Дураки умирают по пятницам Гарднер Эрл

– И что вам удалось выяснить таким образом? – спросил инспектор.

Китли мгновение находился в нерешительности, а потом сказал:

– Ну что же, извольте. Только надеюсь, что у вас достанет ума не болтать языком, пока на руках не будут все козыри.

– Слушаю, мистер Китли.

Китли подошел к большому шкафу и, вынув из кармана ключ и открыв дверцу, показал на полки с магнитофонными записями.

– Так я записывал разговоры, которые там велись. Запись велась и в мое отсутствие. Там есть всякие разговоры, есть и довольно интересные. Вот, например, послушайте.

Он зарядил кассету в магнитофон и включил его. Вначале было слышно только жужжание пленки, но потом раздался голос Рут Отис. Она сказала:

«– Доктор Квай, пришла миссис Баллвин. Я попросила ее немного подождать, но она настаивает на немедленном разговоре с вами.

– Проводите ее в лабораторию.

– Не получится, доктор. Тут вас давно дожидается пациент.

– Повторяю: проводите ее в лабораторию.

– Хорошо, доктор».

Снова пауза, потом доктор сказал слащавым голосом, видно пациенту:

«– Прошу меня простить, но я ненадолго отлучусь, так как у этой дамы острая боль. Если вы обождете пару минут, я буду вам очень благодарен».

После этого на какое-то время опять наступило молчание. Китли использовал паузу, чтобы объяснить нам:

– Я вмонтировал микрофоны во все комнаты доктора Квая. Сейчас он направляется в лабораторию. Значит, следующий разговор будет там.

Было слышно, как открылась и закрылась дверь, потом доктор сказал Дафне:

«– У меня нет времени. Я очень занят. Ты не можешь…

– Я требую наконец, чтобы ты выкинул эту чертовку. Я видеть ее не могу, – сказала Дафна рассерженным тоном.

– Но она отличный работник, у нее всегда все в порядке.

– Я настаиваю на том, чтобы ты ее выбросил!

– Дай мне тебе объяснить, Дафна. В приемной ждет пациент уже с…

– Выбросишь ты ее или нет?

– Конечно, дорогая.

– Так-то лучше, милый мой. Поцелуй меня».

Звуки поцелуя магнитофон не воспроизвел. Китли шутливо прокомментировал:

– Поцелуй из породы беззвучных.

Селлерс переменил позу.

Разговор потек дальше:

«– Я с тобой обязательно должна поговорить, дорогой, – сказала Дафна. – Наконец-то представилась возможность, которую мы с тобой так долго ждали. Поэтому-то я и пришла к тебе. Я думаю, что это дело можно провернуть сегодня.

– Быстрее, быстрее, – ответил доктор. – Ограничься самым важным. В чем суть?

– Люди с фабрики Цести, которые среди прочего рекламируют анчоусную пасту, хотят организовать рекламную кампанию. Сегодня днем у меня был их представитель и оставил мне целую коробку пасты. Я должна ее попробовать. В ближайшие дни он пришлет фотографа, чтобы сделать несколько снимков, которые они используют в рекламе. Я была бы рада участвовать во всем этом, но ведь время идет, и Джеральд может изменить и условия страховки, и завещание, и тогда эта падаль Этель Ворли нагреет руки.

– Ворли, конечно, это его слабое место, – послышался голос доктора, – но тем не менее…

– О чем ты говоришь, милый? Она не дура. Она наняла детектива, который наблюдал за нами, и, кроме того, она полностью в курсе дела относительно уик-энда. Если бы не это, я бы тоже лучше… Но как бы то ни было, в тот раз ни у кого не возникло подозрений. И мы должны отважиться во второй раз.

– Ты думаешь, если мы используем эту пасту, то…

– Да.

Голос доктора прозвучал тише:

– Только будь осторожна, Дафна. Тут ошибки быть не должно. Ты будешь строго придерживаться того, что я тебе скажу. Дело в том, что этот яд на разных людей действует по-разному. Но ясно одно: доза менее одной десятой грамма не смертельна. В этой капсуле содержится ровно столько. Обращайся с ней аккуратно.

– И когда я должна ее принять?

– Непосредственно перед тем, как дать своему супругу отведать пасты. Прежде чем капсула растворится в твоем желудке, пройдет какое-то время, так что он почувствует недомогание раньше тебя. Значит, у тебя еще будет возможность позвонить врачу и объяснить ему симптомы. Не забудь описать их так, как я тебе говорил. Он решит, что это пищевое отравление, и даст по телефону указания, как действовать. Присутствие врача в таких случаях необязательно. Потом появятся симптомы у тебя, и твое болезненное состояние будет служить тебе оправданием, почему ты не приняла дальнейших мер, когда состояние твоего супруга ухудшилось. Ты все поняла?

– Мы уже неоднократно говорили об этом.

– Хорошо, – сказал доктор. – Теперь о другом. Не думай, что ты сможешь обвести меня вокруг пальца.

– Ты это о чем?

– Ты много значишь для меня, но если говорить честно, я до конца тебе не верю. Кто, собственно, этот шофер?

Послышался резкий металлический смех.

– Кто он? – продолжал настаивать доктор.

– О нем можешь не беспокоиться, дорогой. Если захочешь, я тотчас же его уволю.

– Да, я хочу этого. Он мне совсем не нравится. Кроме того, мне кажется, что он повсюду шпионит.

– Не говори глупости. Парень вовсю старается, лишь бы мне угодить. Мне даже жалко становится, когда я подумаю, что уволю его ни с того ни с сего.

– А мне не жаль.

– Но, Джордж, неужели ты действительно думаешь, что такой мальчик… Дорогой, поцелуй меня.

Снова пауза. Потом доктор продолжил:

– И не забывай, Дафна, что у тебя в желудке капсула. Если ты примешь еще хоть малейшую дозу, то она может подействовать смертельно. Очень аккуратно разложи тосты на подносе и не вздумай перепутать, Джеральд может перепутать, но ты не имеешь права. Для тебя это означает смерть. Не забыла? Не забывай об этом ни на минуту!

– Не забуду, Джордж. Не считай меня такой дурой… и сегодня же выгони эту курочку».

– На этой ленте все. Но я думаю, вы уже составили себе впечатление. К тому же я и сам все остальное могу рассказать.

Китли выключил магнитофон.

– Валяйте, – бросил инспектор.

– Дафна взяла яд и отправилась домой. Чтобы бросить подозрение на другого, она воспользовалась кофейной чашкой своей секретарши. Естественно, на ней были отпечатки пальцев. План заключался в том, что тосты в столовую принесет привратник. В этом и заключалась ее ошибка. Как шофер, он был бесподобен, как слуга – неловок и неуклюж. И наверняка, когда он нес поднос, тосты сдвинулись, перемешались, и он попытался привести их в порядок.

Что касается их отношений, то она действительно смотрела на него как на игрушку, хотя со временем, возможно, он и заменил бы доктора.

Возвращаясь к сказанному, добавлю, что если бы не неловкость привратника и не Шарлотта Хенфорд, которая сразу почувствовала неладное и вызвала врача, все прошло бы так, как было запланировано. А Дафна наверняка съела один или два отравленных тоста, и ей этого оказалось достаточно. Вот вам, господа, подробности одного преступления.

– А как вы объясните смерть Этель Ворли? – спросил я.

– Случайно мне удалось узнать и это, – сказал Китли. – Теперь я могу признаться: я действительно следовал за Рут Отис до вокзала. Доктор Квай умен. Хотя у него и было еще достаточно мышьяка, он попросил купить упаковку Рут Отис. И эта упаковка действительно оказалась нетронутой. Но глупышка Отис, боясь, что на нее могут пасть подозрения, отвезла яд на вокзал. А я исправил ее ошибку, как только мне представилась такая возможность.

– Что же вы сделали?

– Я вынул мышьяк из камеры хранения и положил его обратно в лабораторию доктора Квая.

– Значит, у вас был ключ от кабинета?

Китли слегка улыбнулся:

– Как же я в таком случае поставил бы микрофоны…

– Значит, вы отвезли пакетик обратно сюда?

– Да, я уже сказал…

– Почему же полиция обнаружила его в комнате Рут Отис?

– Вы бы и сами могли ответить на этот вопрос. Как только доктор узнал, что Дафна Баллвин умерла, он понял, что должен что-то сделать, чтобы отвести от себя подозрения, так как в этом случае будет вскрытие. Следовало быстро найти козла отпущения и придумать такие улики, чтобы полиция могла ухватиться за них. Поэтому он изъял из флакона два грамма, а остальное подбросил Рут Отис.

– Вы можете это доказать? – спросил Селлерс.

Китли посмотрел на него довольно насмешливо и сказал:

– Я преподнес вам все на тарелочке. Что-нибудь можете сделать и сами.

– Короче говоря, насчет Этель Ворли вы ничего точно не знаете. Вы только делаете предположения, так?

– Вас приятно послушать. Вы что же, думаете, что я буду выполнять за вас всю работу?

– Свои замечания можете оставить при себе, – перебил его Селлерс. – А мне надо отделить то, что вы знаете, от того, что вы предполагаете.

– Ну хорошо. Я знаю, что доктор Квай собирался убить Джеральда Баллвина. Я знаю, что Дафна отравила мою сестру. Я знаю, что Дафна лишь по небрежности приняла слишком большую дозу яда. Я знаю, что сам отвез обратно пакетик с ядом. Я предполагаю, что доктор Квай подбросил мышьяк в комнату Рут Отис, изъяв из него предварительно два грамма. Я предполагаю, что Этель Ворли встретилась там с доктором Кваем и решила сделать Рут свидетельницей. На такую встречу доктор, конечно, не рассчитывал. Я знаю, что Этель не любила его и презирала. Что последовало, вы можете себе представить. Для него пути назад не было, так как только он или Отис могли использовать недостающие два грамма яда, а иметь при этом Этель Ворли в качестве свидетеля обвинения означало бы для него смертный приговор.

Селлерс какое-то время жевал свою сигару, а потом внезапно сказал мне:

– Дональд, я сейчас пройду к доктору Кваю. Вы останетесь здесь и отвечаете за все эти вещественные доказательства.

– Об этом можете не беспокоиться, – сказал Китли.

– Я знаю, – ответил Селлерс, – но от этого зависит жизнь или смерть доктора Квая, а для меня повышение или понижение в должности. Пленки я забрать не могу, а других помощников у меня сейчас нет. – Он строго посмотрел на меня. – Я могу на вас положиться, Дональд?

– Конечно, – ответил я. – Давайте мне кассету, Китли.

Тот протянул мне ее. Я попросил:

– Посмотрите на всякий случай, нет ли у него оружия.

Китли дал себя осмотреть.

– Все в порядке, – сказал Селлерс.

– Хорошо, тогда я присмотрю за ним. А чтобы не было никаких недоразумений, Китли, напоминаю вам, что расследуется дело об убийстве. Так что без шуток.

– Перестаньте говорить глупости, господа, – рассердился Китли. – Я не меньше вас хочу знать правду. Только думаю, что вам не сразу удастся прижать доктора Квая, так как для признания он еще не созрел. Если бы у нас было немного больше доказательств…

Селлерс перебил его:

– Он у меня дозреет. Я доведу расследование до конца. Ждите меня здесь. – На пороге он остановился: – Я надеюсь на вас, Дональд.

– О’кей! – сказал я.

Дверь за ним закрылась.

– Я действительно считаю, что для признания еще рановато, – заметил Китли.

– Вы ведь знаете Селлерса. Это хороший парень, но когда он начинает действовать, так уж действует вовсю. Как вы смотрите на то, чтобы включить подслушивающее устройство, Китли?

– Зачем?

– Чтобы подслушать.

Его лицо прояснилось.

– Хорошая мысль, – согласился он.

Он начал вертеть какие-то ручки.

– Я думаю, мы сразу подключим и магнитофон, – сказал я. – Позднее эту запись мы сможем использовать как вещественное доказательство.

Китли кивнул, повернул еще какую-то ручку и сказал:

– Теперь будет производиться и запись.

Я уселся в удобное кресло и не успел закурить, как услышал голос доктора Квая:

– Я очень сожалею, но вынужден просить вас подождать минутку в приемной. Сегодня я работаю без ассистентки.

Сурово прозвучал голос Селлерса:

– Я – инспектор Селлерс из отдела по расследованию убийств. Я должен вас предупредить, что все, что вы сейчас скажете, если окажется неправдой, может быть истолковано против вас. Отошлите вашего пациента. Я должен говорить с вами немедленно.

– Вы можете пройти в лабораторию.

– Хорошо, пройдемте.

Возникла небольшая пауза. Потом мы услышали голос доктора Квая:

– Разрешите поинтересоваться, чем я обязан столь неожиданному визиту ко мне? Вы же не можете просто так…

– Вы знали Дафну Баллвин? – перебил его инспектор.

– Да, она была моей пациенткой.

– Только пациенткой?

– Да.

– Она часто приходила?

– Я не знаю, что это…

– Я спрашиваю: как часто? У вас есть ее карточка?

– Так как я знаю ее довольно давно, я, естественно, не все вносил в карточку.

– Как часто она бывала здесь?

– Не раз.

– Я хочу знать точно.

– Довольно часто.

– А как часто она бывала за последние два месяца?

– При всем своем желании я не смогу вам точно сказать.

– По журналу регистрации нельзя проверить?

– Нет.

– Другими словами, она приходила когда хотела, не записываясь предварительно на прием?

– Да, так оно и было.

– И не договаривалась при уходе о следующей встрече?

– Да.

– Значит, достаточно ей было прийти, и вы были в ее распоряжении, сколько бы у вас ни было народу в приемной?

– Ну, не совсем так.

– Но так утверждает ваша бывшая ассистентка.

– Моя ассистентка ревновала меня к ней. И она наверняка думает, что потеряла место из-за миссис Баллвин.

– Но это так и было?

– Совсем нет. Я вынужден был ее уволить из-за неподобающего поведения.

– И миссис Баллвин тут ни при чем?

– Абсолютно ни при чем.

– Вы давали миссис Баллвин мышьяк?

– Мышьяк? Помилуй бог!

– Никогда?

– Нет и еще раз нет.

– Вы поручали своей ассистентке покупать для вас мышьяк?

– Если она покупала мышьяк, то она делала это без моей просьбы и без моего ведома. Вы что, считаете, что эта мстительная особа могла из-за оскорбленного самолюбия отравить Дафну Баллвин? Да она всегда была с завихрениями.

– Нет, – резко отрезал Селлерс. – Об этом никто не говорит. Напротив, я знаю, что вы сами ходили на квартиру своей ассистентки, чтобы подбросить туда вещественные доказательства, которые бы свидетельствовали против нее. Там вы случайно встретились с Этель Ворли.

– Я не знаю, о чем вы говорите, инспектор.

– Не пытайтесь ввести меня в заблуждение, – сказал Селлерс. – Кроме того, нам известно, что вы с Дафной Баллвин разработали план отравления Джеральда Баллвина.

– Вы совсем сошли с ума!

– Это мы сейчас проверим, – ответил Селлерс.

Мы услышали какие-то звуки, потом Селлерс сказал:

– Взгляните-ка на это.

– А что это такое?

– Это микрофон от аппарата для подслушивания. Это наша работа. Мы записали ваш последний разговор с Дафной, в котором вы обсуждали подробности убийства ее супруга. Прежде чем она ушла, вы дали ей капсулу с мышьяком, не правда ли?

Возникла долгая пауза. Мы уже думали, что отказал микрофон, но потом вновь услышали голос Селлерса:

– Отвечайте же!

Квай снова промолчал.

– Ну, скоро я дождусь ответа? – строго спросил инспектор.

Дрожащим голосом доктор проговорил:

– Клянусь вам, инспектор, я дал ей такую дозу, от которой она могла только заболеть. Она хотела притвориться, что у нее расстройство желудка. Если вы слышали наш вчерашний разговор в лаборатории, то знаете об этом.

– Мы знаем об этом, – сказал Селлерс. – Вы хотели отравить не ее, а ее супруга, правильно?

Казалось, Квай какое-то время раздумывал, а потом произнес:

– Ну, если вы так уж ставите вопрос, то с ее супругом в конечном итоге ничего не произошло. Он опять в полном здравии. Разве я не прав?

– Не забывайте о том, что вы проникли в комнату Рут Отис и оставили там, так сказать, кукушкино яйцо, которое должно было навлечь на нее подозрения. При этом у вас произошла неожиданная встреча с Этель Ворли, – сказал Селлерс.

– Это только ваши предположения, которые ни на чем не основываются и не имеют под собой почвы.

– Я вам сейчас докажу и это! – ответил Селлерс. – Вы не задумывались над тем, как мисс Ворли добралась до Лексбрук-авеню? Так я вам скажу: ее подвезла туда Мэри Ингрим, которая тоже работает у Джеральда Баллвина, она поджидала Ворли в своей машине. И, коротая там время над учебником испанского языка, она тем не менее видела, как вы вошли в этот дом, видела она вас и выходящим из него. А когда через полчаса Этель Ворли так и не вышла, она поднялась наверх и постучала в дверь. Не получив ответа, она вызвала полицию. Ну а что мы там нашли, вы и сами знаете, доктор Квай.

В аппарате послышались какие-то шорохи и звуки. Создавалось впечатление, будто двигали мебель, а потом опять послышался суровый голос:

– На вашем месте я бы не стал этого делать. Поднимитесь и говорите наконец всю правду.

И тот начал говорить. Это было полное признание вины, сделанное испуганным, дрожащим голосом.

После этого мы услышали, как защелкнулись наручники на запястьях доктора. А потом Селлерс стал звонить, чтобы вызвать полицейскую машину.

Я схватил трубку и позвонил в кабинет. Трубку снял Селлерс.

– Фрэнк, я кое-что для вас сделал.

– Кто говорит?

– Лэм.

– Где вы, черт вас возьми?

– Здесь, у Китли. Я попросил его включить подслушивающее устройство. Все признание доктора Квая записано на пленку. Вы можете взять ее с собой. Но будет лучше, если вы сдадите арестованного полицейским, когда они прибудут, и приедете сюда. Тут вы и заберете пленки и сможете поговорить с Китли, а также познакомиться с его системой, как выигрывать на скачках.

Селлерс сказал:

– Напомните мне, Лэм, чтобы я дал вам одну из своих визитных карточек. Возможно, она вам пригодится, если вас опять задержат за превышение скорости.

– Очень мило с вашей стороны. Кстати, вы могли бы позвонить мне на квартиру и сказать Берте, что Рут Отис находится вне подозрений. Пусть она выматывается из моей квартиры и оставит Рут одну.

– Какой у вас номер? – спросил он.

Я продиктовал его.

– О’кей, – сказал он, – будет сделано.

Я повесил трубку.

– Когда вы здесь появились, то вы мне сказали, что вы арестованы, – сказал Китли.

– Ах, это была только шутка, – ответил я и сложил два пальца крестиком. – Ведь мы с инспектором Селлерсом большие друзья.