Антираспад Орлов Антон
— Мой корабль еще не прибыл, — произнес он слабым голосом. — Не знаю, в чем дело…
Улучив момент, Аманда схватила помятый бланк и спрятала под стопку рекламных каталогов на соседнем столе. Она не выносила, когда кто-нибудь портил чистые бланки.
— …Мне нужна очень хорошая охрана, — беспомощно оглядев всех троих, продолжил Гестен. — Коробка принадлежит мне, а коллекционеры охотятся за ней, не имея на то никаких оснований. Они даже перед убийством не остановятся! Перед тем как покинуть Валену, я вам очень хорошо заплачу. Если на меня нападут, вы должны повести себя… Вы должны поступить… — Он вдруг начал мямлить и запинаться. — …Ради спасения коробки вы должны действовать, как агрессивные… Извините за это слово, я понимаю, что оно нехорошо звучит. Вы должны сделать то, что всегда делают в таких случаях профессионалы. Как на вашей рекламе — чтоб от моих врагов одни рыбьи хвосты остались!
— Замочить их, что ли? — Норберт вовремя вспомнил, что ему полагается играть роль крутого.
— Если вы считаете, что обливание водой эффективно… — Клиент непонимающе заморгал.
— В смысле — перестрелять! — уточнил Норберт.
На лице у Гестена появилась гримаса отвращения, тем не менее он подтвердил:
— Вот именно, я имею в виду крайние меры. Моя коробка не должна попасть в нехорошие руки. Только не надо произносить вслух такие слова, мы же не дикари.
— Господин Гестен, вам абсолютно ничего не угрожает! — заверила Аманда (теперь, когда клиент мусолил не канцелярский инвентарь «Антираспада», а бумажку со списком гиперкораблей, к ней вернулось приподнятое расположение духа). — Все будет хорошо, сейчас я заварю для вас чай. Мы никому не позволим добраться до вашей коробки!
— Выйдем на минутку? — отодвинув стул, шепнул Норберту Олег.
Они вышли в пустой белый коридорчик.
— Вот, передай Илси. — Олег вытащил из кармана плоскую кожаную папку размером с небольшую книгу. — Здесь портрет.
— Хорошо, передам.
— Поздравь ее от меня, — буркнул Олег, глядя в сторону. — Со всеми пожеланиями, чтобы школу без проблем закончила…
Всякий раз, когда заходила речь об Илси, его одолевала скованность.
— Хорошо, — повторил Норберт.
Оба некоторое время молчали. В углу тихо гудел пропахший рыбой холодильник, из-за приоткрытой двери доносился воодушевленный голос Аманды:
— …Господин Гестен, у нашей фирмы не случайно такое название! Мы — «Антираспад», потому что мы созидательная сила! Мы за добро против зла. Это я придумала символическое название…
— Я вижу, что вам можно доверять, — грустно отозвался Гестен. — Нельзя, чтобы моя коробка попала в руки агрессивных людей, это чревато ужасными последствиями!..
— …Скажи еще, что, если ее интересуют компьютеры, я могу все объяснить и показать, — совсем уж нерешительно добавил Олег.
— Скажу… Странный тип — наш клиент, — шепнул Норберт, чтобы сменить тему.
— Я заметил.
То, что раглоссианский корабль до сих пор не прибыл на Валену, расстроило Зеруата, но не удивило. Его соотечественники осторожны. Если есть опасность, они будут сидеть тихо и выжидать — столько, сколько понадобится, а на рожон не полезут. Это единственно возможная тактика для тех, кто живет в окружении грубых агрессивных существ и не хочет стать их добычей…
Скоро Галактика изменится, и это будет заслуга Зеруата, Ответственного по Безопасности Теневого Сената Раглоссы… Он отыскал футляр с зондом, в футляре также лежал листок с некой схемой — шифровка, но, похоже, она содержит информацию о том, где находится пульт Нуль-Излучателя. Не пройдет и года, как несовершенные миры исчезнут. О, это нельзя назвать агрессивным действием, вовсе нет! В истории бывали прецеденты: Империя эпохи становления уничтожала колонии, не желавшие покориться. Не говоря уж о богах древних религий — случалось, те устраивали геноцид, одним махом истребляя все человечество, за исключением горстки праведников. Раглосса всего лишь идет по их стопам. Истинно мудрые не могут спокойно жить бок о бок с порочными и неразумными…
Мимо проносились машины, на тротуарах царило обычное для Венеды вечернее столпотворение, вспыхивали и гасли причудливые вывески… Зеруат знал, что дни этого мира сочтены. Равно как и дни множества других агрессивных миров. Наглый желтоглазый кот с порванным ухом, который ему досаждает, тоже исчезнет… Зеруат испытывал умеренную жалость к сотрудникам «Антираспада», но в то же время сознавал, что спасти их нельзя: они плоть от плоти этого обреченного мира, они слишком опасны, чтобы пустить их на Раглоссу. Они уйдут в небытие вместе с остальными, такова их судьба… Покосившись с невольной грустью на своего телохранителя, сидевшего за рулем, Зеруат попросил:
— Домой пока не надо, я хочу посмотреть ваш город. Только выбирайте, пожалуйста, улицы с тихим движением.
…Теперь, когда участь Валены и всех ей подобных миров была предрешена, ему стало легче выносить здешнюю сутолоку. Возник даже некоторый интерес: ведь он — последний очевидец. После того как Раглосса останется одна в обновленной Галактике, лишь в его памяти сохранятся уникальные фрагменты прежней жизни, многоликой и дисгармоничной…
Норберт свернул на проспект, надвое рассеченный вдоль аллеей с изящными арками, скамьями, абстрактными скульптурами — все из мрамора, смутно белеющего в сумерках; голые деревья вырисовывались на фоне приглушенной белизны с графической четкостью. По обе стороны проспекта стояли древние высотные здания, покрытые потеками, обшарпанные, не оживленные даже рекламными щитами (закон возбранял вешать последние на государственные учреждения).
— Памятник Империи? — спросил Гестен.
— Да. Этой аллее больше тысячи лет.
Клиент смотрел в окно с непонятной грустью. Потом еле слышно пробормотал:
— Совершенная работа. Жалко все это утратить…
— За Белой аллеей следят реставраторы, — успокоил его Норберт. — Достопримечательность все-таки. Вот дома — другое дело. У нас так: пока что-то не развалилось, его чинить не станут.
— Вы проверяли, нет ли «хвоста»? — отвернувшись от окна, спросил Гестен уже другим тоном — строгим и деловитым.
— Ага. Нет. А почему должен быть «хвост»?
— Потому что все они хотят присвоить мою коробку, — прошептал клиент.
— Кто — они?
— Коллекционеры, я же вам объяснял… — По его лицу прошла не то судорога, не то гримаса. — После распада Империи образовалось много агрессивных сообществ. Вы слыхали, например, про Слак?
— Рабовладельцы? — Это было все, что Норберт знал о Слаке.
— Чудовищный, негуманный мир, — кивнул Гестен. — Во многих регионах Слака природные условия исключительно тяжелые, в то время как технологию производства роботов слакиане утратили. Но, к сожалению, у них сохранились древние боевые звездолеты, что позволяет им заниматься пиратством. Им нужны рабы — для сельскохозяйственных работ, для добычи полезных ископаемых и так далее. Рабы на Слаке быстро умирают, и все равно похищать людей дешевле, чем импортировать роботов. О, я даже во сне вижу, как они тянут руки к моей коробке!.. Но слакианский коллекционер до Валены не долетел… Впрочем, всякое возможно… — добавил он после недолгой тревожной паузы. — Космические путешествия в обычном пространстве занимают гораздо больше времени, чем броски по гиперканалам, но почему бы и нет… Норберт, слакиане — исключительно жестокие существа, вы должны об этом помнить. Хотя я не могу сказать, кто хуже — слакиане или тигонцы.
— А что тигонцы? — Норберт свернул на соседнюю улицу, с блекло-желтыми ступенчатыми пирамидами (судя по белью на обнесенных перилами террасах, это были жилые дома) и стеклянными торговыми павильончиками у их подножия.
— Самые настоящие примитивные варвары! — Гестен не сдержал гримасы отвращения. — Патриархальные феодалы. Человеческая жизнь для них — ничто. На беду своим соседям, они тоже сохранили боевые звездолеты. Вы понимаете, что это значит? Тигонские коллекционеры хладнокровно прирежут нас, чтобы забрать мою коробку. Правда, по моим данным, пассажир с Тигоны на Янде отстал от корабля. Но есть еще денорский коллекционер, и я не знаю, кто это… — Он подавленно вздохнул.
— С Денора? — переспросил Норберт.
Несмотря на нервную манеру повествования, клиент рассказывал много любопытного, и он жадно ловил каждое слово.
— В отличие от Слака или Тигоны, Денор сберег многое. Он входит в первую десятку планет с наиболее высоким жизненным уровнем. Там до сих пор производят многофункциональных роботов и синтезируют ценные материалы. Ужасный мир…
— Почему?
— Денорская олигархия не похожа ни на традиционную аристократию, где социальный статус передается по наследству, ни на вашу бюрократию. Чтобы стать олигархом, надо подвергнуться особым испытаниям, пройти тестирование, проявив высокий уровень интеллекта, а также засвидетельствовать свою агрессивность. Их олигархи — это люди-хищники. Они создают специальных боевых роботов, чтобы драться с ними, и терроризируют инопланетян — преимущественно слакиан и тигонцев. Больше всего их интересуют противники, равные им по агрессивности. Хорошо, что они относительно немногочисленны.
— А что мешает им размножаться? — удивился Норберт.
— Олигархи немногочисленны, — уточнил клиент. — Простые граждане Денора не более агрессивны, чем среднестатистический житель Алзоны или вашей Валены. Благодаря высокому уровню благосостояния социальной напряженности на Деноре нет. У олигархов хватает ума не притеснять население своей планеты. Кроме того, они умело воздействуют на общественное мнение и обладают огромным престижем. Возможно, многие рядовые денорцы даже не догадываются, под властью каких монстров живут. Агрессивность — это очень большое зло!
Гестен ссутулился, застегнул верхнюю пуговицу теплого плаща и с подозрением поглядел в зеркальце заднего обзора — в десяти метрах за автомобилем ехал двухэтажный автобус, только что вывернувший из-за угла. Потом продолжил рассказ:
— Около сотни лет назад Коралион, один из ближайших к Денору миров, предложил опасному соседу договор о дружбе и сотрудничестве. Видимо, у коралионского правительства сдали нервы. Потом то же самое сделали Шелкона и Гайан. Не берусь судить, мудрый это был шаг или опрометчивый. Сейчас под протекторатом Денора находятся три мира из числа среднеразвитых. В экономическом плане Денору ничего от них не надо, несколько раз он даже предоставлял им гуманитарную помощь. Кстати, заметьте, Норберт: Денор экспортирует готовую продукцию, но ревностно оберегает свою монополию на древние технологии… — Автобус свернул, и Гестен испустил вздох облегчения. — …И все-таки денорские олигархи от этого союза выиграли. Они получили то, что ценят превыше всего: новый повод для агрессии, — и теперь нападают на всех, кто якобы угрожает их сателлитам. Но если бы они вдруг завладели оружием, которое способно уничтожать целые планеты, они вряд ли пустили бы его в ход — потому что им нужны живые противники… — Последнюю фразу Гестен произнес шепотом. — …Извращенная психология агрессивных существ…
— Я думаю, такого оружия нет, — глубокомысленно заметил Норберт. — И хорошо, что нет. А то дорвался бы кто-нибудь…
Клиент промолчал. Потом убежденно сказал:
— Денорский олигарх прилетел на «Таране», я это чувствую. Интуиция, понимаете… Ради моей коробки он нас голыми руками убьет!
— Гм… — Норберт счел, что ему как профессионалу полагается проявить заинтересованность. — Как он выглядит?
— Если б я знал… Представителей некоторых рас угадать нетрудно, их выдают характерные моменты поведения. Слакиане, например, ко всем инопланетянам питают глубокое отвращение, и оно так или иначе когда-нибудь да проявится. Тигонцы всех нетигонцев презирают, причем демонстрируют свое презрение даже тогда, когда выгодней его скрыть. Но денорский олигарх… — Гестен призадумался. — Трудный случай! Он незыблемо убежден в своем превосходстве над вами, а потому даже высокомерия проявлять не станет. Если вы не враждуете с ним и безусловно признаете его лидерство, он вполне способен отнестись к вам по-дружески… Пожалуй, он должен выглядеть, как человек из развитого мира — современный, образованный, раскованный в поведении… Норберт, я так много говорю о денорцах, потому что их коллекционеры — самый безжалостный народ. Вы не должны терять бдительности!
— У меня есть одно предположение… — Не то чтобы Норберт всерьез верил в свое предположение, но ему захотелось блеснуть проницательностью перед перетрусившим клиентом. — Некий Мартин Паад, я видел его в «Бескане». Он вполне отвечает вашему описанию.
— Нет, вы заблуждаетесь. Мартин Паад — это Мартин Паад с Лидоны. Слишком известное лицо, чтобы выдавать себя за кого-то другого. Разумеется, мы должны держаться от него подальше: он тоже интересуется старинными вещами и хочет присвоить мою коробку.
— Ясно… — сквозь зубы пробормотал Норберт. Наконец-то он понял, с кем столкнула его судьба: с параноиком, непоколебимо уверенным в том, что вся Вселенная охотится за дорогой для него коробкой! Расслабившись и повеселев, откинулся на спинку сиденья. Он должен изображать крутого, которому море по колено, — тогда клиент перестанет волноваться и будет доволен.
— Все в порядке, — бросил он небрежно. — Вы заплатили за охрану, я вас охраняю. Мне плевать, кто там тигонец, кто слакианин, а кто денорский олигарх, — я прихлопну любого, кто протянет лапу к вашей драгоценной коробке.
— Она не драгоценная, она просто моя, — слабым голосом возразил клиент.
— Вашей и останется, — заверил Норберт.
— Мартин Паад, которого вы упомянули, исключительно агрессивная личность! — вернулся к прежней теме клиент. — На Лидоне, как и на Земле, республика. А на Алзоне и Белте — конституционные монархии, знаете, да? Это все — миры из первой десятки высокоразвитых. Но Мартин Паад много путешествует по другим планетам — жестоким, неблагоустроенным. Якобы собирает материал для своих книг, однако это всего лишь предлог. На самом деле ему нравится проявлять агрессивность. Люди не хотят сознаваться в том, что они похожи на диких зверей, и это вынуждает их придумывать оправдания. Слакианские работорговцы нападают на инопланетян для того, чтобы выжили их собственные женщины и дети. Денорские олигархи защищают от врагов свой народ и население планет-сателлитов. Мартин Паад лезет во все дыры, чтобы их исследовать. На словах все красиво, убедительно. А на деле — жестокость, кровь… Почти во всех мирах жизнь развивается неправильно.
— Вы сказали — почти? — Норберт свернул во двор своего дома.
— Я считаю, что возможна цивилизация мудрая и гармоничная… Но в агрессивном окружении она будет постоянно находиться под угрозой.
Они выбрались из машины, и тут тишину прорезало протяжное завывание. Под стеной дома стояли друг против друга два кота — рыжий с порванным ухом и черно-белый из соседнего двора, оба застыли неподвижно, только хвосты раздраженно шевелились.
— Эти животные ведут себя отвратительно! — пробормотал Гестен.
— Кошаки! — пожал плечами Норберт.
— Достаньте пистолет! И прикройте меня, они могут напасть…
Вспомнив, какую сумму клиент выложил за охрану, Норберт покорно выполнил требование несчастного психа. Гестен шмыгнул в подъезд — только тогда он сунул оружие в кобуру, оглянулся на конфликтующих котов и последовал за своим нанимателем.
— Печально то, что разумное человечество им уподобляется, — сокрушенно вздохнул Гестен. — Этому должен наступить конец!
— А что, на вашей планете разве нет кошек? — Норберт вставил ключ в замочную скважину.
— Нет.
Вечерний город был полон ловушек и соблазнов. На каждой улице что-нибудь продавалось — от булочек с повидлом до электромобилей. Карманы Ксакан оттопыривались: не удержавшись, она опять приобрела целую кучу ненужных, но привлекательных вещей. Таких, как подарочный набор массажных щеток, украшенный поддельными драгоценностями дешевый хронометр, игрушечный магнитоплан, ярко-розовые таблетки для желудка в очень красивой упаковке. И все это теперь — ее собственность! Ксакан знала, что не сможет забрать эти вещи с собой на Ючан, однако мысль о том, что она, пускай даже временно, обладает собственностью, наполняла ее томительным волнением. Она сделала страшный шаг — завладела вещами… Нельзя иметь ничего своего, все принадлежит Общине. На Ючане это правило знает каждый ребенок. «Да, я преступница, — виновато подумала Ксакан, — но я постараюсь исправиться. Только не сейчас, а завтра».
Ее алчный взгляд подолгу задерживался на роскошно убранных витринах, на лотках с мороженым, на запаркованных у края тротуара чужих машинах. Потом сиреневое небо потемнело, воздух стал студеным, и Ксакан повернула обратно: наступает ночь, надо возвращаться в отель. В этом огромном городе даже днем недолго заблудиться. И все здесь не общее, а чье-то собственное… Вначале Ксакан не могла с этим смириться, потом привыкла. Кто ее удивлял, так это остальные обитатели «Бескана»: они ведут себя так, словно весь мир принадлежит им, хотя на самом деле вокруг полно чужого… Ксакан уже поняла, что среди них есть ее конкуренты, которые тоже прилетели на Валену за зондом. Оказавшись вдали от Общины, она нередко чувствовала себя заброшенной, испытывала мучительную неуверенность, но эти агенты-одиночки из разных миров, казалось, не знали подобных состояний. Ее пугала их независимость. Типичные индивидуалисты! Ну конечно, они отнимут у нее зонд, она проиграет… Заранее настроившись на поражение, Ксакан шмыгнула носом и свернула на улицу, которая вела к туманно-белой громаде «Бескана». Издали доносилась музыка, на стенах домов то вспыхивали, то гасли абстрактные узоры, отбрасывая цветные блики на мокрый тротуар, — Венеда готовилась к карнавалу, о котором столько говорил здешний губернатор. Если Валена — среднеразвитый мир, то как же выглядят города на планетах золотого меньшинства?.. Сколько Ксакан ни напрягала воображение, она не могла себе это представить.
Уже приближаясь к отелю, она твердо решила, что упаковку от розовых таблеток обязательно сохранит и возьмет с собой на Ючан, какую бы цену ни пришлось заплатить… Это будет ее преступление, ее тайна, однако она все равно это сделает. Ей давно уже хотелось иметь что-нибудь красивое.
— Восемьдесят два туриста приобрели входные жетоны Тренажера, господин Костангериос, — доложил секретарь. — Итого сто двадцать три миллиона империалов.
— Недурно.
— Двадцать девять человек уже вошли в Тренажер, остальные пятьдесят три по-прежнему живут в «Бескане». Видимо, хотят дождаться карнавала.
— Мы позаботимся о том, чтоб они с пользой для нас потратили оставшиеся денежки! — Губернатор удовлетворенно хохотнул.
Секретарь понимающе улыбнулся. (Толковый парень — знает, когда надо смеяться!) Потом, посерьезнев, добавил:
— Возможно, одно имя из этого списка вас заинтересует, господин Костангериос. Вот, посмотрите, в числе прочих жетон купила Карен Мьян с Шелконы.
— Безмозглая потаскушка, — проворчал губернатор.
Он был зол на Карен: та до сих пор не согласилась переспать с ним. Зато вчера ему все-таки удалось ее припугнуть, и ночь она провела в отеле, хоть это хорошо. Секретарь деликатно перебирал свои бумаги, ожидая приказаний.
— Свяжись с комиссаром полиции. — Губернатор устало потер колено, ушибленное при падении, когда он поскользнулся на лесенке магнитоплана. — Пусть проверит досье всех, кто участвовал во вчерашней операции или просто знал о ней. И доложит о результатах.
…Ночная операция провалилась. Переодетые полицейские орали в подворотнях, цеплялись к прохожим, опрокидывали урны, били витрины частных магазинов (список был согласован с губернатором), подожгли электромобиль директора коммерческого предприятия «Интелтрон», которого Харо Костангериос не любил за изворотливость и прижимистость, но серийного убийцу так и не взяли. Последний в эту ночь не выходил на охоту — как будто знал, что ему самому суждено стать дичью… Предательство, подумал губернатор, в сердцах переломив надвое дорогой коллекционный карандаш из натурального дерева. Либо чья-то глупость… Вечером, когда Карен привезла с прогулки Илси, он излил перед ней душу:
— Усилия затрачены зря, время пропало — и все потому, что какой-то дурак распустил свой длинный язык, а убийца услыхал и учел! Чертовы болтуны…
— Интересно, кто же этот болтун? — задумчиво улыбнулась Карен.
Она не проявила даже показного сочувствия к его проблемам, и губернатора это больно задело: Петра была не такая…
— Это я выясню! Он пойдет под суд за разглашение служебной тайны, мы устроим показательный процесс! Сегодня ночью облавы не будет, и завтра, пожалуй, тоже… А потом я дам команду — и накроем подонка. Понимаешь, нужна гарантия, что никто не успеет проболтаться. Или не понимаешь — эти дела не для твоей легкомысленной головки? Управлять людьми — это, моя милая, занятие серьезное, не то что играть в археологические игрушки. Ну, иди сюда!
— Мне пора. — Карен встала.
— Можно подумать, что ты нанялась в няньки! — Он смерил ее насмешливым взглядом. — Возишься с моей соплячкой, а для меня у тебя времени не остается! И за каким чертом ты купила жетон Тренажера? Наверное, хочешь доказать, что ты самостоятельная, знаю я вас!
— Валена — поразительный мир! — Карен полуобернулась, распахнув дверь в коридор. — Здесь можно быть никудышным, бездарным руководителем, и все равно тебя не скинут с должности. Пока, Харо!
Дверь за ней закрылась, а губернатор нахмурился: что она хотела этим сказать?.. Сломав еще один карандаш, подошел к окну, проводил взглядом синий автомобиль, скрывшийся за углом. Прямо к золотисто-желтому закату двумя рядами уходили нарядные белые дворцы в стиле поздней Империи, старинные, но тщательно отреставрированные, — резиденции членов правительства Чантеомы… Вдруг он понял, что Карен имела в виду, и усмехнулся: она неловко намекнула на то, что, по ее мнению, проинформировавший убийцу болтун — один из членов правительства. Вообще-то, не исключено…
— Ты недальновидна, моя милая, — прошептал губернатор… С бездарными руководителями меньше хлопот: невелика вероятность, что кто-нибудь из них попытается занять твое место… а если даже и попытается — ума не хватит. Вот уже без малого десять лет, как Харо Костангериос был единственным умным человеком среди высших чиновников Чантеомы. От других умных он еще в начале своего правления избавился. Но это слишком мудрено, чтобы Карен сумела понять. Он резко рассмеялся, закрыл жалюзи и вернулся к столу. Кое-что его озадачивало… Входной жетон Тренажера стоит полтора миллиона алзонских империалов — откуда такие деньги у скромного археолога? Да еще с Шелконы? Шелкона, как и Валена, принадлежит к числу среднеразвитых миров, а по некоторым показателям даже уступает Валене. Значит, Карен Мьян — дочка богатых родителей. Или ее содержит кто-то очень богатый. Или ей повезло откопать некий ценный артефакт, который она толкнула за большие деньги на черном рынке. Он узнает, в чем дело, и припрет ее к стенке…
В вестибюле губернаторской резиденции аккуратной стопкой лежали снятые с петель двери. Четыре штуки.
— Ремонт? — поздоровавшись со знакомым охранником, спросил Норберт.
— Распоряжение госпожи Костангериос, — равнодушно ответил тот.
Норберт направился к лестнице… После того как он растолковал Аманде с Олегом, кто такой на самом деле Гестен, все трое самозабвенно изображали крутых, которые шутя заткнут за пояс хоть тигонцев, хоть денорских олигархов, хоть легендарных боевых роботов древней Империи. Удостоверившись в том, что его коробка под надежной охраной, умалишенный турист как будто успокоился, хотя персональный корабль за ним до сих пор не прибыл. Последнее обстоятельство сотрудников «Антираспада» не огорчало: чем дольше щедрый клиент просидит на Валене, тем выгодней для фирмы.
Обшитый панелями светлого дерева коридор привел Норберта к прямоугольному проему, за которым виднелась затопленная золотистым вечерним светом комната с голубым ковром на полу, мягкой серой мебелью и пламенеющим на восточной стене зеркалом. В недоумении он остановился: раньше здесь была дверь! Постучав по панели, крикнул:
— Илси, ты дома?
Сестра вышла из другого проема — из крохотного кабинета, где находились стеллажи с книгами и письменный стол. Третий проем вел в спальню, четвертый — в ванную. Без дверей жилище Илси походило на собранный из пластмассовых деталей игрушечный домик.
— Привет, Нор!
Ее треугольное лицо в первый момент показалось Норберту новым, почти незнакомым. Вначале он решил, что дело в освещении, в косых лучах солнца, падавших сбоку, однако потом понял, что солнце тут ни при чем. Странно, но факт: сейчас Илси не выглядела поникшей и подавленной, как обычно.
— Привет. Это твои двери лежат внизу?
— Мои. Тетя велела их снять. Я пришла из школы, а дверей нет. Теперь ванной невозможно пользоваться.
— Значит, тетка окончательно спятила, — подвел итог Норберт. — Сочувствую. Послушай, может, отец, раз такая ситуация, отпустит тебя жить ко мне? Я с ним поговорю.
— Он с ней заодно, — вздохнула Илси. — А у тебя дома такая киска хорошая!
— Это не мой кот. Он сам по себе, приходящий… Да! Я же тебе подарок принес! — Он вытащил из кармана папку с портретом.
— Это я? — удивилась Илси. — Как необычно…
— Это сделал мой друг, его зовут Олег. Мы вместе работаем в «Антираспаде».
— Передай ему, что мне очень понравилось. А ту картинку с кошками, на вашей рекламе, тоже он сделал?
— Ага.
— Не дашь мне одну такую?
Пошарив в карманах, Норберт достал помятый рекламный проспект.
— Вот, держи. С кем ты приезжала ко мне домой?
— С Карен. Ты с ней познакомишься, если придешь послезавтра ко мне на день рождения. Она такая добрая и замечательная! Ты придешь?
— Во сколько?
— В семь вечера. Только не здесь, а в Императорском Павильоне, в Сокьянском парке.
Норберт присвистнул:
— Там ведь музей!
— Мне тоже не нравится эта идея, но так решил папа. — На мгновение девочка прикусила губу. — Я бы лучше пригласила только тебя и Карен. Знаешь, она сказала, что если ты чего-то хочешь или, наоборот, не хочешь, никто не может тебя сломать, пока сам не сдашься. Я много думала об этом.
— Так я и знала, что она будет учить тебя всяким гадостям!
Патетическое восклицание тетки обоих заставило вздрогнуть. Та стояла в проеме, щурясь от солнца, ее губы выделялись пунцовой полоской на бледном, иссеченном мелкими морщинками лице, под глазами набрякли мешки.
— Тетя, мне нужны двери! — Илси подняла на Лионеллу сумрачный взгляд.
— Илси, ты у нас девочка слабенькая, часто болеешь, тебе не двери нужны, а свежий воздух. — Тетка говорила преувеличенно-ласковым голосом. — Надо, чтобы воздух в помещении свободно циркулировал, так врачи советуют. Без дверей твои комнатки лучше смотрятся!
— Если б тут был сортир, он бы тоже без дверей лучше смотрелся, — буркнул Норберт.
— А тебе лишь бы надерзить! — уже другим тоном прошипела Лионелла. — Когда тебе было тринадцать лет, ты поднял на меня руку. И до сих пор ума не набрался. Ну-ка, что это? — Она схватила лежавший на диване рекламный проспект «Антираспада», пробежала глазами по строчкам и скорчила многозначительно-ехидную гримасу. — Боже мой, Боже мой, какие планы! Значит, ты у нас будешь зарабатывать большие деньги?
— Я их уже зарабатываю, — поглядев на нее сверху вниз, небрежно бросил Норберт. Несколько дней спустя ему пришлось пожалеть об этой фразе, но сейчас он хотел только одного — достойно отшить тетку.
— У тебя в кармане деньги не задержатся, не судьба! — с деланным огорчением проворчала Лионелла.
Папку с портретом Илси успела спрятать. Она стояла посреди комнаты, скрестив на груди тонкие, не тронутые загаром руки, и Норберт опять подумал, что сестра изменилась. В ней определенно появилось что-то новое — и в жестах, и в звучании голоса, и во взгляде, но он не мог пока уловить, в чем дело.
В коридоре послышались шаги, потом в комнату заглянул отец. Норберт поздоровался. Не ответив на приветствие, губернатор утомленно поморщился:
— Лионелла, куда ты засунула коробку с моими коллекционными карандашами?
— Ты их ломаешь, когда психуешь! — сразу воспрянула духом тетка.
— Не смей больше прикасаться к моим вещам, тебе понятно?
Для Норберта лишенные приязни отношения между отцом и теткой были не в новинку. Удивляло его другое: почему они столько лет живут под одной крышей, в то время как у Лионеллы есть собственная вилла в пригороде Венеды и она вполне могла бы перебраться туда? Стоит ли жить вместе для того, чтобы мучить друг друга? Ему такое положение вещей представлялось более чем дурацким…
— Папа, я пригласила Нора на день рождения, — сообщила Илси.
— Ладно… — хмуро поглядев на сына, разрешил губернатор. — Только не позорь меня перед людьми, приходи без пистолета, понял, отпрыск?
— Понял, — угрюмо ответил Норберт… Пистолет в любом случае придется оставить Аманде, иначе сумасшедший клиент начнет упрекать «Антираспад» в невыполнении условий контракта.
— Лионелла, принесешь карандаши ко мне в кабинет! — властно распорядился губернатор и двинулся прочь, пока та не успела огрызнуться.
Вечернее солнце переместилось, в комнате стало темнее. Зеркало прохладно поблескивало на восточной стене.
— Нор, езжай домой, твоей сестренке надо делать уроки, — потребовала Лионелла. — Не забывай, что у Илси очень плохое здоровье, после разговоров с тобой она нехорошо себя чувствует и плачет. Иди, иди…
Сестра кивнула ему на прощание. Уже на улице Норберт понял, что изменилось в Илси: в ней появилась некоторая доля уверенности в себе… Хотя давно пора, ведь послезавтра ей исполнится пятнадцать. На банкете наверняка будет много вкусного… Норберт собирался на день рождения к Илси не ради еды, но не думать о еде не мог: вареные рыбьи хвосты ему осточертели, а на другие продукты не хватало денег. «Вы избрали очень рациональную диету! — похвалил его сегодня утром Гестен. — Рыба содержит фосфор, необходимый для мозга, и другие полезные вещества, а мой телохранитель должен быть одновременно и бойцом, и интеллектуалом. Да, я в вас не обманулся…» «Знал бы ты, почему я питаюсь рыбой!» — вздохнул про себя Норберт.
Работы по осушению затопленного котлована в Бесканских горах до сих пор не начались, и чантеомские власти эту тему не затрагивали. Было много разговоров о грядущем карнавале, а о Малой Императорской Резиденции — ни слова. Мартин Паад расплатился и вышел из кафе на проспект. Последние остатки снега растаяли, щедрое весеннее солнце быстро высушило Венеду, и пыльные улицы блаженно грелись в его лучах под ослепительно-голубым небом. Мартин расстегнул куртку. Впервые за сорок шесть лет своей бурной, полной рискованных приключений жизни он попал в столь дурацкую ситуацию: до объекта на доберешься из-за халатности местных чиновников, и теперь придется в течение неопределенного времени торчать на Валене, бездействуя… Нырять в котлован с металлоискателем нет смысла: там слишком много других металлических предметов, кроме зонда, не говоря уж о конструктивных элементах древних построек. Чтобы начать широкомасштабные поиски, необходимо специальное оборудование, водолазы либо роботы для подводных работ… плюс отсутствие конкурентов. Лидоне для этого пришлось бы организовать вооруженное вторжение на Валену, однако земляне не пропустят военный флот через гиперканалы, да еще и растрезвонят о таком предложении на всю бывшую Империю. Земляне были принципиальными противниками больших войн, поскольку те наносили удар по их бизнесу. А путешествие от Лидоны к Валене через обычное пространство займет около ста восьмидесяти эталонных земных суток. Остается одно — ждать… Мартин с чувством выругался себе под нос… И надо же так вляпаться из-за недалеких и безалаберных, но зато никому не подконтрольных валенийских бюрократов!
Глава 5
— …Негуманоидные расы для людей во многом остались загадкой. Мы истолковываем на свой лад их поступки и обычаи, но что в действительности за этим стоит — не понимаем. Они, со своей стороны, находятся по отношению к нам в аналогичном положении. Иные из них достигли высокого уровня развития — бекры, например, или лайколимы. Опасные существа…
— И они тоже интересуются вашей коробкой? — подсказал Норберт.
— Не исключено, — печально подтвердил Гестен.
Сделав героическое усилие, Норберт подавил ухмылку: он не хотел обижать бедного старика. До тех пор, пока речь не заходила о пресловутой коробке, Гестен оставался нормальным собеседником, неглупым и вдобавок хорошо осведомленным о том, как обстоят дела на многих планетах бывшей Империи. Его помешательство вылезало наружу, если ему начинало казаться, что коробке угрожает опасность, либо в присутствии собак и кошек.
— Давайте подъедем вон к той интересной постройке! — попросил Гестен. — Вон, видите?
Норберт свернул на набережную Чантского канала и затормозил у подножия Золотого конуса — памятника поздней Империи. Здание, облицованное плитами из тускло-золотистого металла, представляло собой правильной формы конус с заостренной верхушкой. Сейчас на верхушке возились рабочие — укрепляли надувной шар в виде размалеванной физиономии клоуна. Конус был не сплошной, его рассекали поперечные разрезы: каждый этаж — просторная открытая терраса, а в глубине — магазины, косметические салоны, ресторанчики, всевозможные ателье. Аманда давно мечтала арендовать здесь помещение под офис, но «Антираспаду» это было не по карману.
Норберт и Гестен поднялись на предпоследний этаж (последний был закрыт по случаю монтажных работ). Клиент смотрел на панораму города, задумчиво прищурившись; Норберт отметил, что его руки на перилах мелко дрожат.
— Вам нехорошо?
— Нет-нет, хорошо… — На лице Гестена появилась виноватая, ускользающая улыбка. — Столько живых существ внизу, и все поражены вирусом агрессивности, вот о чем я думал…
— Нор!
Не узнав в первый момент знакомый голос, Норберт оглянулся и увидел Илси. Девочка стояла в нескольких шагах от них, возле ограждения. Ветер растрепал и спутал ее светлые волосы, превратив их в пышно взбитое облако, темно-синие глаза смотрели с испуганным любопытством.
— Привет, что ты здесь делаешь?
Илси выходила из дома только в сопровождении старших, на этом категорически настаивала тетка. Норберт никак не рассчитывал встретить ее в городе одну: с куда большей вероятностью наткнешься на венедийской улице на бекра или лайколима.
— Жду Карен, она скоро придет. Здравствуйте, — вежливо добавила девочка, заметив, что Гестен — спутник Норберта.
— Кто такая Карен? — Он вспомнил, что так и не выяснил этого в прошлый раз.
— Она очень добрая… Папа хочет на ней жениться.
— Сочувствую. Тетка ее с потрохами заглотает.
— Тетя Лионелла ее боится, — возразила Илси. — Она скоро придет, и ты с ней познакомишься. Знаешь, так странно быть тут одной! Я вначале жутко трусила, а теперь уже ничего…
— Могу составить тебе компанию… — Норберт вопросительно взглянул на своего нанимателя, но тот запротестовал:
— Я замерз, идемте отсюда! Согреемся в каком-нибудь ресторане, заодно пообедаем.
Норберт растерянно повернулся к сестре. Та храбро улыбнулась:
— Ничего, мне уже почти не страшно, а Карен скоро вернется. Главное, приезжай сегодня вечером ко мне на день рождения!
— Ну, пока!
На лестнице Гестен спросил:
— Кто это?
— Илси, моя сестра.
— Хорошая девочка, неагрессивная… — Вдруг он вздохнул и расстроенно прошептал: — Знаете, Норберт, это ужасно, когда мирные, кроткие существа должны расплачиваться за вину жестоких и агрессивных… Но так устроена жизнь, никуда от этого не денешься. Принимать важные решения — великое бремя, поверьте.
— Ну, допустим… — пожал плечами Норберт. У него остался после этого разговора неприятный осадок, и он долго не мог сообразить, в чем дело, но потом решил: настроение испортилось оттого, что клиент не дал ему подольше поболтать с сестрой.
Пообедать в ресторанчике на третьем этаже им так и не довелось. Они остановились перед прозрачной дверью, и вдруг лицо Гестена залила смертельная бледность.
— Боже мой… — тихо произнес он. — Норберт, это они!
Дверь распахнулась, из ресторанчика высыпала компания: уже знакомый Норберту Мартин Паад и с ним еще четверо туристов из «Бескана». Уловив, что клиента надо побыстрей успокоить, Норберт хладнокровно прищурился, сунул руку за пазуху и взял Гестена за дрожащий локоть:
— Пошли!
— Это же коллекционеры… Если они поймут… Они захотят ее отнять…
— Вот и не дергайтесь, — небрежно процедил Норберт. И добавил, чтобы закрепить эффект: — Я держу вашу ситуацию под контролем. Включая коробку.
Он провел своего подопечного мимо туристов, не забыв дружески кивнуть Пааду… Приятно чувствовать себя крутым!.. Уже внизу, когда они подошли к автомобилю, Гестен робко заметил:
— Норберт, вы отчаянный человек! Ведь их было пятеро, и это очень опасные люди. Они перегрызут друг другу горло из-за моей коробки, но сейчас думают, что она под водой… — Тут он нервно хихикнул. — И вместе сидят в ресторане — у агрессивных существ загадочная психология!.. Наша жизнь, возможно, висела на волоске, а вы были так спокойны!
— Рутина, — скупо усмехнулся Норберт.
Перед тем как сесть в машину, он запрокинул голову: ага, на предпоследней террасе Золотого Конуса стояли, обнявшись, две девушки… Помахал им рукой. Илси помахала в ответ. Вторая тоже помахала, тогда Норберт послал воздушный поцелуй.
— Да поехали же! — теряя терпение, позвал из машины Гестен. — Пока нас не атаковали!
Лишь убедившись, что «хвоста» нет, клиент расслабился, его хриплое дыхание выровнялось.
— Сколько этажей было в этом позолоченном строении? Я так и не сосчитал…
— Семь, — отозвался Норберт. — А негуманоиды, о которых вы говорили, часто бывают в человеческих мирах?
— Редко. Для этого им нужны дыхательные маски. Так же, как и нам, если мы захотим посетить их планеты. У них другой метаболизм… Вот что, едем домой. Рестораны — это зона риска, лучше покушаем ваш фирменный суп из рыбы.
Норберт скис, но потом вспомнил про день рождения и снова повеселел. Сегодня вечером он хорошо поест, лишь бы Аманда вовремя его сменила…
На площадке перед подъездом расположилась группка пьяных парней лет восемнадцати — двадцати. Увидев Норберта с Гестеном, они зашевелились, кто-то крикнул:
— Эй, господа богатые, денег дадите?
— Дадим! — Недолго думая, Норберт вытащил из-за пазухи пистолет. — Кому первому?
Через минуту площадка опустела.
— Спасли коробку, — подмигнул Норберт старику.
— Да нет, этих моя коробка не интересовала… — Клиент проявил неожиданное самообладание. — Хорошо, что вы их прогнали, но это были обыкновенные хулиганы. Я бы с ними справился. Видите ли, у меня тоже есть оружие, хоть и неприятно постоянно носить с собой предмет для убийства.
Норберт с удивлением отметил, что Гестен, выходит, не всегда сумасшедший, бывают у него изредка проблески здравомыслия…
— Другое дело — коллекционеры! — добавил клиент уже на лестнице. — Тут я целиком полагаюсь на вас: настоящий профессионал по зубам только другому профессионалу. Слишком много цепких рук тянется к моей коробке… Смотрите внимательно, нет ли где-нибудь кота!
«Ну вот, опять принялся за свое», — усмехнулся про себя Норберт.
Хоть он и беспокоился, Аманда не подвела — примчалась в половине седьмого, запыхавшаяся и злая.
— Черт знает что, Нор! Во-первых, отменили льготы по налогообложению для целой кучи предприятий, в том числе для охранно-сыскных, во-вторых, налог с оборота повысили с семидесяти процентов до восьмидесяти пяти! Я-то думала, что мы выкрутились, а теперь еще доплачивать придется… Это сделал твой папа, сегодня, особым указом. А людям, которые пострадали от наводнения, до сих пор не выдали компенсацию, только все обещают и обещают… Ох, что творится… — Нахмурившись, она надела кобуру и добавила, почти со слезами в голосе: — Мы хотим заниматься честным бизнесом, а нам не дают! Ладно, Нор, езжай. Ты купил ей подарок?
Читать бесплатно другие книги:
