Предмет вожделения № 1 Литвиновы Анна и Сергей

Эпилог

Двенадцатое июля, суббота

Павел Синичкин позвонил своему осведомителю Котомскому с утра. Бодро сказал:

– У меня для тебя есть новости. Надо встретиться.

Котомский был явно не в духе. Проскрипел:

– Новости твои я уже знаю.

– Значит, тем более надо встретиться, – холодно сказал Павел. – В «Пирогах»?

– Нет, Синичкин. Опять в этот лягушатник?! Не пойду, – пробурчал Котомский.

– Выбирай сам, – милостиво согласился Паша.

Он прекрасно знал, что для Котомского нет времени гаже, чем утро. С каждым годом тот переносил похмелье все тяжелее…

– Можешь в «Византию» зарулить? Только прям сейчас, а то я уже снимаюсь.

– В казино?! – Синичкин взглянул на часы. – И давно ты в нем завис?

– Со вчера.

– Ну и как карта? – с иронией спросил Павел.

– Карта не лошадь, к утру повезла. Ну, будешь, что ли? Рожай быстрей. А то мне тут каре тузов сдали.

– Подъеду, – согласился Синичкин.

– А, за должок боишься?! – заржал бывший осведомитель. – Давай быстрей, а то я могу и просадить!

Спешить к Котомскому Павел не стал. Не торопясь, рулил по утренним проспектам, успевал поглядывать на красивых девушек – хоть и рано, но кто с собачкой гуляет, кто с пляжной сумочкой рассекает – денек чудесный, самое время на водохранилище съездить, позагорать. На душе у Паши было спокойно и легко. Только, надо признать, по непутевой Таньке Садовниковой он уже успел заскучать – хотя и расстались они всего-то вчера.

Котомский ждал его в холле казино. Увидел, бросился к нему, заворчал:

– Че так долго?!

– Чего психуешь?

– Думаешь, легко в казино с чужими бабками? На вот, держи.

Котомский протянул ему пачечку стодолларовых купюр. Синичкин деньги принял, взвесил в руке, протянул:

– Тонковато для десяти штук.

– А кто тебе говорил, что будет десять? – хмыкнул Котомский.

– Ты и говорил.

Тот назидательно поднял указательный палец.

– Говорил. А про кого говорил?

– Как про кого? Про маньяка, который ваших девчонок убивает. Маньяка я нашел. Менты его повязали. Так что еще пять косых с тебя.

– Ты кого нашел? Не маньяка – а маньячку! Бабу! 1 – Какая разница!

– Когда это баба столько стоила, сколько мужик?!

– Жулик ты, Котомский, – усмехнулся Павел.

– Не придирайся, Синичкин. Не хочешь пять штук брать – давай взад. Или вместе пойдем. Там одна стерва рулетку хорошо крутит…

– По утрам не играю. – Паша сунул пачку долларов в карман. – Ладно, бог с тобой.

– Радуйся, что пять штук тебе обломилось. Знаешь, почему? Пацаны за тебя просили. А лично я б за бабу и штуки не дал.

Тринадцатое июля, воскресенье

Валерий Петрович Ходасевич и Тамара Аркадьевна Гаранян медленно шли по Тверскому бульвару. Ночной дождь смыл надоедливую пыль, пахло свежестью и почему-то морем. Ходасевич бережно поддерживал вдову друга под руку. Оба молчали.

Тамара Аркадьевна, в черном платке поверх быстро поседевших волос, слегка сжала его ладонь. Тихо сказала:

– Не кори себя, Валера, что не попал на похороны… Я понимаю: служба. По Армену знаю: раз не пришел, значит, действительно не мог… Съездишь потом на могилку. Я знаю: Армен тебя простит.

– Тамарочка, может, тебе что-то нужно? – невпопад спросил Ходасевич.

– Нет. – Она смотрела ему в глаза – и словно сквозь них. – Теперь мне не нужно ничего… Только хотела спросить… Ты ведь, кажется, материалист… Но все-таки как ты думаешь, его душа еще с нами, на. земле?

Ходасевич мягко ответил:

– Мне кажется, что да, Тамара…

– Да-да, – перебила его вдова. – Я вчера Ложилась спать и вдруг ясно услышала голос Армена… Так ясно, будто он совсем рядом!

– И что он говорил?

– Просил, чтобы я приготовила хачапури. Его любимые, – печально улыбнулась она.

– И правда! – откликнулся Ходасевич. – Твои хачапури – это нечто совершенно исключительное!

Но вдова его комплимент, кажется, даже не расслышала. Вздохнула и призналась:

– Я сегодня с утра напекла ему хачапури. И поставила тарелку перед его портретом… – Она взглянула на полковника и спросила:

– Ты, наверно, считаешь меня сумасшедшей?

Валерий Петрович вздохнул:

– Нет. Я просто прошу тебя, Тамарочка" держись.

«Пусть. Ей нужна эта иллюзия. Жестоко разрушать ее».

– И еще я хотел тебе сказать… Ты, конечно, понимаешь, что о деталях я распространяться не могу… – Отчим замялся, но Тамара поняла.

Она впилась в него взглядом:

– Ты узнал, за что его убили?

– Да. Узнал.

– И ты найдешь того, кто это сделал? – требовательно спросила она.

– Да.

– Скоро?

Валерий Петрович вздохнул:

– Мы его уже нашли.

– Его посадят? – Лицо Тамары просветлело.

– Его уже нет на земле. Только, в отличие от твоего мужа, он горит в аду.

Четырнадцатое июля, понедельник

«Я, наверно, сошла с ума, – констатировала Таня. – Чему радуюсь, ненормальная?»

А радовалась она обычному понедельнику.

Будильник поднял ее в семь утра. Горячая вода, как и полагается летом, отсутствовала За стеной привычно перебранивались соседи: они всегда выясняли отношения на свежую голову. Ди-джей по радио кисло желал слушателям «удачной рабочей недели». В общем, хмурое утро. Никто и не замечает, что за окном разгорается шикарный летний денек. Никто не ценит, что после ночного дождичка город вкусно пахнет арбузами…

Таня устроилась с чашкой кофе на широком подоконнике, выглянула во двор. Недоспавшие граждане печально брели к метро. Автомобилисты протирали стекла от утренней росы. Хмурый дворник остервенело пылил огромной метлой.

«Нет, никому не нравятся понедельники. Только мне».

Таня одним глотком допила кофе и кинулась одеваться. Она просто не верила своему счастью: неужели сегодня ее ждет скучный деловой костюм? Неужели она проведет целый день в постылом офисе? И потратит еще кусочек молодой жизни на проклятую работу?

«Ох, как хорошо, что впереди обычный рабочий день!» – еще раз порадовалась Таня. Улыбаясь, она сбежала по лестнице. Подмигнула грустному, похмельному соседу и прыгнула в «Пежо».

Ее ждала «Пятая власть».

– Татьяна Валерьевна! – Секретарша Наталья от неожиданности чуть не свалилась с Таниного же кожаного кресла. Но тут же опомнилась, вскочила с начальственного трона, забормотала:

– Вы уже вернулись? А мы вас так рано не ждали…

– Опять в моем кресле сидишь, негодяйка… – беззлобно проворчала Татьяна.

Секретарша хмыкнула:

– Так я ж думала, вы на Сейшелах! Или в Австралии.

– Какие Сейшелы? Там сейчас зима, – пожала плечами Таня. – Я же говорила: у меня возникли непредвиденные семейные обстоятельства.

– Ой, а какие? Вы замуж выходите?

Видно было, что Наталья сгорает от любопытства, но разве ей (да и кому бы то ни было) расскажешь о событиях последних дней?

– Что я забыла замужем? – проворчала Таня. – Пирожки печь? Или рубашки гладить?.. Ладно, кыш из моего кабинета. Устрой кофейку и список звонков давай.

– Важных звонков – или всех? – уточнила Наталья.

– Важных – в первую очередь.

– Это я вам и без списка скажу, – с долей злорадства протянула Наташка. – Звонил пивной король.

Аристарх Романович.

– Что, ребята до сих пор не предоставили ему смету? – нахмурилась Таня.

– Смету предоставили. Да он сказал, что наша рекламная концепция его больше не устраивает. И потому он от нас уходит.

– Далеко? – подняла бровь Татьяна.

– Не уточнил. К конкурентам, наверно…

– Какая муха его укусила? – пожала плечами Садовникова. – Ну-ка набери мне его.

– Он, кстати, каждый день вам звонил, – доложила Наташка. И ехидно добавила:

– С тех пор, как вы в его «Мерседесе» уехали.

С Аристархом ее соединили мгновенно, «Хороший знак», – мимолетно подумала Таня.

– Вы наконец изволили вернуться, – констатировал пивной король. – Только, боюсь, вы опоздали…

Таня улыбнулась своему отражению в зеркале и выпалила:

– А я по вас, Аристарх Романович, очень скучала.

– Что-что? – Пивной босс слегка растерялся.

– А один раз вы мне даже приснились. – Таня, продолжая улыбаться, представила толстого коротышку Аристарха с венчиком редких волос на голове и едва удержалась, чтобы не фыркнуть. – Мне снилось, что мыс вами гуляем по бульвару, а на всех лавочках сидят подростки. И у каждого в руках – ваше пиво. Пиво «Глоток». И знаете, что я подумала?

Таня сделала паузу. Аристарх не перебивал, слушал.

– Я подумала, что наш слоган: «Один „Глоток“ – и все в порядке» – действительно слегка плосковат, Слишком прост, одномерен.

– Вот и я так решил, – важно провозгласил Аристарх. – И потому…

Но Таня его перебила:

– Я догадалась, что он вам не нравится. Сейчас объясню. «Все в порядке» – это прямая калька с американского «о'кей». Штамп. А штампы воздействуют на потребителя слабо. Но я придумала, как этот слоган трансформировать. Знаете, как?

– Ну?

– «Один „Глоток“ – и вот оно, счастье!»

– Как? – переспросил Аристарх.

Таня повторила:

– «Один „Глоток“ – и вот оно, счастье!» – Она опять улыбнулась и добавила:

– Мне эта идея пришла в голову, когда я была в отпуске. Я сидела на пляже и думала, как сделать, чтобы ваш «Глоток» стал пивным брендом номер один. И лично о вас – тоже думала.

Не только, кстати, как о заказчике… – Многозначительная пауза. – Но и как об очень умном и дальновидном человеке.

Аристарх затих. Неужели не клюнул?

– Аристарх Романович? – осторожно спросила Таня.

– Знаете, что я вам скажу, Татьяна Валерьевна? – проскрипел пивной король. – Я понял, почему ваша «Пятая власть» все еще на плаву.

– Потому что мы динамичное, ответственное, надежное агентство.

– Ничего подобного, – фыркнул Аристарх. – Эта ваша «Пятая власть» держится только на вашем уме и таланте. И если б не вы…

Таня перебила пивного короля.

– Значит, вы от нас не уходите? – Неподдельную радость в голосе даже не надо было изображать.

– Нет, Татьяна Валерьевна. Только прошу вас: больше никуда не уезжайте… И лично контролируйте нашу рекламную кампанию.

Таня вернула трубку на рычаг и совершила победную подпрыжку:

– Йес, йес!

На крик заглянула Наташка:

– Ну, что?

– Остается Аристарх. Никуда он от нас не денется, – победоносно заявила Таня. И напомнила:

– Не забудь ему еще раз смету послать…

– Будет сделано, – кивнула Наталья. Но из кабинета не ушла, промямлила:

– Знаете, Татьяна Валерьевна, я хотела вас попросить.., можно я сегодня с работы пораньше уйду?

– А что случилось?

Наташка слегка покраснела:

– Да я.., да мне тут к врачу надо…

– Что-то ты зачастила, – нахмурилась Таня. – На позапрошлой неделе тоже, помню, отпрашивалась.

Чем болеешь-то?

Наталья покраснела еще больше.

– Ну.., это.., в положении я.

– Бе-ре-менная? – в ужасе переспросила Таня.

Перед глазами тут же возникла злосчастная Вика – сначала жалкая, с тяжелым животом и потухшими глазами, а потом – стройная и безумная, в пеньюаре и с ножом в руке.

– Ну да, – растерянно подтвердила Наташа. – Мы с мужем давно планировали…

– Справку покажи, – сухо сказала Таня.

– Вы мне не верите? – Наташкины глаза округлились.

– Неси справку, – повторила Садовникова.

Удивленная Наташа метнулась в предбанник и тут же вернулась с бумажкой. Таня ее внимательно изучила: срок – двенадцать недель.., подписи, печати… Вроде все чисто.

– Ну, раз правда беременна – тогда, конечно, иди, – облегченно выдохнула Татьяна.

– А зачем же мне вас обманывать? – удивилась Наталья. И укоризненно добавила:

– Разве такими вещами шутят?

– Эх, Наташка, знала бы ты! – вздохнула Садовникова. – Шутят. Еще как шутят.