Чудесный день в аду Срибный Игорь

Глава 23

Седой с первого взгляда оценил ситуацию и шагнул к Могиле. Он увидел набухшую кровью повязку, струйки крови на лице и выдернул из ножен НР. Разрезав узел, снял повязку и осмотрел рану.

– Шить надо, Могила, – тихо сказал он. – А промедол у меня закончился… Обезболить нечем.

– Ну, значит, буду терпеть. Что ж делать?

– Терпеть-то ты будешь, не сомневаюсь. Но, если свалишься в болевой шок, я тебя не вытащу.

Кефир вдруг изобразил на лице задумчивость и нырнул рукой в карман «комбы», откуда жестом фокусника извлек оранжевого цвета коробочку, известную всем военным как «Аптечка первой медицинской помощи». Увидев, что достиг у зрителей желаемого результата, он осторожно открыл ее… В специальных гнездах лежали, заботливо прикрытые марлевой салфеткой, пять шприц-тюбиков с промедолом.

– Н-да… – сказал Седой. – В другое время я обязан был бы провести служебное расследование и отдать тебя под суд за хранение наркотических веществ. Но сейчас твое преступление весьма кстати.

– А не было никакого хранения. А значит, не было и преступления! – воскликнул Кефир, протестуя. – Это военный трофей, изъятый у «духовского» амира. Я справедливо рассудил, что у такого большого человека с погоном на плече может быть что-то интересное для нас. И нашел в кармане его разгрузки вот эту аптечку!

– За что и объявляю тебе благодарность, товарищ! – Седой вкатил Могиле промедол и достал из РД контейнер с мединструментом. – Промой ему рану!

Приготовив длинную кривую иглу с нитью, он своим ножом разведчика образца 1943 года (предмет жгучей зависти Кефира) обрил голову Могилы вокруг раны, благо все разведчики стриглись «под Котовского», и обильно смазал кожу йодом.

– Готов, солдат? – Могила утвердительно кивнул. – Ну, тогда поехали…

Седой быстро наложил четыре шва на рану и, убедившись, что кровотечение остановлено, забинтовал голову.

– Плесни мне на руки! – сказал он Кефиру, подавая фляжку.

Но тот вдруг замялся и как-то виновато, исподлобья взглянул на Седого.

– Что еще? – Седой сурово насупил брови.

– У Могилы еще пулевое. – Кефир опустил голову. – Сквозное. Правой подключичной области…

– Б…! – не сдержал эмоций Седой. – Раздевай его!

– Да рана чистая, я смотрел. У него ИПП пробило пулей, и тот впитал кровь.

– Меня мало интересует входное отверстие! – Седой был зол и не скрывал этого. – Меня интересует выходное. Раздевай!

Кефир стащил с плеч друга разгрузку и стал торопливо стаскивать «камок». Но пуговицы, покрытые запекшейся кровью, никак не хотели выходить из петель. Ткань заскорузла, стала дубовой.

– Да режь, твою мать, что ты возишься? – Седой ткнул нож в руки Кефира.

Одним махом распоров ткань куртки, разведчик стащил ее с торса Могилы, обнажив плоский, мускулистый живот и бугристые грудные мышцы. Мельком взглянув на пулевое отверстие под ключицей, уже сухое и чистое, закрывшееся темной корочкой запекшейся крови, Седой сказал: «Переворачивай!»

На спине Могилы зияло отверстие величиной с царский медный пятак. Кожа вокруг раны была вся измарана потеками крови. Седой присел на корточки и стал внимательно рассматривать рану.

– Так, – сказал он. – Осколков кости нет, значит, лопаточная кость не задета. Воздух из раны не выходит, значит, и легкое цело. Ты в рубашке родился, пацан!

Седой приготовил марлевые тампоны и обильно смазал их «Левомеколем» из тюбика. Затем вынул из контейнера длинную спицу и затолкал тампоны в раневой канал с обеих сторон, плотно закрыв входное и выходное отверстия. Наложив на раны салфетки, закрепил их пластырем. Закончив обработку ран, устало присел на камни и глубоко задумался.

Группа попала в тяжелое положение: пятеро раненых, которых нужно нести, сменяя носильщиков через каждые полчаса пути. Два человека для переноски каждого… Итого – пятнадцать человек выбыло из боевого расписания. То есть вся группа. Летчиков в боевое охранение не отправишь – они не могут воевать на земле. А тем более выполнять работу разведчика – видеть следы передвижения противника, чувствовать его, в конце концов…

В пролом бесшумно шагнул Костян и опустился на камни рядом с Седым.

– Одни носилки мы соорудили, – сказал он. – Больше пригодных деревьев в округе не нашли, один кустарник… Придется раненых на себе тащить. Сколько нам идти по ущелью?

– По карте – пару километров. И если примем еще один бой… Еще один раненый и… все. Мы будем полностью обездвижены.

– Командир, – вмешался в разговор Кефир. – «Духи» пришли из лаза или из разлома в скале, это метров пятьсот отсюда. Может, там проход в ответвление ущелья или выход на равнину? Давайте я сгоняю, проверю!

– Не дергайся, солдат! Раз «духи» пришли оттуда, значит, и база их где-то рядом. Попадем прямо волку в зубы!

– Проверить-то можно? Давай я схожу с Кефиром. Нам-то и нужно всего – найти площадку для «вертушки». И нас эвакуируют, – поддержал разведчика Костян.

– Проверьте, – вдруг легко согласился Седой. – Я пока раненых посмотрю.

Костя легко вскочил на ноги и забросил автомат на плечо. Кивнув головой на выход Кефиру, он вышел из укрытия…

Глава 24

– Тормози, Кефир! – Костян устало опустился на камень. – Далеко еще?

– Мы почти пришли, – Кефир присел рядом. – Вон валун, видишь? Размером с мой дом?

– Вижу. Валун. А твой дом я в жизни никогда не видел.

– Вот прям напротив валуна лаз. Или разлом. Из него «духи» и вышли.

Разведчики отдохнули пять минут и отправились дальше. У кустарника, скрывающего проход в скалах, Кефир сбросил рюкзак, «Муху» и полез в кусты. Костя остался на прикрытии. Минут через двадцать Кефир выбрался из лаза и приглашающе кивнул головой. Костян подхватил рюкзак и «РПГ» Кефира и полез вслед за ним.

Лаз представлял собой разлом в монолитном теле скального массива. Внизу он был довольно широк – до двух метров, но на уровне груди смыкался сантиметров до пятидесяти, заставляя идти согнувшись. Миновав два изгиба, в которые пришлось втискиваться боком, разведчики вышли на почти идеально круглый пятачок, метров пяти в диаметре. И Костя встал, открыв рот, ибо прямо перед ним свечой в небо уходил десятиметровый утес…

– Оп-пачки! – произнес Костян. – Они что, спрыгнули с него?

– Да, я тоже был в шоке, когда добрался сюда, – ухмыльнулся Кефир. – Пока не обнаружил вот это. – Он шагнул к скале и, пошарив рукой в глубокой щели, пронизывающей утес до самой вершины, выдернул оттуда веревочную лестницу, конец которой уходил куда-то ввысь. – Ну что, я первый?

Костян кивнул головой, придерживая лестницу руками, чтоб не болталась при подъеме. Кефир встал сбоку лестницы и, ловко перебирая ногами по деревяшкам ступеней, полез наверх. Взобравшись, он дважды дернул веревки, давая понять, что подъем завершен, и Костян, закручиваясь с непривычки вокруг своей оси и ударяясь локтями и плечами о скалы, вылез вслед за ним.

Прямо перед ними лежал горный хребет, изрезанный глубокими трещинами и промоинами. Лес здесь не покрывал холмы сплошным пятном – преобладали выступы горных пород. Но плато, ведущее к хребту, было сплошь покрыто буковым лесом. Возможно, где-то на этом плато и была база боевиков…

– Из огня да в полымя, – задумчиво глядя на лесной массив, пробормотал Костян. – Нет здесь никакой площадки для «вертушки».

– А вот тут ты не прав! – Кефир протянул руку в направлении хребта. – Выше идут скальные породы, видишь? И лес там отступает. Нам просто нужно подняться выше, и мы найдем площадку.

– Или к «духам» в гости попадем… Что ты предлагаешь?

– Ты иди обратно и веди сюда группу. А я посмотрю следы и найду удобный путь для подъема.

– Кефир, ты с башкой дружишь? Как мы сюда поднимем раненых?

– На веревках поднимем! Привяжем веревки к носилкам и поднимем. Это же проще пареной репы…

– Твою мать, Кефир! У нас носилок на всех не хватает, нам раненых на горбу переть придется…

– Костя, что ты все усложняешь? Одного подняли, носилки спустили за следующим… Вот посмотришь, Седой одобрит.

– Да что ты, что Седой – вам все нипочем! Чем опасней, тем лучше. Безбашенные…

– А что, есть варианты лучше, чем этот? Что ты-то сам предлагаешь?

– Я предлагаю вернуться и обследовать ущелье до выхода. Седой говорил, что до выхода всего-то пара километров. Может, там есть более удобный путь. Не забывай, у нас пятеро раненых.

– Да помню я! – Кефир болезненно скривился, вспомнив о ранении друга. – Ладно… Но только мы зря время потеряем. Пошли!

Разведчики спустились вниз и скоро дошли до пристанища группы.

Седой внимательно выслушал обоих и надолго задумался, разложив на коленях карту.

Он не понимал до возвращения разведчиков, почему их до сих пор никто не потревожил, ведь звуки боя разносились далеко вокруг. Теперь было ясно, что лагерь боевиков, если он находился на плато, был гораздо выше места боя, и его звуки поглощались скалами, окружающими ущелье. Но теперь становилось понятно, что и в ущелье по ходу их предполагаемого движения «духов» нет, иначе они бы давно уже были здесь. Но как быть тогда с утверждениями летчика о том, что именно здесь, в ущелье, они были обстреляны из «ДШК»? Он ведь видел пулеметную точку своими глазами…

– Капитан, поди-ка сюда! – окликнул он капитана Мухина. – Скажи, ты не сомневаешься в том, что именно в этом ущелье вы подверглись атаке?

– Нет! – твердо ответил Мухин. – Я даже с земли узнаю тот утес, на котором был установлен «ДШК». Там рядом с ним водопад высотой метров сто. И озерко, из которого вот этот ручей вытекает. – Он ткнул рукой в сторону речушки, журчащей у ног.

– Так вот, оказывается, почему она не стреляла… – протянул Седой, понимая, что водопад заглушил звуки боя и «духи» на пулеметной точке могли их не слышать.

– Почему не стреляла? – удивленно переспросил капитан.

– Да не заряжена была, – ответил Седой на полном серьезе. Разведчики в голос заржали, повергнув капитана в полнейшее недоумение. – Ладно, не отвлекайся, капитан. Что перед ущельем, на входе?

– Долина небольшая, но обжитая. Мы зафиксировали там три дороги-грунтовки и кошару. Коровы паслись, с десяток, овцы.

– А вот это уже серьезно. Коль там люди живут, «вертушку» туда не вызовешь… Или придется валить весь народ, который даже случайно попадет в поле зрения…

– Как валить? А если это простые чабаны? Что, будете убивать гражданских, не боевиков?

– А что, у нас будут варианты? Мы должны обеспечить полную безопасность «вертушкам» при приземлении, потому что нам нужно будет время, чтоб погрузить раненых. А времени устанавливать личность случайных свидетелей у нас не будет. К тому же ты, капитан, наверное, знаешь закон разведки…

– Какой закон?

– Свидетелей не оставлять! – Седой сложил карту и убрал ее во внутренний карман разгрузки.

– А если это будут женщины? Или дети? – не мог успокоиться Мухин.

– А на этот случай у меня верное средство в РД хранится.

– И какое же?

– Фляжка водяры. – Седой резко поднялся, хлопнув себя по коленям ладонями. – Построились, пацаны!

Капитан, так ничего и не поняв, встал в общий строй…

Глава 25

– Слушай боевую задачу! – Седой, как всегда, избегал лишних слов. – Обстановка вынуждает нас уходить отсюда немедленно. Идти по ущелью мы не можем, на выходе – обжитая кошара. Значит, уходить будем через проход, обнаруженный Кефиром. Костян, распредели сейчас людей по парам для переноски раненых. Через пять минут выходим.

– Командир, я смогу идти сам, – подал голос сапер Экстрим.

– Да ну? – удивился Седой. – И сколько же ты пройдешь со своей контузией? Тебя тошнит?

– Ну, есть немного, – замялся Мишка.

– Контузия, сотрясение мозга… Врачебная рекомендация: полный покой! Тема закрыта. Порядок движения: впереди идет сапер Тубус с миноискателем и прапорщик Паршаков. В замыкании идет Костян. Все!

Скоро группа втянулась в разлом, с трудом протащив раненых в узких проходах. На пятачке Седой оставил командовать Костяна, а сам взял с собой Кефира и Паршакова и ушел с ними наверх. Костян отобрал четверых самых крепких разведчиков и отправил их на карниз поднимать раненых. И начался долгий и трудный подъем… Плащ-палатки пришлось отвязать от жердей, поскольку палки постоянно цеплялись за каменные уступы, грозя перевернуть носилки и сбросить свою ношу с высоты. Раненых поднимали на плащ-палатках, подвязывая веревки за петли. Тащить пришлось крайне осторожно, по сантиметру, равномерно распределяя усилия. Поэтому подъем занял более часа.

На вершине не задерживались, сразу уходя под защиту лесных великанов. В лесу Костян выставил боевое охранение и велел остальным разведчикам отдыхать.

Седого с группой не было уже более двух часов, и Костян забеспокоился. Он вышел к опушке и, взобравшись на раскидистый дуб, достал из футляра бинокль. Внимательно осматривая окрестности, обнаружил в одном месте на восток от него легкий дымок, отвесно поднимавшийся из лесной чащи. Попытался определить расстояние по шкале дальномера: выходило около полутора километров.

– Слазь, Костя! – услышал он вдруг голос Кефира снизу. От неожиданности Костян вздрогнул и обмер. – Там «духи». Ты смотришь прямо на их лагерь…

– Вот же ж, блин, привычка у вас с Седым… – Костян спрыгнул с дерева. – Бесшумно подкрадываться…

– Чья школа? – ухмыльнулся Кефир. – Мы сперва тоже ломанулись в ту сторону, – он махнул рукой в сторону дымка, – но поймали запах костра. Я сбегал поближе и наткнулся на «духовский» дозор. Ушел. Короче, пошли на северо-запад и нашли лощину, по которой можно подняться на хребет. Седой послал за вами.

– А он сам где?

– Он с Дрюней пройдет по лощине. Посмотрят насчет сюрпризов всяких. До нашего подхода вернутся в точку ожидания.

– Ясно… Ну, пошли!

С места снялись быстро. Пока Костян отсутствовал, разведчики нарезали жерди и соорудили носилки для всех раненых. Костя с удовлетворением отметил свежие повязки на их ранах и подумал, что группа сладилась до полного взаимопонимания. Разведчики действовали, не дожидаясь команд и указаний, а это в горах дорогого стоило…

– А Могиле почему повязку не сменили? – нарочито сурово спросил он, увидев зачерствевший от крови бинт на груди разведчика.

– Могиле Седой сказал сутки не менять, – ответил Ушлый. – Он же его сам обрабатывал.

Костян кивнул головой Кефиру на выход, и тот пошел первым. За ним длинной цепочкой потянулись остальные.

Когда миновали край леса и вышли на большую поляну, Кефира догнал Тубус.

– Давай я первым пойду, – сказал сапер, настраивая на ходу миноискатель.

– Тут Седой шел первым, мины смотрел. Мы сейчас по нашему следу идем, – ответил Кефир. – Иди лучше помогай раненых тащить.

Тубус понимающе кивнул и отстал.

Путь до места встречи занял около часа. Разведчики дважды пересекали небольшие речушки, а может, это одна и та же крутила кружева по каменистому ложу горы. В конце пути вышли к узкой пологой лощине, круто уходящей вверх, к облакам. У группы камней, закрывающей вход в лощину, Кефир услышал тихий свист, и навстречу группе шагнул Седой.

Командир сразу отметил посеревшие от усталости лица, дрожащие от непосильного напряжения руки, трехдневную щетину на подбородках… Разведчики устали. Измотаны длительными переходами в горах, нервным напрягом боестолкновений, неизвестностью. Он хотел бы их приободрить, поднять дух… Но что он может сейчас им сказать? Что идут в никуда? Что одному Господу известно, где и когда они смогут найти подходящую для приема «вертушки» площадку? Что никому не известно, где сейчас «духи» и что они предпринимают для поимки его группы? Он хотел бы что-то сказать, чтоб ободрить разведчиков… Но, взглянув на солнце, уже готовое скатиться куда-то за горный хребет, произнес обыденное:

– Братцы, нужно пройти еще километр. Справа по ходу есть небольшое ответвление лощины, укрытое скальным карнизом. Там мы отдохнем и заночуем…

Глава 26

Мишка шел по пляжу, засыпанному ослепительно белым песком. Сначала он не мог сообразить, где он видел такой чистый белый песок, такое неправдоподобно синее море, пока не вспомнил: Дубровник, Югославия…

Он был одет в короткие камуфлированные шорты, плетеные веревочные туфли, из которых приходилось постоянно вытряхивать песок, и разгрузку на голом теле. На голове его почему-то красовалась белая широкополая шляпа с жесткими полями…

Мишка шел по пляжу с миноискателем, легонько потрескивающим в наушниках. Миноискатель был хороший, финский. Его Мишка стырил из машины разминирования IFOR. Машина была похожа на жука-рогача: приземистая, ощетинившаяся броневыми выступами и пулеметом. Машина была бело-серого цвета, с голубой надписью на бортах SUOMI. Миноискатель Мишка потом вернул, сказав финнам, что отбил его у шиптаров. Аккумулятор на нем разрядился, а зарядного устройства Мишка найти не смог…

Он проверил на наличие мин полосу пляжа и зашел на небольшую косу, острым языком уходящую в море. И здесь он увидел ее! Девушка лежала на красном полотенце, подставив лицо ласковому солнцу… Она была безумно красива в своем беззащитном виде. Ее острые грудки, величиной со спелое яблоко, дерзко устремили к небу нежно-розовые соски. Ярко-алые трусики едва прикрывали кустик волос на лобке, но несколько рыжеватых волосинок нагло выпростались из-под тонкой резинки и призывно шевелились, поддуваемые бризом…

Во рту у Мишки пересохло. Он щелкнул тумблером миноискателя, выключая его, и, галантно приподняв поля шляпы, шагнул к девушке…

– Мишка, вставай! – проскрипел над ухом голос Седого. Экстрим с трудом разлепил веки и приподнялся на локтях. В голове еще смутно маячил образ красавицы-сербиянки…

– Э-эх, командир, – протянул Мишка. – Какой ты мне сейчас кайф обломал…

– Что, сынок, бабы снились? – ухмыльнулся Седой.

– Бабы, бабы… – передразнил Экстрим. – Что, идти Тубусу помогать?

– Угадал. Я ему определил границы постановок, но конкретные места закладок ты должен ему показать и ориентиры запомнить. Сам ничего не делай, только руководи. Яхши?

– Валла яхши! – ответил Мишка, хватаясь за протянутую Седым руку.

Тубус с брезентовой сумкой минера, перекинутой через плечо, ждал его у обреза карниза. Мишка подошел к нему, и, коротко посовещавшись, саперы ушли в сгущающиеся сумерки.

Седой подошел к Дрюне и, склонившись, толкнул его в плечо. Прапорщик мгновенно подбросил торс и сел, обняв колени.

– Андрей, посты я снял – надо дать людям полноценный отдых. Саперы ушли ставить закладки на удалении двести метров от лагеря с обеих сторон лощины. Ты распредели по одному человеку сторожить на выходе из нашего рукава.

– По одному? – удивился прапорщик Паршаков.

– Да, Андрей, по одному. Люди измотаны, им нужен отдых. Распредели смены по полчаса до пяти утра. В пять выходим.

– Я понял, командир! – Дрюня поднялся со своего жесткого ложа и потянулся всем телом до хруста в суставах. – Ты отдыхай, я все сделаю.

Дрюня подхватил с земли свой автомат и ушел к выходу из рукава, чтоб осмотреться.

Сумерки становились все плотнее. Надвигалась ночь. Дрюня поднял голову к небу и не увидел звезд, обычно застилавших небосклон миллиардами блестящих в ночи больших и малых фонариков. Ночь наплывала душная, липкая, но с севера начинал поддувать жесткий, порывистый ветерок…

Прапорщик поежился и пристроил свое крепкое тело на остывающем камне, уступом выходящем на тропу. Он решил дождаться саперов и лишь потом заняться расстановкой постовых.

Ветерок постепенно крепчал, нагоняя на небо плотные черные облака. Начал накрапывать мелкий дождик. Дрюня вернулся под карниз и затащил свой спальник подальше вглубь, укрывая от дождя.

Где-то вдалеке полыхнула молния, высветив на мгновение участок лощины перед карнизом. В этом сполохе Дрюня увидел возвращающихся саперов.

– Ну что, удачно? – спросил он Экстрима.

– Пойдет! – ответил Мишка. – Поставили с двух сторон. Сработают гарантированно.

– А «духи» их не найдут? У них минеры тоже нехилые. Подготовку прошли серьезную…

– А мы не ставили их на тропе. Развесили на скалах. При подрыве осколки пойдут гулять от стены к стене… Там живого ничего не останется.

– Ну-ну, Миха… – Дрюня похлопал сапера по плечу. – Ты мастер на такие подляны.

– Кого на что учили… – ответил Экстрим и пошел искать во сне свою пропавшую недавно любовь на белом песке.

Дрюне почему-то расхотелось спать, и он вышел на простор лощины, оглядываясь по сторонам. Внезапно на горы рухнула ночь, враз накрыв лощину и близкие зубцы гор черным, непроницаемым покрывалом. Прапорщик поежился – его всегда немного пугало это внезапное наступление непроглядной тьмы в горах. Было в этом что-то мистически-притягательное, не от мира сего. Вот только сейчас серели сумерки, и вдруг – ночь… Он перекрестился и сел на камень, подставив лицо прохладному ветру.

Дождик закапал активнее; он сходил к своему рюкзаку и выудил из него непромокаемую накидку с капюшоном. Накинув пончо на плечи, решил быть начеку, пока не станет плющить сон. «Пусть отдыхают пацаны, – подумал он. – Неизвестно, что нам предстоит завтра…»

Глава 27

Дождь сеялся все настойчивее, быстро укрывая землю завесой водяных струй. Где-то высоко в горах раз за разом полыхали зарницы молний. Тяжело громыхнул раскат грома, эхом прокатившись по лощине…

Даже в темноте было видно, как пузырится вода в ручье, который начал разбухать прямо на глазах, превращаясь в стремительный поток. Дрюня поднял голову в сторону подъема и подумал, что там, вероятно, хлещет жестокий ливень, коль речка так быстро стала переполняться стекающими с гор потоками. Громыхнуло прямо над ним, и яркая вспышка молнии разорвала темень ночи. Дрюня вздрогнул от неожиданности и, присев, увидел в неясном мареве дождя три человеческие фигуры, поднимающиеся снизу. Они шли медленно, скользя в жидкой грязи, в которую превратилось травянистое покрытие лощины, и уже подходили к первому ориентиру. Дрюня тут же сообразил, что перед ним разведка «духов», сзади идут основные силы. «Все-таки выследили»… – подумал Дрюня, прицеливаясь. Он понимал, что, если боевики сейчас подорвутся на ловушке саперов, остальные затаятся и начнут искать обходной путь. Поэтому разведчиков нужно было убрать тихо – так, чтоб задние продолжили движение в минную западню.

Дрюня беспомощно оглянулся: он боялся, что сам не успеет бесшумно снять троих – кто-то из них может успеть открыть огонь. Но ближайший к нему разведчик находился не менее чем в ста метрах. Прапорщик поднял с земли камень и швырнул его в толпу спящих вповалку соратников. Чья-то голова вздернулась над спальником, и Дрюня замахал рукой, подзывая к себе. Он увидел, что разведчик выбирается из спальника, и снова приник к прицелу.

По привычке пригибаясь, к нему подбежал Вован.

– Что случилось? – на шепоте выдохнул он.

Дрюня молча кивнул головой в сторону «духов». Вспышки молний часто рвали небесный склон, освещая упорно крадущихся по подъему на разъезжающихся в грязи ногах боевиков.

– Надо снять их одновременно, – прошептал Дрюня. – Мои последний и левый крайний, твой – правый.

– Понял, – кивнул Вован.

– Ждем вспышку и валим без команды.

Полыхнула молния, и одновременно с раскатом грома разведчики открыли огонь. Три тела свалились в жидкую грязь, сползая по склону.

Вован дернулся было, чтоб придержать сползающие вниз тела, но Дрюня крепко ухватил его за куртку.

– Ты куда? – прохрипел он. – Там Экстрим с Тубусом своих сюрпризов понаставили! Иди, поднимай Седого и Тубуса. Тела по-любому нужно убирать с прохода.

Кутаясь в непромокаемую накидку, подошел Седой. Оценив ситуацию, он обернулся к Тубусу и спросил:

– Ты сможешь пройти через свои гостинцы? Или ставил на неизвлекаемость?

– Не смогу, командир, – виновато потупясь, ответил сапер. – Обезвредить можно, но на это уйдет время.

– Если мы тела «кошками» сдернем, фугасы сработают?

– Не знаю, командир… Как повезет. Мишка так размещал инициаторы взрыва, чтоб наступило гарантированное поражение. Начнем тащить тела, никакой гарантии не будет, что не затронем инициатор.

– Я уберу их, командир! – раздался вдруг за спиной Седого голос Кефира. – Обойду по скалам и уберу.

– Сколько это займет времени? – Седой заметно нервничал. Ибо уходить с ранеными прямо сейчас, в дождь, по размытому потоками воды склону…

– Я думаю, в полчаса уложусь. – И Кефир, не мешкая, ушел за снаряжением.

– Не надо было трогать их, – виновато произнес Дрюня. – Пусть бы подорвались под раскат грома…

– Ну да! – резко ответил Седой. – А то «духи» здесь лохи и не смогут отличить подрыв фугаса от раската грома… Ты все сделал правильно!

Он внимательно осматривал местность, уже понимая, что предложение Кефира – единственное разумное решение.

Тихо звякнув в темноте скальными крючьями, подошел Кефир, уже опутанный перевязью страховочной системы, и вопросительно взглянул на Седого.

– Ну давай, Кефир! На тебя сейчас вся надежда. Будем надеяться, что основные силы «духов» не дернутся вперед до возвращения своих разведчиков. Но если дернутся, придется воевать, поскольку уходить нам сейчас некуда… С богом, разведчик! – Седой широко перекрестил спину Кефира, который ловко, как кошка, вскочил на скальный уступ и, распластавшись на нем, сделал неуловимое движение всем телом – и исчез в камнях.

Глава 28

Кефир преодолел метра три и всем телом начал сползать: потоки дождя щедро напитали влагой мхи, густо облепившие склоны, и руки и ноги постоянно срывались со скользкой, будто смазанной маслом, поверхности. Он чудом нащупал рукой щель в камне и, подтянув к ней тело, всадил в нее крюк. Дождавшись раската грома, одним точным ударом загнал крюк в трещину. Обвязав за крюк страховочный конец, двинулся дальше, фиксируя веревку крючьями. Преодолев расстояние до ловушки саперов, он ногами оттолкнулся от стены и завис над лощиной, раскачиваясь. Прямо перед ним лежало тело «духа», постепенно сползая по крутому склону.

Кефир бросил «кошку», и зубья с первого броска крепко зацепили ткань разгрузки. Подтянув тело к скале, Кефир уперся коленом в камень и поднял его до упора, завалив в неширокую щель, скрытую от глаз каким-то кустом. Пошарив в разгрузке «духа», Кефир достал четыре гранаты, которые ссыпал в свой «сидор».

Второго пришлось искать долго. «Дух», схлопотав пулю, упал в водяной поток, и тело его прибило к валуну на другой стороне ручья. В темноте оно настолько слилось с камнем, что, если бы не сполох молнии, Кефир бы его не разглядел. Пришлось спускаться на землю и идти через ручей. Чтобы облегчить подъем, Кефир снял с него разгрузку и, опорожнив карманы, забросил ее в поток. Тяжелая ткань тут же хватанула воды и, кувыркаясь, исчезла в пенном водовороте. Автомат «духа» Кефир забросил через плечо. Взобравшись на карниз, он потянул обвязанное веревками тело, и оно, легко скользя в жирной грязи, быстро подтянулось к скалам. Подтащив его к крюку, Кефир зафиксировал веревку и стал искать место, куда бы можно было спрятать тело. Но стена как назло была в этом месте ровная, без значительных трещин и разломов. Разведчик решил пока оставить его и отправился искать третьего.

Он прополз по скале более ста метров, пока не обнаружил третье «тело». Оно было в состоянии двигаться и медленно, но уверенно ползло вниз, к своим. Оно было настолько живым, что не бросило даже автомат.

Сверкнула молния, выхватив из темноты участок лощины, и Кефир увидел широкий кровавый след, стелющийся за телом «духа».

Разведчик спустился вниз и, в два прыжка достигнув цели, ухватил боевика пальцами за ноздри, запрокидывая голову, и штык-ножом перехватил тому горло. «Дух» засучил ногами, задергался, но, придавленный коленом Кефира к галечнику под водой, скоро затих.

Обвязав тело веревкой и приготовив его к подъему, Кефир отошел к изгибу ручья, за которым ему почудились какие-то звуки. В кромешной тьме ничего не было видно, и Кефир взобрался на скалы. В каких-то двухстах метрах от входа в лощину в лесу горел костер, около которого мелькали чьи-то тени. Кефир хотел уже возвращаться, как вдруг заметил между ветками второй костер – метрах в двадцати от первого. По неписаному правилу экстремалов один костер разжигается на восемь-десять человек. Значит, их преследует группа боевиков из двадцати бойцов. Кефир привстал на колено, чтобы начать обратный путь, и… вдруг поднялся во весь рост. В лесу полыхало по меньшей мере еще три костра!

Он вернулся к третьему телу и, поднявшись выше по круче, обнаружил глубокую промоину – чашу, выдолбленную в скальной толще веками льющейся из узкого каменного желоба талой и дождевой водой. Чаша была довольно широкой – метров трех в диаметре, и Кефир утопил в ней тело. Потом ему пришлось тащить сюда же и второго. Утопив второго, Кефир привалил трупы парой огромных валунов и наконец отправился восвояси. Он не стал вынимать крючья – на это ушло бы слишком много времени; выдернул только страховочные веревки.

Когда Кефир темной тенью скользнул с уступа на твердую землю, его качало от усталости.

Седой мок под дождем, ожидая его возвращения, и едва ноги разведчика коснулись земли, кто-то заботливо стащил с его плеч промокшую насквозь куртку и накинул на плечи сухую плащ-палатку.

– Командир! – только сейчас Кефир понял, насколько он вымок и продрог. – Командир…

– Ладно-ладно, Кефир! Потом. Отогрейся сперва.

Седой легонько подтолкнул его к карнизу, но Кефир ухватил его за край накидки.

– Там я насчитал пять костров. Значит, за нами идет не менее пятидесяти «духов»! Это по самым скромным прикидам…

– Твою мать! – только и сказал Седой, падая задницей на мокрый камень. – Обложили…

– По полной, командир, – подтвердил Кефир. – Ну, еще час-полтора подождут свою разведку, потом отправятся на поиски. Часть подорвется на Мишкиной ловушке, но еще большая часть прорвется сквозь нее…