Долина смертных теней Пекальчук Владимир
– Струсил бы – уже удрал бы через пожарный выход или тот, через который вошли мы. Возможности такие у него были. Впечатление, что он нарочно водит нас за нос.
– Здание слишком большое, чтобы прочесать вдвоем хотя бы один этаж, – вздохнул Макс.
– Верно. И мне кажется, этот алчущий умеет ходить неслышно. Цокает он нарочно, затем тихо в сторону. И так постоянно обходит нас, пока мы идем на звук.
– Неужели он и правда так умен?
В ответ кто-то тихо кашлянул в рацию, и Макс внезапно понял, что кашлял не Пустынник.
– Оля?! – В голосе Артура Рысь отчетливо услыхала досаду.
Что ж, отпираться бессмысленно, они и так понимают, что, если услыхали ее, значит, она на том же этаже.
– Да, это я, только не злись. Я пришла прикрыть…
– Где ты сейчас?
– На лестничной клетке. Пятый этаж.
– Там и оставайся, – распорядился Артур, – тварь где-то рядом с нами, мы все время слышим ее.
– По-моему, он вас обставил, – усомнилась Ольга.
В самом деле, не совсем понятно, зачем искать на пятом этаже, если тварь находится на четвертом. Видимо, Артур пока не сумел выследить его… А она, Рысь, сумела.
– Почему ты так уверена? – донесся до нее голос Макса Шрайка.
– Когда я поднималась мимо четвертого этажа, там что-то упало, стул, возможно. Наверняка алчущий задел его.
– Макс, к выходу! – распорядился внезапно Пустынник. – Этот гад перехитрил нас!
В ответ раздался громкий, пронзительный вопль, в котором смешались злоба и торжество. В наушнике послышались резкие хлопки – видимо, Артур и Макс стреляли на звук, – затем грохот и звон разбившегося стекла.
– Он удрал через пожарный, за ним! – крикнул наемник.
– Плевать на него! Назад! На четвертом этаже другие! Он привел с собой целую стаю! Часть из них снаружи! Проклятье, я вижу их через окно… Их там чертова туча!
– Так вот почему он играл с нами… тянул время… – Голос Шрайка прозвучал как-то тускло.
И в тот же миг на лестнице показалось сразу два алчущих, они мчались наверх, к ней. Всю бессмысленность стрельбы Ольга поняла сразу и метнулась к стеклянной двери, убралась с лестничной площадки и закрыла дверь изнутри, заложив за широкие, разлапистые ручки свой дробовик.
– Они уже здесь, прут наверх! Дверь стеклянная, долго не выдержит! – крикнула она.
Ситуация – Ставрицкому не пожелаешь, подумалось ей. Одна надежда, что Артур как-то умудрится выкрутиться, хотя он ведь не чудотворец…
Удар в дверь прервал размышления Ольги: алчущий, не такой большой, как «тот самый», врезался головой в дверь. Толстое стекло выдержало удар, но потрескалось, а рядом с первым появился и второй монстр.
Рысь стянула с плеча винтовку, большим пальцем сняла с предохранителя и направила оружие на алчущих. Как только второй монстр ударится в дверь, надо будет стрелять, используя его временное замешательство. Если не получится убить обоих за девятнадцать выстрелов – все, конец. Главное – сберечь последний, двадцатый патрон для себя, потому что перезарядиться она уже не успеет.
На короткий миг алчущий встретился с Ольгой взглядом голодных, без проблеска мысли глаз, оскалился широким, на все лицо или, точнее, морду, ртом и кинулся вперед, а первый уже изготовился для повторного броска. Девушка, не дожидаясь, пока они ринутся в атаку вдвоем, навела оружие на ближайшего к ней монстра и нажала на спуск.
Тяжелые бронебойные пули особой конструкции прошили стекло и впились в тушу монстра. Дверь взорвалась брызгами осколков, а Ольга моментально прицелилась во второго алчущего и выпустила еще одну очередь. Но на этот раз удача изменила ей.
Тварь прыгнула как раз в момент выстрела, и большинство пуль ушло в пол. Сам алчущий получил только пару попаданий, и этого оказалось недостаточно, чтобы остановить его. Ольга метнулась в сторону, уйдя от удара когтистой лапы, но споткнулась обо что-то и покатилась по полу. Винтовка, жалобно звякнув, вылетела из рук и оказалась у стены, в самом углу.
Рысь на коленях во всю прыть кинулась к ней, но на ее ноге сомкнулась лапа твари. Девушка в панике лягнула второй ногой не глядя и, чувствуя, как ее подтаскивают поближе, выхватила нож, судорожно соображая, куда ударить.
В самый последний миг на хищника налетел, словно смерч, Артур, с ходу угодив коленом ему в голову и отбросив к стене. В руке сталкера блеснуло сорокасантиметровое лезвие, взвилось в воздух и опустилось на попытавшегося встать монстра. Тварь взвизгнула, стараясь закрыться лапой, и все-таки поднялась на ноги, но Пустынник обрушил на алчущего второй удар, теперь уже колющий, и, вложив в него всю свою недюжинную силу и весь вес, пригвоздил монстра к стене. Алчущий все еще попытался достать своего убийцу когтями, но сталкер стремительно отпрыгнул, вскинул винтовку и одиночным выстрелом вышиб ему мозги.
В этот момент в поле зрения Ольги появился Макс и дал короткую очередь в сторону лестничной площадки, добив монстра, раненного чуть раньше.
Девушка, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от пережитого ужаса, доползла до винтовки, сжала в руках холодную, успокаивающую сталь и поднялась.
– Ты цела?!
– Да, – кивнула Ольга и почти физически почувствовала облегчение Артура.
Сталкер на короткий миг взглянул Рыси в глаза, словно силясь мысленно сказать, как много она для него значит, но тут вмешался Макс.
– Бежим вниз! Эта тварь специально дождалась, пока мы разделимся!
– Вниз, – скомандовал Пустынник, подобрав с пола «Сайгу», и добавил: – Перезаряжаемся!
Макс спускался вниз вслед за Пустынником, готовясь начинить свинцом все, что встретится на пути, и добить ножом и прикладом то, что еще будет шевелиться, но лестничный колодец был пуст. Только снизу доносились странные звуки: и вроде бы бой, и выстрелов не слышно.
Отчаяние захлестнуло его: все, финита. Там, внизу, сейчас рвут на части тех, за чью охрану он уже не получит сыворотку… Пустынник, сукин сын, додумался разделиться, а остальных… Да нет, чушь! Неужели их застали врасплох? Еще двое часовых должны были начать стрелять. Да и потом, дверь! Ее было бы непросто выломать с ходу, особенно если через нее почти в упор стреляют из пулеметов.
Только спустившись на второй этаж, он понял: звуки доносятся снизу, со стороны лестничной площадки. На втором этаже слышны лишь отрывистые команды Игоря. А шум звериной схватки идет с первого этажа. И тоже слышны изредка странные слова…
– Это мы, открывайте дверь!
Они оказались внутри, и тотчас же дверь за ними закрыли. Звуки боя на первом этаже стали тише.
– Что происходит?! – выпалил Игорь. – Где чертов алчущий?!
– Сбежал, перехитрив меня второй раз. Заманил нас на самый верх, а на четвертом этаже сидела еще пара. Мы прикончили их, но наш друг сбежал через пожарный выход. А возле здания ждали его команды еще бог знает сколько тварей.
– Мы в западне, значит, выход отсюда только один, – констатировал Латышевский.
Все остальные молча переглядывались, сжимая в руках оружие.
– Почему они не нападают? С кем дерутся? – спросил Виктор. – Может, друг с другом поцапались и…
Ответом ему стал выстрел, донесшийся сквозь закрытую дверь.
– Значит, не друг с другом, – подытожил Петруха, – или, может быть, это алчущие с автоматами…
Он бледен, словно смерть, но Макс отметил, что пулемет в его руках не дрожит. Второй пулемет покоится на плече Сергея, опустившегося на одно колено и играющего роль живого пулеметного станка, за ним, глядя на дверь через прицел, стоит старый инженер. У самой двери с гранатой в руке Ворон, Виктор присел сбоку и торопливо раскладывает в ряд запасные обоймы. Пустынник с непроницаемым лицом держит в руках автоматический дробовик, бандитка Ольга чуть позади него, нездорово бледная, но уж она-то точно будет драться до конца – хищник он и есть хищник, неважно, одна у него пара ног или две. Даже Слепнев, хоть и откровенно трусит, но за чужими спинами не прячется.
«Паники нет, – подумал Макс, – маленький отряд готов встретиться лицом к лицу с любым врагом. И если этот враг будет слишком силен – что ж, умереть в одном строю с такими людьми не так уж и страшно. Вот только Кира…»
– Давайте гранаты, – сказал он, облизав внезапно пересохшие губы, положил автомат рядом с Вороном и протянул вперед руки.
– Что ты задумал? – насторожился Влад.
– Вложите мне по три гранаты между пальцами, я прижму скобы, и вы вытащите чеки. Тогда я кинусь им навстречу и постараюсь разбросать подарки во все стороны, чтобы взрывная волна накрыла как можно большую площадь.
– Ты погибнешь! – воскликнул Сергей.
– Зато у вас будет шанс. Должен же кто-то проявить героизм.
Хотя какой это героизм… Просто трусость. Нет ничего хуже, чем умирать в когтях монстров, зная, что и Кира там, далеко на севере, тоже обречена. А так, выйдя навстречу голодной толпе мутантов с полными гранат руками, он умрет с надеждой, что его самопожертвование спасет отряд и в конечном итоге Киру.
Игорь сглотнул и потянулся к подсумку.
– Не дури, – сказал Ворон, но и его рука нырнула в карман за гранатой.
– Тише, – сказал внезапно Пустынник и прислушался к звукам за дверью.
– Кажется, похоже на слова, – заметил Сергей.
– Это и есть слова. – Он повернулся к остальным: – Теперь слушайте меня очень внимательно и делайте все в точности, что я говорю. Никаких выстрелов, оружие только стволами кверху. Не дергайтесь, не паникуйте, не делайте резких движений.
– Что ты задумал в этот раз?! – занервничал сильнее Сергей.
Сталкер посмотрел на молодого ученого снисходительно.
– Ну, раз мы с тобой пришли к выводу, что слышим членораздельную речь, отчего бы не поговорить?
– С алчущими?!
– Я не думаю, что это алчущие. Вы слышали звуки боя, значит, они алчущим враги. А враг нашего врага…
– Такое впечатление, что вы опять больше нас знаете, но не рассказываете, – заметил Латышевский и снял с плеча Сергея пулемет.
– А зачем рассказывать? Если я прав, вы сами все скоро поймете.
Макс проверил, в порядке ли его гранатомет и граната в нем, и поднял оружие дулом кверху, непринужденно положив на плечо:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Я тоже так думаю.
С этими словами Пустынник открыл дверь. Глаза Макса медленно поползли на лоб, послышался вздох удивления Ольги, кто-то тихо чертыхнулся.
Те, кто стоял в обширном холле, ничуть не походили на алчущих. Но и людьми их тоже не назвать.
Огромные, метра два ростом все как один, а кое-кто и побольше, с кожей цвета крови и черными длинными волосами, заплетенными в косички, они могли бы сойти за индейцев в сумерках, если бы не глаза ярко-желтого цвета и длинные когти на руках, придававшие этим существам сходство с ужасными демонами.
Макс сразу же отметил одежду – набедренные повязки, штаны, безрукавки. Кое-кто держал в руках оружие, которое он видел разве только на картинках, – в основном американского и немецкого производства. У многих с когтей все еще капала кровь.
Их лица с непривычными пропорциями ничего не выражали, но глаза, вполне человеческие, если не принимать во внимание их цвет, смотрели мрачно и решительно.
– Это еще что за тридцать три богатыря? – сдавленным голосом спросил Михаил.
– Черт… Черт… – твердил Виктор.
– Следи за положением ствола! – прошипел ему Игорь. – Вспоминай про жену и детей, твою мать, и держи себя в руках!
Вожак краснокожих, здоровенный детина, полтора центнера литых мышц, и со шрамом через правую часть лица, как-то странно наклонил голову, глядя на Пустынника.
– Давно не виделись, Веффрн, – негромко сказал сталкер.
– Восемь с половиной лет, – гортанным голосом подтвердил тот, кого назвали Веффрном, и добавил: – Ты сильно изменился, Душа-без-Тени.
Глава 12
Душа-без-Тени
Они стояли друг напротив друга, человек с «Винторезом» в опущенной руке и краснокожее существо, немного похожее на человека и оттого еще более чуждое, и беседовали, словно старые приятели.
– Где Сханнф? – поинтересовался Пустынник. – Странно видеть тебя без нее.
– Дома, ждет второго ребенка, – негромко ответил Веффрн.
– Я очень рад за вас.
– Спасибо. Мы тоже очень рады.
Сталкер улыбнулся:
– Вы весьма вовремя. Не думаю, что это совпадение.
– Ты прав, – согласился Веффрн, – наблюдатель заметил бой между вами и степняками и подобрался поближе, посмотреть, чем кончится. А когда подобрался, узнал тебя в лицо и заметил, что твои спутники не похожи на железных шапок. Железные шапки слишком трусливы, чтобы ходить малыми отрядами без своих панцирных жуков. Но теперь им и жуки не помогают – ведь ты научил нас жечь их.
– Жаль, что вам пришлось использовать мои знания.
– Нам тоже, но железные шапки не оставили выбора. Мы вспоминали о тебе время от времени, но я не ждал, что увижу когда-нибудь снова. Что привело тебя обратно и кто твои спутники? Люди из страны льдов? Они нам враги?
– Из страны льдов. И всего пять минут назад они вообще не знали, что вы существуете.
Веффрн выглядел слегка озадаченным:
– Почему ты им не сказал? Почему не подал знак и не встретился с наблюдателями? И когда собирался сказать им и нам?
– Я не собирался. Хотел повидать вас, но решил, что было бы проще для всех, если бы они не знали о вас, а вы – о них. А теперь мне приходится объяснять вам, кто такие они и зачем тут, а потом еще придется объяснять им, кто такие вы. Я хотел избежать этих сложностей.
Несколько других краснокожих переглянулись, но ничего не сказали. Макс мимоходом отметил, что у некоторых разные глаза и даже руки различаются: у кого-то длинные когти, у некоторых одна рука превратилась вообще в когтистую лапу с негнущимися пальцами, у многих правая или левая рука почти не отличается от человеческой. Вся эта асимметрия глаз и рук делала краснокожих более чем странным зрелищем: двух похожих среди них Макс не заметил. И вместе с тем в облике этих существ чувствовалась некая гармония, так нехарактерная для уродливых, омерзительных алчущих.
– Так зачем ты привел их сюда?
– Предки оставили для них неподалеку одно особое лекарство, которое очень нужно на севере. Я привел этих людей, чтобы они взяли лекарство и ушли обратно в страну льдов. Они не враги никому, жаль лишь, что степняки напали на нас, приняв за железноголовых.
– Мы сообщим им, что вы не железные шапки, – сказал Веффрн.
– Вы с ними теперь общаетесь? – удивился сталкер.
– Да. Железноголовые заставили их. И нас тоже. Общий враг сближает.
Пустынник повернулся к отряду, в молчаливом удивлении наблюдающему за диалогом:
– Мне надо сходить поговорить со старыми знакомыми. Просто оставайтесь в этой комнате. Они не враги вам, хоть и немного похожи на алчущих. Повторяю: оставайтесь тут и отдыхайте перед ночным походом. Я скоро вернусь.
– Куда ты?! – встрепенулась Ольга.
– Я же говорю – пойду побеседую. Не нужно за меня опасаться – они мои друзья.
– Странный выбор друзей, – прокомментировал Михаил.
– А я и не выбирал. Они оказались первыми, кого я встретил после… после того как попал сюда без памяти.
И он притворил за собой дверь.
– Просто зашибись, – выдохнул ему вслед Виктор.
– Я насчитал семнадцать краснокожих, – сообщил Михаил, – это слишком много для нас, они же просто растерзали тучу алчущих.
Люди, все еще не в силах справиться с удивлением, смотрели друг на друга, потом Влад спросил:
– Что это было? Умные алчущие?
– Вряд ли, – покачал головой Слепнев, – они ничем на них не похожи, разве только цвет кожного покрова такой же. Я не знаю, кто они такие, но предчувствие у меня нехорошее.
– Постойте, но ведь эти краснокожие ребята нас только что спасли, перемолов вручную целую стаю алчущих, – напомнил Макс. – Вам не кажется, что вы…
– Послушайте меня, – медленно выговорил Слепнев, – вы все отдаете себе отчет, что мир, как мы теперь знаем, изменился невероятно, и сказать «до неузнаваемости» – значит ничего не сказать?!
Макс переглянулся с Владом и Игорем:
– Я думаю, мы отдаем себе отчет в этом. И что дальше? Как по мне, то встреча с этими типами для нас с вами в данный момент ничего не меняет. Мы продолжаем наш поход – благо, остался день пути.
Игорь только покачал головой:
– Я не верю этим краснокожим. Я не верю Пустыннику – теперь уже, я надеюсь, вы все понимаете, что он лгал нам о потере им памяти?! Я это сказал еще вчера вечером, а понял и того раньше! И ты, – он ткнул пальцем в сторону Ольги, – даже ты думала, что контролируешь его. И что же? Ты знаешь Пустынника лучше, чем кто-либо из нас, но он провел всех, и тебя в том числе. Скажите мне, это только я один думаю, что этот чертов сталкер, если он, конечно, сталкер, манипулирует нами и ведет игру, смысл которой понятен только одному ему?!
Макс потер подбородок и уселся в ветхое кресло. Безусловно, Игорь прав: Пустынник действительно темнит. И что хуже всего, его поведение не укладывается ни в какие рамки. Если раньше еще можно было с горем пополам предположить, что он запал на Ольгу и делает все, что она скажет, просто для того, чтобы оставаться с ней, то теперь оказалось, что Пустынник лгал даже своей подруге… или, точнее, не лгал, а просто умалчивал важнейшие вещи. Самое первое впечатление, составленное Максом о сталкере во время их первой встречи, оказалось самым правильным: хитрый, умный, находчивый и совершенно непредсказуемый сукин сын с абсолютно непонятными мотивами.
– А давайте мы просто подождем Пустынника и послушаем, что он нам скажет? – предложил Латышевский. – В противном случае можно долго гадать на кофейной гуще и в итоге ошибиться.
– Ну а какая гарантия, что он скажет нам правду?! – задал риторический вопрос Игорь.
– Артур не лжет, – ответила Ольга, – даже тогда, когда солгать выгодно. Повторяю для тебя персонально: он потерял память! И вспоминает только то, что видит!
– Да брось! Ты же слышала – он специально решил ничего не говорить про них!
Латышевский усмехнулся в усы:
– Да, верно. Но и мы не спрашивали. А значит, Пустынник нам не лгал, по крайней мере формально. Право человека держать в секрете информацию, которой он не хочет делиться, пока еще никто не отменял.
– Послушайте, – внезапно сказал Сергей, – а кто такие эти парни с когтями?
– Скорее всего, еще одна разновидность мутировавших людей, – предположил Петруха. – Вы заметили, что они все разные? И при этом в них есть что-то общее, объединяющее их. Все алчущие непохожи друг на друга, каждый изуродован по-своему…
– А эти, несмотря ни на что, не производят впечатления уродцев, – закончил Латышевский, – хотя почерк вируса «химеры» налицо.
– Так ведь и однороги с волкарями не уродливы, – пожал плечами Макс, – отчего эти должны?..
– У меня такое чувство, будто алчущие – какая-то странная ошибка в механизме изменчивости «химеры», – негромко сказал Слепнев. – Вы так не считаете?
– Да леший с ними, – махнул рукой Михаил, – не жаждут нас сожрать – и на том спасибо. Кто они такие – вопрос десятый.
Виктор согласно закивал:
– Найдем «Чистильщика» и уберемся отсюда. Пустынник прав: и для нас, и для них самый лучший выход – это просто разминуться и уйти своими путями.
– Но мы в этом случае можем потерять больше, чем они! – встрепенулся Сергей. – Вы подумайте только – они живут тут, это место – их дом. Вы представляете, как много они знают?! А их помощь была бы неоценима…
– Ну и с какой стати им помогать нам? Что будет, если «Чистильщик» на них действует негативно? – прищурился Латышевский.
Игорь ухмыльнулся:
– Ну и славно было бы. Все равно рано или поздно пришлось бы с ними воевать. Это наш мир, они в нем не нужны.
Макс, не принимавший участия в дискуссии, скосил взгляд на Ольгу. Наверняка все мотает на ус и молчит. Игорь – дурак, свои взгляды мог бы при себе держать.
Эта же мысль пришла в голову и Петрухе:
– Тогда будет очень плохо, если Пустынник до этого додумается. Он вроде не глуп, должен понимать, что помогает нам искать оружие против своих, так сказать, друзей…
Слепнев сделал успокаивающий жест:
– На самом деле «Чистильщик» вряд ли им повредит. Скажем, волкари и однороги точно никак не пострадают. Я чуточку больше знаю о «Чистильщике», просто поверьте мне.
– И ты еще катил бочку на Артура, он-де не говорит, что знает? – фыркнула Ольга. – Ты сам поступаешь точно так же, лицемерный старый пердун!
Слепнев позеленел от возмущения и одарил Рысь взглядом, в котором ясно читалось, что бы он сделал с нею, если б мог. В ответ девушка послала ему воздушный поцелуй.
– О господи, только не опять! – вздохнул Влад.
Пустыннику потребовалось совсем немного времени на дружеский разговор с краснокожими: он появился как раз в разгар перепалки.
– Я только что узнал, что колонна автомашин СШЕ выдвинулась ориентировочно в нашем направлении около трех часов назад. Их лагерь находится примерно километрах в сорока за рекой, так что сейчас они пытаются расчистить один из мостов. Предположительно, они остановятся где-то возле города на ночевку, и потому, если мы выйдем, как только стемнеет, то доберемся до лаборатории еще затемно, если нам повезет. Или можем рискнуть выступить прямо сейчас в надежде, что поблизости не будет вертолетов, а их у железноголовых минимум два.
– Мы не найдем лабораторию ночью, у нас могут уйти дни на поиски, – возразил Игорь.
Ответ Пустынника поразил и ошарашил всех:
– Нам не придется искать. Я знаю, где находится лаборатория. Всегда знал.
– Артур, ты не считаешь, что должен кое-что объяснить? – спросила Ольга негромко, первой нарушив короткое молчание. – Хотя бы мне!
– Полагаю, что так и есть, – согласился сталкер, садясь у импровизированного очага. – Провести вас туда и обратно, ни с кем не повстречавшись, у меня не вышло. Спрашивайте, что хотите знать.
Латышевский задал вопрос быстрее всех:
– Кто это такие? И почему они твои друзья, а, сынок?
– Потому что они стали первыми, кого я встретил здесь десять лет назад и кто при этом не попытался меня съесть. Я нуждался в помощи, так как ничего не помнил, ничего не понимал, ничего не знал. И они мне помогли, так что я в долгу перед ними. Кто они такие? Семья – так они называют свое сообщество. А себя – людьми.
– Но они же вовсе не люди! – возразил Петруха.
– Для кого как, – сказал Пустынник, и в его голосе зазвучали жесткие нотки. – По крайней мере, в их обществе ко мне отнеслись куда человечнее, чем в вашем.
– А что насчет биографии? – поинтересовался старый инженер.
– Обычная история человека без памяти. Я крайне смутно помню то время. Месяца два скитался по здешним местам, выживал, как мог, дрался со всеми, кто пытался меня схарчить. Потом случайно встретил Веффрна и его подругу, когда они искали пропавшую козу. Я тогда даже не удивился, когда они заговорили со мной. Примерно полтора года жил среди них. А потом верховный правитель Семьи, которого они зовут Бог, рассказал мне вкратце о мире и о местах далеко на севере, где живут такие же, как я. И я отправился за Предел. Вот и вся биография. Полагаю, нет нужды говорить о том, что среди вас я до сих пор чувствую себя чужаком, вы это и так понимаете.
– Бог? Сильно, однако, – заметил Сергей.
Макс поерзал в кресле, устраиваясь поудобней, и как будто невзначай спросил:
– А что насчет «жечь жуков»?
– А, ты про это… Лет девять назад или около того сюда пришли эти, из СШЕ. Поначалу они настроили против себя дикарей-степняков, обращаясь с ними, мягко говоря, негуманно. Затем продвинулись на территорию Семьи и напали без предупреждения, убивая всех подряд. Тогда самые сильные бойцы со всех окружающих селений собрались и ночью нанесли ответный удар, полностью уничтожив походной лагерь железноголовых и убив всех, кто сопротивлялся. Ушли только некоторые, на броневиках. – Сталкер вздохнул, погрузившись в воспоминания, затем продолжил: – Когда люди из СШЕ поняли, что не могут противостоять Семье без тяжелой техники, появились бронетранспортеры – много бронетранспортеров – и новая, хорошо укрепленная база. Вот тогда-то я и научил своих друзей пользоваться бутылками с зажигательной смесью. Саму смесь для них составил тоже я. И стрелять из захваченного оружия они учились у меня. Война закончилась, когда Семья и степняки независимо друг от друга атаковали базу СШЕ, убив более пятисот человек и захватив в плен тех, кто не пытался сопротивляться… Таких было немного.
– И что стало с пленниками?
– Для них по приказу Бога построили отдельный охраняемый лагерь. Веффрн сказал мне, что сейчас там живет около трехсот пленников, включая детей возраста меньше десяти лет.
– Детей?!
– Ну да. В войсках СШЕ есть и женщины, как вы знаете, в основном медицинские и технические специалисты. Немного, правда, но как раз именно они, парализованные страхом и паникой, не оказали сопротивления и потому не были убиты.
– Так, а зачем твоим краснокожим друзьям пленники? – полюбопытствовал Петруха.
– Вначале они и сами не знали, почему Бог так решил. Потом поняли: пленники – это в основном обученные специалисты. Когда я уходил, они строили для Семьи водяную мельницу и дома, учили их детей. Хотя, может статься, у Бога на них есть и другие планы. Он мыслит категориями десятилетий, а не сегодняшним-завтрашним днем.
– Наверное, ты был солдатом до потери памяти? – спросила Ольга.
– Видимо, да. Иначе нельзя объяснить мои навыки и знания.
Слепнев переглянулся с Латышевским, затем спросил:
– А какова тогда ситуация сейчас? Почему СШЕ воюет с Семьей?
– Со слов пленников, с которыми я говорил девять лет назад, это произошло потому, что Соединенные Штаты придерживаются политики уничтожения всего, имеющего отношение к вирусу «химеры». Со степняками у них вышла заминка – ведь люди как люди, по крайней мере внешне. А люди Семьи на них совсем непохожи, вот им и попытались устроить геноцид. Просто за то, что они не такие. А сейчас все идет к тому, что СШЕ пытаются в третий раз завладеть здешней территорией. Теперь у них есть вертолеты, а с ними бороться уже куда труднее. Около двух месяцев назад тут были небольшие разведывательные отряды, но Семья прогнала или уничтожила их. И в данный момент планирует упреждающий удар по основным силам экспедиционного корпуса.
– А кто такой Бог? Совпадение имен очень странное, я бы сказал…
– Нет никакого совпадения. Бог есть Бог. Его воля не обсуждается, а мудрость не подвергается сомнению. Конечно, он не дух бесплотный. Веффрн сообщил мне, что Бог болеет уже год с чем-то. Он очень стар…
– Но ведь ты же видел его? – спросил Сергей.
– Конечно. И говорил с ним. Он похож на остальных, но поменьше. И без когтей.
Пустынник выглянул в окно:
– Скоро стемнеет. Давайте собираться в путь.
– Последний вопрос, – сказала Ольга. – Как ты узнал про лабораторию?
Сталкер пожал плечами:
– Некоторое время я ночевал в метеостанции посреди степи. Там в подвале стальная дверь. А больше ничего похожего на замаскированное сооружение нету – голая степь, я ее на километры вокруг исследовал. И только на восток от той станции уже поселения Семьи и заброшенные города и деревни. Так что когда речь зашла о секретной лаборатории, первое, о чем я подумал, – о двери в подвале. Я тогда так и не смог ее открыть.
– Ладно, все это, конечно, занимательно, – сказал Макс, – но нам сейчас не до истории, самим бы в нее не влипнуть. Я так понимаю, краснокожие готовятся к войне с экспедиционным корпусом, и мы того и гляди попадем меж двух огней.
– Так и есть. Но войска СШЕ не рискнут передвигаться или как-то иначе действовать ночью, так что у нас все шансы добраться до цели затемно.
Однако осуществить намеченный план не удалось: буквально через десять минут после того, как отряд покинул свое убежище и миновал поле боя, усеянное трупами алчущих, Пустынник уставился в небо и прислушался.
– В чем…
– Назад! – скомандовал сталкер. – Надвигается пылевая буря! Нам необходимо укрытие, лучше всего в подвале!
И они побежали обратно. Угрожающее мутное облако, от которого луна потеряла былой блеск, действовало ничуть не хуже допинга.
– Вот черт, Артур, стоило бы тебе вспомнить о бурях раньше, и мы взяли бы респираторы и очки, – с досадой выдохнул Макс, – и не теряли бы драгоценное время. У нас был такой шанс добраться до…
Пустынник, не оборачиваясь, зловеще сообщил:
– Я не уверен, что эти бури опасны именно пылью. Когда видимость всего два метра – ты легкая добыча для тех, кто охотится без помощи зрения. Я не помню, что же это за опасность, – но все бури я пережидал в подвале метеостанции, опасаясь выйти наружу.
Укрыться решили в подвале первого попавшегося дома на самой окраине города. Дверь в подъезд оказалась насквозь прогнившей, зато подвальная – корявая, толстая и прочная. Макс толкнул ее, но не тут-то было.
– Черт, заперта! Только я не вижу замочной скважины…
– Видишь скобы? Она запиралась на висячий замок.