Долина смертных теней Пекальчук Владимир
– Не разорвут. – Пустынник снял с шеи тонкий кожаный ремешок с поблескивавшим красным камешком. – Возьми вот это. Если будешь держать в руках вместо оружия, проживешь достаточно долго. Запомни имя – Веффрн. Это мой друг. Меня знают краснокожие под именем Душа-без-Тени, собственно, именно они и дали его мне. Если ты назовешь наши имена – этого будет достаточно, чтобы тебя выслушали. Расскажи им правду. Про себя, про Маргарет, про Соединенные Штаты, про то, как ты сбежал от своих, помог мне. И в итоге попадешь в поселок, где держат других твоих соотечественников, включая Маргарет.
– И что дальше?!
– Да ничего. Просто сменишь место жительства и работодателя. Поверь, хуже тебе не будет. По крайней мере, там никто не заставит тебя умирать за свои амбиции и невежество.
– Это безумие, – простонал Зигмунд. – Я сплю или пьян…
– Это не безумие. Просто забудь все, что ты раньше знал о краснокожих: в том, что тебе говорили, нет ни грамма правды. Они не демоны, они люди. Ага, вон и речка! Сбрасывай скорость и снижайся!
Вертолет завис над узкой лентой воды.
– Высота четыре метра! – крикнул летчик.
– Пошли! – коротко скомандовал Артур, открыл дверь и прыгнул первым.
Речка оказалась всего лишь не до конца пересохшим ручьем: метра три шириной, глубина до колена. Ольга пропустила вперед сначала наемников, затем ученых, и только после этого набралась смелости прыгать. Она сбросила в реку оба дробовика, села на край и соскользнула вниз с полуоборотом вокруг своей оси, повиснув на руках, чтобы максимально замедлить падение. И в последний момент пожалела об этом.
Вертолет качнулся, и Рысь, вместо того чтобы просто разжать руки, качнулась вместе с ним и сорвалась, с испуганным возгласом полетев вниз плашмя. Перед глазами мелькнуло отдаляющееся днище вертолета, в голове – мысль о том, что она либо покойница, либо калека, ведь полметра воды ее особо не спасут. Она грохнется прямо на свой «Винторез» и…
Удар оказался вовсе не жестким, и Ольга поняла, что кто-то поймал ее.
– Ты в порядке? – спросил Артур, аккуратно ставя ее на землю, и Рысь увидела кровоточащую царапину у него на щеке, оставленную, видимо, стволом винтовки.
Она только молча кивнула, близость промахнувшейся смерти на миг оставила девушку безмолвной. Очень захотелось сказать Пустыннику что-то теплое, но слова, как и в день первой их встречи, не находились. Ольга заглянула Артуру в глаза, надеясь, что он сам прочтет в ее взгляде то, чего она не сказала вслух.
– Надо идти, – негромко сказал сталкер.
Два долгих часа по колено в воде тянулись, казалось, весь день. Ручеек, как назло, кишмя кишел змеями, а скользкие камни так и норовили попасть под ногу. Но на воде следов не остается, враг не сможет раньше времени понять, что группы в вертолете нет. По обе стороны рос невысокий густой кустарник, хоть какое-то утешение: если вдруг появится вертолет, можно будет залечь в воде у кустов, и тогда заметить отряд будет весьма непросто, тем более что ручей проложил себе русло глубиной в полтора метра и шириной в добрых семь. Хотя летчики – наверняка люди с превосходным зрением.
– Как долго мы еще будем идти по ручью? – спросил Слепнев. – Мы идем точно на юг, а лаборатория, предположительно, на юго-востоке.
– И вообще, почему мы изначально не летели курсом на лабораторию? – недовольно проворчал Игорь.
– Потому что не долетели бы все равно, – пояснил Пустынник, – зато очень облегчили бы задачу врагам. Они отыскали бы вертолет и пошли бы по нашим следам. Мы сами навели бы их на нашу цель, тут вся местность песчаная, следы хорошо видны.
– Ага, я понял, – улыбнулся Влад, – они найдут вертолет и следы одного лишь летчика, ведущие во владения Семьи.
– Именно. Видите лес впереди в паре километров?
Макс видел. Темная зеленая стена, протянувшаяся от ручья и аж за горизонт на восток.
– Этот лес, если память мне не изменяет, шириной километров в десять и простирается на восток довольно далеко. Крупнейшее поселение Семьи находится на его опушке, километрах в сорока отсюда. А южнее леса степь продолжается, и там уже находится старая метеостанция. И наша конечная цель. Нам осталось пройти менее десяти километров на юг, а потом еще около шести на восток.
– Ладно, тогда почему бы нам не пойти напрямик? – задал вопрос Макс. – Рано или поздно нам все равно придется выйти из ручья, если ломанем через лес напрямую, выиграем пару километров.
– Потому что это химерический лес, – ответил Пустынник, и его ответ прозвучал зловеще.
– Понятно. Что ж, обойдем.
И в этот момент на горизонте появились черные точки. Экспедиционный корпус выслал патрули, чтобы прочесать степь пусть не слишком мелким, но зато широким неводом. Конечно, имея в своем распоряжении более трех десятков автомашин, можно было бы прочесывать и поосновательней, но полковник Смит, видимо, не рискнул сильно дробить свои силы. И теперь прямо по направлению к маленькому отряду двигался грузовик в сопровождении пары джипов с крупнокалиберными пулеметами.
– Дело дрянь! – сказал Макс. – Там наверняка человек двадцать, а то и тридцать! Не отобьемся!
– Вот ведь невезуха, – сплюнул Виктор. – Что делать будем?!
Люди заволновались, и наемник подумал, что четверо пусть и знакомых с оружием, но не знакомых с войной ученых, да семеро бойцов, из которых положиться можно только на троих, кроме него самого, – это не та сила, с которой можно надеяться на победу.
– Надо бежать к лесу! – крикнул Сергей. – Только там есть шанс оторваться! Они не смогут гнаться за нами по лесу на автомобилях!
– Не успеем, – отрезал Игорь. – Тут либо драться, либо сдаваться. Но я сомневаюсь, что после проделанного в этом есть смысл. А здесь у нас хотя бы траншея есть.
Макс глубоко вздохнул:
– Успеете. Я задержу их. Давайте мне пулемет и запасную ленту и бегом к лесу! Да чего таращитесь?!
– Это самоубийство, Максим, – негромко сказал Сергей.
– Я знаю. Но я и так уже почти мертв, – сказал Макс и ощутил в мышцах покалывание.
Плохой признак, видимо, сыворотка уже исчерпала себя.
Петруха, отводя взгляд, отдал ему пулемет, Пустынник протянул гранату.
– Держи. Прощай, Макс. Ну же, шевелитесь! – прикрикнул он на Слепнева и Сергея. – К лесу, бегом все!
Игорь, Виктор и Михаил только молча пожали Максу руку.
– Спасибо тебе, сынок, – сказал печально Латышевский, уходя следом.
Ольга лишь вздохнула, стараясь не смотреть на него. Неужели ей не все равно? Может, и так. Миг спустя рядом с Максом остался только Ворон.
– Влад, одна просьба. Позаботься о Кире. Вот экземпляр контракта, второй у нее есть. Помоги ей добраться до Университета и проследи, чтобы она получила сыворотку! Мне больше не на кого надеяться!
– Можешь быть спокоен на этот счет, командир, – хмуро ответил тот и крепко пожал руку своему бывшему лидеру.
– С богом, Влад, с богом! И еще… следи за Ольгой. От нее можно ждать чего угодно, включая удар в спину!
Ворон кивнул, сжав зубы, и побежал следом за отрядом.
Макс проверил напоследок все оружие и взглянул на приближающиеся автомашины. Вот одна из них изменила курс: теперь она на всех парах мчится аккурат вдогонку убегающим людям. Можно не сомневаться, патруль заметил отряд и очень скоро его догонит. Точнее, догнал бы, не будь между ними Макса.
План боя созрел в голове наемника моментально. Автомобили не смогут нахрапом преодолеть русло пересохшей речки, они должны будут чуть притормозить и поискать место с пологими берегами. Как раз такое, возле которого устроил засаду Макс. Вот тут-то, укрытый в русле, словно в траншее, он и примет свой последний бой.
Машины все ближе, уже слышен рев двигателей. Макс поежился и крепче сжал в руках пулемет. Вот так когда-то его далекие предки, сидя в окопах, отражали атаки чудовищных гусеничных машин – танков – с черными крестами на орудийных башнях. И пусть автомобиль – не танк, а белая звезда в обрамлении лаврового венка СШЕ – не свастика, но дело не в технике и символах. Дело в людях, если, конечно, фашистов можно так назвать. Нацисты прошлого полагали, что право на жизнь есть только у арийцев, а остальные – рабы, недолюди. Эти, из СШЕ, ничем не лучше. Такие же завоеватели, только прикрывшиеся лозунгами о спасении человечества. Да, их враги – краснокожие – не люди, физически. Но разве им нельзя жить? У каждого есть право на жизнь, до тех пор, пока он не пытается отнять это право у кого-то еще.
Глядя на приближающийся грузовик сквозь прорезь прицела, Макс вдруг вспомнил старые книжки про то, как воевали покорители Дикого Запада с тамошними краснокожими-индейцами. Прав Пустынник, прав, сукин сын: история повторяется, и человечество бежит по замкнутому кругу, совершая одни и те же ошибки. И раз уж снова и снова поднимают головы фашисты и завоеватели – сейчас, как и тогда, найдутся те, кто встанет у них на пути и примет на себя первый удар.
Зуд стал невыносимым. Что ж, смерть в бою куда лучше бесполезного самоубийства. Макс криво улыбнулся, поймал в прицел лобовое стекло стремительно приближающегося джипа и нажал на гашетку.
Пулемет сотряс его тело отдачей, а мчащийся автомобиль вильнул в сторону и перевернулся на полном ходу, кувыркнувшись несколько раз. Второй джип резко затормозил, пулеметчик на крыше открыл ураганный огонь: вслепую, не видя цели. Однако крупнокалиберные пули вспахали грунт всего в метре от Макса. Пора менять позицию.
Пригнувшись, он бросился вверх по руслу к особо густому кустарнику и осторожно выглянул.
Первый джип, лежа метрах в пятидесяти от ручья, направил в небо свои еще крутящиеся колеса, второй остановился дальше, высадив бойцов, его пулемет рыскает из стороны в стороны, ища цели. Еще чуть поодаль из грузовика прыгают и тотчас же растягиваются на животе солдаты. Человек двадцать, без учета тех, кто в первом джипе.
Словно отозвавшись на мысли Макса, кто-то в перевернутой машине завозился, пытаясь выбраться. Шрайк вскинул пулемет, уперев сошки в край берега, и дал короткую очередь, прошив борт и окна джипа. Сколько бы пассажиров ни выжило в аварии – теперь там точно только трупы.
В ответ противник открыл беспорядочный огонь, в воздухе, медленно вращаясь, отразила солнечный луч брошенная граната. Глупцы. Они все двигаются, словно игрушки с садящимися батарейками, куда им тягаться со сжатой в пружину молнией? Граната рванула гулко, протяжно, и в эхе взрыва Максу почудилось сожаление о бессмысленной кончине. Конечно, граната не имела ни малейшего шанса зацепить цель, ведь наемник бросился в воду в двадцати метрах дальше еще до того, как разрывной снаряд упал.
И задолго до того, как брызги, поднятые взрывом, упали вниз, Шрайк уже выглянул из оврага, выискивая очередную цель. Прячущихся за джипом не достать, но пулеметчик глазеет, вытянув шею, в то место, где врага уже нет.
Макс положил пулемет на землю и взялся за верный «Абакан». Глушитель сослужит хозяину свою последнюю службу, неприятелю незачем знать, что против него всего один человек. Резкого хлопка со ста метров среди грохота пальбы и криков сержанта никто не услышал. Пулеметчик закатил глаза, словно пытаясь рассмотреть отверстие у себя во лбу, и сполз внутрь автомобиля.
Вторым выстрелом навскидку, почти не целясь, Макс прикончил водителя грузовика и даже не удивился своей удаче. Ему везет – ну и отлично. Длинная череда трагического невезения должна была когда-нибудь закончиться, пускай перед самой смертью, но госпожа Удача все же наконец взглянула благосклонно на своего солдата.
Ураганный огонь заставил Макса снова пригнуться и изменить позицию. Он пробежал, согнувшись, метров десять, поднялся, словно чертик из табакерки, и дал короткую очередь. Пули просвистели над головами выглянувших над капотом солдат и заставили их вновь спрятаться. Все-таки военный джип – неплохое укрытие, навылет его борта не прошьешь, даже из «Печенега». Макс опять пригнулся и побежал обратно, к ожидающему своего хозяина пулемету. Надо обойти джип, время играет против одиночки, а от шальной пули никто не застрахован. Только перехитрив противника, есть шанс нанести ему серьезные потери.
Он бросил быстрый взгляд в сторону леса, и глаза моментально остановились на бегущих людях. Метров девятьсот до них, ничем, кроме крупнокалиберного пулемета, их уже не достать, у патруля остался только один такой, однако вытащить труп стрелка и занять его место никто не спешит. Еще минуты четыре, лучше пять – и все, уже не догнать убегающий отряд, даже на машине.
Макс снова сменил позицию, отходя на север. Позади разорвалась еще одна граната, кажется, кто-то из недругов подполз ближе, ведь от второго джипа гранату не добросить.
Кстати, о гранатах. Шрайк взвесил на ладони гранату, которую дал ему Пустынник. От его позиции до джипа метров сто – сто десять, грузовик, теперь уже пустой, еще чуть дальше. Расстояние нереальное для броска гранаты… для обычного человека. Макс прислушался к зуду в своих мышцах. Он – не обычный человек, а скоро и вовсе перестанет быть им, но сейчас, до того как ужасный вирус поглотит его разум, стоит использовать одного своего врага – «химеру» – против других.
Макс глубоко вдохнул, вынул чеку из гранаты и плавно, словно примеряясь, отвел руку назад. Вот несколько солдат в защитных зеленых костюмах поползли вперед, сжимая свое оружие. Осмелели, когда противник перестал стрелять, наверняка думают, что накрыли его разрывом, и уж точно забыли, что в эти игры можно играть вместе.
Вдох, выдох, стремительный взмах – и лимонка, вращаясь, взмывает в воздух под углом в сорок пять градусов. Словно в замедленной съемке, Макс увидел, как от круглого ребристого корпуса отделяется изогнутый рычажок предохранительной скобы, даже не услышал, а скорее почувствовал щелчок бойка по капсюлю и увидел легкий след дыма. Фитиль загорелся, начав отсчет секунд.
«Не забывай, что пятисекундный запал гранаты горит примерно три секунды», – вспомнились Максу слова одного старого вояки, сказанные полушутя. Так оно и случилось. Лимонка, пробыв в воздухе секунды две, взорвалась, не долетая до земли, хотя производитель, переставший существовать почти столетие назад, гарантировал минимум четыре. Впрочем, не его вина, ведь гарантийный срок боеприпаса тоже давно окончился.
До слуха Шрайка донеслись крики. Несомненно, взрывом накрыло как минимум несколько человек, а ведь бросок-то произведен с невозможного расстояния. Какая неожиданность для врага. Он снова установил пулемет на сошки и открыл огонь.
Со своей позиции Шрайк отлично видел обе машины и людей, прячущихся за ними и вжавшихся в песчаный степной грунт. Длинная очередь прошлась по джипу, пробив колеса и бак, и опрокинула навзничь солдата, склонившегося над своим убитым или раненым товарищем. Кто-то указал рукой в сторону Макса, но тут же сполз по борту машины на землю, оставляя на дверце кровавый след. Несколько человек, ползущих к оврагу, открыли беглый огонь, кто-то один, вскочив, со всех ног рванулся вперед, надеясь добежать до кустарника и ручья, но в последний миг споткнулся и кубарем полетел в воду, да так и остался там лежать, окрашивая бегущий поток в красный цвет.
Макс бил короткими, прицельными очередями, сначала убив умника, прячущегося за опрокинутым джипом и бросающего оттуда гранаты, затем всадил минимум три пули в стрелка, ведущего огонь из-под грузовика.
Враги, ползущие к руслу, пали духом и поспешили укрыться за опрокинутым джипом, еще кто-то постреливает из-за второго автомобиля, но не прицельно, вслепую, наобум. Поле боя пока за Максом: более половины патруля убито или выведено из строя.
Шрайк пригнулся, отцепил пустой короб и сменил ленту. Зуд медленно шел на убыль, может быть, удастся продержаться минут двадцать – тридцать. В конце концов, пара ампул с сывороткой у него еще есть.
Наемник бросил рюкзак в воду, не волнуясь о содержимом: патроны не промокнут, ампулы тем более, а консервы ему уже не нужны. Вот шприц с уже затупившейся иглой, вот эрзац-лекарство. Четыре ампулы всего, но больше и ни к чему. Может быть, двойной дозы будет достаточно, чтобы оттянуть неизбежный конец еще немного.
Макс вонзил иглу в бедро, словно нож во врага, со злостью на несправедливый мир и на себя самого. Ну почему так?! Почему, когда неизбежная смерть совсем близко, жить хочется сильней всего?! Да, это очень по-человечески: любой ценой оттянуть неотвратимую кончину, пускай лишь на несколько минут, зная при этом, что в конечном итоге все это суть продолжение агонии.
Да, не повезло: вместо того чтобы погибнуть в неравном бою, он победил, заставив остатки патруля спешно отползать в степь, бросив машины и раненых. И что теперь? Встать в полный рост и получить передозировку свинца? Подарить уже разбитому врагу свою победу?! Вот уж черта с два!
На горизонте показались новые точки, большие и маленькие. Не менее шести грузовиков с солдатами прут прямо сюда, и бронетранспортер впереди. Макс сжал зубы: до чего же обидно! Вот он, новый враг, в бою с которым можно наконец умереть, но если бы только не броневик! Бронированная черепаха сделает любую попытку сопротивления невозможной, ведь подкрепление уже знает о пулеметчике. Им останется только подъехать к нему и расстрелять в упор. Или раздавить.
Да ни за что! Он, Максим Светлов по прозвищу Шрайк, не сдастся, не подарит врагу легкую победу, не даст повода для торжества! К тому же зуд в мышцах утихает… Неужели сыворотка подействовала и дала еще немного времени?
Что ж, если так, грех упустить дополнительную возможность еще как-то помочь отряду, и потому Макс будет жить, пока сможет, и любым способом постарается увеличить шансы экспедиции на успех и шансы Киры на жизнь. Да и хочется все-таки узнать, что же там, в этой лаборатории.
Он тщательно прицелился и полоснул короткой очередью по джипу. О, удача! Топливо, вытекающее из пробитого бака, вспыхнуло, превратив машину в чадящий факел. Под прикрытием дыма можно без труда отступить, и если противник задержится немного, разыскивая его у ручья, то даже успеть добраться до леса.
Макс повесил пулемет на спину вместе с автоматом, выбросил из рюкзака все, кроме патронов и последних двух ампул, и со всех ног побежал к лесу.
Так он не бегал никогда за всю свою жизнь. Собственно, раньше и бегать-то негде было, в краю вечной стужи не побегаешь, когда между тобой и двадцатиградусным морозом прослойка в пятнадцать килограммов ткани и меха. Но сейчас Макс бежит налегке, рюкзак, автомат и пулемет весят немало, но не больше, чем груз оружия и одежды, к которому он привычен, к тому же ничто не сковывает движения. Что ни говори, но люди, прожив четыре поколения в экстремальных условиях ядерной зимы, стали куда сильнее и выносливей.
А еще Максу помогает напоследок его внутренний враг. Иногда неплохо быть частично мутантом, жаль лишь, что нельзя предотвратить дальнейшее превращение в монстра. Хотя на самом деле по-настоящему Шрайк сожалел в этот миг только о том, что никто больше не ведет Книгу рекордов Гиннесса и не может сейчас замерить скорость его бега. Он, без сомнения, побил бы все достижения спортсменов ушедшей эпохи.
Легкие с шумом качали воздух, не успевая поставлять кислород в крепкие, упругие мышцы. Все-таки их пропускная способность не рассчитана на мощь организма, зараженного «химерой». Хорошо, хоть сердце справляется, даром что стучит, как пулемет.
Далеко впереди спина последнего человека скрылась в густой тени леса. Кажется, это Виктор. Макс от всей души желал ему того же, чего и себе: спасти дорогих людей. Впрочем, не только желал. Скоро он нагонит отряд и будет не словом, а делом бороться за успех этого самоубийственного похода. Отчаянно, бескомпромиссно, самоотверженно. Ведь от этих людей зависит многое, с ними надежды и чаяния четырех сотен тысяч северян. В то время как его, Макса, жизнь уже совсем ничего не стоит, хоть он и цепляется за нее так упорно.
На миг отвлекшись от своих дум, Шрайк услыхал за спиной странный шум, пробившийся через хрип работающих на износ легких и гулкий стук сердца. Он оглянулся – и похолодел.
Прямо на него, сверкая лопастями в лучах яркого солнца, заходил вертолет.
Глава 14
Сделка у финиша
– Спасены! – выдохнул Слепнев, падая лицом в траву.
Маленький отряд укрылся под сенью леса, теперь враги им не страшны, по крайней мере в данный момент.
– Не расслабляйтесь, – предупредил Пустынник, – из огня да в полымя – это как раз про нас сказано. Оль, дай одну «Сайгу» Петру.
Рысь молча протянула оружие спутнику, втайне радуясь, что избавилась наконец от груза. Шутка ли, вот уже третьи сутки тащить на себе «Винторез» и два дробовика. А еще патроны и провиант. Однако ни разу за это время девушка не попросила передышки, не проявила слабости. Слабость – для тюфяков вроде Слепнева, размякших в своих кабинетах. Ей же за последние семь лет выпадали испытания и похлеще, ведь естественный отбор – штука простая и жесткая. Выживают сильнейшие. Ольга же, закаленная ледяным адом, куда ее швырнул Ставрицкий… Черт. Опять он, что за наваждение! Нет, не будет ей покоя, пока этот жирный ублюдок жив.
Рысь глубоко вздохнула и выбросила своего недруга из головы: она еще сквитается с ним, но не сейчас. Сейчас просто нужно выбраться из опасной переделки и заполучить вожделенный «Чистильщик».
– Нет времени на отдых, – напомнил Артур, – мы не в теплице гуляем. Это весьма гиблое место, да и враги скоро на хвост сядут, вы же не думаете, что Макс будет держаться вечно? Идемте!
Слепнев устало поднялся с земли. Ему досталось хуже всех, он явно староват для таких перипетий. Латышевский, конечно, еще старше, но их сравнивать нет смысла: разная порода, разный материал. Из старого инженера можно хоть гвозди делать, он просто молодец.
Ольга оглянулась вокруг. Лес, зеленый лес, такой незнакомый, странный, загадочный… и опасный, если Артур не ошибается, что маловероятно.
Деревья так непохожи на те торчащие из снега черные палки, к которым она привыкла. Здесь – живые деревья, шелест зеленой листвы, кустарник… Раньше люди любили ходить в лес на отдых. Это называлось «пикник». Жареное мясо, купание в лесной речке… просто слова, мертвые, ничего не значащие понятия для того, кто никогда не видел леса, никогда не купался в речке и вообще привык к открытым пространствам. А здесь Ольга сразу почувствовала себя не в своей тарелке: кустарник и низко свисающие ветви очень ограничивают обзор.
Артур пошел первым, осторожно огибая кусты.
– Не ломитесь напрямик, не шумите, будьте начеку. Оль, держись все время у меня за спиной…
– А я где, по-твоему? У тебя за спиной – самое безопасное место в этом лесу, – хихикнула Ольга.
– А чего тут опасного? – полюбопытствовал Виктор.
– Змеи и хищники-мутанты. Я был здесь давным-давно, когда искал землянику и малину… Есть хотелось, так что приходилось рисковать, конкурируя с медведями. И они тут еще не самые опасные. Я не заходил никогда глубже чем на триста метров, но из глуши иногда такие звуки доносились… И мы сейчас идем напрямик, через самое сердце леса, можно сказать. Так что говорите вполголоса… а лучше молчите.
Ольга шла следом за Пустынником, посматривая по сторонам и прислушиваясь. Не то чтоб она всерьез рассчитывала первой заметить опасность – ведь с чуткостью Артура ей не тягаться, – но все же немного спокойней, когда глядишь по сторонам и видишь, что опасности нет. Ну или по крайней мере думаешь, что нет.
– Все-таки тут красиво, – тихо сказала она, – хоть и не очень уютно…
Маленькое рыжее существо с пушистым хвостом, сидя на толстой ветке, с любопытством взирало на невиданных пришельцев, и Рысь даже умилилась на миг: какая прелесть!
– Это – белка?
– Белка… была.
– Была?..
Словно в ответ на вопрос, сверху упал какой-то черный комок размером с младенца – аккурат на рыжего зверька. Белка отчаянно, но коротко пискнула и обмякла в смертельной хватке кошмарного, омерзительного существа с множеством черных, мохнатых ног. Ольга отвернулась, борясь с отвращением, а Игорь и Михаил взяли тварь на прицел.
– Не надо стрелять, – равнодушно произнес сталкер, – он не опасен, если не пытаться поймать его.
– Что это за мерзость?! – спросил Латышевский.
– Паук.
– Но они же маленькие! А этот весом в кило!
– Да, маленькие… были. Теперь видите что видите. И не зевайте: судьба этой белки для невнимательных – обычное дело в здешних местах.
Ольга сжала зубы, глядя, как паук поднимается вверх по невидимой нити, вскинула винтовку, прицелилась и нажала на спуск. Резкий щелчок – и гадкое существо отлетает в сторону вместе с брызгами своих потрохов, не выпустив, впрочем, добычу.
– Зря, убить паука – плохая примета, – негромко и с осуждением прокомментировал Артур. – А ты убила только за то, что тебе не нравится его внешний вид. Чем ты лучше этих, из СШЕ?
– Прости… но он такой омерзительный… и белку жаль. У меня до сих пор ее писк в ушах звучит.
– Это жизнь, – равнодушно ответил Артур, – есть пищевая цепочка, есть хищники и их добыча. Ты ведь тоже ешь мясо, не так ли?
Ольга помрачнела еще больше, выбросила руку и, ухватив Пустынника за локоть, рывком дернула к себе. Пустынник молча повернулся, уставившись на нее вопросительно.
И остальные сейчас тоже глазеют на нее как на ненормальную, подумала Рысь, ну и хрен с ними. Сейчас еще не так глазеть будут.
– Видишь ли, Артур, ты слишком узко понимаешь слово «жизнь»! Это не только способ существования белковых тел, как написано в учебнике. Жизнь – это противодействие смерти. И поскольку мы – люди, то можем не только противостоять смерти, но и защищать от нее других! Когда на меня вчера алчущий набросился, ты почему-то не подумал, что он тоже кушать хочет?!
– Если бы ты убила паука до того, как он ужалил на белку, я бы ничего тебе не сказал. Там, позади, погиб Макс, защищая от смерти и тебя среди прочих. А тебе жаль белочку, – печально подытожил Артур, казалось даже, что ему больно выговаривать эти слова.
Он повернулся и двинулся дальше, а Ольга, с пылающими щеками и мучительным чувством стыда, пошла вслед за ним, стараясь не думать о том, как на нее сейчас смотрят другие.
– Съел?! – выкрикнул Макс, обращаясь к стрелку и вскидывая пулемет.
Только что он в великолепном боковом прыжке ушел от струи раскаленного свинца, заставив вертолет по инерции пролететь дальше и повернуться к нему бортом. Длинная очередь стала ответом в пустоту: пилот мастерски увел машину вверх, а второй стрелок только и ждал своей очереди пострелять в бегущую мишень. Макс увидел вспышку и чутьем понял, где пройдут пули, бросился в сторону и перекатился, ему показалось, что он даже успел увидеть стремительно несущиеся в воздухе кусочки металла.
Пилот оказался весьма непрост, явно с опытом боевых действий против людей, иначе как бы он научился так великолепно уходить из-под огня?! Маленький «Хьюз» – машина легкая и маневренная, ведомая рукой опытного летчика, – не самая простая мишень. А два стрелка на задних сиденьях только и ждут момента для хорошего выстрела.
И теперь он перед ними как на ладони. Макс снова вскинул пулемет – легко, словно пушинку, – но стрелять с рук из почти девятикилограммового крупнокалиберного оружия не так-то просто, даже для него. Бортовой стрелок ответил – на глаз и наугад: сидя в вертолете, выполняющем противозенитный маневр, особо не прицелишься.
Пилот стремительно увеличил дистанцию и высоту: по факелу огня из ствола «Печенега» он сразу понял – одинокая мишень на земле вооружена не каким-то там автоматиком под промежуточный патрон, а пулеметом. Винтовочный патрон – он и в Африке винтовочный патрон, стоит Максу положить в цель всего одну очередь, и любителей поохотиться с вертолета тонкие борта винтокрылой машины не спасут. Не говоря уже о том, что кабина даже дверцами не оборудована.
На короткий миг установилось равновесие: вертолет с двумя автоматчиками на борту превосходит Макса в мобильности, но существенно проигрывает в огневой мощи. Пилот решил не рисковать и предоставил своим стрелкам палить в белый свет с расстояния, на котором автоматы не слишком эффективны. Наемник же не мог как следует прицелиться: лежа с сошек в высоко поднявшийся вертолет не попадешь, а стрелять с рук, задрав оружие к небу, – значит уповать на удачу. В коробе осталось патронов шестьдесят, а то и меньше, и запасной ленты нет. Наемник повернулся и побежал со всех ног. Вертолет, словно хищная стрекоза, несся следом.
Макс изменил направление бега, свернув под прямым углом за миг до того, как в воздухе просвистели пули и вспахали грунт там, где он должен был пробежать. Повернуться, присесть, уперев левый локоть в колено, прицелиться и дать короткую очередь – на все это ушло так мало времени, что пилот успел рвануть штурвал в сторону только в самый последний момент, спася машину, но не автоматчика. Несколько пуль пробили обшивку в хвостовой части, не задев ничего важного, еще пара влетела в кабину. Стрелок выронил оружие и завалился на сиденье, пристяжные ремни не дали телу упасть вниз.
Вертолет развернулся другим бортом, мелькнула вспышка, левое плечо Макса словно обожгло, в следующий миг удар едва не выбил из рук пулемет. Стрелок прицелился тщательнее и дал еще одну короткую очередь. Макс выронил искореженный попаданием пули «Печенег» и медленно завалился на спину, раскинув руки и уставившись в небо широко открытыми глазами.
Вертолет завис, словно не веря в победу, качнулся и медленно спустился ниже. Автоматчик выщелкнул пустой магазин и вставил новый, собираясь произвести контрольный выстрел. И в этот момент мертвец внизу перекатился в сторону с молниеносной скоростью и рванул из-за спины автомат.
Палец сам лег на спусковой крючок гранатомета, оружие стало продолжением рук, наводясь на медленно-медленно поднимающийся «Хьюз», все чувства обострились до предела и даже сильнее, в память впечаталось удивленное лицо стрелка, медленно вскидывающего автомат… Медленно, слишком медленно. Теперь уже громадине-вертолету не увернуться от маленькой, но смертоносной гранаты.
Подствольник ухнул. Макс, не удостоив вертолет взглядом, стремительно бросился прочь. Если граната не подведет – вертолета, считай, нет. Если подведет… Тогда Шрайк станет покойником уже всерьез.
Резкий, но негромкий, какой-то игрушечный взрыв, теряющийся в рокоте мотора. Да там и взрывчатки-то кот наплакал, и осколки – мелкая проволока. Но в крошечной кабине и этого хватит. Макс оглянулся через плечо на бегу: вертолет может рухнуть куда угодно. И будет не очень хорошо, если прямо на него.
«Хьюз», продолжая набор высоты – видно, пилот и после смерти не отпустил штурвал, – накренился, ушел в сторону и начал падать, переворачиваясь все больше. Удар, треск, кусок лопасти, унесшийся в небо, – и огонь. Вертолет, лежа кверху полозьями, вспыхнул и зачадил густым черным дымом. Никто не попытался ни выпрыгнуть при падении, ни выбраться из горящей машины на земле: если граната и не убила всех наповал, что вряд ли, то уж при аварии выживших быть не может.
В этот момент бронетранспортер, притормозив, начал преодолевать русло пересохшей речки, и Макс во весь дух припустил к лесу. На бегу щелкнул тумблером рации – тишина. Аккумулятор сдох, наверное, еще вчера.
Вслед ему затрещали выстрелы, но его уже не достать, скрытого пеленой дыма и несущегося, как ветер. Пули ложились позади него, вздымая фонтанчики пыли, или свистели над головой. Когда издалека рявкнул крупнокалиберный пулемет, наемник как раз вбегал в лес. Молодое деревцо упало, срезанное очередью, но Макс укрылся за толстым стволом полувекового исполина и отсюда наблюдал за врагами. Машины, одна за одной преодолевая овражек, мчатся к опушке. Нет никакого сомнения, экспедиционный корпус не сдался и собирается продолжать погоню в лесу. Конечно, технику им придется бросить и дальше идти на своих двоих, но, черт возьми, численное превосходство врага подавляющее.
Макс перевел дыхание, отцепил от автомата подствольник и, недолго думая, выбросил. Он больше уже не пригодится, заряды вышли все. Оглянувшись в последний взгляд на приближающегося неприятеля, он углубился в лес.
– За нами кто-то идет, точнее, бежит, – сообщил Артур.
– Я ничего не слышу, – насторожился Виктор, идущий в арьергарде.
– И птиц не слышишь?
– Птиц?!
– Они кричат у нас за спиной, – пояснил сталкер, – но молчали, пока там спокойно шли мы. Значит, тот, кто у нас за спиной, ломится напрямик бегом.
Люди переглянулись.
– Неужели солдаты Соединенных Штатов продолжают погоню? Пешком?! – спросил Игорь.
– Конечно. С чего бы им отстать? Я думаю, Смит догадался, что мы тоже идем к лаборатории, которую они ищут.
– Но как?! Да и потом, откуда им вообще известно о лаборатории?!
– Из документов, конечно же, – хмуро ответил Слепнев. – Мы собирали данные по крупицам, в Москве и нескольких других местах, включая штабы пары военных округов… Не надо думать, что все отчеты и рапорты лежали в одном месте… И те документы, что мы нашли, наверняка не единственные. Просто разведчики Штатов нашли где-то еще один источник. А может быть, у них давно есть эти данные, полученные еще восемьдесят лет назад от беженцев, которые что-то знали. Так или иначе, но Смит сам сказал, что ему известно о лаборатории и «Чистильщике», отряд СШЕ прибыл сюда именно за препаратом. Только полковник тоже не знает точного местоположения.
– И это объясняет, почему СШЕ так неймется закрепиться здесь, несмотря на жестокие потери в войне с Семьей, – добавил Артур. – Однако сейчас важнее встретить погоню по всем правилам. Проблема только в том, что ни у кого, кроме меня, нет опыта лесных боев.
– Выдюжим как-то, – пообещал Игорь. – Этого слабачья больше, но мы получше их закалены будем. Еще пожалеют, что вообще приперлись сюда… Здесь, черт возьми, наша земля! Прадеды наши не раз тут захватчиков в крови топили – чем мы хуже?!
– Твои прадеды мертвы, эта земля теперь принадлежит Семье, – холодно парировал Артур, – а сам ты гость и шагаешь тут только потому, что я с вами. Без меня вас просто завернули бы восвояси, да и то в лучшем случае.
– Может, давайте сосредоточимся на преследователях? – напомнил Влад.
От внимания Ольги не ускользнуло то, как недобро прищурился Игорь. От него могут быть неприятности, да и маленький счетец за дерзкую попытку использовать ее как заложницу Рысь ему давно предъявить собралась… Что ж, удобный момент.
Игорь быстро указал бойцам их позиции.
– Мы обойдем, – сообщил Артур, – у нас винтовки бесшумные, враг не сразу поймет, что по нему стреляют с фланга. Оля, сюда давай!
Рысь залегла метрах в сорока левее основной группы у подножия большого дерева. Отсюда хорошо просматривается предполагаемое направление атаки, позиции отряда – тоже неплохо… Можно держать пари, что если Игорь погибнет в бою, никто не станет проводить вскрытие, чтобы определить, пуля какого калибра оборвала его никчемную жизнь. Нужно только проследить, чтобы этот сукин сын не дожил до конца боя… или лучше, чтобы он умер сразу после, ведь в перестрелке лишний автомат еще пригодится.
Вскоре уже и она услыхала шум. Шаги все ближе и ближе, Ольга крепче сжала в руках оружие. Ей не впервой сражаться насмерть, но в этот раз противник слишком сильно превосходит числом.
– Бежит один человек, – внезапно сообщил Артур. – Источник звука очень четко определяется, это не может быть группа людей.
– Так, может, это… – поразила внезапная догадка девушку, но Артур и сам подумал то же самое.
– Макс?! Ты?!
– А, вот вы где! – донесся в ответ знакомый голос. – Я боялся, что вообще не найду вас тут, рация подохла!
– Ха! – обрадовался Ворон. – Я все не верил, что ты не выпутаешься, как обычно! Видать, не отлили еще на тебя пулю!
– А на кой ляд на меня пулю тратить, – огрызнулся беззлобно наемник, – сам вот-вот помру.
– За тобой погоня? – спросил Игорь.
– Уверен, что да. Я вначале угрохал почти полностью одну их поисковую группу, но там еще добрых шесть грузовиков. И бронетранспортер в придачу.
– И вертолет у них еще должен быть, – напомнил Латышевский.
– А вот и нет. – Шрайк расплылся в самодовольной улыбке. – Вертолет я сбил к чертовой матери из подствольника. Так или иначе, но у меня примерно пятиминутная фора, не считая того, насколько я их обогнал пешком. Так что скоро они будут тут, может, семь-восемь минут. Может, десять. Что делать-то будем?
– Они не проедут в лесу, так что техника пойдет в обход, – прикинул Влад, – значит, надо держаться середины леса. Но все равно пехота нас догонит, у них состав сплошь военный, без вкраплений ученой братии.
– Тогда будем драться, а пока идем дальше, – сказал сталкер. – У меня есть идея одна, но немного рискованная. С другой стороны, мы только тянем время, потому что до лаборатории все равно от леса три километра по голой степи. Сейчас километров десять сделаем, и придется выйти из леса. Тут-то они нас и прищучат своим броневиком.
– Ну и что тогда делать?! Послушать тебя, так нам вообще кранты!
– Так и есть, – кивнул Артур, – если действовать напрямую. Ситуация не сахар, но хитрость никто не отменял. А сейчас идемте, нужно найти место для засады.
В этот момент раздался выстрел, пуля ударила в ствол дерева рядом с Ольгой.
– Ложись!
Ворон и Михаил открыли ответный огонь. Где-то в чаще раздался крик, замелькали вспышки выстрелов.
– Ползком отходим! – скомандовал Игорь и метнул гранату.
Не добросил – из лежачего положения особо не покидаешь, но опасение новых бросков некоторое время удержит неприятеля на расстоянии.
Ольга прижала винтовку к плечу. С этой позиции противник не виден – кустарник, чтоб его. Но и нападающие стреляют наугад.
Латышевский с Петрухой установили пулемет на сошки между двух стоящих рядом деревьев. Гулкий стук «Печенега» разом перекрыл треск штурмовых винтовок.
Артур выстрелил куда-то в лес, ответом стала настоящая канонада – вслепую, наугад. Неужели попал? Как вообще можно попасть, не видя врага?!
Рядом над травой приподнялась голова Макса:
– Что делать будем? Нас пытаются обойти с юга – уже и оттуда стреляют.
– Я знаю. Надо сделать контрманевр, мы двинемся навстречу. У нас оружие с глушителями – врагу трудно будет понять, откуда по нему стреляют. Думаю, нас троих хватит. Давайте за мной ползком, и скажи Владу, пусть отводит ученых!
Сталкер пополз, ужом извиваясь в высокой траве, Ольга старалась не отставать, но куда там, за Артуром не угонишься. Видать, сноровка есть. Позади себя Рысь слышала сопение наемника – не отстает.
Теперь пули уже не свистят над головой – это значит, их маневр пока не обнаружен. Артур не зря двинулся по широкой дуге – дабы обойти тех, кто обошел основную группу. Еще несколько минут на животе – и они окажутся позади преследователей.
Вжимаясь в рыхлую землю, покрытую травой и листьями, Ольга ползла, держа винтовку за ремень у самой антабки. Да уж, все получилось совсем-совсем не так, как было задумано изначально, да и план с двойным захватом вертолета пошел к чертям, уж очень некстати она выглянула в иллюминатор. Внутреннее чутье хищницы подсказывало – это только начало. Теперь враги – не охранники и ученые, которых изначально планировалось перебить или просто оставить с носом, но большая, хорошо организованная и оснащенная команда. А свою группу и прореживать не придется – до конца боя доживут не все, даже если каким-то чудом удастся победить. Может быть, и они с Артуром тоже попадут в список потерь…
Ольга сжала зубы. Все-таки она изначально была готова ко всему, к самым опасным поворотам судьбы. И теперь не отступит, даже несмотря на то что ситуация сложилась куда невероятнее, чем все, что только можно было представить. Она пойдет до конца, каким и чьим бы ни был этот конец.
Артур сделал знак. Рысь застыла неподвижно, прислушиваясь к стрельбе и голосам. Кажется, группу оттесняют, несмотря на заградительный огонь пулемета. Солдаты СШЕ явно знают свое дело и опыт подобных боев имеют. Зигмунд не лгал, называя Соединенные Штаты захватчиком.
Пустынник приподнял голову, осматриваясь.
– Мы зашли во фланг, – шепнул он. – Сейчас я начну стрелять. Оль, дашь мне свою винтовку, когда я расстреляю обойму. Макс, ты вообще не стреляй, твое дело – прикрыть, если что.
– А не быстрее будет перезарядить, чем меняться оружием? – так же шепотом полюбопытствовала Ольга.
– Магазин сменить можно, нагретый глушитель – нет. А самый лучший снайпер тут я.
Рысь недовольно сжала губы. Артур превосходен, учитывает все и всегда, но и сама Ольга могла бы догадаться, что дело в нагревшемся глушителе. Она немного приподняла голову, осматриваясь.
Солдаты в хаки всего в ста метрах впереди, причем между ними и маленьким диверсионным отрядом даже кустов нету – Пустынник выбрал отличную позицию для стрельбы: враг скрытно, используя кусты, продвигается вперед и даже не догадывается, что со стороны совершенно открыт.
– Вон подкрепление, – негромко сказал Макс и скосил взгляд в сторону.
Действительно, с запада, пригибаясь к земле, подходила новая группа человек в двадцать, двое из которых тащили пулемет.
«Да их тут человек сорок, не меньше, и это только те, кто видны, – с испугом подумала Ольга, вслушиваясь в пальбу, – а еще от взгляда скрыто столько же как минимум. И наверняка весь остальной корпус тоже на подходе. Что может сделать один снайпер в такой ситуации?!»
Словно отвечая на ее невысказанную мысль, Артур упер приклад винтовки в плечо и начал стрелять, и Рысь подумала, что такой стрельбы отродясь не видела.
Два резких хлопка слились в один, и оба пулеметчика почти синхронно рухнули в траву. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Офицер, отдававший приказы, падает наземь вслед за радистом и сержантом. Один выстрел – один труп. Вот ползущие вперед и стреляющие солдаты один за другим роняют головы на руки и замирают: из травы торчат только верхушки касок, но Артуру и этого достаточно. Видишь макушку – знаешь, где висок.
Вот все дружно залегают в траве, они потеряли командира и сержанта. Кто-то пытается доползти до пулемета, трава колышется. Резкий хлопок «Винтореза» – и привет. Не дополз.
Один из солдат замахнулся, бросая гранату, над травой показалась рука. Хлоп! Рука бессильно падает в траву, граната взрывается в двадцати метрах впереди.
Рысь просто не верила своим глазам. Виртуозная стрельба, на грани фантастики. На то, чтобы засечь новую мишень, навести винтовку, тщательно прицелиться и нажать на спуск, у Пустынника уходит одна секунда, а то и меньше! Хотя… Она вспомнила гибель Вадика и Стаса, точнее, молниеносные точные движения Артура. Кто бы он ни был в прошлом – но стрелять его научили с точностью машины. Ни единого лишнего или неуверенного движения, ни одной паузы, никаких попыток прицелиться поточнее: каждый выстрел несет смерть.