Дело полусонной жены Гарднер Эрл

– Что дальше?

– Я наняла специального агента, который должен был вручить Джейн Келлер пятьсот долларов. Я научила его, как вести себя. Конечно, я знала, что она не возьмет этих денег. Однако хотела, чтобы он всунул их ей в руку в присутствии свидетелей и она хотя бы прикоснулась к ним. Для этого я велела ему подстеречь ее в банке. Он тщетно ждал ее там в течение двух дней, а на третий она действительно пришла.

– Почему именно в банке?

– Потому что там всегда присутствуют люди, заслуживающие уважения, и у меня были бы нужные свидетели. Кроме того, в банке люди сдают и получают деньги, и денежные операции там привычны. А в другом месте она, быть может, и не захотела бы прикоснуться к ним.

– Понятно. Вы хорошо разбираетесь в прикладной психологии. Все продумано очень тонко.

– Я сама пробиваю себе дорогу в жизни, мистер Мейсон.

– Деньги миссис Келлер были предложены от имени Скотта Шелби?

– Естественно. Я хотела как можно дольше оставаться на заднем плане. Я ведь занимаюсь торговлей земельными участками. Это дело с добычей нефти могло повредить моей деловой репутации. Однако я надеялась заработать несколько тысяч долларов. Но это оказалось утопией. Вы знаете об этом так же, как и я. На всякий случай я скрылась за спиной Шелби, который выступал якобы от имени нас обоих.

– Теперь вы говорите с нами вполне откровенно.

– Потому что я чувствую: это – наилучший путь.

– Продолжайте. Что случилось потом?

– В это время вы сами позвонили Шелби по телефону. Он бросился ко мне. К этому моменту я уже успела составить себе вполне ясную картину, и мне пришлось обо всем рассказать ему.

– Ну а затем?

– Мистера Шелби одолела жадность. Он решил, что сумеет выжать из Бентона большую сумму денег, чем сумела бы получить я. Вы должны были снова позвонить ему через несколько минут, так что у нас было очень мало времени на обсуждение.

– И на чем же вы остановились?

– Я согласилась заплатить ему двадцать пять процентов той суммы, которую ему удастся получить в виде компенсации за отказ от арендного договора. Я не считаю, что он был вправе требовать от меня эти деньги, однако он уверял меня, что я злоупотребила его дружеским отношением ко мне, и я дала свое согласие.

– Он считал, что вы воспользовались его дружескими чувствами? – спросил Мейсон.

– Да. Наши конторы находятся в одном здании. Мне удалось раз или два оказать ему деловую услугу, и он несколько раз рекомендовал мне клиентов. Но мы никогда не оказывали друг другу сколько-нибудь значительной финансовой помощи. У нас были просто добрососедские отношения, и ничего больше. Кое-какие мелкие совместные дела.

– Но они все же давали вам некоторую прибыль?

– Да, кое-что.

– Никаких других взаимоотношений между вами обоими не было? – спросил Мейсон.

Она бросила на него сердитый взгляд:

– Я выложила все свои карты на стол, сказала обо всем, что могло вас интересовать, но почему я обязана вам рассказывать историю своей личной жизни?

Мейсон рассмеялся:

– Вы действительно рассказали нам многое. Насколько я понял, вы, зная о том, что арендный договор находится под угрозой разрыва, просили Шелби выдать вам расписку на ваше право владения им. Так?

– Да, мы подписали соглашение, и я дала ему доверенность на ведение дела от моего имени и в мою пользу.

– Кто составил этот документ?

– Я.

– Это написано от руки или отпечатано на машинке?

– На машинке.

– И где же он?

– Скотт Шелби подписал его и вручил мне.

– Разрешите нам взглянуть на этот документ.

Она встала и направилась в свою спальню, но неожиданно остановилась и обернулась:

– Быть может, мистер Мейсон, прежде чем я выложу еще одну карту на стол, вы покажете мне некоторые из ваших карт?

– Быть может, – сказал Мейсон, – мы предложим вам наличные деньги за компромисс.

– Сколько?

– Еще не знаю.

– Шелби предполагал, что я смогу получить десять тысяч.

– Шелби ошибался.

– Я думаю, что это вполне реально. Она помолчала с минуту, а затем произнесла отрывисто:

– Как вы думаете, мистер Мейсон, сколько я могу получить?

– Не знаю.

– В таком случае не считаете ли вы, что мне следует подождать, пока мне не сделают конкретное предложение?

– Вам его не сделают, пока не будут уверены в том, что вы имеете полное право принять его.

– Почему не сделают? Какое им дело до этого?

– Люди по-разному ведут свои дела. Эти, в частности, не сделают никакого предложения, если не будут знать заранее, что вы примете его. Да и то лишь в том случае, если будут убеждены, что получат то, за что заплатили.

– Понятно. Они не хотят пачкать свои руки.

– Да, – ответил Мейсон. – Вы можете сделать предложение нам.

– Сумма, которую я лично хотела бы получить за отказ от своих прав, равняется трем тысячам долларов. Об этом я и сказала Шелби.

– Вы хотите сказать, что он должен был согласиться на три тысячи долларов?

– Нет, – прервала она, – на четыре тысячи долларов. Вы забываете о том, что я обещала заплатить двадцать пять процентов от полученной суммы ему. Лично я считала, что больше четырех тысяч долларов нам и не дадут.

– Но Шелби не согласился с вами?

– Он утверждал, что сумеет добиться большей суммы.

– Поэтому он вел себя так вызывающе, когда выяснилось, что Бентон не согласен уплатить больше четырех тысяч?

– А Бентон действительно предложил четыре тысячи?

– Нет, но обсуждалась именно эта сумма. Бентон сказал, что даст две тысячи в том случае, если еще две тысячи даст миссис Келлер.

– Это именно то, что я говорила Шелби, – сказала она. – Бентон добавил бы к покупной цене на участок еще две тысячи, а миссис Келлер уступила бы две тысячи долларов из полученных ею денег.

Мейсон кивнул.

– Продолжайте, – взволнованно проговорила она, – что случилось? Согласились ли они заплатить эти четыре тысячи?

– Шелби и слышать не хотел об этом, надеясь добиться гораздо более высокой суммы.

– Именно этого я и боялась. Я предпочитаю иметь синицу в руках, чем журавля в небе.

– Ну, теперь это дело прошлое, – с некоторым нажимом сказал Мейсон, – но меня поражает удивительное совпадение того, что вы желали, с тем, что фактически было вам предложено.

– Что же в этом поражает вас?

– Вы ведь не знали о той беседе, которая велась вчера на яхте?

– Понимаю. Но я привыкла к торговым сделкам, и инстинкт часто правильно подсказывает мне предел реалистичных претензий.

– Понятно.

– Итак, мистер Бентон и я, мы можем договориться обо всем?

– Не знаю. Я не представляю здесь Бентона и не хотел бы, чтобы вы заблуждались на этот счет.

– В таком случае чьи интересы вы здесь представляете? – спросила она.

– К сожалению, я не вправе ответить на этот вопрос. Но я хотел бы видеть ваше соглашение с Шелби и вашу доверенность.

Она взглянула в сторону своей спальни.

– Не можете ли вы подождать час или два? Я принесла бы эти документы в вашу контору.

Мейсон взглянул на Трэгга:

– Как вы смотрите на это, мистер Трэгг?

Трэгг решительно покачал головой:

– Как я уже говорил вам, Мейсон, я очень спешу, и если мы можем чего-нибудь добиться еще сегодня, то это должно быть сделано сейчас же.

Мейсон обернулся к Эллен Кэшинг. Она встала:

– Хорошо. Подождите минуту.

Подошла к двери спальни, приоткрыла ее на один дюйм и слишком громко сказала:

– Подождите, господа, я сейчас принесу вам то, что вы желаете видеть.

Она несколько шире приоткрыла дверь, проскользнула туда и сейчас же закрыла ее за собой.

Мейсон указал Трэггу рукой на спальню:

– Вот вам и весь секрет, лейтенант.

– А уверены вы, что там находится Шелби?

– Уверен, что там находится мужчина, внешне похожий на Шелби.

– По телефону вы сказали мне совсем не то.

– Сколько же вы хотите получить за десять центов?

– Обычно вдвое больше, чем заплачено. Но когда я имею дело с вами, то я хочу получить уже целый доллар.

– Да, это я уже успел заметить.

Трэгг взглянул на дверь спальни:

– Крайне неприятно врываться туда.

– Однако ситуация этого требует.

Мейсон встал и, подойдя к двери, прислонился к ней всем своим телом. Приоткрыл ее и сказал:

– Поразмыслив, я решил, мисс Кэшинг, что…

Она стояла у самой двери и, повернувшись, сказала:

– Одну минуту, мистер Мейсон.

Он снова предпринял попытку открыть дверь, но мисс Кэшинг двинулась прямо на него и, протягивая ему бумаги, сказала:

– Вот те бумаги, которые вы хотели видеть. Давайте сядем за стол и просмотрим их.

Мейсон пытался заглянуть в спальню. Но Эллен открыла дверь лишь настолько, чтобы выскользнуть из нее, а когда он нажал посильнее, то почувствовал, что кто-то подпирает ее с внутренней стороны. Он вернулся к столу, на который она успела положить бумаги.

– Пожалуйста, возьмите, – обратилась она к нему, протягивая документы.

Мейсон указал на Трэгга и произнес:

– Возьмите вы, Трэгг.

Трэгг начал внимательно читать.

– Вот это подпись Шелби?

– Да.

– Вы сами видели, как он подписал это?

– Да.

– Когда это было?

– Приблизительно неделю назад, на документе стоит дата.

– Она правильная?

– Ну конечно. Что вызывает ваше сомнение?

– С точки зрения законности это может иметь значение.

– Больше мне нечего вам сказать, господа. Я записана сегодня на прием в институте красоты. Если вы захотите сделать мне предложение, я готова выслушать его. Если же вы предпочитаете все это еще раз обдумать, я подожду. Как бы то ни было, сейчас время истекло, и я ухожу из дома.

Мейсон многозначительно взглянул на Трэгга. Трэгг сказал:

– Ну что ж, мы не станем задерживать вас. Я думаю, что эти документы в порядке. Мистер Мейсон, не желаете ли взглянуть на них?

Мейсон кивнул и спросил:

– Когда вы вернетесь домой, мисс Кэшинг?

– Вернусь в середине дня.

– Я позвоню вам.

– Хорошо.

Все встали и направились к выходу. Она раскрыла дверь перед ними и на прощание улыбнулась самым очаровательным образом.

Мейсон шел за Трэггом и Дрейком по коридору. Войдя в лифт, он с нескрываемым раздражением обратился к Трэггу:

– Почему вы не поддержали меня? Чего вы ждали?

– До сих пор, – спокойно ответил Трэгг, – я не видел ни малейших улик, и все, что я знаю, – это лишь ваши предположения и выводы, Мейсон.

Мейсон ответил:

– Но кто-то ведь находился в спальне и нажимал на дверь изнутри, не давая мне возможности открыть ее.

– Эллен Кэшинг держала руку на ручке двери и не давала вам открыть ее, – ответил Трэгг.

– Правильно. Однако у нее не хватило бы сил сопротивляться моему нажиму, если бы кто-то не подпирал дверь изнутри. Там, несомненно, кто-то был.

– Возможно, что и так. Но я чувствую, что сильно охладел к вашему делу вообще. Я, пожалуй, согласен заглянуть в ее машину, но ни на что больше я не пойду, пока не получу каких-нибудь веских улик.

– Поступайте, как знаете, – сердито ответил Мейсон.

– Так и будет, – сухо сказал Трэгг.

– Ну что же, – вмешался Дрейк, – когда она пойдет в гараж за своей машиной, вы можете зайти туда вслед за ней и задать ей несколько вопросов.

– Если остановить ее, когда она уже тронется в путь, – подхватил Трэгг.

– Я предпочел бы, чтобы вы зашли в гараж, – сказал Мейсон, – может быть, вы обнаружите какие-нибудь улики в самом помещении.

– Да, вполне возможно. Однако я не собираюсь делать у нее обыск, пока не получу ордер.

– Вы гораздо лучше относитесь к другим людям, чем к моим клиентам.

Трэгг ухмыльнулся:

– Как правило, у меня гораздо больше улик против ваших клиентов, чем против этой блондинки.

– Хорошо, поступайте, как знаете, – ответил Мейсон. – Поддерживайте обвинение против жены Шелби. Однако предупреждаю, что если вы опубликуете свою версию в дневных газетах, то уже в утренних газетах я зло высмею вас и вы не скоро забудете об этом.

Лифт остановился, и Трэгг первым вышел из него:

– Эта перспектива также мне не улыбается.

Молча они вышли из подъезда, затем Трэгг вдруг завернул за угол дома и встал так, чтобы, оставаясь незамеченным, видеть двор. Мейсон и Дрейк встали рядом.

Они пробыли здесь не более двух минут, прежде чем послышался стук дамских каблучков и Эллен Кэшинг, пройдя мимо них, направилась к своему гаражу.

Она очень спешила, почти бежала и не заметила трех подстерегавших ее мужчин. Мейсон подождал, пока она открыла замок на двери гаража, а затем обратился к Трэггу:

– А теперь войдите туда, лейтенант.

Мейсон обратился к Эллен:

– Мисс Кэшинг, вы согласились бы на четыре тысячи долларов отступного? Я не делаю вам это предложение, но хочу заручиться вашим согласием.

Она остановилась и взглянула на них.

– Да, пожалуй, соглашусь, – уверенным тоном сказала она. – Однако лучше, если бы вы обратились ко мне с прямым предложением.

Мейсон улыбнулся:

– Вы ведь торопитесь. Может быть, вы согласитесь, чтобы мы с мистером Трэггом сели в вашу машину, и тогда мы сможем использовать дорогу до вашего института красоты для деловой беседы?

– Ну что ж, отлично.

Она подошла к машине и села на место водителя, а Трэгг обошел ее с другой стороны. Мейсон открыл дверцу машины.

– Сюда, Трэгг, я сяду рядом с вами.

Сев на подушки, Мейсон взял руку Трэгга и положил ее на до сих пор влажное место на сиденье. Удостоверившись в этом, Трэгг внезапно открыл дверцу со своей стороны машины, вылез из нее и сказал:

– У вас здесь очень хороший и удобный гараж, мисс Кэшинг!

– Я тоже считаю его удобным. – Она включила мотор.

– А инструментов здесь нет?

– Инструментов здесь нет.

– А что это лежит у вас в углу? – спросил Мейсон.

Она взглянула туда, куда он указывал:

– Не знаю. Ах, это одеяло!

– Действительно, – сказал Мейсон и тоже вышел из машины.

Она открыла свою дверцу и отрывисто спросила:

– В чем дело?

Не произнося ни слова, Трэгг направился в угол и поднял с пола мокрое одеяло. Пощупав и оглядев его, он наклонился снова и поднял с пола пару насквозь мокрых мужских ботинок.

– Так, – произнес он, приняв внезапное решение, – вернитесь вместе со мной в вашу квартиру и ответьте мне на несколько вопросов.

– Вам и кому еще? – спросила она злобно.

Трэгг расстегнул пальто, показал ей свой значок и сказал:

– Мне и всему полицейскому управлению, если уж вы хотите знать.