А обещали сказку… Мяхар Ольга

***

Низкий заунывный вой прервал довольно грустные мысли о собственном бедственном положении. Пятка болит, устала, а тут еще котенок довольно нагло разлегся на руках и спит, сопя в две дырки. Задумчиво смотрю на Хорта… вот было бы классно, если бы он и меня вот так нес.

Я типа умираю: в крови, погрызена и с бинтами на голове. Он самоотверженно тащит мое тельце, сжимая зубы и роняя скупые слезы. Да, кстати – постоянно при этом признается в любви и кричит, что сам сдохнет, ежели не дотащит мои шестьдесят кило.

Ммм… класс! Хотя… один мужик тащит второго и рыдает… нет, не класс. Бли-иии…

И снова вой. Хорт остановился. Котенок приоткрыл правый глаз, я – врезалась в Хорта.

– Э-эээ… прости.

– тихо. Замираю. Чутко вслушиваюсь в приближающийся вой. Делая умное лицо.

– слышишь?

– нет оглох. Смотрят вопросительно, сощурив глаза. Так. Не время язвить. Я – крутой парень! Выпрямился, сощурил глаза и зрачки. Выпустил клыки. Хмуро кивнул.

– слышу. – По-моему вышло нормально.

– это доры.

Умный вид так и не покинул моего лица. Выпускаю когти, оглядываюсь по сторонам.

– что будем делать? – голос еще ниже. Вой приближается. Уже слышу, что воют с нескольких сторон сразу.

– если бы я был один – убежал бы.

… неужели он… заботится обо мне? Краснею и отворачиваюсь, чувствуя как заходится сердце в груди.

– ты, – стараясь не заикаться, – за меня не волнуйся. Я могу за себя…

– нет. – Твердо, холодно. Замираю, пытаясь сглотнуть.– Тебя убью только я. А потому…

Челюсть отвисла. Румянец прошел. Котенок хихикает, глядя за изменениями моего лица с рук и явно все понимая. Бросаю его на землю. Возмущенный мяв заглушил конец фразы.

– Я сказал, лезь на дерево!

– А? что?

Смотрю на его палец, тыкающий в ближайшую сосну. Странно, но я начинаю злиться. Ярость поднимается из глубины тяжелым горячим комком. Будто сейчас в бешенстве вовсе и не я, а кто-то… другой.

– не смотри на меня свысока, охотник, – глаза сужены, в голосе пробивается рычание, а когти мерцают в лунном свете, подобно клинкам. Он усмехается и кивает.

– что ж. Хорошо. Но не…

Выпрыгивают. Целая стая. Сразу со всех сторон. Один бежит к котенку, разевая слюнявую пасть и полыхая алыми бешеными глазами.

Прыгнуть, вырвать пушистика почти из клыков и вмазать когтями по морде, с наслаждением погружая их в мертвую плоть.

«Доры… – воскресшие трупы волков», – вспыхивает в памяти кусочек чужого знания. Разворачиваюсь и пинаю вторую шавку, чувствуя, как третья врезается в грудь, сбивая с ног и вонзая зубы в грудь. Больно. Бл… как же больно. И весело.

Зашвыриваю котенка на ближайшую ветку, впиваюсь зубами в вонючую холку и почти раздираю пасть собственными руками.

Сила. Мощь. Ярость. Сейчас все это во мне, сводит с ума и поднимается огромной волной из глубины, сжигая мысли, душу, волю.

Уже сам бегу к ним. Полосую когтями, не чувствующими разницы между плотью и костями. Чувствую гнилую кровь, стекающую по щеке и улыбаюсь широко, весело, спеша к следующей жертве и желая еще, еще… больше… Охотник.

Оглядываюсь. Одна из тварей прижала к дереву. Две другие вцепились в руки.

Что-то я упустил… врезаю сапогом в живот очередной шавки, хмурюсь. Что?

Клинки… я же отобрал их. Нда-а-ааа… а может, и не стоит? Он – враг. Зачем мне помогать врагу? Шавки уже не нападают. Стоят полукругом, удивленно принюхиваясь к меняющемуся запаху существа, только что пахшего почти человеком. Скалюсь в клыкастой улыбке. Признали? Мразь… Бл…

Голову будто стискивают раскаленные обручи. Падаю на колени, чувствуя, как сжимаются зубы и из горла вырывается глухой стон. Что?.. Она. Снова она… не…

Медленно поднимаюсь. Смотрю на охотника. Щурю глаза и зло усмехаюсь. И впрямь… одно тело на двоих.

– охотник!

Смотрит. Кинжал, брошенный мною, врезается в горло той твари, что вцепилась в левую руку. Визг, шипение, и вот уже лишь горстка пепла на его руке, и кинжал стиснутый в окровавленной кисти.

Он вонзает его во второго, все еще держащего за локоть, приподнимает третьего за шею, сжимая с нечеловеческой силой и… и я сама окунаю когти в его шкуру, мышцы, кости. Довольно улыбаясь, глядя в его зло сощуренные глаза и тихо смеясь сквозь визг удирающей стаи. Он удивленно смотрит им вслед, еще не понимая.

Признали. Они признали, на кого разинули пасть. И теперь спешат вновь скрыться в чаще леса, пока я еще добры…ая!

Глава 5.

Сидим под деревом. Лечим раны. Котенок занят Хортом. Я – лечусь сам.

Каких сил стоило убедить этого зверя заняться охотником – не знает никто. Но я победила. Ура.

Стон охотника. Угрюмо смотрю на рыжего. Ведь умеет лечить без боли. Так чего…

– А теперь грудь! Не шевелись – я залечу. – Пушистый лезет на колени Хорту, целеустремленно глядя на рваные раны с еще сочащейся кровью.

– может… просто перевязать? – неуверенно. Удивленно смотрю на охотника. Так больно? Две лапки прижимаются к груди. Вид у Мурза спокойный и сосредоточенный.

– разряд. – Оповещает он, и тело парня начинает посверкивать. Он… дымится? Скрежет зубов, тихий стон. Оттаскиваю эту сволочь за шкирку, шипя сквозь сжатые зубы.

– Мурз! – с угрозой. Глядя алыми омутами радужек на его угрюмую морду.

– А что сразу я? Не нравится – лечи сам. Тоже мне. Потерпеть немного не может.

Зашвыриваю кота кусты. Возмущенный мяв и мои руки, прижимающиеся к еще дымящимся ранам. Сжимает кисти, пытаясь не орать, и отрицательно качает головой. В глазах – ничего кроме боли. Ну, Мурз!

– Я не причиню тебе боли. – Мягко. Тихо. Успокаивающе. Смотрит, не понимая. Шипит сквозь сжатые клыки.

– доверься мне. – Робкая улыбка. Мягкое зеленоватое сияние моих кистей, проникающее в сжимающие их пальцы и осторожно спускающееся ниже, к груди. Обезболивая, принося прохладу и покой.

Отпускает. Откидывается назад, упираясь спиной в ствол дерева и хватая губами глотки воздуха. Вот так. Хорошо. Все будет хорошо… Лечение окончено.

Он уснул. Еще бы, после такой-то боли и кровопотери… и как только не заорал?

На колени, пыхтя, залез рыжий комок. Смущенно поднял морду и сверкнул золотыми глазками.

– прости. ??? Пошли глюки?

– он… почему-то и впрямь тебе нужен живым. А я чуть не добил. Просто… думал, у тебя все еще помешательство, и ты неадекватен. Потому и взял инициативу в собственные лапы. Но… у тебя явно есть планы насчет него. А я вмешался. Прости. Уже второй раз… Нет… о чем это я? Планы? Ну… выйти замуж…

Нет, это явно не стоит говорить. Меня только что признали вменяемым, такой шанс нельзя упускать.

– ну… хорошо. – Откашливаюсь. – Но если ты еще раз… что ты делаешь?

Мурз уже на половину в моем кармане, пытается что-то вытащить. Что? О… там же мясо!!!

Вытаскиваю эту заразу за шкирку. В лапах – половина моего ужина, морда довольная, жрет.

– ну… Чавкает в ответ на мое рычание

– ты же меня простил? – радостно.

– Ну… зар-раза.

Утро наступило неожиданно быстро. Я и сама не заметила, как уснула, положив голову на его колени. Так хорошо… смотреть перед сном на его длинные черные ресницы. Слушать дыхание, чувствовать тепло обнимающих меня рук… ну точнее это я вцепилась в его руки, положив их себе на плечи. И что с того? Это ведь моя сказка.

А утром он очнулся, посмотрел на мирно спящего на его коленях меня и… дал по шее. Жестоко.

Котенок ржал в кустах, пока этот орал на меня, чтобы я больше никогда и ни за что его не домогался! Я? домогался?! Подумаешь, обнял во сне за талию. С кем не бывает?

Обещал прирезать в кратчайшие сроки, уточнял – с каких пор мне нравятся мужчины. Я задрала нос и сообщила, что это он сам меня не отпускал, прижимая в бреду, и лез целоваться.

Парня заклинило, от меня теперь держатся подальше, целеустремленно шагая по лесу.

Еле поспеваю. Спотыкаясь о каждый корень и ругаясь сквозь сжатые зубы. Котенок прыгает в капюшоне, пытаясь уснуть и постоянно жалуясь на тряску.

– послушай.

Блин! Опять ветка. Чуть не рухнула. О, корень. Все-таки рухнула. Ну что ему еще надо? И хватит так гнать!

– А?

– почему… ты меня вчера спас? – Не глядя на меня. Продолжая нестись вперед и говоря так тихо, что еле расслышала. Хромаю вприпрыжку следом. Задыхаясь, объясняю.

– понимаешь… я решил, что никто кроме меня тебя убить не должен.

Резко останавливается. Поворачивается. Налетаю на него, меня тут же отталкивают назад. Больно, опять корень. Упал. Блин!

– так… это не потому, что я тебе нравлюсь? – глядя вбок, сжимая зубы и кулаки.

Смотрю удивленно. Запоздало понимаю, что переиграла, и теперь меня считают извращенцем. Так, надо с этим что-то сделать, а то меня прирежут еще до концовки.

– ты? Мне?! С какого боку? – презрительно. Вставая, отряхиваясь и корча самую высокомерную рожу, какую только могу. – ты ж мужик, а не баба. Нафиг сдался? Или… ты в меня влюбился и ждешь взаимности?

Кинжал срезал прядь волос у виска и вонзился в дерево. Замер. Зрачки расширены. Вспоминаю, как надо дышать.

– не шути так. Если полезешь еще раз… Сощурить глаза. Нагло, вызывающе улыбнуться и выпустить когти.

– не надейся. Даже девкой ты был бы банально не в моем вкусе.

Странно, но он явно успокаивается. Усмехается в ответ. Идет ко мне и, глядя прямо в глаза, чуть ли не касаясь носом моего носа, выдергивает кинжал из дерева, отворачивается и снова идет вперед.

Сглатываю. Нервно втягиваю и вновь выпускаю когти. Я… я ведь нагло выглядел? Да?

– нет. – эта сволочь что, и мысли читать умеет? – у тебя вся рожа красная, Вирх. И как – как, а круто ты явно не выглядел. Еще бы глазки закрыл и губки вытянул. Душу кота. Мне эта зараза реально надоела. Да что он себе позволяет?!

Кот красиво отбивается жуткими заклинаниями вперемешку с проклятьями, радостно хохоча. Еле увернулся. Снова сидит в капюшоне. А что делать? Придушить не могу – слишком добрый. Бли-ин.

Лес реально задолбал. И я устала! Все. Надоело быть мужиком. Плюхаюсь на какую-то корягу, грустно вздыхаю.

Вряд ли я выгляжу очень круто. Хорт исчезает за стволами деревьев. Из капюшона слышен тихий храп. Уже давно, кстати. О, вернулся. Ура.

– что случилось? – и ни грамма заботы в голосе. Только холодный интерес.

– ну… я тебя столько лечил, что сил нет даже идти. Класс! Хорошая отмаза.

– нда? Что ж, уже темнеет. Остановимся в пещере неподалеку. Сколько тебе нужно, чтобы восстановиться? И идти вот таким вот темпом? Вся жизнь!

– ну. Много. Очень. А ты спешишь?

– нет.

– вот и супер.

– просто хочу поскорее оказаться в городе. Там условия для ночлега куда лучше, чем…

– Я готов! Пошли, чего стоим? Ой… – чувствуя, как правую ногу сводит судорогой, – В пещеру. Ну, где она там?

Хорт задумчиво оглядел меня, ткнул пальцем вперед и снова пошел. Спешу следом, на ходу потирая ногу и сжимая зубы. Главное – не ныть!

Пещера оказалась в шести километрах от коряги!

Меня туда донесли. Но не на руках, как я мечтала, а банально перекинув через плечо, как мешок с мукой. Мне пофигу, чувствую себя трупом. Очень голодным к тому же. Кстати… о голоде.

Сижу на камне, опираясь спиной на свод, и задумчиво наблюдаю за разводящим костер охотником. Котенок где-то лазит, обещал что-нибудь добыть к ужину. Ну-ну… хотя, если воспользоваться магией…

– эй…

Поворачивает голову. Блики огня красиво подсвечивают его лицо. Блин… красив. Нереально. Удивительно. Аж сердце замирает. И эти холодные черные глаза…

– что?

– А?

– ты уже минуту пялишься на меня с идиотской улыбкой. Нда? гм… что-то я отвлекся.

– прости, прости. Просто… я подумал… ты есть хочешь?

Глаза расширились и тут же сузились. Я заметил пульсацию зрачков. Мгновенно наливающихся кровью. Голод. Он его сдерживал, а я неосторожно разбудила. Смотрит на шею, сжимает клыки.

– нет. – хрипло, отворачиваясь и швыряя в костер еще веток.

– как… совсем? Сжимает руку в кулак. Кого-то сейчас побьют.

– издеваешься? – с интересом. Сквозь злобы.

– не… просто, если хочешь, то я могу…

– дать глотнуть своей крови.

– ну… да.

Оборачивается. Смотрит спокойно, встает и идет ко мне. Ежусь, одергиваю себя, задираю нос. Опускается передо мной на одно колено, и поднявшийся порыв воздуха взметает волосы.

Так… близко. Смотрит на шею. Прикусывает губу, и тянет к плечу когтистую руку. На лице – едкая усмешка. В глазах – сумасшедшая жажда.

– А не пожалеешь? – тихо, склоняясь ко мне. Склоняю голову на бок, понимая, что идиотка, и это не лечится.

– пей. Мне нужно, чтобы завтра ты был здоров. Понесешь меня.

– хм? – удивленно. Вонзая клыки в кожу.

Сжимаю зубы, шиплю, чувствуя только боль. Все верно. Я не человек, чтобы испытывать удовольствие от укуса вампира.

– не хм…, а понесешь. Я не успею восстановиться.

По груди стекают горячие капли. Пьет жадно. Большими глотками. Перед глазами мутится, и я с ужасом осознаю, что останавливаться он не собирается. Что… делать? Сил так мало, и с каждым мигом все меньше. Последнее, что замечаю: рыжие искры знакомых глаз и яркий пронзительный свет.

Вой. Противный запах горелого. Мех лап на моих щеках и испуганные крики:

– Вирх! Ты меня слышишь? Вирх!!! Кашель. Горло пережато. Мне холодно, трясет. И очень плохо.

– Вирх!!

– да слышу я, – хрипло. Пытаясь открыть и так широко распахнутые глаза.

– идиот! – сила мягкими потоками втекает в грудь. Щурюсь, начиная различать цвета и одного маленького рыжего котенка, сидящего на моей груди и почему-то плачущего. – ну почему ты такой идиот? Он же не смог бы выпить твоей крови без разрешения! Так как ты его обратил! Ну почему ты такой придурок?

– Я… думал… он остановится, когда напьется.

Котенок, тяжело дышит, смахивает лапкой слезы и садится, глядя на меня уже строго, а не со страхом.

– напьется? Да твоя кровь для него круче любого наркотика. Даже старые вампиры не могут остановиться, если присосутся к девственнице, а тут бывший хозяин! Идиот, да?

Улыбаюсь. Провожу пальцами по его меху и рывком отдаю силу обратно. Вздрагивает, смотрит укоризненно.

– зачем? Уже встаю, держась за стеночку и стараясь не рухнуть снова.

– не учел. Прости. Где он?

А… нашел. На спине охотника – большой сильный ожог. Проходит прямо на глазах. Делаю шаг к нему. Котенок спрыгивает с рук и встает между нами.

– еще шаг, Вирх, – В голосе – спокойная угроза, – и я его убью, чтобы защитить тебя. Останавливаюсь. Прикрываю глаза. Бли-ин.

Сажусь и достаю из куртки мясо. Остатки. Котенок все так же спокоен и крайне серьезен.

– да нафиг он мне сдался? – усмехаюсь, протягивая ему кусочек, – сам восстановится. Иди сюда. Этого я уже накормил. Остался еще один зверь.

Пушистик хмурится, что-то прикидывает, но послушно подходит и даже открывает алую пасть, давая запихнуть в нее мясо.

– вкусно, – угрюмо. Вольготно располагаясь на моих коленях.

Киваю, сую уже себе в рот еще один кусок и чувствую приступ жуткого голода. Бл… могу сорваться. Это… расплата за глупость? Организм снова готов выйти из-под контроля, совсем как при битве.

– эээ… а ты там… ничего не поймал? Удивленно поднятое ухо, довольный прищур глаз.

– да так… поймал кой-чего. У входа валя… Дальше я вскочил, уронив пушистика и рванув к выходу из пещеры. Мама дорогая! Мишу-то за что? И как он только это припер?

Не важно. Готовить некогда. Ем так, полосуя когтями шкуру и вытаскивая сочащиеся кровью еще теплые куски мяса. Ммм!… Чудовище внутри довольно затихает. Жмурюсь от удовольствия, сидя на земле и чавкая. К выходу подходил Хорт, держась за стенку и глядя из-под черной длинной челки.

– хочешь? – Протягиваю ему большой кусок, чувствуя, как по щекам стекает кровь. Он сплюнул, выругался и снова скрылся в пещере. Не понял? Ну и фиг с ним.

А к середине следующего дня, мы наконец-то вышли к городу! А точнее просто из леса, и увидели огромную зеленую долину и крепостные стены, возвышающиеся в ее центре. Стою, держась рукой за ствол дерева и чуть не плача от счастья. Ура. Наконец-то. И я сама дошла! Не скулила, не ныла. Хорошо хоть это тело довольно выносливо. И все же… котенок сказал, что я могла бы ходить втрое быстрее и без устали, но моя психика слишком убедительно уверяет тело, что оно слабое и увечное, так что… сама виновата. Хм… ну и пусть. Зато мы дошли!

– И?

Удивленно поворачиваюсь к Хорту, не понимая, что он хочет сказать. Больше свою кровь я ему пить не давала. Кот уверял, что он теперь месяц без нее продержаться сможет.

– что ты теперь будешь делать?

– ну… а что?

– если хочешь смыться, мне придется убить тебя прямо сейчас. Я не собираюсь тебя отпускать.

Была бы я девушкой и не вампиршей, вторая половина фразы явно привела бы меня в коматозно-восторженное состояние. И все равно почему-то приятно. Я кому-то нужна-а… нда-а-ааа.. клиника.

– ну… значит, я пойду с тобой. Смотрит угрюмо. Идея его почему-то не греет.

– куда?

– да куда угодно.

– даже в церковь? Из-за плеча вылезает сонная морда Мурза.

– А что ты там забыл, охотник? Одна капля святой воды и ты – труп. Да и с серебром я бы на твоем месте теперь поосторожнее был. Не дай бог поранишься… и мрачная тучка пепла до конца дней будет витать над землей.

Смотрит на меня. Игнорируя Мурза. Кот злится. Долбанул молнией. Охотника проняло – лезет удушить некую сволочь. Выпуская когти, визжу, что не отдам.

Отстал. Ура! Хотя… вид скорее ошарашенный. Это из-за визга? Кашляю, начинаю говорить низким, басовитым голосом.

– кхм. Гхм! Грхм! Кхм. Кхм – кхм! Гркх…

– тебя подлечить? Могу стукнуть по спине деревом. Кошусь на кота. Завязываю кашлять.

– так! Ты… куда идешь? В город. А потом? Искать дракона. Я прав?

Кивок. Смотрит на кота, потирает ожог от молнии сквозь дыру в куртке. Мурз показывает ему язык, строит рожи.

– А значит… я – с тобой.

– зачем?

– ну… у меня временные затруднения с памятью. Нифига не помню, короче.

– был девочкой?

– … как… а, я же сам тебе сказал. Ну… это была шутка, просто я все забыл и теперь мечтаю вспомнить. Так что временно побуду с тобою. Ты – интересный. Кот и Хорт смотрят на меня недоверчиво и немного удивленно.

– Я… не совсем все понял. Но пока меня это устраивает. Пошли.

Хмуро смотрю ему вслед, пока Мурз переползает на плечо, цепляясь за волосы. Эй, больно!

– ну?

– чего?

– может, мне-то хоть скажешь, зачем он тебе сдался? Кошусь на личного садиста, судорожно придумываю подходящий ответ.

– понимаешь…

– понимаю, – угрюмо, – ты – Марина. И ты влюбилась. Мечтаешь о взаимности и трепещешь от его прикосновений. Я прав? Вирх. Сжимаю зубы, опустив голову.

– бли-ин, ну что ты будешь с ним делать? Значит так, у тебя есть три недели. Не больше. Потом планеты встанут так, что я смогу открыть дверь в наше измерение. Вот там пусть твоя сестра с тобой и разбирается. Понял? Киваю. А что делать?

– ладно. Не стой столбом. Пошли. Твоя любовь уже учесала, так что советую догнать, пока банально не кинули. Поднимаю голову, усмехаюсь и бегу следом.

Ты прав, котенок. Я – влюбившаяся идиотка. Но… если у этой сказки будет хеппи энд, то я уж постараюсь сделать все, чтобы это был мой хэппи энд. И скорее повешусь, чем женюсь.

– кстати. Вирх.

– у?

– А деньги-то у тебя есть? За въезд в город платить надо. А то золото, что тебе заплатили в деревне, ты где-то посеял. Спотыкаюсь. Падаю. Кое-как встаю и хмуро роюсь в кармане.

– … нда-аа… Тихое зловредное хихиканье.

– тогда советую уже сейчас придумать, как ты будешь умолять во-он того типа в дальнейшем платить за тебя из своего кармана.

Пристально смотрю в прямую, как палка, спину с гордо расправленными плечами.

– ну… он же меня не бросит? И не прирежет на глазах у стражи.

– может просто ей сдать. Ты, как-никак вампир.

– он – тоже.

-… хм… верно.

– Хорт! – догоняю охотника, бегу рядом и радостно заявляю.

– А… у меня денег нет. Тормозят. Смотрят на меня, как на ископаемое.

– нда?