Самсон. О жизни, о себе, о воле. Самсонова Елена
– А еще я нашла у него пистолет… Да, да, самый настоящий.
После этих слов в моей голове закружилась тысяча мыслей, начиная с того, что Ярослав может попасть в тюрьму, чего, конечно же, я ни в коем случае не желал, и заканчивая тем, что он может в мальчишеской горячке «шмальнуть» в кого-нибудь, что, в принципе, тоже приведет его к сроку.
– Сережа, ты должен вмешаться, – голос Галины дрожал, и я понимал, что она вот-вот расплачется.
– Я сейчас буду, – сказал я и повесил трубку.
Пират, который все это время находился при моем разговоре с Галиной, спросил:
– Что-то серьезное?
– Как сказать, – ответил я, а сам подумал: «Еще как серьезно. Если у твоего малолетнего сына мать находит пистолет – это очень серьезно».
С деньгами, оружием и наркотиками нужно уметь обращаться. До этого нужно дорасти. И возраст здесь ни при чем. До этого нужно дорасти мозгами. А какие в пятнадцать лет могут быть мозги? Одни только амбиции.
Обо всем этом я подумал, но Пирату ничего не стал объяснять. Это было ни к чему. Вопрос касался только меня, и никого больше.
– Я сейчас отъеду на какое-то время, а ты останешься здесь. Будешь следить за тем, чтобы никто из наших не вздумал набухаться или еще чего похуже.
– Но, Самсон… – начал было Пират, но я оборвал его на полуслове:
– Я еду один. Вопрос закрыт.
В машинах, на которых мы приехали, постоянно дежурил кто-то из моих людей. Так, на всякий случай. Необходимые меры при определенных обстоятельствах. Когда я подошел к «Мерседесу» и открыл дверь, дремавший там Гвоздь подскочил на месте.
– Куда едем, Самсон? – он попытался придать себе бодрый вид.
– Если бы это был не я, ты бы уже отправился к праотцам. Спать будешь, когда вернемся домой, – процедил я сквозь зубы.
Гвоздь понял, что нарвался, и, опустив взгляд, молчал. Я назвал ему адрес, и мы двинулись. Гвоздь сразу придавил гашетку, едва мы выехали со стоянки. Видимо, этим самым он хотел реабилитироваться.
– Сбавь обороты. Не хватало еще нам в аварию попасть, а потом полдня с ментами разбираться, – цыкнул я на него.
Когда мы прибыли на место, я, повернувшись к Гвоздю, сказал:
– От машины не уходить. И не вздумай спать.
– Ну, в туалет-то можно будет сходить? – выдавив из себя улыбку, спросил Гвоздь.
– Ты че, не понял?! – Я нагнулся к нему всем корпусом.
Выйдя из машины, с силой хлопнул дверцей. Вся эта ситуация с Ярославом вывела меня из себя, и Гвоздь был первый, кто попался мне под руку, хотя, конечно же, он-то ни в чем не был виноват. Я сам не понимал, что именно меня так разозлило. То ли наличие пистолета у малолетнего сына, то ли мое долгое отсутствие в его жизни, то ли то, что вся эта ситуация случилась не вовремя. Ох, как не вовремя! Сейчас я должен был думать совсем о других вещах…
Галина встретила меня на пороге квартиры, приложив палец к губам. Показав рукой в сторону кухни, закрыла за мной дверь.
– Он еще спит, – пояснила она, когда мы сели за стол. – Хорошо, что ты приехал, а то я себе места не находила. Ты же заберешь у него оружие? – Она кивнула в сторону коридора.
– Принеси его, – попросил я ее.
Я хотел лично убедиться, что приехал сюда не напрасно. А то, как говорится, у страха глаза велики. Галина запросто могла принять за настоящий пистолет обычный пугач. Да и мне надо было знать, на предмет чего мне придется разговаривать с сыном. Хотя, если честно, я даже примерно не представлял, как будет выглядеть наш с ним разговор.
Галина вернулась через минуту и положила передо мной то, ради чего начался весь этот кипиш. Да, это был самый настоящий «ТТ». Я проверил обойму. В ней не хватало двух патронов. И тут я понял, насколько серьезно мог попасть мой сын, если уже не попал. Чтобы не мучиться догадками, я решил выяснить это сейчас же, «не отходя от кассы».
– Сиди здесь, и, что бы ни случилось, ты не должна будешь заходить к нам в комнату и мешать разговору. – Я взял пистолет и положил его в карман брюк.
Когда я вошел в комнату, Ярослав крепко спал на диване, раскинув руки. Я сел напротив в кресло и какое-то время смотрел на него. Да, это был мой сын. Этот профиль, волевой подбородок – все было мое, ни дать ни взять. Не знаю, сколько я просидел, смотря на него, но через некоторое время он открыл глаза. Так иногда бывает, когда мы даже во сне чувствуем взгляд другого человека.
– Здравствуй, сынок, – сказал я так, как будто и не было тех лет разлуки, которые мы не виделись.
– Привет, отец, – сказал он также по-простому, повернувшись на диване и подложив руку под голову.
И только сейчас я осознал, что не знаю, о чем говорить. Передо мной лежал на диване уже не тот ребенок, которого я видел последний раз. Сейчас передо мной находился подросток, который уже кое-что смыслил в жизни и которому не скажешь, что все это время папка был в командировке.
– Когда приехал? – нарушил мои размышления Ярослав.
– Вчера.
– Надолго к нам? – Мой сын смотрел мне прямо в глаза.
Я ожидал всего, что угодно, только не подобного вопроса, и поэтому не был готов к нему. Минуту подумав, я ответил:
– Как получится. У меня здесь дела в городе. Как закончу их, будет видно.
– По-нят-но, – протянул Ярослав и потянулся. – Ма-ам! – неожиданно громко крикнул он, повернув голову к двери.
Я знал, что Галина не зайдет, и поэтому обратился к нему с вопросом, начав издалека:
– Подожди мать звать. Расскажи лучше, чем ты занимаешься.
Ярослав посмотрел на меня так, как будто перед ним сидел не его отец, а посторонний дядька. Это, конечно, меня зацепило, но я не подал виду. Да и на что я рассчитывал, не видясь с ним столько лет? По сути, я и был для него чужим дядькой. Но все же я решил довести начатое до конца. Я смотрел на него в упор, всем своим видом давая понять, что жду ответа на свой вопрос.
– Да так. Живу потихоньку. А что? – в его глазах мелькнула усмешка.
В этот момент я понял, что ходить вокруг да около не имеет смысла и надо идти ва-банк.
– Скажи мне честно, зачем тебе волына, Ярослав? Ты что, состоишь в бригаде и занимаешься таким модным сейчас рэкетом?
Мой вопрос заставил его подпрыгнуть на диване и принять вертикальное положение.
– Вы что, прошмонали мои карманы, пока я спал? – Он посмотрел на дверь, и я понял, что он имеет в виду меня и мать.
– Все получилось случайно, – соврал я.
С минуту Ярослав смотрел на меня пристальным взглядом, пытаясь понять, лукавлю я или нет. Я, конечно, выдержал его взгляд. Ну а как иначе. Тюремная жизнь многому учит, в том числе и выдерживать взгляд другого человека.
– Да хотя бы и так. И что? – с вызовом ответил сын.
– А то, что если уж решил пойти по этому пути, то нужно прежде всего научиться думать головой, а не лезть в один ряд с «быками».
На самом же деле я понял и решил для себя, что, как только завершится эта разборка с Атариком, я заберу его к себе в Ростов. Хочет он того или не хочет. Там он будет у меня под присмотром, и, естественно, ни о какой бандитской жизни не будет и речи. Прочищу ему мозги и отправлю учиться.
– Я сам знаю, как мне поступать. Это моя жизнь!
– Никто и не спорит – конечно, твоя. Только вот в жизни прежде всего надо научиться выбирать правильный путь, а в твоем возрасте это не так уж просто, поэтому лучше прислушаться к тем, кто уже пережил такие моменты в жизни и знает, как поступать в тех или иных ситуациях. Поверь мне, сынок, я бы никогда не стал вмешиваться в твою жизнь, если бы видел, что у тебя все в елочку. А так извини, не могу остаться в стороне, как ты понимаешь.
По мере того как я говорил, я видел, что мои слова заставили Ярослава призадуматься; а значит, не все так плохо. Значит, можно будет все решить и с «пушкой», и с дальнейшей поездкой. Но надо было дожать ситуацию до конца.
– Ты знаешь, кто я?
Вопрос был задан недвусмысленно, к тому же я был уверен, что Галина не стала бы придумывать, что якобы его отец геолог и долгое время работал на Севере, или что там обычно говорят в подобных случаях. Конечно же, она объяснила ему в общих чертах, что к чему. А уж если он стал вращаться в криминальных кругах, то отлично понимал, кто его отец.
– Знаю, – коротко ответил сын.
– Так вот, если знаешь, то должен понимать, что серьезные люди слов на ветер не бросают.
Я специально не сказал ему о том, что его отец, то бишь я, вот уже несколько лет как вор в законе. Сейчас бы это прозвучало как рисовка.
– Давай поступим так, сынок. Твоя игрушка пока останется у меня, а завтра я вернусь и мы уже решим, как нам быть дальше. Обещаю, что, если я пойму, что она тебе необходима, я верну тебе ее безо всяких разговоров. Идет? – Я протянул ему свою руку.
Конечно же, я откровенно врал, но это была ложь во благо. Минуту подумав, Ярослав ответил на рукопожатие, хотя в его глазах сквозило недовольство.
Выполнив свою миссию, я отправился в гостиницу. Впереди меня ждало еще одно важное дело, ради которого я, собственно, и приехал в этот курортный город….
* * *
Утро следующего дня началось как обычно. Я проснулся, по обыкновению, рано. Привычка вставать в шесть утра прямо-таки въелась в меня за годы, проведенные в местах не столь отдаленных. Приняв душ и побрившись, я почувствовал себя готовым свернуть горы, а не то чтобы разобраться с каким-то там Атариком. Вернувшись в комнату, я нашел там Пирата, который уже замутил чифирь. Так было всегда. Многим это может показаться удивительным и даже странным, но на самом деле вполне естественно – ведь чай сам по себе поднимает тонус человека и заставляет работать мозги в усиленном режиме. А чифирь – это всего лишь сконцентрированный чай в чистом виде. А еще, как говорят многие психологи, привычка – вторая натура. В общем, все было как всегда.
– Как настроение? – первым делом спросил Пират.
– Боевое, – усмехнулся я, понимая, что именно он имеет в виду.
– Как думаешь, Сильвестр позвонит с утра, или опять будем париться до вечера? – Пират разлил чифирь из чайника по кружкам.
– А тебе что, невтерпеж? – Я сделал пару глотков обжигающего напитка.
– Я-то нет, а вот пацаны уже не находят себе места. Ты же не разрешаешь даже в город выйти.
– Ничего, потерпят, – отмахнулся я. – Сейчас меня больше интересует другое… – Я прищурил глаза и посмотрел в сторону окна.
– Может, поделишься своими мыслями? – Достав сигарету, Пират закурил.
– Понимаешь, от того, где именно будет назначена стрелка, зависит очень многое. Если, к примеру, в порту – то большая вероятность разборок со стрельбой. А вот если в каком-нибудь ресторане, то можем разойтись по-тихому. Конечно, я больше чем уверен, что Сильвестр сам не особо хочет получить кучу трупаков в своем городе, а значит, постарается сделать так, чтобы все прошло, как говорят политиканы, на высшем уровне. Только вот мы с тобой не знаем, что за гусь этот Атарик… – Взяв сигарету, я подошел к окну. – В тридцать лет кровь играет еще будь здоров, а у кавказцев – так вдвойне, поэтому тут бабушка надвое сказала. Может быть и так, и эдак. В любом случае надо быть готовыми к любому исходу, а ты говоришь о каких-то там походах в город…
Пират поднял вверх обе руки, показывая, что все понял.
Не прошло и часа, как в номере раздался звонок. Я поднял трубку.
– Это ты, Самсон? – спросил Сильвестр скорее для порядка.
– Да, говори, – я посмотрел на Пирата.
– Ваша встреча состоится сегодня в полдень в одном ресторанчике. Я пришлю своего человечка, он покажет, где это находится.
– А ты?
– Буду ждать вас там на месте.
– Хорошо, договорились. – Я положил трубку и показал Пирату на чайник, чтобы он подлил чифирьку. Надо было обмозговать сложившуюся ситуацию.
С одной стороны, меня вроде бы все устраивало. Мы могли разойтись по-мирному. Все мои люди останутся живы, да и с ментами проблем не будет. Единственное, что мне не понравилось, так это то, что Сильвестр почему-то сам не захотел приехать за нами, а собирался прислать своего человека. «Неужели он решил сыграть на стороне этого Атарика?» – размышлял я. Но если это так, то как он себе это представляет? Ведь базар точно не в его пользу. Этот Атарик залез на чужую территорию и теперь должен как-то объяснить свое поведение. Причем объяснить так, чтобы все поняли, а иначе придется получить по шапке и ни с чем уйти восвояси.
Возможно, я ошибался насчет Сильвестра, поэтому решил не забивать себе голову лишними мыслями и разобраться на месте, что к чему. Сколько раз в моей жизни бывало так, что мои предположения на поверку оказывались лишь обычными домыслами, и только. Присев за стол, я обратился к Пирату:
– Сейчас ты пойдешь к нашим и скажешь, чтобы все были готовы выдвинуться в город часиков так в одиннадцать. Разборка будет в каком-то там ресторанчике. Человек Сильвестра покажет дорогу.
– Неплохо было бы заранее пробить этот ресторанчик, а то вдруг там какая-нибудь прокладка со стороны Атарика. Мы же сейчас на его территории…
– Не думаю. Время и место мне сообщил сам Сильвестр, а значит, и ответственность за разные там засады будет нести он. Конечно же, он сам это понимает. А значит, все должно быть ровно. Но не надо забывать, что в любой момент ситуация может измениться, а поэтому скажи всем, чтобы были готовы к любому развитию событий. Не мне тебе объяснять, Пират, ты и сам все прекрасно понимаешь, – закончил я, провожая его до дверей.
* * *
Человек Сильвестра приехал на черном «Мерседесе» ровно в одиннадцать тридцать. Поднявшись к нам в номер, он сообщил, что можно выдвигаться.
Как только мы с Пиратом сели в его машину, я поинтересовался:
– Далеко ехать?
– Нет. Через десять минут будем на месте, – ответил «проводник», и следующий отрезок пути мы ехали молча, думая каждый о своем.
Ресторанчик, в котором нам предстояло провести разборку, находился в стратегически правильно выбранном месте: недалеко от центра, и в то же время был спрятан в одном из подвалов домов. К моему удивлению, это оказался не «хачевский» ресторан «а-ля шашлыки по-кавказски» или что-то в этом роде, – вполне приличный ресторанчик с русскоязычным персоналом.
Стоило только войти внутрь, как к нам подскочил администратор.
– Рады видеть у себя таких дорогих гостей! Прошу, – он показал в конец зала, где находились своеобразные кабинки. Возле одной из них я увидел Сильвестра.
– Здорово, Самсон, – старый друг протянул руку и посмотрел на Пирата.
– Это мой близкий кореш, – пояснил я.
– Пират.
– Сильвестр.
После знакомства мы вошли в кабинку, которая, кстати сказать, оказалась довольно просторной внутри. Посередине стоял круглый стол, а вокруг него были расставлены мягкие кожаные кресла. Их было пять. «Как точно все продумано. Интересно, это Сильвестр подсуетился или так совпало?» – подумал я, разглядывая обстановку.
– Лишних людей не будет. Атарик тоже придет с кем-то из своих, а я буду выступать в роли третейского судьи, – пояснил Сильвестр.
«Так вот почему ты сам не приехал за нами», – понял я комбинацию друга. Дело в том, что третейский судья должен всегда появляться на месте разборок, заранее не встречаясь ни с одной из сторон, чтобы потом не было предвзятого отношения к его решению.
На столе была легкая сервировка: графин с водкой и ваза с фруктами. Оно и правильно – ведь мы встречались как враги, а не как друзья, а с врагами, как известно, не пьют на брудершафт. Да и вообще не пьют, пожалуй.
– Не мне тебя учить, Самсон, – начал Сильвестр, – но постарайся не начинать конфликт первым. Он молодой, горячий и не привык еще держать себя в руках, а значит, может накосячить, и, соответственно, тогда будет совсем другой разговор. Если честно, мне уже давно хотелось «убрать его с трассы», но все как-то случай не подворачивался.
– Посмотрим по ходу дела, – ответил я, немного разозлившись на друга. Негоже старому вору подлаживаться под ситуацию.
Вместо дверей в кабинках были тяжелые шторы, которые через пять минут после нашего с Сильвестром разговора распахнулись, и на пороге появился Атарик. Раньше я его никогда не видел, но определил, что это был именно он. На вид ему было чуть больше тридцати. Черные волосы и такие же глаза выдавали в нем выходца с Кавказа, но какой именно он был национальности, я определить не смог. Да это было не так важно. Несмотря на то что на дворе стояла летняя жара, одет он был в костюм. «Пытается пустить пыль в глаза своим видом. Лишние понты. Серьезные люди никогда не велись на внешний вид человека, а всегда смотрели на его сущность – или сучность, там как получится».
– Здорово честной братве! – излишне громко поздоровался Атарик, хотя руки никому не протянул.
В ответ на его приветствие я только кивнул. Пират пробурчал что-то себе под нос, и только Сильвестр четко произнес:
– Здорово, Атарик.
Вслед за ним в кабинку вошел здоровенный амбал в майке, из-под которой виднелись горы мышц. Он обвел всех присутствующих тупым взглядом и остался стоять на входе. Мне, естественно, это не понравилось, и я сказал об этом Атарику:
– Этот шкаф у дверей не вписывается в местный интерьер. Пусть либо сядет, либо ждет снаружи.
Секунду подумав, Атарик показал ему на место рядом с собой.
– Так о чем базар будет? – вальяжно раскинувшись на диване, спросил он.
– Базарят бабки на базаре да фраера на крытой. А мы здесь, чтобы выяснить кое-что, – процедил я сквозь зубы, немного подавшись вперед.
На Атарика это подействовало. Он принял нормальное положение и покосился на Сильвестра.
– Ты влез на чужую территорию и должен с нее уйти, – без всяких предисловий начал я.
– Не пойму, о чем разговор, – закосил под дурачка Атарик.
Глубоко вздохнув, я решил пояснить. На самом деле я еле-еле сдерживал себя в руках. Я видел его насквозь и чувствовал, что внутри него нет даже намека на серьезного волевого человека, который в дальнейшем мог бы занять достойное место в преступном мире. Первая серьезная «прожарка» у ментов – и он бы вовсю уже стучал на своих. Этот Атарик был слеплен из понтов и пустых амбиций, но в данном случае мне приходилось разговаривать с ним почти на равных, так как мое видение его как личности ничем не доказывалось, а значит, и не было оснований ставить его ниже себя при других людях.
– Ну, если ты действительно не понимаешь, для чего мы тут собрались, то я поясню, – я сдерживался из последних сил. – Мы заправляем наркотой в этом городе вот уже несколько лет, а ты пришел на нашу территорию и стал мутить что-то свое. Непорядок, Атарик.
– А в чем непорядок? Вы мутите свою тему, а я – свою. – Он развел руками.
– Дело в том, что ты можешь помешать нашим оборотам, из которых, напомню тебе, греется не одна зона и воровской общак. Тебе надо наладить свои каналы, прикормить ментов, выйти на серьезных поставщиков – и тогда через пару лет у тебя будет свой куш. А пока ты пытаешься отгрызть от нашего пирога, причем заранее не спросившись. Непорядочно это.
– Слушай, Самсон, я, конечно же, все это понимаю, но и ты меня пойми. Я в своем городе, а значит, это моя территория. Так что извини, буду делать, что считаю нужным. И не надо мне рассказывать про воровской общак и зоны. Знаю я, какие проценты вы отстегиваете туда и какие кладете в карман.
Это уже был перебор.
– Ты, че, хочешь сказать, что я замутил это для того, чтобы набить себе мошну? Да ты хоть понимаешь, о чем и про кого здесь такой гнилой базар ведешь?! – Я привстал с кресла, а Атарик, наоборот, подался назад.
В следующую минуту произошло то, чего никто не ожидал и что, собственно, решило исход всей разборки. Атарик выхватил пистолет и, направив его на меня, заверещал – да, именно заверещал:
– Сядь на место, Самсон!
– Ты че, Атарик, ухи с утра переел? – Сильвестр смотрел на него широко открытыми глазами. Где это видано, чтобы на разборках размахивали пистолетом, да еще перед ворами? Своими действиями он подписал себе приговор.
– Достал пушку, так делай. – Я встал уже во весь рост.
И тут сидящий рядом с Атариком амбал сделал резкое движение рукой, от чего «мандаринщик» стал сползать по креслу, а из его носа заструилась кровь. Видимо, даже тупой качок и тот понял, что его, с позволения сказать, «хозяин» порет такой косяк, за который придется отвечать собственной кровью. Возможно, амбал хотел этим снять с себя ответственность в дальнейшем. Как-никак он пришел с ним, а значит, и отвечать обоим.
– Вот и поговорили, – я посмотрел на Сильвестра.
– Да, век живи, век учись… Никак не рассчитывал, что этот урод выкинет нечто подобное, – Сильвестр кивнул в сторону Атарика.
– А чего ты ожидал от такого понтовилы? – усмехнулся я.
Сильвестр отвел взгляд. В данный момент ему тоже было не по себе за поступок мандаринщика.
Выйдя на улицу, я увидел стоящие три машины, возле которых топтались атариковские «быки». Увидев нас и не увидев своего хозяина, они напряглись, но Сильвестр, подняв руку, сказал:
– Спокойно, братва. Все в порядке. Ваш вам все объяснит, – он показал на выходившего в это время амбала.
– Ну, что, может, ко мне? Выпьем по сто граммов коньяку, снимем, так сказать, стресс? – предложил Сильвестр.
– Постарайся как можно скорее решить вопрос с этим Атариком. А то знаешь, как у охотников бывает: убили они, к примеру, лося, подходят к нему, чтобы разделать, а он в предсмертной агонии вспарывает им животы. Так вот мне бы не хотелось оказаться на месте тех охотников.
– Все сделаем, Самсон, не переживай. Сегодня же и сделаем.
– Вот и отлично. Буду ждать твоего звонка в гостинице.
Мои предосторожности были не напрасными. Одно дело – смерть в честной схватке, и другое – получить пику в бок от какого-нибудь «зверя», которого уже приговорили, а он вдруг решил напоследок рассчитаться со своим обидчиком. А Атарик прекрасно понимал, что натворил и что ему за это будет. Расставшись с Сильвестром, мы с Пиратом вернулись в гостиницу.
* * *
На следующий день я планировал забрать Ярослава с собой в Ростов, но моим планам не суждено было сбыться…
Среди ночи в моем номере раздался телефонный звонок.
– Сережа, Сережа! Приезжай скорее! С Ярославом беда! – кричала в трубку Галина.
Я понял, что стряслось что-то серьезное. Через пять минут мы с Пиратом уже неслись по нужному адресу. В моей голове были всякие предположения по поводу ночного звонка Галины, но то, что я узнал по прибытии к ней, повергло меня в шок.
Встретив нас на пороге, Галина, плача навзрыд, пыталась объяснить, что ей позвонили из больницы и сказали, что к ним поступил Ярослав и что он лежит в реанимации в тяжелом состоянии с ножевыми ранениями. Причину не объяснили, просто сказали, чтобы приехал кто-то из родственников.
– Поехали, – коротко бросил я.
Больница, в которой находился Ярослав, находилась неподалеку, поэтому мы домчались к ней за считаные минуты. На пороге нас встретил молоденький капитан в милицейской форме.
– Вы родственники доставленного парня?
– Да, да, я мать! Что с моим мальчиком?! – Галина была не в себе, вытирая слезы.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Все равно в реанимацию вас не пустят… – начал было капитан, но я оборвал его:
– Не сейчас, командир. Все вопросы потом. Расскажи сначала, что случилось.
– А вы, собственно, кто?
– Отец. Ну, рассказывай, не тяни, командир.
– Известное дело. Драка, поножовщина – и в результате ваш сын в реанимации, – как-то равнодушно ответил капитан.
– Все понятно. – Взяв Галину под руку, я сказал: – Пошли, сейчас мы у него самого узнаем, что случилось.
– Минуточку… – хотел было воспротивиться капитан, но тут к нему подошел Пират.
– Не кипишуй, командир, все в поряде. Сейчас они сходят к своему сыну, а потом ответят на все твои вопросы.
Уже уходя, я краем глаза видел, как Пират достал из кармана доллары.
Поговорив с доктором, мы узнали, что Ярослава готовят к операции, что он потерял много крови, но шансы все-таки есть.
– Надо сделать все возможное. – Я подошел вплотную к доктору и достал пачку «американских рублей». – Если нужны какие-нибудь лекарства или еще что – говори, сейчас же все привезут.
– Ничего не надо, все есть. А это, – он показал на деньги, – потом. Будем надеяться, что все обойдется… Извините, мне нужно идти. – Он отодвинул меня в сторону и направился в операционную.
– Что будет с нашим сыном, Сережа?! Скажи мне, что с ним все будет нормально, и он останется жив! – Галина трепала меня за руку.
– Конечно, дорогая, все обойдется, – я обнял ее и прижал к себе.
Операция продлилась несколько часов, и все это время мы с Галиной сидели на кушетке напротив операционной и ждали результата. Под утро двери распахнулись и на пороге показался доктор. Только глянув на него, я все сразу понял, и в моей душе что-то перевернулось. Доктор говорил какие-то слова, извинялся, но все это уже не имело никакого значения. Нашего с Галиной сына не было на этом свете – он умер на операционном столе, не приходя в сознание…
Как проходили похороны и все дальнейшие события, я помнил плохо. Хорошо, что рядом со мной был Пират, который и взял на себя все хлопоты, связанные с панихидой. Пробыв с Галиной несколько дней после похорон, я сказал ей, что мне надо ехать.
– Конечно, поезжай, Сережа, у тебя ведь дела, а я как-нибудь справлюсь здесь сама.
Но справиться у нее не получилось. Смерть сына ее настолько подкосила, что через три месяца мне пришлось хоронить и ее…
* * *
Последние строки Самсон писал тогда, когда ни Галины, ни их сына уже не было на свете. Он даже сам не осознавал, зачем это делает.
«Жизнь – это работа над ошибками. Если в какой-то ситуации ты поступил неправильно, то судьба обязательно подкинет тебе похожее испытание, чтобы ты поступил иначе. Так случилось и со мной. Когда через несколько лет я, сынок, встретил твою маму и мы полюбили друг друга, я твердо решил для себя, что теперь я не повторю тех ошибок, которые допустил в прошлом. Я решил, что теперь всегда буду находиться с семьей, чтобы оберегать ее».
Отложив в сторону ручку, я прилег на шконку. Неожиданно почувствовал себя плохо. Плохо настолько, что не мог даже пошевелить рукой. Превозмогая боль, я позвал шныря.
– Да, Самсон, что случилось? – было последнее, что я услышал перед тем, как потерять сознание….
Очнулся я уже на больничке. Состояние мое оставляло желать лучшего. Я понял, что из меня постепенно утекает жизнь, но мне так не хотелось умирать вот здесь, на тюремных нарах…
Эпилог
Буквально за несколько дней до своей смерти Самсон вызвал к себе священника из местного храма и передал ему старинную икону. Он хотел хотя бы в конце своей жизни таким образом попытаться искупить свои грехи.
Тринадцатого июля две тысячи десятого года не стало известного вора в законе по имени Самсон. Того, кто почти всю свою жизнь следовал воровским идеалам и более двадцати лет провел за решеткой. Кто в конце своей жизни все равно пришел к тому, что вся эта криминальная романтика и воровская жизнь – лишь огромное заблуждение, а поистине настоящая жизнь находится по другую сторону решетки. Что правильная жизнь – это не сходняки, понятия и толкование воровских идей, а семья, любимая женщина и, конечно же, дети. Главное – то, что ты оставляешь после себя, уходя в мир иной…
Читать бесплатно другие книги:
