Идеальное отражение Казаков Дмитрий
Ну что же, ему предстояло за это поплатиться.
Кружку пива, оказавшегося не столь паскудным, как можно было ожидать, я растянул примерно на полчаса – достаточный срок для того, чтобы Синдбаду занять диспозицию. И только когда над Обочиной начало темнеть, я встал, прошел к стойке и вновь улыбнулся, но на этот раз куда более хищно.
– Черный ход открыт? – спросил я. – Только для меня.
Ашот подумал пару минут, насупился, но все же протянул «ва-ах», что могло означать «Я не вижу, куда ты пошел, Лис, и вообще не знаю тебя, но дверь черного хода не заперта».
– Спасибо, – шепнул я.
Десяток шагов, скрип петель, и очутился я в узеньком, невероятно вонючем переулке, где даже днем царит полумрак. Оглядевшись и убедившись, что тут никого, я торопливо зашагал на восток, к ограде поселка. Если выйти к ней, а затем двинуть на север, то вскоре я окажусь около торгового КПП. Там заберу оружие и выскочу наружу, и пусть даже меня заметят, это ничего не изменит.
От одного-двух бойцов я отобьюсь, а собрать свою банду Антипа не успеет.
Зря он понадеялся выследить Лиса в норе, которой тот пользуется уже два с половиной года. Эти закоулки и переходы я изучил еще в те времена, когда Обочина только вылезла из пеленок.
Засекли меня около торгового КПП – я вышел на освещенную площадку перед внутренней калиткой, и тут подпиравший стенку худосочный мужичок вздрогнул и выпучил глаза.
– Открывай! – Не обращая на него внимания, я помахал рукой камере, и калитка поползла в сторону.
Смотрящий по кличке Гроб, высокий, но очень сутулый парень, реализовал мою лицензию – выдал мне новенький «Шторм», такой же «Страйк», запас обойм и дюжину плазменных гранат. Проверка и зарядка оружия не заняла много времени, а протестировав следящие импланты, я понял, что вполне бодр, готов как к бою, так и к бегству через пустошь.
– Ну, заходи, если чего, – сказал Гроб, с интересом наблюдавший за моими действиями.
– А вы, если с вышки какое шоу увидите, не забудьте монетку кинуть – циркачам на пропитание, – буркнул я и ринулся в открывшуюся щель, не дожидаясь, пока калитка распахнется полностью.
Прыгнул вперед и рванул в сторону, прочь от проема, на фоне которого я представлял собой хорошую мишень. Очередь прошла там, где я только что стоял, несколько пуль громыхнули по калитке, завопил что-то сердитое Гроб. Импланты сработали мгновенно, и я оценил силы противника – двое бойцов, залегли метрах в сорока от КПП.
Я пальнул из «Шторма» – больше для острастки, чем реально надеясь попасть, и помчался на восток вдоль ограды, то и дело меняя скорость и направление движения, падая и вставая.
Только таким макаром возможно обмануть боевые импланты, способные вычислить любое упреждение.
– Вот лахудра! – рявкнул я, когда небольшая «шаровуха» едва не пощекотала мне нос.
Один из двоих бойцов Антипы оказался энергиком!
Судя по крикам и топоту, они бросились за мной в погоню. Ну что же, проверим, кто лучше бегает и знает эти места. Чуток оторвавшись, я свернул прочь от ограды и повел преследователей в глубь локации. Расстояние к этому времени увеличилось метров до двухсот, и мне вслед все еще палили.
У них два «карташа», а у него дальность эффективной стрельбы – почти полкилометра.
Перебежав дорогу, ведущую в сторону Савичей, я оказался на изрезанном оврагами, покрытом автонами участке. Самое подходящее место для того, чтобы поиграть с преследователями в отягощенные стрельбой прятки.
Спустившись в первый же овраг и став невидимым для бойцов Антипы, я припустил во весь дух. Дальше развилка, и нужно свернуть направо до того, как эти парни меня вновь увидят. Мне это удалось, я резко затормозил и пошел очень осторожно, прижавшись к стенке оврага.
А пройдя «Мухобойку», остановился и залег, готовясь стрелять.
Но преследователи, идущие по моим следам, не знали, что тут прячется аномалия, и слишком торопились, чтобы глядеть по сторонам, поэтому первый из них влетел прямо в ловушку. Она стала видна, сиреневые, выросшие из-под земли молнии опутали торопливого бойца, тело его изломало, искорежило, и в стороны полетели куски окровавленной плоти.
Рядом со мной шлепнулся фрагмент брони, выдранный из боевого костюма.
Второй успел притормозить, но на несколько мгновений ослеп, растерялся, утратил боеготовность.
– Спокойной ночи, – сказал я, нажимая сенсор.
Выпущенная в упор очередь ИПП размолотила человека в фарш не хуже, чем «мухобойка». Кровавые капли разбросало метров на двадцать, подергивающееся тело упало на снег, выпал из руки «карташ».
Я несколько минут полежал, не шевелясь и напрягая следящие импланты, – вдруг еще какая сволочь мчится по моим следам, в кровожадных мечтаниях пуская слюну из пасти? Затем поднялся, очень тщательно осмотрел поле боя, запихал к себе в рюкзак все ценное – оружие, боеприпасы, гранаты, маркеры, даже аптечку, найденную в багаже одного из преследователей.
А потом зашагал дальше – путать следы и выходить к точке рандеву с Синдбадом.
На месте я был ровно в восемь вечера по местному времени – пришлось дать крюка и несколько петель, чтобы убедить всех, что я потопал к Савичам и дальше, к границе локации.
Синдбад прятался в ямине на обочине дороги, и если бы не мои импланты, я бы его не засек.
– Молодец, – похвалил я его. – Можешь вылезать.
– Ты один? – спросил он в ответ. – Хвоста не привел?
– Обижаешь, – я изобразил оскорбленную невинность. – Хвост возник, но я его закопал и похоронил.
– Ты уверен в этом, Лис? – Новый голос был шелестящим, тихим и злобным, и прозвучал он настолько отчетливо, словно его хозяин стоял на расстоянии вытянутой руки.
Если бы не склонность Циклопа к пафосным высказываниям, я бы в этот день и погиб. Проклятый джинн подобрался вплотную, пользуясь способностями метаморфа, и шел он, скорее всего, за Синдбадом. Встретил того за южным КПП, где бритоголовый оставил оружие, и двинулся следом.
Очень простой и разумный ход, который мы не просчитали.
Если бы я опоздал с падением на считанные доли секунды, то тоже погиб бы. А так я шлепнулся на землю, и луч армгана прошел надо мной. Синдбад, не теряя времени, дал очередь из «карташа», и, судя по крику боли, попал.
– Бегом! – завопил я, стартуя прямо с четверенек и на ходу вытаскивая из кармашка гранату.
Это было очень рискованно – взрывать ГП-1 прямо за своей спиной, но иного варианта отвлечь Циклопа и не дать ему пристрелить нас я не видел. Армган – оружие дорогое, энергоемкое, и пользуются им только очень продвинутые и крутые перцы, вроде нашего джинна.
Но зато и снять из него бегущего – легче легкого!
Граната грохнула, волна плазмы едва не подтолкнула нас в задницы, и мы понеслись еще быстрее. Охладитель костюма справился с возросшей температурой, разве что на мгновение мне стало очень жарко.
– Стой!... Хватит!.. – провопил Синдбад через пару километров, когда мы почти достигли Нежиховского урочища.
– Да? – Я остановился.
Грудь ходила ходуном, а мышцы ног недвусмысленно намекали на то, что такие нагрузки не одобряют. Очень хотелось надеяться, что раненый Циклоп сгорел в огне взрыва, но верилось в это слабовато.
– Здорово, что ты его подранил, – сказал я, более-менее отдышавшись. – Жалко, что не убил.
– Джинн я тебе, что ли? – огрызнулся Синдбад. – Наверняка он рядом со мной все это время ждал. Мне пару раз казалось, что неподалеку кто-то мелькает, но увидеть я ничего не мог.
– Он-то как раз джинн. – Я оглянулся в ту сторону, где остался Циклоп: наверняка оклемается, сволочь одноглазая, и двинется за нами в погоню. – Наш единственный шанс выжить – убраться в другую локацию, так что берем руки в ноги и двигаем. Тамбур ждет нас.
– Куда убраться?
– А это мы обдумаем, пока до него дойдем. – Я еще раз просканировал окрестности, и мы пошли: на этот раз по самой прямой дороге, что ведет от Обочины на Синцы, Машево и дальше к переправе.
«Куда?» – очень хороший вопрос.
Вариантов на самом деле четыре, не считая мифического Узла, куда стремиться можно с тем же успехом, как и в Шамбалу. Казантип отпадает сразу, туда соваться можно только в том случае, если ты дружишь с Орденом. Сосновый Бор – в общем, тоже, там все под контролем военных, да и укрыться особенно негде.
Плюс не забудем за что-то невзлюбивших меня праведников.
Остаются Академзона и Москва, и там, и там места много, но если в Новосибирске имеется «центральная власть», то есть группировка, сумевшая стать много сильнее остальных, и не просто группировка, а «Ковчег» во главе с Хистером, то на территории бывшей столицы царит полный хаос. Там орудуют десятки банд, шляются сотни мелких групп – ходоки, наемники, отряды «чистильщиков», всякие чудные придурки, вроде неодруидов, и вообще непонятно кто с неизвестным происхождением и темным настоящим.
Скрыться в этом бурлящем супе из довольно неаппетитных ингредиентов проще всего. Переждать какое-то время, пока враги чуток остынут, а затем отправиться на поиски мерзкого дубля.
Никто не знает, как это порождение Пятизонья поведет себя, но обратно в Старую Зону, где бряцают оружием Циклоп и Антипа со товарищи, он вряд ли сунется. Да еще и наверняка «наследит» так, что в М-сети появится информация, и сделать с этим пока, к сожалению, ничего нельзя.
– Хм, – сказал я, придя к этому выводу. – У тебя как, много врагов в московской локации?
– Имеются, – ответил Синдбад. – А ты что, думаешь намылиться туда?
– Еще как думаю. Можно, конечно, в узловики вступить или в егеря податься, но и то, и другое нравится мне куда меньше. Защита, конечно, защитой, но придется затем всю жизнь на дядю горбатиться.
– Если бы на дядю, – он усмехнулся. – На великого Командора или ужасного фюрера.
– Очень рад, что мы пришли к консенсусу, – сказал я. – Осталось прийти к тамбуру, не попасться по дороге чугункам в лапы, не угодить в ловушку, и все будет просто замечательно.
Пока мы шли довольно легко, а из биомехов видели лишь парочку адских косильщиков, неспешно кативших куда-то по своим железным делам. Агрессии они не проявили, на всякий случай угрожающе пощелкали острыми лезвиями на торчащих впереди подвесках.
Что-то вроде предупреждения – не суйся, хуже будет.
Вечер потихоньку превращался в ночь, снег продолжал падать, но благодаря имплантам я видел все не хуже, чем в ясный полдень. Циклоп если и шагал за нами, то был далеко, а Антипа и его головорезы наверняка еще выбирались из Обочины, матеря гнусного Лиса.
И тут, едва я почти расслабился, Пятизонье напомнило, что оно плохо подходит для прогулок.
– Стоп, – сказал я, когда у меня внезапно заложило уши. – Ты ничего не чувствуешь?
– Нет, – Синдбад сглотнул.
– Назад, твою мать! – рявкнул я, не тратя времени на объяснение.
Но было поздно.
Мир вдруг прыгнул вниз, и мы очутились в воздухе на высоте метров в десять. Мгновение повисели на месте, а затем полетели вниз. У меня засосало под ложечкой, и я воткнулся ногами в неглубокий сугроб. Что-то лязгнуло, хрустнуло, и я понадеялся, что это не мои колени.
Рядом шлепнулся Синдбад.
Несколько минут мы оба судорожно соображали, чем закончилось падение и целы ли наши конечности. Но, похоже, сугроб, честь ему и хвала, уберег нас от серьезных повреждений, да и среагировал я вовремя. Еще секунд пятнадцать, метров тридцать вверх, и от нас остались бы две симпатичные лепешки.
– О... – глубокомысленно проронил я. – И кто я после этого?
– Кто? – спросил Синдбад.
– Лох, последний лох, – заявил я, демонстрируя гиперкритический подход к собственной личности.
Ловушку, которую поэтично называют «Лестницей в небо», заметить на самом деле крайне сложно. Если только увидеть попавшего в нее биомеха или собрата-сталкера, или постоянно снимать данные с альтиметра.
Эта дрянь имела одновременно гравитационную, оптическую, психическую и еще неизвестно какую природу. Она поднимала тебя вверх, словно на эскалаторе, одновременно внушая и показывая, что все в порядке, ты идешь по земле. А затем иллюзия развеивалась, ты обнаруживал себя перед обрывом метров в пятьдесят и летел с него.
Бум, шлеп, и обед колонии скоргов, устроившей это безобразие, готов.
– Идти можешь? – спросил Синдбад, поднявшись на ноги. – Или тебя нести придется?
– Пожалуй, смогу.
– Тогда ты лох не последний, а предпоследний или даже третий с конца.
– Это тоже возможно. – Я с кряхтением поднялся. – Последнего давно скорги сожрали. Эх, пойдем... Зима раскрыла белые объятья, но я морозов не боюсь... Это в городе мне грустно было, это в городе мне грустно было, ну а в зоне я смеюсь, смеюсь, смеюсь... Три белых коня, три белых коня, декабрь, январь и февраль...
Выслушав завывание в моем довольно хриплом исполнении, Синдбад осторожно поинтересовался.
– Слушай, а что это за песня?
– Старая, – ответил я, надеясь, что он отстанет.
– А откуда ты ее знаешь? Еще фразочки всякие, что-то вроде пословиц… – Да, не зря я сравнил этого типа с бультерьером. В том, что касается упорства, он даст этой «милой» собачке хорошую фору.
Обычно вопросы, касающиеся моего прошлого, по крайней мере, того, что было до января пятьдесят второго, я игнорирую, но тут почему-то ответил. Наверное, я решил, что таиться от человека, спасшего тебе жизнь, как-то нехорошо, да и тема показалась невинной.
– У нас в детском доме, – произнести эти два слова оказалось неожиданно тяжело, – была куча всяких дисков – музыка, фильмы... старые, еще не интерактивы, начала века и конца прошлого... всё, что людям не нужно, привозили, отдавали нам... И мы их смотрели по многу раз, и слушали песни тоже... так что это оттуда, запомнилось, запало в память...
Я словно наяву увидел наш холл, настоящий камин, который топили один раз в год, на Рождество, и плазменный видеоцентр, и черную коробочку проигрывателя, и стойку для дисков...
Но вспоминать это оказалось так больно, что я едва не застонал.
– А, вот как. – Синдбад помолчал, а затем решил, что стоит ответить откровенностью на откровенность. – А я на самом деле дезертир, в армии служил до лета пятьдесят четвертого, а затем ушел. Когда мой друг подхватил заразу и примерно за сутки порос автонами. Думал податься в «Ковчег», ведь они вроде как с техносом борются, механическую нечисть уничтожают. Но далеко не ушел, меня ранили, так и застрял в Москве...
Что же, знакомая история – порой кто-то из «чистильщиков» решает, что жизнь вольного сталкера лучше, чем муштра и казарма. Таких дезертиров даже не особенно ловят, считается, что со своей ограниченной имплантацией они неспособны выжить внутри Барьера.
Но ведь внутри Барьера есть искусники, способные добавить к стандартному набору что угодно.
– И что, больше не хочешь в «Ковчег»? – ехидно спросил я. – Высшая раса, экология, все такое...
– Не хочу, – произнесено это было так твердо, что дальше я спрашивать не стал.
А вскоре стало не до вопросов – мы забрели в густо заселенное колониями скоргов пространство, где автоны достигали размера деревьев, а каждый участок земной поверхности мог содержать либо «Магнит», либо «Дурман», либо «Алмазную пыль», а то еще что-нибудь похуже.
Учитывая, что мы не горели желанием погибнуть, пришлось идти помедленнее, тщательно выбирая дорогу.
На маршрут, на который обычно уходит час, мы потратили почти два, но зато миновали опасный участок, где теснились Уласовская паутина, котлован на месте Грубчанского озера и кишащее скарабеями и скоргами Никольское болото, ставшее после Катастрофы на редкость глубоким и опасным.
А затем совершили последний, как известно, самый трудный рывок, и перед нами открылась панорама Припяти.
– Дошли, – произнес Синдбад с некоторым облегчением. – И никто нас не догнал.
А я во все глаза уставился на реку чуть вверх по течению от мостовых быков – там из воды торчали металлические отростки, образующие нечто вроде сетчатого коралла, и от них поднимался желтый дым.
Совсем, как в галлюцинации, посетившей меня в лавке Галдежа.
Но ведь сегодня днем, когда мы тут проходили, ничего подобного не было. Способностями к ясновидению я не обладаю. Выходит, это была не просто галлюцинация. Но что тогда, что?
Я вспомнил тот момент в Сосновом Бору, когда услышал взрыв как бы из двух точек одновременно, миг, когда мои импланты показали множество живых «меток», хотя вокруг не было никого...
«Неужели?..» Нет, это слишком бредовая мысль, и лучше ее откинуть!
Глава 6
Пульсация
9 февраля
Мы спустились к воде, и тут мои датчики дружно «взвыли», сигнализируя, что на другом берегу наблюдается движение.
– Кто-то шлепает нам навстречу, – сообщил я. – Приготовимся на всякий случай.
Синдбад хмыкнул, и мы улеглись на бережку, под прикрытием нескольких здоровенных валунов. Прошло минуты три, и к переправе вышли трое сталкеров – судя по отсутствию знаков различия, из вольных ходоков. Все в шлемах, с застегнутыми масками, поэтому узнать их сразу я не смог.
Так что на всякий случай прицелился и палец положил на спусковой сенсор.
Трое остановились, принялись вертеть головами, а затем неожиданно разбежались в стороны и залегли. Неужели заметили опасность, которую не вижу я, хотя бы того же технокракена в глубинах Припяти?
При воспоминании об императоре гидроботов мне стало жарко.
– Эй! Вы, там! – донеслось с другого берега, и стало ясно, какую именно опасность засекли коллеги.
Нас с Синдбадом.
– Да, мы тут! – ответил я. – А вы кто?!
Этикет отношений двух групп сталкеров, что сошлись в узком месте – это вам не китайские церемонии, это куда более практично. Главное – выжить, а на втором месте стоит задача не уронить собственный авторитет крутого и бесстрашного парня. По крайней мере, так размышляет большинство, я же насчет авторитета стараюсь не заморачиваться.
– Я – Вихрь! – ответили мне с другого берега.
Понятно, как эти парни нас засекли – Вихрь проводник, как и я, и уступает мне не очень сильно.
– А я – Лис. – Я поднялся в полный рост и махнул рукой.
– Лис? – Мой маневр повторил один из сталкеров на том берегу. – Я же видел тебя сегодня в Тушинском лагере?
Ага, значит, дубль отправился в столицу – похоже, коррозия не до конца сожрала его мозги. Непонятно только, зачем он засветился на одной из самых посещаемых баз московской локации.
– Как видишь, я тут, – я пожал плечами. – Ну что, кто первый идет?
– Ваша очередь, – и Вихрь сделал широкий жест.
Мы с ним несколько раз пересекались, единожды даже работали вместе, водили по Старой Зоне партию ученых, и я знал, что этот порывистый, под стать прозвищу парень не склонен к подлым поступкам.
– Пойдем, – сказал я Синдбаду. – Вежливые люди встретились, нас пропускают.
Когда мы шагали по переправе, я подозрительно глянул в сторону торчавших из реки «кораллов», надеясь, что они окажутся мороком и исчезнут. Но нет, они даже потянулись к нам, а струи желтоватого дыма стали гуще, поползли над водой, подобно толстым червякам.
Вот пакость, она еще и на людей реагирует.
– Привет, Лис, – сказал Вихрь, когда мы очутились на твердой земле. – А я был уверен, что ты в Москве.
– Скоро буду, – пообещал я. – Что у тамбура? Рапторы не топчутся?
– Одного видели, но он какой-то подраненный и квелый, похоже, не до конца еще восстановился. Ну, бывай здоров, – Вихрь кивнул, и трое сталкеров затопали через Припять к левому берегу.
Судя по тяжелым рюкзакам, парни прогулялись по Пятизонью не зря.
Я только отвернулся от реки, когда ночной мрак разорвала зеленоватая вспышка, прочертившая небосклон. Вслед за ней появилась вторая, и по облакам поплыли струи изумрудного свечения, похожего на северное сияние.
– Пульсация? – озадаченно спросил Синдбад. – Очень не вовремя...
– Ничего, успеем, – сказал я, давая максимальную нагрузку на зрительные импланты.
Поднимающийся над руинами АЭС, подпирающий небеса столб тамбура вращался куда быстрее, чем обычно, и именно от него расползались по небесам мертвенно-зеленые сполохи. А это означало, что близится пульсация – явление непредсказуемое, опасное, а по последствиям сравнимое с извержением полудюжины вулканов, которое вдобавок сопровождается землетрясением и цунами.
Во время пульсации в тамбур сунется только самоубийца, но у нас еще оставалось время, чтобы пройти через гипертоннель, выскочить с другой стороны и убраться из зоны поражения.
Но, чтобы воплотить этот план в жизнь, следовало поспешить.
Мы шустрее зашевелили конечностями, не забывая поглядывать по сторонам – тут, около атомной станции, всегда есть шанс наткнуться на агрессивно настроенных чугунков, а то и на свеженькую ловушку.
– Твою мать! – воскликнул Синдбад, когда столб торнадо окутала паутина грандиозной молнии, и в первый момент я не понял, что именно вызвало столь бурные эмоции у моего спутника.
А затем увидел, как метрах в ста от нас, прямо на дороге к тамбуру, одна за другой возникли пять фигур: в черных боевых костюмах, с «мегерами» в руках, с пламенеющими даже в ночной тьме оранжевыми крестами на рукавах и на налобниках шлемов.
Бойцы Дьякона! Их еще тут не хватало!
– Быстрее, в сторону! – крикнул я, надеясь, что праведники не очухались и нас еще не засекли.
Но оказалось, что это не так.
Нас не просто заметили, а еще опознали как врагов, и одна из «мегер» выплюнула заряд картечи. На наше счастье, у ее хозяина после переноса слегка мутилось в голове, и поэтому он не смог взять прицел. Бетонная плита, валявшаяся на обочине, покрылась трещинами, а мы остались невредимы.
Я шлепнулся наземь, перекатился в сторону и принялся стрелять, надеясь, что Синдбад безо всяких подсказок сообразит, что ему делать. Он не подвел, сиганул в другую сторону, и «карташ» в его руках заплевался огнем, посылая пулю за пулей в сторону сектантов.
Один из них даже пошатнулся, и я было обрадовался, что число наших противников уменьшится. Но выяснилось, что все не так – из-за груды обломков медленно выехал покореженный раптор и покатил в нашу сторону.
– Твою мать, у них мнемотехник с собой... – протянул я, вытаскивая гранату и активируя ее.
Бросок мой оказался точен, и облако раскаленной плазмы поглотило двигавшего к нам чугунка. Когда она исчезло, открылся черный остов биомеха и полное отсутствие людских трупов.
Праведники, чтоб их всех вспучило, успели укрыться!
Положение, откровенно говоря, складывалось аховое – дорогу к тамбуру бойцы Дьякона перекрывали намертво. Но самое поганое – нам некуда было отступать, сунься мы на переправу, нас постреляют, как мишени в тире, рвани налево, к насосной станции, или направо, к пристаням, это ничего не изменит, все равно мы на полуострове, выход с которого в руках врага.
Если только броситься в Припять, надеясь на милость гидроботов и их императора.
Но это только в крайнем случае.
Я сменил позицию, и вовремя – то место, где я только что лежал, обстреляли из нескольких «мегер» одновременно. Пристрелялись паскудники крестопламенные или просто решили бить по площадям, надеясь, что рано или поздно попадут.
«Что делать будем?» – спросил меня Синдбад через М-фон.
«Пока не знаю, – ответил я. – Ждать, пока нас пульсацией не затянет в торнадо».
Пульсация меняла ландшафт локаций, передвигая тонны камней, почвы, бетона и железа из одной в другую, и ей было все равно, что именно и как перемещать. При этом она порой учиняла всякие фокусы, смешивая живое с неживым, и угодивший в катастрофу сталкер оказывался сращен с каменной плитой или автоном.
Шансы выжить в этой передряге имелись, но не особенно большие.
Зеленые сполохи тем временем метались по небу все стремительнее, пылевой столб распухал и вращался быстрее.
– Смерть Антихристу! – завопил один из праведников, подбадривая остальных, и «святая братия» ринулась в атаку.
Они только успели вскочить на ноги, как отмечающее центр локации торнадо содрогнулось, и из него выплыл шарообразный сгусток зеленоватого сияния. Миг повисел на месте, а затем направился в нашу сторону, и мои следящие импланты точно сошли с ума.
Еще бы! Нашим глазам предстала химера, один из чудных энергоботов, которые появлялись около тамбуров непосредственно перед пульсацией. Кто их создал и контролировал, за эти годы понять не удалось, как и подобрать против них подходящее оружие.
Химеры безжалостно уничтожали все органическое в окрестностях входов в гипертоннели – птиц, животных, людей. Целеустремленно загоняли внутрь оказавшихся рядом чугунков, всех подряд, от мелких скоргов до огромных биомехов, вроде бронезавров или драконов. А затем пропадали, исчезали без следа – до момента очередной пульсации.
Бойцы Дьякона заметили химеру в тот же момент, что и мы, и это вызвало в их рядах краткий миг растерянности.
– Синдбад, пошли! – рявкнул я, бросаясь в сторону.
Пока праведники занимаются химерой, а точнее, она – ими, мы можем успеть обойти тамбур и уйти на юг в обход станции, чтобы в момент пульсации оказаться как можно дальше от нее. Проскочить внутрь и убраться достаточно далеко в другой локации мы все равно уже не успеем.
Любители аутодафе наш маневр не прозевали, и трое кинулись следом, а один из оставшихся – я не поверил своим глазам – взмахнул коротким металлическим стержнем, и тот выбросил шнур голубоватого пламени.
«Плеть»! У этих засранцев есть «Плеть», артефакт, способный не убить, но остановить химеру!
Искрящийся шнур хлестнул по облаку зеленоватого пламени, и оно застыло, повисло на месте. Пройдет какое-то время, и химера поплывет обратно, к тамбуру, словно позабыв, зачем явилась сюда.
Но из столба торнадо появлялись новые энергоботы – неторопливые, зеленые, светящиеся, разных очертаний – один походил на огромную гантелю, другой – на кита без хвоста, третий – на клубящееся облако.
– Нажмем! – прорычал я, хотя мы и так неслись изо всех сил, точно парочка взбесившихся зубров.
Праведники топали следом, но сократить расстояние пока не могли – «мегера», конечно, всем хороша, и мощна, и компактна, но вот бегать с ней не особенно удобно. Двое поначалу оставшихся на месте тоже присоединились к погоне, и они решили срезать путь, пробежать мимо самого тамбура.
Понадеялись, что «Плеть» поможет им справиться с энергоботами.
Видеть то, что там происходило, я не мог, но импланты исправно снабжали меня информацией, и я имел возможность представить картину во всех деталях: удар «Плетью», и еще одна химера зависла, но другая оказалась совсем рядом с бегущими, и выстрел в упор не смог остановить ее.
Короткий вопль, и облако зеленого огня поглотило человека.
«Так тебе и надо, – злорадно подумал я. – Сидел бы ты на месте, в своей церкви, жив бы остался».
Второй из двух праведников погиб мгновением позже, успев «заморозить» еще одного энергобота. Но еще три устремились за нами, точно огромные головки одуванчиков, несомые сильным ветром.
Проклятие, от них не убежать, будь ты хоть чемпионом мира по бегу с препятствиями!
– Давай за мной! – выкрикнул я, одновременно передав то же через М-фон, и повернул прямо на запад.
От городка Припять после Катастрофы осталось хаотичное нагромождение руин и хитро вывернутых наизнанку подземных коммуникаций. Немногим позже те места из-за сильного энергетического фона облюбовали чугунки, их там всегда было, словно кошек на помойке.
На этом и строился мой план.
Синдбад побежал за мной, не задавая лишних вопросов, да и праведники устремились следом, не особенно, похоже, надеясь нас догнать, а просто удирая от химер. Один попытался выстрелить нам в спины, но споткнулся, кубарем полетел на землю, и мы услышали еще один крик и тот мерзкий хруст, что звучит, когда человеческая плоть оказывается «в лапах» энергобота.
Нет, парни, сейчас мы либо все вместе выживем, либо дружно откинем копыта...
Позади остались гаражи, и начался собственно город. Под ногами захрустели скарабеи, шарахнулся в сторону мелкий биомех, чем-то похожий на помесь газонокосилки и велосипеда.
Двое ботов-андроидов повернули в нашу сторону армганы, но башка одного взорвалась, разнесенная в пыль пулей «карташа», а второй предпочел ретироваться. Счел, должно быть, что мы и преследователи – одна боевая единица, и что ему с такой не совладать.
Под ботинками загрохотал бок раскатанной в лист канализационной трубы, о прошлом которой напоминал только запах. С нее мы выскочили в узкий переулок между двумя валами из обломков и едва не угодили под колеса небольшому носорогу, в прошлом – грузовичку.
Сердито взревев, он затормозил и попытался развернуться, затем сдал задом.
Но мы уже взбежали на один из валов, и только в этот момент я отважился обернуться. Вовремя, чтобы увидеть, как химера настигает еще одного из праведников, а последний буквально падает под колеса носорогу.
В рычании бывшего грузовичка появились кровожадные нотки, мгновенно сменившиеся тоскливым завыванием.
– Давай, давай, родная! – прохрипел я, чувствуя, что сил на бегство больше нет.
Увлекшаяся погоней за органическими существами химера обнаружила перед собой чугунка. И тут напомнила о себе ее вторая и наверняка главная программа – сгонять к тамбуру всяческих биомехов.
На это я и рассчитывал, свернув в сторону развалин Припяти, прямо-таки кишащих всякой механической живностью, и расчет мой оправдывался. Нас преследовал всего один энергобот, прочие, вроде бы сначала устремившиеся в погоню, сейчас собирали в стадо ЭРЗов, перекати-зон и прочих железных тварей.
Взвизгнув, последний уцелевший боец Дьякона на четвереньках отполз в сторону, и химера проплыла в каких-то метрах от него, но и не подумала напасть. Повисла рядом с носорогом, и тот послушно покатил вслед за ней туда, где продолжал изрыгать зеленые молнии пылевой вихрь торнадо.
– Получилось! – выдохнул Синдбад. – Мы спасены!
– Еще нет, – поправил его я. – Надо уйти как можно дальше, чтобы пульсацией не зацепило...
– А с этим что?
Совершенно одуревший праведник мотал головой и пытался подняться, но ноги у него подламывались. Видно было, что этому типу сейчас не до того, чтобы стрелять и гнаться за кем-либо.
– Возьмем в плен и допросим, – решил я. – Надо узнать, чем я насолил Дьякону и его братии.
Читать бесплатно другие книги:
