Три Лотц Сара
ИМЯ: АНОНИМ 288
ORZ!!! Возвращайся, приятель.
ИМЯ: АНОНИМ 90
Он ушел.
ИМЯ: АНОНИМ 111
Сетяне, это очень плохо. Все это прозвучало как предсмертная записка самоубийцы.
ИМЯ: АНОНИМ 23
ORZ никогда бы не сделал ничего такого… Или сделал бы?
ИМЯ: АНОНИМ 57890
Если бы ORZ и Принцесса не были в ту ночь вместе, морпех мог бы застрелить и ее.
ИМЯ: АНОНИМ 896
ORZ спас ей жизнь.
ИМЯ: АНОНИМ 235
Да. И если 111 прав, то теперь они собираются вместе убить себя. Пакт самоубийц.
ИМЯ: АНОНИМ 7689
Нет никаких доказательств того, что они собираются это сделать.
ИМЯ: АНОНИМ 111
Эти долбаные американцы… За всем этим стоят они. Они убили Хиро и разбили счастье ORZ. Им нельзя этого спускать.
ИМЯ: АНОНИМ 23
Согласен. ORZ один из нас. Они должны заплатить.
ИМЯ: АНОНИМ 111
Сетяне, может быть, впервые в жизни пришло время сделать что-то стоящее.
Мелани Моран согласилась побеседовать со мной в скайпе в середине июля, вскоре после похорон Джессики Крэддок.
Я во всем виню себя. Джефф говорит, что я не должна, но иногда я просто ничего не могу с этим поделать.
— Тебе и своих проблем было предостаточно, детка, — повторяет он. — Да и что ты тогда могла сделать?
Но, оглядываясь теперь назад — задним числом это всегда проще! — я не могу отделаться от чувства, что должна была увидеть: к этому идет. Пол уже некоторое время вел себя настолько странно, что даже Келвин и все остальные насторожились. Он пропустил последние три собрания «277 — все вместе», а за пару недель до того, как это случилось, перестал просить нас с Джеффом забрать Джесс из школы или посидеть с ней, пока его нет. Честно говоря, мы почувствовали облегчение. У нас и своих дел хватало, нужно было присматривать за собственными внуками, особенно после того, как Гейвин стал рано уходить на экзамены в полицию. А Пол действительно норовил перетаскивать одеяло на себя, старался все время быть в центре внимания. Он мог быть таким нуждающимся, самовлюбленным. Но даже несмотря на это, я должна была сделать больше. Должна была не расслабляться и приглядывать за ним.
Я слышала, как его социальный работник давал интервью на радио, пытался все объяснить. Мол, неудивительно, что Пол всех одурачил, ведь он был актером, зарабатывал себе на жизнь тем, что играл роли разных людей. Но это всего лишь оправдания. А фактически социальные службы не выполняли свою работу. Облажались, короче. Как и тот психолог. Как любит повторять мой Джефф, Пол все-таки был не настолько хорошим актером.
Когда мы только запустили «277 — все вместе», некоторые из наших — немногие, нужно сказать, — считали, что, поскольку Пол был единственным, у кого в той катастрофе выжил кто-то из родственников, ему следовало бы вести себя скромнее, отойти на второй план и больше давать говорить другим. Мы с Джеффом были с этим не согласны. Пол ведь потерял брата, верно? И племянницу, и невестку. В первый раз, когда Пол привел на собрание Джесс, большинству наших было тяжело смотреть на нее. А как относиться к чудо-ребенку? Потому что она была чудо. И не только в том смысле, какой вкладывают в это слово фундаменталисты. Вы, должно быть, слышали, что сказал отец Джереми: «Это называется создавать христианству дурную репутацию».
Мы порядочное количество раз оставались дома с Джесс, пока Пол уходил делать то, что должен был делать. Очаровательная маленькая девочка, такая жизнерадостная. Я испытала облегчение, когда Пол решил снова отдать ее в школу. Вернуть в колею нормальной жизни. Начальная школа, куда Джесс ходила, похоже, была местом, где она могла получить хорошую поддержку. Они там даже провели очаровательную поминальную службу по Полли. Думаю, в определенном смысле Полу было даже тяжелее, чем нам. У него был член семьи, который остался жив, но это было постоянным напоминанием о том, что другие погибли, понимаете?
Вы можете решить, что я отвлекаюсь и перескакиваю. Но единственными людьми, с которыми я подробно говорила об этом, были Джефф и отец Джереми. Моя Лорейн сказала бы, что это называется полным засиранием мозгов. Уж она-то умела подобрать правильное, точное словцо. Вся в меня.
Не обращайте внимания, слезы у меня теперь всегда очень близко. Я знаю, что люди считают меня грубой, жесткой старой стервой, так оно и есть, но это достает. Все эти несчастья, эти смерти… Все это лишнее. Джесс не нужно было умирать, и Лорейн не нужно было умирать.
В тот день я отключила телефон. Всего на несколько часов. Приближался день рождения Лорейн, и я была в подавленном состоянии. Чтобы привести себя в порядок, решила подольше полежать в ванне. Когда я снова включила сотовый, то увидела голосовое сообщение от Пола. Он извинялся, что держался отчужденно в последнее время, сказал, что ему многое нужно было сделать и о многом подумать в эти несколько дней. Голос его звучал блекло. Безжизненно. Потом уже я сообразила, что еще тогда должна была почувствовать плохое. Он спросил, не могла бы я приехать, чтобы поговорить. Сказал, что будет весь день дома.
Я попробовала перезвонить ему, но звонок переадресовывался на автоответчик. Мне меньше всего хотелось сейчас ехать к Полу, но я чувствовала себя виноватой, что не позвонила ему, чтобы узнать, почему он в последнее время не ходил на собрания «277 — все вместе». Джефф был у Гейвина, присматривал за малышами, так что я поехала к нему одна.
Добравшись туда, я позвонила в дверь, но мне никто не ответил. Я попробовала еще раз, но потом увидела, что передняя дверь чуть приоткрыта. Я понимала, что здесь что-то не так, но все равно зашла внутрь.
Я нашла ее в кухне. Она, раскинув руки, лежала на полу возле холодильника. Все вокруг было красным. Красные брызги на стенах, на холодильнике, на других белых поверхностях. Сначала я не хотела верить, что это кровь. Но этот запах… Об этом они не говорят во всех этих шоу. В криминальных шоу, я имею в виду. О том, как дурно может пахнуть кровь. Я сразу же поняла, что она мертва. На улице было жарко, и вокруг уже вились несколько больших трупных мух, которые ползали по ее лицу и телу. Те места… о боже… те места, куда он бил ножом… это были глубокие раны, порой до кости. Под ней разлилась лужа крови. Глаза ее были открыты и смотрели вверх, и в них тоже было полно крови.
Меня стошнило. Сразу же. Прямо на одежду. Я начала молиться. Ноги были такие тяжелые, будто на каждой болталось по бетонному блоку. Я решила, что сюда, должно быть, ворвался сумасшедший и напал на нее. Вытащив свой телефон, я позвонила на 999. До сих пор не понимаю, как в том состоянии мне удалось что-то им объяснить.
Только я закончила звонить, как услышала сверху глухой удар. Это не я заставила свое тело двинуться вперед. Я знаю, что это трудно понять. Меня как будто кто-то подталкивал сзади. Насколько я понимала, тот, кто сделал это с Джесс, — кто бы он ни был, — мог все еще быть в доме.
Я шла по этой лестнице, как какой-то робот. На последней ступеньке я сильно стукнулась пальцем ноги, но даже не почувствовала этого.
Он лежал на кровати белый как полотно. По ковру были разбросаны бутылки из-под выпивки.
Сначала мне показалось, что он мертв. Но затем он застонал, и я даже подскочила на месте. А потом я заметила упаковку снотворных таблеток, которую он зажал в руке, и валявшуюся рядом пустую бутылку из-под виски «Беллс».
На боковом столике он оставил записку, написанную крупным ожесточенным почерком. Мне никогда уже не выбросить эти слова из головы: «Я должен был сделать это. Это ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД. Я должен был вырезать из нее чип, чтобы она стала СВОБОДНА».
Я не отключилась, но время, пока приехала полиция, вылетело из моей памяти. Та снобистская соседка Пола… она сразу увела меня к себе домой. Было видно, что она и сама не в себе от шока. В тот день она была добра ко мне. Дала чашку чая, помогла почистить одежду, вызвала за мной Джеффа.
Они сказали, что Джесс, видимо, долго истекала на полу кровью. И теперь это не идет у меня из головы. Если бы я приехала навестить Пола раньше… Если бы, если бы, если бы…
А теперь… Я не испытываю злости на Пола — мне его жалко. Отец Джереми говорит, что прощение — единственный способ двигаться дальше. Но я все равно не могу отделаться от мысли, что было бы лучше, если бы он все-таки умер. А так, когда его заперли в одном из этих заведений, какое будущее может его ожидать?
Приведенная ниже статья, написанная журналистом Дэниелом Мимура, была опубликована на ресурсе «Токио Геральд Онлайн» 7 июля 2012 года.
Вчера во второй половине дня экскурсионный автобус, полный американских туристов, был забросан яйцами и ведрами с красной краской, когда остановился на автостоянке перед храмом Мэйдзи в Сибуя. Злоумышленники исчезли до появления полиции, но когда они ретировались с места происшествия, то выкрикивали: «Это вам за ORZ!» При нападении никто не пострадал, хотя, по имеющимся сообщениям, некоторые пожилые туристы были глубоко потрясены происшедшим.
Имеется также несколько неподтвержденных сообщений о том, что вчера вечером несколько американских студентов, изучающих здесь язык, подверглись нападкам в магазине электроники в Акихабара, а также еще об одном неподтвержденном случае словесного оскорбления британского туриста в парке Инокасира.
Считается, что все эти инциденты являются делом рук Движения ORZ — группы, протестующей против убийства Хиро Янагида, которая взяла на себя ответственность за разрисовывание помещений ряда западных магазинов и религиозных организаций граффити. 24 июня, через два дня после убийства Хиро Янагида, персонал уборщиков, приехавший в Объединенную церковь Токио в Ометсандо, расположенную рядом с культовым бутиком «Луи Виттон», обнаружил на стене рядом с входом нарисованную дамскую сумку, пропитанную кровью. В тот же вечер на стенах обоих экспресс-кафе «Уэндиз» в Токио и «Макдоналдс» в Синдзюку появились рисунки контуров блюющего человека, вызвавшие одновременно недовольство и приступы веселья. Через неделю система видеонаблюдения засекла человека в маске, который разрисовывал табличку перед американским посольством.
На каждом из этих мест была оставлена отличительная подпись ORZ — эмотикон или смайлик, который напоминает по форме человеческую фигурку, бьющуюся головой об землю, обозначает депрессию или отчаяние и очень популярен на таких форумах, как форум 2-го канала.
Пресс-секретарь Японского национального совета по туризму подчеркнул, что Япония не является нацией, для которой характерны «акции протеста через насилие», и о ней нельзя судить по действиям «заблуждающегося меньшинства».
Сейчас Движение ORZ привлекло на свою сторону красноречивого и высокопоставленного сторонника. Айкао Ури, лидер быстрорастущего и довольно спорного Культа Хиро, сделала следующее заявление: «Убийство Хиро, за которое не может быть прощения, и тот факт, что правительство США не заботится о том, чтобы привлечь виновных к ответственности, ясно указывают на то, что нам необходимо немедленно прервать с ними все отношения. Япония — не маленький ребенок, нуждающийся в присмотре американской няньки. Я аплодирую тому, что делает Движение ORZ. Это позор, что наше собственное правительство слишком трусливо, чтобы последовать их примеру». Айкао Ури призвала укреплять связи с Кореей и Китайской Народной Республикой и зашла в этом настолько далеко, что настаивает на выплате этим странам репарации за военные преступления Японии против них в ходе Второй мировой войны. Она в первых рядах кампании за то, чтобы исторический договор «О взаимовыгодном сотрудничестве и безопасности между Соединенными Штатами и Японией» был аннулирован, а все войска США, базирующиеся на острове Окинава, были отозваны. Она замужем за политиком Масамара Ури, которому многие предрекают должность нового премьер-министра.
Во время спутниковой TED-конференции 10 июля 2012 года Миранда Смеллинг, автор книги «Корни зла: фундаментализм и гендерное неравенство», присоединилась к одному из своих самых непримиримых противников, архиепископу Кентерберийскому, Кристоферу Уолтерсу, чтобы обсудить с ним глобальные последствия растущего Движения конца света. Ниже приводится выдержка из их дебатов, на которых в качестве зрителей присутствовали доктор Тарик Сайед, профессор Кембриджского университета, эксперт по изучению современного ислама, и Анджелик Кауэлл, член Британской гуманитарной ассоциации.
АРХИЕПИСКОП УОЛТЕРС: Большинство из вас должно знать, что мы с Мирандой Смеллинг последние десять лет находимся в жесткой оппозиции друг к другу, а некоторые из вас, вероятно, даже присутствовали на наших с ней ежегодных горячих дебатах в Кембриджском университете. Миранда известна как один из самых суровых критиков религии и автор нескольких книг, основанных на убеждении, что религия является главной причиной несчастий, поразивших сегодня весь мир. Что касается меня как главы Англиканской церкви, то можно даже не объяснять, что мои взгляды лежат в противоположной части спектра. Я считаю, что религия и вера являются теми каналами, по которым может распространяться человеческое сострадание и участие. Так что же сегодня собрало нас вместе? Атеистку и, как, безусловно, выразилась бы Миранда, лукавого служителя культа?
(Смех и аплодисменты публики.)
МИРАНДА СМЕЛЛИНГ: Спасибо, Кристофер. Большое удовольствие находиться сегодня с вами. Я очень люблю наши дебаты. И, если можно, хотела бы сразу к ним перейти. Если в двух словах, то последователи Движения конца света и памэлисты говорят следующее: присоединяйтесь к нам, и вы будете спасены. Нет — и тогда, став сначала свидетелями невообразимых жестокостей, бед и несчастий, вы будете вечно гореть в аду. И вы думаете, что какой-нибудь обычный Джон Лопух, который воспитывался на религии, но всю жизнь просидел на заборе, сразу ухватится за этот шанс? Да ни при каких обстоятельствах! Он станет заниматься собственным спасением только в случае крайней необходимости, ведь что ему терять? И это уже небольшой шаг в сторону от веры. А если вы верите, верите по-настоящему, вы захотите находиться рядом с другими такими же верующими — в единении сила, сообща безопаснее, верно? А если теперь перевести это «сообща» в голоса избирателей, вы сами увидите, к чему я веду.
АК: Думаю, мы оба согласимся, что самое тревожное в Движении конца света — это их способность сеять страх и панику в обществе. Религия не должна ориентироваться на страх, не должна ориентироваться на ненависть. Она должна ориентироваться на любовь, сострадание и участие. Это фундамент для благотворительности, прибежище для одиноких и удрученных.
МС: И посмотрите, к чему привело такое паникерство, как вы точно выразились. Практически не вызывает сомнения, что прискорбному умственному расстройству Пола Крэддока поспособствовало безжалостное внимание прессы, которую, в свою очередь, подпитывали утверждения приспешников конца света о том, что Джессика Крэддок была одержима посланником Господа. Бобби Смолл трагически погиб по пути на конспиративную квартиру, после того как выжил при нападении человека, связанного с памэлистским культом, — человека, который искренне верил в то, что, убив этого славного маленького мальчика, он оборвет цепь событий, которые ведут к Армагеддону. А затем последовали глубоко огорчительные убийства Хиро Янагида и его дяди с тетей, Ютака и Хайяшибара Камамото, застреленных американским солдатом, чья мотивация к убийству также была основана на религиозных убеждениях. Но особую тревогу вызывает то, что, несмотря на все эти трагические и бессмысленные смерти, поддержка для клики приспешников конца света сейчас сильнее, чем когда-либо. Почему, Кристофер, с вашей точки зрения, так много людей с такой готовностью покупаются на то, что Трое — или Четверо — являются предвестниками Апокалипсиса?
АК: Во-первых, я хотел бы заметить, что люди, стоящие за Движением конца света, очень харизматичны и способны вселять веру в свои конгрегации. В частности, у доктора Лунда есть обширная аудитория последователей по всему миру. И доводы, которые они приводят, многими воспринимаются как исключительно убедительные. Факт обнаружения Кеннета Одуа, расцветка эмблем самолетов, знаковые события, охватившие землю…
МС: Под знаковыми вы имеете в виду «события, которые происходят каждый год как нечто само собой разумеющееся»?
АК: Конечно. Однако вы в каком-то смысле сами ответили на вопрос, прозвучавший в вашем первом заявлении. Корнем этого является страх смерти. Если вы верите, что произойдет Вознесение и в мгновение ока ваше земное существование оборвется быстро и безболезненно, то этот страх уходит. Это просто более экстремальный вариант того, во что верят менее радикально настроенные христиане, — что после смерти мы попадем на небеса. И если по части попадания на небеса я спорить не стану…
(Новый смех среди слушателей.)
…то я готов подискутировать о том, что эти проповедники — а конкретнее, доктор Лунд и Гибкий Сэнди — интерпретируют Книгу Откровений совершенно буквально. Откровения, как вы, Миранда, знаете, являются проблемной частью эсхатологии, и у меня складывается впечатление, что многие из этих проповедников просто выбирают элементы, которые подходят под их теории, и полностью игнорируют то, что является намного более важным и значимым. Когда Господь заговорил с Иоанном на горе Патмос…
МС: Где, кстати, в изобилии растут всякие чудодейственные грибы.
(Смешки постепенно утихают.)
АК (добродушно): Я, по-моему, вас не перебивал, Миранда.
МС: Прошу прощения.
АК: Моя точка зрения состоит в том, что нет необходимости трактовать события из Откровений буквально, чтобы верить в Бога. А именно это и делают фундаменталисты: понимают все буквально и выдергивают из контекста те фрагменты, которые подходят под их планы. Например, они продолжают заявлять, что, несмотря на свое убеждение, что в Троих вселились духи троих всадников, смерти этих детей никак не замедлят (за неимением более точного слова) приближающееся Вознесение; даже наоборот — это, по словам доктора Лунда, «только ускорит его». И давайте к тому же не забывать, что, направляя свою энергию на ненависть, — мишенью которой становятся те, кого они считают ответственными за падение нравов в Америке, — они игнорируют послание Иисуса о любви. Повторяю: главной опорой религии должна быть любовь, желание помочь больным, старым, бедным и немощным. Религия не должна использоваться в качестве политического оружия, ею нельзя манипулировать, чтобы порождать страх. И, пожалуйста, не судите обо всех верующих по действиям нескольких из нас. Точно так же, как мы не можем осуждать всех мусульман после атак террористов в Америке в прошлом десятилетии, мы не можем стричь всех христиан под одну гребенку.
МС: Я хотела бы добавить, что мы не можем сбрасывать со счетов секту памэлистов, Движение конца света доктора Лунда и других фундаменталистов, которые оказали им поддержку в качестве невинных простофиль. Доктор Лунд напряженно работает над тем, чтобы собрать все разрозненные группировки, относящиеся к религиозным правым, под свое крыло. Он говорит так: «Если вы верите в Христа, зачем распыляться и спорить по мелочам? А сплотившись, мы сможем вернуть нравственность на нашу землю». Всех их объединяет очень крепкая политическая платформа. И теперь, когда найден так называемый четвертый всадник, их рейтинги вообще раздулись до угрожающих цифр.
Приведу только один пример того, что это может означать. Если эти люди прорвутся к власти — локтями или зубами, что становится все более вероятно! — и если они искренне верят в то, что очень скоро наступит Вознесение и Земля будет оставлена всяким язычникам и неверующим, как вы думаете, станут ли они заботиться о таких сугубо приземленных проблемах, как защита окружающей среды и спасение планеты? Не буду даже пытаться угадать, к какого рода законам это может привести. Конечно, доктор Теодор Лунд публично отстранился от памэлистов после нападения на Бобби Смолла и убийства Хиро Янагида, однако это, похоже, только подняло доверие к нему.
Я могу считать, что теория всадников — это полная чушь, но я действительно верю, что Апокалипсис — по крайней мере, в каком-то смысле этого слова — неминуем. Но не по тем причинам, на которые упирают памэлисты, фундаменталисты и сторонники конца света. Если — или когда, если вы настроены пессимистически, — это действительно произойдет, думаю, мы все с этим согласимся: настоящей причиной станут именно они.
Послесловие к первому изданию
Приведенная ниже статья была напечатана в «Токио Геральд» 28 июля 2012 года.
Каждый год добровольцы из числа полицейских полиции префектуры Яманаси и рейнджеров Фудзисан тщательно прочесывают печально знаменитый лес Аокигахара в поисках тех, кто решил свести счеты с жизнью в этом «море деревьев». В этом году было обнаружено более сорока тел, включая останки человека, которые, как полагает полиция, могут принадлежать Риу Таками (22), ставшему печально знаменитым после того, как история его преданности и трагической любви захватила умы участников форума на 2-м канале. Считается, что Таками, который использовал на форуме аватар Человек-ORZ, состоял в романтических отношениях с Чийоко Камамото (18), двоюродной сестрой Хиро Янагида — единственного выжившего в авиакатастрофе рейса 678 компании «Сан Эйр». Чийоко и Риу исчезли 22 июня 2012 года — в тот самый день, когда Хиро и родители Чийоко были застрелены рядовым Джейком Уоллесом, американским солдатом с военной базы Кэмп Кортни на острове Окинава. Рядовой Уоллес застрелился на месте. Рядом с обнаруженным разложившимся телом лежали принадлежавшие Чийоко Камамото туфли, мобильный телефон и бумажник. Предполагается, что Чийоко Камамото тоже покончила с собой в этом лесу, однако ее тело пока что найдено не было.
По странной иронии судьбы останки обнаружил Йомиюри Мийадзима (68), доброволец, отслеживавший в этом лесу самоубийц, который спас Хиро Янагида на месте падения самолета 12 января 2012 года. Мийадзима, утверждающий, что был полностью внутренне опустошен, когда узнал о безвременной кончине Хиро, наткнулся на частично разложившийся труп в ходе поисков в районе ледяной пещеры.
Исчезновение Таками послужило искрой, спровоцировавшей волну антиамериканских протестов, которые продолжаются до сих пор, становясь все более ожесточенными, и во главе которых стоят Движение ORZ и Культ Хиро. Власти опасаются, что обнаружение этих останков может вывести и без того взрывоопасную ситуацию из-под контроля.
Журналист Вуйо Молефе посетил пресс-конференцию, созванную Южноафриканским отделением Союза рационалистов 30 июля 2012 года в Йоханнесбурге. Вот его записи с ресурса @VMtruthhurts.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Ha входе в зал для конференций Йоханнесбурга снова проверяют документы. Уже в третий раз. #остыньтемынетеррористы.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Много всяких разговоров. Ходят слухи, что Вероника Одуа собирается сделать заявление.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
@melanichampa (Ответ Мелани Чампа) Не знаю. Я здесь уже час. Если будешь идти, принеси кофе и пончиков, пожалуйста, сестричка.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
НАКОНЕЦ-ТО. Появляется пресс-секретарь ЮА Союза рационалистов Келли Ингелс. Речь идет о грядущих выборах в США.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
КИ: Обеспокоены растущей внутренней поддержкой религиозным правым — могут быть глобальные последствия.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Слухи оправдываются. Вероника Одуа здесь! Выглядит старше своих 57. Ей требуется помощь, чтобы пройти в передние ряды.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
ВО нервничает. Голос дрожит. Говорит, что она здесь, чтобы поставить все на свои места. Зал замирает. Это может означать только одно.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
ВО: «Это не мой племянник. Они несколько недель держали его на конспиративной квартире и не показывали мне. Как только я его увидела, я сразу сказала им об этом».
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
ВО: «Они предложили мне денег, чтобы я молчала, но я не захотела взять их». Говорит, что двоюродный брат отца Кеннета деньги все-таки взял.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Журналист Би-Би-Си: «Кто предлагал вам деньги?» ВО: «Американцы. Их имен я не знаю».
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
В зале серьезный гул. Келли Ингелс: «Также имеется подтверждение от источника в лаборатории Йоханнесбурга, что митохондриальная ДНК не совпадает».
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Этому источнику тоже заплатили, чтобы он молчал. Он говорит, что правительство Южной Африки и группировка религиозных правых в сговоре. #сюрпризсюрпризсновакоррупция.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
И еще один неожиданный гость! Журналист из Зимбабве рядом со мной говорит, что это даже похлеще, чем коррупционный скандал вокруг министра транспорта Мзобе.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Новый человек — это женщина из Восточно-Капской провинции, Люси Инката. Она говорит, что «Кеннет» — это ее внук Мандла.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
ЛИ: «Мандла сбежал из дому, чтобы разыскать в Кейптауне своего отца. У восьмилетнего мальчика большие проблемы с умственным развитием».
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Келли Ингелс: «Мы работаем над тем, чтобы вернуть Мандла домой как можно скорее».
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Вероника Одуа: «Тяжело это говорить, но я смирилась с тем, что Кеннет мертв». Некоторые из репортеров начинают возмущаться.
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
КИ: «Теперь, когда открылась вся правда, люди увидят, насколько своекорыстны могут быть политики».
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
КИ: «Хотелось бы поблагодарить тех, у кого хватило отваги выйти и рассказать правду».
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
RT @kellytankgrl НАКОНЕЦ-ТО в этой неразберихе появилось хоть какое-то здравомыслие #недадиммерзавцампобедить
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
RT@brodiemermaid Пиар-команде религиозных правых понадобится еще одно чудо, чтобы выбраться из всего этого #недадиммерзавцампобедить
Вуйо Молефе @VMtruthhurts
Сейчас весь зал взволнованно гудит. Ожидается реакция поборников конца света. Сможет ли это как-то повлиять на большинство их членов? #недадиммерзавцампобедить
Примечание редактора
Послесловие к специальному юбилейному изданию
Когда агент Элспет Мартинс в начале 2012 года предложила мне издать «От авиакатастрофы до тайного заговора», я был заинтригован. Я читал книгу Элспет «За решеткой», она мне очень понравилась, и я знал, что если у кого-то и есть перспектива на что-то свежее по материалам событий вокруг «черного четверга» и Троих, то только у Элспет. Когда книга стала приобретать какие-то очертания, стало понятно, что в руках у нас окажется нечто очень специфическое. Мы приняли решение ускорить работу над ней, чтобы опубликовать ее в начале октября, перед знаковыми выборами 2012 года.
В течение недели она выдержала второй тираж, а затем и третий. На сегодняшний день продано уже более 15 миллионов экземпляров, и это несмотря на мировой экономический кризис и общее падение объемов продаж книг. Причем никто — и меньше всего сама Элспет — не мог предвидеть фурор, который вызвала эта книга.
Так почему, собственно, юбилейное издание? Зачем еще раз переиздавать книгу, которую в эти смутные времена Союз рационалистов назвал подстрекательской и взрывоопасной?
Помимо вполне очевидной причины: эта книга сама по себе имеет культурную и историческую ценность, поскольку, безусловно, оказала влияние на результаты президентских выборов в США 2012 года — нам предоставили права на кое-какой совершенно новый материал, который приведен в приложении к этому изданию. Многие читатели узнают здесь, что на вторую годовщину «черного четверга» Элспет Мартинс исчезла. Факты таковы: после путешествия по Японии Элспет вышла из отеля в Роппонги, Токио, утром 12 января 2014 года. Мы можем только догадываться, что произошло после этого, поскольку все последующие попытки отследить ее передвижение были крайне затруднены эскалацией напряжения в этом районе. Начиная с этой даты ее кредитными карточками и мобильным телефоном больше не пользовались, хотя в октябре 2014 года на сайте Amazon появилась самостоятельно опубликованная книга «Нерассказанные истории о «черном четверге» и не только», автор Элспет Мартинс. Ходит много разговоров о том, написала ли эту книгу сама Элспет или это был какой-то самозванец, которому очень хотелось заработать на пресловутой популярности ее предыдущей книги, «ОАДТЗ».
Для этого юбилейного издания мы получили специальное разрешение бывшего партнера Элспет, Саманты Химмельман, на то, чтобы опубликовать ее последнюю известную корреспонденцию.
Элспет, если вы это читаете, пожалуйста, свяжитесь с нами.
Джаред Артур Шеф-редактор, «Джеймисон энд Уйат», Нью-Йорк Январь 2015
КОМУ: (Саманта Химмельман) [email protected]
ОТ КОГО: (Элспет Мартинс) [email protected]
ТЕМА: Прочти, пожалуйста 12 января 2014, 7:14
Сэм!
Я помню, что ты просила больше не связываться с тобой, но мне кажется уместным послать это тебе на вторую годовщину «черного четверга», особенно учитывая, что завтра я уезжаю в лес Аокигахара. Дэниел — мой контакт в Токио — отчаянно пытается отговорить меня, но я зашла уже так далеко, что могу дойти и до конца. Не хотелось бы, чтобы это прозвучало мелодраматически, но люди имеют обыкновение уходить в этот лес и не возвращаться. Не волнуйся — это не предсмертная записка самоубийцы. Хотя я точно не знаю, как это можно назвать. Наверное, я просто подумала, что заслуживаю шанса все сделать правильно и кто-то должен знать, почему я здесь.
Не сомневаюсь, ты решила, я свихнулась, что еду в Японию именно сейчас, особенно в свете замаячившей на горизонте угрозы Тройного азиатского альянса, но ситуация здесь не такая мрачная, как ты, должно быть, об этом слышала. Я не ощутила никакой враждебности со стороны таможенников или людей, крутящихся вокруг зоны прилета в аэропорту; если уж на то пошло, они были скорее индифферентны. Однако мой отель в «секторе для выходцев с Запада», который когда-то был суперзвездным «Хайаттом» — колоссальное выложенное мрамором фойе, сверхстильные лестницы, — очень серьезно сдал. Как сказал один датский парень, пока мы стояли с ним в очереди в иммигрантскую службу, отели, предназначенные для «западников», находятся сейчас в управлении у бразильских иммигрантов с ограниченными визами и минимальной зарплатой — то есть никто не забивает себе голову такими пустяками, как стандарты обслуживания. Работает всего один лифт, некоторые лампочки в коридорах не горят вообще (я серьезно понервничала, пока добралась к себе в номер), и думаю, что тут месяцами никто не заморачивался тем, чтобы пропылесосить ковры. В моем номере пахнет затхлым сигаретным дымом, а на кафеле в душе проступает черная плесень. Из позитивного же нужно отметить, что туалет — эдакая штуковина из области научной фантастики с подогревом сиденья — работает как в сказке (спасибо японской технической мысли).
Как бы там ни было, пишу я не для того, чтобы поплакаться насчет своего гостиничного номера, — см. приложение. Я не могу заставить тебя прочесть это: насколько я понимаю, ты сотрешь это, как только пробежишь глазами название темы сообщения. Я знаю, что ты мне не поверишь, но несмотря на все вырезания/вставки/копирования в этом материале (ты же меня знаешь — старые привычки трудно истребить), я клянусь, что не планирую использовать его содержание в другой книге — в данный момент, по крайней мере. С этим покончено.
ХХ
Письмо Sam.docx
50К Смотреть Скачать
11 января. 18:00, Роппонги-Хиллс, Токио
Сэм, я столько должна рассказать тебе, но даже не знаю, с чего начать. Учитывая, что спать сегодня ночью я точно не буду, начну, думаю, с начала, а там посмотрим, куда я дойду, пока не сдуюсь.
Послушай, я знаю, ты думаешь, что в прошлом году я сбежала в Лондон, чтобы скрыться от всей той шумихи, которая поднялась после публикации книги, и частично это, конечно, правильно. Ненавистники и рационалисты до сих пор бомбят мой почтовый ящик, обвиняя меня в том, что я одна несу ответственность за то, что в Белый дом вошел доминионист, и ты, без сомнения, по сей день думаешь, что я получаю лишь то, что заслужила. Можешь не переживать — я не собираюсь оправдываться или в очередной раз повторять, что «От авиакатастрофы до тайного заговора» (или же, если настаиваешь, «От чуши до консерватизма») не включала в себя ничего такого, чего не было бы в открытой печати. Просто чтобы ты знала: я до сих пор чувствую себя виноватой, что не показала тебе окончательный вариант рукописи, и меня не оправдывает тот факт, что ее забрали в издание, как только я подписала свои последние интервью с Кендрой Ворхис и Джеффри и Мэл Моран.
В конце концов, в августе накатил новый шквал ругательных однозвездочных откликов на Amazon. Ты должна их почитать — представляю, какой ты получишь кайф от этого. Мне в глаза бросился, например, вот этот комментарий — возможно, потому что он необычно сдержанный и написан грамматически правильно.
44 из 65 человек посчитали этот отзыв полезным.
ОЦЕНКА: 1 звезда из 5 возможных. За кого себя держит эта Элспет Мартинс????
22 августа 2013 года
ОТ КОГО: zizekstears (Лондон, Великобритания) — см. все мои отзывы
Это отзыв на «От авиакатастрофы до тайного заговора» (формат kindle edition)
Я слышал о полемике, которую в прошлом году вызвала эта так называемая «небеллетристическая книга», но думал, что это преувеличено. Несомненно только, что новые религиозные правые использовали цитаты из нее в ходе своей предвыборной кампании в качестве «доказательства» того, что Трое были не просто детьми, страдающими от ПТСР.
Я не удивлен, что Союз рационалистов США так обрушился на автора. Мисс Мартинс оформила и отредактировала каждое интервью или выдержку из текста в преднамеренно манипулятивной и рассчитанной на сенсацию манере («кровоточащие глаза»???? и все эти ужасные слащавые рассуждения о старике, страдающем слабоумием). Она выказывает неуважение к семьям детей и пассажирам, трагически погибшим в «черный четверг».
ИМХО Мисс Мартинс представляет собой не более чем плохое подражание Стадсу Теркелу. Ей должно быть стыдно за то, что она опубликовала такой отстой. Не куплю больше ни одной ее книги.
Вот так.
Но мощный резонанс от книги был не единственной причиной, побудившей меня уехать. Я приняла твердое решение убраться из Штатов в тот день, когда произошла бойня в округе Саннах — и через два дня после того, как ты прогнала меня и сказала больше никогда к тебе не обращаться. Впервые я увидела аэросъемку того ранчо: разбросанные повсюду трупы, черные от обсевших их мух, лужи запекшейся крови в пыли — в уединенной анонимности мотеля «Комфорт Инн», который оказался вполне подходящим местом для меня, чтобы залечь на дно и зализывать раны. Я угощалась содержимым мини-бара и перещелкивала каналы телевизора, когда грянули эти новости. Я была пьяна и сначала вообще плохо соображала, что показывают по CNN. И меня, собственно говоря, стошнило, когда я прочла в бегущей строке: «Массовое самоубийство в округе Саннах. 33 погибших, включая пятерых детей».
Я несколько часов неподвижно сидела, застыв перед экраном, все смотрела, как репортеры толкаются локтями в борьбе за место напротив ворот ограждения и пережевывают разные вариации на одну и ту же тему. «Пастор Лен Ворхис, выпущенный под залог в ожидании суда по обвинению в подстрекательстве к насилию, и его последователи направили накопленное у них оружие против самих себя…» Ты видела это интервью с Ребой, заклятой подругой Памэлы Мэй Доналд? Как тебе известно, мы с ней никогда не встречались лично, а по ее голосу в телефоне я представляла ее тучной дамой с перманентной завивкой (я почувствовала себя странным образом оторванной от жизни, когда поняла, что на самом деле она была тощей, а на голове у нее седая коса, змейкой спадающая на плечо). Реба была настоящим кошмаром для того, кто берет у нее интервью, — постоянно зациклена на исламофашистах и своем домашнем консервировании, — но тогда мне было ее жалко. Как и большинство членов внутреннего круга пастора Лена, она думала, что пастор и его памэлисты считали, будто, пойдя по следам Джима Доналда, они станут мучениками. «Я молюсь за спасение их душ каждый день». По ее глазам было видно, что призрак их гибели будет посещать ее до конца дней.
Грустно в этом признаться, но, отбросив сочувствие к Ребе, я очень скоро стала переживать о том, какие последствия бойня в округе Саннах будет иметь лично для меня. Я понимала, что массовое самоубийство памэлистов повлечет за собой новую волну требований от меня каких-то комментариев и шквал писем от разного рода наемных писак, где они будут умолять меня связать их с Кендрой Ворхис. И конца этому не будет. Думаю, что последней каплей, которая добила меня, был момент, когда Рейнард, изображая на своем красивом лице голливудского артиста оптимальное благочестие, выступил с обращением к нации: «Самоубийство — грех, но мы должны молиться за этих погибших. Давайте будем рассматривать это как знак, что мы должны работать вместе, скорбеть вместе и вместе бороться за нравственность Америки».
В этой стране меня уже больше ничего не удерживало. Рейнард, Лунд, поборники идеи конца света и все поддерживающие их ублюдки могли забирать ее себе. Сэм, ты во всем винишь меня? Наши отношения были подорваны, наши общие друзья были ужасно злы на меня (в первую очередь за издание «ОАДТЗ», а потом и за то, что погрузилась в жалость к себе, когда меня начали за нее критиковать), и моя карьера лопнула. Я подумала о летнем времени, которое проводила с отцом в Лондоне. И решила, что Англия — место хорошее, ничем не хуже других.
Но, Сэм, ты должна мне поверить: я убедила себя, что вожделенные мечты Рейнарда насчет нации, которой правит библейский закон, — это только мечты, не больше. Конечно, я понимала, что кампания Рейнарда и доктора Лунда под лозунгом «Сделаем Америку нравственной страной» объединит разрозненные группировки фундаменталистов, но, клянусь, я просто недооценила, насколько быстро может распространиться это движение (думаю, это можно частично списать на счет землетрясения в провинции Ганьсу — еще одного ЗНАКА гнева Господнего). Если бы я знала, что нагнетание Рейнардом страхов и паники заразит розовые и красные штаты, если бы догадывалась, как плохо все это обернется, я бы никогда не уехала оттуда без тебя.
Хватит оправдываться.
Итак…
Я поменяла свой гостиничный номер в Нижнем Ист-Сайде на квартиру в Ноттинг-Хилл. Народ здесь напоминает мне Бруклин-Хайтс: смесь из бойких профессионалов с лоснящимися волосами, богатых неформалов и время от времени появляющихся бомжей, роющихся в мусорных баках. Но я до сих пор по-настоящему не задумывалась, что буду делать в Лондоне. Речь, разумеется, не идет о том, чтобы писать продолжение «ОАДТЗ». Я и сейчас с трудом верю, что я та самая женщина, которую удалось расшевелить на то, чтобы написать «Нерассказанные истории о “черном четверге”». Все эти интервью с родственниками жертв катастроф (женой командира Сето и Келвином из «277 — все вместе», например); анкеты беженцев из Малави, которые по-прежнему продолжают искать в Каелитши пропавших родственников; разоблачение новой волны фальшивых «Кеннетов», всплывших после разоблачения Мандла Инката…
Первые несколько недель я пьянствовала, перебиваясь на диете из «Столичной» и тайской еды навынос. Я ни с кем не разговаривала, кроме кассира в винном отделе и парня из тайского ресторанчика, и изо всех сил пыталась стать настоящим хикикомори, как Риу. А когда все-таки рисковала выходить на улицу, то старалась скрыть свой акцент. Британцы до сих пор очень скептически относились к тому, что Рейнард смог выиграть выборы после скандала с Кеннетом Одуа, — сейчас мне меньше всего хотелось быть втянутой в политические дискуссии насчет «попирания демократии». Мне кажется, британцы думали, что мы извлекли уроки после того, как у власти был Блейк. Полагаю, мы все так считали.
Я старалась избегать новостей, но случайно натолкнулась на выскочивший в компьютере ролик из Интернета с демонстрациями протеста против Библейского закона в Остине. Господи, это не на шутку напугало меня! Многочисленные аресты, слезоточивый газ, разгул полиции… Отследив тебя по Твиттеру (хочу сказать, что я вовсе не горжусь этим своим поступком), я узнала, что ты уехала в Техас вместе с «Сестрами против консерватизма», чтобы воссоединиться там с контингентом Союза рационалистов, и после этого я два дня не спала. В конце концов я позвонила Кайле — мне необходимо было знать, что с тобой все в порядке. Она говорила тебе об этом? Как бы там ни было, я избавлю тебя от прочих деталей насчет моей лондонской изоляции, которую я сама себе организовала, и перейду к тому, что ты назвала бы пикантными подробностями.
Через несколько недель после волнений в Остине я ехала в универсам «Сейнсберис», когда на глаза мне попался заголовок на афише от «Дейли мейл»: «Планируется превратить дом убийцы в мемориал». Согласно этой статье, какой-то местный чиновник настаивал на том, чтобы превратить дом Стивена и Шелли Крэддок — место, где Пол исколол Джесси ножом до смерти, — в еще один мемориал «черного четверга». Когда я летала в Англию, чтобы встретиться со своими британскими издателями и взять интервью у Мэрилин Адамс, я специально не поехала туда. Не хотела, чтобы эта картина сохранилась у меня в голове. Но после того, как прочитала это, я как-то сама собой оказалась на промозглой платформе в ожидании опаздывающего поезда, который направлялся в Чизлхерст. Я сказала себе, что это мой последний шанс увидеть это место, пока оно еще не попало под охрану Национального треста. Но не только из-за этого. Помнишь, как Мэл Моран рассказывала, что не могла удержаться, чтобы не подняться наверх, в спальню Пола, хотя точно понимала — это плохая идея? Я чувствовала то же самое — как будто я просто обязана поехать туда. (Понимаю, что звучит это приторно-сентиментально, совсем в духе Паоло Коэльо, — но это чистая правда.)
Дом затерялся на улице, где полно чистеньких мини-особняков. Его окна заколочены досками, стены перемазаны красной, как кровь, краской и граффити («Берегись, здесь живет ДЬЯВОЛ»), Дорожка к дому заросла бурьяном, а рядом с гаражом угрюмо покосилась табличка «Продается». Но тревожнее всего выглядел небольшой могильник из заплесневелых мягких игрушек, сваленных кучей возле входной двери. Я заметила несколько «Моих маленьких пони», разбросанных на ступеньках крыльца, — некоторые из них даже не распакованные.
Я уже подумывала перелезть через запертую садовую калитку, чтобы заглянуть на задний двор, когда услышала у себя за спиной громкое «Эй!».
Обернувшись, я увидела полную женщину с непослушными седыми волосами, которая широкими шагами двигалась ко мне по дорожке, волоча за собой на поводке престарелую собачонку.
— Сюда нельзя, юная леди! Это частная собственность!
Я сразу же узнала ее по фотографиям с похорон Джесс. Она нисколько не изменилась с тех пор.
— Миссис Эллингтон-Берн?
Она в нерешительности приостановилась, но затем расправила плечи. Несмотря на армейскую осанку, было в ней нечто меланхолическое. Как в генерале, которого раньше времени списали в резерв.
— А вам какое дело? Вы еще одна журналистка? Что вы никак не уйметесь?!
— Я не журналистка. Уже не журналистка, во всяком случае.
— Но вы американка.
— Американка.
Я подошла к ней поближе, и маленькая собачка улеглась на землю возле моих ног. Я почесала ей за ухом, и она посмотрела на меня снизу вверх мутными от старческой катаракты глазами. Она напомнила мне Снуки (своим внешним видом и запахом), а это, в свою очередь, навело на мысли о Кендре Ворхис (последнее, что я слышала о ней — сразу после бойни в округе Саннах, — было то, что она сменила имя и собирается переехать в Колорадо, чтобы присоединиться к коммуне радикальных вегетарианцев).
Глаза миссис Эллингтон-Берн подозрительно прищурились.
— Постойте… Я вас откуда-то знаю?
Я мысленно прокляла гигантскую фотографию, которую народ из отдела маркетинга в издательстве прилепил на заднюю сторону обложки «ОАДТЗ».
— Не думаю.
— Знаю. Вы написали ту книжку. Ту мерзкую книжку. Что вам здесь нужно?
— Мне было просто любопытно взглянуть на этот дом.
— Что, зуд любопытства? Вам должно быть стыдно за себя.
Я не могла удержаться и спросила:
— Вы по-прежнему видитесь с Полом?
— А что, если и так? Вам-то что? А теперь уходите, пока я не вызвала полицию.
Год назад я бы подождала, пока она вернется в дом, а сама бы еще покрутилась там, но сейчас просто убралась оттуда.
Через неделю у меня зазвонил телефон, что само по себе было уже событием: мой новый номер знала только Маделейн, которой вскоре предстояло стать моим бывшим агентом, и спаммеры. Я была ошарашена, когда мужчина на том конце линии представился Полом Крэддоком (позже я узнала, что новую секретаршу Маделейн пленил его британский акцент и она дала ему мой номер). Он сказал, что миссис ЭБ упомянула в разговоре с ним, что я сейчас в Лондоне, и как бы между делом сообщил, что один из его психиатров — в качестве довольно сомнительного хода — посоветовал ему прочесть «ОАДТЗ», что должно было помочь ему «внутренне примириться с тем, что он сделал». Сэм, этот человек рассуждал вполне здраво, логично и даже остроумно — и это, не будем забывать, при том, что он резал свою племянницу ножом, пока та не умерла. Он также сообщил мне последние новости о Мэл и Джеффе Моранах (которые переехали в Португалию, чтобы быть поближе к месту вечного упокоения их Лорейн) и о Мэнди Соломоне, фактическом авторе его книги, который присоединился к одной из сект, отколовшихся от Движения конца света в Котсуолдсе.
Он попросил меня написать заявку на свидание с ним, чтобы мы могли «немного поболтать с глазу на глаз».
И я согласилась навестить его. Разумеется, согласилась. Я могла быть в глубокой депрессии, могла жалеть себя до слез, могла переехать в Лондон, чтобы убежать от негативных последствий этой проклятой книги, но как я могла пропустить такую возможность? Нужно ли объяснять тебе, Сэм, что я тут же ухватилась за этот шанс? Ты ведь меня знаешь.
В тот вечер я еще раз прослушала его диктофонные записи (должна признаться, что я сильно нервничала, пришлось даже оставить свет в спальне включенным). Я снова и снова прокручивала слова Джесс «привет, дядя Пол», все пыталась выловить в интонации что-нибудь кроме шутливой игривости. И не смогла. Судя по фотографиям, найденным через «Гугл», Кент-хаус — строго охраняемая психиатрическая клиника, где содержался Пол, — представлял собой угрюмого вида массивное здание из серого камня. Я не могла отделаться от мысли, что нельзя допускать, чтобы такие психушки для невменяемых (о’кей, я в курсе, что это не литературный термин) выглядели так стереотипно и по-диккенсовски.
Я должна была подписать официальное обязательство не публиковать подробностей относительно моего посещения Пола. Допуск от полиции и разрешение на свидание пришли в последний день октября — на Хеллоуин. По странному совпадению, именно в этот день на «Реддит» впервые прошел слух о том, что Рейнард планирует отменить Первую поправку. Я по-прежнему избегала смотреть «СКАЙ» и CNN, но рекламных щитов газет избежать не удавалось. Помню, я еще подумала: как это могло так быстро раскрыться? Но даже тогда я не допускала мысли, что Рейнард сможет обеспечить себе поддержку Конгресса и большинства в две трети голосов, которые для этого требовались. Глупо, я знаю. К тому времени католическая церковь и мормоны уже пообещали свою поддержку кампании «Сделаем Америку нравственной» — даже последний дебил мог бы догадаться, к чему это может привести.
Я решила раскошелиться на такси, вместо того чтобы играть в русскую рулетку с железнодорожным транспортом, и приехала на свидание с Полом как раз вовремя. В реальной жизни Кент-хаус оказался таким же неприветливым, каким выглядел на снимках в Интернете. Недавняя пристройка к зданию — архитектурное уродство из кирпичной кладки и стекла — почему-то делала это место еще более устрашающим. После того как двое неуместно жизнерадостных охранников обыскали и просканировали меня, очень общительный санитар с кожей такой же землисто-серой, как и его седые волосы, проводил меня в уродливую пристройку. Воображение рисовало мне, что я встречусь с Полом в пустой камере с решеткой на дверях, где за каждым его движением будут следить несколько мрачных надзирателей и парочка психиатров. Но вместо этого меня через стеклянные двери ввели в большую просторную комнату, обставленную стульями с такой яркой обивкой, что она казалась просто безумной. Санитар сказал мне, что других посетителей больше не будет, — похоже, автобус в это заведение во второй половине дня отменили. Ничего необычного в этом не было. Великобританию тоже не обошла стороной рецессия, вызванная вмешательством Рейнарда на Ближнем Востоке. Но, должна сказать, здесь не было каких-то ворчаний и недовольств — что в принципе уже вызывает восхищение, — когда было предложено ввести нормирование на электроэнергию и топливо. Возможно, для британцев конец света — это своего рода прозак.
(Сэм, я не могла записать наш разговор, поскольку вынуждена была оставить свой iPhone у секьюрити, и все эти записи сделаны по памяти. Я знаю, что ты не обращаешь особого внимания на такие мелочи, но зато я обращаю.)
Щелкнула дверь в противоположном конце комнаты, и через нее вразвалочку вошел болезненно тучный мужчина, одетый в футболку размером с хорошую палатку и с пластиковым пакетом из универсама «Теско» в руках. Санитар окликнул его:
— Все в порядке, Пол? Твоя посетительница здесь.
Я сразу подумала, что тут, должно быть, какая-то ошибка.
— Это и есть Пол? Пол Крэддок?
— Здравствуйте, мисс Мартинс, — сказал мужчина голосом, который я тут же узнала по диктофонным записям. — Рад познакомиться с вами.
Перед самым отъездом я просмотрела на YouTube ролики с фрагментами ролей Пола в кино и сейчас тщетно пыталась рассмотреть под заплывшими скулами и пухлыми обвисшими щеками следы его довольно красивых черт лица. Но только глаза были прежними.
— Прошу вас, называйте меня Элспет.
— Что ж, тогда Элспет.
Мы пожали друг другу руки. Ладонь у него оказалась липкая, и я с трудом удержалась от искушения вытереть руку о брюки.
Читать бесплатно другие книги:
