Чужое тело Орлов Антон

Светлые стены, потолок под дерево, растения в шарообразных белых кашпо. Мягкая мебель в серо-зеленых тонах. Крис, когда приходил к ней поболтать, обычно устраивался в кресле рядом с «коконом», с чашкой кофе или бокалом вина. У него сохранились манеры лярнийца. Энбоно. Живущего-в-Прохладе. Как же она раньше не обратила на это внимания — ни в ресторане отеля, ни на вечеринке у Ольги?

Вообще-то, чтобы это заметить, надо внимательно за ним наблюдать, подмечать нюансы. На Незе ей было не до того, внимание рассеивалось, а здесь Крис — единственное существо, с которым можно общаться. Кстати, почему единственное? Пора бы и заказчикам появиться… Но представители спецслужб не появлялись, а приступы случались все реже. Наконец они прекратились совсем.

— Ты поправилась, можно выпустить тебя из «кокона», — объявил Крис. — Отпразднуем твое выздоровление?

Однажды Тина, забывшись, обратилась к нему на «ты» — как раньше, на Лярне — и тогда Крис тоже перешел на «ты». Из всех знакомых ей мерзавцев он, безусловно, был самым вежливым.

В помещение вкатился робот-официант, на его откидном столике стояла бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом и два хрустальных бокала-конуса.

«Интересно, эта бутылка разобьется о твою идеально лысую голову с первого раза?»

Крис устроился перед мониторами и начал вводить команды. На разъединение пациента с системами «кокона» обычно уходит тридцать-сорок минут, зато никакого дискомфорта — чувствуешь себя как после хорошего отдыха. Наконец прозрачная крышка откинулась. Крис скрестил на груди руки и смотрел на Тину с насмешливым ожиданием.

Она села. Заставила себя взглянуть на то, что находилось в поле зрения, — плоский незагорелый живот, колени, рука с узкой кистью. Все чужое. Она подняла взгляд на Криса. Тот изобразил сочувственную гримасу, в то время как его глаза смеялись.

— Ты больше не киборг, великолепная Тина.

— Это я уже знаю, Лиргисо.

«Великолепная Тина» — так он называл ее на Лярне. Стиль общения, принятый у Живущих-в-Прохладе, предполагает церемонные обращения с эпитетами перед именем. Наверное, Лиргисо, присвоивший тело Криса Мерлея, рассчитывал ошеломить ее, но эффекта не получилось: в первый момент он сам растерялся, услышав свое лярнийское имя.

Тина ступила босыми ногами на мягкий ворс, шагнула вперед. Чуть не упала. Дезориентация, хотя и не такая мучительная, как во время приступов: можно сравнить с ощущениями человека, впервые пилотирующего аэрокар непривычной конструкции.

Лиргисо подхватил ее и с иронической заботливостью усадил в кресло.

— Когда ты догадалась?

— Еще на Незе.

— Вот как?

Теперь его синие глаза, обведенные синими же тенями с перламутровым отливом, смотрели холодно и настороженно.

— Догадаться несложно. Знаменитая легенда о том, как Крис Мерлей потерял память и разучился говорить после удара по голове, а потом у него радикально изменился характер. Твоя неистребимая любовь к косметике — я заметила, как ты был счастлив, когда подвернулся повод показаться на людях с макияжем. То, что Живущие-в-Прохладе признали в тебе почти своего. Твоя речь — на банкете ты слишком много выпил и начал строить фразы на лярнийский манер. То, что ты сделал эпиляцию — я же помню твой фирменный заскок насчет белой шерсти! Крис был блондином?

— Темным шатеном. — Он взглянул на свою руку с гладкой, лишенной волос кожей. — У меня прошла эта фобия. Возможно, когда я поменяю тело в следующий раз, обойдемся без эпиляции. Стив знает о твоих догадках?

— Наверняка.

Лиргисо уставился ей в глаза, потом усмехнулся:

— Опять блефуешь, великолепная Тина. Я рад, что тот маленький обман с передатчиком спас твою драгоценную жизнь, но больше такой номер не пройдет. Ты не успела поделиться со Стивом своими догадками — пожалуй, я должен поблагодарить тебя за это, — его гримаса выражала скорее насмешку, чем благодарность, — а сам Стив ни разу меня не видел. О блефе я знаю побольше твоего. Как бы это тебя ни ужасало, дальше мы будем играть на моих условиях. Ты похожа на нежный полупрозрачный цветок водяной роунафтры, срезанный и поставленный в вазу.

«Господи, и я должна безропотно выслушивать твой лярнийский треп со всеми изысканными оборотами? Вот это — хуже всего!»

Наверное, в ее взгляде отразилась тоска. Лиргисо ухмыльнулся. Он наслаждался ситуацией и наконец-то перестал это скрывать.

— Тина, тебе нравится быть беспомощной и несвободной? Нравится зависеть от произвола того, кто сильнее тебя? Мы с тобой все-таки поменялись ролями! Помнишь, я несколько раз предлагал компромисс на обоюдно выгодных условиях, а ты не соглашалась? Теперь у тебя есть шанс пожалеть об этом. Ты лишила меня свободы — помнишь, я предупреждал, что я тебе этого не прощу? Ты ведь носилась с идеей отдать меня под суд, и мне грозило пожизненное заключение — за сущие пустяки, если разобраться. Я никогда не был безумным подрывником, как мой покойный патрон. Все мои так называемые преступления носили частный, даже интимный характер — чтобы за это еще и в тюрьме сидеть… — Он пренебрежительно усмехнулся и покачал головой. Тина отметила, что мимика у него вполне человеческая, никаких странностей. Натренировался за четыре года. — А что, если я передам тебя манокарскому правосудию?

— Кого ты передашь, если я теперь на себя не похожа? — Тина сама удивилась, до чего бесцветно прозвучал ее голос.

— Во-первых, тебя можно отправить на Манокар с соответствующими комментариями. Во-вторых, это не входит в мои планы.

Он замолчал, рассеянно вертя в пальцах черный граненый цилиндрик с рубином на конце. Когда-то Тина уже видела этот брелок — на Лярне или на Валгре? Ногти Лиргисо, идеально закругленные овалы, покрывал черный лак с алмазными блестками — такой лак она тоже видела, в ту пору, когда Лиргисо еще не стал Крисом Мерлеем и на руках у него были не ногти, а когти.

— Ты меня еще и била, помнишь? Если тебе что-то не нравилось, ты могла ударить меня по лицу. Это было неприятно и унизительно, так что я намерен отыграться.

Он замахнулся, почти одновременно с этим Тина вскинула руку — блок перед лицом. Реакция у нее теперь хуже некуда по сравнению с реакцией тергаронского киборга.

Лиргисо молча достал из кармана небольшой пульт, набрал какую-то команду. Через мгновение руки Тины были прижаты к подлокотникам манипуляторами робота, который находился, видимо, за креслом. Будь она в своем собственном теле, она бы в два счета освободилась, и тогда робота отправили бы в металлолом, а его хозяина — в больницу. Но сейчас, когда она привычно рванулась, ничего не изменилось.

Лиргисо опять замахнулся. Тина безучастно смотрела на него. Он опустил руку.

— Я тебя не ударю. Определенное удовольствие я получил — ты почувствовала, каково было мне, когда ты меня била. Очень приятно было наблюдать за выражением твоего лица… Ну что, уложить тебя в «кокон», чтобы ты пришла в себя после стресса, или продолжим нашу беседу?

— Продолжим.

«Если я поддамся, эта тварь разделает меня так же, как когда-то Тлемлелха. Ну, пусть попробует! Мне терять нечего. Жить дальше в этом теле — даром не надо».

— Вот это был настоящий блеф! — рассмеялся вдруг Лиргисо. — Ты так не умеешь, великолепная Тина. Бить тебя я с самого начала не собирался. Я хотел отыграться, но не хотел тебя унижать. Забавно, я тебя до сих пор боюсь. Держать в плену того, кто внушает страх, — это щекочет нервы. На Лярне я одно время держал лсаньяга, это самый опасный лярнийский хищник. Он крупнее вот этого «кокона» и намного эстетичней суллама. Что интересно, я ведь его приручил — он брал у меня с ладони лакомства и даже не пытался откусить пальцы. Потом он сбежал из клетки, и его сожрал Фласс. Жалко было, я целое шестидневье грустил.

— Тот лсаньяг, которому ты скармливал своих слуг? — уточнила Тина.

— Тот самый. — Он повернулся к роботу-официанту и бросил: — Налей шампанское.

Робот вынул из серебряного ведерка бутылку, аккуратно вытащил пробку. Бледно-золотистая жидкость медленно лилась в опрокинутый хрустальный конус, над ней парили искрящиеся пузырьки. Тина только сейчас почувствовала, что в горле пересохло.

На Магне, после того как они со Стивом обнаружили на борту угнанной яхты труп Лиргисо, они завернули в первую попавшуюся автоматизированную забегаловку, и Тина тоже заказала шампанское — на радостях, что с Лиргисо покончено.

— Ладно, великолепная Тина, моя месть завершена. — Он опять натянул маску дружелюбия. — Ты получила обратно то, что когда-то сделала мне. Это справедливо, что бы ты ни думала по этому поводу… Как видишь, я добрее, чем ты: я не стал растягивать удовольствие, мы уложились всего-то в полчаса. Я мог бы устроить тебе здесь небольшую личную преисподнюю, но вместо этого предлагаю мир. Надеюсь, ты оценишь мое благородство… или мою игру в благородство — если разобраться, это одно и то же.

Он взял пульт, лежавший на подлокотнике, и манипуляторы отпустили запястья Тины.

— Отпразднуем встречу? — Лиргисо подал ей бокал.

— Будем праздновать вдвоем, без твоих заказчиков? — Тина машинально взяла неестественно тяжелый хрустальный конус. Ну да, теперь она ощущает тяжесть предметов, которые раньше казались ей невесомыми. — Они на тебя не обидятся?

— Какие заказчики? Те Живущие-в-Прохладе, которые прилетали на форум? Они вернулись на Лярн, а мы сейчас на Ниаре. Они меня не узнали, хотя я их всех хорошо знаю. Эти энбоно с оторопью вспоминают Лиргисо, зато купились на обаяние директора «Кристалона». Они даже заявили, что я немного похож на Живущего-в-Прохладе. Немного!.. — Он насмешливо фыркнул. — Зачем приглашать их на нашу вечеринку?

— Я имею в виду твоих заказчиков из ниарской службы безопасности. Которым ты должен меня сдать.

— Фласс, за кого ты меня принимаешь? — Он уставился на нее изумленно, слегка приподняв левую бровь. — Можешь считать, что ты дала мне пощечину. Причем незаслуженную! Неужели ты могла подумать, что я захватил тебя по заданию спецслужб, ради денег? Фласс, какая это была бы гадость…

— А что, ты сделал это бескорыстно, ради собственного удовольствия?

— Разумеется. Я нахожусь в теле Криса Мерлея, но я энбоно, и деньги не имеют для меня такого значения, как для вашей расы. Для меня главное — мой статус и мои удовольствия. На эту операцию ушла половина тех средств, которые достались мне от бедного патрона. Восемнадцать с лишним миллиардов галактических кредитов. Человека такая сумма ужаснет… а я получил то, что хотел, и о расходах не жалею.

— Лучше бы ты отдал эти деньги на гуманитарную помощь для какой-нибудь неблагополучной планеты, — немного отойдя от шока, заметила Тина.

— Я именно об этом, — вздохнул Лиргисо. — Все люди рассуждают одинаково. Даже ты, как это грустно… Никаких заказчиков не было, так что никого звать в гости мы не будем. — Он поднял свой конус. — За твой проигрыш, великолепная Тина!

Она к шампанскому не притронулась. Лиргисо, пока пил, выжидательно смотрел на нее поверх бокала.

— Если ты ждешь, что я выплесну это тебе в физиономию — я так делать не собираюсь. Но пить с тобой тоже не буду. — Наклонившись вперед, Тина вернула хрустальный конус на столик.

— А я думал, выплеснешь. Хотя ты ведь не любишь банальных решений. Узнаешь? — Он показал черный брелок с рубином.

— Я его видела, когда обыскивала тебя в бункере Сефаргла.

— Он был у меня вместе с другими безделушками. Я сказал, что это мои вещицы с Лярна, и ты не стала их забирать. Меня всегда приводила в восторг твоя деликатность! Это электронный ключ от яхты патрона. Спасибо, что ты его мне оставила, — без него я не угнал бы яхту. — Лиргисо, не вставая, отвесил глумливый полупоклон. — Я привязал патрона к креслу, заклеил ему рот скотчем и ввел дозу мезгена. Тогда он рассказал много интересного… Молча. Я освободил ему руку, и он набирал ответы на клавиатуре блокнота. Я расправился с ним в присутствии его же охранной автоматики! Одно его слово — и от меня осталось бы мимолетное воспоминание, но он не мог произнести это слово. Дурацкая ситуация. Бедный патрон, как он страдал… Почти как ты сейчас, даже еще хуже.

— Зачем ты оставил мне записку в отеле? — проигнорировав издевку, спросила Тина. — Она с головой тебя выдала. Если бы я пораньше заглянула в отель, мы бы перехватили тебя на Магне.

— Может, я предупредить тебя хотел! — ухмыльнулся Лиргисо. — Я уже тогда знал, что с тобой сделаю, и мне было жаль тебя, великолепная Тина. Душевный порыв, который я сам не могу объяснить. Живущий-в-Прохладе понял бы меня без всяких комментариев, но для большинства людей это недосягаемая область. Надеюсь, что ты, общаясь со мной, постепенно приобретешь ту утонченность, которая позволяет лучшим представителям человеческой расы отчасти сравняться с энбоно. Алмаз нуждается в огранке, чтобы стать бриллиантом.

«Спасибо. Только твоей хваленой утонченности мне и не хватало!»

Лиргисо отдал роботу команду, тот снова наполнил его бокал.

— Ты видела мое тело на яхте? Оно очень плохо выглядело?

— Как может выглядеть труп недельной давности? — Она пожала плечами.

— Не надо подробностей. — Его передернуло, как от внезапного укола. — Я знаю, как выглядят трупы. Что вы с ним сделали?

— Оставили где лежало. Потом его забрал Космопол. Кремировали, наверное.

— На меня нападает такая печаль, когда я о нем вспоминаю! Это было красивое тело. — Лиргисо пригубил шампанское. — Впрочем, своим человеческим телом я доволен, оно тоже красивое. Я долго выбирал, хоть и был риск, что на Магну преждевременно нагрянете вы со Стивом, как в пошлом триллере. Синие глаза Криса мне понравились — похожи на сапфиры. Я всегда любил сапфиры и черные алмазы. Раз у людей не бывает желтых глаз, как у энбоно, это равноценная замена. — Он снова отхлебнул шампанского. — После перемещения Крис так и не понял, что случилось, — решил, что галлюцинирует. Я угостил его смертельной дозой слиионгха, а сам отправился на ниарский космолайнер. Вот это была пытка! Вначале я почти не мог контролировать свое новое тело, и вдобавок все болело. Мне пришлось слегка обработать Криса, чтобы уложить в «саркофаг», но потом мне же и досталось — как будто я избил самого себя. На полпути я просто сел на пол у подножия колонны. В глазах двоилось, все цвета казались какими-то нереальными, неправильными. Звуки тоже… Помню, я все время порывался свернуть слуховые отростки, хоть и знал, что у меня их больше нет. Когда ко мне подошел полицейский, я не сумел произнести ни слова: общегалактический я знал прекрасно, однако управлять человеческим речевым аппаратом не мог. Пришлось учиться говорить… Полицейскому я показал билет и документы Криса Мерлея — тогда он понял, что я вменяем, доставил меня на космолайнер и сдал корабельному врачу. Так и родилась эта трогательная легенда об ударе по голове… — Он засмеялся и поставил на столик пустой бокал.

— Я думала, что после бегства ты ляжешь на дно и постараешься, чтобы наши пути не пересекались. Это было бы умно.

— Это было бы по-человечески практично и убого. Неужели ты не понимала, что рано или поздно я приду за тобой? Фласс, чтобы кто-то меня настолько недооценивал… Тлемлелх, несмотря на свои прискорбные умственные способности, не сделал такой ошибки. Нанял целую роту охранников, окружил себя сторожевыми роботами… Уж он-то хорошо меня знает! Я побывал у него на выставке, даже удостоился беседы с ним. Знал бы он, с кем разговаривает! Меня так и подмывало намекнуть, но я удержался. Вокруг стояли его телохранители — мало ли что он прикажет им с перепугу…

— Если бы он приказал отдубасить тебя и вышвырнуть, он был бы не так уж не прав, — кивнула Тина.

— До чего же ты жестокое существо! — вздохнул Лиргисо. — Учитывая расклад, я решил пощадить нервы Тлемлелха. Пусть живет… Тем более, что его картины мне понравились. У людей тоже есть нечто похожее, называется декаданс. К сожалению, ты далека от этого, но общение со мной многому тебя научит.

«Хорошенькая перспектива… А ты уверен, что я тебя раньше не убью?»

— Пойдем, я покажу тебе дом. — Он встал и подал ей руку.

— Насмотрелся учебных пособий о правилах этикета в человеческом обществе?

— Что?.. — Вначале он не понял, потом рассмеялся: — Тина, это не жест вежливости, а дань необходимости. В первые два-три дня у тебя будут проблемы, пока не научишься управлять новым телом. Сейчас мне придется поддерживать тебя, чтобы ты не падала.

Она сама в этом убедилась, когда поднялась с кресла. Тело подчинялось плохо. Лиргисо обнял ее за талию и повел к двери, следом за ними бесшумно покатился робот — тот, который прятался за креслом. Прилизанный, с длинными щупальцами-манипуляторами. Модель «цербер», используется как телохранитель, а также для конвоя особо опасных преступников.

— Это твой личный сторож, — объяснил Лиргисо. — Откликается на имя Амеик. Так звали одного нега, который служил мне на Лярне, он был хорошим слугой. Амеик не даст тебе покинуть этот гостеприимный кров, но если, допустим, сюда заберутся грабители, он будет защищать тебя, как сторожевой пес.

Тина хотела сказать, что она бы не прочь одеться, но передумала. Ясно, что одежда для нее не предусмотрена. Если Лиргисо рассчитывает, что она будет смущаться и переживать по этому поводу, его ждет разочарование. Она прежде всего тергаронский киборг, пусть и бывший. Не имеет значения, одета она или нет. Оказаться в чужом теле, неловком и слабом, — это куда хуже, чем оказаться голой.

За дверью был коридор, бархатистый, скругленный, с россыпью точечных светильников на болотно-зеленом потолке. Он вывел к лифтам.

— Говорить я научился за месяц, — сообщил Лиргисо, когда они вошли в цилиндрическую кабину с кольцевым мягким диванчиком, — Сложнее было переучиться на человеческий стиль, упрощенно-функциональный, лишенный тех изысканных словесных узоров, которые украшают речь Живущих-в-Прохладе. Но я справился и с этим, заметила?

— Иногда тебя заносит. Сейчас, например.

— Сейчас я дал себе волю. Тина, мне целых четыре года не хватало кого-нибудь, с кем я мог бы не играть в Криса Мерлея, а быть прежним Лиргисо. Теперь здесь ты… — Он смотрел на нее почти с нежностью. — Поль угадал, это я поубивал родственников Криса. Не только ради наследства — их бесконечные попытки заставить меня быть Крисом могли свести с ума! Это самая мучительная разновидность одиночества, когда ты настоящий ни для кого не существуешь. Наверное, когда ты жила на Манокаре, ты испытывала нечто подобное? Нескольких самых бестолковых родственников, вроде Глены, я на всякий случай приберег. Впрочем, Глена тоже скоро умрет. Я очень переживал, когда она обидела тебя в отеле.

Лифт остановился, дверцы раздвинулись.

— Не надо. Я не обиделась.

— Она оскорбила мои чувства к тебе, слишком сложные, утонченные и парадоксальные, чтобы выразить их словами. Это была последняя капля. До этого Глена постоянно пыталась навязывать мне вещи и даже девушек, которых я не желал. Истинный Крис Мерлей был податливым существом, но вести себя так с Лиргисо может только фанатичный самоубийца! Я еще не решил, как убью Глену. Придумаю для нее что-нибудь оригинальное и забавное. Она должна расплатиться за то, что столько раз портила мне настроение.

Небольшой круглый холл под застекленным куполом, с лифтами и уводящей вниз мраморной лестницей. Небо за куполом пасмурное, на стекле белеют островки снега.

Лиргисо достал пульт. Массивная деревянная дверь напротив лестницы открылась.

— Твои апартаменты, великолепная Тина.

За дверью находился другой холл, с черным ворсистым полом. Потолок под полированную яшму подпирали стеклянные колонны, в их толще застыли темные растения, казавшиеся живыми. За колоннами притаилось зеркало. Заметив его, Тина отвела взгляд. Надо запомнить местоположение зеркала, чтобы обходить его стороной.

За прозрачной стеной белел заснеженный парк, дальше — видимо, пляж, укрытый сугробами. Ледяная каша у берега, хмурое серое море под таким же хмурым облачным небом. Над морем на разной высоте скользят аэрокары. Ниарские субтропики — зимой не самое эффектное зрелище.

— Хочешь на себя посмотреть?

— Нет. Я знаю, что не увижу ничего хорошего.

— Все-таки посмотри. Надеюсь, это хоть немного тебя обрадует. Идем!

Не церемонясь больше, Лиргисо схватил ее за локти и потащил к зеркалу. Тина попыталась высвободиться, но он усилил хватку так, что ей стало больно.

— Нравится? — Он засмеялся. — Ты ведь тергаронский киборг, равных тебе нет! Фласс, какое блаженство, я целых четыре года об этом мечтал… А теперь смотри!

В зеркале стройный парень с подкрашенными глазами в элегантном костюме из недавно вошедшей в моду черной «зеркалки» держал за локти обнаженную девушку, хрупкую и темноволосую, совершенно не похожую на Тину Хэдис.

— Ну и что? — безучастно спросила Тина.

— Ты не заметила, какая ты красивая? Твое прежнее тело тоже было привлекательным, но не настолько. Оцени эти совершенные формы! А эти утонченные черты лица напоминают, хотя и отдаленно, типичное лицо энбоно — высшая похвала для человеческой внешности.

— Сколько ей было лет?

— Шестнадцать.

— Она умерла… в моем теле?

— Ее убили за несколько секунд до появления Стива. Мы с тобой в это время находились в аэрокаре, который на полной скорости мчался прочь от места действия. Хочешь меня ударить, великолепная Тина? — Лиргисо отпустил ее руки.

Нет смысла. Тина помнила его драку с Полем в ресторане.

Он улыбнулся:

— Это была всего лишь безмозглая девчонка с Кутакана, ни на что другое она не годилась. Ее семья продала ее мне — честная сделка, никакого криминала. У меня не было выбора, в теле киборга ты слишком опасна. Я люблю опасные игры, но без перебора. Помнишь, как ты прострелила мне запястье своим лазером? Это было очень больно.

Тина снова взглянула на отражение в зеркале:

— Почему ты не захватил тело незийца? Не пришлось бы эпиляцию делать.

— Чтобы у меня была серая кожа, как у нега? — На его лице появилось выражение преувеличенного насмешливого ужаса. — Ну спасибо! Я же все-таки лярнийский расист. Люди привлекают меня больше. И знаешь, великолепная Тина… недавно я понял, что мне даже понравилось быть человеком. Я хоть сейчас могу вернуться домой. Помнишь тех Живущих-в-Прохладе на форуме? Похитить любого из них, обменяться телами, повторить трюк с амнезией… Но я не хочу. Я это сделаю когда-нибудь потом, когда энбоно включатся в жизнь Галактики в полной мере, наравне с другими расами. После этих четырех лет на Лярне мне будет скучно. Здесь больше интересного, больше перспектив… И много такого, что завораживает и щекочет нервы — например, этот сумасшедший фантастический пейзаж. — Он указал на прозрачную стенку.

С точки зрения Тины, там не было ничего сумасшедшего и фантастического: заснеженные хвойные деревья, сугробы, серое море… Заурядный зимний пейзаж. Для нее — заурядный. А для энбоно все это должно выглядеть очень странным: на Лярне не бывает снега.

— Продолжим экскурсию. — Лиргисо опять обнял ее за талию. — Здесь много помещений. Как я уже говорил, я добрее, чем ты. Я не собираюсь запирать тебя в стальной коробке.

— Я смогу идти самостоятельно.

— Мне нравится прикасаться к тебе, великолепная Тина… и знать, что теперь ты ничего не можешь мне сделать. Не вырывайся, а то будет больно. Совсем как мне, когда ты волокла меня по лестнице в Ольгином доме — помнишь, ты мне тогда чуть руку не сломала?

За холлом коридор, стены с волнистым рельефом, как в лярнийских домах. Очень тепло. Лиргисо открыл первую из дверей.

Комната с телеблоком, компьютером (вряд ли он подсоединен к Сети), голопроектором, музыкальным центром. Пара лярнийских столиков из лакированных сулламьих панцирей, бугристых, в серо-белых разводах. Не понять, настоящие или имитация (мода на лярнийский стиль чуть не прикончила сулламов, но потом кто-то догадался наладить производство высококачественных подделок). Обтянутая розовым бархатом гелевая мебель. Если содрать с такого кресла тканевое покрытие, можно сделать тунику. Еще для этого годятся шторы… Но вместо штор здесь жалюзи.

— Лиргисо, ты на все сто процентов уверен, что я не сумею тебя убить?

Он ответил не сразу. Несколько секунд смотрел ей в глаза, как будто пытался что-то разглядеть в глубине зрачков, потом усмехнулся:

— Не надо блефовать, великолепная Тина. Я знаю, что ты даже в этом теле опасна. Ты меня когда-то недооценила, но я не собираюсь повторять твою ошибку… И все-таки ты не сможешь меня убить. Позволь напомнить: когда вам со Стивом понадобилось, чтобы я пошел в бункер к патрону и предотвратил взрывы на Валгре, ты дала слово, что никогда не убьешь меня и не причинишь вреда моему здоровью.

— Тина Хэдис дала слово Лиргисо. Ты сейчас Крис Мерлей, а я… — Она скосила глаза. — Даже не знаю. Нечто, чем я совсем не хочу быть.

В ее голосе против воли прорвалась горечь. Лиргисо не стал выражать радость по этому поводу: он глядел на нее с тревогой, словно что-то мысленно взвешивал.

— Ты Тина Хэдис, а не нечто. Какие у нас тела — это не важно, скоро сама поймешь. Я не сомневаюсь в том, что ты по-прежнему способна убивать, но ты не можешь нарушать слово. Как же твоя высокая этика?

Он наконец-то выпустил ее из объятий и отступил, чтобы лучше видеть ее лицо.

— Этика? — Тина пожала плечами. — Иногда она летит ко всем чертям… или во Фласс, если пользоваться вашей терминологией. Как плохо отлаженная программа. Четыре года назад ты познакомился с очень цивилизованным вариантом Тины Хэдис. Знаешь, когда-то давно… лет примерно так двадцать пять назад… меня постоянно били и унижали. Я мечтала, что вырасту, научусь убивать и всех убью. Точнее, не всех подряд, а тех, кто меня наказывал. Я тогда была сгустком злобы, не могла себя контролировать. Если ты вдруг вернешь к жизни ту Тину Хэдис, она вряд ли сдержит мое обещание.

— Я не собираюсь тебя унижать, — категорически заявил Лиргисо. — Двадцать пять лет назад… тебе было десять лет, и ты жила на Манокаре. Имею представление, я там побывал. Я Живущий-в-Прохладе — чтобы я стал вести себя как манокарец… Абсурд!

— Кто пустил тебя на Манокар?

— Туда пустили целую группу ниарских бизнесменов. Покойный президент Ришсем, в рамках своей программы «Ограниченный контакт ради процветания Манокара», которую он потом свернул. — Лиргисо ухмыльнулся, ехидно и многозначительно. — Бедный Ришсем такой контакт получил, что потом чуть не плакал… не в переносном смысле, а в буквальном. — Ухмылка исчезла, и он уже серьезным тоном продолжил: — Я тебе тоже кое-что обещал, помнишь? Когда я не был уверен, что смогу сбежать от вас, я начал готовиться к самоубийству. Был риск, что валгрианские власти отправят меня на Лярн, где меня ждала позорная и мучительная казнь. Помнишь, ты принесла мне маленький посеребренный флакон? Я тогда сказал, что никогда не причиню тебе сильной боли, даже если мы поменяемся ролями. Тина, предлагаю обмен: я сдержу свое слово, а ты — свое.

— Хорошо.

Такой обмен ее устраивал. За неимением лучшего.

Столовая с белыми стенами. Бар, кофейный автомат, терминал для связи с кухней, робот-официант, холодильник. Круглый стол и стулья черного дерева. Зонтиковое дерево в черной кадке. Скатерти на столе нет, и штор нет. Значит, придется принести в жертву одно из кресел в гостиной.

— Лиргисо, ты знаешь о том, что люди — потомки землян?

— Я слышал об этом.

Он снова обнял ее. Иногда его ладони перемещались — поглаживающие движения с легким нажимом. Вряд ли он этим ограничится, но Тине было все равно. Это не ее тело. Раньше оно принадлежало убитой девушке с Кутакана, а теперь… наверное, ничье. Тина воспринимала все телесные ощущения отстраненно, словно смотрела виртуальный фильм с эффектом присутствия.

— На древней Земле было очень развито искусство блефа. Настолько, что интриги Живущих-в-Прохладе по сравнению с интригами древних землян на порядок проще. Не веришь? Тогда посмотри материалы об истории Земли докосмической эпохи. На Земле родилась игра в покер, в ней есть понятие блефа. В покер играют даже дети. У прямых потомков древних землян умение блефовать в крови, а я — прямой потомок.

— Еще одна неумелая попытка блефа, — насмешливо отметил Лиргисо, усилив объятие. — Как меня это трогает! Хочешь сказать, что прямые потомки древних землян — манокарцы? Ты успела забыть о том, что я был на Манокаре и видел, какое это убожество!

— Прямые потомки древних землян рассеяны по всей Галактике, они есть и среди манокарцев. Ты уверен, что мое неумение блефовать, в свою очередь, не является блефом? А вдруг вот это мое признание — тоже блеф?

Лиргисо призадумался. Все-таки удалось немного сбить с него спесь.

— Не очень-то верится, но от тебя можно ждать чего угодно, великолепная Тина. Смотри, это библиотека. Если здесь не найдется того, что тебе нужно, — попроси меня, я закажу. Каталог в этом компьютере. Доступа в Сеть у тебя, разумеется, не будет.

Она и не надеялась. Библиотека — это единственное, что ей здесь понравилось. У Тины уже накопился довольно длинный список непрочитанных книг, на которые никак не оставалось времени.

— Я не хочу, чтобы у тебя пропало желание жить, — рассмеялся вдруг Лиргисо. — Помнишь?

— Помню.

Когда снова вышли в коридор, Тина спросила:

— Зачем тебе понадобилась Ольга?

— Как самый надежный источник информации о тебе. Это она сказала, что ты обязательно прилетишь на дизайнерский форум. Кроме того, я решил, что непременно возьму все, что ты не позволила мне получить четыре года назад — в том числе Ольгу.

— Странно, что тебе удалось заморочить ей голову. Обычно она хорошо чувствует фальшь.

— Знаешь, как удалось? — Он улыбнулся. — Никакой фальши не было. Мое теплое отношение к Ольге меня самого забавляет. Когда ты притащила меня в человеческий мир, как якобы преступника, она первая оценила меня должным образом, несмотря на все твои рекомендации, поэтому с ней я добр и нежен без всякого притворства. Иногда я бываю и таким. Под настроение, в небольших дозах. Мы, Живущие-в-Прохладе, не столь упрощенные натуры, как люди либо даже другие энбоно. Я не морочил голову Ольге, но я позволил ей видеть лишь одну из граней моей личности.

— И ты вовсю пользуешься этой гранью, чтобы вводить других в заблуждение?

За новой дверью — полость перламутровой раковины с радужными переливами. Ванна, душ, массажный автомат, стиральный автомат. Стеклянный стеллаж с россыпью разноцветных флаконов, баночек и пластиковых туб. Зеркальная стена.

— Почему бы и нет, великолепная Тина? Это одна из составляющих моего обаяния. Посмотри, есть ли здесь все необходимое. Я, конечно, изверг, но не настолько, чтобы изводить тебя отсутствием бытовых удобств. Сам я всегда устраиваюсь с максимальным комфортом. Вот парадокс: энбоно куда лучше, чем люди, умеют ценить комфорт, однако люди лучше умеют его обеспечивать.

— Этого более чем достаточно. Не понимаю только, зачем здесь стиральный автомат?

— Ты права, он тебе не понадобится. — Лиргисо вернул ей едкую усмешку. — Но его привезли и установили вместе со всем остальным — видишь, это комплект.

В соседнем помещении находился бассейн, рядом туалет и солярий.

— Оставь Ольгу в покое. Раз она отнеслась к тебе хорошо…

— Не беспокойся, Ольге я ничего плохого не сделаю, хотя ей придется смириться с тем, что Поля она потеряет. Мы с ней и дальше будем вести дела… Возможно, позже сольемся в одну фирму, я хотел бы закрепиться на Незе. Романтические воспоминания, знаешь ли.

Смысл сказанного дошел до Тины с задержкой. Словно она все еще очнулась не до конца.

— Значит, это ты заказал покушение на Поля в Элакуанкосе? Я поймала нож в дюйме от его живота, а твоего кутаканца арестовали.

— Тина, какой нож, какого кутаканца? Фласс, за кого ты меня принимаешь?!

Постоянное театральничанье Лиргисо уже начало Тину доставать. Он и четыре года назад был таким, но мимика энбоно, в которой непременно участвуют слуховые отростки, отличается от человеческой, и тогда его выразительные гримасы с обязательной примесью иронии не казались Тине преувеличенными.

— Сейчас тебя запросто можно принять за воплощение оскорбленной добродетели. Ты же только что проболтался, что хочешь убить Поля!

— Разве я сказал — убить? Да еще ножом в живот, какая мерзость… Я не стал бы убивать Поля таким неэстетичным способом. Фласс, надо же так превратно истолковать мои слова! Не могу выразить, как меня удручает твое примитивное представление обо мне.

Небольшой спортзал с тренажерами. Здесь тоже были зеркала, отразившие Тину и Лиргисо. Шокированная мина респектабельного бизнесмена, обвиненного в краже одноразовой чашки из забегаловки. В его густо подведенных синих глазах возмущение — похоже, на сей раз не наигранное — постепенно уступало место насмешке.

— Тина, ты не должна так обо мне думать! Поль — слишком интересная и редкая игрушка, чтобы его убить. Я рад, что ты поймала нож, меня бы опечалила смерть Поля. Я надеюсь заполучить его живым. Похитить его перед отлетом с Неза я не рискнул: учитывая наши взаимоотношения, я буду в числе первых подозреваемых. Сам того не зная, он себя обезопасил — на некоторое время… Я нанял людей, которые позже захватят его и доставят ко мне. Сейчас он куда-то пропал — говорят, лег в больницу. Тем лучше, если он немного подлечит нервы. Крепкие нервы ему понадобятся, я намерен получить удовольствие по полной программе.

— Тебя все равно заподозрят.

Вырваться отсюда и послать сообщение на Нез. Анонимно. Если подписать своим именем, сочтут за розыгрыш — ее ведь убили и похоронили.

— Мои наемники инсценируют несчастный случай, я их проинструктировал. Когда здесь появится Поль, тебе будет не так скучно: сможете обмениваться впечатлениями обо мне. — Лиргисо засмеялся. — Он все время требовал, чтобы я дрался по-настоящему, — пожалуй, с этого я и начну. Его стоит проучить. Он меня ненавидит, а я не люблю, когда меня ненавидят. Наше знакомство началось с отвратительной драки. Я приехал к Ольге для переговоров, мы сидели и пили кофе, Поль тоже присутствовал. Глядя на него, я почувствовал желание. Вдруг он повернулся, несколько секунд молча смотрел мне в глаза, а потом вскочил и бросился на меня. Я не ждал атаки, так что он сумел нанести мне довольно болезненный удар. Джеральд попытался разнять нас, тогда Поль и с ним чуть не сцепился. Меня восхищает его интуиция: он сразу угадал, что я для него опасен! Вначале я боялся, что он телепат, но потом убедился, что это не так. С тех пор он при каждой встрече лезет в драку, мне это начало действовать на нервы. Из-за него мне пришлось гулять на форуме с телохранителями. Я дерусь намного лучше, но для директора солидной компании эти драки — сомнительный актив.

— Ты сохранил умение драться, которое приобрел в прежнем теле?

Важный момент. Очень важный.

— Я мог бы заморочить тебе голову, но скажу правду. — На мгновение Лиргисо сжал ее так, что стало больно. — Сохранил. На то, чтобы заставить тело Криса Мерлея в полной мере пользоваться этим умением, ушло около года. Думаю, ты тоже сохранила все, что умела раньше. Однако лярнийская школа боя — это истинное искусство, а ты могла разве что пробить кулаком кирпичную кладку. Если ты очень хорошо попросишь, я мог бы обучить тебя лярнийской технике… но это произойдет не раньше, чем я начну тебе нравиться.

— Думаешь, ты когда-нибудь начнешь мне нравиться? Твоего самомнения хватит на сотню Живущих-в-Прохладе.

— Через два-три года я напомню тебе эти слова, — усмехнулся Лиргисо. — Вы оба, и ты, и Поль, будете меня обожать — потому что я так хочу. Интересно, кто из вас сломается раньше? Смотри, это медпункт.

Небольшая комната с кушеткой и медавтоматом — дорогая многофункциональная модель.

— Как тебя твои подчиненные в «Кристалоне» терпят?

— Я плачу им зарплату, в том числе за терпение.

— Когда меня занесло на Лярн, Тлемлелх предлагал мне поработать киллером. Зря я тогда отказалась от хорошего заказа.

— Фласс, и это награда за мою доброту? Вы с Полем еще оцените, как вам повезло! Я открою для вас область утонченных переживаний, которые знакомы лишь избранным натурам. Я научу вас получать удовольствие от вещей, которые пока для вас недоступны. Поверь, я уже не раз проделывал это и с энбоно, и с людьми.

— С моим новым телом что-то не в порядке. Похоже, у него отсутствует рвотный рефлекс, раз меня до сих пор не тошнит.

— Меня это расстраивает, но я не сержусь, — великодушно обронил Лиргисо.

— Тебя расстраивает, что меня не тошнит?

— Нет, я имею в виду твою по-человечески примитивную реакцию на мой подарок. Здесь твоя спальня.

Довольно уютно. Гелевая кровать, термоконверт с автоматической регулировкой температуры. Жаль, что нет простыней и одеял, из которых можно сделать одежду — вероятно, Лиргисо предусмотрел такой вариант. На небольшом стеллаже белого дерева расставлено несколько шкатулок — асимметрично, в согласии с неким изломанным пространственным ритмом.

— Эти светлые пастельные тона — не то, что мне нравится, но я решил, что для тебя это на первое время будет подходящий интерьер. — Ироническая улыбка Лиргисо относилась, надо полагать, к интерьеру. — Сможешь тут расслабляться… А это вместо одежды. — Он указал на шкатулки.

Тина шагнула к стеллажу, открыла одну. Переливчатая россыпь.

— Думаешь, я буду носить эти безделушки?

— Ты будешь носить их, потому что я так хочу. Еще ты будешь ходить с макияжем и с подобающе ухоженными ногтями, как у меня. — Он взглянул на свою холеную кисть. — Но оставим это на потом. Идем, покажу тебе последнюю комнату.

Ее рука непроизвольно дернулась — ударить, — но Тина вовремя остановила движение. Она не киборг. Пока. Если удастся избавиться от Лиргисо, связаться со Стивом, вновь получить доступ к своим банковским счетам, можно будет сделать операцию в одной из знаменитых на всю Галактику подпольных клиник на Рубиконе. А сейчас, в этом теле, нет смысла затевать драку с более сильным противником.

— О, у тебя все-таки есть выдержка, — прокомментировал Лиргисо. — Отрадно это видеть, великолепная Тина.

Он распахнул соседнюю дверь. Овальная алая комната с громадным ложем и цветными витражами. У энбоно алый цвет считается непристойным.

— Прошу! Наша экскурсия завершена. Нравится?

— Мечта коммуниста… — пробормотала Тина.

— Коммунисты заблуждаются. Алый — цвет секса, а не их странного учения. — Глядя на нее с многозначительной завораживающей улыбкой, Лиргисо начал медленно расстегивать рубашку.

— Кто-то говорил, что не собирается унижать меня, — скрестив на груди руки, напомнила Тина.

— Это говорил я, великолепная Тина. — Он сбросил черную рубашку на темно-красный ворсистый пол. — Если бы ты видела, как я унижаю, ты бы воздержалась от таких замечаний. Когда я был твоим пленником, ты отказывала мне в сексе, но я добрее, чем ты, — я всецело в твоем распоряжении.

— Я бы как-нибудь обошлась без твоей хваленой доброты.

Крис Мерлей был красивым, хорошо сложенным, умеренно мускулистым парнем. Существо, присвоившее тело Криса, смотрело на Тину из глубины его глаз с неистовым ликованием. Словно тварь, обитающая в аквариуме с замутненной водой, еле видимая, но выдающая свое присутствие бликами и движением.

— Тина, не омрачай мое торжество. — Лиргисо говорил почти просительно. — Я четыре года ждал этого дня! Иногда мне это снилось… Ты внушила мне страсть еще на Лярне, когда мы принадлежали к разным расам. Из-за этого я не смог тебя убить.

— Это не мое тело. — Происходящее казалось ей не вполне реальным, и она не пыталась преодолеть эту нереальность — пусть так и остается. — Делай с ним что хочешь, мне все равно.

— Теперь твое.

Лиргисо опрокинул ее на ложе и впился, в губы. Потом, отстранившись, засмеялся:

— Это больше похоже на поцелуй, чем то, что было перед моей вылазкой в бункер. Но целоваться ты не умеешь, придется всему тебя учить. В отличие от Живущих-в-Прохладе люди редко бывают по-настоящему искусны в любви.

Острая боль в плече. Тина с трудом удержалась от крика.

— Надо понимать это так, что я теперь свободна от своего обещания? — прошипела она с яростью, когда Лиргисо разжал зубы.

— Нет. — Он ухмыльнулся. — Просто мое обещание на секс не распространяется. Забыл предупредить, извини. Можешь и ты меня укусить, мне это понравится. Если будешь кричать, мне это тоже понравится.

— Мне нужна сыворотка от бешенства, — процедила Тина. — Срочно, понял? Я не хочу от тебя заразиться!

— Судя по зверскому выражению твоего прелестного лица, бешенство тебя уже настигло. Между прочим, самое страшное впереди: прежняя хозяйка этого тела была девственницей. А теперь лежи спокойно, я хочу укусить шею, где сонная артерия, — как в человеческих фильмах про вампиров. Меня это безумно возбуждает! Не дергайся, чтобы я не задел сосуд. Наверное, я был вампиром в каком-то из своих прежних существований.