Дело о королеве красоты Гарднер Эрл
— А как вы здесь питаетесь?
— У меня или был талон на питание в ресторане отеля, или я обедала вместе с мистером Ловеттом, иногда мне поднимали еду прямо в номер.
— Так что же вы оплачивали теми деньгами, которые мистер Ловетт дал вам?
— Ну… ну, всякие случайные расходы.
— И большие это были расходы?
— Не знаю.
— Вы не ведете счет деньгам?
— Веду, но не очень точно.
— А что вы называете случайными расходами?
— Ну, расходы на всякие мелочи, без которых не обойтись. Газеты, например, чаевые для горничной и так далее.
— Судя по всему, вы не потратили и пятидесяти долларов на эти случайные расходы?
— О, конечно, нет!
— А двадцать пять долларов?
— Тоже нет.
— А десять долларов?
— Думаю, что нет, но что-то вроде этого.
— А сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы?
— Я не думаю, что вас это должно интересовать. Это частный вопрос, касающийся только меня и мистера Ловетта.
— Сколько денег вам дал мистер Ловетт на расходы? — сухо повторил Мейсон.
Максин Эдфилд повернулась к судье Элвиллу:
— Я должна отвечать на этот вопрос?
— Я думаю, что вопрос вполне закономерный. И я не слышал возражений со стороны обвинения. Полагаю, что обвинение тоже считает его вполне закономерным.
— Хорошо, — выдавила Максин. — Если вам обязательно надо знать об этом, он дал мне пятьсот долларов.
— Пятьсот долларов на мелкие расходы? — удивился Мейсон.
— Вовсе не на мелкие! — огрызнулась она. — Я ведь должна была бросить работу и приехать сюда!
— Но вы получили на работе отпуск, не так ли?
— Да, получила.
— На какой срок?
— На две недели.
— А мистер Ловетт не договаривался с вашим хозяином о продлении отпуска, если это будет необходимо?
— Я не знаю, о чем они там договаривались. Я знаю только, что приехала сюда в счет моего отпуска.
— Значит, вы получаете плату за свое пребывание здесь?
— Ну и что? Я ведь имею на это право! Я провожу свой отпуск там, где хочу!
— Теперь о другом, — сказал Мейсон. — Не предлагал ли вам мистер Ловетт нечто вроде гонорара в том случае, если ваши показания будут способствовать его успеху в выигрыше этого дела?
— Нет, не предлагал.
— А он не говорил, что ваши показания могли бы заставить его клиентов…
— Ну, это друге дело! — ответила Максин. — Вы же спрашивали меня не о его клиентах, а о самом мистере Ловетте!
— Значит, мистер Ловетт говорил вам, что его клиенты могут быть вам очень благодарны?
— Что-то в этом роде.
— Он говорил именно о благодарности?
— Да, наверное… Речь ведь идет о двух миллионах долларов, и они так и не добьются правды, если я не расскажу то, что Элен в свое время рассказала мне.
— Вы говорите, что речь идет о двух миллионах долларов? — спросил Мейсон.
— Совершенно верно. Эцекил Хаслетт, отец Хармена Хаслетта, умер и оставил все свое состояние и фирму «Гловервилл-Спринг-компани» своему сыну. А недавно молодой Хаслетт отправился в путешествие и погиб в море. У него есть два сводных брата — Брюс и Норман Джасперы, и мне кажется, что Хармен Хаслетт оставил какой-то странный пункт в своем завещании, из которого явствует, что он является отцом незаконного ребенка, и если это действительно так, то он оставляет все свое состояние этому ребенку. Собственно говоря, вы пытаетесь выжать из меня эту историю, — хмуро добавила свидетельница. — И я рассказала вам все, что знаю. И рассказала правду.
Она поднялась, собираясь покинуть свидетельское место.
— Подождите минутку! — остановил ее Мейсон. — Я не выяснил еще один вопрос. Вы виделись с Агнес Берлингтон?
Свидетельница вернулась на свое место, посмотрела на Мейсона, потом отвела глаза, снова посмотрела на адвоката и, наконец, сказала вызывающе:
— Да, я встречалась с ней!
— Когда?
— Я встречалась с ней вечером третьего числа.
— Где?
— В ее доме.
— А каким образом вы попали туда?
— Прекратите допрос, — вмешался Диллон. — Все это является новостью для обвинения, и мы возражаем против такого рода вопросов, поскольку обвинение еще не касалось отношений свидетельницы с Агнес Берлингтон. К тому же этот вопрос не относится к делу.
— Я так не считаю, — заметил судья Элвилл. — Если свидетельница, заинтересованная в этом деле, знала Агнес Берлингтон, я хочу знать, что их связывало.
— Отвечайте на вопрос, — сказал Мейсон.
— Хорошо, — вызывающе ответила Максин Эдфилд. — У мистера Ловетта были детективы, которые выяснили, что Агнес Берлингтон работала медсестрой в одной из больниц Сан-Франциско в то время, когда родился ребенок, которого сейчас зовут Уайт Байрд. И я слышала, что Элен Калверт полагается на показания этой Агнес Берлингтон в своей нечистой игре, надеясь получить наследство Хармена Хаслетта. Я отправилась туда, потому что знала, что все, что будет показывать эта Агнес Берлингтон, заведомая ложь. Я хотела открыть ей глаза и сказать, что Элен Калверт надеется на миллионы Хаслетта, пытаясь доказать, что у него есть сын.
— И вы виделись с Агнес Берлингтон?
— Да, я видела ее.
— Вы добились чего-нибудь?
— Я честно сказала ей, что если она заявит, что Элен Калверт имела ребенка, я смогу доказать, что она лжет.
— Что еще?
— Больше ничего. Она просто выставила меня за дверь, сказав, что это не мое дело. Весь наш разговор не длился и десяти минут. Но я предупредила ее, что ее могут уличить в лжесвидетельстве, если она будет давать подобные показания под присягой.
— Что она ответила на это?
— Ничего. Просто сказала мне, чтобы я убиралась вон.
— У меня больше нет вопросов, — сказал Мейсон.
— Обвинению тоже больше нечего добавить, кроме просьбы к Высокому Суду приобщить к вещественным доказательствам револьвер тридцать восьмого калибра, найденный в машине подозреваемой.
— Я полагаю, — сказал судья Элвилл, — что все изложенное является достаточным для того, чтобы держать под арестом Элен Эддар. Конечно, если у защиты также есть какие-нибудь свидетели…
Мейсон поднялся:
— Ваша Честь, у меня есть свидетели, и в качестве первого из них я хотел бы вызвать мистера Пола Дрейка.
— Очень хорошо. Мистер Дрейк, пройдите вперед и принесите присягу.
Когда формальности были закончены, Мейсон спросил:
— Вас зовут Пол Дрейк, вы имеете лицензию частного детектива и в ряде случаев я вас нанимаю в связи с тем или иным делом?
— Совершенно верно, сэр.
— Теперь я хочу вас спросить: вы выяснили, согласно моим распоряжениям, где потерпевшая Агнес Берлингтон имела обыкновение покупать продукты?
— Да, сэр, выяснил.
— Скажите, где Агнес Берлингтон купила себе продукты во второй половине дня четвертого числа этого месяца?
— Четвертого числа, ближе к вечеру, — ответил Пол Дрейк, — Агнес Берлингтон купила себе пакет с замороженным ужином в «Санрайз спешиэл супермаркет», который находится приблизительно в двух кварталах от ее дома.
— Вы знаете, что содержалось в этом пакете с ужином?
— Я знаю это только со слов мисс Донны Финдли, которая работает в этом магазине.
— Очень хорошо, — ответил Мейсон. — В таком случае я попрошу вас покинуть свидетельское место и уступить его мисс Донне Финдли. Она будет моим следующим свидетелем.
Донна Финдли, очаровательная молодая женщина лет двадцати двух, заняла место для свидетелей, принесла присягу и сообщила свое имя и род занятий.
— Вы были знакомы с Агнес Берлингтон? — спросил ее Мейсон.
— Да. Я даже была дружна с ней… Относительно.
— Что вы понимаете под словом «относительно»?
— Я работаю кассиром-контролером в «Санрайз спешиэл супермаркет», а мисс Берлингтон довольно часто покупала у нас продукты. Она обычно расплачивалась у меня, и мы разговаривали минуту-другую, пока я подсчитывала купленные товары.
— Вы помните вашу встречу с ней вечером четвертого числа?
— Очень хорошо помню.
— Расскажите нам об этой встрече.
— Агнес купила один хлебец, пачку масла, коробку молока и пакет с замороженным ужином, который известен под названием «Ту-Спешиэл».
— Вы знаете, что содержится в этом пакете?
— Знаю. Он содержит эскалоп с гарниром — зеленым горошком и картофельным пюре. Кроме того, там был соус к эскалопу.
— Почему вам запомнилась эта встреча? — спросил Мейсон.
— Мы с ней перекинулись несколькими фразами, и я спросила ее, что она ела вчера вечером. Она ответила, что брала эскалоп с гарниром, он ей очень поправился и она хочет снова взять его.
— Благодарю, — сказал Мейсон. — У меня все.
Пришла очередь Диллона задавать вопросы.
— Именно в этот вечер, — спросил он с сарказмом, — вы поинтересовались тем, что она ест и что ей нравится?
— Почему же в этот вечер… Мы неоднократно говорили на эту тему.
— И вы уверены, что разговор, о котором вы сообщили, состоялся именно четвертого вечером?
— Уверена, потому что хорошо помню, что не видела ее пятого, а шестого узнала о ее смерти.
— В котором часу четвертого числа вы с ней разговаривали?
— Минут пятнадцать-двадцать шестого.
— Как вам удалось запомнить это время?
— Я работаю до семи и в конце рабочего дня часто поглядываю на часы.
— Значит, вы точно можете сказать, когда состоялся ваш разговор?
— Не точно… Но я знаю, что он состоялся часа за полтора до окончания моей работы.
— У меня больше нет вопросов, — сказал Диллон, обращаясь к судье.
Мейсон поднялся:
— С разрешения Высокого Суда я хотел бы узнать у лейтенанта Трэгга, были ли осмотрены ведро для отбросов, пустые банки и коробки из-под пищи в доме Агнес Берлингтон?
— С какой целью? — спросил судья Элвилл.
— Для того, чтобы показать Высокому Суду, что в ведре для отбросов была найдена упаковка от готового ужина с эскалопом, зеленым горошком и картофельным пюре.
— Это не будет служить доказательством чего-либо, — заметил судья. — Разумеется, эта картонка была найдена в ведре для отбросов. И сейчас мы знаем, что она содержала замороженный ужин. Мы знаем также, что именно этот ужин был найден в желудке покойной, но мы не знаем, когда она его съела.
— Естественно предположить, что она съела все это в тот же вечер. Она ведь сообщила свидетельнице Донне Финдли, что собирается ужинать.
— Но потерпевшая могла изменить свое намерение, — вмешался Диллон. — Правда, это не меняет дела. Нам все равно известно только то, что она была убита в ближайшие часы после приема пищи.
— Это меняет дело, если этот факт связать с водой, поступающей из оросительной системы. Ведь система работала всю ночь.
— Вот как? — сказал Диллон.
— Да, вот так, — ответил Мейсон. — И когда машина моей подзащитной въехала на подъездную дорожку, ведущую к дому Агнес Берлингтон, эта система проработала уже много часов, а это в свою очередь означает, что сама хозяйка дома к этому времени была уже давно мертва.
— Совсем не обязательно, — заметил Диллон. — Теория эта совсем бездоказательна. Дорожка и газон могли быть мокрыми и за несколько дней до преступления, особенно если их регулярно поливали. И тем не менее, мы знаем на основании вскрытия, что Агнес Берлингтон была убита четвертого вечером, так что мистер Мейсон только акцентирует внимание на этих фактах.
— У защиты интересная версия, — заметил судья Элвилл. — Но не думаю, что она может оказать влияние на присяжных. Кроме того, наше сегодняшнее заседание преследует лишь одну цель: выяснить, было ли совершено преступление, и если да, то есть ли основания связывать это преступление с именем Элен Эддар.
— Могу я обратиться к Высокому Суду с просьбой? — спросил Мейсон.
— Пожалуйста, — ответил судья Элвилл. — Только не оперируйте обстоятельственными уликами, поскольку, на мой взгляд, они не имеют места при данном слушании.
— До сих пор у меня не было возможности подробно ознакомиться с начальной стадией расследования. Но поскольку роковая пуля так и не была найдена, у меня есть основания предполагать, что следствие упустило еще какие-нибудь улики.
— И вы надеетесь найти то, что проглядела полиция? — саркастически спросил Диллон.
— Попытаюсь, — скромно ответил Мейсон. — Во всяком случае я имею на это право.
Судья Элвилл какое-то время находился в нерешительности, потом сказал:
— Мне кажется, что просьба защиты имеет под собой основание. Защита не может открыть что-либо новое для этого Суда, но для Суда Присяжных она, вполне возможно, обнаружит новые факты.
— Мы возражаем против этого, Ваша Честь. Подозреваемая вместе со своим адвокатом и его секретаршей уже были на месте преступления, когда они обнаружили труп Агнес Берлингтон, — взорвался Диллон.
— Да, но они боялись даже притронуться к чему-либо и сразу же сообщили в полицию, — ответил судья. — Сейчас трупа там уже нет, а улики, возможно, остались, и представитель защиты имеет право на дополнительный осмотр.
— Мы возражаем, — повторил Диллон.
— На каком основании вы возражаете, господин обвинитель?
— Потому что представитель защиты известен своей нечистоплотностью и его методы ведения дела довольно подозрительны.
— А что он может предпринять, чтобы помочь своей клиентке? — спросил судья.
— Он может взять с собой револьвер, выпустить из него пулю куда-нибудь в потолок, а потом заявить, что полиция проглядела эту пулю.
— Это несерьезное заявление, — заметил судья Элвилл.
— Как вы считаете, полиция могла проглядеть что-либо? — спросил Мейсон у Диллона.
— Я не знаю, — ответил тот.
— Вот так-то лучше, — сказал судья. — Пуля могла застрять в любом месте, в самом что ни на есть невероятном. Суд сделает двухчасовой перерыв и защите предоставляются все возможности для проверки. Попрошу лейтенанта Трэгга и господина заместителя окружного прокурора также присутствовать при этом, чтобы Суд мог обратиться с вопросами и к ним.
— Такая проверка не обещает ничего хорошего, — все еще не унимался Диллон.
— Плохого она тоже ничего не принесет, — решил судья Элвилл.
Диллон собрался было еще что-то сказать, но затем передумал и промолчал.
— А теперь, — продолжал судья. — Суд объявляет перерыв на два часа и отправляется на место преступления. И мы просим полицейского офицера организовать доставку членов Суда к дому Агнес Берлингтон.
17
Лейтенант Трэгг с видом церемониймейстера стоял посредине комнаты.
— Обращаю внимание Высокого Суда, что место, где лежал труп Агнес Берлингтон, очерчено меловой чертой, — сказал он. — Круг, обведенный красным мелом, показывает, где была лужица крови. Я имею право предположить, что пуля могла оказаться в лужице крови, а поскольку кровь, вытекая из тела, густеет, пуля могла потеряться в этой массе. Второе предположение: пуля могла застрять в одежде убитой, а при переносе трупа выпасть где-то по дороге. А может быть, ее нужно искать в больнице, куда был доставлен труп. Но даже, если мы найдем эту пулю в больнице, это нам ничего не даст. Нельзя будет доказать, что именно эта пуля побывала в теле Агнес Берлингтон. Могу уверить Высокий Суд, что такие случаи бывают. Не часто, но бывают.
Судья Элвилл оглядел помещение и спросил:
— Все вещи остались на местах?
— Да, Ваша Честь.
— И вы проверяли потолок и…
— Мы проверили каждый дюйм этой комнаты, — ответил лейтенант Трэгг. — Поверьте мне, мы сами очень заинтересованы в том, чтобы найти эту пулю. Мы считаем, что она явилась бы самым существенным вещественным доказательством.
Судья Элвилл задумчиво пожевал губами.
— А что вы скажете насчет окон? — спросил Мейсон.
— Окна были найдены в таком же состоянии, в каком вы видите их сейчас — закрытыми на задвижки изнутри и задернутыми занавесками. Обстановка в ванной комнате свидетельствует о том, что убитая собиралась принять душ. Мы проверили все до мельчайших деталей, так что ошибок быть на может.
— Но если предположить, что в момент убийства окно было открыто, — спросил Мейсон, — могла пуля вылететь в него?
— Могла, — ответил Трэгг. — Но в этом случае мы имели бы дело с очень предусмотрительным убийцей. Он не только закрыл окно, но и запер его на задвижку.
— Согласно сводке погоды вечером четвертого числа в этом районе внезапно прошла сильная гроза, в интервале с восьми двадцати пяти до восьми пятидесяти пяти вечера. Не знаю, пригодится ли это при расследовании, но я на всякий случай запросил эти сведения у метеослужбы.
— Какое отношение имеет гроза к убийству? — удивился Трэгг.
— К убийству она никакого отношения не имеет, но к закрытым окнам — самое непосредственное, — ответил Мейсон. — Сводка погоды гласит, что вечер был душный и влажный. Я говорю об этом потому, что в доме Агнес Берлингтон нет кондиционера. Следовательно, можно предположить, что окна были открыты и лишь гроза могла заставить их закрыть.
— Не обязательно, — ответил Трэгг. — Потерпевшая могла лишь задернуть занавески. Тем более, что она была в ванной или собиралась принять ванну.
— Пуля не могла пролететь сквозь занавески, не оставив в них дырки. А дырки нет.
— Все это пустые слова, — вмешался Диллон. — Во время грозы Агнес Берлингтон могла быть еще жива-живехонька и сама закрыть окна. А убита она могла быть намного позже. Скажем, в два-три часа утра.
— Судя по одежде, которая была на убитой, трудно предположить, что она нашла свою смерть в столь поздний час, — сказал Мейсон. — Я полагаю, что лучше всего отодвинуть занавески, открыть рамы и осмотреть их.
— Что это может дать? — спросил Диллон.
Судья Элвилл тоже вопросительно посмотрел на Мейсона.
— Очень многое, — ответил адвокат. — Это может подсказать нам время ее смерти. Вполне возможно, что Агнес Берлингтон была убита как раз в тот момент, когда собиралась закрыть окно.
— Один шанс на миллион! — презрительно бросил Диллон.
— Я с вами не согласен, — ответил Мейсон. — Здесь шансы очень хорошие. Давайте предположим, что к Агнес Берлингтон пришел человек, которого она испугалась. Она взяла револьвер… Но тут внезапно налетела гроза, порыв ветра поднял занавески. Она хотела закрыть окно, на какое-то мгновение повернулась к визитеру спиной, и в этот самый момент он нажал на курок. Такой вариант объясняет отсутствие пули. Убитая стояла спиной к убийце, занавески развевались по ветру. Пуля прошла сквозь тело и вылетела в открытое окно.
— Все это слишком фантастично и нереально, — заметил Диллон. — Но хочу заметить, что Элен Эддар могла убить ее с таким же успехом при сложившихся обстоятельствах. Как раз в тот момент, когда первые порывы ветра подняли занавески и через полчаса после того, как Агнес Берлингтон отужинала.
— Теория защиты заинтересовала меня, — сказал судья Элвилл. — Когда мы сталкиваемся со случаем, где полиция не в состоянии найти роковую пулю, напрашиваются все варианты, даже самые невероятные. Лейтенант Трэгг, прошу вас, отдерните занавески и поднимите оконную раму.
Тот повиновался.
Судья Элвилл нагнулся, чтобы осмотреть нижнюю часть рамы.
— Что это, господин лейтенант? — вскоре спросил он.
Трэгг внимательно осмотрел нижнюю часть оконной рамы, в которой была видна маленькая полоска.
— Здесь, кажется, небольшая царапина. Причина ее возникновения неясна.
— Могла ее оставить пуля? — спросил судья Элвилл.
Лейтенант Трэгг нерешительно пожал плечами.
— Она могла появиться при помощи какого-нибудь хитреца, который хочет запутать дело! — взорвался Диллон.
Судья Элвилл задумчиво посмотрел на него, затем обратился к лейтенанту Трэггу:
— А вам не приходило в голову поднять раму и осмотреть ее снизу?
— Конечно нет! Труп Агнес Берлингтон был найден в комнате, где все окна были закрыты и задернуты занавесками.
— В связи с тем, что пуля прошла сквозь тело убитой под углом, — заметил судья Элвилл, — можно предположить, что выстрел последовал в тот момент, когда убитая нагнулась, чтобы закрыть окно, и я считаю, что полиция должна взять дело на доследование. Если версия мистера Мейсона окажется правильной, то Агнес Берлингтон была убита, когда держала револьвер в руке и в то же время пыталась закрыть окно. Убийца, кто бы он ни был — он или она, воспользовался подвернувшейся возможностью, выхватил свой револьвер и выстрелил.
— По всей вероятности, — сказал Мейсон, — Агнес Берлингтон не подозревала, что человек, которого она держала под прицепом, тоже вооружен. А когда мисс Берлингтон упала, убийца перешагнул через труп и закончил то, что начала убитая — опустил ставню.
— Нет никаких причин полагать, что это след, оставленный пулей! — вновь запротестовал Диллон.
— В таком случае что же это? — спросил судья Элвилл.
— Появление этой царапины можно объяснить разными причинами. Если кто-то, желающий исказить улики, был вооружен соответствующим инструментом…
— Возможно, — прервал Диллона судья Элвилл. — Но если смотреть в лицо фактам, нужно признать, что полиция, несмотря на тщательность обследования места происшествия, кое-что проглядела. И я даю возможность полиции провести доследование и назначаю продолжение слушания в зале суда на завтра, на десять часов утра. Хочу добавить, что если все-таки эта пуля будет найдена, она может оказаться решающей уликой в процессе. Если она была выпущена из револьвера, найденного в ящичке водителя машины Элен Эддар, это будет прямой уликой против нее. С другой стороны, если окажется, что пуля была выпущена не из этого револьвера, Суду придется придать делу другое направление. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. Полиция должна тщательно проверить каждый дюйм земли за окном комнаты, где произошло убийство. Это — единственное место, которое еще не было обследовано и где можно найти эту улику. Итак, повторяю, судебное заседание переносится на завтра, на десять часов утра.
18
Когда все вышли из дома Агнес Берлингтон, Мейсон подошел к лейтенанту Трэггу.
— Хотите потолковать со мной кое о чем? — спросил адвокат.
— Я в вашем распоряжении.
— Почему бы нам в таком случае не проехать в мой офис?
— Что ж, не возражаю, — ответил Трэгг.
— И я надеюсь, вы ничего не скажете об этом Диллону?
— Мне самому неприятно встречаться с ним сегодня. Откровенно говоря, Мейсон, я весь горю от стыда — проглядеть такую улику. Но мы исходили из того, что убийство было совершено в комнате — значит, и улики надо искать только в комнате. Тем более, что окна были закрыты.
Небольшая группа юристов и полицейских, присутствовавших на доследовании, села в машину, которая должна была развести их по домам. Лейтенант Трэгг простился с Мейсоном и тоже сел в машину, но спустя некоторое время он появился в кабинете адвоката.
— Ну, Мейсон, — сказал лейтенант, — выкладывайте то, что хотели сообщить.
— В дневнике Агнес Берлингтон имеются довольно явные намеки на то, что она шантажировала мою подзащитную, — начал Мейсон.
— Продолжайте, — сказал Трэгг.
— А давайте посмотрим на это дело с другой стороны, — предложил Мейсон. — С точки зрения моей подзащитной.
— И что это нам даст?
— Предположим, что вы — шантажист и шантажируете женщину, угрожая ей разоблачением. А именно тем, что у нее есть незаконнорожденный ребенок. И вы получаете деньги за молчание. А потом вдруг выясняется, что ваши показания будут решающими на суде в деле о двух миллионном наследстве. Как вы поступите в этом случае? Неужели будете сидеть и бездействовать?
Трэгг задумчиво посмотрел на Мейсона, а потом внезапно сказал:
Читать бесплатно другие книги:
