Дело о тонущем утенке Гарднер Эрл
Сердито, с трудом сдерживая раздражение, она неприязненно заметила:
– У вас удивительно неприятная манера спрашивать.
– Так я прав?
Теперь она нервно рассмеялась:
– Да. Только что я поняла, мистер Мейсон, каким образом вы завоевали известность… умением вести перекрестный допрос. Ну что же, откровенно сказать, я и правда не хотела обнародовать этот факт, потому что это может показаться… словом, у человека может создаться ошибочное впечатление.
– Впечатление может быть ошибочным?
В эту минуту она снова полностью овладела собой и, заулыбавшись, ответила:
– Я уже упоминала о безграничной любви к своему первому мужу и боязни его потерять. Неужели вы допускаете, что при этом я могла завести роман с другим мужчиной?
– Я всего лишь старался выяснить то, что вам хотелось от меня скрыть. Возможно, это всего лишь инстинкт адвоката, набившего руку на перекрестных допросах.
– Я была знакома с Джорджем Денджердфильдом до нашей свадьбы. Он, я бы сказала, был без ума от меня. В Витсбург-Сити его не было года два с того момента, как я телеграфировала ему о своем предполагаемом замужестве. После моей свадьбы я виделась с ним всего лишь раз, чтобы сказать, что между нами все бесповоротно и навсегда кончено.
Медленно, растягивая слова, Мейсон повторил:
– «Между нами все бесповоротно и навсегда кончено!»
Она снова рассердилась, но тут же взяла себя в руки, удержав готовое сорваться с губ слово.
– Боже, что за кошмарная манера копаться в мыслях другого человека! Хорошо, если вам угодно, ответ будет: да.
– Вы выехали из Эль-Темпло до того, как вышли утренние газеты?
– Да, а что?
– Скажите: что вас заставило приехать сюда?
– Я уже сказала – совесть. Мне известно нечто такое, о чем я никому никогда не рассказывала.
– Если вы готовы… я слушаю.
– Поскольку я не была свидетелем на том процессе, меня никто ни о чем не расспрашивал. Я же сама по доброй воле не сообщила этого.
– «Этого»?!
– У Хораса и Дэвида была драка.
– Вы имеете в виду спор?
– Нет, действительно драка.
– По поводу чего?
– Не знаю.
– Когда?
– В тот самый день, когда Дэвид был убит.
– Расскажите подробно.
– Итак, Дэвид и Хорас подрались. Я полагаю, что пострадал больше Дэвид. Вернулся он домой совершенно разъяренный, прошел в ванную и стал прикладывать к лицу мокрое полотенце. Потом некоторое время побыл еще в спальне и ушел из дому. Лишь… спустя какое-то время я заинтересовалась: а что он мог делать в спальне? Припомнила, что слышала звук выдвигаемого ящика бюро, потом… Стоило мне об этом подумать, как я побежала в спальню и заглянула туда, где у Дэвида обычно находился пистолет. Он исчез.
– Кому вы об этом сообщили?
– Никому, вы первый, кому я рассказываю об этом. Даже муж ничего не знает.
Наступило молчание. Мейсон взвешивал полученную информацию. Потом он посмотрел на Деллу Стрит, чтобы удостовериться, стенографирует ли она разговор.
Едва заметно кивнув ему, Делла снова склонилась над листками бумаги. Молчание адвоката, его взгляд на секретаря заставили миссис Денджердфильд занервничать. Она принялась объяснять… очевидное:
– Вы понимаете, мистер Мейсон, что это означает? Если бы защитник Хораса Эйдамса откровенно заявил, что у Дэвида с Хорасом произошла ссора, даже драка, во время которой Дэвид выхватил пистолет, а Хорас ударил его по голове, кто знает, жюри могло посчитать это самообороной и вообще оправдало бы Хораса. Во всяком случае, за такого рода убийства людей не вешают.
– Что же вы намеревались предпринять?! – спросил Мейсон.
– Прошу понять одно. Я не собираюсь делаться героиней трогательного спектакля. Не желаю, чтобы люди укоризненно тыкали в меня пальцем. Но я подумала, что смогу подписать заявление и, так сказать, неофициально вручить его вам для хранения, никому ничего не сообщая. Если окажется, что старая история об убийстве способна испортить жизнь Марвину Эйдамсу, вы сможете отправиться к отцу девушки и опять-таки совершенно конфиденциально передать ему содержание нашего разговора и в подтверждение показать мое заявление. Марвин Эйдамс после этого заживет счастливо и беззаботно.
При этих словах она рассмеялась настолько неестественно, что Мейсон вздрогнул.
– Очень интересно! – вернув себе самообладание, воскликнул он. – Еще двадцать четыре часа назад это было бы простым и действенным решением проблемы, но теперь все может оказаться куда более сложным.
– Почему?
– Потому что теперь протоколы того давнего процесса могут стать достоянием широкой публики, что бы мы с вами ни предприняли.
– Да почему же? Что случилось в течение этих двадцати четырех часов? Неужели мистер Визерспун…
– Дело касается того детектива, Лесли Милтера.
– Что?
– Он убит! Да, он был убит!
До нее, как видно, не сразу дошел смысл сказанного Мейсоном, потому что она по инерции продолжала:
– Говорю вам, если бы тот защитник… – Но тут она вдруг умолкла и вскинула голову. – Кто был убит?
– Милтер убит.
– Вы хотите сказать, что его кто-то убил? Кто же?
Мейсон по привычке вертел карандаш, зажав его между большим и указательным пальцем. Потом, покачав головой, подвел итог разговору:
– Можно не сомневаться, что новое расследование того давнишнего дела весьма существенно повлияет на судьбу очень многих людей.
Глава 15
Какое-то время миссис Денджердфильд казалась словно бы окаменевшей, потом вскочила с места, говоря:
– Я должна немедленно позвонить мужу.
– Вы можете позвонить отсюда. – Мейсон взглянул на Деллу Стрит.
Но миссис Денджердфильд уже направлялась к выходу.
– Нет… Я… мне… у меня есть еще кое-какие дела.
– Я бы хотел задать вам еще пару вопросов, миссис Денджердфильд…
Она решительно затрясла головой:
– Нет, мистер Мейсон. Я сообщила вам все, что хотела, мой муж не знает, что я поехала сюда. В записке я его предупредила, что буду сегодня отсутствовать, не упомянув, куда направляюсь. Я… взяла машину… Мне думается, надо немедленно сообщить ему, где я нахожусь.
– Вы можете воспользоваться моим телефоном, – снова предложил Мейсон, – вас с ним соединят через несколько минут.
– Нет! – Она ошарашенно оглядывала кабинет, и Мейсон невольно подумал, что вот так, наверное, звери изучают новую клетку, в которую их внезапно заперли.
– Выход здесь? – спросила она, указывая на дверь, ведущую в холл.
– Да, но…
– Я поговорю с вами позднее, мистер Мейсон. А сейчас мне надо идти.
И она выскользнула из кабинета.
Мейсон обернулся:
– Живее, Делла, Дрейка!
Но пальчики Деллы Стрит уже набирали номер телефона детективного агентства. Она спросила:
– Офис Дрейка? От нас только что вышла женщина, некая миссис Денджердфильд, брюнетка, темные глаза, выглядит сорокалетней, хотя ей за пятьдесят, темно-синее пальто. Сейчас она у лифта. Приставьте к ней «хвост» немедленно. Не упускайте из виду. Нас интересует, куда она направится и что предпримет. Быстрее!.. Правильно. – Повесив трубку, она сообщила: – Они сейчас ее перехватят.
– Ты у меня молодчина, Делла.
– Я бы отдала сотню долларов за то, чтобы узнать, что она скажет своему мужу!..
Глаза Мейсона сощурились.
– Ее сейчас больше всего интересует, где он находился вчера вечером, когда был убит Милтер. Соедини-ка меня с начальником полиции в Эль-Темпло.
На эту операцию Делла Стрит потратила не более минуты. Услышав ответ дежурного офицера, Мейсон сразу заговорил:
– Я – Перри Мейсон, адвокат, говорю из Лос-Анджелеса. Только что из моего кабинета вышла некая миссис Денджердфильд. Ее муж сейчас находится в Эль-Темпло. Она собирается звонить ему по телефону. Если вам удастся подслушать их разговор, я полагаю, вы получите интересную информацию, которая…
– Вы Мейсон? – прервал его голос. – Повторите имя этой женщины.
– Денджердфильд.
– Скажите по буквам.
Мейсон сказал.
– Она сама будет звонить?
– Да. Прямо сейчас.
– Не кладите, пожалуйста, трубку. Тут с вами хотят поговорить, но сначала я отдам соответствующее распоряжение.
Мейсон прикрыл ладонью трубку и тихонько сказал Делле Стрит:
– Конечно, они, возможно, никогда не сообщат нам, о чем говорила она, и даже не сознаются, что им удалось подслушать разговор, но будь уверена, они его не проморгают, это уж точно.
В трубке снова зазвучал мужской голос:
– Хэлло, хэлло, это Перри Мейсон?
– Да.
– С вами хочет поговорить мистер Визерспун.
Голос Визерспуна больше не походил на уверенный баритон человека, привыкшего отдавать приказы и играть всегда и всюду роль первой скрипки. Нет, голос его звучал почти униженно, когда он спросил:
– Неужели это вы, мистер Мейсон?
– Да.
– Слава богу, приезжайте сюда немедленно!
– Что случилось?
– Еще одно…
– Что «еще одно»?
– Убийство!
– Вы хотите сказать, что убили еще кого-то, кроме Лесли Милтера?
– Да, да, великий боже! Это невозможно! Ничего подобного я никогда не слыхал… Они все посходили с ума! Они…
– Кого убили?
– Человека, который жил у меня в доме… Рональда Бурра.
– Когда?
– Примерно час назад.
– Кто это сделал?
– Вот поэтому вы и должны немедленно приехать сюда! – Визерспун кричал отчаянным голосом в телефонную трубку.
– Кто это сделал?
– Безголовые полицейские решили, что это сделал я! – еще громче заорал Визерспун.
– Вы арестованы?
– Полагаю, что практически да.
Мейсон рассердился:
– Ничего не говорите. Не протестуйте… я выезжаю. – Он положил трубку на рычаг и повернулся к Делле Стрит: – Живехонько собери свои вещи, мы отправляемся в Эль-Темпло.
– Вы забыли про Оллгуда, он едет сюда.
Мейсон открыл было шкаф, собираясь взять пальто, но снова его закрыл.
– Верно. Совсем забыл.
Зазвонил телефон. Делла, послушав, пробормотала: «Одну минуточку!» – прикрыла мембрану ладонью и сообщила:
– Вот как раз он и пришел.
– Тащи его сюда, Делла.
Мейсон опустился в кресло.
Оллгуд изо всех сил стремился произвести внушительное впечатление, когда входил следом за Деллой Стрит в кабинет Мейсона. На носу у него сидели очки в черной оправе, придававшие его физиономии суровый вид. С трудом сдерживая улыбку, Мейсон пригласил гостя сесть. Оллгуд церемонно опустился на краешек стула.
– Благодарю вас, мистер Мейсон.
– Что вы скажете о визите вашей секретарши к Милтеру? – с места в карьер начал Мейсон.
– Я из-за этого страшно расстроен, мистер Мейсон. И хотел все вам объяснить.
– Что объяснить?
– Как это случилось.
Мейсон предупредил:
– В моем распоряжении всего несколько минут. Так что не тяните.
Оллгуд машинально стал поправлять очки. Он явно нервничал.
– Я хочу, чтобы вы поняли, что мисс Элбертон исключительно лояльная молодая женщина.
– Лояльная в отношении кого?
– Меня… своих обязанностей.
– Продолжайте.
– Случилось так, что Милтер поддерживал с ней связь. У него была пренеприятнейшая привычка упорствовать в подобных случаях.
– Даже когда он не пользуется взаимностью?
– По всей вероятности, так.
– Итак, она знала, где находится Милтер. Но как могло случиться, что она подслушала наш разговор?
– Это произошло по причине моей беспечности и вполне естественного любопытства с ее стороны. В моей конторе, понятно, имеется внутренняя система коммуникации, и как раз перед вашим приходом я разговаривал с мисс Элбертон. Я забыл отключить аппарат, и весь наш разговор был слышен в приемной. Ну а она уже по собственной инициативе решила связаться с Милтером, то есть попыталась это сделать.
– Она этого не сделала?
– Нет.
– Почему?
– Она говорит, что Милтер был занят чем-то другим, когда она туда приехала.
– Он был жив?
– Она не знает.
– Как это?
– Она к нему не поднималась. У него был другой посетитель.
– Ерунда! У нее был ключ от его квартиры.
– Да, я знаю. Она объяснила, как это случилось. Похоже, что…
– Не имеет значения! – прервал его Мейсон. – Если вы клюнули на ее объяснения, то со мной этот номер не пройдет. Давайте перейдем к делу. Милтер был шантажистом. Я поверил, что вы действительно страшно расстроились, узнав об этом, и даже выгнали его из агентства. Но то, что произошло после этого, заставляет меня думать, что я заблуждался.
– Заблуждались относительно чего? – спросил Оллгуд, отводя глаза в сторону.
– Похоже, ваше агентство замешано в этой грязной истории по самую шею.
– Мистер Мейсон, вы намекаете на то, что я…
– У меня нет времени на разыгрывание трагикомедии. Я просто заявляю вам, что сперва принял ваши слова на веру. Теперь без доказательств я не поверю ничему. Уж слишком много странных совпадений. Я разговариваю с вами об одном из ваших оперативников, который занялся вымогательством. Вы безответственно, другого слова тут не подберешь, забываете выключить внутреннюю систему коммуникации, так что наш разговор от начала до конца слышит ваша секретарша. Она моментально отправляется в Эль-Темпло. У нее имеется ключ от квартиры вашего уволенного сотрудника. Знаете, Оллгуд, вполне возможно, что вы затеяли небольшой шантаж. Получив с Визерспуна все деньги, которые вам удалось из него вытянуть законным путем, вы решили с помощью Милтера выжать из Визерспуна еще кое-что.
Оллгуд вскочил с кресла:
– Я приехал сюда, чтобы дать объяснения, а не выслушивать оскорбления.
– Прекрасно, вы приехали, дали свои объяснения. Считайте, пожалуйста, «оскорбления» всего лишь спонтанным добавлением, которое не было предусмотрено первоначальной программой нашей встречи.
– Это вовсе не повод для шуток, – возмутился Оллгуд.
– Полностью с вами согласен.
– Я пытался быть с вами совершенно честным. Выложил на стол все карты.
– На стол вы выложили только мелочь, карты с картинками мне пришлось вытрясти из ваших рукавов. Когда я вошел к вам в офис, ваша секретарша отправилась к вам в кабинет предупредить о моем визите. Я не мог слышать вашего разговора, потому что внутренняя система связи тогда была отключена. Вы включили ее уже после того, когда она вышла от вас, когда я входил в ваш кабинет. Это означает, что сделали вы это специально. А что вы скажете по поводу статейки в голливудском скандальном листке?
– Уверяю вас, я не знаю, о чем вы говорите.
– Не знаете?
– Нет.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– Соедини-ка меня с Полом Дрейком!
Наступило неловкое молчание, которое нарушила та же Делла, сказав:
– Он у телефона, шеф.
Мейсон взял трубку в руки.
– Пол, сейчас у меня находится Оллгуд, и чем больше я думаю обо всем случившемся, тем больше убеждаюсь, что вся схема шантажа могла быть спланирована и обдумана заранее в виде продолжения служебных обязанностей, если ты понимаешь, что я имею в виду.
– Понятно, – произнес Дрейк.
– Оллгуд сейчас находится у меня. Вот я и думаю, не получил ли голливудский листок сведения через Оллгуда? Ты говоришь, они не выплачивают гонорара?
– Деньгами – нет. Они расплачиваются рекламой и информацией.
– Проверь, не превозносят ли они до небес агентство Оллгуда, ладно? И никуда не выходи из кабинета. Я сейчас уезжаю. По пути к лифту я забегу к тебе, чтобы сообщить кое-какие интересные новости. Не забудь проверить скандальный листок. Я не удивлюсь, если выяснится, что Оллгуд является столь болтливым младенцем. – Мейсон опустил трубку на рычаг и повернулся к Оллгуду: – Я вас больше не задерживаю, мне хотелось, чтобы вы поняли, как я к вам отношусь…
Оллгуд, направившийся было к двери, остановился, повернулся и кивнул в сторону Деллы Стрит:
– Отошлите ее отсюда.
Мейсон покачал головой.
– Я хочу вам кое-что сообщить.
– Говорите, вам никто не мешает.
– Я заметил, что полиция забрала Марвина Эйдамса, когда он сегодня утром сошел с поезда.
– Дальше.
– Мне также сообщили, что у вас состоялся конфиденциальный разговор с Марвином Эйдамсом до того, как поезд прибыл на станцию. Он вручил вам письмо.
– Так…
– Меня интересует, рассказывали ли вы полиции об этом разговоре и о письме?
– У меня бывает множество разговоров, о которых я не рассказываю полиции. К примеру, хотя бы о моем разговоре с вами. Пока я им еще ничего не говорил.
– Как вам понравится небольшая заметка, напечатанная в этом голливудском листке, в которой автор посоветует полиции побеседовать с известным адвокатом. О его разговоре с неким неизвестным молодым человеком перед самым приходом поезда из Эль-Темпло в Лос-Анджелес, а заодно спросить у этого молодого человека, что именно адвокат посоветовал ему говорить в полиции и что было написано в письме, которое он отдал ему, адвокату. Вы видите, Мейсон, когда дело доходит до драки, я плачу сторицей…
Мейсон попросил Деллу Стрит:
– Вызови-ка еще раз Пола Дрейка по телефону.
Опять наступила тишина, пока Делла набирала номер. Но на этот раз Оллгуд не отводил глаз в сторону, он с вызовом уставился на адвоката.
– Дрейк на линии, – сказала Делла.
– Хэлло, Пол, – заговорил Мейсон. – Я отменяю свое распоряжение о том, чтобы ты поискал доказательств связи Оллгуда с этим скандальным листком.
Торжествующая улыбка появилась на физиономии Оллгуда.
– Я не сомневаюсь, что вы примете правильное решение. Надо же быть благоразумным. В конце концов, мы оба бизнесмены.
Мейсон подождал, когда он закончит, затем сказал Полу Дрейку в телефонную трубку:
– Основанием для отмены распоряжения послужило то, что я не хочу, чтобы ты напрасно тратил время. Оллгуд не давал никому никаких сведений для стряпни в этой грязной газетке. Он ее написал сам. Он также является владельцем грязного листка. Он только что выдал себя с головой. Возьми это себе на заметку.
И Мейсон спокойно опустил трубку на рычаг.
У Оллгуда был вид человека, только что получившего удар в пах.
Мейсон усмехнулся:
– Вы не учли, что имеете дело отнюдь не с желторотым несмышленышем, Оллгуд. Я не сегодня родился на свет, а по роду своей деятельности сталкивался со многими проходимцами. Ваша последняя грозная тирада выдала вас с головой. Вы провели очаровательный рэкет. Вы печатаете свои гнусные домыслы и грязные инсинуации, намекая на грандиозный скандал в ближайшем будущем. Затронутые лица бегут в издательство узнать, что можно сделать, и затем направляются в агентство Оллгуда… Дальнейшее понятно… Я не удивляюсь, что вы заломили такую баснословную цену за свой листок, что его не в состоянии купить даже голливудские звезды, которые больше всего страдают от ваших сплетен. Ничего, теперь вами займусь я, и у меня все получится как надо. Можете не сомневаться!
– Вам ничего не удастся доказать! – завопил Оллгуд.
Мейсон указал рукой в сторону Деллы Стрит:
– Я разговариваю с вами в присутствии свидетеля. Подайте на меня жалобу в суд и предоставьте мне возможность все доказать. Я вам буду весьма признателен за действенную помощь!
Оллгуд с минуту в нерешительности постоял перед дверью, потом молча вышел из кабинета.
Читать бесплатно другие книги:
