Гонщик Орлов Антон
Саймон мысленно поздравил себя с успехом.
— Обязательно скажите ей об этом, Джулия! Пусть она знает свое место.
— Я ее боюсь, — Джулия вздохнула и передернула плечами. — Ее наняли убить террориста, который всех взорвал… Ой!.. — она прикрыла рот ладошкой. — Артур, вы никому не расскажете? А то Генлаор рассердится…
Они свернули на Ит-Лимай-Кор, впереди высилось черно-белое здание «Галактического лидера».
— Давайте сегодня вечером встретимся? — предложил Саймон. — Тогда и побеседуем… Во сколько вы уходите с работы?
— Обычно когда стемнеет… — Джулия испуганно хлопала своими длинными ресницами.
— Я буду ждать около вашего аэрокара.
Саймон прикинул: одной капсулой придется пожертвовать, но зато он вытянет из этой куклы ценную информацию. Значит, «Лидер» нанял киборга для расправы с террористом… С одной стороны — готовый материал для «Перископа», с другой — это не совсем то, чего ему хотелось бы. Террористы, а в особенности террористы-одиночки, вызывали у Саймона сочувствие и симпатию: они нередко устраивали теракты для того, чтобы самовыразиться и показать свое отношение к миру. Нельзя же их за это убивать! Тем более что для «Перископа» они полезны — бесплатно поставляют великолепные кадры: трупы, развалины, кровь… Знай только снимай, если посчастливилось оказаться рядом. Саймон вспомнил тупого охранника на «Сиролле», который не пустил его на девятнадцатый ярус, и выругался. Смотреть щекочущее нервы кино хотят все — однако же очень многие эксцессеров не любят! Одно из необъяснимых противоречий человеческой натуры.
В отеле Тину поджидал Джеральд.
— Это тебе, — он поставил на столик небольшую коробку цилиндрической формы. — Персональный подарок от нашего шеф-повара.
— От шеф-повара?..
Тине сразу пришло на память сражение с манокарскими агентами на четвертом ярусе. У шеф-повара «Сиролла» вряд ли есть основания относиться к ней хорошо — после того, что она устроила в его владениях!
— Не угостишь? — Джеральд с любопытством смотрел на закрытую коробку. — Он старался изо всех сил, охота попробовать…
Тина сняла крышку. Внутри был торт в виде незийского дворца.
— Но почему, Джер? Ты не знаешь?
— Когда началась презентация, старик принимал ванну. Тут как раз и рвануло. Свет погас, его осколками от зеркала порезало, а он даже встать не мог — ноги отнялись, из-за шока. Так и сидел, пока ты до него не добралась.
Она вспомнила пожилого незийца в ванне. Значит, это и был шеф-повар «Сиролла»…
— У нас сейчас ремонт идет полным ходом, — добавил Джеральд. — Работы по горло. Я закажу кофе в номер?
— Заказывай.
Тина нажала на кнопку, и часть внешней стены скользнула вверх. Комната превратилась в громадную лоджию.
— Как твоя встреча в «Лидере»?
— Именно то, что я думала, — она поглядела вниз: белесовато-зеленые зонтики окружавших гостиницу ракун с такой высоты казались крохотными. — Джер, я и сама хотела это сделать. А раз еще и деньги заплатят…
— Ясно, — Джеральд кивнул. — «Лидер» сейчас в незавидном положении. У них сорвалось несколько серьезных сделок, и Морвалес настоял на штрафе — из-за крейсера. «Сиролл» тоже расторг с ними контракт, будем теперь закупать детекторы у «Сверхсолнца».
Насчет детекторов на «Сиролле» Генлаор обмолвился: «Гонщик постарался». Тина задумчиво теребила ворот комбинезона — ей не все было понятно в этой истории.
Автомат принес кофе, они с Джеральдом устроились в шезлонгах около столика из серебристого металла. В комнату падали косые солнечные лучи, и в столешнице вспыхивали, дробясь, белые звезды, на потолке дрожали блики. Снаружи раскинулся под светло-голубым небом необъятный город; отдельные здания — чаще всего стеклянные пирамиды или окрашенные в нежные тона гигантские сростки вытянутых кристаллов — возносились над крышами окрестных строений, поражая взгляд своими размерами. Простор и свет — как раз то, чего не хватало Тине на Манокаре. Когда она впервые попала на Ниар, Леверра, город с космопортом, очаровал ее не меньше, чем Кеодос.
Агенты манокарской службы безопасности, сопровождавшие паломников, сознавали, что сели в лужу: наркотик, который добавляли в чай, у них кончился — никто ведь не рассчитывал, что обратно придется лететь с пересадкой. Тина видела, что они нервничают. Воспитательница тоже беспокоилась — когда, перед высадкой, девушек собрали в салоне, ее голос дрожал:
— Нас обманули! Будто бы в бортовом компьютере того космолайнера, на который мы вначале купили билеты, какой-то вирус и лететь опасно… Компьютер — это, девочки, такая механическая штука вроде робота, но с головным мозгом, все знают, да? Нам поменяли билеты и выплатили неустойку, но кому эта неустойка нужна, если кто-нибудь здесь потеряется?! Это же страшный тоталитарный мир, и надо держаться всем вместе, чтобы никого не зомбировали! Они как узнают, что мы с Манокара, так сразу и начнут нас куда-нибудь заманивать…
Она могла бы развивать эту тему до бесконечности, но тут в салон заглянул инструктор и сообщил, что высадка началась.
— Чтоб никто ни на шаг в сторону не отходил! — раздраженно предупредил он юных манокарок. — И никуда не глазейте, если хотите вернуться домой живыми, поняли? А то здесь на такое можно насмотреться… Пошли!
Его жесты были резкими и нервозными. Тина усмехнулась под вуалью: еще бы, стеречь людей, которые находятся в полном сознании, — это совсем не то, что присматривать за толпой одурманенных наркотиком безвольных марионеток.
— Паломничество на Землю — наша многовековая священная традиция, а они со своими бортовыми вирусами все хотят осквернить! — жалобно причитала воспитательница. — Держитесь друг за друга, чтобы никто не пропал!
Оказавшись снаружи, Тина остановилась посмотреть на звездолеты, но ее тут же грубо толкнули вперед. Она стиснула зубы, заметив, что остальные пассажиры с веселым любопытством наблюдают за тем, как хмурые манокарские агенты загоняют паломников в арендованные аэробусы. Когда-нибудь она рассчитается с Манокаром за это унижение, а сейчас надо найти способ освободиться.
Их аэробус кружил над Леверрой на большой высоте — час, другой, третий. Город расстилался внизу: неупорядоченный, если сравнивать с манокарскими городами, но яркий и манящий. Блестели в лучах зимнего солнца шпили и ажурные металлические башни; округлые купола, отливающие перламутром, чередовались с угловатыми многогранниками, на плоских крышах которых виднелись не то механизмы, не то растения — Тина не могла разобрать. Понемногу небо заволокло мягкими плотными облаками, повалил снег.
— Все, время вышло! — объявил пилот. — Обед.
— Какой еще обед?! — злобно спросил инструктор по безопасности.
Они говорили на общегалактическом, и Тина, хоть и с некоторым трудом, понимала, о чем идет речь.
— У меня обед. И оплаченное время истекло.
— Мы еще заплатим. Сколько вы хотите?
— Я хочу есть, господа тоталитаристы!
Инструктор сунул руку в карман — скорее по привычке, чем с умыслом, но между кабиной и салоном тут же возникла туманная мерцающая перегородка. Инструктор на несколько шагов отступил и плюхнулся в кресло, его плечи поникли: теперь уже на компромисс рассчитывать не приходилось.
— Какая наглость! — вскочив со своего места, гневно выкрикнула воспитательница. — Это они тоталитаристы, а не мы! Манокар — единственная в Галактике нетоталитарная планета, на которой люди могут жить, следуя истинным ценностям! Это же все знают!
Аэробус пошел на снижение, опасный город приближался. Соседка Тины, невзрачная пугливая девушка с длинной косой, тихонько заплакала.
— Только держитесь друг за друга! — обморочным голосом посоветовала воспитательница. — Крепко держитесь, а то пропадем!
Приземлились на засыпанной снегом площади, окруженной высокими желтыми зданиями с тускло-золотыми гранеными колоннами. Это была площадь Остывшего Солнца — впрочем, ее название Тина узнала намного позже. Двери раскрылись, все высыпали наружу.
— Вы скоро вернетесь? — услыхала она вопрос инструктора, обращенный к пилоту. Вопрос был задан заискивающим тоном.
— Через часок-другой.
— У меня же девчонки замерзнут! Если вы разрешите нам подождать в аэробусе, мы хорошо заплатим.
— Погрейтесь вон там, в кафе, — на всех места хватит.
— Нам нельзя в кафе! — твердо заявил инструктор. — Ну давайте договоримся…
Было холодно. Соседка Тины мертвой хваткой вцепилась в ее локоть (очевидно, восприняла слова воспитательницы как руководство к действию). Тина с мрачной гримасой высвободила руку.
— Вы заломили, — вздохнул инструктор, — но я согласен!
Снег повалил гуще. Пилот сунул пачку денег в карман, и скользящая дверь аэробуса вновь отъехала в сторону. Все подались вперед, желая поскорей оказаться в теплом салоне, а Тина отступила назад.
Она шла быстро, почти бежала. Спохватившись, сорвала и отбросила в сторону ненужную теперь вуаль. Гонятся за ней или нет, невозможно было понять — и площадь с аэробусом, и улицу позади скрывала белая пелена.
Тина знала, что должна попросить политического убежища — причем как можно скорее, пока ее не схватили, — но не очень-то представляла себе, как это делается. Ни одного полицейского поблизости не было (или, может, она их не видела из-за метели). Мимо скользили автоматы, убиравшие снег, а прохожие исчезли (спустились в подземные туннели, которыми здесь пользуются во время ливней и снегопадов, — но об этом Тина тоже узнала гораздо позже). Завернув за угол, она врезалось во что-то мягкое и теплое, синевато-серое. «Извините», — произнес странный булькающий голос. Девушка отшатнулась. Похожее на небольшой холм существо двинулось дальше, от него валил пар. Негуманоид — она в первый раз увидала одного из них вблизи!
Через некоторое время снегопад прекратился. Леверру накрывал сверху облачный купол, и под ним сверкали яркие здания — синие, желтые, серебристые, красные. Многие их них стояли на массивных опорах-колоннах; Тина вошла под сень одной такой громадины: снега тут не было, зато между колоннами гулял ветер, пол покрывала блеклая истершаяся мозаика. Нужно найти вход — внутри наверняка есть люди, к которым можно обратиться с просьбой о помощи. Она замерзла и еле шевелила пальцами, но по-прежнему смотрела на город с восхищением. Леверра такая огромная! (Спустя два года Тина узнала, что Леверра вовсе не огромная — по меркам Ниара, конечно: небольшой городок рядом с космопортом, только и всего). Услыхав позади шаги, она обернулась, приготовившись произнести заранее выученную фразу на ломаном общегалактическом: «Извините, я инопланетянка и нуждаюсь в политическом убежище. Пожалуйста, проводите меня в полицию!» — и увидала злых, раскрасневшихся от мороза манокарских агентов.
Драться Тина в то время не умела. Инструктор по безопасности наотмашь ударил ее по лицу и прорычал:
— Куда вуаль подевала, шлюха?
Девушка молчала, сжав зубы. Агенты почти бегом поволокли ее по улице. Впереди показалась группка людей — Тина приготовилась позвать на помощь, но тут в плечо вонзилась игла, и все подернулось туманом.
— …Скажи спасибо, что в пуговице твоего платья был передатчик, — говорила потом пожилая воспитательница, качая головой. — А то бы мы без тебя улетели! Мы всем вам приспособили такие передатчики, чтобы сберечь вас. Что же на тебя такое нашло, Тина? Ты же хорошо в школе училась!
Тина молчала. С того момента как действие наркотика кончилось и она пришла в себя в крохотной одноместной каюте на «Эдлоосе», она не проронила ни слова. Нужно было не только выбросить вуаль, но еще и раздеться догола — тогда бы ее не поймали! Ради свободы она готова была перешагнуть и через правила хорошего тона, и через стыд, но ей просто не пришло в голову насчет передатчика в пуговице.
— Значит, тебя зомбировали! — скорбно вздохнула воспитательница. — Ох, вот беда приключилась, как ты нас подвела! Если бы ты потерялась на этой тоталитарной планете, нас бы всех отдали под суд и приговорили к публичной порке — ты хоть понимаешь или нет? Молчишь как неживая! Когда вернемся домой, тебя сначала накажут, а потом заберут в психиатрическую больницу и будут лечить, чтобы ты стала такая, как надо!
Тине повезло (если это можно считать везением): не долетев до Манокара, «Эдлоос» врезался в пересадочную станцию.
— Чудесно! — Джеральд отставил пустое блюдечко. — Старик превзошел самого себя.
— Передай ему, что мне очень понравилось. Хочешь еще? Я столько не съем.
— Если я слопаю весь твой приз, это будет нечестно, — возразил Джеральд.
— Тогда я Ли отнесу. Она поправляется, рука растет хорошо. Я их с Ольгой сегодня навещала.
Тина откинулась в шезлонге, глядя на крыши Кеодоса. Если у нее и возникали порой сомнения — а стоит ли ввязываться в это дело и сотрудничать с «Галактическим лидером»? — то, вспомнив девятнадцатый ярус «Сиролла», она мгновенно от них избавлялась. Террориста надо убить просто потому, что он террорист. Не имеет значения, какими мотивами он руководствовался. Важны не мотивы, а результат. В данном случае результат — это раздавленная рука Ли, неизвестная женщина с размозженной головой, трупы охранников под обломками. Тина согласна была превратиться в машину для убийства и прикончить Гонщика без всяких колебаний. Лишь бы он не успел сдаться властям: наняв искушенного адвоката, террорист может представить дело в выгодном для себя свете и добиться от судей снисхождения. А от нее он снисхождения не дождется.
— Послушай, Тина… Давно хотел спросить… Когда ты решила стать киборгом, ты так круто изменила свою жизнь… Верно, что это была экспериментальная операция с вероятностью летального исхода пятьдесят на пятьдесят?
— Верно, — Тина заглянула в свою чашку: кофе там не осталось.
— Ты не боялась?
— Джер, мне нечего было терять. Я боялась вернуться на Манокар.
— Я видел Манокар в «Новостях»: аккуратные такие домики примитивной архитектуры, устаревшая техника, нарядные грациозные женщины… правда, лиц не рассмотришь — все в вуалях. Скучноватый мир, и ничего зловещего.
— Зловещее не всегда вылазит напоказ. Там достаточно стабильная жизнь… Но там мы с тобой, например, никогда не смогли бы сидеть вот так и болтать. Там на все случаи жизни есть обязательные ритуалы, и увиливать от них нельзя. Там человек по рукам и ногам связан своей возрастной, половой, сословной принадлежностью и должен вести себя строго определенным образом, понимаешь? При этом личные склонности и желания в расчет не берутся. В результате многие люди живут не так, как им в глубине души хотелось бы. Не говоря уже о мощной цензуре: инопланетные передачи под запретом, любое произведение искусства, не получившее одобрения властей, подлежит уничтожению.
— Тогда я не понимаю, почему на Манокаре живет так много народа… В смысле почему не разбегаются?
— Как видишь, я сбежала, — усмехнулась Тина, — и для этого мне пришлось стать киборгом. Если за свободу надо платить — я согласна. Удрать с Манокара очень сложно, иначе там бы давно уже никого не осталось, кроме правительства… — Помолчав, она добавила: — Пожалуй, я утрирую. Там слишком много людей, которые просто не представляют себе, что можно жить по-другому.
— Тогда я не хотел бы туда попасть… — Джеральд потянулся. — Знаешь, а ты мне нравишься!
Они никогда не были влюблены друг в друга — их связывала прочная, однако совсем не романтическая дружба, — но бывало, что занимались любовью, если возникало настроение. Отношения, немыслимые для Манокара, зато достаточно распространенные на таких планетах, как Земля, Нез или Ниар. Тергаронцы, руководившие проектом, исходили из того, что киборгов не следует лишать права на полноценную личную жизнь («это может повлиять на боевой дух», как выразился один офицер высшего командования), и Тина после операции осталась нормальной женщиной, если не считать утраченной способности к воспроизводству. Сбросив комбинезон, она улыбнулась: а жалко, что инструктор по безопасности и та воспитательница не могут сейчас ее увидеть!
Глава 4
Выкачав из Джулии Дис полезную информацию, Саймон заказал билет на космолайнер «Аонида» до системы Раксы. Теперь у него осталась одна-единственная капсула мейцана, которую нужно беречь как зеницу ока. Первую капсулу он проглотил перед тем, как отправиться на свидание с Джулией: помимо всего прочего, мейцан повышал потенцию.
…Разноцветные бра озаряли комнату уютным светом. Снаружи, за прозрачной стеной, раскинулась россыпь огней — ночной Кеодос. Джулия сидела на ковре и с обожанием смотрела на Саймона снизу вверх. Он вел себя грубо, но ей было не привыкать к такому обращению.
— Артур, Генлаор меня сегодня наругал… Он стал жутким злюкой!
— Давно работаешь в «Лидере»?
— Полтора года… После того, как мне сделали операцию. Доктор Вышинский сказал, что я — лучший из всех его шедевров!
— Как манекен в универмаге, — усмехнулся Саймон. — Человеко-незийский гибрид! Тебя за деньги надо показывать.
Странная красота Джулии возбуждала его и одновременно немножко пугала — но лишь до тех пор, пока он не принял мейцан. Сейчас Саймон был хозяином положения, и Джулия это понимала.
— Почему — за деньги? Артур, почему ты так говоришь?!
— Потому что ты кукла, которую доктор Вышинский сшил из разных кусков. Не воображай о себе слишком много.
Ее лицо стало обиженным и растерянным. Саймон торжествовал: наконец-то он поставил на место хоть одну красивую женщину! Вот так с ними и надо.
— Джулия, ты дура, — сообщил он, чтобы закрепить победу. — Тебя скоро вышвырнут из «Лидера».
— Ну и пошел отсюда! — буркнула Джулия, надувшись.
Саймон пнул ее по ребрам босой ногой — не сильно (угодить из-за этой безмозглой дряни за решетку ему не хотелось), но так, чтоб она ощутила боль. Пусть знает, кто здесь главный!
— Да ты чего?.. — жалобно вскрикнула девушка.
Саймон ударил еще раз. Хорошо, что Джулия — не киборг с пронизывающим взглядом серо-стальных глаз и ее можно пинать сколько угодно, не опасаясь, что она оторвет тебе голову.
— Сейчас ты будешь делать все, что я скажу, — с расстановкой произнес он, упиваясь своей властью. — Поняла?
— Д-да…
Кровь кипела под действием мейцана. За прозрачной стеной переливались огни Кеодоса. Он — эксцессер. Закулисный властелин этого мира, который может раздавить своей пятой каждого! Все остальные — не более чем «живое сырье».
…Теперь, при свете дня, он сам чувствовал себя раздавленным. Утром принял сразу три таблетки метарина — только благодаря этому смог выйти на улицу и дотащиться до «Ронокла». Как потом выяснилось, зря: Тина так и не появилась. То ли отдыхала перед путешествием у себя в номере, то ли покинула отель рано утром, до того, как Саймон занял свой наблюдательный пост. Устав ждать, он отправился в ресторан «Маарого» — если повезет, там можно встретить коллегу-эксцессера. Ему повезло. За одним из столиков сидел Гером Косински, пришедший в «Перископ» три года назад, но даже за столь короткий срок отлично себя зарекомендовавший.
На все вопросы о том, что он делает в Кеодосе, Гером отвечал расплывчато. Впрочем, Саймон понимал его: тот, кто выбалтывает свои планы, рискует упустить добычу. Зато Гером во всех подробностях рассказал о трагедии, разыгравшейся на Тадане, и Саймон ощутил, как по спине ползут мурашки. Иногда случаются недопустимые, чудовищные вещи… и что хуже всего — нет никаких гарантий, что с тобой не произойдет то же самое!
— …На Тадане работали четверо наших. Они крутое дельце провернули! Там ведь есть и гинтийские базы, и тергаронские — знаешь, да? Ну и гинтийцы с их тонкой подачи всяко обложили тергаронцев в средствах массовой информации, а те, естественно, полезли воевать! — Гером говорил торопливым шепотом, брызгая слюной и беспокойно ерзая на стуле. — Вся планета закипела, как мясорубка… тьфу ты, как кастрюля. А наши знай себе снимали, получилось целое кино про войну! Как начнет затухать, так они опять топлива подбрасывают… Знали ребята свое дело, — он помрачнел и вздохнул.
— А дальше? Их что, случайно прихлопнули?
— Черта с два — случайно! — Гером с горечью выругался. — Это было так мерзостно… Тадана ведь — одна из немногих планет, где есть месторождения веланиума. Гинтийцы и тергаронцы его добывают и продают, в том числе силарцам. Ну те и приперлись за новой партией, а по ним кто-то шарахнул. Эффектные были кадры — покореженный звездолет, дохлые кустоподобные твари… Шеф аж плясал, но кончилось все паскудно. Заявились еще силарцы — другой разновидности, которых называют «рроов’зен». На суперсовременном боевом корабле, поэтому прихлопнуть их не смогли — хотя старались и те и другие. Жизнь, Саймон, это паскудная штука!
— И что дальше? Силарцы отутюжили всю планету?
— Если бы… Они поступили гнусно и подло! Ни на кого не нападали, вроде бы соблюдали показной нейтралитет, зато ко всем подряд цеплялись и задавали вопросы. Говорят, этих самых рроов’зен очень трудно убить, от них все отскакивает! Разнюхали, а потом обратились к гинтийцам и тергаронцам с заявлением: на Тадане, мол, работает группа эксцессеров, это они развязали войну.
— Не может быть… — Саймон ощутил легкую тошноту.
— Может. Я и сам не сразу поверил… Гинтийцы и тергаронцы сперва сомневались, но потом заключили перемирие и устроили настоящую охоту на наших ребят. Саймон, они убили их, как последние звери! А силарские твари купили свой веланиум и убрались восвояси. Да за такое надо судить! Мы живем в паршивом, насквозь прогнившем мире, Саймон. Нет никаких законов, которые защищали бы эксцессеров!
Саймон машинально взял чашку и тут же поставил обратно: руки тряслись. Да, он слыхал о том, что четверо его коллег погибли, но только сейчас узнал, каким образом! Аппетит пропал, даже смотреть на еду не хотелось. Гером, ссутулившись, ковырял вилкой рыбу в своей тарелке, потом прошептал:
— Ненавижу негуманоидов… Холодные, скользкие твари! Но ведь гинтийцы и тергаронцы — такие же люди, как мы с тобой, а повели себя, как… не знаю, каким словом их можно назвать! Силарцы их попросту зомбировали, чтоб отовариться своим чертовым веланиумом! Ты слыхал про Храм Познания? Говорят, они там всех зомбируют. Но люди так поступать не должны! Люди должны понимать, что эксцессеры для них же стараются! Все любят смотреть скандалы и катастрофы — и он, и она, и они, — Гером поочередно указывал вилкой на посетителей за соседними столиками. — Тогда почему эксцессера до сих пор не объявили неприкосновенной персоной? Почему мы вынуждены прятаться — как преступники, как тараканы в третьесортной гостинице?
— Тише, — стараясь не стучать зубами, попросил Саймон. — А то они поймут, кто мы такие, и растерзают нас!
Гером замолчал, угрюмо уставившись в тарелку. Саймон простился с ним и вышел из ресторана в расстроенных чувствах. У него была мысль наведаться к Джулии сегодня вечером, но теперь он поставил на ней крест: вдруг Джулия решит отомстить за вчерашнее и выдаст его? Правда, она не знает, что он эксцессер, и слишком глупа, чтобы догадаться… Но если она начнет болтать, кто-нибудь умный, послушав ее, все поймет — и тогда Саймона убьют. До отлета «Аониды» нужно затаиться.
Так он и сделал. Вернувшись в отель, заперся у себя в номере, проглотил еще три таблетки метарина и включил видео. Передавали последние новости, промелькнуло в том числе сообщение с Таданы: обе стороны соблюдают заключенный при посредничестве Силара мирный договор и проводят обширные восстановительные работы; есть надежда, что в скором времени добыча веланиума достигнет прежнего уровня.
Скривившись, Саймон переключился на другой канал: здесь медленно скользили объемные абстрактные фигуры, непрерывно меняющие форму и цвет, — значит, метаморфизм опять возродился… Пять лет назад Саймон сделал материал о том, что метаморфизм якобы внедрила некая негуманоидная организация с целью лишить людей разума и воли (будто бы этот вид искусства способен воздействовать на человеческий мозг, как наркотик). Чтобы не быть голословным, он взял интервью у нескольких клинических психопатов, которым заранее растолковали, что нужно говорить, когда пойдет запись, — в передаче они фигурировали как «жертвы метаморфизма, пострадавшие из-за своего чрезмерного пристрастия к созерцанию зловещих изображений». Поднялся шум — власти некоторых планет приняли все это за чистую монету и запретили метаморфизм; художники-метаморфисты, в свою очередь, начали отчаянно доказывать, что они вовсе не выполняют заказ враждебных человечеству негуманоидов, а свободно самовыражаются. Вот была потеха! «Талантливая работа, — похвалил Саймона шеф. — Ты первоклассный эксцессер!»
Саймон вздохнул: если бы ему пришла в голову еще хоть одна подобная идея — новая, неожиданная… Но вот уже два года, как новых идей не возникало. Наверное, он переутомился. Это неправда, что под действием мейцана человек постепенно деградирует. Саймон Клисс все такой же, каким был девять лет назад, когда его вышибли из ВНН (Всепланетных Ниарских Новостей) — за «неэтичное поведение в эфире, компрометирующее ВНН в глазах широкой публики», формулировку-то какую придумали! — и он впервые переступил порог подпольного офиса «Перископа».
За окнами начало смеркаться, автомат принес ужин. Саймон без аппетита поел и растянулся на койке. Система Раксы — нецивилизованное место, ему туда совсем не хотелось. Потом он вспомнил о том, что на планетах, которые крутятся вокруг Раксы, вряд ли можно встретить видных политиков, знаменитостей и бизнесменов — то есть тех, кто, как правило, питает к эксцессерам необъяснимую ненависть, — и эта мысль примирила его с малопривлекательным будущим.
Утром он чуть не проспал (забыл, что метарин в больших дозах действует как снотворное), но автомат разбудил его и сообщил, что аэрокар ждет на крыше. Времени было в обрез. Саймон съел две таблетки, оплатил счет, загримировался под Родгева Раоса, наспех упаковал чемоданы и поднялся наверх. Кеодос простирался до самого горизонта, в кристально-чистом воздухе вырисовывались ракуны, причудливые здания, фигурки пешеходов… Опасный город. У Саймона закружилась голова. Он развалился на сиденье, морщась и припоминая, не оставил ли в номере что-нибудь нужное. Кажется, ничего не забыл.
Посадка на «Аониду» уже шла. Выполнив положенные формальности, Саймон встал на эскалатор. Киборга нигде не было видно, и он слегка забеспокоился. Пассажиры с любопытством оглядывались на соседний эскалатор, который двигался к грузовому люку: на нем были установлены большие закрытые контейнеры, в каких перевозят животных, и в них что-то беспокойно урчало, ревело, ворочалось.
Оказавшись на борту, Саймон сразу же заперся у себя в каюте и рухнул на койку. Если остальные узнают, кто он такой, его без разговоров выкинут в открытый космос… но он обязан убедиться, что киборг на корабле, а для этого придется выйти в общий салон. Объявили о старте. После ожесточенной борьбы с собой Саймон встал и нерешительно выглянул наружу: в коридоре никого, кроме автомата-уборщика. Он медленно двинулся вперед, нервы звенели, как туго натянутые струны.
Коридор вывел его в обзорный салон. Здесь толпились пассажиры, любуясь громадной голубой жемчужиной на черном фоне — Незом. Повертев головой, Саймон увидал Тину и рядом с ней плотного смуглого мужчину с платиновыми перстнями на толстых пальцах. Похоже, что это Риган, сотрудник Отдела безопасности «Галактического лидера», Джулия именно так его описала. Тина обернулась — неужели почувствовала взгляд?.. Саймон проворно отступил за спины бритоголовых мужчин в одинаковых зеленых одеяниях. Все в порядке, киборг ничего о нем не знает… Надо принять метарин. Он выскользнул из салона и вернулся к себе в каюту, сунул руку в один карман, в другой — таблеток не было. Между тем спина чесалась и руки все сильнее дрожали; он начал рыться в чемоданах, выбрасывая вещи на пол, — ничего, ни одной завалявшейся упаковки… Наконец Саймон прекратил бесполезные поиски, сел на койку и судорожно всхлипнул. Произошла катастрофа: он забыл метарин в отеле.
До обеда Тина обычно тренировалась в спортзале «Аониды», потом читала у себя в каюте или выходила в обзорный салон — там нередко можно было застать Тима Листана, зоолога с Земли, который возвращался домой из экспедиции и охотно рассказывал о своих приключениях. Тина уже видела несколько его документальных фильмов о жизни диких животных. Заметив в углу салона Листана в окружении слушателей, она обязательно присоединялась. Риган по утрам тренировался вместе с ней, но в салон его не тянуло. Это был внешне сдержанный человек, не слишком разговорчивый. Однажды он спросил:
— Тина, неужели тергаронцы не рискуют, отпустив на волю своего киборга?
— Таково одно из условий нашего контракта.
— Но ведь то, что у вас внутри… — он замялся, подбирая слова, — составляет их тайну, как военную, так и коммерческую. Если вас захватят и подвергнут вивисекции… Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Сработает система самоуничтожения.
— Вы так спокойно об этом говорите… — Риган смотрел на нее оценивающе и задумчиво.
— Меня такой вариант вполне устраивает.
— А если вы получите травму? Я имею в виду, если будет повреждена не человеческая плоть, а какая-либо искусственная часть вашего организма… Как ваш напарник, я хотел бы знать…
Тина пожала плечами. Если что-нибудь в этом роде произойдет, ей не сможет помочь никто, кроме тергаронских специалистов по киборгам, однако она не стала объяснять это Ригану. Она хотела убить террориста, но не доверяла «Галактическому лидеру». Перед отлетом с Неза она еще раз побывала в офисе корпорации, да только никакой новой информации о Гонщике и его прежних акциях не получила. Генлаор от разговора уклонился, начальник Отдела безопасности битый час морочил ей голову общими фразами, Джулия Дис смотрела на нее с неприязнью и всячески показывала свое недовольство (Тина не понимала, что случилось, — ведь во время их предпоследней встречи она вовсе не хотела обижать Джулию и постаралась отделаться от нее мягко). Вывод напрашивался один: сотрудники «Лидера» что-то скрывают. Риган наверняка знал факты, неизвестные ей, но, поскольку он не спешил их выкладывать, она с ним откровенничать тоже не собиралась.
— Поймите меня правильно, Тина. Я должен знать, смогу ли я своими силами оказать вам помощь, если вы пострадаете.
Тина промолчала. Риган не стал дальше настаивать — видимо, он и сам не очень-то рассчитывал на ответ.
…Боли не было. Тина лежала в стационарном «коконе спасения» под прозрачным колпаком и ждала, когда наступит ее очередь отправляться на операцию. Она не чувствовала своего тела и не могла двигаться, но перед лицом висел экран, на котором можно было видеть длинный зал, выстроившиеся вдоль стен «коконы спасения», медсестру за компьютером. Здесь, на борту космической больницы, находились все уцелевшие пассажиры и члены экипажа «Эдлооса», а также пострадавший персонал пересадочной станции.
Тина пребывала в апатии. Ей сообщили, что ее израненное тело будет полностью восстановлено, со стопроцентной гарантией успеха и без всяких осложнений. Тину это нисколько не обрадовало — ведь впереди ее ждал Манокар.
На экране возникло движение: в зал вошли четыре человека, и медсестра поднялась им навстречу. Первого Тина знала — один из здешних врачей. Его сопровождали мужчина и женщина в черных с серебряными галунами сверкающих комбинезонах. Тергаронские офицеры, она уже видела в инопланетных передачах людей в такой форме. Четвертым был сухонький старичок в деловом костюме, за ним по пятам катился робот-секретарь. Губы врача шевелились.
— Звук, — слабым голосом приказала Тина. С помощью специального устройства пациенты могли слышать все, что говорилось в зале.
— …я всегда был против подобных экспериментов! Это незаконно!
— Доктор, я, как опытный юрист, могу вас заверить, что мы все сделаем по закону, — возразил старичок. — Нам нужна женщина-доброволец. Заметьте — доброволец! Если такая найдется, мы оформим контракт по всем правилам и заберем ее. Если нет — поищем в другом месте.
Врач нахмурился, но ничего не сказал.
— Уважаемые леди! — зычным командирским голосом заговорил офицер. — Правительство Тергарона хочет сделать вам интересное деловое предложение! Нам нужна одна леди в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет, лишенная преступных наклонностей, для участия в эксперименте по переделке женщины в киборга. Не буду скрывать, это тяжелая операция, вероятность смертельного исхода — пятьдесят процентов, — он покосился на недовольного врача. — Но если опыт пройдет успешно, вы станете обладательницей великолепного организма и получите премию в пять миллионов галов! В случае неудачи эти деньги достанутся вашим наследникам. Прошу подумать, ведь каждой из вас все равно предстоит операция.
— Никто не согласится, — заметила медсестра, — слишком большой риск…
— Согласна, — прошептала Тина и спохватилась: — Внешний звук. Я согласна!
— Одна уже есть, — удовлетворенно кивнул тергаронец. — Кто это?
Медсестра повернулась к компьютеру. На экране появился портрет девушки и данные: «Тина Хэдис, 18 лет, Манокар».
— Манокарка? — удивилась женщина-офицер. — Это же такие забитые создания…
Тина сразу же ощутила неприязнь к ней. Тергаронка совсем не походила на ее соплеменниц: поджарая и мускулистая, с довольно красивым худощавым лицом, вьющиеся рыжеватые волосы коротко подстрижены. В ее словах была доля истины, этого Тина отрицать не могла, но все равно разозлилась.
— Вы раздражаете нашу пациентку, — взглянув на экран с пульсирующими волнистыми линиями, озабоченно сказала медсестра. — Пожалуйста, покиньте палату!
Офицеры не подчинились.
— Она же согласилась! — возразил тергаронец. — Тина Хэдис, вы подтверждаете свое согласие?
— Подтверждаю.
— Девушка находится в полном сознании? — осведомился юрист.
— Да, — взглянув на экраны, неохотно кивнул врач.
— Значит, нет никаких препятствий для заключения контракта. Разумеется, если тесты на наличие преступных наклонностей дадут отрицательный результат.
Почему такое тестирование было обязательным, Тина узнала позже. Тергарон, мир с достаточно высоким уровнем смертности (тергаронцы любили драться и рисковать, и многие из них не доживали до преклонных лет) и относительно низким приростом населения, не хотел терять своих граждан из-за неудачных экспериментальных операций. В то же время идея превращения людей в боевых киборгов пользовалась на Тергароне большой популярностью. Да, сейчас обстановка в Галактике относительно стабильная, но кто может дать гарантию, что в каком-нибудь неисследованном уголке не набирает силу новая агрессивная империя? Или что однажды не объявятся завоеватели извне, из неведомых глубин Вселенной? Пусть другие расы валяют дурака — на их счастье, Тергарон был, есть и будет цивилизацией воинов, всегда готовых дать отпор любому врагу. Такова была официальная идеология этого мира. Тергаронцы называли себя «Стражами Галактики»; их вовсе не смущал тот факт, что все остальные их таковыми не считают: вот случится вторжение извне — и тогда беспечные соседи мигом переменят свою точку зрения.
Вначале подопытными объектами были преступники, чаще всего — захваченные в плен космические пираты. Двадцать семь мужчин погибло под ножами хирургов, двадцать восьмой выжил и стал киборгом. При этом его сознание нисколько не изменилось — сознание тупого, озлобленного на весь мир существа, способного только убивать и разрушать. Освоившись со своими новообретенными возможностями, пират проломил стену камеры, где его держали взаперти, голыми руками прикончил охранников, а потом забрался на территорию ближайшего продуктового склада — за выпивкой. Дорвавшись, он без удержу хлестал спиртное, но благодаря имплантированным фильтрам никак не мог опьянеть, из-за чего находился в паршивом настроении. Трижды в помещение врывались группы захвата — киборг убивал противников и опять возвращался к ящикам с бутылками. Наконец до него все-таки дошло, что он тратит время впустую: пить стало не в кайф. Расстроенный этим открытием, пират за полчаса превратил склад в груду обломков и отправился искать бордель, круша по дороге все, что попадалось под руку. Тут его наконец и прихлопнули, с помощью вакуумной бомбы.
Этот случай получил широкую огласку, Ассамблея Независимых Миров выразила свой протест тергаронскому правительству. Во-первых, Тергарону напомнили о Всегалактическом Пакте, который категорически запрещал ставить эксперименты на разумных существах без их добровольного согласия; во-вторых, предложили рассмотреть такой вариант: что, если бы пирата заинтересовала не выпивка, а перспектива мирового господства и у него хватило бы ума угнать боевой звездолет?.. С тех пор тергаронцы соблюдали Пакт и в придачу тестировали добровольцев, чтобы не нарваться на личность с преступными наклонностями.
Пока компьютер обрабатывал данные, Тина немножко волновалась: вдруг тесты покажут не тот результат? Ведь она хочет жить во внешнем мире, а на Манокаре такое желание считается преступным. И еще она пыталась сбежать в Леверре, выбросила вуаль… Тергаронка остановилась рядом с «коконом спасения» и смотрела на нее сквозь прозрачную крышку. Смотрела, как на свою собственность, Тине это не понравилось.
— Почему вы так на меня смотрите?
— Если тебя прооперируют удачно, следующей буду я, — женщина улыбнулась, сверкнув белыми зубами.
Подошел врач.
— Вы знаете, на что согласились? — тихо спросил он. — Подумайте, пока не поздно… Мы вам гарантируем сто процентов успеха, а они — только пятьдесят! Кроме того, если вы станете киборгом, вы никогда не сможете иметь детей. Вы меня слышите? Нельзя ради денег губить свою жизнь!
— Мне не нужны деньги, — прошептала Тина. Почему компьютер так долго не выдает результат? Все тестирование заключалось в том, что ей показывали картинки и нужно было просто смотреть на них, больше от нее ничего не требовалось.
— А что вам тогда нужно? — Врач выглядел обескураженным, словно с разбегу налетел на невидимую стену.
— Вы когда-нибудь были на Манокаре?
— Нет, не приходилось.
— Ваше счастье… Я хочу жить на свободе.
Врач молчал: обнаружив, что его пациентка согласилась на эксперимент не ради заработка, он остался без аргументов.
— Меня зовут Гелена, — представилась вдруг тергаронка. — А ты Тина, да? Я надеюсь, что тебя прооперируют удачно. Все будет в порядке.
— У нее нет преступных наклонностей! — громко, как на плацу, объявил офицер. — Господин нотариус, действуйте!
Нотариус зачитал вслух контракт, Тина подтвердила, что со всеми пунктами согласна.
— Кому вы завещаете пять миллионов галов, если исход будет смертельным?
— Никому… — Тина растерялась: мама умерла, когда ей исполнилось девять лет, а отец, если разобраться, всегда был чужим для нее человеком.
— Так нельзя, леди, — мягко объяснил нотариус. — По закону контракт не обретет силу, пока вы не назначите наследника. Итак?..
— Тогда я завещаю деньги вот этой космической больнице. Так можно?
— Да.
Нотариус скороговоркой продиктовал текст роботу-секретарю.
— Доктор, — к ним быстрым шагом подошла медсестра, — другие наши пациенты с Манокара выразили протест. Они говорят, что никто не имеет права забирать для экспериментов манокарскую гражданку, это незаконно!
— Мне тоже не нравится эта затея. Если девушка погибнет…
— То вам достанутся ее деньги, — со свойственным людям его профессии цинизмом утешил врача нотариус. — А манокарские граждане ошибаются — мы сейчас находимся на нейтральной территории, здесь действуют только общегалактические законы, и наш контракт им не противоречит.
— Пусть они засунут свой протест… — начал офицер, но медсестра гневно перебила его:
— Господа, вы находитесь в больнице!
— Все в порядке! — Нотариус повернулся к своему нанимателю: — Полковник, это больница, мы соблюдаем порядок! С этой минуты контракт вступил в силу, и сейчас мы заберем Тину Хэдис на борт нашего звездолета.
Дни и ночи ничем не отличались друг от друга. Саймон заперся у себя в каюте и наружу не выходил. Без метарина было плохо: все тело чесалось, руки тряслись, а временами в голове начинали звучать невнятные бормочущие голоса — они обвиняли его, издевались, угрожали, и никакого спасения от них не было. Несмотря на это, единственную оставшуюся капсулу мейцана Саймон не трогал: надо сберечь ее и сделать материал, только тогда он сможет вернуться к нормальной жизни. Из этих же соображений он через силу заставлял себя есть пищу, которую приносил робот-стюард. Аппетита не было, но Саймон хотел выжить, чтобы снова принимать мейцан и закулисно играть чужими судьбами. Лучше всего он себя чувствовал, когда забирался под откидную койку. Там он был в безопасности: если в каюту ворвутся убийцы, они его не заметят.
Однажды он сидел, скорчившись, под койкой и остервенело чесал спину, как вдруг услыхал истошный женский визг. Звук шел извне и не имел ничего общего с его внутренними голосами. Визжали где-то рядом, в коридоре. Как и положено хорошему эксцессеру, Саймон сразу насторожился: а вдруг там разыгралась трагедия… или скандал, достойный внимания «Перископа»? Вдруг кто-нибудь из пассажиров-негуманоидов насилует женщину?! Стоило подумать об этом, как Саймона бросило в жар: вот это воистину подарок судьбы! За такой материал он получит много, очень много мейцана… И не придется больше рисковать, гоняясь за проклятым киборгом!
Саймон выполз из-под койки, торопливо натянул куртку с замаскированной аппаратурой для съемки. Визг поднялся до невероятно высокой ноты и оборвался, наступила тишина. Саймон отпер дверь, выглянул в коридор — пусто. Колени дрожали, он старался не обращать на это внимания. Нетвердыми, но быстрыми шагами дошел до угла, по дороге чуть не поскользнувшись на какой-то слизи, и оказался в маленьком круглом зале, из которого выходило еще три коридора. Нигде не души. Неужели померещилось?..
Позади послышались голоса, он оглянулся: длинный белый коридор, по обе стороны — одинаковые красные двери, и в противоположном конце группа людей, они приближаются… Саймон проворно отступил и прижался к стене.
— Леди Черандигат! Откройте, пожалуйста, это помощник капитана. Вам ничего не угрожает.
— Он где-то здесь! — срывающимся голосом произнесла женщина. — Я кричала-кричала, кричала-кричала…
— Спасибо вам за помощь, леди Черандигат. Куда он пошел, вы не видели?
— В ту сторону.
— Еще раз благодарю вас.
Да это же ловушка, осенило Саймона. Не было никакого негуманоида-насильника, женщина визжала специально, чтобы выманить его из каюты! Убийцы знают, что ни один настоящий эксцессер не устоит перед соблазном отснять скандальный материал, — они все рассчитали… Подло, но эффективно.
— Тише, не спугните его, — донеслось из коридора. — Вдруг он все еще здесь?
Опомнившись, Саймон юркнул в ближайший из трех пустых коридоров и гигантскими прыжками помчался вперед. Они его не поймают! Чуть не налетел на подвернувшегося робота, еще раз поскользнулся (они нарочно смазали пол пахучей вязкой дрянью, чтобы жертва бесчестной охоты не смогла далеко уйти) и наконец выскочил в зал, загроможденный контейнерами разных размеров. Грузовой отсек. Дальше бежать некуда. Саймон опустился на четвереньки и заполз в щель между двумя контейнерами. Враги коварны, но он их перехитрит.
Вскоре появились преследователи. На секунду выглянув из-за контейнера, Саймон успел рассмотреть их: трое офицеров «Аониды» (у двоих парализаторы, у третьего стазер) и один из пассажиров, загорелый парень с густой шевелюрой цвета соломы — этот держал под мышкой свернутую сеть.
— Я чувствую, он где-то рядом. Ну, что будем делать?
— Вон там, смотрите!
Шаги.
— Это просто ящик.
— Он здесь. Или был здесь несколько минут назад! Вон там, справа, есть еще один выход.
Выход справа, надо запомнить. Саймон слабо усмехнулся: его враги жестоки, но недальновидны — им даже в голову не пришло, что ускользнувший объект охоты может услышать их разговор.
— Вот паршивая скотина! С удовольствием сверну ему шею…
Саймон сжался в своем укрытии.
— Господа, пожалуйста, не убивайте его!
Читать бесплатно другие книги:
