В моей смерти винить президента... (сборник) Степнова Ольга
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Хотела ей стать. Но, увы, у меня нет ни слуха, ни голоса. Я фальшивлю, даже когда пою «Хэппи бёздей».
Электрик хохочет так, что не может остановиться. Хватается за живот.
ЭЛЕКТРИК. Ой, не могу! Певица без слуха и голоса, которая соткой прихреначивает Рузвельта к стене и лупит электрика по голове, потому что думает, что он маньяк! Ой, не могу!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Это Нельсон!
ЭЛЕКТРИК. Да хоть Майкл Джексон! Нельзя забивать гвозди, не имея слуха и голоса!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Нельзя взбивать яйца, боясь высоты!
Смотрят друг на друга с возмущением... Эльза протягивает электрику пачку сигарет, автоматически сдувая с них пыль.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы курите, курите! Человек, выкуривающий одну сигарету в день, по данным ВОЗ считается некурящим.
ЭЛЕКТРИК. (недоверчиво) Да?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Точно вам говорю! Я с этим ВОЗом только вчера разговаривала.
ЭЛЕКТРИК. (радостно) Тогда давайте!
Хватает пачку, вытягивает сигарету, с наслаждением закуривает, поднимая глаза к потолку. Эльза с любопытством за ним наблюдает.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы чудесный... Вы милый!
ЭЛЕКТРИК. (затягиваясь) Какой, какой?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Очаровашка.
Забирает у него сигареты и зажигалку, прячет их за диван.
ЭЛЕКТРИК. (закашлявшись) Никто никогда не называл меня очаровашкой.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (идет к барной стойке) Пожалуй, я все-таки сделаю вам бутерброд с черной икрой. Только вместо икры будет тунец.
ЭЛЕКТРИК. (бросаясь за ней) Не надо! Ведь я так и не починил выключатель.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (махнув рукой) Он двадцать лет барахлит, и еще сорок пробарахлит. Вы точно не хотите тунца? (заглядывает в холодильник)
Электрик залезает на высокий барный стул.
ЭЛЕКТРИК. Нет, я точно не хочу тунца. Мне достаточно подарка от вашего ВОЗа. (с наслаждением курит, закрыв глаза)
Эльза садится напротив, снимает с подставки чистое блюдце, тушит в нем свой окурок, подвигает блюдце к электирку. Тот стряхивает в него пепел.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы женаты?
ЭЛЕКТРИК. Да. То есть, нет... То есть, да. Это, смотря как посмотреть.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Если посмотреть в паспорт.
ЭЛЕКТРИК. Нет.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (оживленно) А если не смотреть в паспорт?
ЭЛЕКТРИК. (мрачно) Тоже нет.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Тогда с какого, простите, ракурса нужно смотреть, чтобы вы были женаты?
ЭЛЕКТРИК. (еще мрачнее) С какого ни смотри – три девушки меня бросили за месяц до свадьбы.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ка-ак?! Такого очаровашку?
ЭЛЕКТРИК. Это для вас я маньяк и очаровашка, а для женщин... (глубоко затягивается)
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ну?
ЭЛЕКТРИК. А для женщин я неудачник. Кому нужен простой кондитер?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ах! Но вы же, когда знакомились, говорили, кто вы?
ЭЛЕКТРИК. Я врал.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ах! Врали?
ЭЛЕКТРИК. Я брал у Гошки льняной костюм, машину, вел девушку в кафе-кондитерскую на Тверской и говорил, что это мое кафе.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ах... Позвольте, но откуда у Гошки льняной костюм и машина? Он же электрик!
ЭЛЕКТРИК. Вы забыли, что у Гошки есть сука – чемпионка Европы. Ее щенки стоят по полторы тысячи евро штука.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ага! Понимаю! У вашего Гошки есть высокооплачиваемое хобби, а у вас его нет. Понимаю! Ну а ваши девушки, что?
ЭЛЕКТРИК. (тушит сигарету в блюдце) Они любили меня до тех пор, пока я не снимал Гошкин костюм и собственноручно не готовил для них марципан и шоколадный велюр. Когда я признавался, что костюм, машина и кафе на Тверской не мои, от невесты мне доставалась только пощечина и парочка эпитетов, среди которых ни разу не было «очаровашки». (вздыхает)
Эльза прячет блюдце с окурками в шкаф.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. А вы очень хотите жениться?
ЭЛЕКТРИК. (пожимая плечами) Теперь даже не знаю. Может, мне лучше завести йоркширскую суку?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Не торопитесь. Сука не решит всех ваших проблем.
Эльза бежит к журнальному столику, роется в журналах, находит фотоальбом, приносит электрику фотографию Веры.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вам нравится эта девушка?
ЭЛЕКТРИК. Очень.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы бы женились на ней?
ЭЛЕКТРИК. С закрытыми глазами.
Эльза бежит к окну, высовывается и орет.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ве-е-ера!!! Вера!!!
ГОЛОС СОСЕДА. ЗА ОКНОМ. Эльза Григорьевна, Вера еще не вернулась на крышу! Кажется, у нее встреча в кафе с какой-то школьной подругой!
Электрик рассматривает фото, вертя его и так и этак. Украдкой сует фото в карман. Встает, собирает свой чемоданчик, собираясь уйти.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Постойте! Куда же вы? А Вера? Она обожает марципан и шоколадный велюр!
ЭЛЕКТРИК. Ваша Вера обожает толстые кошельки.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Она не такая! Она тонкая, умная и бескорыстная девочка!
ЭЛЕКТРИК. Простите, мне надо идти.
Эльза хватает его за руку. Дверь за спиной у них открывается, в комнату тихо заходит Вера. Видя потасовку между Эльзой и электриком, она замирает. На лице у нее ужас.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы трус! (дергает электрика за рукав)
ЭЛЕКТРИК. (дергая руку на себя) Я реалист!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Трус!
Вера на цыпочках крадется к дивану, хватает электрошокер и бьет электрика по голове. Слышится треск разряда, электрик с грохотом падает на пол. Эльза орет.
ВЕРА. (склоняясь над электриком) Готов. Звони в милицию.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Дура! Он готов был на тебе жениться с закрытыми глазами.
ВЕРА. Маньяк?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (склоняясь над бездыханным электриком) Это кондитер. Он чинил наш выключатель.
ВЕРА. Починил?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Я же говорю, он кондитер! Господи, что ты наделала?! Я уже била его этой штукой! Он еле очухался... Такой милый порядочный человек! Очень приличный! Очень! Проверено, так сказать, электричеством.
Вера снимает куртку, берет, бросает все это на диван. Хватает электрика за ноги и тащит к двери. Эльза бежит за ней.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что ты делаешь?
ВЕРА. Выбрасываю приличного человека за дверь. На кой фиг он нужен? Не маньяк, не электрик, и не факт, что кондитер. Так – черт знает что... Никакой харизмы!
С трудом выпихивает электрика за дверь. Бежит в комнату, хватает чемоданчик, выбрасывает его вслед за электриком. Эльза носится за ней, пытаясь остановить, но не может догнать. Элетрик за дверью что-то невнятно бормочет.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вера, ты не такая! Вера! Ты тонкая, умная, беско...
ВЕРА. (хватая с дивана куртку) Если ты еще раз попытаешься выдать меня замуж, я... я уйду в монастырь!
Хватает сумку и выбегает из квартиры, хлопая дверью.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (кутаясь в шаль) Хм... Монастырь? (бросается к окну) Вера! В монастыре вечный пост! Ты не сможешь питаться одной морковкой!
ГОЛОС СОСЕДКИ. ЗА ОКНОМ. Не сможешь, Вера!
ГОЛОС СОСЕДА. Верка! Секс и мясо сделают из тебя человека!
Слышится протяжный автомобильный гудок.
ГОЛОС СОСЕДКИ. Слышали, куда вас Верка послала?
ГОЛОС СОСЕДА. Да, что-то Верка сегодня не в духе!
Гудок из длинного становится прерывистым. Эльза идет к телефону, роется в справочнике и набирает номер.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Алло, диспетчер? У меня кран на кухне сломался!
Затемнение.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Эльза сидит на диване и курит, стряхивая пепел в новое блюдце. Звонок в дверь. Эльза вздрагивает, гасит сигарету, прячет блюдце в шкаф, щупает декольте, проверяя электрошокер, и идёт открывать дверь. На пороге невысокий брюнет с чемоданчиком.
САНТЕХНИК. Здравствуйте! Сантехника вызывали?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы знаете, сколько я вас жду? Три часа!
САНТЕХНИК. Я же не скорая помощь.
Проходит на кухню, бухает чемоданчик на барную стойку.
САНТЕХНИК. На что жалуемся, больная?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. На курс доллара, на погоду и на соседа сверху.
САНТЕХНИК. (открывая чемоданчик) На это все жалуются. Течет где?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Там, там и там... (тычет пальцем в неопределенные направления)
Сантехник берёт разводной ключ, подходит к раковине. Включает и выключает воду.
САНТЕХНИК. (зло) Да вы дурака валяете. Тут всё работает.
Эльза, отпрыгивая от него, выхватывает электрошокер.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Не двигайтесь! Стойте, я вам говорю!
Сантехник с ключом в руке замирает, медленно поднимает руки вверх.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Какой-то вы очень странный для сантехника.
САНТЕХНИК. (икая) Па-ачему?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Настоящий сантехник никогда не скажет, что кран в порядке, даже если он в полном порядке.
Направляет электрошокер в сантехника, как пистолет.
САНТЕХНИК. (испуганно) А что он скажет?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что нужно обязательно поменять прокладку и это будет стоить тысячу рублей.
САНТЕХНИК. Ну хорошо... Это стоит тысячу рублей и вам нужно срочно поменять прокладку...
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (держа его на прицеле) Где?
САНТЕХНИК. (в отчаянии) Я не знаю, где! Вы меня запутали... Уберите эту штуку, я боюсь огнестрельных ранений. Хотите, я сам вам дам тысячу рублей?!
Пытается залезть в нагрудный карман.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Стоять! Не двигаться! Настоящий сантехник ни-ког-да не отдаст свою тысячу!
САНТЕХНИК. Но эта штука у вас в руках... Она стреляет...
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Настоящий сантехник не отдаст свою тысячу даже под угрозой смерти. Вы не сантехник. Вы – манья...
Сантехник, закатив глаза, вдруг рушится на пол. Ключ с грохотом отлетает.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (бросаясь к нему) Эй! Что с вами?
Электрошокером бьет его по щекам. Сантехник не реагирует.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Какие маньяки слабые пошли... Эй! Что с вами?
Сантехник не шевелится. Эльза щупает пульс у него, затем у себя.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Черт! По-моему, маньяки в обморок не падают. Даже под угрозой смерти.
Бросается к шкафу, достаёт коньяк, открывает его и льёт на лицо сантехника. Сантехник всхлипывает и всасывает жидкость в себя.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (отхлёбывая из бутылки) Моя бабушка говорила, что от коньяка оживают даже египетские фараоны.
САНТЕХНИК. А я фараон?
Вытирает лицо концом Эльзиной шали и садится.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы сантехник. Во всяком случае, я на это надеюсь.
САНТЕХНИК. Уберите... Уберите оружие! (тычет в электрошокер)
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ах, это! Детская игрушка! Безобидная, как комар!
Включает электрошокер и прикасается им к плечу сантехника. Слышится треск. Сантехник вскрикивает и снова валится на пол без чувств.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Тьфу ты! (обегает вокруг сантехника) Тьфу! Тут же разряд ерундовый!
Прикладывает электрошокер к себе и включает. Слышится треск. Эльза, выпучив глаза, вздрагивает, но не падает.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Я же говорю, ерундовый.
Прячет электрошокер в шкаф. Трясёт сантехника за плечо.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Эй! Простите меня.
Сантехник встаёт на четвереньки и резво бежит к дивану. Садится.
САНТЕХНИК. Вы сумасшедшая?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Нет, у меня кран течёт. Там, там и там. (тычет пальцем в неопределенные направления)
САНТЕХНИК. (неожиданно всхлипывая) И у меня. И у меня течёт.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что вы говорите?!
Присаживается на диван и сочувственно заглядывает сантехнику в глаза.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Получается, вы сапожник без сапог?
САНТЕХНИК. (трагически) Получается, я египетский фараон.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (оживляясь) Расскажите, расскажите об этом!
Бежит к барной стойке, хватает коньяк и две чашки. Разливает коньяк, одну чашку протягивает сантехнику, другую оставляет себе. Чокаются. Пьют.
САНТЕХНИК. А что тут рассказывать? Утром встал, а на столе записка: «Спартак, наша любовь – ошибка». И ни одной баночки с кремом в ванной.
Сантехник ставит чашку на журнальный столик и хватается за голову.
САНТЕХНИК. Ошибка! Разве любовь может быть ошибкой?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. А Спартак – это вы?
САНТЕХНИК. Ну, разумеется. Думаете, я потерпел бы другого Спартака рядом с собой?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. И вы не считаете вашу любовь ошибкой?
САНТЕХНИК. Не знаю... Я отсидел за эту ошибку пять лет. Пять лет я хлебал баланду, пока эта курва пила шампанское и жрала рябчиков в ресторанах.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы сидели?! Пять лет?!
САНТЕХНИК. Я же говорю – за любовь!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (решительно разливает коньяк в чашки) Вы должны рассказать мне о своей любви. Не каждый день встретишь сантехника Спартака, который не дерёт деньги за ненужные прокладки и сидит пять лет за любовь.
Чокаются. Пьют.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вашу пассию звали Катя?
САНТЕХНИК. Почему звали? Мою курву до сих пор зовут Вера. Вера! Моё любимое имя.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (хватая его за руку) Что вы говорите? Она блондинка?
САНТЕХНИК. Рыжая. Все курвы всегда рыжие.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ах, да! С зелёными глазами.
САНТЕХНИК. С карими. Это ведьмы с зелёными, а курвы – с карими. Восемь лет назад я встретил её на поминках своей двоюродной тётушки. Она была сослуживицей тётки на рыбоконсервном заводе. Познакомились, выпили, потом опять познакомились... Ну, и – закрутилось, как водится. Через неделю Верка ко мне переехала вместе со своими кремами, духами, помадами и канарейкой. Через два дня за канарейкой хахель её бывший притопал. Отдай, говорит, Кешу, он бешеных денег стоит, потому что десять колен выдаёт. Верка – в слёзы. Хахель за нож схватился, на Верку попёр. Я приём провел, Верку спас, но хахеля ненароком на нож его собственный нацепил. Пять лет дали за тяжкие телесные повреждения. Отсидел тика в тику, ни хорошее поведение не помогло, ни знание армянского языка. Верка канарейку бывшему своему вернула и ждала меня. Уж не знаю, плохо или хорошо, но дождалась. А тут, здрасьте! Наша любовь – ошибка.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (твёрдо) Вам нужно забыть её.
САНТЕХНИК. Кого?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Курву!
САНТЕХНИК. Я не могу. Она забрала все мои деньги.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Тогда тем более вы должны забыть её. Женщина, которая вместе с кремами забирает все деньги, не заслуживает любви. Она не заслуживает даже заинтересованного взгляда. Хотите, я сделаю вам бутерброд с чёрной икрой? Только вместо икры будет тунец.
САНТЕХНИК. Что это?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Рыба, которая помогает забыть любовные неурядицы.
САНТЕХНИК. У меня нет неурядиц. У меня – личная трагедия.
Он вскакивает, бежит к крану, и начинает раскручивать его. Эльза бежит за ним.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что вы делаете?
САНТЕХНИК. Я поменяю вам прокладку! Я поменяю вам эту чёртову исправную прокладку! Гоните тысячу рублей!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (хватая его за рукав) Не-ет! Вы не такой. Вы добрый, отважный, чуткий и честный! Вы настоящий Спартак!
САНТЕХНИК. (раскидывая кран на запчасти) Гоните тысячу! Если вздумаете тыкать в меня своей трещоткой, имейте в виду, я буду сопротивляться, а сопротивляюсь я сразу на пять лет тюрьмы.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (прищурившись) Тяжкие телесные?
САНТЕХНИК. Так точно! И канарейка впридачу.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Я вас не боюсь. И тысячи вам не дам.
САНТЕХНИК. (бросая кран) Тогда останетесь без воды.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. И пусть. Зато не потеряю веры в человечество.
Сантехник садится за барную стойку.
САНТЕХНИК. Вы славная женщина. Эта, как её... Дульсинея. Жаль, что вам сто лет.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Сто один. Но у меня есть моя молодая копия.
САНТЕХНИК. (с сарказмом) Что вы говорите?!
Эльза идёт к столу, перебирает журналы.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Чёрт! Куда же делась её фотография...
Открывает альбом, вытаскивает новый снимок Веры и приносит его сантехинку. Сантехник вертит снимок и так и сяк, то вплотную подносит его к глазам, то отводит на расстояние вытянутой руки.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вам нравится эта девушка?
САНТЕХНИК. Очень.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы бы женились на ней?
САНТЕХНИК. А у неё нет канарейки?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. У неё даже хахаля нет.
САНТЕХНИК. (кивая на Нельсона) А это кто?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Нельсон. Его вышила моя бабушка так давно, что его в трёх местах сожрала моль.
Сантехник вскакивая прохаживается по комнате и рассматривает фото.
САНТЕХНИК. Эх, не нравится мне этот Ельсон... Ох, не нравится мне эта моль... (резко останавливается) Знаете что, давайте мне вашу рыбу, кторая помогает забыть любовные неурядицы!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (кидаясь к холодильнику) Так женились бы или нет?
САНТЕХНИК. На такой девушке любой бы женился.
Вставляет фотографию в раму картины, любуется, отойдя на шаг.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (рассматривая пустой холодильник) Я спрашиваю не любого, а вас.
САНТЕХНИК. (грустно) Я для неё слишком честный, слишком добрый, слишком сантехник и слишком Спартак. Но я миллиард раз сделал бы ей предложение, пока она не бросила бы своего Хельсона и не сказала бы мне «Да»!
Читать бесплатно другие книги:
