Посланник смерти Косарев Александр

– Э-гей! – закричал он, пытаясь как-то поднять себе настроение в тишине подземелья. – Как там у тебя? – Наверху коротко мигнул фонарь.

– Лась-ь-ь так-х-х, – донеслось до него.

«Да здесь точно такая же петрушка происходит, что и снаружи, – подумал Сергей, – значит, это не какой-то внешний эффект, внутри то же самое творится».

Тут он обратил внимание на совершенно нехарактерные для пещер вертикальные щели, более похожие на акульи жабры. По спирали они уходили куда-то вниз, туда, куда спускался и он. Когда моток веревки был почти размотан, его ноги наконец коснулись земли. Расцепив карабин, он сделал несколько шагов назад и, подняв голову, несколько раз включил и выключил свой прожектор. Конец каната исчез наверху, и Сергей огляделся. В свете подсевшего прожектора он увидел конусообразно выгнутые стены каменного колодца, в центре которого располагался поднятый примерно на два с половиной метра каменный прямоугольник. Несколько выше прямоугольника просматривалось как бы вдавленное в стену черное пятно.

– Жи– дер– пунт, – дошли до него дерганные, затухающие во тьме обрывки слов.

Сергей поднял голову. Прямо на него спускался рюкзак Виктора. Подставив руки, Светлов смягчил его падение и опустил на пол. Веревка вновь взмыла вверх. Подняв прожектор, Сергей следил, как ловко спускается его напарник.

– Ну что? Нашел здесь что-нибудь интересное? – спросил он, спрыгнув рядом с Сергеем.

– Вон с той стороны, – махнул рукой Сергей, – по-моему, просматривается ниша. Метрах в шести над полом. Видишь?

– Да, есть что-то такое. Ну что же, пойдем посмотрим.

Они подхватили укладку и двинулись к цели, обходя постамент по периметру.

– Стоп, – притормозил Сергей. – Давай заодно посмотрим, что же там валяется.

– Где? – не понял Виктор.

– Да здесь же, на кубе. Помнишь, сверху мы смотрели. Ну, полоски какие-то.

– Для чего они тебе нужны? У нас с тобой времени и так в обрез.

– Так это займет одну минуту. Ты только подсади меня, а я мигом. Взгляну одним глазком и назад.

Осуждающе посмотрев на него, Долгий, тем не менее, прислонился к постаменту и выставил колено, давая возможность Сергею опереться на него. Тот выхватил ледоруб из кольца крепления и, зацепившись им за край постамента, ловко вскарабкался на него. Виктору было слышно, как скрипнули его ботинки и лязгнул приставленный к ноге ледоруб. Наступила звенящая тишина.

– Ты что там, застрял? – спросил Долгий, чувствуя, что пауза чересчур затянулась.

– Вить, давай скорее сюда, – появилось подсвеченное фонарем лицо его напарника, – такое чудо можно увидеть только раз в жизни, да и то в кино!

Поднявшись на плоскую, будто вылизанную каменную площадку, Виктор, как и минуту назад Сергей, замер в изумлении. И на самом деле здесь было отчего потерять дар речи. То, что со стометровой высоты представлялось им тремя расплывчатыми полосками, оказалось тремя уложенными параллельно друг другу человеческими скелетами. Но какими скелетами! Самый большой, лежащий в центре, костяк достигал на первый взгляд не менее шести метров. Два других были поменьше, но и самый маленький был метра четыре с половиной.

– Ничего себе мастодонты, – пробормотал Виктор, опустившись на корточки.

Он осторожно взялся кончиками пальцев за берцовую кость ближайшего к нему скелета и попробовал ее приподнять.

– Не-а, – повернулся он к Сергею, – не оторвать. Видать, прикипела.

– Они, наверное, чем-то склеены, – тронул тот грудную клетку. – Так не бывает, чтобы все косточки оставались на тех же самых местах, что и при жизни.

– Не бывает, – фыркнул Долгий.

– Тс-с, ты слышишь? – Сергей предостерегающе поднял вверх указательный палец.

– Что? – замер Виктор.

– Звуки слышишь? Вдали как бы…

Они затаили дыхание. Действительно, откуда-то издалека, из сыроподобной толщи продырявленной неведомыми червями горы, до них донеслись еле слышные, сильно подавленные расстоянием и как бы жалобно дребезжащие звуки.

– Не знаю, что там бренчит, – прошептал Сергей, – но лучше бы нам убраться отсюда.

– Куда? – тревожно заозирался по сторонам Долгий. – Может быть, попробовать подняться в нишу?

– Нет, нет, – прервал Сергей. – Мне кажется, что именно оттуда и идет дребезжание. Попробуем поискать выход с противоположной стороны.

Они спрыгнули с постамента и, словно два застигнутых на месте преступления злоумышленника, заметались из стороны в сторону в поисках хоть какого-нибудь укрытия.

– Сергей, сюда, – приглушенно воскликнул Долгий, – здесь есть щель.

Протиснувшись в узкий пролом между полом и боковой стеной, они оказались в узком, спирально уходящем вверх проходе, собранном, казалось, из крупных полуметровых ступеней.

– Там, наверху, есть щели, – вовремя вспомнил Сергей, вскарабкиваясь на одну из них, – пойдем. Оттуда можно будет наблюдать за всем происходящим.

Преодолев несколько десятков базальтовых ступеней, они добрались до первого вертикального пролома. Протиснув, насколько было возможно, головы в отверстие, они выключили фонари. Поначалу до них доносились только постепенно нарастающие звуки нестройного пения и звона многочисленных колокольчиков. Но затем с противоположной стороны, в глубине овальной ниши, появилось световое пятно, и стало ясно, что ниша была окончанием некоего туннеля. Колеблющееся зарево приближалось. Оказалось, что оно состоит из множества пылающих факелов. Одновременно стали видны и несущие факелы люди. Бритые наголо головы, желтые халаты, подпоясанные черными поясами, напряженные взгляды подчеркивали величие момента. Факелы первой шеренги стали плавно угасать и при приближении к выходу из туннеля погасли совсем. Затем начали чадить и гаснуть факелы идущих позади. Постепенно все видимое ими пространство погрузилось во мрак. Наступила полная тишина. Так продолжалось несколько секунд. Вдруг старческий надтреснутый голос пропел несколько растянутых фраз, после чего что-то звонко щелкнуло, и в плотно сгрудившейся толпе монахов засветилось нечто, что можно было бы назвать солнечным зайчиком, если бы в подземелье доходил бы хоть тоненький лучик света. Этот эфемерный и ничего не освещающий свет как бы воспарил вверх и исчез из поля зрения альпинистов. Потянулись томительные минуты ожидания.

– Интересно, – прошептал Сергей на ухо Виктору, – надолго они здесь застряли или нет? Во всяком случае появление бритоголовых нам на руку. Если они как-то попали сюда, значит, рано или поздно выберутся отсюда. А мы за ними.

– Т-с-с. Смотри, что делается!

По всему подземному пространству грота медленно разливался призрачный, леденящий душу свет, напоминающий медленно падающую вниз снежную изморозь. Постепенно она достигла постамента и не то чтобы осветила, нет, скорее озарила лежащие на нем скелеты. Поверхность постамента покрылась пеленой тумана, который, поднимаясь навстречу опускающемуся сверху «свету», скрыл громадные кости. В этот момент гулко ударили барабаны, зазвенели цимбалы и нестройный хор дрожащих от волнения голосов затянул что-то похожее на гимн. Падающий сверху свет изменил цвет на ярко-розовый, и Сергей едва не вскрикнул от неожиданности. Мгновенно растаявший зыбкий покров, закрывавший постамент, вновь обнажил лежащие на нем фигуры. Но, о чудо, что с ними стало! Куда исчезли почерневшие от времени кости! На сверкающей полированным мрамором поверхности лежали самые настоящие человеческие тела. Но на этом действие не закончилось! Феерические всплески ослепительных мазков света и оливково-смуглые тела мужчины и двух женщин стали покрываться совершенно невиданной одеждой. Полотнища прикрыли их атлетические тела. Запястья прямо на глазах обвили кожаные, выкрашенные охрой браслеты, а длинные растрепанные волосы украсились нитками жемчуга. Музыкальные инструменты зазвучали громче. На лицах лежащих гигантов проступили бисеринки пота. Зарозовели ногти на их пальцах и дрогнули ресницы. Казалось, еще минута, и ожившие мертвецы задвигаются и встанут со своего ложа. Внезапно всю эту фантастическую картину с оглушительным грохотом прорезала ослепительная молния. Искры брызнули во все стороны, и сверху, словно многотонный занавес, рухнула мгла…

Когда Сергей и Виктор протерли слезящиеся глаза, мерцающий свет факелов уже удалялся от них в глубь туннеля и монотонная скороговорка молитв превращалась в неразборчивое, отрывистое бормотание.

– Скорее, – толкнул Сергея в бок Виктор, – а то еще упустим богомольцев.

Скатившись по «ступеням» вниз, они подтащили рюкзак со снаряжением к выходу туннеля. Пока Виктор привязывал к «кошке» веревку со специально навязанными на ней узлами, Сергей любопытства ради приставил ледоруб к постаменту и, опершись на него, заглянул туда, где только что лежали тела гигантов. Но ничего, кроме почерневших скелетов, там не было. Тем временем Виктор со второго броска сумел зацепить крюк за край туннеля, и они, помогая друг другу, взобрались наверх. За время, потраченное ими на подъем, факельная процессия успела исчезнуть из их поля зрения.

– Куда же они подевались? – раздосадованно произнес Сергей. – К гроту, как мне помнится, они шли минут двадцать, а исчезли в мгновение ока!

– Туннель метров через пятьдесят уходит вверх, – пояснил Виктор, закидывая за спину укладку, – снизу нам просто было лучше видно. Ничего, идем скорее, мы их догоним.

Они двинулись вслед за группой монахов. Действительно, вскоре они увидели уходящий вверх, прямой, как стрела, туннель, слабо освещенный неровным светом далеких факелов. Опасаясь потерять процессию из вида, альпинисты прибавили шаг. Однако, как они ни старались приблизиться к уходящим, им это не удавалось. Мало того, вскоре они начали замечать некоторые странности. Один за другим факелы начали гаснуть. Но ладно бы гасли только факелы. Вместе с погасшим светильником, казалось, гасли и несшие их люди. Это было совершенно немыслимо, но поскольку все это происходило на их глазах, то и не верить самим себе у них не было никаких оснований. Чувствуя, что непоправимо опаздывают, Светлов и Долгий побежали бегом. Казалось, что еще чуть-чуть, и они догонят удалявшихся от них троих монахов. Но вот погас и еще один факел, и их осталось только двое. Воздух сгустился до киселеобразного состояния, и каждый шаг вперед давался бегущим с перенапряжением. Будто перетянутые резиновыми бинтами ноги отказывались служить, а легким уже не хватало воздуха. До последнего из идущих по коридору монахов им оставалось не более двадцати шагов, и в этот момент факел в его высоко поднятой руке мигнул и в туннеле воцарилась тьма. Виктор включил фонарь и повел лучом вокруг себя. Туннель, к их удивлению, заканчивался буквально в нескольких шагах от того места, где они стояли, расходясь на несколько более мелких рукавов.

– Неужели все они расползлись по норам? – тяжело дыша, проговорил Виктор, присаживаясь на корточки и пытаясь осветить уходящую внутрь горы скважину. – Да нет, туда, пожалуй, и не проползти. Где же они все в таком случае?

– Они просто распались на составные части, – сказал Сергей.

– Как это?

– Сам не понимаю. Последний монах истаял прямо на моих глазах. Ты-то отстал немного, а я от него был шагах в десяти и все видел.

– И что же ты такого видел?

– Да с ним произошло то же самое, что и со скелетами. Я заметил. Как только моргнул его факел, тут же с монаха будто ссыпалась одежда, и за секунду до того, как факел полностью погас, начала разрушаться его кожа, будто бы она была из песка или праха. Что происходило потом, я не видел, но после того, как ты зажег фонарь, его и след простыл.

– То есть за те несколько секунд, пока я вынимал фонарь, он рассыпался, словно песчаная статуя? И то же самое произошло с его сотоварищами?

– Похоже, что так.

– Просто иллюзион какой-то, а не пещера, – тяжело вздохнул Виктор. – Ну ладно, пошли. Надо отыскать выход в ближайшие двенадцать часов.

– Куда? Куда опять идти? Я и так с ног валюсь!

– Я и сам еле живой, но идти-то надо, хоть куда-нибудь. Кстати, сколько на твоих времени?

– Двадцать десять. А на твоих?

– Двадцать один сорок пять.

– Ну хорошо, давай немного отдохнем и поедим что-нибудь.

Они забрались в круглый аппендикс, расстелили полиуретановый коврик и зажгли тепловую шашку в печке.

– Для начала определимся, – сказал Сергей. – Сам понимаешь, бесцельно метаться по лабиринту бесполезно. Надо бы нам выработать какую-либо тактику.

– Мировая классика в лице Тома Сойера подсказывает, что надо двигаться вдоль одной из сторон, – без энтузиазма в голосе отозвался Долгий. – Но я бы для начала постарался отыскать следы монахов. Только не сейчас, утром…

Ложка выскользнула из его руки, и Виктор, тяжело привалившись спиной к стене, мгновенно заснул.

«Утро», или то, что можно было условно назвать утром, не принесло им никакого облегчения. Мало того, что им не удалось отыскать следов исчезнувших монахов, даже их собственные-то следы, казалось, растворились в покрывавшем пол невесомом прахе. Бесцельно проблуждав около часа по коридорам, они забрели в зону довольно сильных разрушений. Но движимые не столько любопытством, сколько возрастающей жаждой, альпинисты протискивались вперед, рассчитывая найти если не поток, то хотя бы слабую струйку воды, стекающую вдоль одного из разломов. Их усилия не пропали даром. Преодолев несколько труднопроходимых завалов, шедший впереди Светлов оказался в крохотном шарообразном зале, в котором их ожидали целых два сюрприза.

– Стой, Вить, – скомандовал Сергей, первым протиснувшись в зал, – здесь что-то не так.

– Что еще? – насторожился тот.

– Чувствуется движение воздуха, – ответил Светлов. – Кажется, тянет откуда-то снизу. Даже создается впечатление, что я попал в своеобразный воздуховод и будто слышу нечто похожее на шум вентиляторов.

– Вентиляторов? – удивился Виктор. – Да откуда здесь вентиляторы? У тебя, наверное, галлюцинации начались.

– Нет, я правду говорю, – прервал его Сергей, – да ты сам послушай.

Он помог Виктору протиснуться через расщелину.

– Что за сопли там висят? – спросил тот, указывая ледорубом на потолок. – Никак сталактиты?

Виктор тоже поднял голову.

– Да здесь дыра какая-то. Иди сюда, здесь лучше видно. Стой, тут и внизу тоже дыра.

Он подполз на животе к отверстию.

– Труба уходит куда-то очень глубоко, – сказал Сергей, – и она прямая как стрела. Конца и края не видно.

– А наверху что?

Сергей перевернулся на спину.

– Господи, – воскликнул он, – да там небо. Далеко, правда, очень далеко.

– Может быть, все же удастся туда протиснуться, – придвинулся к нему Виктор, – а, Серега? Как ты считаешь?

– Давай попробуем. Только как мы это сделаем?

– Очень просто. Я встану вот здесь, у дыры. А ты залезешь мне на плечи и вколотишь первый костыль как можно выше. Перекинем через него канат, и я подтяну тебя на полтора метра вверх. Там ты вколотишь еще костыль и т.д. и т.п.

– А если ты поскользнешься, – Сергей указал на отверстие в полу, – мы с тобой и костей не соберем.

– Что же, подыхать здесь от холода и жажды?

– Черт с тобой, становись, – махнул рукой Сергей, – погибать, так с музыкой.

Навесив на пояс набор прочнейших титановых крюков и костылей, он отцепил «трикони» с ботинок и, зажав в зубах рукоять ледоруба, осторожно вскарабкался на плечи своего напарника. Стараясь не смотреть вниз, Светлов на ощупь отцепил первый костыль и, максимально вытянув руки, попытался вогнать его в сползшую из верхнего отверстия породу. Удар, еще один, и костыль выскочил из его руки.

– Не торопись, – прошептал Виктор, – я тебя держу.

Сергей сорвал с пояса следующий костыль и попробовал его вбить. Отдача оказалась такой сильной, что он не удержал равновесия и со сдавленным вскриком рухнул вниз.

– Да что с тобой, – схватил его за руку Долгий, – совсем ослабел? Костыль вбить не можешь?

– Там не камень, – тяжело дыша, проговорил Светлов, – стекло какое-то. Пробить совершенно невозможно. Даже не пытайся, – добавил он, видя, что Виктор тянет руку к его ледорубу, – я тебя на плечах не удержу. И, кроме того, если хочешь попробовать, то вбей для начала крюк сюда, – указал он себе под ноги. – Здесь точно такие же натеки.

Виктор опустился на колени и принялся остервенело колотить молотком по оплывшим каменным наростам. Подождав, пока тот устанет, Сергей обнял его за плечи:

– Давай попытаемся запустить наверх «кошку». Вдруг зацепимся.

Торопливо снарядив ледоруб, они пристроили его у края провала и произвели выстрел. Но «кошка» задела стенку каменного канала и с металлическим звоном рухнула вниз. Они еще два раза попытались выбросить «кошку» наружу, но безрезультатно.

– Не унывай, брат, – старался подбодрить Виктора Сергей. – Не удается выбраться наверх, будем спускаться вниз. Ты чуешь, как снизу тянет холодом? Стало быть, там есть ледник, а значит, и вода. Может, найдем промоину, по которой она выходит наружу. Давай решаться, либо вниз, либо…

– А, черт с тобой, – махнул рукой Долгий, – лезем вниз.

Вколотив «кошку» в подходящую расщелину, они привязали к ней включенный фонарь и стали осторожно спускать его в проплавленный неведомым лучом лаз.

– Чувствуешь, труба-то с наклоном идет, с маленьким, но с наклоном, – сказал Виктор. – Впрочем, это не страшно. Будем ориентироваться по натяжению веревки. Если оно ослабнет, значит, фонарь добрался до дна или до какой-то опоры.

Но и вытянув стопятидесятиметровый канат на всю длину, они поняли, что твердой основы фонарь так и не достиг. Надставив его последним тридцатиметровым куском, они с замиранием сердца стали опускать его в пролом. И только когда до конца отрезка осталось чуть менее десяти метров, веревка ощутимо провисла.

– Фу-у, – облегченно выдохнул Светлов, – а я уж опасался, что придется прыгать без парашюта!

– Не волнуйся, еще напрыгаемся, – откликнулся Виктор, решительно спуская ноги в пролом. – Ты держись за канат, и если я его дважды дерну, спускай укладку.

Виктор исчез в проломе, а Сергей направил свет прожектора вниз, помогая таким образом ему ориентироваться в пространстве. Потекли минуты ожидания. Наконец, туго натянутый канат несколько ослаб, после чего резко задергался. Сергей отправил вниз укладку, а затем съехал вниз и сам.

Место, в котором оказались альпинисты, резко отличалось от всего виденного ими ранее. Это был необозримый зал, сплошь уставленный прямоугольными каменными колоннами. Там, куда они спустились, часть колонн была разрушена, и они стояли посреди каменного частокола на огромной куче оплавленного щебня.

– Ну вот, приехали, – вздохнул Виктор, сматывая веревку в бухту, – и где же вода?

– По идее, она должна быть где-то вон там. – Сергей вытянул руку перед собой и чиркнул зажигалкой: – Видишь, куда пламя отклоняется. Значит, в другой стороне есть источник воздуха.

По проходу они спустились еще ниже, волоча за собой укладку. Первым пролезший в очередной пролом Виктор неожиданно замер, мешая вылезти Сергею.

– Ты что встал? – подтолкнул тот его в спину. – Дай и мне выбраться!

– Не спеши. Здесь, кажется, еще одна пропасть.

Светлов высунул голову из туннеля:

– Что еще за пропасть?

– Жуть, какая глубокая, – отозвался Долгий. – Конца-краю не видно.

И действительно, натренированное ухо Сергея уловило определенное изменение в отражении звука от стен.

– Прибавь чуть света, – попросил Долгий, – осмотримся.

Воронка, на краю которой они стояли, была и впрямь огромна. Включив и фонарь, и прожектор, они с трудом различали противоположный край уходящего вниз конусовидного кратера с пологими, словно покрытым штрихами стенками.

– Мамочки мои, – присвистнул Сергей, – да сюда пирамида Хеопса, пожалуй, влезет. Смотри, там, внизу, какие-то конструкции смонтированы. Вдруг там и люди есть?

– Мне кажется или там действительно что-то гудит? – спросил Виктор. – Слышишь?

– Скорее, не гудит, а вибрирует. Словно поезд идет по рельсам.

– Ну что? Пошли смотреть?

– Полезли.

Закрепив страховочную веревку, они стали осторожно спускаться в кратер. С каждым шагом они чувствовали, как поднимается температура окружающего воздуха, усиливая и без того сильную жажду. Но надежда добраться хоть до какого-то источника воды толкала их вперед. Примерно через полчаса они увидели в скале остатки полуразрушенных металлических опор совершенно необычного вида.

– Не похоже на китайское производство, – похлопал Виктор по покрытой окалиной поверхности винтовой балки. – Скорее, что-то из голливудских декораций.

Сергей попытался отбить ледорубом кусочек глухо стонущего металла.

– Крепкий, однако! Не поддается!

– Оставь ее, пошли скорее. Там что-то вообще фантастическое.

Конструкция, к которой они приблизились, представляла собой не менее чем стометровое в диаметре выпуклое основание, в центре которого возвышался черный двусторонний крест. Вокруг него стояли покосившиеся и неправдоподобно изогнутые колонны. Их было тринадцать. Правда, от одной из них осталось только оплавленное основание, остальная же часть была разрушена тем раскаленным стержнем, который пронизал гору. Здесь, у подножия основания циклопического монумента, было еще жарче и ощущалась сильная вибрация, исходящая из-под земли.

– Такое впечатление, что там, под нами, что-то быстро крутится, – опустился на колени Сергей. – Давай попробуем влезть повыше. Посмотрим, из чего сделана эта крестовина.

– Ой, да ну ее, все равно там водопроводного крана нет. Зачем еще куда-то тащиться, и так ноги не идут.

– Как хочешь, – пробурчал Сергей, разматывая веревку. – Ну хоть мне помоги вскарабкаться.

– Всегда пожалуйста. Иди лучше сюда, здесь сверху глыбы напдали, я тебя отсюда и подсажу.

Подтолкнув Светлова к подножию одной из изогнутых колонн, Виктор некоторое время следил за тем, как тот, цепляясь за микроскопические неровности, ползет к кресту.

– Странно, Серега, на всем куполе нет даже пыли, в то время как вокруг все завалено обломками.

– Естественно, – отозвался Сергей, – после того как сверху по «кресту с крабом» долбанули из какой-то невиданной пушки, обломки со свода попадали и на этот трясущийся бугор, но из-за кривизны и вибрации все они давным-давно сползли вниз. Непонятно только, как та же вибрация передается на верхние горизонты, в гроты? Ты же помнишь, как следы монахов затекали пылью, будто грязью, в распутицу.

Но Виктор ему не ответил, заинтересовавшись зеленоватым отсветом, появившимся у подножия креста. Натянув покрытые тысячами искусственных кристаллов перчатки, ибо без них дальнейшее продвижение становилось невозможным, он двинулся ко кресту, словно страждущий к святому источнику. Подтянувшись ближе к центру, он вскоре увидел, что являлось источником призрачного сияния – это были несимметричные углубления, заполненные какой-то фосфоресцирующей жидкостью. То ли от стремительно нарастающей духоты, то ли от непрерывной тряски в голове у него звенело, и ему почудилось, что из центра одного из углублений забил вожделенный фонтанчик.

– Серега, вода, – воскликнул Виктор. – Здесь вода! Много воды!

Даже не задаваясь вполне уместным вопросом, почему эти светящиеся пятна фонтанируют, он из последних сил пополз вперед. Подобравшись, он торопливо протянул к искрящейся жидкости согнутую ковшиком ладонь…

Рывок, удар. Его черное упругое тело извернулось дугой, и, обогнув выросшую на выходе из туннеля скалу, он, яростно щелкая челюстями и изо всех сил работая своим громадным гребнистым хвостом, рванулся вслед за уходящей добычей. Та взвилась свечой, и он, копируя ее движение, рванулся вверх. Крылья подхватили его, и мгновенно ушедшая куда-то вниз водная гладь сверкала косым светом полуприкрытого облаками солнца. Свалившись после короткого разворота в пике, он высматривал затаившийся в полукруглой лагуне косяк. Вот блеснула одна увенчанная гребнем спинка, вот другая… Громкий шлепок, свист чьих-то крыльев. Ухватившись всеми шестью лапками за травинку, он сидел, стараясь слиться с нею. Обе пары его перепончатых крыльев настороженно поднялись и напряженно застыли в готовности мгновенно унести его напряженно вытянувшееся, покрытое хитиновой броней тело прочь от опасного места. Но враг в то же мгновение решился действовать наугад. Легкий щелкающий звук, и красный острый язык молнией мелькнул совсем рядом. Судорожный изо всех сил рывок в сторону, короткая вспышка узкого солнечного луча, тупой толчок в плечо отбросили его к стволу кряжистого, увитого засохшими лианами дерева. Хриплый рык вырвался из его пасти. Упершись в ствол крупом, он выбросил вперед свою правую, еще неповрежденную лапу, стараясь выбить у нападавшего его оружие. И ему почти удалось это сделать, но неожиданный удар в бок поверг его на землю. Извиваясь от раздирающей боли в подбрюшье, он завалился на бок, продолжая судорожно отбиваться от сыпавшихся со всех сторон ударов. Хруст в середине спины, вспышка в голове, крутой кульбит. Бескрайняя пустыня, украшенная лишь редкими клочками худосочной растительности, лежала у его массивных трехпалых ног. В ноздри вместе с тонкими тягучими запахами лезла горячая пыль, и резкий привкус только что пережеванного плода неприятно раздражал горло. Он опустил голову к самой земле и раздраженно повел своим многотонным хвостом. Что-то тревожило, что-то не давало покоя. Тонкая дымная линия прорисовалась высоко в небе и, грозно расширяясь огненным, все пожирающим облаком, понеслась, казалось, прямо на него. Громовой взрыв, дрожь в земле, заваливающиеся за спину горы… Боевая линия слоов проходила прямо под холмом, где он стоял, опираясь подрагивающими от волнения руками на свой изогнутый ассегай. Возбужденные животные, нервно обмахиваясь хвостами, неуверенно переступали ногами. Он стоял в резерве, на левом фланге, среди неиспытанной еще в боях молодежи и раненых в предыдущих стычках ветеранов. Вдали затрубили трубы, и все огромное войско будто всколыхнулось в предчувствии скорого начала битвы. Он обернулся, желая встретить ободряющий взгляд своего недавно выбившегося в сотники дяди, как внезапно потерял равновесие и упал, не добежав буквально нескольких шагов до спасительного окопа. Рядом тяжело дрогнула земля, и его обдало липким дождем от расплесканной разрывом лужи. Краем глаза он заметил, как его товарищи в остроконечных шлемах призывно машут ему руками, но руки его, сколь ни силились, не могли оторвать тела от будто жадно всасывающей его почвы. Рванувшись изо всех сил, он выдрал все же полы шинели из жирной трясины и вдруг ощутил, как его самолет задрожал от близкого разрыва зенитной ракеты русских. Он со всей силой вдавил в пол правую педаль и, потянув ручку управления на себя, направил самолет к земле, стараясь выйти из зоны обстрела. Но из пухлого ковра джунглей вырвались новые дымные струи, и он в животном страхе сжался в комок, будто предчувствуя неизбежное. Совсем несильный хлопок над ухом, и срезанный шальным ядром бом-брамсель растерзанной птицей скользнул вниз, к изрыгающим огонь носовым пушкам. Это означало только одно, абордаж неминуем. Рука сама скользнула к поясу, нащупывая покрытую насечками рукоять сабли. Сбоку просунулся чей-то мушкет, и он отвел лицо в сторону, чтобы не попасть под струю сгоревшего пороха из запала. Выстрел, толчок, палуба круто накренилась, страшный удар спиной о настил несущейся к близкому уже туннелю платформы. Стиснув зубы от боли, он попытался повернуться на бок и тут же понял, что на платформе есть еще кто-то. Он ощущал спиной лежащее рядом тело, но повернуться и посмотреть, кто же это такой, почему-то не мог. Железнодорожная платформа тем временем сжималась прямо на его глазах в серую суставчатую змею, с огромной скоростью мчась во все более и более сужающийся туннель. Содрогающийся будто в предсмертных конвульсиях змей с размаху ткнулся головой о невидимую ему во тьме преграду, и два полумертвых тела сорвались с его спины и грохнулись на острые камни.

Мрак постепенно рассеялся, и вырвавшийся из его горла протяжный стон вывел Виктора из судорожного оцепенения. С трудом приоткрыв глаза, он поднял голову. Ощущение реальности скоро вернулось к нему, и он понял, что лежит все в том же месте, откуда они со Светловым и начали свой ночной поход, то есть прямо под круглой вмятиной в черной скале. Только окутывавшего их в прошлый раз липучего тумана не было и в помине, а зависшее над западным хребтом солнце явно клонилось к закату. Прямо перед его лицом лежала все та же резная металлическая шайба с кольцами, только теперь без каких-либо цветовых эффектов. Машинально он протянул к ней руку и торопливо запихал во внутренний карман комбинезона. Отдохнув, он повернулся набок, кинул взгляд за спину. Метрах в трех от него, чуть ближе к озеру, лежал Сергей, но укладки с имуществом нигде не было видно.

– Эй, Серега, – неуверенным голосом позвал его Долгий, – ты как там? Живой, что ли?

Он подполз к напарнику и перевернул его на спину. Похлопал по щекам, потрепал за ухо. Тот был жив, но обнаруживать это не торопился. Пошатываясь от усталости, будто всю ночь разгружал вагоны с цементом, Долгий доковылял до озера и, набрав во флягу немного воды, вернулся обратно. Разжав стиснутые зубы напарника, он опрокинул ему в рот флягу и держал ее в таком положении, пока вода в ней не кончилась. Светлов наконец открыл глаза и совершенно равнодушно взглянул на склонившегося над ним Виктора. Постепенно взгляд его стал более осмысленным. Он слабо кашлянул, скосил взгляд в сторону, потом перевел его на своего спасителя и тихо спросил:

– Ты кто?

Долгий опешил.

– Да что с тобой, Сережа, ты что, совсем, что ли, сдурел? Виктор я, Долгий.

– Долгий? – непонимающе проговорил тот. – Стало быть, длинный?

Пошевелив руками и ногами, он с усилием поднялся на колени и с интересом огляделся вокруг.

– Я что, оттуда слетел? – указал Светлов пальцем на нависающий над их головами карниз. – Как только жив остался? А где же все остальные? Ох, голова моя… голова.

– Какие еще остальные, Серега? О чем ты говоришь? Да, кроме нас с тобой, здесь вообще никого нет, абсолютно никого. Может, у тебя с головой что не так? Ты что, не помнишь, как нас сюда забросили? Мы еще летели на странной такой машине, похожей на приплюснутый вертолет.

– Да? – с искренним изумлением спросил Светлов. – И когда же это было? Хоть убей, не припомню.

– Все ясно, – тяжело вздохнул Долгий. – Давай-ка, Серега, потихоньку подниматься. Пора нам с тобой перебираться на ту сторону озера, иначе здесь мы околеем от голода.

Дотащив друга до лодки, Виктор призадумался. Отправлять Сергея в одиночное плавание было слишком рискованно, тот был явно не в себе, и переправа могла окончиться печально для них обоих. Ждать же, пока Сергей придет в себя, можно было довольно долго, а между тем голод давал о себе знать. Оставался, пожалуй, единственный выход. С немалыми усилиями усадив впадающего то в панику, то в оцепенение Светлова в лодку, Виктор разделся и, положив свернутую в тюк одежду в лодку, стал отталкивать ее от берега, постепенно погружаясь в прохладную воду. Придерживаясь одной рукой за резиновый валик, другой он с силой протаскивал направляющую веревку через специально приделанное к борту лодки кольцо. Вода была холодна, но не настолько, чтобы он сразу же окоченел. До боли сжав зубы, Виктор яростно тянул на себя веревку и молотил ногами, не давая себе даже секунды отдыха, словно боясь усомниться в самой возможности преодолеть возникшую перед ним преграду. Помогало ему еще и то, что Светлов вел себя достаточно спокойно, лишь изредка сильно вздрагивая, словно от холода или резкой внезапной боли. Греб он до той минуты, пока не почувствовал ногой камень. Из последних сил вытолкав своего напарника на отмель, он вылез из воды и сам. Торопливо скинув кальсоны и майку, Виктор переоделся в сухую одежду и почувствовал себя бодрее. Прежде всего надо было позаботиться о ночлеге. Преобразовав лодочку обратно в палатку, он установил ее подальше от берега. После чего перенес в нее совершенно безучастного ко всему Светлова. Вколов ему глюкозы и снотворного из аптечки, Виктор принялся потрошить оставленный ими на берегу озера рюкзак. Результат осмотра запасов его не обрадовал. Сухого спирта, лекарств и веревок у них было вполне достаточно, но вот продовольствия почти не осталось. Но он был рад и малому. Сварив небольшую порцию супа, он, смакуя каждый обжигающий горло глоток, съел его как можно медленнее. Затем Долгий улегся спать, поскольку батареи в фонарях были разряжены, а пробовать установить связь с Москвой в темноте ему было крайне затруднительно.

Утром их положение несколько улучшилось. Светлов, казалось, оправился от пережитых потрясений и был в состоянии поддерживать вполне осмысленный разговор. Вдвоем они наладили ККС и попытались установить связь с теми, кто после выполнения задания должен был их вывезти обратно. Попытки они делали несколько раз, вплоть до полной разрядки батарей, и каждый раз безуспешно.

– Может быть, они от нас уже и не ждут никаких сообщений? – предположил Светлов. – Мы переправились через озеро тринадцатого, а, судя по показаниям моих часов, сейчас двадцать второе.

В отсутствии связи с аэродромом у них не оставалось никакого иного выхода, как попытаться самостоятельно выбраться в более обжитые места, хотя все осложнялось тем, что у них не было никаких карт, по которым они могли бы ориентироваться. Единственно, что они знали абсолютно точно, так только то, что нельзя было идти в том направлении, откуда они пришли. Во-первых, потому что там их ждали ловушки, а во-вторых, потому что маршрут их был намеренно проложен по самым безлюдным местам Гималаев. Посовещавшись, они решили спускаться вдоль вытекавшей из озера речки. Взяв с собой только самое необходимое, Светлов и Долгий связались веревкой и двинулись прочь от проклятого места. Чем дальше они уходили, тем легче им шагалось. Будто невидимые сети спадали с их плеч. От избытка чувств Долгий даже запел, чем несказанно перепугал Светлова, тут же вспомнившего его предыдущее выступление.

– Да нет, – отмахнулся тот в ответ на встревоженный взгляд напарника, – все в порядке, я же от радости пою.

– Ты лучше под ноги себе внимательнее смотри, – проворчал Сергей, – не забывай, где мы находимся. – Он сказал эту фразу походя, не придавая ей особенного значения, но, как впоследствии оказалось, именно ее он должен был повторять через каждые полчаса. Тем временем в их поведении происходили совершенно необъяснимые перемены. Виктор, по мере удаления от озера, становился все более и более веселым. Он хохотал, пел и даже приплясывал на поминутно осыпающихся камнях. Несколько раз Долгий терял равновесие и падал, но поскольку вокруг его тела была обмотана палатка, то до поры до времени ему все сходило с рук. Светлов же, наоборот, делался все мрачнее и подозрительнее. Всякий посторонний шум, эхо или сорвавшийся со склона камень вызывали у него панику. Он то и дело бросался к первому же попавшемуся укрытию, будто прячась от воображаемых врагов. Так прошел первый день. Но надежды их были напрасны. Не только дороги или захудалой тропинки, но и вообще никаких следов пребывания людей в этих Богом забытых местах им так и не попалось.

Второй день был еще более утомительным. Скудное питание и изнурительный маршрут предельно измотали их. Поминутно оступаясь и позабыв от усталости о какой-либо осторожности, альпинисты брели из последних сил, мечтая до темноты выбраться на небольшой перевал, преградивший им путь. Трагедия произошла тогда, когда они практически достигли намеченной цели. Шедший в связке первым Виктор попытался одним прыжком преодолеть разлом в скале. Внезапно каменная плита, на которую он перепрыгнул, хрустнула и опрокинулась. Потеряв равновесие, Долгий упал на бок и скатился в неглубокую, но узкую трещину. Падение его было в принципе неопасным, максимум ушиб или небольшая ссадина. Но через долю секунды туда же соскользнула и выведенная из равновесия плита. Заметив ее, Виктор рванулся в сторону, но не успел буквально самую малость. Его правая нога оказалось зажата в каменных клешнях. Вначале они даже обрадовались тому, что нога пострадала не сильно, Виктор мог ее слегка сгибать. Но потом, когда они начали предпринимать усилия по вызволению конечности из плена, оказалось, что сделать это совсем не просто. Зажавший ногу камень был слишком тяжел. Промучавшись в первом запале до темноты, они наконец-то в полной мере осознали, в какую беду попали. Но, несмотря на смертельную усталость, Светлов постарался максимально облегчить участь своего напарника. Он даже установил над расщелиной палатку, чтобы хоть немного скрасить тому условия ночевки, накормил с ложечки скудным ужином и всю ночь дежурил рядом, просыпаясь от малейшего движения Виктора.

Ранним утром, когда солнце чуть-чуть развеяло предрассветную мглу, для них настал неизбежный момент истины. Предприняв еще две отчаянные, но безуспешные попытки по освобождению зажатой ноги, они вновь убедились в том, что вытащить ее невозможно. Таким образом, они оказались перед выбором: либо оба остаются на месте в ожидании помощи, либо Светлов идет за помощью дальше один.

Но на самом-то деле выбора у них никакого не было. Они были обречены оба. Долгий – потому что был зажат камнем, поднять который можно было только с помощью домкрата, а Светлов – потому что продовольствия у них оставалось всего на три дня. Идти же по столь тяжелому маршруту без достаточного количества пищи было сущим безумием. Даже если бы Светлов забрал все продовольствие и к тому же смог продержаться без него еще пятеро суток, то только бы в этом случае он, чисто теоретически, конечно, мог добраться до крохотного, состоявшего из пяти хижин селения. И только в том случае, если бы он точно знал, куда следует идти. Однако этой самой важной для них подробности не знал ни он, ни попавший в смертельную западню Долгий.

Но они, слепо надеясь на везение, решили выпавшую на их долю головоломку по-иному и именно так, как подсказывала им их совесть и чисто русское понимание того, как именно должны преодолеваться трудности. Оставив Виктору две трети пищевого рациона и все емкости, в которые можно было залить воду, Светлов вознамерился оставить ему и палатку, но Виктор решительно запротестовал.

– Ты что, Серега, совсем хочешь лишить меня надежды? Мне-то здесь тепло, в щели-то, а вот как ты на голых склонах будешь ночевать без крыши над головой, хотел бы я знать. И все фляги зачем оставил? Мне столько воды не нужно. Чай, не жара здесь. Возьми с собой хоть одну баклажку!

– Ничего, ничего, – замахал руками Светлов, – все нормально. Я ведь вдоль реки пойду. Мне и кружки хватит. И еды тебе нужно больше. Мне-то она только в одну сторону понадобится, а тебе придется ждать, когда я вернусь назад.

В глазах у обоих стояли слезы. Каждый в душе понимал, что шансы на спасение у них практически нулевые, но каждый в меру своих сил старался не показать другому, как мучает его эта мысль.

– Да, Серега, – вдруг спохватился Виктор, слабо пожав протянутую ему на прощанье руку, – послушай, что я хочу тебе сказать. Если, не дай Бог, конечно, мне суждено остаться здесь навсегда, то возьми мои деньги. Вот адресок и план, как отыскать их, – он торопливо сунул в ладонь Светлова свернутую в несколько раз бумажку. – Потрать их… как хочешь, завещать их мне все равно некому. Все, иди, – оттолкнул он Сергея, – торопись. И помни, я жду тебя.

Вот, собственно, и вся история. О дальнейшей судьбе участников экспедиции я знаю немного.

Светлов, видимо, сумел в конце концов добраться до России. Во всяком случае достоверно известно, что примерно через три недели после описываемых событий он в крайне истощенном состоянии объявился в захолустном китайском городке Гянтзе. Там он каким-то образом расстался со своими вещами, среди которых был цифровой диктофон и улиткообразное «кольцо». Оба эти предмета примерно через полтора месяца очутились в посольстве России в Пекине. Там они пролежали некоторое время, пока посольские работники пытались понять, что это такое попало к ним в руки и как этими вещами можно воспользоваться. Потерпев, несмотря на многократные попытки, неудачу, они отправили относительно них запрос в Москву, в Федеральную службу безопасности. Короче говоря, в ведомство генерала Пасько они попали только в конце ноября того же года. Лелея надежду на то, что хотя бы один из шести альпинистов добрался до родины, Борис Евсеевич предпринял меры для поиска участников организованной им экспедиции. Но ему удалось выяснить только то, что Сергей Васильевич Светлов выехал по своему паспорту в Польшу, причем всего две недели назад. Судьбы же остальных пятерых участников экспедиции неизвестны и по сию пору. Что же касается майора Хромова, то он, насколько мне известно, несмотря на неудачу своей первой операции, продолжил службу и вскоре принял участие в новых операциях отдела. Впрочем, это тема для другого рассказа.