Дело о сумочке авантюристки Гарднер Эрл
— Я жду ответа, — резко произнес Трэгг.
— Вам не кажется, что с мисс Стрит следует говорить более учтиво? — спросил Мейсон.
Трэгг не спускал с Деллы глаз.
— Вашими постоянными замечаниями вы только усугубляете ее положение. Мисс Стрит, где вы провели эту ночь?
— Господин лейтенант, — подчеркнуто вежливо произнес Мейсон, — чужие мысли вы читать не умеете. Ваш приход именно в этот ресторан свидетельствует о том, что вы были неподалеку. Информацию вы могли получить только двумя способами. Первый: вы получили по радио сообщение о вызове патрульной машины в отель «Келлинджер», где две молодые особы в нарушение правил принимали в номере мужчину. Полиция была вызвана, чтобы вышвырнуть постояльцев из отеля. Вы предположили, что эти постояльцы могли направиться в ближайший ресторан и начали планомерно обходить все подобные места, пока не нашли нас.
Трэгг попытался что-то сказать, но Мейсон, повысив голос, заставил его промолчать.
— Можно также предположить, что вы нашли Салли Мэдисон и успели ее допросить. В этом случае, о нашем присутствии в этом районе вы узнали от нее. Не сомневаюсь, вы постарались выяснить у нее как можно больше.
Предостерегающий взгляд Мейсона подсказал Делле, что в этом случае Трэгг осмотрел сумочку и, несомненно, знаком с ее содержимым.
Лейтенант по-прежнему не спускал с Деллы взгляд.
— Итак, мисс Стрит, — сказал полицейский, — может быть, после столь тщательной подготовки вы все-таки сообщите мне, где вы провели эту ночь?
— Часть ночи я провела в собственной квартире, часть — в отеле «Келлинджер».
— Как вы оказались в этом отеле?
— Мне позвонила Салли Мэдисон и передала просьбу мистера Мейсона отвезти ее в какой-нибудь отель.
— Она сказала почему?
— Я точно не помню, она мне сказала, или я узнала потом от самого мистера Мейсона, что он хочет ее..
— Спрятать, — подсказал Трэгг, видя что Делла замолчала.
— От репортеров, — мило улыбаясь закончила фразу Делла.
— Вы помните время?
— Когда позвонила Салли Мэдисон?
— Да.
— Нет, на часы я не смотрела, но вы можете узнать в отеле примерное время нашей регистрации.
— Я спрашиваю, в какое время вам звонила Салли Мэдисон?
— Не могу сказать.
— Переходим к главному, — торжественно заявил Трэгг. — Следите за своими ответами, от них зависит очень многое. Вы не заметили ничего странного в поведении Салли Мэдисон?
— Да, заметила, — быстро ответила Делла.
Голос Трэгга стал хриплым и грубым:
— Что именно? — Эти слова прозвучали как удар хлыста.
Мейсон взглядом предупредил Деллу.
— Девушка спала голой. — Делла Стрит смущенно улыбнулась и быстро сказала: — Понимаете, господин лейтенант, это довольно странно… Она просто сбросила одежду и нырнула в постель. Обычно молодые женщины, особенно с внешностью Салли Мэдисон, больше внимания уделяют гигиене перед отходом ко сну. Обычно необходимо нанести крем, смазать кожу лосьоном…
— Я спрашиваю о другом.
— Лейтенант, вы прервали Деллу, — вмешался в разговор Мейсон. — Быть может, она сообщила бы вам именно то, что вам нужно.
— Если бы я не прервал ее, она рассуждала бы о привычках Салли Мэдисон до самого полудня. Повторяю вопрос, мисс Стрит, заметили ли вы нечто странное в поведении Салли Мэдисон, признавалась ли она вам в чем-либо?
— Лейтенант, позвольте напомнить вам, — сказал Мейсон, — что вся информация, полученная от Салли Мэдисон как потенциальной клиентки, является строго конфиденциальной. Мисс Стрит, как моя секретарша, не может ее разглашать.
— Правила мне известны, — согласился Трэгг. — Они касаются информации, сообщенной в связи с делом, по которому Салли Мэдисон консультировалась с вами. Насколько мне известно, дело касается исключительно ее права на часть наследства Харрингтона Фолкнера. Я же спрашиваю только, заметила ли мисс Стрит, что Салли Мэдисон ведет себя странно. Да или нет?
— Но, господин лейтенант, я знакома с девушкой всего два дня, и не знаю, какое поведение можно считать обычным для нее. Поэтому, когда вы спрашиваете, странно ли вела себя Салли Мэдисон, мне трудно…
— Все эти отговорки заставляют меня прийти к вполне определенному выводу, — прервал ее Трэгг. — Мисс Стрит, почему мистер Мейсон приехал к вам в отель в пять часов утра?
— В пять часов? — всем своим видом Делла Стрит выражала удивление. — Я не смотрела на часы, господин лейтенант. Я только…
— Не сомневаюсь, лейтенант, — вмешался Мейсон, — изучение записей в журнале отеля «Келлинджер» окажется весьма полезным.
— Вы постоянно подсказываете мисс Стрит, что она не должна скрывать информацию, которую я легко могу получить, переговорив со служащим отеля. Я еще раз спрашиваю, не заметили ли вы чего-нибудь странного в поведении Салли Мэдисон, в ее внешнем виде? Как она была одета, что держала в руках, что делала, что говорила?
— Лейтенант, я уверен, что если бы мисс Стрит заметила нечто, показавшееся ей достаточно важным, она бы несомненно сообщила об этом мне. Можете задавать вопросы мне.
— Нет, не хочу. Я спрашиваю мисс Стрит. Почему вы позвонили мистеру Мейсону и попросили его приехать в отель?
Взгляд Деллы Стрит стал жестким и дерзким.
— Вас это не касается! — выпалила она.
— Вы уверены?
— Да.
— Понимаете, мисс Стрит, меня касается многое, особенно, если речь идет об убийстве.
Делла Стрит плотно сжала губы.
— Ну, хорошо, — сказал вдруг Трэгг. — Вы неплохо тянули время и пытались выведать, что именно мне известно. Я почти уверен, что вы обладаете нужной мне информацией. Мистер Мейсон очень кстати подметил, что я только двумя способами мог получить сообщение о вас. Первый: мне доложили о вызове в отель патрульные полицейские, и я объезжал район в надежде найти вас. Второй: я нашел Салли Мэдисон и уже допросил ее. Вы тянули время, надеясь, что верна первая догадка, и ошибались. Я действительно получил сообщение о вызове полиции в отель. Я не спал всю ночь, надеясь на счастливый случай. Я немедленно выехал сюда и встретил на улице Салли Мэдисон. В ее сумочке я обнаружил две тысячи долларов, происхождение которых она никак не могла объяснить. Там же лежал револьвер тридцать восьмого калибра, из которого совсем недавно стреляли, и который был весьма похож на орудие убийства Харрингтона Фолкнера. Итак, дорогие Перри Мейсон и Делла Стрит, если я докажу, что вы знали о содержимом сумочки, то обвиню вас в соучастии после события преступления. Я предоставил вам возможность сообщить мне важную информацию, связанную с убийством Харрингтона Фолкнера. Вы решили не делать этого. Мейсон, я просто распну вас, если сумею доказать, что вы знали о том, что револьвер лежал в сумочке Салли Мэдисон.
Лейтенант Трэгг резко поднялся из-за стола и сказал озадаченному официанту:
— Яичницы не надо. Я желаю расплатиться.
Трэгг бросил деньги на стойку и вышел.
Делла Стрит посмотрела на Мейсона встревоженным взглядом.
— Шеф! Я должна была сказать ему. Как скверно все получилось.
Лицо Мейсона, казалось, было высечено из камня.
— Успокойся. Мы сделали свой выбор и проиграли. Начнем все сначала. Сегодня, видимо, не самый удачный для нас день. Мы оба здорово влипли.
11
Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк собрались в кабинете адвоката.
Мейсон закончил рассказ о событиях последних нескольких часов и сказал:
— Теперь ты сам видишь, Пол, какие нам грозят неприятности.
Пол Дрейк тихо свистнул.
— Мягко сказано — неприятности. Почему ты не бросил эту девчонку и не заявил в полицию, как только увидел револьвер?
— Я боялся, что мне все равно не поверят. Кроме того мне не хотелось бросать Салли волкам на съедение, не разобравшись в чем дело. Я хотел выслушать ее. Если хочешь знать, я надеялся, что нам легко удастся выбраться из этого опасного положения.
— Игра могла оказаться бы неплохой, — кивнул Дрейк, — если бы ты не проигрывал при каждом броске кости.
— Ты прав, — согласился Мейсон.
— Как будут развиваться события на твой взгляд? — спросил Дрейк.
— Если полиции удастся доказать участие Салли Мэдисон в убийстве, нам несдобровать. Если нет, нам, вероятно, удастся выскользнуть. Кстати, Пол, что тебе удалось узнать об убийстве?
— Официально детали следствия содержатся в тайне, но мне удалось выяснить, что медэксперт совершил непростительную ошибку. На место преступления выезжал совсем зеленый коронер, а сержант Дорсет помог только все еще больше запутать. Полиция определила время смерти, но хирург, производивший вскрытие, по халатности, лишил полицию безупречного дела.
— Прекрасно.
— Перри, есть еще новости, которым ты обрадуешься меньше.
— Стреляй!
— Этот парень, который работает в зоомагазине, Том Гридли, похоже приезжал к убитому и получил чек на тысячу долларов. Скорее всего, этот чек был последним, выписанным Фолкнером.
— Как полиция это выяснила?
— На полу валялась чековая книжка. Корешок последнего чека был частично заполнен. Чек был выписан на тысячу долларов, и Фолкнер как раз заполнял корешок, когда его рука вдруг перестала писать. Он успел написать имя «Том» и три буквы «Г», «р» и «и». Судя по всему, он намеревался написать «Том Гридли». Рядом на полу валялась авторучка.
— Что сказал об этом Том Гридли? — спросил Мейсон после некоторого раздумья.
— Никто не знает. Полиция накинулась на него, как только был обнаружен корешок чека. С тех пор его никто не видел.
— В какое время, по мнению полиции, было совершено убийство?
— Около восьми пятнадцати вечера. Скажем между восемью пятнадцатью и восемью тридцатью. Фолкнер должен был отправиться на встречу коллекционеров рыбок. Прийти туда он должен был в восемь тридцать. Примерно в восемь десять он позвонил и сказал, что задерживается из-за деловой встречи, которая отняла больше времени, чем он рассчитывал. Он сказал также, что сейчас бреется, потом собирается принять горячую ванну. Предупредил, что опоздает на несколько минут, и что вынужден будет уйти где-то в девять тридцать, так как на этот час у него назначена еще одна деловая встреча. Потом, в середине разговора, он сказал вдруг кому-то, видимо вошедшему в комнату: «Вы как здесь оказались? Когда вы мне понадобитесь, я сам пошлю за вами!» Человек, с которым Фолкнер разговаривал по телефону, слышал чьи-то голоса, потом Фолкнер произнес рассерженно: «Я ничего не собираюсь обсуждать сегодня. Убирайтесь, или я выкину вас из дома! Ну хорошо же!», — и бросил трубку, не закончив разговор.
— Продолжай, Пол, — попросил Мейсон.
— Люди, проводившие встречу, хотели удостовериться, что Фолкнер обязательно придет. Хотели получить с него деньги. Они перезвонили ему в восемь двадцать, но, не услышав ответа, решили, что Фолкнер уже выехал. Подождали еще несколько минут, Фолкнер не приехал, и они позвонили ему снова. Безрезультатно. Очевидно, Фолкнер одевался и готовился к этой встрече. На стеклянной полочке лежала бритва с остатками пены и волос. Фолкнер был чисто выбрит. На основании всех этих фактов полиция пришла к заключению, что когда Фолкнер разговаривал по телефону, в доме появился какой-то человек, который не звонил в дверь, а просто вошел. Фолкнер был рассержен его появлением и решил выгнать непрошенного гостя из дома. Он бросил трубку и двинулся тому навстречу. Именно в этот момент, как считает полиция, прогремел выстрел.
— А хирург, производивший вскрытие, что сказал?
— Он, вероятно, спал, когда его вызвали. Сначала определение времени смерти с точностью до минуты показалось ему не слишком важным. Все занимались фотографированием тела, снятием отпечатков пальцев, поисками других улик, никто не удосужился замерить температуру трупа. Детективы считают это проколом со стороны медицинского Отдела. Если бы кто-нибудь догадался замерить температуру трупа на момент приезда полиции, то время смерти было бы подтверждено точными данными, а не приблизительными вычислениями.
— Я понимаю, какие сложности могут в связи с этим возникнуть. Полиция, вероятно, права. Как они объясняют перевернутый аквариум?
— Аквариум с рыбками мог стоять на столике, и его мог опрокинуть сам Фолкнер в момент падения после выстрела.
Мейсон кивнул.
— Или, — продолжил Дрейк, — в комнате мог находиться другой человек, уже после убийства, и аквариум был опрокинут случайно или умышленно.
— Есть мысли по поводу этого другого человека?
— Это могла быть миссис Фолкнер, которой не понравилась обстановка, и она опрокинула аквариум случайно или умышленно, а потом заехала на машине за угол и подождала, пока вы приедете.
— Но как она узнала, что я приеду?
— Насколько я понимаю, и как ты сам вчера говорил, Перри, ей мог позвонить Стонтон.
— Другими словами, она была дома, уже обнаружила тело и опрокинула аквариум. Ей позвонил Стонтон. Он хотел поговорить с Фолкнером. Она сказала, что не может в данный момент позвать его к телефону, и спросила, не нужно ли что-нибудь ему передать. Стонтон сообщил, что я и Салли Мэдисон уже выехали к Фолкнеру.
Мейсон встал из-за стола и заходил по кабинету.
— Но это предполагает наличие веских причин, по которым Стонтон держит рот закрытым. Я имею в виду телефонный разговор. Если Фолкнер был убит в восемь пятнадцать — восемь тридцать, Стонтон к этому времени уже знал от полиции или из газет, что миссис Фолкнер находилась в доме рядом с телом мужа… Пол, какого дьявола мы сидим здесь и болтаем впустую? Почему бы нам не связаться со Стонтоном и не узнать, что он нам скажет, когда мы выложим перед ним все это.
Дрейк даже не пошевелился.
— Не глупи, Перри.
— Полиция уже заткнула ему рот?
— И очень крепко. С ним невозможно связаться до тех пор, пока он не даст письменные показания под присягой. К тому времени разговор с ним потеряет всякий смысл. Он не посмеет дать показания, отличные от тех, что дал полиции.
Мейсон снова заходил по кабинету.
— Отправь своих людей следить за домом Стонтона, — сказал он Дрейку. — Как только полиция отпустит его, задайте ему всего один вопрос.
— Какой? — поинтересовался Дрейк.
— В прошлую среду Фолкнер привез ему рыбок и сказал связаться по телефону с зоомагазином и заказать лекарство. Узнай, в какое время магазин выслал ему лечебные пластины.
— И все? — удивленно воскликнул Дрейк.
— И все. Я хотел бы задать ему еще некоторые вопросы, но после визита в полицию он не станет на них отвечать. Сегодня суббота, все учреждения закрываются в полдень. Вероятно, они продержат Стонтона и Гридли до тех пор, пока будет уже невозможно получить приказ в Суде. Сейчас мне совсем не хочется выяснять правомерно ли содержание Тома Гридли под стражей.
Зазвонил телефон.
Делла Стрит сняла трубку и через мгновение передала ее Дрейку:
— Тебя, Пол.
— Алло… — произнес Дрейк в трубку. — Да, выкладывай… Так, хорошо… Уверен?.. Хорошо, выкладывай все, что удалось выяснить. — Дрейк минуты две вслушивался в металлические звуки из трубки, потом сказал: — О'кей. Нам остается только следить за ходом событий. Сообщай мне обо всем.
Он повесил трубку и повернулся к Мейсону.
Мейсон взглянул в глаза детективу и спросил:
— Так плохо, Пол?
Дрейк кивнул.
— В чем дело? — спросила Делла Стрит.
— Вы проиграли.
— Как?
— Информация секретная, Перри, — начал Дрейк. — Полиция не хочет, чтобы о ней стало кому-нибудь известно, но мой источник заслуживает доверия. Салли Мэдисон находится под стражей. У нее в сумочке были найдены револьвер и деньги. С оружия сняты великолепные отпечатки пальцев. В частности со ствола сняты два частичных отпечатка, по которым можно установить личность оставившего их. Трэгг — далеко не дурак. Он закрыл номер в отеле «Келлинджер» и снял с зеркал и дверных ручек отпечатки пальцев Салли Мэдисон и Деллы Стрит. Сфотографировав револьвер, он передал его на баллистическую экспертизу. Был произведен контрольный выстрел и пулю сравнили с пулей, извлеченной из тела Фолкнера. Нет сомнений, что у Салли Мэдисон в сумочке находилось орудие убийства. Нет сомнений, что револьвер этот принадлежит Тому Гридли. Этот револьвер тридцать восьмого калибра он приобрел шесть лет назад, когда работал посыльным в банке. Револьвер зарегистрирован на его имя.
Делла Стрит испуганно взглянула на Мейсона.
— Хорошо, Пол, — мрачно произнес Мейсон. — Привлеки к этому делу столько людей, сколько считаешь нужным. Постарайся выяснить, где содержится Салли Мэдисон. Делла, возьми бланки и выпиши запрос о правомерности содержания под стражей Салли Мэдисон.
— Перри, ты ничего не добьешься этим, — заметил Дрейк. — К этому времени ее выжмут досуха. Бесполезно закрывать конюшню, если лошадь уже украдена.
— Наплевать на конюшню, — ответил Мейсон. — На нее нет времени. Мне нужна сама лошадь!
12
Пол Дрейк вернулся в контору Мейсона минут через пять после того, как ушел. С адвокатом он встретился у дверей кабинета.
— Куда собираешься? — спросил Дрейк.
— К Уилфреду Диксону, — ответил Мейсон. — Хочу проверить его самого и узнать, как идут дела у первой миссис Фолкнер. Он — ее адвокат. А у тебя что нового?
Дрейк взял Мейсона за руку, и они вернулись в кабинет, закрыв за собой двери.
— Сегодня ночью кто-то пытался вынести аквариум из конторы Фолкнера, — сообщил Дрейк. — Все происходит, как ты предсказал, Перри.
— В какое время была совершена эта попытка?
— Полицейские не знают. По каким-то причинам никто не догадался осмотреть ту часть дома, все ограничились осмотром квартиры Фолкнера. Сегодня утром секретарша Элберта Стенли пришла в контору и нашла ее в жутком беспорядке. На полу лежал длинный резиновый шланг, через который, вероятно, сливали воду из аквариума.
Мейсон кивнул.
— Когда вода была слита, злоумышленник положил аквариум на боковую стенку и высыпал ил и гравий на пол.
Глаза Мейсона сузились.
— Кто-нибудь из полицейских догадался, что в аквариуме искали ту пулю, которую Фолкнер принес в контору?
— Неизвестно, Перри. Сержант Дорсет на такие догадки неспособен, но никто не знает, над какой версией работает лейтенант Трэгг. Дорсет треплется с газетчиками, чтобы завоевать известность. Трэгг же, скользкий как шелк, предпочитает известности результаты и обводит газетчиков вокруг пальца.
— Что-нибудь еще? — спросил Мейсон.
— Перри, мне бы не хотелось…
— Не хотелось бы делать что?
— Представлять все в черном цвете, но, видимо, в этом деле хорошей информации пока не будет.
— Выкладывай.
— Если помнишь, Фолкнера считали человеком, способным обобрать другого до нитки при заключении сделки. Он придерживался собственных принципов приличия и был абсолютно безжалостным.
Мейсон кивнул.
— Похоже, Фолкнеру действительно не терпелось завладеть формулой лекарства, которым Том Гридли лечил болезни жабр. Помнишь, он купил магазин Роулинса? Покупка была только первым шагом. Как оказалось, Том Гридли приготовил очередную партию лечебной пасты, которую он наносил на панели, устанавливаемые в аквариуме. У Гридли есть один недостаток. Он слишком увлекается своей работой… почти как врач. Он просто хочет лечить животных и не интересуется финансовой стороной дела.
— Продолжай.
— Вчера вечером Фолкнер, получивший комбинацию замка сейфа от Роулинса, пришел в зоомагазин, открыл сейф, достал из него банку с пастой Гридли и отослал ее на анализ одному знакомому химику. Роулинс присутствовал при этом, пытался помешать, но не смог.
— Фолкнер умел настоять на своем, — заметил Мейсон.
— Полиция считает происшедшее шикарным мотивом для убийства.
Мейсон обдумал услышанное и кивнул.
— С теоретической точки зрения все верно, — сказал адвокат, — с практической — нет.
— Ты имеешь в виду отношение Присяжных?
— Именно. Такой факт можно неплохо обыграть перед Присяжными заседателями. Формально, такие действия можно считать мотивом для убийства. С другой стороны, более яркого примера притеснения служащего человеком, обладающим деньгами и властью, не найти. Нет, Пол, все не так уж плохо. Полиция, вероятно, разработала следующую теорию: узнав о том, что Фолкнер забрал лекарство, Гридли так рассвирепел, что схватил револьвер и оправился его убивать.
— Примерно так.
Мейсон улыбнулся.
— Не думаю, что Трэгг слишком долго будет придерживаться этой версии.
— Почему?
— Потому что вещественные доказательства ее опровергают.
— Что ты имеешь в виду? Револьвер принадлежал Гридли, в этом сомневаться не приходится.
— Конечно, он принадлежал Гридли. Но позволь уточнить одну деталь. Если все происходило так, как свидетельствуют косвенные улики, Фолкнер и Гридли пришли к соглашению. Он мог прийти в дом с намерением убить Фолкнера, но тот выдал ему чек на тысячу долларов. Фолкнер не поступил бы так, если б не договорился каким-либо образом с Томом Гридли. Гридли, в свою очередь, не мог убить его до того, как был выписан чек, и не имел причин убивать Фолкнера, после того, как чек был выписан.
— Верно.
— В ту самую минуту, когда Фолкнер умер, этот чек и чек на пять тысяч долларов, который он выписал Салли Мэдисон, превратились в два бесполезных клочка бумаги. Нельзя получить деньги по чеку, если человек, выписавший его, умер. Думаю, Пол, ты скоро удостоверишься, что лейтенант Трэгг уже не считает этот мотив столь неопровержимым. Если бы не улики против Салли Мэдисон и не отпечатки пальцев Деллы Стрит на револьвере, мы могли бы ничего не делать и послать полицию подальше. В этих же обстоятельствах я вынужден все выяснить сам, и первым найти верное объяснение.
— Предположим, что его убила Салли Мэдисон.
— Значит, полиция с легкостью может обвинить меня и Деллу в соучастии после события преступления.
— Думаешь, обвинения будут выдвинуты?
— Ты сам чудесно знаешь, что будут. Полиция сделает это с радостью.
— Да, — согласился Дрейк. — Конечно. Ты катаешься на коньках по тонкому льду, Перри. Слишком долго ты был источником неприятностей.
— Пару раз уже доходило до этого, — признал Мейсон. — Но сейчас меня особенно раздражает тот факт, что полиция выдвигает обвинения в деле, в котором я не чувствую за собой никакой вины, в котором все мы только пытались помочь молодому больному туберкулезом парню найти деньги на лечение. Пол, на этот раз я действительно попал в беду, да еще и потащил за собой Деллу. Вот как бывает, когда веришь вымогательнице. Впрочем, ничего уже не исправишь. К тому времени как полиция разрешит мне повидаться с Салли Мэдисон, все уже будет кончено. Я оформляю запрос о правомерности содержания ее под стражей, и они вынуждены будут поторопиться и предъявить ей обвинение. К этому моменту она будет выжата как лимон. Работай, Пол, если что-нибудь выяснишь, передай Делле. Работай над этим делом так, как никогда в жизни. Время — против нас. Мы должны не только предъявить вещественные доказательства, но и их достойное толкование.
— Разоренный аквариум наводит тебя на мысли?
— Да.
— На какие?
— Предположим, Салли Мэдисон не так глупа, как кажется. Предположим, за смазливым личиком спрятан хладнокровный ум, просчитывающий все ходы.
— Готов предположить это.
— Предположим, она догадалась, что произошло с пулей, которую Фолкнер принес в контору. Предположим, что когда Фолкнер передал ей в кафе ключи от конторы и договорился, что она с Томом Гридли займется лечением рыбок, она направилась в контору и половником достала из аквариума пулю. Предположим, что она затем продала эту пулю лицу, предложившему наивысшую цену.
— Погоди, Перри, ты ошибаешься.
— В чем?
— Все улики указывают на то, что рыбки исчезли еще до прихода Салли. Фолкнер просто обманул ее.
— Ну и что?
— Когда она пришла за пулей, она не могла не увидеть, что золотые рыбки исчезли.
— Не золотые, а пара вуалехвостых мавританских телескопов.
— Для меня все эти рыбки — золотые.
— Ты бы так не считал, если бы их увидел. Если Салли отправилась туда за пулей, исчезновение рыбок не остановило бы ее.
— Потом она съездила за Томом Гридли и приехала в дом Фолкнера во второй раз?
— Совершенно верно.
— Это все теория, Перри. Ты считаешь эту девушку слишком умной.
Мейсон кивнул:
— Скорее, я слишком долго ее недооценивал, и сейчас попытаюсь извлечь максимальную выгоду из собственных заблуждений. Пол, эта девушка не похожа на других. Она знает ответы на многие вопросы. Она любит Тома Гридли. Чувства таких женщин, когда они влюбляются, представляют собой комбинацию материнского инстинкта и полового влечения. Готов поспорить, она ни перед чем не остановится. Впрочем, время для разговоров прошло. Мне нужно увидеться с Диксоном.
— Постарайся быть осторожным, — попросил Дрейк.
— Теперь я всегда буду осторожным, — ответил Мейсон. — Но не медлительным. Я вынужден действовать быстро.
Мейсон легко отыскал дом Уилфреда Диксона, представлявший собой довольно величественное сооружение с оштукатуренными белыми стенами, красной черепичной крышей, с гаражом на три машины, возвышавшиеся на живописном участке, где царила атмосфера спокойной роскоши.
Мейсон без труда добился аудиенции с Уилфредом Диксоном, который принял его в комнате, расположенной в юго-восточной части дома. Помещение представляло собой нечто среднее между комнатой для отдыха и рабочим кабинетом. Удобные кожаные кресла, жалюзи на окнах, настоящие картины на стенах, огромный письменный стол, портативный бар, кожаная кушетка, так и приглашавшая отдохнуть на ней. На столе стояли три телефонных аппарата, но не было видно ни шкафов с картотекой, ни бумаг на столе.
Уилфред Диксон оказался коренастым невысоким мужчиной с абсолютно седыми волосами, стальными глазами и лицом, загорелым от шеи до корней волос. Цвет лица свидетельствовал о частых посещениях гольф-клуба, либо о регулярных сеансах облучения кварцевой лампой.
— Присаживайтесь, прошу вас, мистер Мейсон, — предложил Диксон, сердечно пожав руку Мейсона мускулистыми пальцами. — Я так много слышал о вас, и, естественно, очень рад нашей встрече, хотя мне и не совсем понятен ее смысл. Полагаю, она как-то связана с трагической кончиной Харрингтона Фолкнера.
— Вы правы, — подтвердил Мейсон, не сводя с Диксона глаз.
Диксон выдержал взгляд Мейсона.
— Я занимаюсь делами Дженевив Фолкнер уже несколько лет. Она была первой женой мистера Фолкнера. Впрочем, не сомневаюсь, в вашей прекрасной осведомленности.
Лицо Диксона озарила сердечная обезоруживающая улыбка.
— Вы лично знали Харрингтона Фолкнера? — спросил Мейсон.
— Да, конечно, — ответил Диксон таким тоном, будто сообщает широкоизвестный, очевидный факт.
— Вы часто беседовали с ним?
— Да. Понимаете, Дженевив чувствовала себя несколько неловко на деловых встречах с бывшим мужем. В то же время первая миссис Фолкнер, я буду называть ее Дженевив, если вы не против, живо интересовалась делами фирмы.
— Фирма приносила доход?
— Я мог бы посчитать этот вопрос касающимся личных дел Дженевив, мистер Мейсон, и не отвечать на него. Но поскольку следствие по делу о наследстве мистера Фолкнера получит огласку, я не вижу причин доставлять вам неудобства в получении информации из других источников. Дело было исключительно прибыльным.
— Не кажется ли вам странным тот факт, что торговля недвижимостью приносила столь высокие прибыли, особенно при нынешних условиях?
— Нет, не кажется. Фирма занималась не только торговлей недвижимостью. Она управляла делами еще нескольких компаний, в которые ранее вложила средства. Харрингтон Фолкнер был очень хорошим бизнесменом, очень хорошим. Несомненно, мало кто испытывал к нему добрые чувства. Лично я никогда не одобрял его методов работы, никогда не стал бы применять их сам. Я представлял интересы Дженевив, и не чувствовал себя вправе критиковать курицу, несущую золотые яйца.
— Фолкнер умел делать деньги?
Читать бесплатно другие книги:
