучшими ювелирами.
– На что вы потратили деньги?
Она протянула вперед палец, украшенный кольцом с огромным бриллиантом:
– Мне надоели изумруды. Я купила это кольцо, а оставшиеся деньги положила в банк.
Шарплз снова беспомощно посмотрел на меня.
Я подмигнул, чтобы его ободрить, но он не заметил этого. Пауза затягивалась. Пришлось мне прервать молчание:
– Мистер Шарплз, можно я задам мисс Брюс один вопрос? Скажите, часть этих денег досталась Роберту Хокли?
На лице ее отразилось негодование. Щеки зарделись, глаза сверкнули.
– Какое вы имеете право задавать такие вопросы?! Это вас не касается!
Шарплз хотел было что-то объяснить, но запнулся.
Ширли поджала губы и вполоборота повернулась ко мне. У меня было ощущение, что меня с силой вытолкнули в коридор.
– Дядя Гарри, но почему его убили? – спросила Ширли. – Он был такой добрый, милый, умный, так заботился о других. Кому он мог мешать?
Шарплз подтверждающе кивал.
Ширли быстро подошла к нему, села рядом на подлокотник, погладила по голове и вдруг заплакала.
Тушь текла по щекам Ширли, но она не вытирала лица. Эти темные ручейки напоминали мне окна в фабричном районе, когда первые капли дождя начинают смывать с них толстый слой пыли.
– Берегите себя, дядя Гарри, – проговорила она сквозь слезы. – Теперь у меня никого не осталось, кроме вас.
Ее слова поразили Шарплза.
– Почему вы так говорите, Ширли?
– Потому что я люблю вас, дорогой Гарри, и потому что я… я так одинока!
– Скажите, Боб вам ничего не говорил? – спросил Шарплз. – Вам не показалось, что ему угрожает опасность?
Она покачала головой.
– Не понимаю. Ничего не понимаю. – Шарплз обнял девушку, похлопал ее по плечу и встал. – Мне надо идти. Дела. К тому же я обещал отвезти мистера Лэма в его агентство.
Ширли вежливо попрощалась со мной. От ее гневной неприязни не осталось и следа.
Она ласково смотрела на Шарплза, а он пятился к двери, не в силах оторвать взгляд от девушки. «Интересно, – подумал я, – когда Шарплз приходит к ней один, он тоже не отвечает на поцелуи?»
– Пожалуйста, Гарри, не исчезайте, – попросила Ширли, когда мы были уже у двери. – Приходите как можно скорее.
– Конечно, конечно, дорогая, – ответил Шарплз.
– Скажите, мистер Шарплз, – спросил я, едва мы вышли, – она принципиально отказывается получать от вас больше денег, чем вы даете Хокли?
– Принципиально.
Я задумался. Если это действительно так, непонятно, зачем Ширли устраивать дешевый спектакль, демонстрируя любовь к опекунам. Если же Роберт Хокли – игрок, мот и вообще никудышный парень, а Ширли Брюс – прекрасная юная леди и потому опекуны оказывают ей предпочтение, распределяя наследство, то тогда имело смысл заверять в своей любви «дорогого дядю Гарри».
– Однако у нее роскошная квартира, – заметил я.
Он кивнул.
– У нее есть другие источники дохода, кроме наследства?
Он был так взволнован, что даже не догадался уйти от ответа.
– Конечно, есть. Не знаю, правда, насколько они велики.
Я понял, что из Шарплза можно сейчас кое-что вытянуть.
– Сколько вы ей выдаете?
– Примерно пятьсот долларов в месяц.
– А Роберту Хокли?
– Столько же.
– Этого вполне хватило бы на жизнь.
– Хватило бы, не будь он мотом. Вот и пришлось ему заняться ремонтом машин. Роберт ведь весь в долгах. Очень надеюсь, что необходимость трудиться наставит его на путь истинный.
– А откуда получает доходы мисс Брюс? Она ведь не работает?
– Конечно, нет.
– Вклады?
– Да. Вы знаете, она бывает иногда очень жестокой. Вбила себе в голову, что со мной может что-то случиться. С чего бы это? Не подумайте только, что я из тех, кто рисует себе жизнь в розовом цвете. Нет, жизнь весьма непредсказуема, и удар настигает тебя, когда ты меньше всего ожидаешь… Я подвезу вас, Лэм. И хватит разговоров. Давайте помолчим.
Когда машина остановилась у нашего агентства, Шарплз заговорил снова:
– Я зайду к вам через некоторое время. Надо бы кое с чем разобраться.
– Хоть сейчас.
– Я имею в виду финансовую сторону.
– Я тоже.
– Следовало бы разобраться с чеком на пятьсот долларов.
– Боюсь, что разбираться уже поздно, – заметил я.
Он нахмурился.
– Мистер Шарплз, – спросил я. – Разве вы не поняли, что за человек Берта?
– Вы хотите сказать, что она зажмет деньги?
– Вы перепутали время глагола, мистер Шарплз. Она уже их зажала. Так что не обессудьте.
– Да-да, конечно. – И рассеянно простившись со мной, Шарплз уехал.
Глава 7
Элси Бранд постепенно становилась профессионалкой: когда я вошел в агентство, она даже не оторвалась от клавиш, машинка продолжала трещать как пулемет, но глаза предупреждали – в кабинете кто-то есть.
Я улыбнулся, послал Элси воздушный поцелуй и, повесив пальто на крючок, открыл дверь. У стола Берты сидел сержант Бьюда. Именно его я ожидал увидеть, но для порядка решил изобразить на лице удивление.
– Заходите, – сказал Бьюда. – Нам как раз нужен кворум.
Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Кто такой Шарплз? – спросил сержант.
– Клиент.
– Что ему надо?
– Так, одно дельце. С Робертом Кеймероном оно никак не связано.
– Тогда почему же вы поехали к Кеймерону?
– По ходу дела нам показалось, что он мог бы кое-что прояснить.
– Что нужно было Шарплзу?
– Спросите у него.
– Вы вошли в дом и обнаружили труп. Потом позвонили в полицию. Шарплз ничего не предпринимал в этот промежуток времени?
– Нет.
– Шарплз утверждает, что все время был с вами.
– Что значит «все время»?
– Все время с того момента, как он решил заехать к Кеймерону.
– Выходит, у него есть алиби?
– Ему кажется, что есть. А вот я в этом не уверен.
– Мы с Шарплзом вышли от Берты минут за двадцать до того, как обнаружили труп Кеймерона.
– А ко мне он пришел минут за десять до появления Дональда, – подхватила Берта. – Элси Бранд утверждает, что прежде он еще минут двадцать ждал в приемной.
– Насколько я помню, все это весьма приблизительно, – заметил Бьюда.
– Если бы мы знали, что произойдет убийство, мы хронометрировали бы каждый шаг Шарплза, – парировала Берта. – Жаль, что мы вас не предупредили.
– Когда произошло убийство? – спросил я Бьюду.
– Как показала экспертиза, незадолго до нашего прихода. Мы прибыли часа через полтора – на полчаса раньше.
– Эти полчаса значат очень много, – заметил я. – Кое для кого.
Бьюда пожал плечами.
– Сами знаете, что такое медэкспертиза… – Помолчав, он продолжил: – Мне хотелось бы узнать, что у вас за дела с Шарплзом.
– Все очень просто. Гарри Шарплз – один из двух опекунов наследства Коры Хендрикс. Вторым опекуном был Роберт Кеймерон. Шарплз заплатил нам пятьсот баксов за одно дело… Как там чек? – повернулся я к Берте.
Читать бесплатно другие книги:
