Калейдоскоп сюрпризов Рейдо Диана

12

— Ну и как он тебе показался?

— Кто? А-а, Бейтс. Не знаю. Я не успела толком к нему присмотреться.

Айрин с Хиллари перекусывали в ближайшей к издательству кофейне. Айрин хрустела зеленым салатом. Хиллари была менее воздержанна. Она слизывала с пальцев шоколад, который без зазрения совести таял на сдобных булочках.

Хиллари укоризненно сказала:

— Не говори ерунды. Иначе я подумаю, что ты теряешь форму. К чему там присматриваться? Это же чистый секс!

— Что, прости?

Хиллари вздохнула.

— Этот малый чертовски привлекателен. И, к сожалению, прекрасно это осознает.

— А что в этом плохого? — искренне удивилась Айрин.

— Когда это осознают, этим начинают пользоваться. Иногда без зазрения совести.

— Или не начинают.

— Не идеализируй людей.

Айрин подумала, что как-то не готова вести с коллегами разговоры в подобном ключе. Может, Хиллари давно ни с кем не беседовала по душам?

Но почему на роль наперсницы она выбрала именно меня? Не хотелось бы делать предметом обсуждения сексуальность коллег. Или их интимную жизнь, не дай бог…

Хиллари не унималась.

— Я еще могла бы понять, если бы ты была серым, пардон синим, чулком и не интересовалась мужчинами.

— У меня есть бойфренд. Все же знают.

— Ну и что? Наличие бойфренда не предполагает, что нужно покрыться мхом и зарасти плесенью. Жизнь, как ни странно, продолжается. На одном человеке свет клином не сошелся.

Айрин молча и с удивлением смотрела на Хиллари.

Они что, сговорились с Клайвом? Такое впечатление, что оба из одной упряжки. Впрочем, неважно.

— Да что ты смотришь на меня так укоризненно? — развеселилась Хиллари. — Я не имею в виду ничего криминального, поверь.

— Да ну?

— Разумеется. Айрин, не нужно быть такой пуританкой, мы не в Средних веках.

— Но я не…

— Разумеется. Я всего лишь имею в виду то, что на работе мы проводим основную часть своей жизни. И если нас на этой самой работе окружают интересные и привлекательные мужчины, то это лишь делает рабочее времяпрепровождение чуть более приятным. Понимаешь, о чем я?

— Конечно. — Айрин с шумом выдохнула и расслабилась. Не хотелось бы подозревать Хиллари в поведении, недостойном сотрудника, занимающего такой престижный пост. Да и, в конце концов, Хиллари… Сколько же ей лет? Она, конечно, выглядит цветущей женщиной и многим даст фору. Но, кажется, ей слегка за сорок. Айрин слегка за двадцать. А Ларри на вид тридцать — тридцать два года.

Нет, наверное, Ларри еще моложе. Двадцать восемь — двадцать девять? Пожалуй, так. Она не заметила морщинок в уголках глаз Бейтса, когда он хохотал у нее в приемной.

Вспомнив этот эпизод, Айрин опять поморщилась. Неизменное чувство досады сопровождало воспоминания о Ларри. Наверняка ему до сих пор становится смешно при мыслях о ней. А уж когда они сталкиваются в холдинге, то, наверное, про себя он именует Айрин всякими нелицеприятными прозвищами. Кстати, он до сих пор не компенсировал ей злосчастный торт.

Конечно, он ей не нужен, она может купить себе хоть пять, хоть десять кусков этого шоколадного чуда в знакомой кондитерской. Лимонные и вишневые цукаты, а также чудесные марципаны на этом торте не сравнятся ни с чем. Но ведь это дело принципа! Ни Оливера, ни Ларри никто не тянул за язык, когда они обещали возместить ей торт, загладить вину и исправить нанесенную ей обиду. Смертельную шоколадную обиду.

Айрин очнулась от своих мстительных размышлений: Хиллари дергала ее за рукав, намекая, что неплохо бы уже и возвратиться в офис.

— Айрин, не спи на ходу! Время ланча давно прошло. Что-то мы с тобой заболтались, а я и не заметила.

Конечно. Загрузила ее очередной порцией мыслей о Ларри. Зачем Хиллари о нем думать? Пусть думает о внуках. Ну хорошо, не о внуках. Пусть думает о своих детях. Ах да, у нее же нет детей. Да, точно нет. Тогда пусть думает о своей таксе. А Ларри Бейтса оставит в покое.

По возрасту он гораздо больше годится в спутники… ну, хотя бы самой Айрин. Они смотрелись бы гораздо гармоничнее. И общий язык нашли бы куда легче.

Нашли бы. Если бы Ларри воспринимал Айрин всерьез. Небось обходит ее теперь за километр, опасаясь новых истерик. С той встречи они сталкивались на работе всего два или три раза. Как ей теперь продемонстрировать свой тонкий ум, свою полную вменяемость и адекватность? Доказать, что она ответственный и ценный работник. Грамотный специалист.

Минуточку. Ей нужно доказать Ларри, что она хороший референт? Или же она хочет, чтобы он увидел в ней не сопливую девчонку, а соблазнительную и уравновешенную женщину?

Нужно как-то разобраться в собственных мыслях. Желательно сделать это как можно раньше, чтобы неопределенность не подтачивала ее настрой на работу.

Ларри ее зацепил, заинтересовал, понравился ей. Наверное, к лучшему, что его впечатление о ней никогда не будет таким, каким ей хотелось бы. Да и что она стала бы делать с другим впечатлением Ларри?

У нее ведь уже есть мужчина.

Хотя радости от этих отношений в последнее время было все меньше и меньше.

Дерек приходил домой усталый, злой, раздраженный. Нет, он не выплескивал свое настроение на Айрин. Но один только его хмурый вид портил ей настроение. Она не знала, с какой стороны подойти к нему. Раньше подобных проявлений за ним не водилось.

Из Айрин плохой утешитель. Она боялась сделать хуже, а Дерек тем временем заявлял, что она отдаляется от него. Сам же не делал ничего, что способствовало бы сближению.

Размолвок было все больше.

Возможно, он просто устал стараться? Может, им нужно сесть, поговорить и обсудить все интересующие их вещи?

Да, нужно заниматься отношениями с Дереком. А не ломать себе голову над эпизодом с коллегой, каким бы он ни был симпатичным.

— Ну что бы я с ним делала? — спросила Айрин вслух и опомнилась только тогда, когда произнесла: — Разве до Ларри тут, с Дереком бы… — В испуге Айрин оглянулась на Хиллари, которая размеренно шагала рядом с ней, держа под мышкой сумочку.

Хиллари взглянула на нее и едва заметно покачала головой. Интересно, каким образом она интерпретировала услышанное. Айрин в который раз принялась клясть себя за длинный язык.

Ларри Бейтс не позвонил ей, а поднялся прямиком в приемную из отдела маркетинга. — Добрый день, Айрин, — весело поздоровался он.

Айрин продолжала при виде него смущаться, как зеленая школьница, как сопливая студентка, как неопытная нимфетка. Она злилась на себя за это, и досада не прибавляла ей уверенности, а совсем наоборот.

Айрин твердила мысленно: я не должна его бояться, я не буду его бояться, это всего лишь Ларри Бейтс, он не король и не Бог.

Впрочем, как полубог он все-таки выглядел. Загорелый, стремительный в движениях, похожий на ожившую древнегреческую статую.

— Добрый день, — подчеркнуто отстраненно произнесла Айрин. В руки она взяла толстую визитницу и принялась внимательно рассматривать карточки, находящиеся в ней. Нужно же было чем-то занять глаза, руки и свое собственное внимание.

— Я пришел к Оливеру, — все так же весело сообщил Ларри.

— Нужно было сначала позвонить, — ответила Айрин, довольная уже хотя бы тем, что появилась возможность срезать Бейтса, поставить его на место.

Его давно следовало поставить на место. Офисные красотки им восхищались, мужчины чуть ли не в рот ему смотрели, хлопали по плечам, высказывали восхищение его идеями и вообще вели себя возмутительно — панибратски, на взгляд Айрин.

Она сама видела подобную картину в корпоративной столовой, куда предпочитала не ходить в силу того, что любила более изысканную пищу. В столовой, конечно, было дешевле. Но за разнообразие Айрин готова была приплатить.

А вот Ларри, вопреки своему образу небрежного мачо, вопреки имиджу человека, знающего себе цену, не гнушался корпоративной столовой. Он с удовольствием ходил туда, если верить рассказам все тех же офисных дамочек. И уж совсем невероятным было то, что с Ларри в столовую начал захаживать и Оливер!

— Укрепление корпоративного духа начинается с единения начальства с его подчиненными над одним куском, — ехидничала Айрин.

Правда, ее искрометного юмора никто не слышал. Она не рисковала озвучивать эти несомненно правдивые сентенции никому, кроме себя любимой.

Оливер, который считал ниже своего достоинства питаться в местах дешевле, чем тот же «Старбакс», являлся вместе с Ларри в столовую, брал в руки пластиковый поднос и начинал продвигаться по очереди наравне с остальными служащими, водружая на свой поднос стаканы с соком, блюдца с салатами и корытца с жарким.

— Флаг им в руки! — сердито бормотала Айрин. Увиденное в столовой только укрепило ее решимость никогда более не посещать этого сомнительного места. Уж лучше она будет приносить в приемную быстрорастворимые супы, если с деньгами будет совсем плохо. Но каждый день наблюдать, как Грей и Бейтс хохочут над тарелками с зеленым горошком и отбивными, хлопая друг друга по плечам и наверняка обсуждая какой-нибудь бейсбольный матч? Избавьте ее от этого сомнительного удовольствия!

Айрин сама не замечала, что надулась на весь свет, как хомяк. Ни одна живая душа не хотела ее обидеть. Но Айрин почему-то решила, что ее оскорбили и унизили, мало того — посчитали дурой.

И теперь вела себя соответственно тому, как, по ее мнению, может вести себя человек, мнение о котором окружающие составили заведомо несправедливое.

— Можно было, конечно, и позвонить, — с неизменной улыбкой ответил Ларри.

Его белозубая улыбка была чудо как хороша. Нет, он точно шотландец. Айрин вздохнула и вопросительно взглянула на Бейтса.

— Да, — повторил он, — можно было и позвонить. Но тогда я не смог бы вас увидеть.

У Айрин ёкнуло сердце. Что он имеет в виду? Неужели?..

— Я помню, что кое-что должен вам, — пояснил Ларри.

— Вот как? — протянула Айрин, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком разочарованно.

— Не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я забыл о своем обещании из-за чрезмерной загруженности. Работы действительно непочатый край. Но свое слово всегда надо держать.

Ему бы еще килт надеть! И вещать с горделивым лицом о жизненных принципах! У, горец чертов! Впрочем, при чем тут горец?

Оказывается, он тут вовсе не из-за нее. А из-за того, что, видите ли, не может не сдержать слова, по глупости оброненного им однажды… А, кстати, когда именно было это «однажды»?

— Сколько же времени прошло с тех пор? — холодно спросила Айрин, пытаясь прояснить для себя это самое «однажды».

Ларри наморщил лоб, очевидно это должно было обозначать раздумья.

Потом он просиял, наверное его осенило.

— Три недели! Прошло уже больше трех недель! Это непростительно, сам знаю. Но дел было действительно очень много.

— Понимаю, — все так же холодно проговорила Айрин.

Очень хорошо, что она не проявила радости или энтузиазма по поводу вспомнившегося Бейтсу обещания. Потому что в следующую минуту он проговорил:

— Никогда не забуду вашего лица — надутого, обиженного и такого детского. Словно и впрямь у ребенка отобрали любимую игрушку. Или любимое лакомство. — Он подмигнул ей.

Айрин задохнулась от возмущения. Он еще смеет издеваться!

— Мне не нужен ни ваш торт, ни ваши извинения, — выпалила она. — Давно пора забыть ту глупую историю, а вы все носитесь с ней. Чего доброго, еще разболтали о ней всему офису! То-то сотрудники подозрительно косятся на меня, а в приемную заглядывают с опаской!

Ларри ошеломленно уставился на нее.

— Айрин, да что с вами?

— Ничего! — выкрикнула девушка уже со слезами в голосе. — Посчитали меня неуравновешенной и истеричной, а теперь приходите и ворошите всякие глупости. Оставьте меня в покое, оставьте себе свой торт, а если захотите увидеть Оливера, то звоните по телефону. Нет, еще лучше — пишите на электронную почту или корпоративный чат!

Лицо Ларри прояснилось. Он с понимающим видом вздохнул.

Понимание для Айрин было сейчас еще хуже насмешек или издевки. Она уже была не в состоянии адекватно воспринимать происходящее. Небольшие мошки, не стоящие внимания, в ее воображении превращались в огромных крылатых слонов, беспокойно кружащих у нее над головой. У Айрин на глазах показались слезы.

— Послушай, Айрин, — начал Ларри, успокаивающе прикоснувшись к ее руке через стол.

Он взял ее руку в свою, и Айрин едва не отпрянула с удивлением. К счастью, она сдержалась. Но его прикосновение, словно легчайшим разрядом электричества, пробежало по коже, скользнуло по запястью и нырнуло под рукав.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть. Честно. Поверь мне, это правда. И никто не хотел тебя обидеть. Оливер никому не рассказывал. Он тебя ценит и уважает. То, что ты принимаешь за насмешку, является всего-навсего неформальным отношением.

— Да, неформальным, — всхлипнула Айрин. — Небось считаете меня ребенком…

— Да нет же, — терпеливо произнес Ларри. Он не выпускал ее ладони из своей.

Солнечное тепло окутало ладонь Айрин, действуя магически: расслабило, не позволяло освободить руку от его пальцев.

— Ты мне тогда показалась очень искренней и непосредственной. Конечно, это было не совсем по уставу, но кому какое дело до уставных отношений, когда видишь перед собой настолько живого человека? Я уверен, это не касается работы… То есть что в работе ты не действуешь подобным образом.

— Нет, конечно, — снова всхлипнув, подтвердила Айрин. — Оливер в два счета уволил бы меня, если бы я позволяла себе подобное при выполнении поручений. Ой, что я говорю! Я имею в виду, что и без угрозы увольнения не стала бы так себя вести.

— Ну же, успокойся, — велел Ларри.

— Просто… я так ждала этот торт. Черт, я уже тысячу раз вам это объясняла. Черт, еще и выругалась! Простите… Я не думала, что в тот момент кто-нибудь увидит мои слезы.

— А я не думал, что повод для слез столь драматичен, — признался Ларри.

— Опять издеваетесь…

— Ни в коем случае. Значит, так. Я предлагаю: забыть эту историю, раз. Тебе прекратить оправдываться и переживать по этому поводу, два. Ну и, наконец, третье. Отправиться в любую симпатичную кофейню, заказать там три куска торта… и макнуть своих обидчиков лицом прямо во взбитые сливки!

Айрин засмеялась, громко, на все помещение, потом прикрыла рот рукой.

— Так-то лучше, — с облегчением сказал Ларри.

— А почему три куска? — поинтересовалась она.

— Да, действительно, зачем нам три куска? Я-то по наивности думал, что было бы неплохо, если бы в великом индейском примирении поучаствовал и Оливер. Но мы ведь прекрасно обойдемся и без него? Ведь так?

Ларри выпустил ее руку из своей, и ее неожиданно накрыло странное ощущение потери. Ей захотелось вернуть все так, как только что было.

Но оказалось, что Ларри отпустил ее руку только затем, чтобы подать свою для рукопожатия.

— Ну что, идет?

— Идет, — засмеялась в ответ Айрин.

— Когда?

— В любое время.

— Предлагаю не откладывать в долгий ящик. Во сколько ты сегодня заканчиваешь?

— Думаю, около пяти, — улыбнулась Айрин. — Если Оливеру в голову не придет ничего экстраординарного.

— Думаю, ему в голову ничего такого не придет, — заверил ее Ларри. — Значит, в пять часов мы сегодня отправимся на поиски вкусных приключений.

— Хорошо, — согласилась Айрин.

И тут Ларри испортил все впечатление от только что произошедшей беседы, испортил Айрин все ее легкое, воздушное, весеннее, совсем не октябрьское настроение, заявив напоследок:

— Дружеская встреча двух страшно занятых людей, любителей пирожных. Ничего личного.

13

«Ничего личного! Ничего личного!» — лихорадочно твердила Айрин, одновременно штампуя печати на бухгалтерских бланках.

Где-то она это уже слышала. Ах да, конечно — Клайв Миддл вешал ей эту высококачественную лапшу на уши. Он обещал ей дружескую встречу двух интересующихся литературой людей. А чем все закончилось?

А закончилось все тем, что маститый писатель напился, скуксился и начал приставать к ней, предлагая поочередно то карьеру, то содержание, то ни к чему не обязывающие отношения.

Какие же мотивы ведут Ларри на их предстоящую встречу?

Неужели она пройдет по уже знакомому сценарию? Сначала «мы просто друзья (или коллеги)», «давай выпьем вместе», а потом распускание рук? И окажется, что она просто девочка для приятного времяпрепровождения?

Тогда, после встречи с Клайвом, она была даже благодарна ему. Ведь он показал ей: то, что так мучило ее в отношениях с Дереком — стремление к новизне, боязнь рутины, — яйца выеденного не стоит. Эти понятия жили только в ее голове, никак не отражая действительности.

Но, может, новые впечатления и эмоции пришлись ей не по сердцу только лишь потому, что не по сердцу оказался и сам Клайв?

Айрин боялась признаться самой себе в том, что даже хочет, чтобы Ларри повел себя хотя бы на четверть так же фривольно, как Клайв Миддл.

Потому что ей были бы приятны ухаживания Ларри. От этого никуда не деться — он ей нравится.

Понравился в самую первую минуту. Впрочем, нет, не в первую. Чуть позже, когда вышел к ней, плачущей и расстроенной, в приемную.

Тогда злость заслонила от нее собственные чувства. Злость, досада, обида. Все это смешалось в причудливый коктейль.

А теперь, когда инцидент исчерпан, вопрос снят с повестки дня, а торт обещали компенсировать в ближайшие часы… Теперь, когда все негативные оттенки ее эмоций испарились, осталось лишь то чувство, что было устойчивым.

Ларри Бейтс очень понравился Айрин Диас. И, что хуже всего, она понятия не имела, что с этим делать.

Впрочем, делать ничего и не придется. Как она могла забыть? Это же чисто дружеская встреча. Если верить Ларри. А не верить Ларри у нее пока нет оснований…

Айрин вздохнула и потянулась к длинной ленте распечатки, которая выползла из аппарата. Бегло просмотрев содержание полученного факса, Айрин фыркнула, стремительным движением натренированной кисти смяла ленту, и факс бумажным шариком полетел в корзину. Сколько можно рассылать спам и прочую рекламную дребедень?

Ларри не заставил Айрин ждать.

В начале шестого он забрал ее из приемной.

— Куда мы едем? — спросила его Айрин, когда они спустились на стоянку холдинга, сели в темно-синий «фольксваген» и Ларри вырулил на проспект.

Ларри беспечно пожал плечами.

— Откровенно говоря, и сам не знаю. Кофеен в Эдинбурге много. Вот как только увидишь симпатичную или известную тебе кофейню — сразу кричи. Остановимся и проинспектируем.

Айрин засмеялась.

С ним было легко.

После той неловкости, которую она испытала, Айрин думалось, что в общении с мужчинами ей теперь море по колено. Оказывается, поведение, которое ей самой казалось верхом идиотизма, некоторыми мужчинами может расцениваться как непосредственное и очаровательное.

А значит, все не так уж плохо, главное — быть собой. Одним словом, тревожиться не о чем.

Кстати, и Ларри не лез из кожи вон, чтобы произвести на Айрин определенное впечатление. Не было подчеркнутой галантности, как у Миддла. Не было его же фривольностей. Не было захлестывающего через край внимания Дерека… Кстати, о Дереке — как объяснить ему причину, по которой машина Айрин в очередной раз осталась на стоянке?

Либо врать, либо молчать. Одно из двух — третьего не дано.

Однако Айрин предпочла бы больше никому ничего не объяснять.

В конце концов, это ее жизнь.

И уж если ее бойфренд ведет себя так, что у нее появляется желание ехать не домой, а туда, куда ее приглашает симпатичный коллега — ладно, симпатичный мужчина, — то глупо обвинять во всем только себя.

Айрин решила, что подумает об этом позже. А в данный момент ей было интересно и комфортно находиться рядом с Ларри. Он вел себя непринужденно, словно старший брат с любимой младшей сестренкой. И в то же время, хотя и не прилагал к тому никаких усилий, заставлял Айрин чувствовать себя рядом с ним… близкой. Да, она определенно чувствовала некую волну интимности, близости, которая возникала, если они с Ларри оказывались в радиусе пары метров.

Айрин вздохнула. Перед тем как Ларри зашел за ней в конце рабочего дня, она не удержалась: слегка напудрила нос, подкрасила и без того длинные ресницы, щедро намазала губы нежным коралловым блеском. Она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось произвести на него впечатление.

Не помогали ни напоминания о Дереке, ни слова самого же Ларри, который говорил, что эта встреча носит чисто дружеский характер. Айрин ничего не могла поделать со своим желанием нравиться. Она словно со стороны на себя смотрела, наблюдала и удивлялась — надо же, не поленилась накраситься, не постеснялась снова бросить машину на стоянке и уехать с едва знакомым мужчиной в незнакомом направлении.

— Отлично, — тем временем сказал Ларри и направил машину к тротуару. Припарковавшись, он повернулся к Айрин и лукаво улыбнулся ей. — Кажется, мы нашли то, что искали.

— А что же мы искали? — спросила она.

— Если я правильно помню, — подмигнул ей Ларри, — то самый вкусный в Эдинбурге торт для самой прелестной и непосредственной девушки.

— О… комплимент. — Айрин сделала попытку поймать его за язык. Но умение цепляться к словам не принесло ей желаемого результата:

— Нет, это не комплимент. Я всегда говорю то, что думаю. Выходим?

Айрин отстегнула ремень и постаралась как можно грациознее выйти из машины. Впрочем, она смазала все впечатление, если оно и было у Ларри, тем, что зацепилась каблуком за бордюр и едва не потеряла равновесия.

— Итак, — повернулась она к Ларри, который в это время включал сигнализацию на машине, — где же логическое завершение наших поисков?

— Да вот же оно. — Ларри указывал пальцем на небольшую, если судить по окнам, кофейню, над дверью которой красовалась вывеска «Восточный дворик».

— Если честно, название меня не вдохновляет, — призналась Айрин.

— Доверься мне. Я предлагаю продолжить дискуссию внутри. — Ларри открыл перед Айрин дверь так гостеприимно, словно приглашал ее переступить порог собственного дома. — Как я выбираю места, где можно в приятной обстановке провести досуг? — разглагольствовал он, пока они шли к ближайшему столику у окна, а затем усаживались за него.

Айрин положила сумочку на подоконник и с любопытством посмотрела на Ларри.

— Я оцениваю сначала вывеску. Но не только название, отнюдь! Если, скажем, заведение называется в каком-нибудь изящном стиле, а вывеска составлена из громоздких букв и вдобавок цвет абсолютно неподходящий, это заведение уже теряет десять очков по моей шкале оценки.

— А что оценивается дальше?