Чужое тело Орлов Антон

Надпись висела над низкой аркой, которую до последнего момента скрывала от Тины толпа. Участниц встречали работники оргкомитета в бело-золотых деловых костюмах. Тине предложили подойти к терминалу и заполнить анкету.

— Вы оделись нетрадиционно для нашего конкурса, — кашлянув, осторожно заметил юноша с цилиндрическим передатчиком за оттопыривающимся ухом. — Видно, что все это вам не по размеру… Хотя, я не спорю, очень стильно!

— Я украла эти шмотки у своего любовника, — чистосердечно призналась Тина. — Специально для того, чтобы прийти на ваш конкурс.

Кто-то неуверенно зааплодировал: похоже, их поразила такая целеустремленность и прямота.

— Сетевые новости, — представилась девушка с охватывающим голову обручем, в центре которого фиолетово поблескивал зрачок миниатюрной видеокамеры. Тина знала эту модель: в обруче сенсоры, фокус объектива следует за взглядом оператора. — Вы — двести четырнадцатая участница конкурса. Вас это не пугает?

— Нет.

— Как вас зовут?

— Тина.

— Как зовут вашего друга и не хотите ли вы что-нибудь ему передать? — заученно-бодрым голосом продолжила девушка.

— Эта запись будет в Сети? — уточнила Тина.

— Да, на нашем сайте.

— Моего друга зовут Стив, и я хочу передать ему, что я не умерла. Пусть он вспомнит, как мы пили шампанское четыре года назад.

Она чуть не добавила «на Магне», но передумала. Послание адресовано Стиву — страховка на тот случай, если бегство сорвется. Страховка малоэффективная, но почему бы и нет? Этот файл будет плавать в Сети, и почти нет шансов, что Стив когда-нибудь на него наткнется… Зато ниарские спецслужбы, которые время от времени основательно прочесывают Сеть, могут набрести на него и сообразить, что к чему. Тина и Стив, четыре года назад, Магна — ориентиров достаточно. С точки зрения спецслужб, опасно все, что им неподконтрольно. Контакты с ними Тине противопоказаны: эти упертые ребята выпотрошат ей мозги в непоколебимой уверенности, что делают благое дело.

А шампанское Тина и Стив пили, когда нашли на Магне, на угнанной яхте, мертвое тело Лиргисо. Если Стив увидит эту запись, он поймет.

— Сколько же лет вам было четыре года назад?

— Предполагается, что двенадцать, — совершив в уме незамысловатую операцию вычитания, ответила Тина.

— Итак, мы желаем вам успеха! — хорошо поставленной скороговоркой произнесла девушка и повернулась к новой участнице, оставив Тину наедине с представителями оргкомитета.

Прежде чем подойти к терминалу, куда ее настойчиво звали, Тина спросила про деньги. Оказалось, материальное вознаграждение выплачивается после всех туров, и не наличными, а через банк. Не то. Тина сказала «до свидания» и направилась к выходу. Ее пытались удержать, уговаривали вернуться. Оргкомитет потрясла ее меркантильность, но у Тины не было времени на извинения.

В вагоне пневмопоезда — закрытом цилиндре с ветвящимися по стенкам схемами, отображающими перемещения поезда по Эфезаму, — Тина всю дорогу растирала и разминала пальцы. Стоклет, «район с повышенным криминогенным фоном», по определению справочного автомата. Впрочем, все относительно, и нехороший, по меркам Ниара, Стоклет показался бы райским местечком в сравнении с самыми респектабельными обитаемыми районами Валгры или Рубикона.

Раздобыть деньги Тина сейчас могла только одним способом: у кого-нибудь отнять. В Стоклете это можно сделать, не конфликтуя с собственной совестью. Тина не видела ничего зазорного в том, чтобы убить в порядке самообороны; изъять у побежденного агрессора материальные ценности — это тоже не выходило за рамки ее представлений о допустимом. Дело только за тем, чтобы на нее напали. Она сознавала, что это рискованная игра, но альтернативы не видела. Ей надо улететь из Эфезама в ближайшие несколько часов.

У нее больше не было имплантированного оружия, возможности переключаться в ускоренный режим и силы киборга, но навыки и опыт остались при ней. И еще экстрасенсорные способности, которые ей удалось развить за последние дни, однако Тина не очень-то на них полагалась. Чтобы что-то передвинуть или разрушить, нужно сосредоточиться, сконцентрировать внимание… В драке будет не до того.

Около часа она бродила по каньонам заснеженных улиц, застроенных жилыми высотками, по равнинным территориям с низкими приплюснутыми зданиями всевозможных клубов и забегаловок. Стоклет не оправдывал своей репутации. Мужчины и парни пытались к ней приставать — звали в бар, звали покататься на аэрокаре — но, когда она молча проходила мимо, ограничивались выкриками вслед. Принять очередное приглашение, а потом действовать по запланированному алгоритму? Слишком грязный способ, Тина не хотела нападать первой.

Ей все-таки повезло. Услышав за спиной громкие и грубоватые девичьи голоса, она не сразу сообразила, что речь идет о ней. Точнее, о куртке и джинсах из гардероба «Криса Мерлея». Половины слов она не знала — местный сленг, — но сумела понять, что нетрезвых девиц, которые идут следом, очаровали шмотки Лиргисо. «Этой чумухле такие хавые снайки не по шумпу!» — решили позади и с энтузиазмом начали обсуждать вопрос о том, кому что достанется.

Ей удалось разглядеть преследовательниц в залепленной снежками зеркальной стене автоматизированной пивной. Их было двое, одеты в том же стиле, что и Тина: у одной джинсы, у другой спортивные штаны с блестящими лампасами, теплые куртки. На что им сдалась чужая одежда, когда есть своя такая же, — это был вопрос из области, для Тины недоступной, однако наличие у нее в собственности пресловутых «хавых снаек» девиц раздражало и даже оскорбляло.

«Итак, вам нужны мои тряпки, мне нужны ваши деньги. Если бы я по-прежнему была киборгом, вы бы отделались испугом и легкими ушибами, но теперь не исключено, что я вас убью».

Сжимая и разжимая в карманах пальцы, которые опять начали застывать, Тина свернула под арку темного стрельчатого дома. Вроде бы Джеральд говорил, что этот архитектурный стиль называется «псевдоготика». Под аркой возился робот, сгребая к стене раскисший снег и мусор.

Ей было почти весело. Возникло чувство, близкое к азарту: сумеет ли она одержать верх в драке, находясь в этом теле, при минимуме возможностей? Главное — не цепляться за иллюзию своей непобедимости, в ее положении это вдвойне опасно… И бить в полную силу. Будучи киборгом, она привыкла во время драк с людьми сдерживать силу удара, сейчас это может подвести.

Шаги позади. Тина развернулась и стукнула первую из девиц рукояткой ножа в висок. Вторая отшатнулась, невнятно выругалась и выбросила вперед сжатый кулак. Тина не успела уклониться, хотя ей казалось, что двигается она с предельной скоростью. Наверное, скорость и была предельной — для этого тела. Боль под ребрами, в области селезенки, заставила ее почувствовать удивление (она привыкла драться, едва ощущая удары, уж об этом тергаронские хирурги позаботились) — и злость. Она ударила девицу по коленной чашечке, однако безотчетно зафиксировала удар: доведенные до автоматизма рефлексы киборга даже в чужом теле давали о себе знать. Девица пошатнулась, но устояла на ногах, разглядела блеснувшее лезвие и попыталась выбить нож. На этот раз Тина ушла в сторону. Девица запнулась о свою подружку, растянувшуюся в грязном снежном месиве, и опять выругалась. Ее широкое раскрасневшееся лицо с замутненными глазами навыкате и люминесцирующими в полумраке губами яростно морщилось, изо рта вырывались облачка пара. Она была крупнее и, вероятно, сильнее Тины, зато Тина имела солидную практику в драках — пусть и в другом теле — и вдобавок была трезвой.

Девица тоже выдернула из кармана кнопочный нож. Лучше бы обойтись без убийства, но все шло к тому, что для кого-то из них эта схватка закончится фатально. Девице не хотелось испортить «хавые снайки», которые она уже начала считать своими, нож нацелен в лицо. Отступать некуда, за спиной стена. Тина блокировала удар левой рукой, рассчитывая, что лезвие завязнет в толстом рукаве, содрогнулась от вспышки жгучей боли и правой нанесла удар в сердце, снизу вверх. Теперь, когда она ранена, ей нужна быстрая победа, независимо от благих намерений.

Робот. Простенькая модель «дворник», но полиция обычно снабжает муниципальные сервисные автоматы видеокамерами. На всякий случай Тина пережгла его, дотла спалила ему всю электронику, ощутив оттенок раскаяния. Робота, в отличие от охотниц за «хавыми снайками», ей было жалко.

До чего же больно… Задыхаясь от боли, Тина убрала нож, присела, торопливо обшарила карманы девиц. Деньги. Пистолет, стреляющий парализующими иглами. Забрав все это, она выглянула из-под арки на улицу, потом зашагала к аэростоянке, которую приметила в двух кварталах позади. Левая рука горит как в огне, под рукавом тепло и влажно. Лишь бы кровь не начала капать на тротуар, но пока плотная ткань ее удерживает. Слева под ребрами тоже болит, словно там ворочается колючий комок. Морщась, Тина дошла до стоянки, остановилась у окошка проката.

При аренде аэрокара полагалось назвать себя, и она чуть не представилась как Глена Мерлей Младшая, но спохватилась — еще не хватало оставлять Лиргисо ориентир! Не вынимая из кармана липкую левую руку, правой вытащила кредитки, расплатилась, отказалась от сдачи — пусть у парня, который скучает в окошке, останутся от их встречи светлые воспоминания. Парень пытался с ней флиртовать, но Тина пожаловалась на больные зубы, схватила электронный ключ и бегом направилась к машине. Мельком взглянула на табло на стене павильона: температура воздуха — всего минус три по Цельсию, в своем собственном теле она бы не почувствовала никакого дискомфорта. До сих пор ей казалось, что на улице по меньшей мере двадцать градусов ниже нуля.

Только в воздухе, когда Эфезам превратился в составленную из множества элементов затуманенную панораму, Тина занялась раненой рукой — на борту имелась аптечка первой помощи. Кисть покраснела от крови, на пол капало. Кое-как стащив с левого плеча куртку, Тина закатала рукав, не без труда нашла на скользком предплечье небольшой черный разрез. Вена не задета. Ни обезболивающих препаратов, ни стимуляторов в аптечке не было, зато нашелся заживляющий гель, анестезирующий и мгновенно застывающий.

Обработав рану, Тина оглядела кабину: пульт, пол, кресло, дверца шкафчика с аптечкой — все запачкано кровью. Что дальше? Она отправится туда, где ей безусловно поверят и куда Лиргисо вряд ли сунется. На Ниаре есть «место-выход» Фласса.

Когда Тина попала на Лярн, живой океан идентифицировал ее как разумное существо и долго пытался наладить с ней телепатический контакт. Сейчас Тина собиралась предпринять такую же попытку. У Стива это получалось запросто, он регулярно общался с Флассом.

Забрать ее с Ниара Фласс не сможет: соприкосновение с его желеобразной субстанцией смертельно для органики, а создавать защитную оболочку, предохраняющую тела и предметы от растворения, он способен только на Лярне. Стив, когда путешествовал по его «коридорам», пользовался своим собственным защитным полем. Зато передать Стиву при очередном контакте блок информации — это у Фласса затруднений не вызовет. Если Тина сумеет с ним связаться, он должен узнать ее сразу, поскольку воспринимает окружающий мир прежде всего на уровне информационных структур. Возможно, он вообще не заметит, что у нее теперь другая «предметная часть».

Урен, пустынная местность в самом сердце Хардоны, одного из пяти ниарских континентов, лежал к югу от экватора. Там лето. Хотя бы одно светлое пятно… Над покатыми серо-желтыми горами Тина снизилась. Сверху горы выглядели как кочки, выступающие из зеленого, оранжевого и синего мха. На самом деле «мох» — здешний лес, громадная заповедная территория. В туманном теплом небе над Уреном почти пусто, не больше десятка машин: одни следуют по своим курсам, другие, патрульные, кружат над заповедником.

На экране возник текст, предупреждающий, что охотиться и разводить открытый огонь на территории заповедника запрещено. Тина нажала на клавишу «Сообщение принято» и пошла на снижение. Озеро Шоль в форме запятой, здесь находится выход Фласса. В основном Фласс питался извлекаемой из пространства рассеянной энергией, но нуждался также и в некотором количестве белковой пищи. При этом он был всеяден и пожирал все, что подвернется, от теплокровных животных до планктона.

По берегам озера Шоль росли ленточные деревья с черными стволами и длинными узкими листьями, синими или желтыми, что придавало пейзажу обманчиво осенний вид. Светло-зеленые, закрученные в спирали стебли травы стлались по земле. Тина посадила машину около бурелома, опутанного темными вьюнами с множеством торчащих тонких усиков — словно поваленные стволы густо заштрихованы. Около двух лет назад она побывала здесь вместе со Стивом.

Тепло. Тина стащила с правого плеча ненужную больше куртку. Стоило пошевелиться, как с удвоенной силой заныло ушибленное место в левом подреберье. Боль растекалась по телу, захватывала часть грудной клетки и живота. Зато рука почти перестала болеть, гель сделал свое дело.

Тина выбралась наружу. Воздух влажный и мягкий, напоенный такими же мягкими древесными запахами. Связаться с Флассом, передать информацию и — ждать.

Не было ни звука, ни тени, но она вдруг почувствовала — что-то происходит, и повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за оранжевых крон выскользнули две машины марки «торнадо». Тина отступила к бурелому, нащупывая в кармане заряженный иглами пистолет. Аэрокары сели рядом с ее машиной, из них выскочили трое парней в одинаковой темной форме и четвертый — в бронекостюме и шлеме с прозрачным щитком. Лиргисо. Все с бластерами, Лиргисо в левой руке держал еще и парализатор.

— Тина, ты абсолютно предсказуема! Когда имеешь дело со мной, это противопоказано.

Иголки не пробьют броню. Сорвалось. В этот раз сорвалось.

Сбоку зашелестел куст, и один из охранников «Кристалона» — Тина разглядела эмблемы у них на форме — развернувшись, пальнул в ту сторону.

Ничего. Это был всего лишь ветер.

— Нервные у тебя ребята, — усмехнулась Тина.

— Лучше быть нервным, чем стать закуской для Фласса, — возразил Лиргисо и поднял парализатор.

Очнулась она в «коконе спасения». Лиргисо был рядом, на его гладкой эпилированной щеке серебрились пятна краски — поблекли, но не исчезли.

— Тебя не отмыли? — злорадно спросила Тина.

— Пришлось прервать процедуру. Когда сработала сигнализация, я все бросил и отправился искать тебя.

— Что за сигнализация?

— Так я тебе и сказал! — Лиргисо небрежно облокотился о прозрачную крышку «кокона». — Тина, не надо больше никаких магических штучек в духе Стива. Сразу усыплю, как только замечу. Ты знаешь о том, что у тебя травмирована селезенка?

— Догадываюсь.

— Меня шокировала твоя выносливость! После таких травм надо лечиться, а не отправляться с визитом к Флассу.

— Не имеет значения. Это не мое тело.

— Твое. Другого у тебя нет. Тина, неужели ты думаешь, что сможешь от меня избавиться? — В синих глазах бывшего Криса Мерлея сквозила не то насмешка, не то ярость, не то злое торжество — а может, коктейль из того, другого и третьего. — Ты сама вторглась в мою жизнь, хотя я об этом не просил. Четыре года назад я тихо жил на Лярне и никого не трогал…

— Это ты-то никого не трогал?

— Тебя я не трогал! Ты для меня была неким абстрактным киборгом, который досаждает моему патрону. И вдруг ты появилась, вытащила меня с приема, где я улаживал весьма важный для Могндоэфры вопрос, скормила Флассу мои планы… Я знаю, что идея похищения принадлежала Тлемлелху, который завелся на мести, но ты могла бы его и не слушать. Можно подумать, ты не видела, с кем связалась! Когда такие, как Тлемлелх, начинают мстить, получается нечто…

Подведенные глаза Лиргисо сузились в презрительном прищуре, блестящие синие губы искривились в усмешке. Тина вспомнила, что около озера Шоль он был без макияжа. Видимо, успел накраситься уже после того, как уложил ее в «кокон».

— А когда мстят такие, как ты?

— Такие, как я, мстят изящно, жестоко и эффективно, ты могла в этом убедиться. Четыре года назад ты отняла у меня все, что я имел, разнесла вдребезги мою жизнь. Заставила меня убить патрона… впрочем, от последнего акта я получил определенное удовольствие.

— Тебя никто не заставлял убивать Сефаргла. Ты сам его прикончил — после того как забрал у него ключ от яхты.

— Что поделаешь… Обстоятельства! — Лиргисо развел руками — мол, от меня ничего не зависело. — Мне еле удалось от тебя сбежать, и вот здесь-то началось самое страшное. Я понял, что мое бегство было иллюзорным, что я так и остался твоим пленником. Фласс, как же мне тебя не хватало… Я четыре года готовил операцию, которая завершилась твоим переселением в это тело, и знала бы ты, как мне приходилось расплачиваться кое с кем из моих союзников!

— Если ты имеешь в виду секс, так тебе вроде не привыкать, — заметила Тина.

— Что ты в этом понимаешь! — огрызнулся Лиргисо. — Мне приходилось ублажать тех, кто внушал мне отвращение, — и все ради тебя!

— А без этого никак нельзя было обойтись?

— Нельзя. Иначе я не получил бы на них компромата. Одних я соблазнял и потом шантажировал, другим платил, третьих ловил в логические капканы, используя в качестве приманки их же любимые идеи, четвертых запугивал… Все они преследовали свои дурацкие цели, им не было дела до моей тоски, но я внушил им иллюзию, что наши цели совпадают. По-твоему, вся эта неразбериха на форуме возникла сама собой? Весь этот сброд, который там околачивался, все террористы, которых обезвреживал Стив? Это устроил я.

— И ты оплатил всем этим проходимцам билеты до Неза?

Тина чувствовала себя так, словно под черепом клубится туман, но вспышка удивления была настолько сильной, что в голове ненадолго прояснилось.

— Я нашел спонсоров. Я убедил спонсоров в том, что им это нужно. Несколько раз меня пытались убить — на всякий случай, потому что принимали за провокатора из Космопола. Один раз избили так, что я потом трое суток пролежал в «коконе». И после этого ты рассчитываешь от меня отделаться?

Тина видела над собой его руку — побелевшие пальцы напряглись, словно пытались впиться в прозрачный пластик. Хорошо, что крышка «кокона» отделяет ее от Лиргисо… Он расслабился и нежно погладил крышку:

— Не надейся, что мы когда-нибудь расстанемся, великолепная Тина. Ворваться в мою жизнь, отобрать у меня свободу — и не расплатиться за это? Со мной так нельзя.

Тина вспомнила, что собиралась сказать ему:

— Кстати, о свободе. Отзови с Неза своих бандитов. Руководство иммиграционного контроля уже в курсе насчет твоих интересных планов, и если с Полем что-нибудь случится, у тебя будут неприятности.

— Фласс… — Его рука сжалась в кулак. — Тина, разве так можно?.. Это непорядочно! Я поделился с тобой своими планами, и ты меня тут же подставила… Ты отправила на Нез письмо?

— Космической почтой. Перебьешься без Поля.

Кулак обрушился на сверхпрочную крышку, Тина рефлекторно зажмурилась.

— Твоя жестокость неподражаема… — прошептал Лиргисо. — Стоило тебе ненадолго вырваться из клетки, и ты сразу проявила свое коварство! Ты знала, что времени у тебя в обрез, и все-таки потратила его на то, чтобы лишить меня удовольствия, о котором я так долго мечтал… Тина, я сделал доброе дело, когда лишил тебя свободы, ты слишком опасна для окружающих!

Негромкая, изысканно-переливчатая минорная мелодия. Он достал из кармана передатчик, поднес к уху, послушал и состроил мученическую гримасу.

— У меня гости! Увы, придется тебе немного подремать, пока я их спроважу.

Лиргисо шагнул к пульту «кокона», и через секунду Тина погрузилась в мягкую непреодолимую полудрему. Она не уснула по-настоящему, но ее состояние нельзя было назвать бодрствованием — нечто пограничное, достаточно приятное, однако выплыть из этого теплого омута невозможно. Сколько прошло времени, она тоже не уловила. Вернулся Лиргисо, что-то переключил на пульте и обессиленно упал в мягкое серо-зеленое кресло около «кокона».

— Фласс, какую же пакость ты мне устроила! Хуже Фласса… Кофе двойной крепости, с коньяком. — Эту фразу он бросил в сторону, роботу, и снова повернулся к Тине: — Ты вывела из строя моих «церберов», сломала замки на входной двери, и теперь любая сволочь может вломиться ко мне домой — чем они и воспользовались! Я вызвал охрану из «Кристалона», но что мне пришлось пережить… Фласс, для Живущего-в-Прохладе у меня более чем крепкие нервы, однако я не был готов к такому испытанию!

Он выхватил у робота чашку, отпил несколько глотков и откинулся в кресле, зажмурившись. Потом открыл глаза и продолжил:

— Глена и другие родственники Криса Мерлея, которых я по доброте душевной оставил в живых. Я никогда не пускал их в эту резиденцию, а они сюда рвались, как лярнийские гойпы в кладовку с продуктами. Теперь их идиотское любопытство удовлетворено! Пока мы с тобой болтали, они проникли в дом и пошли бродить по этажам. Двух мерзавцев вырвало прямо в коридоре…

— Наверное, они увидели ту картинку с трупом? — предположила Тина.

— Угадала, — усмехнулся Лиргисо. — Притащила их сюда Глена, чтобы пристыдить меня. Якобы я связался с несовершеннолетней шантажисткой, которая вымогала у Глены сто тысяч кредиток наличными… Тина, зачем тебе такая сумма?

— Вообще-то речь шла о тысяче кредиток. На билет.

— Нашла у кого просить! — фыркнул Лиргисо. — Глена бережлива, как суллам, стерегущий свой тайник с припрятанным куском протухшего мяса. Ты ее напугала, и она решила, что пора заняться моим воспитанием. Тина, жизнь Криса Мерлея была адом, и я совершил гуманный поступок, когда убил его на Магне. В противном случае ему пришлось бы вернуться на Ниар и жить под контролем остальных Мерлеев, а это хуже смерти. Разумеется, всю эту банду шокировал мой скромный макияж… Фласс, они еще не видели меня с настоящим лярнийским макияжем! Они наперебой орали, что моя нравственность под угрозой, что, если я буду краситься, люди начнут считать меня бисексуалом, что я не должен забывать о том, кто такие Мерлеи… Еще вспоминали всякие мелкие факты из жизни Криса, чтобы вынудить меня испытывать стыд.

— Как ты в песочнице стукнул ведерком девочку с бантиками?

Лиргисо отчетливо скрипнул зубами:

— Тина, не надо! Слышать больше не могу про эту песочницу! Глена постоянно твердит о ней, при каждой третьей-четвертой нашей встрече. Я никогда не был в песочнице и никого там ведерком не бил, но мне хочется задушить того, кто придумал песочницы… Я бы душил его долго, чтобы он успел почувствовать ужас! В конце концов я вызвал своих доверенных охранников из «Кристалона» и велел им вытолкать посторонних, но, пока охрана летела сюда, мне пришлось выслушивать весь этот бред. Ненавижу дураков!.. Ненавижу…

Тина молчала. До нее только сейчас дошло, что Лиргисо почти в истерике. Лучше воздержаться от реплик, пока он не успокоится.

— Меня и Тлемлелх раздражал прежде всего тем, что он дурак, — отхлебнув кофе с коньяком, с горечью сообщил Лиргисо. — Будь он поумнее, я бы обращался с ним мягче. Такая внешность в сочетании с такими мозгами — это была своеобразная шутка рока!

«Ты слишком мерзко поступил с Тлемлелхом, и теперь, чтобы оправдаться перед самим собой, тебе надо его принизить. Это один из самых расхожих стереотипов, и ты ему следуешь, несмотря на всю свою исключительность, которую ты так любишь подчеркивать».

Она не сказала этого вслух.

— Всех поубиваю, и Глену — первую. Скоро на Ниаре не останется ни одного Мерлея. — Лиргисо поднялся и прислонился к корпусу «кокона», глядя на Тину сверху вниз. Чашку он поставил на прозрачную плоскость крышки, так что Тина видела над собой черный стеклянный кружок. — Интересно, ты мне хоть немного сочувствуешь?

— Я сочувствую Крису, которого больше нет.

— Несовершеннолетняя шантажистка! — Он уже взял себя в руки, его глаза смотрели холодно и весело — похоже, решение об убийстве подействовало на него благотворно. — Как я мог забыть, ты ведь сочувствуешь только тем, кто этого не стоит… Потолок в спальне — твоя работа?

— А ты как думаешь?

Лиргисо усмехнулся:

— Я думаю, что тебя следует убить — учитывая, что ты здесь натворила и что еще можешь натворить. Из соображений безопасности… Но я сохраню тебе жизнь, несмотря на риск, хотя ты вряд ли это оценишь. Поправляйся. Бодрствовать в мое отсутствие ты не будешь, я великодушен, но не безумен.

— Ты собираешься постоянно держать меня на снотворном? — Ей стало страшно и противно от такой перспективы.

— Там посмотрим, — неопределенно ответил Лиргисо и повернулся к пульту.

— Подожди! — окликнула Тина. — Я хочу кое о чем спросить.

— Я весь внимание. — Он насмешливо улыбнулся.

— Что особенного в той одежде, которую я взяла у тебя? На меня из-за нее напали две девицы криминального пошиба. Одну я убила, другая, возможно, осталась жива. Они говорили, что это «хавые снайки», и очень обрадовались твоим тряпкам, хотя сами были одеты точно так же. Я не поняла, в чем дело.

— Точно так же?.. — Его передернуло. — Тина, нельзя же быть настолько необразованной! Вся моя одежда — это эксклюзивные изделия от законодателей высокой моды, изготовленные с учетом моих пожеланий. В моем гардеробе нет вещей массового пошива. Я принадлежу к числу самых элегантных представителей ниарского бомонда, мой стиль признан безупречным. Уличный сброд и то разбирается в одежде лучше, чем ты!

— Теперь понятно… Я испортила твою куртку.

— Ничего, я носил ее целых три сезона, — равнодушно бросил Лиргисо. — Сейчас я ухожу, великолепная Тина, а ты будешь спать.

Буферная личность безалаберного туриста Томека предохраняла Поля от болезненных соприкосновений с окружающей средой. Томек валял дурака, хамил манокарским чиновникам, ни к чему не относился серьезно и не кидался в драку по каждому поводу. Неожиданно Поль нашел способ держать самого себя под контролем — в тот момент, когда совсем об этом не думал, когда они со Стивом сидели и прикидывали, как действовать дальше. Идея «туристов» принадлежала Стиву.

— От нас ждут, что мы либо затаимся, либо усилим маскировку. Вместо этого мы сделаем то, к чему они не готовы. Надо повергнуть их в замешательство, чтобы вся их отлаженная система пошла вразнос, — тогда они начнут ошибаться и упускать информацию.

— Хм… Значит, ты собираешься работать не столько по-шпионски, сколько по-хакерски? — выслушав, уточнил Поль. — Хочешь взломать к чертям всю здешнюю государственную систему?

— Можно и так сказать, — согласился Стив. — Любая социальная система — это упорядоченное информационное образование. Я буду взламывать их пароли, рвать в клочья их сервисные программы и разрушать их базы данных до тех пор, пока не найду нужный мне файл. Есть у меня одна надежда… Глупая, как и всякая надежда. Вдруг мы их настолько достанем, что они сами отдадут нам Тину — лишь бы мы поскорее убрались с Манокара и не грохнули их биос? Вероятность ничтожно мала, но я сейчас готов ухватиться за любую сомнительную вероятность. — Его рыжевато-серые глаза чуть прищурились и снова устало раскрылись. — Главное, чтобы она была жива.

— Она жива. Я ведь могу чувствовать людей… И я очень старался настроиться, чтобы почувствовать Тину. Она есть, но где-то далеко, а насколько далеко — я не знаю.

— Засечь местоположение можешь? — Стив подался вперед, его взгляд изменился — словно в глубине зрачков вспыхнули яростные черные солнца.

— Не могу! — В первый момент Поль отпрянул, потом виновато объяснил: — Сколько раз уже пробовал, не получается. Я это не умею.

Взгляд Стива угас: нормальные человеческие зрачки.

— Ладно, — вздохнул он. — Найдем…

Когда Поль становился Томеком, он воспринимал окружающий мир без срывов, каким бы несимпатичным этот мир ни был. Пожалуй, личина Томека пригодится ему и в будущем, после Манокара… Быть недоступным для агрессии не-собой, ускользающим от давления и неуязвимым — иногда это очень полезно. Превращаясь в Томека, Поль чувствовал себя так, как будто надевал и наглухо застегивал защитный костюм из толстого амортизирующего материала.

Жили они на яхте, которая стояла на дне двухкилометровой впадины в Змеином океане (здесь обитали рыбы, похожие на змей, что когда-то произвело неизгладимое впечатление на первых манокарских колонистов). Яхта была оборудована антилокационной системой, и ее до сих пор не засекли. Стив и Поль покидали ее и возвращались обратно, используя телепортацию. Вначале Поля это пугало (вдруг Стив промахнется, и вместо салона яхты они окажутся на океанском дне, где их мгновенно раздавит толща непроглядной ледяной воды?), потом он привык, Стив пытался и его обучить телепортации, но ничего не вышло: Полю мешал страх попасть «не туда».

Днем они повсюду слонялись в качестве Элмера и Томека, смущая своим видом дисциплинированный манокарский народ, по ночам проникали в учреждения и потрошили компьютеры, добывали информацию. Ничего, что могло бы пролить свет на захват Тины… Похоже, организаторы использовали многослойную конспирацию, и на всех уровнях, куда Стиву и Полю удавалось пробиться, Тина Хэдис считалась мертвой.

Поль про себя люто ругался по поводу отсутствия на Манокаре глобальной Сети. Он захватил с собой незийскую полицейскую программу «Фильтр-поиск», которую стащил на работе: если задать ей изображение человека либо другого существа, программа обшарит Сеть и найдет файлы, где содержатся аналогичные изображения. Допустим, разыскиваемый субъект прошел мимо сетевой видеокамеры, установленной на одной из улиц Кеодоса, — «Фильтр-поиск» будет рыскать день, другой, третий, переберет десятки тысяч закодированных в электронном виде лиц и в конце концов выловит нужную картинку. А на Манокаре такой возможности нет.

Стиву удалось выйти на нескольких чиновников госбезопасности, имевших прямое отношение к беспорядкам на дизайнерском форуме и операции «Святая кара» (под таким названием фигурировали в секретных документах акции, направленные против Тины Хэдис). Все эти должностные лица оказались покойниками. Достаточно свежими: скончались они примерно в то же время, когда был убит президент Ришсем. Смерть каждого имела видимость ненасильственной: сердечный приступ, воздушная катастрофа, отравление неправильно приготовленным морским деликатесом… Ясно, что кто-то их ликвидировал, но никаких зацепок для расследования не осталось.

Найти Мею и Элану Ришсем пока не удалось. Обе исчезли, и это наводило на мысль, что вдовы президента могли располагать какой-то значимой информацией.

Тину до сих пор не привезли на Манокар — либо корабль подлетел к планете таким образом, что зонды Стива не засекли его. Теоретически это возможно: если он не приближался извне, а вынырнул из гиперпространства на границе атмосферы… Это очень опасно. Это запрещено. Стив мог это сделать; есть и другие космические пилоты — по одному на тысячу, — способные рассчитать такой курс. Могло ли быть так, что исполнители дождались, когда у Тины закончится период адаптации, и потом отправились домой через гиперпространство? Это вполне вероятно. По маршруту, который нельзя отследить? А вот это уже мало вероятно.

Поль пытался научиться определять местоположение человека — «брать ориентир», как он это про себя называл. Пока что объектом для тренировочного поиска был Стив. Если удастся освоить эту технику, Тину они найдут в два счета. Поль слышал о том, что изредка такой способностью обладают кошки, а Ольга говорила, что в нем есть нечто кошачье, но даже эта кошачья составляющая его натуры не помогала: прогресса не наблюдалось.

Поля удивляло то, что Стив, при его мощной экстрасенсорике, таких восприятий лишен и не может никого почувствовать. Правда, самого Стива это не удивляло, что тоже казалось Полю странным.

Когда Стив предложил научить его телекинезу, Поль наотрез отказался.

— Почему? — удивился Стив. — С телепортацией ясно, боишься промахнуться… А насчет остального?

— Мне нельзя. Еще убью кого-нибудь… В Кеодосе я каждый раз, когда утром выходил из дома, зарекался драться, а потом оно само собой получалось. С такими способностями, как у тебя, я устрою апокалипсис на какой-нибудь отдельно взятой улице! — Он усмехнулся, криво и смущенно.

Стив принял его аргументы к сведению и больше не настаивал.

Изображая Элмера, флегматичного долговязого туриста, которому все до одного места, Стив ни на мгновение не снимал зеркальные очки. Глаза могли его выдать. Они принадлежали не Элмеру, а Стиву Баталову, и в их глубине постоянно присутствовала боль, взятая под контроль, но неуничтожимая.

— Спасибо, что полетел со мной, — сказал однажды Стив. — Возможно, без тебя я бы свихнулся, и тогда сочиненная Генлаором легенда о сумасшедшем Гонщике обрела бы вторую жизнь.

— Не за что, — не глядя на него, буркнул Поль. — Я ведь не говорил тебе… Я полетел не только потому, что хочу выручить Тину. Вернее, и поэтому тоже, но у меня была еще одна причина — шкурная и пакостная. На меня что-то надвигалось — знаешь, как в страшном сне? Если бы оно успело меня накрыть, началась бы какая-то жуть. Почему-то я знал, что не умру, и еще знал, что это будет хуже, чем если бы я умер. И тогда я напросился с тобой, я просто сбежал! Понятия не имею, что могло со мной случиться, но мне нельзя было оставаться на Незе.

— Это я сразу понял, — спокойно отозвался Стив. — Поль, по-твоему, если человек стоит под карнизом, с которого, того и гляди, свалится кирпич, замечает опасность и отходит в сторону — это шкурно и пакостно? Правильней будет остаться на месте и дождаться своего кирпича?

— Ну… В моем случае это определенно был не кирпич.

— А разница есть?

Подумав, Поль пожал плечами, потом поинтересовался:

— Как ты понял?

— У тебя это было на лбу написано. — Стив усмехнулся, что с ним в последнее время случалось нечасто. — Дюймовыми буквами.

— А-а… Понятно. Меня даже начальство все время пилит — за то, что рожа слишком откровенная и выразительная. Мол, полицейскому такая рожа не к лицу. Я подумал, может, ты тоже иногда что-то чувствуешь…

— Иногда бывает, — согласился Стив. — Я чувствовал, что Тине угрожает опасность. Нельзя было пускать ее на этот форум, но разве Тину можно куда-то не пустить? — Он сделал паузу, как будто сглотнул застрявший в горле комок. — А насчет тебя — я просто видел, что ты засек присутствие кирпича над головой, и вполне одобрял твое решение. Главное, что ты хороший напарник, вдвоем мы распутаем это дело быстрее.

Было бы что распутывать. Манокар мог сколько угодно гордиться своим пристрастием к дисциплине и порядку, но Поль видел перед собой сплошной клубок хаотично переплетенных нитей — и хоть бы один кончик торчал наружу!

Глава 9

Три-четыре дня. Или неделя. Или чуть меньше двух суток. У Тины не было возможности следить за временем, она плавала в водах полусна, почти не осознавая себя.

Наверное, то же самое испытывают простейшие организмы, обитающие в прогретых солнцем верхних слоях первобытного океана.

Потом появился Лиргисо, что-то переключил на пульте, и ее сознание перешло из пассивного режима в активный.

— У тебя все зажило, — сообщил Лиргисо, привычно облокотившись о крышку «кокона». — И рука, и селезенка. А я замял историю с убийством в Эфезаме, за что можешь сказать мне спасибо, и забрал из ремонта «церберов».

Он выглядел собранным и напряженно-веселым. Губы и веки синие с металлическим отливом, черная с синими блестками рубашка, на пальцах перстни с сапфирами и черными алмазами.

— Говоришь, забрал из ремонта? — не удержалась от усмешки Тина. — Это хорошо…

— Грустно, когда тебя постоянно недооценивают, — вздохнул Лиргисо с наигранной обидой. — Неужели я похож на дурака? Я же не сказал, что позволю тебе опять пережечь их.

— А куда ты денешься?

— Варианты есть, хотя ты вряд ли будешь в восторге. — Он загадочно подмигнул и уселся в кресло, придвинутое к прозрачной стенке «кокона». — Отложим это на потом, великолепная Тина, сейчас есть более насущное дело. Несколько минут назад я ввел тебе микроскопическую дозу мезгена и с нетерпением ожидаю результатов теста.

Мезген — препарат из числа так называемых «сывороток правды». Считается самым эффективным и самым разрушительным, Тина о нем слышала. Она попыталась сесть, но фиксаторы «кокона» ее удержали.

— Что ты собрался выяснять у меня под мезгеном? Что я написала в том письме? Это я тебе и так перескажу, слово в слово.

Главное — не показывать тревогу. Да что там тревогу — страх, темный и муторный, захлестнувший ее с головой.

Не показывать тревогу не получилось, однако злорадствовать Лиргисо не стал. Видимо, понял, что испугалась она не его, а перспективы загнуться с мезгеном в крови.

— Не бойся. Я же сказал, что провожу тест. Около сорока процентов людей переносят мезген без осложнений, у остальных шестидесяти процентов возникают тяжелые аллергические реакции. Если окажется, что ты принадлежишь к этим шестидесяти процентам, я введу тебе другой препарат. Мне нужна информация, но не ценой твоей жизни. — Он усмехнулся и добавил: — Я всегда считал, что глупо настолько ценить чью-то чужую жизнь, но ничего не могу с собой поделать… Это как тогда на Лярне, когда я не смог в тебя выстрелить.

— Какая информация тебе нужна? Что я делала в Эфезаме?

— Ерунда какая… В Эфезаме ты заколола уличную воровку по кличке Сладкая Си и проломила голову ее напарнице, Чумной Вильде. Грамотно совершать преступления ты не умеешь, великолепная Тина, поэтому уже через час полиция располагала твоим фотороботом. Скажи спасибо, что я нашел тебя раньше! Я задействовал свои связи, чтобы дело закрыли. Следствие решило, что с твоей стороны это была вынужденная самооборона, так что никто не упирался. Не хочешь поблагодарить? — Не дождавшись ответа, он состроил понимающую гримасу, потом продолжил: — Меня интересует другая информация, куда более важная и ценная. Я готов заранее перед тобой извиниться, но я выжму из тебя все до последней капли. Тина, речь идет об осуществлении моей самой сокровенной мечты, я не могу этим пренебречь!

— Твоя сокровенная мечта — накачать меня психотропной дрянью и посмотреть, что будет дальше?

— Ты действительно не понимаешь, что я хочу получить, или притворяешься?

Лиргисо пристально смотрел на нее. Постепенно разгорающийся блеск в его глазах, холодный и хищный, заставлял думать, что он немного не в себе: настолько одержим какой-то идеей, что все остальное потеряло для него значение. Так голодное животное смотрит сквозь прутья клетки на кусок мяса.

— Не понимаю.

— Мне нужно все, чему учил тебя Стив. Полный объем информации. Если я начну расспрашивать тебя без вспомогательных средств, ты что-то намеренно утаишь, о чем-то не вспомнишь… Мезген хорош тем, что исключает такую возможность.

— Зачем тебе это?

— Фласс… — Он закатил глаза к потолку. — Увы, меня это даже не удивляет! Меня всегда шокировало твое безразличие к могуществу. Ты получила знания из первых рук, от существа, которое по человеческим и лярнийским меркам имеет право называться богом, — и ведь наверняка ты усвоила едва ли сотую долю того, чему Стив пытался тебя научить! А я всю жизнь мечтал о могуществе, разве я могу отказаться от такого шанса?

Он зажмурился и провел по лицу ладонью — осторожно, чтобы не размазать мерцающие тени на веках. Его покрытые металлическим лаком ногти и камни в перстнях холодно сверкнули в свете молочно-белых шарообразных бра, чередующихся с такими же белыми шарами, из которых выплескивались нежные побеги декоративной анерелии.

— Ты уверен, что у тебя есть эта самая возможность? — заговорила Тина, когда он положил руку на подлокотник и открыл глаза. — Могущество Стива — не для людей и не для энбоно. Я научилась немногому, хотя он очень старался натренировать меня. Я человек, ты энбоно в теле человека, а Стив принадлежит к совсем другой расе, и то, что для него естественно, для нас может оказаться недоступным.

Лиргисо фыркнул:

— Ты говоришь это после того, как привела в негодность моих роботов на пятизначную сумму? Даже то немногое, что ты продемонстрировала, меня весьма впечатлило, и я не откажусь от таких фокусов! Но я подозреваю, что сумею взять больше. Я способней, чем ты. Открыть тебе одну маленькую тайну? — Не дождавшись ответа, он спросил: — Помнишь, когда я связался с вами из бункера, я жаловался на головную боль? Потом Стив заметил, что я несколько раз включал и выключал излучатели, и я объяснил, что не сразу разобрался… Это был блеф. Как только я вошел в бункер, у меня заболела голова, однако стоило мне выключить излучатели — недомогание исчезло. Я специально включал и выключал их, чтобы проверить. Излучение, опасное для Стива, на моего патрона вообще не влияло, на тебя, как я понимаю, тоже… Зато мне от него становилось нехорошо. Ты понимаешь, что это значит?

— Это может быть простым совпадением.

— Может быть, а может и не быть, великолепная Тина. Одно время я практиковался в магии — не так, как Тлемлелх, когда ему взбрело в голову позвать на помощь демона, а всерьез. И кое-чему научился, хотя никогда не афишировал свои преимущества.

— Например?

— Чтобы я продемонстрировал тебе свое секретное оружие? — Он многозначительно ухмыльнулся. — После твоей недостойной выходки с доносом в иммиграционный контроль?

— Сложно продемонстрировать то, чего нет.

— Тина, не провоцируй. Не поддамся.

— Если бы у тебя было какое-то секретное оружие, ты бы им воспользовался, когда мы с Тлемлелхом тебя захватили.

— Как сказать… Я пытался, но на тебя это не подействовало. Это действует не на всех. А Тлемлелха не было смысла выводить из игры, я ведь и так с ним справился. Ничего, то оружие, которое я возьму у тебя, будет намного эффективней… Давай проверим, как ты себя чувствуешь. — Он встал, подошел к мониторам, его синие губы дрогнули в торжествующей улыбке. — Тина, прими мои поздравления! Никаких аллергических реакций. Завтра получишь полную дозу.

Администратор третьего уровня Гредал распекал своего подчиненного, исполнителя пятого уровня Покиса, пропустившего плановый медосмотр: вот уже полчаса втолковывал, что, поскольку граждане пятого и шестого уровней не обладают достаточной разумностью, государство контролирует их здоровье, и уклонение от медосмотров свидетельствует о безответственности, хуже того, о преступном неповиновении, — когда прозвучал сигнал видеофона.

Лицо Зарнава. Грубоватое, румяное, с крупными, как под лупой, порами. Обычно Зарнав производил впечатление жизнерадостного прямодушного служаки, всецело преданного Делу и своему начальству (другой вопрос, что скрывалось под этим впечатлением), но сейчас его румянец слинял, как рисунок на дешевой одноразовой куртке после стирки. Припухшие веки подрагивали, темные, навыкате, глаза смотрели беспомощно.

— Ваше превосходительство, чрезвычайная ситуация! — доложил Зарнав. — В Оржиме, около Приюта кротких вдов, замечены Элмер и Томек. Они рвутся в приют, ваше превосходительство, говорят, что хотят на экскурсию!

— Вот как… — осмыслив сообщение, пробормотал Гредал. — Все не так через так…

Эту присказку он прихватил в раннем детстве, на женской половине родительского дома. Потом его отучили твердить ее по каждому поводу, но иногда бессмысленная фраза вырывалась сама собой. Зарнав услышал ее в первый раз и озадаченно уставился на руководителя, но тот уже взял себя в руки и распорядился:

— Летим туда! Где Макодис? Найди его! Как что-нибудь случится, так никого нет на месте!

Только в коридоре он вспомнил, что Покиса следовало отправить в экзекуторскую, чтобы дурень получил три удара электроплетью или шесть ударов обычной плетью. Для профилактики. Ладно, с Покисом потом… Сначала надо спасти от туристов Приют кротких вдов.

С Элмера и Томека станется вломиться туда и до полусмерти перепугать беззащитных скорбящих женщин. А Гредала, Зарнава и Макодиса потом до полусмерти забьют электроплетью — за то, что не предотвратили безобразие.

Приют кротких вдов — это целый городок на окраине Оржима. Скопление невысоких скромных построек из серого кирпича, с клумбами, ухоженными огородиками и фруктовым садом. Живут там бездетные вдовы, не имеющие родственников, способных о них позаботиться, либо пожелавшие предаваться скорби среди других скорбящих. Там же находится приют для девочек, потерявших родителей; опекая их, вдовы исполняют свое высшее предназначение. Государство отправляет туда дочерей казненных преступников, чтобы сироты могли получить правильное воспитание. Приют кротких вдов — продукт истинно манокарского гуманизма, и пускать туда двух инопланетных раздолбаев, для которых нет ничего святого, ни в коем случае нельзя!

Аэрокар с Гредалом и его помощниками мчался, в клочья раздирая воздух, и все-таки в Оржим к началу действия опоздал. Перед главными воротами приюта, массивными, украшенными металлическими лентами и колосьями, туристов не было, зато топталось с десяток полицейских. Растерянные, почти безумные физиономии красноречивей всяких слов свидетельствовали о том, что произошло.

— Они там, ваше превосходительство, — промямлил старший по чину. — Внутри… Ихний робот сделал так, что ворота сами перед ними открылись, а потом закрылись. Они сказали, у них обзорная экскурсия по приюту. Ваше превосходительство, мы не виноваты!

— Виноваты, — холодно произнес Гредал перед тем, как постучать в мокрую металлическую дверцу. — Все виноваты. Невиноватых не бывает.

Если немедленно не приструнить Элмера с Томеком, порки не миновать, — но, быть может, удастся свалить вину на разгильдяев полицейских? Впрочем, наказаны будут все, как обычно в таких случаях.

После препирательств с пожилой привратницей, которая была испугана вторжением инопланетян и все же открывать посторонним мужчинам без санкции оржимской администрации не хотела (Гредалу пришлось продемонстрировать электронный жетон, удостоверяющий его особые полномочия), они наконец-то попали на территорию приюта.

Окутанные осенней хмарью невзрачные дома, длинная мокрая аллея, и в конце ее — нечто неуместное здесь, несуразно яркое. Элмер и Томек со своим роботом.

— За ними! — приказал Гредал. — Бегом!

Подавая пример подчиненным, он побежал рысцой по скрипучему влажному гравию. Иногда наступал в лужи, поднимая фонтаны брызг, но это не мешало ему двигаться к цели. Справа от него недовольно (или, наоборот, с преувеличенным усердием?) сопел Зарнав, слева и чуть позади топал Макодис, не привыкший к бодрым пробежкам. Заметив их, туристы остановились.

— Привет! Как хорошо, что вы пришли! — издали заорал Томек. — Вы нам все тут покажете, а то у них даже путеводителя нету!

Элмер, непроницаемый в своих зеркальных очках, молча смотрел на чиновников. На груди у него призывно алела мишень, и Гредала начало разбирать неуместное, учитывая драматизм ситуации, любопытство: а что будет, если в него выстрелить? Чем хорош его хваленый костюм?

Гредал заставил себя отвести взгляд от мишени и сказал:

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Офицер полиции Хантон добрался до фабрики-прачечной как раз в тот момент, когда от нее отъезжала ма...
После гибели родителей от рук жестоких разбойников наследница благородной фамилии, маленькая девочка...
«Роки и Лео, напившиеся до положения риз, медленно ехали по Калвер-стрит. Затем свернули на Бэлфор-а...
«Зимним холодным вечером, в начале девятого, Стивенс подал напитки, и мы, захватив с собой бокалы, п...
«– Заканчивается регистрация на джонт-рейс номер 701. – Приятный женский голос эхом прокатился через...
«Какое же облегчение – наконец записать все это!...