По направлению к нулю Кристи Агата

1

Выйдя из поезда, Томас Ройд заметил на перроне Мери Олдин, которая приехала в Солтингтон его встретить.

Он лишь смутно помнил ее и сейчас, увидев вновь, был приятно удивлен, отметив уверенную и доброжелательную манеру общения.

– Как я рада видеть вас, Томас, – сказала она, с ходу называя его просто по имени. – Давненько вы не бывали в наших краях.

– Я очень благодарен вам за то, что вы пригласили меня погостить. Надеюсь, я не слишком обременю вас.

– Совсем нет. Напротив. Мы с нетерпением ждали вашего приезда. Это ваш носильщик? Скажите ему, чтобы отнес вещи к машине. Она стоит прямо в конце перрона.

Все чемоданы были уложены в «Форд». Мери села за руль, и Ройд устроился рядом с ней на переднем сиденье. Они отъехали от станции, и Томас отметил, что она опытный водитель. Мери ловко и осторожно вела машину по улицам, уверенно меняя скорость и обгоняя излишне медлительных водителей.

Солткрик находился в семи милях от Солтингтона. Когда они выехали из этого маленького ярмарочного городка на проселочную дорогу, Мери Олдин вновь вернулась к разговору о важности его визита:

– Знаете, Томас, я действительно расцениваю ваш приезд как подарок судьбы. Вы появились очень своевременно. У нас там создалась довольно напряженная ситуация, и посторонний человек… или, вернее, новый гость как раз то, что нужно.

– Какие-то неприятности?

Его тон, как обычно, был достаточно равнодушным, почти небрежным. Казалось, он задал этот вопрос скорее из вежливости, чем из интереса. Такое отношение еще больше расположило к нему Мери Олдин. Ей ужасно хотелось поговорить с кем-нибудь, но лучше всего с тем, кто не проявлял излишней заинтересованности.

– Да, – сказала она, – у нас создалась довольно сложная обстановка. Вы, вероятно, знаете, что Одри сейчас здесь?

Она помедлила, ожидая подтверждения, и Томас Ройд кивнул в ответ.

– Но кроме того, приехал и Невиль со своей новой женой.

Брови Томаса поползли вверх. Через минуту-другую он сказал:

– Какая неловкость, однако!

– Вот именно. Это была идея Невиля.

Она сделала паузу. Ройд не произнес ни слова, но Мери, словно почувствовав ток молчаливого недоверия, исходивший от него, повторила более решительно:

– Да, все это затеял Невиль.

– Но зачем?

Она на мгновение оторвала руки от руля и воскликнула:

– О, вероятно, всему виной современные веяния! Полное взаимопонимание и доброжелательность. Приятельские отношения в любовном треугольнике. Нечто в этом роде. Но вы знаете, я не думаю, что подобные планы легко осуществимы.

– Вы правы, – задумчиво сказал он и спросил: – Что собой представляет его новая жена?

– Кей? С виду, конечно, очень симпатичная. Просто красотка. И, разумеется, совсем юная.

– И Невиль сильно увлечен ею?

– О да. Они ведь женаты пока всего лишь год.

Томас Ройд, медленно повернув голову, взглянул на нее, на губах его заиграла легкая улыбка. Мери поспешно добавила:

– Нет, я не хотела сказать, что все это ненадолго…

– Продолжайте дальше, Мери. По-моему, у вас уже сложилось определенное мнение.

– Естественно. Нельзя не заметить, что они, в сущности, имеют очень мало общего. Взять, к примеру, их друзей… – Она нерешительно умолкла.

– Насколько мне известно, он познакомился с ней на Ривьере? Я не особенно в курсе. Знаю только несколько фактов из письма моей матери.

– Да, в первый раз они встретились в Каннах. Невиль, конечно, увлекся ею, но мне кажется, что у него и прежде бывали увлечения. Возможно, какие-то легкие романы. Я по-прежнему считаю, что если бы это зависело только от него, то до развода дело не дошло бы. Он очень любил Одри, вы ведь и сами знаете.

Томас кивнул.

– Не думаю, – продолжала Мери, – что он хотел разрушить свой брак… Я уверена, что это не так. Но эта девица была настроена крайне решительно. Она не успокоилась, пока не заставила его оставить свою жену… Какой мужчина устоит против юной красотки? И разумеется, это льстило его самолюбию…

– Она что, по уши влюбилась в него?

– Да, полагаю, это вполне подходящее определение.

В голосе Мери слышались нотки сомнения. Она покраснела, заметив вопросительный взгляд Томаса.

– Что-то я разошлась! Знаете, вокруг нее постоянно крутится один молодой человек довольно приятной наружности… Но я бы сказала, что в нем есть что-то от жиголо… Порой я просто поражаюсь, почему Невиль его терпит, ведь он отлично видит, что стоит за такой дружбой. Кстати, эта девица, как я подозреваю, и гроша за душой не имеет.

Мери умолкла, лицо ее было довольно смущенным. Томас Ройд с философским видом пробурчал в ответ свое обычное:

– Гм… М-да…

– Однако, – заметила Мери, – возможно, я слишком пристрастна. Эта девушка из тех красоток, которых называют обольстительницами… И, вероятно, она невольно пробуждает злобные инстинкты в незамужних женщинах среднего возраста.

Ройд задумчиво взглянул на нее, но на его бесстрастном лице не отразилось никакой видимой реакции на ее слова. Помедлив пару минут, он сказал:

– Но что именно беспокоит вас в сложившейся ситуации?

– В сущности, я абсолютно не знаю, что именно! Понимаете, я просто чувствую, что происходит нечто очень странное. Разумеется, мы прежде всего посоветовались с Одри. И она, казалось, не имела ничего против встречи с Кей и в целом всячески приветствовала эту идею. Она была даже рада. Никто не мог бы вести себя более любезно и доброжелательно. Конечно, Одри всегда отличалась прекрасными манерами. И сейчас ее поведение по отношению к ним обоим просто безукоризненно. Уж вам-то должно быть известно, какая она сдержанная и скрытная. Никогда не поймешь, о чем она думает, что чувствует на самом деле. Но, честно говоря, я не верю, будто вся эта ситуация ей по нраву.

– Я не вижу причин для беспокойства, – сказал Ройд и добавил с некоторой задержкой: – В конце концов, прошло уже три года.

– Разве такие люди, как Одри, могут забыть?.. Ведь она очень любила Невиля.

Томас Ройд беспокойно поерзал на сиденье.

– Ей всего лишь тридцать два. Вся жизнь впереди.

– Да, да, это я понимаю. Но она очень переживала. Ее нервы были совершенно расстроены, вы же знаете.

– Знаю, мать писала.

– О, ваша матушка, как мне кажется, очень добрая женщина, она позаботилась об Одри. И кроме того, это помогло ей отвлечься от собственного горя. Я имею в виду смерть вашего брата. Мы все были очень огорчены.

– Да. Бедняга Адриан. Он слишком любил лихачить.

На какое-то время разговор оборвался. Мери вытянула руку, показывая, что она собирается свернуть на дорогу, спускавшуюся с холма к Солткрику.

Вскоре, когда они уже мягко ехали вниз по извилистой проселочной дороге, она сказала:

– Томас, вы ведь очень хорошо знаете Одри?

– Не уверен. Последние десять лет мы почти не виделись.

– Да, конечно, но вы ведь знаете ее с детства. Она была вам с Адрианом почти как сестра?

Он кивнул.

– Замечали вы в ней… скажем, какую-то психическую неуравновешенность? Возможно, это слишком сильно сказано, в общем, я имею в виду повышенную нервозность в определенных случаях. Понимаете, у меня создалось такое впечатление, что сейчас с ней творится что-то неладное. С одной стороны, она совершенно бесстрастна и ее поведение подчеркнуто и как-то неестественно безукоризненно… Но я порой со страхом думаю о том, что скрывается за этим внешним спокойствием. Мне кажется, она живет в постоянном внутреннем напряжении, словно чем-то очень сильно подавлена. И я совершенно не представляю, что это может быть. Однако я почти уверена, это очень болезненно для нее. Какое-то чувство терзает ее душу! Я беспокоюсь за нее. Конечно, я понимаю, обстановка в нашем доме сложилась крайне нездоровая, просто взрывоопасная. Мы все нервничаем и вздрагиваем на каждом шагу. Но я не знаю, с чем это связано. И иногда, Томас, мне делается просто страшно.

– Страшно? – Его спокойный, удивленный голос подействовал на нее немного успокаивающе.

– Возможно, мои слова прозвучат нелепо, – с нервным смешком продолжала она. – Но именно поэтому я так рада вашему приезду. То есть, возможно, ваше появление поможет как-то разрядить обстановку. Ну вот мы и прибыли.

Машина сделала последний поворот. Галлс-Пойнт был построен на вершине скалы, возвышающейся над рекой. С двух сторон отвесные склоны уходили прямо в воду. Слева от дома располагались сад и теннисный корт. Гараж был современным и поэтому находился чуть дальше за домом на другой стороне дороги.

– Я поставлю машину в гараж и присоединюсь к вам, – сказала Мери. – А пока Харстолл позаботится о вас.

Харстолл, пожилой дворецкий, уже спустился с крыльца и с радостью приветствовал Томаса как старого друга:

– Очень рад видеть вас вновь, мистер Ройд, после стольких лет. И ее милость также с нетерпением ждет вас. Сэр, мы приготовили для вас комнату в восточном крыле. Думаю, вы найдете всех в саду. Или, возможно, вы хотите освежиться с дороги?

Томас отрицательно покачал головой. Он прошел через гостиную к застекленной двери, выходившей прямо на балкон.

На балконе было не слишком людно, Томас заметил лишь две одинокие женские фигуры. Одна сидела на перилах каменной балюстрады и смотрела на реку. А вторая наблюдала за первой.

Первая была Одри, а вторая, подумал он, должно быть, Кей Стрендж. Она не знала, что за ней наблюдают, и поэтому даже не пыталась скрывать свои чувства. Томаса Ройда, возможно, нельзя было назвать слишком проницательным в отношении женщин, но он не мог не заметить, что Кей Стрендж взирает на Одри с откровенной неприязнью.

А Одри равнодушно смотрела на реку и, казалось, вообще не замечала присутствия другой женщины.

Томас не видел Одри последние семь лет, и сейчас он с особым вниманием вглядывался в ее черты. Изменилась ли она и если да, то что нового появилось в ее облике?

В итоге он решил, что изменения определенно есть. Она стала тоньше, бледнее и выглядела еще более воздушной и бесплотной… Но в ней появилось и нечто новое… Нечто такое, что Томас пока не мог точно определить. Она держалась очень напряженно, словно сдерживала какие-то сильные чувства, и поэтому следила за каждым своим движением. Но при этом с тем же напряженным вниманием осознавала все, что происходит вокруг нее. Такое впечатление, подумал Томас, что она хранит какую-то тайну и изо всех сил старается не выдать ее. Однако какие у нее могут быть тайны? У него были довольно скудные сведения о том, что происходило с ней в последние несколько лет. Но, зная некоторые факты, Томас был готов увидеть на ее лице признаки печали и утраты… Однако лицо ее явно скрывало нечто большее. Одри напоминала ребенка, который изо всех сил старается скрыть что-то от взрослых, но его напряженно сжатый кулачок выдает, что там спрятано какое-то сокровище.

Затем внимание Томаса переключилось на другую женщину – новую жену Невиля Стренджа. Да, Мери Олдин была права, Кей действительно красавица. Однако, похоже, она довольно опасная особа. Томас Ройд подумал: «Не хотел бы я увидеть ее возле Одри с ножом в руке…» Одно непонятно, почему она так ненавидит бывшую жену Невиля? Ведь между ними давно все кончено и в настоящее время Одри никоим образом не мешает их супружескому счастью.

Невиль Стрендж вышел из-за угла дома и поднялся на балкон. Он выглядел разгоряченным и держал в руке какой-то журнал.

– Я принес вам «Иллюстрированное обозрение», – сказал он. – Больше ничего не привезли…

Реакция двух женщин была практически одновременной. Кей сказала:

– О, чудесно, дай мне посмотреть его. – А Одри, поглощенная своими мыслями, не поворачивая головы, почти машинально протянула руку.

Невиль остановился посередине между двумя дамами, не зная, как ему поступить. На лице его отразилось легкое замешательство. Он хотел что-то сказать, но Кей опередила его.

– Невиль, я хочу посмотреть журнал! – воскликнула она с истерической ноткой в голосе. – Дай мне! Дай же, Невиль.

Одри Стрендж, вздрогнув, повернула голову в ее сторону.

– О, извини, – тихо проговорила она с едва заметным смущением. – Я думала, ты обращаешься ко мне, Невиль.

Томас Ройд заметил, что шея Невиля Стренджа приобрела кирпично-красный оттенок. Сделав три быстрых шага в сторону Одри, он протянул ей журнал. Ее смущение заметно возросло, и она нерешительно сказала:

– О нет…

Внезапно оттолкнувшись, Кей отъехала от балюстрады вместе со стулом и, резко поднявшись, стремительно направилась к дому. Ройд не успел отойти в сторону, и она слепо столкнулась с ним в дверях гостиной.

От неожиданности она отступила назад и удивленно посмотрела на него. Томас пробормотал извинения, он понял, почему она не увидела его, – ее глаза блестели от слез… гневных слез, как ему показалось.

– Привет, – сказала она. – Вы кто? А-а… Наверное, вы малайский гость!

– Да-да, – сказал Томас. – Я ваш малайский гость.

– Боже, как бы мне хотелось оказаться сейчас в Малайе! – воскликнула Кей. – Где угодно, только не здесь! Как же я ненавижу этот противный, мерзкий дом! Я ненавижу всех его обитателей!

Эмоциональные сцены всегда вызывали у Томаса чувство неловкости. Он настороженно приглядывался к Кей и нервно выдавил свое обычное:

– М-да… Гм…

– Им следует быть поосторожнее, – продолжала Кей, – иначе я могу убить кого-нибудь! Или Невиля, или эту кисломолочную мадам!

Она проскользнула мимо него в гостиную и вышла в холл, сильно хлопнув дверью.

Томас Ройд неподвижно стоял на месте, размышляя, как ему поступить, но был рад, что юная миссис Стрендж удалилась. Он стоял и смотрел на дверь, которой она хлопнула с такой яростью. В этой новоявленной миссис явно было что-то от тигрицы.

Невиль Стрендж остановился в проеме балконной двери, загородив собой свет. Дыхание его было слегка учащенным.

– О-о!.. Ройд, приветствую тебя. Не знал, что ты уже приехал. Скажи, ты не видел мою жену?

– Она прошла здесь минуту назад, – ответил Томас. Невиль, в свою очередь, проследовал через гостиную и скрылся за дверью. Вид у него был определенно рассерженный.

Томас Ройд медленно вышел на балкон. Походка его была легкой. Ему оставалось сделать несколько шагов, когда Одри повернула голову.

Он увидел, как удивленно распахнулись ее глаза, как дрогнули и раскрылись губы. Она соскользнула с перил и шагнула ему навстречу, протягивая руки.

– О Томас! – сказала она. – Милый Томас! Как я рада, что ты приехал!

Мери Олдин появилась возле балконной двери как раз в тот момент, когда маленькие белые руки Одри исчезли в загорелых руках Томаса и он склонился перед ней в приветственном полупоклоне. Заметив на балконе эту парочку, Мери остановилась, немного понаблюдала за ними. Затем она тихо развернулась и ушла обратно в дом.

2

Поднявшись на второй этаж, Невиль нашел Кей в ее спальне. Единственная большая спальня в этом доме с широкой двухспальной кроватью принадлежала леди Трессильян. Заезжавшим в гости супружеским парам обычно предоставлялись две смежные спальни с маленькой общей ванной комнатой. Такие небольшие изолированные апартаменты находились в западном крыле дома.

Невиль Стрендж не стал задерживаться в своей комнате, а прошел прямо к жене. Кей лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку. Подняв заплаканное лицо, она гневно выкрикнула:

– Явился все-таки? Какое счастье! Решил проявить внимание.

– Из-за чего, собственно, весь этот шум, Кей? По-моему, ты совсем помешалась.

Голос у Невиля был тихий и спокойный, но крылья его носа напряженно расширились, выдавая сильное внутреннее раздражение.

– Почему ты отдал журнал ей, а не мне?

– О господи, Кей, ты ведешь себя как ребенок. Устроить скандал из-за несчастного маленького еженедельника.

– Да, потому что ты отдал его ей, а не мне, – упрямо повторила Кей.

– Ну и что особенного? Неужели это так важно?

– Да, очень важно.

– Я не понимаю, что с тобой случилось. Мы ведь не у себя дома, и ты не должна закатывать истерики по любому поводу. Неужели ты не знаешь, как надо вести себя в обществе?

– Почему ты отдал его Одри?

– Потому, что она хотела его посмотреть.

– Так же как и я, а я, между прочим, твоя жена.

– Вот именно. Элементарная вежливость побудила меня отдать этот журнал старшей женщине, с которой я не связан супружескими узами.

– Она намеренно обидела меня. Она хотела показать свое превосходство, и ей это с твоей помощью удалось.

– Ты говоришь как глупый, ревнивый ребенок. Ради бога, постарайся сдерживать свои эмоции и вести себя на людях прилично!

– Кажется, ты хочешь поставить ее мне в пример?

– Уж во всяком случае, – холодно сказал Невиль, – Одри умеет вести себя. И никогда не выставляет напоказ свое дурное настроение.

– Она настраивает тебя против меня! Она ненавидит меня и стремится отомстить.

– Послушай, Кей, может, ты прекратишь разыгрывать мелодраму? Не будь идиоткой! Я по горло сыт твоими выходками.

– Тогда давай уедем отсюда! Уедем завтра же! Я ненавижу это место!

– Но мы прожили здесь только четыре дня.

– Более чем достаточно! О Невиль, давай уедем, прошу тебя.

– Послушай хорошенько, дорогая, что я скажу тебе. Больше я не буду возвращаться к этому разговору. Мы приехали в Галлс-Пойнт на две недели, и я не намерен уехать отсюда ни на день раньше.

– Ах так? – сказала Кей. – Тогда ты сильно пожалеешь об этом. И ты, и твоя драгоценная Одри, которой ты так восхищаешься!

– При чем тут восхищение? Я просто считаю, что Одри исключительно приятный и доброжелательный человек, с которым я обошелся по-свински. А она была настолько великодушна, что простила мне все грехи.

– Вот тут ты как раз ошибаешься, – сказала Кей, поднимаясь с кровати. Ее ярость уже утихла. Она говорила спокойно, почти хладнокровно. – Одри не простила тебя, Невиль. Пару раз я видела, как она смотрит на тебя… Взгляд был отнюдь не доброжелательным, хотя, конечно, я не знаю, что у нее на уме… По ее лицу никогда не скажешь, о чем она думает.

– Мне очень жаль, – сказал Невиль, – что такие люди встречаются довольно редко.

– Это камешек в мой огород? – В ее голосе опять послышались угрожающие нотки.

– Ну ведь ты не слишком сдержанна в проявлении своих чувств! Все твои капризы или вздорные мысли, приходящие тебе в голову, тут же выплескиваются наружу. Ты ведешь себя просто глупо и ставишь меня в неловкое положение!

– Отлично! Ты еще не закончил свои нравоучения? – ледяным тоном спросила она.

– Мне очень жаль, – спокойно и холодно сказал он, – если ты думаешь, что я несправедлив к тебе. Но все, что сказал, – чистая правда. Самообладания у тебя не больше, чем у ребенка.

– А ты никогда не выходишь из себя, не так ли? Всегда такой сдержанный и благовоспитанный – истинный джентльмен! Похоже, у тебя вообще нет никаких чувств. Ты просто рыба, хладнокровная, скользкая рыба! Ты не способен даже разозлиться по-настоящему! Почему ты не наорал на меня, не отругал и не послал меня к дьяволу?

Невиль вздохнул. Его плечи устало поникли.

– О боже! – сказал он и, развернувшись, вышел из комнаты.

3

– Время не изменило тебя, Томас Ройд, – сказала леди Трессильян. – Ты выглядишь так же, как в семнадцать лет. Тот же совиный взгляд. И вероятно, не более разговорчив, чем в прежние времена. Я права?

– В общем, да, – рассеянно сказал Томас. – Дара красноречия у меня нет.

– Не то что Адриан. Твой брат был очень остроумным и приятным собеседником.

– Может, поэтому я и вырос молчуном. Всегда предоставлял возможность поговорить ему.

– Да, бедный Адриан. Он мог бы далеко пойти.

Томас кивнул.

Леди Трессильян сменила тему. Томас был приглашен к ней на аудиенцию. Обычно она предпочитала беседовать с гостями тет-а-тет. Это меньше утомляло ее и позволяло лучше сосредоточить внимание.

– Ты провел в нашем доме уже двадцать четыре часа, – сказала она. – Как тебе понравилась сложившаяся ситуация?

– Ситуация?

– Не прикидывайся идиотом! У тебя плохо получается. Ты все отлично понимаешь. Я говорю о нашем любовном треугольнике, об этой троице, собравшейся под моей крышей.

– Похоже, у них не все гладко, – осторожно сказал Томас.

– Признаюсь тебе, мой дорогой, мне это даже нравится, – с усмешкой сказала леди Трессильян. – Я была против этой встречи. И разумеется, сделала все возможное, чтобы предотвратить ее. Но Невиль был упрям как черт. Он упорно хотел свести своих дам вместе. И как говорится, что посеешь, то и пожнешь.

Томас Ройд, стараясь скрыть легкое замешательство, откинулся на спинку кресла.

– Как-то все это странно, – задумчиво произнес он.

– Что именно? – резко сказала леди Трессильян.

– Никогда бы не подумал, что Стрендж пойдет на такое, мне казалось, что он человек совершенно иного склада.

– Неужели тебе тоже так показалось? Ты просто высказал мои мысли. Это совершенно нехарактерно для Невиля. Невиль, как большинство мужчин, обычно старался избегать любых сложностей и возможных неприятностей. У меня возникло подозрение, что сам Невиль не мог бы придумать подобное… Но с другой стороны, мне совершенно непонятно, кто мог подкинуть ему эту идею. – Она немного помедлила и спросила чуть более напряженным голосом: – Может быть, Одри?

– Нет-нет, только не Одри, – немедленно откликнулся Томас.

– И я едва ли поверю, будто это была идея нашей злополучной красотки Кей. Если только она не обладает гениальными актерскими способностями. Ты знаешь, Томас, в последнее время я начала даже сочувствовать ей.

– Вы ведь не слишком любите ее?